Пока я не закончусь

Глава 6

Дверь на арену была открыта и свет там горел. Я даже краем глаза заметил проклятого консервного рыцаря, замершего в пафосной позе на одном колене. Он будто ожидал аплодисментов давно сгинувших зрителей.

— Сейчас закрою, на всякий случай.

Я зажмурился, сосредоточился на точке активации и дверь послушно затворилась, скрывая от нас арену недавних мучений.

— Там вроде были еще проходы и балкон.

— Были, но мы туда не пойдем. — ответил я. — Слишком опасно. Вдруг у этой штуки начнётся второй раунд или серия пенальти.

— Согласен. Тогда нам остается еще одна дверь.

— Ну открывай.

Створки, поросшие паутиной и засиженные слизняками, разъехались в разные стороны. Внутри горел тусклый, холодный свет синего оттенка. Лестница уходила глубоко вниз. Подвал? Надо сразу понять что это за место, а то снова можем попасть в здец типа гладиаторских игрищ. Довольно строгого вида стены из монолитного темно-серого камня украшали только мерцающие голубоватые кристаллы, служившие здесь вместо светильников. На потолке был геометрический орнамент. Место какое-то мрачноватое и довольно прохладное. Я закрыл глаза. Вроде никаких точек активации. Тишина вокруг была такая, что каждое мельчайшее твоё движение кажется громким, как шум пронесшейся мимо машины.

— Мы точно пойдем туда? — осведомился другой я. — Место подозрительное.

— Давай хоть до конца лестницы спустимся.

Сказано — сделано. Перед нами открылся узкий, вытянутый в стороны зал, торжественный и одновременно мрачный. Потолок был украшен витражом из стекла разных оттенков синего, за которым располагались лампы. Узор изображал двух человек в какой-то скорбной сцене. Один будто лежал раненый, а другой склонился над ним. Лампы за витражом были единственным источником неравномерного холодного света. Восемь дверей располагались напротив друг друга. Три из них украшали медные таблички с символами на незнакомом языке. У каждой двери была своя точка активации. Значит, можно открывать.

— Ну, с какой начнем? — спросил меня другой я.

— Да давай вон… Ту левую с табличкой.

— Сезам, откройся.

И сезам открылся, демонстрируя нам небольшую комнату, стены которой можно было назвать произведением искусства. Пластины хрусталя, разноцветное стекло с узорами и статуэтки. Все это роскошество освещал десяток магических огней, парящих прямо внутри прозрачных поверхностей.

— Это склеп. — вдруг понял я.

В центре комнаты, или правильнее сказать, крипты, расположился массивный саркофаг с прозрачным стеклом вместо крышки. Внутри горел свет. Я краем глаза уже видел покойника. Кажется, он был вообще неотличим от живого человека.

Мы подошли к саркофагу, чтобы заглянуть в лицо бывшему хозяину ныне погибшего мира. Там лежал мужчина лет… Фиг его знает, но у нас он мог бы заколачивать миллионы в качестве актера или модели. Не смазлив, но красив, чертяга. Строгое, скуластое лицо с волевой челюстью. Темные волосы аккуратно подстрижены, будто перед похоронами мертвеца заносили в барбершоп. Одеяние из пурпурного материала напоминало мантию короля или чародея. Лицо бледное, но почти как живое. И все же уверен, что человек в саркофаге мертв. Не станут для живого, впавшего в кому, оформлять такую шикарную усыпальницу. Это дань уважения и выражение скорби. Я зажмурился. Кнопки для открытия у гроба нет. А пытаться разбить стекло или ломать саркофаг ради украшений не вижу смысла. Нам еда нужна, а не золотые кольца. Может, у покойного есть полезные артефакты, но опасаюсь, что и защита от воров у него имеется. Жахнет молнией или голем из стены вылезет. Там такого не надо.

— Давай, не трогать его. — предложил другой я. — Просто осмотрим комнату. Может, ему тут печенье или конфеты оставили.

— И чекушку водки с хлебушком?

— Кто знает. От хлебушка бы я не отказался.

За саркофагом был небольшой столик. На нем лежали самые разные предметы, возможно принадлежавшие покойному. Книги, драгоценные камни, куб хрусталя, внутри которого была заключена живая роза. Много красивого, интересного, но не очень полезного для выживания в условиях техномагического апокалипсиса. Было здесь несколько «фото» покойного с другими похоже одетыми людьми. Вот он обнимает высокую блондинку на крыше какой-то башни, а за стеклом раскинулся огромный город небоскребов. Стеклянные шпили и сказочные замки на крышах возносятся под самое небо. Около некоторых можно наблюдать облака, как у высочайших горных вершин.

