Пока я не умерла

Глава 30

Утро пролетело быстро, когда мы четверо лениво шлялись по маленькому городку и заброшенный зимний пляж. После веселого обеда, в течение которого Женевьева запретила любые серьезные или грустные темы, мы направились в гавань, где между роскошными яхтами был пришвартован лоснящийся голубой катер.

— Ух ты, интересно, чей это, — заметила Шарлотта. А затем перепрыгнув через перила, плюхнулась на место водителя. — Все на борт! — крикнула она, а потом засмеялся, увидев мое выражение лица. — Не волнуйся, Кейт, это наша. — Она похлопала по сиденью рядом с ней. — Ну же! — Мы провели следующие несколько часов, носясь вверх и вниз по побережью, потрясающие пейзажи сменялись головокружительными утесами, возвышающихся над морем.

Винсент один раз наклонился ко мне и сказал: — Не думаю, что когда-нибудь видел прежде на твоем лице выражение абсолютного счастья.

— Наверное, это самое близкое к полету, — призналась я.

— Список дел с Кейт, — сказал он себе, выглядя удовлетворенным. — Больше катеров.

После ужина в ту ночь, Винсент встал и взял меня за руку.

— Если вы нас извините, мы с Кейт выйдем — сказал он Женевьеве и Шарлотте.

Мы спустились вниз по ступенькам с террасы, прошли мимо крытого бассейна, и вышли через ворота к деревьям. Через минуту мы достигли скалистого утеса с прекрасным видом на залив.

— Я бываю здесь с тех пор, как познакомился с Жан-Батистом, — сказал он, усаживаясь на край утеса, и подняв руку, чтобы помочь мне сесть рядом с ним.

— Это его любимый дом-вдали-от-дома. Он его построил в 1930-е годы, после того, как увидел фотографии зданий Le Corbusier’s. Дом удивительный, но я всегда прихожу сюда, на это место, когда мне нужно остановиться и подумать о жизни. Он обнял меня и мы сидели тихо, свесив ноги с края скалы и наблюдая как огни лодок переливаются на воде.

— Закрой глаза и скажи мне что ты слышишь, — сказал он и подождал.

Я улыбнулась.

— Это игра?

— Нет, это медитация.

Я закрыла глаза и успокоила дыхание, позволяя ощущениям завладеть мной.

— Я слышу как разбиваются волны. И ветер шумит в деревьях.

— Что ты за запах ты слышишь?

Я переключилась на чувства.

— Сосны. Море.

Он взял мою руку и провел моими пальцами по камню, на котором мы сидели. Я ответила, не дожидаясь его вопроса.

— Холодный, гладкий камень с небольшими углублениями, размером с мой палец. — Открывая глаза, я вдохнула холодный морской воздух и почувствовала его чистый аромат, такой отличающийся от городского воздуха Парижа.

Я чувствовала, как природа движется вокруг меня и сквозь меня, как мой пульс замедляется до ритма, установленного грохотом волн и стаккато морского бриза. Два наших человеческих тела стали неотличимы от окружающих нас элементов природы. Мы сидели в тишине, но я знала, что Винсент испытывает то же самое завораживающее спокойствие, что и я. Наконец он заговорил.

— Ты помнишь как ты размышляла перед картинами? Ну, я делаю тоже самое с природой, когда мне нужно вспомнить, что моя вселенная не фэнтези, что я до сих пор существую в реальном мире. И, что мое бессмертие не какая-то космическая шутка. Это самое чистое место, которое я знаю. И здесь я чувствую себя ближе всего к счастью за все годы, после моей смерти.

— Но теперь у меня есть что-то, что заставляет меня чувствовать себя вынырнувшим из воды. Каждый раз, когда я нуждаюсь во всплеске радости, я думаю о тебе. Ты — мое утешение, Кейт. Просто знание того, что ты есть в этом мире, все наполняет смыслом.

Он наклонился вперед и, убирая волосы от моего лица, перед тем, как заговорить дальше, коротко и нежно поцеловал меня.