По итогам мы забрали по четыре красных и синих камушка. Весят мало, поместятся в карманах. Может дойдем до местных и для торговли пригодятся. А больше ничего полезного тут не было.

— Ну что, расхититель гробниц, погнали в следующую?

Мы вышли, вежливо закрыв за собой дверь. Не будем нарушать уединение древнего колдуна. Открыли следующую дверь, скривились, тут же отвернулись и зажали себе рот, сдерживая ротные позывы, пока злосчастная дверь снова закрывалась. Но ещё несколько минут в воздухе висел ужасающий, отвратительный запах. Будто банку, набитую сырым мясом, поставили на батарею где-то на месяц, а потом открыли.

Внутри комнаты все будто выгорело и оплавилось. Саркофаг этой крипты был поврежден. Часть потолка обвалилась и пробила крышку. Внутри лежала не просто мумия, скелет или даже гнилой мертвец. Это было…

— Что это вообще, сука, было⁈

— У меня есть теория. — мрачно ответил мне другой я. — Ты же знаешь, что у покойников могут ещё какое-то время расти ногти и волосы?

— Раз ты знаешь, то и я знаю.

— Черт, ха. Ну да. Короче, остаётся ещё в теле какой-то запас энергии в некоторых клетках. Мозг мёртв, но отдельные части продолжают функционировать. Думаю, на теле этого колдуна какое-то заклятье, для поддержания жизни или здоровья. Типа вечной регенерации.

— Ага… Понял. — меня аж передернуло.

Опять перед глазами встала это жуткая мешанина волос, ногтей, отслоившейся кожи, слизи и еще бог знает чего. Вечно гниющий труп, который никогда не разложится до конца. Меня бы вырвало, но еда сейчас была слишком ценной. Запах вроде чуток рассеялся. Возможно, тут была магическая вентиляция.

— Положили его в гроб. Реген уперся в потолок. — напел я вариацию известной композиции про дедушку Максима.

Мы оба усмехнулись.

— Что вообще могло прикончить людей с такими технологиями или магией? — спросил другой я.

— Да пес его знает. Мало ли на свете вариантов Армагеддона? Ковид, экономический кризис, глобальное потепление. Пошли третью крипту вскроем.

— Идем.

В третей всё, слава богу, работало нормально и саркофаг не был поврежден. Внутри лежала молодая, миниатюрная девушка, лицо которой показалось мне знакомым. Не её ли я видел на эротических фотографиях? Возможно. Что же всё-таки произошло с этим проклятым миром? Язык бы как-то изучить. Может, нашлись бы хроники последних дней.

Мы обошли небольшую крипту в поисках полезных предметов: снова книги, фотографии, но уже более приличные, драгоценные камешки, жемчужины, засохшие лепестки цветов, которые рассыпались прахом от одного касания.

— Как-то не везёт нам с расхищением могил. — Пошутил я. — Ничего, кроме пары камушков и новых впечатлений.

— Н-да… Кладбище, кладбище, спряталось у леса.

— Спит, уснула вечным сном, юная принцесса. — подпел я, разглядывая милое личико покойной волшебницы.

— Я смотрю из-за ветвей, на ее могилу. Позвоню в могилу ей… на мобилу.

— Блин, соскучился по музыке. И эта песня вроде бы есть. Надо будет перед тем как телефоны совсем сдохнут что-нибудь послушать.

— Смотри! Кое-что здесь есть. Очень даже ценная вещь.

Одну из декоративных ниш в стене занимал какой-то красивый флаг. Он вроде даже не истлел. Уже хорошо. Ткань пригодится. Но гораздо более ценным был его флагшток. Я подошел и дернул за него. Флагшток вышел из паза в полу, а на моем лице засияла улыбка. Что можно сказать об этом предмете? Материал, — лёгкий металл типа алюминия, примерно 1.6 метра длиной, а на конце красивая такая пика. Лезвие длиннее чем у моего ножика Spyderco, да ещё и острое по краям. Отлично.

— Вот нам и копье. — произнес я. — Не зря сходили на кладбище.

За дверями без табличек ожидаемо были пустые комнаты. Значит дальше в лес. Не то, чтобы я был рад этой перспективе. Но нам со мной нужна съедобная биомасса.

— Интересно, а чисто теоретически… Те колдуны из саркофагов съедобны? — спросил другой я. — Если на них какая-то магия регенерации, то нельзя ли отрезать кусочек и он отрастет заново? Я не предлагаю немедленно кинуться в объятия каннибализма, но вдруг ничего другого отыскать вообще не получится.

— Это очень рискованно. Даже если отбросить мораль и отвергнуть человечность, то кусочек может и вырастет. Но не начнёт ли он отрастать внутри нас? Вдруг регенерирует не только целый колдун, но и его части? Я уже не говорю, про потенциальную защиту саркофагов. Помнишь, что в комнате с пробитым гробом всё было будто обожжено?

— Н-да. Похоже, что защита от взлома есть. Ну значит пойдем, приятель, в лес.

Мы вышли наружу к пролому во внешнем контуре руин. Теперь даже вроде бы нормально вооружены. Два ножа, два баллончика, у меня длинный кинжал, у другого меня копье-флагшток.

— Какой же он все таки мерзкий.

Это мы про лес. Я человек скорее городской, но иногда любил приобщиться к природе. Только вот здесь не природа, а сплошные уродство и вырождение. Высокий, кривой, колючий кустарник с пожухлыми листьями перегораживал нам путь в чащу. Мы решили вернуться туда, где дали бой тварям. Вроде бы там было чуть свободнее и не придется продираться.

— Эй, глянь!

Другой я указал на трещину, в которой мы пытались спать сразу после попадания.

— Здесь же должен был остаться пустой баллончик. — пробормотал я.

Но баллончик исчез. Не могу представить, чтобы его забрали эти волки-уродцы. Тем более после всех проблем, которые им доставила перцовка, они должны одного ее запаха шугаться. Хотя бес его знает, как там устроены мозги у этих мутантов.

— Ладно. Пошли уже в лес. — прошептал другой я, внимательно озираясь.

Повезло, что компьютер и телефон немного таки пощадили моё зрение. Я до сих пор обходился без очков. И теперь пришло время использовать данное природой зрение по прямому назначению — для выживания в дикой чаще. От офисной жизни обратно к охоте и собирательству.

Мы прошлись ещё вдоль леса, обнаружив небольшую прогалину, в которую направились. Узкая полоса была заполнена невысоким кустарником, а влажная почва проминалась под ногами. Похоже, здесь близко расположены грунтовые воды. Болотистое место. Или где-то неглубоко протекала древняя труба водопровода. Такую версию я тоже не исключаю.

— Еп твою… — тихо матернулся другой я.

Мы спугнули из кустов паука размером с крысу. Тварь засеменила прочь на длинных тонких ножках, забралась на ствол дерева и слилась с темной влажной корой. Черт. И здесь нам придется искать еду! В этом мерзейшем месте найти что-нибудь и поместить в собственный желудок…

— Что ищем в первую очередь? — спросил полушепотом я.

— Думаю, что орехи. Вроде бы ядовитых орехов в нашем родном мире было не так уж и много, если вообще были. В Википедии сейчас не проверить. Затем плоды и только после этого ягоды. Ядовитых ягод вроде очень даже немало. И мы их тут никак не отличим.

— Малина, клубника, земляника… — задумчиво произнес я. — У них есть кое-что общее во внешнем виде. Не задумывался об этом?

— Как-то не приходилось.

— У них много мелких семян как бы вкрапленных по всему плоду. Само растение хочет, чтобы ягоду съели и распространили семена. Оно делает плод максимально удобным для этого. Ядовитые ягоды, вроде бы, круглые. Семена там внутри. Понятно, что и среди съедобных бывают округлые, но из ядовитых ни одна не похожа на малину или землянику. Так мне кажется. Опять же сейчас не проверить.

— Ладно. Возьмем за ориентир. Однако сам понимаешь, что здесь другой мир, да ещё к тому же изуродованный. Нормальная природная логика тут может сбоить.

Верно. Этому миру крепко досталось от его прошлых хозяев. Раны давней катастрофы или войны хотя и затянулись, но продолжают гноиться.

Мы прошли метров тридцать вглубь чащи, внимательно осматривая окружающие кусты. Слизняки, паутина, какие-то мелкие насекомые, но ничего похожего на плоды, ягоды или орехи. Они вообще тут растут? Должны. Кому должны? Я всегда был не из тех людей, которые любят лишний риск. Рано бросил запойно пить, сдавал анализы после случайных связей. Прям мистер Надежность. И тут этот гадкий мир, где ничего толком неизвестно. Даже попробовать незнакомую ягоду здесь уже риск.

— Друг мой, ты слышишь? — отвлек меня я.