— Кейт, я хочу, чтобы у нас все получилось. Вот, почему я искал что-то — что-нибудь — что сделает время, проведенное нами вместе, настолько легким, насколько это возможно. Без боли, которую мое ревенантное существование — мои смерти — принесет. И хотя с виду это не выглядит хорошо, я думаю, что нашел средство.

Хотя мое сердце и подпрыгнуло в ответ на его энтузиазм, чувство страха омрачило мою радость. Это должно было быть хуже чем я себе представляла. Винсент с большой осторожностью подходил к главному и выражение его глаз говорило о том, что он переживает из-за того, как я к этому отнесусь. Вот оно, подумала я, и приготовилась.

Винсент смотрел мне в глаза.

— Ты знаешь как то, что мы умираем ради людей удовлетворяет нашу потребность? Что спасение людей является целью нашего существования?

Я кивнула, бутон страха распускался в моей груди.

— Древние тексты называют это "образ жизни", "Путь Света", — сказал он — Это естественный порядок вещей. Он стирает все, дает нам год или около того, прежде чем мы начинаем чувствовать притяжение снова.

— Но есть и другой способ, чтобы утолить потребность смерти. Это называется — "Темный Путь". Он излечивает временно и не возвращает нам наш смертный возраст.

— Но некоторые, как известно, использовали его в качестве способа сопротивления…когда для этого есть достаточно веская причина. — Я дрожала, зная, что независимо от того, что это было, я не хотела, чтобы он это делал.

— Помнишь, как Артур спасал Джорджию, он воспользовался передачей энергией?

— Да.

— Ну, с Темным Путем применяется тот же принцип, но в обратном направлении. Когда ревенант убивает нума мы временно впитываем их энергию.

Это очень, очень плохо, сказал голос в моей голове. Вздрогнув, я заставила его замолчать и слушать дальше.

Винсент продолжил.

— С исторической точки зрения, есть веские основания для этого: если раненный ревенант способен убить нума в бою, то немедленный прилив энергии дает ему достаточно сил, чтобы скрыться в безопасном месте. Ты видела, каким сильным стал Артур после убийства нума. Он быстро встал на ноги после довольно-таки серьезных травм. Поскольку он получил энергию от нума, а так же силу от спасения Джорджии, он не страдал вообще.

Я кивнула, пытаясь все это осмыслить. Хотя большинство правил существования ревенантов на первый взгляд звучали странно, но все они имели рациональное значение.

— Таким образом — это одна недолгая польза от убийства нума. Но вдобавок ко всему, это дает возможность ревенанту не испытывать потребность в смерти на некоторое время — это, скажем так, как почесать зудящее место.

— Тот, кто следует по Темному Пути, постоянно убивая нума совсем предотвращает этот "зуд". Полностью. По крайней мере, именно такой вывод сделали Гаспар и Виолетта, исследуя старые тексты. Но на самом деле мы не знаем никого, кто бы пробовал это в последнее время.

— Почему? — мой голос был пустым. — Потому что это опасно?

— Это не опасно само по себе.

— Тогда почему?

— Идея сама по себе непривлекательна.

Винсент глубоко вздохнул. Он действительно не хотел говорить об этом.

— Люди по своей природе добрые. Когда мы получаем их энергию, эта положительная сила их врожденной доброты наполняет нас. Нума злые и их энергия — тоже. Таким образом, когда мы убиваем их, передается отрицательная энергия их ярости.

— Эта…злая…энергия нума…переходит в тебя?

Я попыталась скрыть отвращение в моем голосе. Винсент был прав думая, что эта идея может меня напугать. Я была не только испугана. Я была глубоко, сильно встревожена.

Он кивнул, быстро добавив:

— Но это не означает, что их характер отпечатается на мне или что-нибудь в этом роде. Это не изменит меня…не сделает меня злым или что-то в этом духе. Это имеет только эти нежелательные побочные эффекты, — он коснулся глубоких теней под своими глазами, — но это не надолго. Они означают, что мое тело сопротивляется.