Да. Теперь слышу. Кажется, у нас опять гости и, как всегда, непрошенные. В кустах справа что-то слишком активно шуршало. Так. В правую руку длинный кинжал. В левую нож или баллончик? Оставлю ее пока в кармане, где оба этих предмета.

— Ба, да это старые знакомые! — усмехнулся я, приглядываясь к кустам, откуда на меня пялил тупой взгляд мутных глазенок мутанта.

Новая стайка клювастых собак. Сколько их здесь? Три? Четыре? Подбираются. Крадутся типа.

— Баллоны или так попробуем? — спросил другой я, выставляя в сторону кустов копье.

— Давай так попробуем.

Рана на ноге еще ныла, но баллоны самое ультимативное наше оружие. Не хочется его лишаться. Эти твари угроза уже знакомая. В конце концов, если не помрем, нам придется пересекать лес. Могут встретиться твари куда опаснее. Сейчас у нас есть копье и два бойца.

— Вижу семь штук.

Мы аккуратно пятились, не давая зайти нам за спину. А твари очень хотели. На это простое действие мозгов у них хватало. Таким макаром мы вернулись к руинам, так что за спинами снова была каменная стена. Тут и будем отбиваться. Можно, конечно, попытаться допятиться до пролома, чтобы отступить внутрь. Там есть металлическая дверь, которую этим уродам едва ли открыть. Но нам нужно пробить себе путь в лес. Нужна еда, к тому же…

— Как думаешь, а эти хрени съедобные? — думал в том же направлении другой я.

— Мясо есть мясо.

Большая часть ядовитых животных родного мира это всякие лягушки, рыбы, пауки, змеи так далее. А вот все млекопитающие условно съедобны. Вроде. Я конечно не юный натуралист. Оба этих слова ко мне уже не применимы. Но какие-то общие знания отложились в памяти. Значит попробуем поохотиться на охотников. Посмотрим кто тут вершина пищевой цепи.

Твари были, может быть, глупы, но достаточно терпеливы. Не спешили кидаться в лобовую атаку, пока мы смотрели в их сторону. Они же типа замаскированы. Собирались наброситься «внезапно».

Давай сделаем вид что отвлеклись. — предложил я. — Иначе будем час тут ждать, пока эти мастера стелса изволят напасть.

Другой я кивнул и демонстративно отвернулся от леса, будто собираюсь мне что-то сказать.

— Мы просто глупые двуногие пришельцы. — насмешливо пробубнил он. — Мы не замечаем страшной опасности, которая нам грозит.

— Да-да. — Согласился я. — Мы абсолютно расслаблены и ничего плохого не ждём. Не могут же в этих кустах таиться хищники.

Такого мандража, как при первом столкновении с этими уродцами в ночи, я уже не ощущал. После мистера Половинкина и увлекательной игры на древней арене драка с кучкой мутантов не казалась таким уж хардкором. Кроме того, я очень хотел есть. А вот тут мясо ходит. Упаковка, конечно, не очень, зато биоразлагаемая.

Наш план по привлечению и заманиванию уродцев сработал. Те начали подкрадываться активнее, уже приближаясь к границе леса. На всякий случай возьму во вторую руку баллон. Всё же их многовато даже для двоих. Если пойму, что дело приобретает скверный оборот, то надо будет использовать химическое оружие.

— Готов? — прошептал я.

— Готов.

Мы разом повернулись к лесу, встречая натиск хищников. На меня бросились двое, а за ними семенил ещё один. Твари снова жались к земле, припадая на передние лапы. Они двигались довольно предсказуемо, но старались атаковать, когда смотришь в другую сторону. Глядишь на одну, к тебе лезет вторая. Другой я легко держал на дистанции сразу троих. Он взял копьё за самый кончик в одну руку, далеко выстреливая им. Нанося слабые, но быстрые уколы. Похоже, что мутанты не понимали как работает копьё. Точнее, у них не было нужных инстинктов. В детстве я был поражен зрелищем, когда дрессировщик укрощал львов, каждый из которых способен одним ударом лапы сломать ему хребет. Однако он знал инстинктивные программы своих подопечных. Их привычки и повадки. Находил в них лазейки, чтобы заставить свирепых хищников вставать на задние лапки.

Одна из тварей попыталась кинуться, Но на арене я уже хорошо научился уворачиваться. Шагнул в сторону, одновременно пиная мутанта морду. Кинулся второй, но я повторил маневр. И тут началось. Твари вдруг потеряли к нам всякий интерес, устремившись обратно в чащу. Голову мою пронзила острая боль. Земля будто завибрировала. Раздался гулкий рокот.

Шип в центре руин снова активировался.