— Тогда почему ты находишься в еще более ужасном состоянии в этом месяце, чем в прошлом?

Я взорвалась.

— Если твое сопротивление увеличивается, ты должен выглядеть лучше, а не хуже?

— Тексты говорят, что это работает.

— Чертовы тексты, Винсент.

Я встала, и Винсент последовал за мной. — Мне нужно пройтись — сказала я, чувствуя, что движение развеет штормовые тучи в моей голове. Я чувствовала себя разбитой. И испуганной. И я честно не знала, что еще думать.

— Пойдем на пляж, — сказал Винсент, и взяв меня за руку, он повел меня вниз по склону, пока мы шли по песку, вода плескалась на небольшом расстоянии от наших ног. Пока мы шли, я не могла смотреть ему в лицо и держала свой взгляд прикованным к нашим ногам.

— Убийство нума — это дело чести, — сказал он, наконец. — Просто мы обычно не выслеживаем и не убиваем их только ради того, что следуем Темному Пути. Но только потому, что мы запрограммированы спасать людей — это является основной причиной нашего существования.

Я чувствовала такой холод, что мои зубы стучали, но я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Даже, если поглощать неприятную — я поморщилась — энергию нума не опасно, тебя не волнует, что все нума в Париже будут охотиться за твоей головой?

— Я нападаю на них, когда они сами по себе, и убеждаюсь, что никто не видит, что происходит. Мы уничтожаем тела в огне, так что следов не остается. Нума известно, что их товарищи просто исчезают, не будучи убитыми.

Мой ужас теперь был осязаемым. У меня стучали не только зубы — все моё тело дрожала.

— Сколько времени это уже длится? — спросила я.

Заметив мою дрожь, Винсент заставил меня остановиться и попытался притянуть ближе к себе, но я сопротивлялась. Он от досады наморщил лоб.

— С нового года, — ответил он. — Шесть недель. Несколько нума каждую неделю. Жан-Батист и Гаспар дали своё одобрение, так как им све равно нужно было понаблюдать за этим.

— Другие знают об этом?

— Одно из условий было, что я буду это делать только во время обхода с остальными. Так что, да — Жюль и Аброуз помогают мне. — Винсент пристально посмотрел мне в глаза.

— Ты скрывал это от меня потому что волновался, что это изменит мое мнение о тебе. — Я осторожно взглянула на него.

Его молчание и уязвимость, когда я взглянула на него, лишь подтвердили мое предположение.

— Так изменит? — спросил он.

— Я отказываюсь в этом участвовать, — сказала я, избегая отвечать на его вопрос. — Это зашло слишком далеко.

— Кейт, если это работает, это — наш ответ. Я буду в состоянии избегать смерти до…

— До тех пор, пока я не умру, — заканчиваю я за него.

Винсент покачал головой, как будто пытаясь прогнать эту мысль: — Разве смерть нума не лучше моей собственной?

— Не в этом дело. Ты постоянно рискуешь погибнуть, если что-нибудь пойдет не так. Если они схватят тебя, то уничтожат. То есть, если изначально тебя не погубит эти побочные эффекты от черной магии Темного пути. Винсент, да ты взгляни на себя. Должен быть другой выход, нежели в становится одиночкой истребителем Нума.

— Другого нет, — твердо ответил Винсент.

— А что на счет целительницы, Винсент? Очевидно же, что ты не все возможности исследовал. И я не собираюсь отсиживаться, пока ты рискуешь своим бессмертием, только ради того, чтобы у нас с тобой появилась возможность провести вместе несколько хороших лет. По крайней мере, позволь мне заняться поисками альтернативы. Неопасной. Как ты сам выразился. моя жизнь коротка. Всего эпизод в веках (даже в вечности), которые ты проживешь. Ты не будешь всем этим рисковать ради меня.

В этот момент мы сидели лицом друг к другу на пляже, руки по бокам и сжаты в кулаки. Как будто эхо наших эмоций, морской ветер подхватил и разнес брызги морской воды, обдав нас ледяными каплями, которые сбежали по моему лицу, словно слезы. Винсент взял мою руку и повел меня дальше от воды, а затем обнял меня за плечи, и умоляюще произнес:

— Без тебя моё бессмертное существование — как ты это называешь — это — просто выживание. Это — то, чем это до сих пор было, по крайней мере. Но с тобой, Кейт, я не просто выживаю. Я бы отдал свое бессмертие за это мгновение с тобой, — он закрыл глаза и прикоснулся своими губами к моим, — тысячелетие без тебя. И если я смогу растянуть эту секунду на десятилетия. что ж, когда мое бессмертие исчезнет, думаю, это будет справедливая цена.

— Я ненавижу саму мысль, что эта энергия внутри тебя. И я не могу вынести мысли, что произойдет, если какой-нибудь мстительный нума схватит тебя, — сказала я, кровь застучала у меня в висках. — Заканчивай свой эксперимент, если тебе надо, но я буду искать другой способ. Если эта целительница не сможет найти решение, я просто буду продолжать поиски.

Винсент склонил голову, изучая мое лицо.

— Если ты так считаешь, тогда мы оба будем искать решение. И когда ты засобираешься пойти на следующей неделе к знахарке, я пойду с тобой.

Мы стояли вот так с минуту-другую — с одной стороны злые, но с другой — испытывали облегчение. Мы не пришли ни к какому решению, но, по крайней мере, у нас не было никаких секретов. Так почему же я чувствовала, что стала еще дальше от него, чем прежде?

Мы пробежались вверх по холму и скрылись от бушующего океана в тиши дома.

— Винсент? — позвала я. — Останься со мной на ночь.

Я заснула, касаясь кончиками пальцев его щеки, и просыпалась дважды за ночь, чтобы увидеть, что он лежит на спине и глядит в потолок, пока я сплю.

Утром, когда я проснулась, он исчез. Я пошла на кухню и увидела, как он готовит кофе, а на плите жарится яичница. Шарлотта с Женевьевой уже были за столом, пили кофе и ели круасаны.

— Даже не обнимешь? — прошептала я, когда обняла его, пожелав доброго утра.

— Кейт, я может быть и сверхъестественный, но не стальной, — сказал он, улыбаясь. — И если ты не передумала за последние двадцать-четыре часа, я подумал, что мне безопаснее быть в другой комнате, когда ты проснешься. — Он наклонился, чтобы медленно и тепло поцеловать меня. — Это компенсирует?

— На данный момент, — сказала я, глядя кокетливо на него. Он, улыбаясь, приподнял бровь, а я забрала свою чашку и направилась к столу.

День прошел в приятной лености. Мы съездили в Италию, свернув с прибрежной дороги, чтобы прокатиться по холмам, усеянными руинами древних деревушек. Остановившись в средневековом горном городе Дольчеаква, где Женевьева запаслась оливковым маслом, а Шарлотта печеньями амаретти, прежде чем мы направились в простой, но приятный ресторан на пять столиков, чтобы пообедать. Услышав красивую итальянскую речь и как легко на этом языке изъясняется Винсент, вынудили меня начать планировать долгие итальянские каникулы вместе с ним. Трудно было не строить планов. Не сложно было забыть, что мы не обычная пара, как люди сидящие вокруг нас.

Выходные пролетели слишком быстро: когда мы вернулись в дом, пора уже было уезжать. Мы похватали наши сумки и запихали их в машину.

— Как бы мне хотелось, чтобы мы еще остались на неделю, — сказала я, обнимая снаружи аэропорта Шарлотту и Женевьеву.

— Приезжайте всегда, когда можете. Так часто, как вы можете! — сказала Шарлотта.

— Не переживай, — сказал Винсент. — Кейт не придется уговаривать.

И махая рукой, прощаясь, мы прошли через гудронированное шоссе туда, где нас ждал наш самолет, чтобы доставить домой. Назад к реальности.