Пока я не умерла

Глава 13

На следующей неделе Винсент был слишком занят своим проектом, чтобы иметь возможность проводить со мной много времени. Прежде, редкий день, когда мы не виделись, мы созванивались по вечерам, чтобы наверстать упущенное и он подробно рассказывал как провел свой день. Но в последнее время он начал упускать кое-какие моменты.

Теперь, когда мы говорили, я не чувствовала, что все так плохо. И зная, что он попросил у меня благословения — не совсем прямым текстом — я чувствовала, что больше его поддерживаю. Но всё же я переживала. Потому что, чем бы это ни было, это негативно на нем сказывалось. Его кожа обычно оливкового цвета стала темнее, и появились круги под глазами. Он был настолько усталым и озабоченным, даже когда он был рядом со мной, что сразу же ощущалось, что он не полностью со мной.

В то же время, я не могла пожаловаться, что он относился ко мне с меньшей нежностью. Скорее наоборот. Как будто он старался, возместить свое отсутсвие.

— Винсент, ты выглядишь просто чудовищно, — наконец, сказала я как-то в одно утро.

— Должно стать хуже, прежде чем всё станет лучше, — всё что он мне ответил.

После полутора недель наблюдений за ним, как он буквально таял на моих глазах, я уже дошла до точки кипения. Я не хотела давить на Винсента, чтобы выудить больше информации…ему и так приходилось нелегко. А Жюль с Гаспаром очевидно не собирались делиться своими знаниями. Но это не означало, что я не могу спросить у Виолетты.

С тех пор, как я сводила Виолетту на Хичкока, мы еще несколько раз выбирались в кино и всякий раз по её инициативе. Спустя пару дней, после нашего киносвидания, я получила букет голубых и розовых цветов и копию Парижского путеводителя с запиской, в которой сообщалось, что мне нужно взглянуть на страницу тридцать семь.

На странице тридцать семь был список фильмов. Я выудила свой словарик по цветам из сумки.

Голубой цветок был аконит, что означало «опасность», а крошечные розоватые цветы герани мускатного ореха: Жду встречи.

Опасность…встреча?

Я вновь взглянула на список фильмов и увидела, в середине страницы, Опасные Связи. Должно быть, это впервые в истории, когда "Язык цветов" был использован для зашифровки названия фильма, подумала я, смеясь про себя, набирая телефонный номер на сотовом.

Виолетта смеялась на протяжении всего фильма, подмечая, что костюмы и манеры были вовсе не такими, чем вызывала гнев киноманов, сидевших вокруг нас. После, я попыталась убедить её, что не очень-то красиво говорить громко в кинозале (На что она мне сначала ответила: Но это же развлечение для всех, мы же не в опере), она ограничила себя усмешками и покачиванием головой над особенно раздражающими сценами. Когда я описала последствия действия отрицательных персонажей, Виолетта рассмеялась и сказала,

— Прекрасный пример политики королевского двора!

Через несколько дней я получила букет из медвежьей стопы (рыцарь), люцерн (жизнь) и асфодель (мои сожаления последуют за вами до самой смерти) заняли у меня целых полчаса разглядывания списка фильмов и значения цветов. Когда я, наконец-то, сообразила, что Виолетта использует слово "рыцарь" в качестве каламбура, у меня отвисла челюсть, от мысли, что древняя ревенент выбрала "Ночь живых мертвецов", самый известный фильм о зомби.

После сеанса кино мы отправились на привычные посиделки в кафе. Но вместо того, чтобы начать болтать, это больше походило на обмен информации между нами: Виолетта не знала, как расслабиться. Поначалу она слушала меня с такой концентрацией, что это пугало меня. Но потом я к этому привыкла, и в конце концов, научила её расслабляться до такой степени, что она могла посмеяться над собой.

Виолетта не достаточно много слышала обо мне и Винсенте, и после моего первоначального колебания, я могла сказать, что это не от какой-то странной, вуайеристский ревности. Очевидно, что её разочарование из-за отказа Винсента, давно исчезло. Она объяснила, что любовь между людьми и ревенентами столь редкими, что наш случай заинтриговала ее, и извинилась, если это было вторжением в нашу личную жизнь. Но когда я ей сказала, что не возражаю, она с энтузиазмом начала докапываться до каждой мелочи.

Больше всего её заинтересовал наш способ общения с Винсентом, когда он парил. Она призналась, что никогда не слышала о контакте между людьми и ревенентами, находящихся в спячке, кроме самых основ интуиции, которую выработали редкие супружеские пары после долгих лет совместного проживания, такие как Женевьева и Филипп.

— Знаешь, — сказала она беззаботно, — это должно быть одним из качеств Чемпиона — Воителя, бойца.

— Что? — спросила я, моё сердце забилось быстрее.

Я совсем забыла, что Виолетта считалась экспертом по истории ревенентов. Конечно, она должна была слышать о Воителе.

Она помолчала, внимательно наблюдая за мной.

— Не волнуйся, мне известно о Воителе, — сказала я и увидела, как та расслабилась. — Винсент рассказал мне о пророчестве. Хотя он почти ничего не знал об этом. Что означает, что он умеет общаться со мной, когда парит?

— "И он будет обладать сверхъестественной выносливостью, убеждениями, силой и процессом передачи информации", — процитировала она. — Это часть пророчества.

— Погоди минутку…выносливостью? Должно быть вот почему Жан-Батист считает его Воителем. Он в состояние противостоять желанию умереть дольше, чем другие ревененты его возраста. Что еще ты ему сказала?

— Убеждения, — говорит она, — которых у Винсента в избытке. Он единственный, кого всегда отправляет Жан-Батист, когда среди нашего рода возникают проблемы.

А я и не знала об этом. Хотя Винсент упоминал о каких-то проектах Жан-Батиста, но я всегда считала, что они касались правовой стороны вопроса.

— А что насчет силы. Винсент очень силен?

— Я никогда не видела его в сражении, только на тренировках, так что не знаю, — призналась я.

— Ну, а что касается общения, уверена, что это проработал сам Жан-Батист. Тот факт, что ревенент в состояние, когда он парит достаточно силен, чтобы дотянуться до человека. Когда Винсент рассказал ему об этом, Жан-Батист сразу же позвонил мне и все рассказал. Чтобы узнать, если у меня какие-либо дополнительные сведения о пророчестве, которые могут помочь проверить, является ли Винсент Воителем.

— И что ты ему сказала? — спросила я, чувствуя, что меня немного потряхивало от этого разговора.

По правде говоря, мне бы не хотелось, чтобы Винсент был Воителем.

Чтобы это не значило, но звучит опасно.

— Я сказала ему, что он счастливчик, что у него есть такой талантливый молодой ревенент, живущий с ним под одной крышей, но я серьезно сомневаюсь, что если Чемпион и существует, то им мог бы оказаться Винсент.

— Почему?

— Много причин, — сказала она, а глаза её дразняще блестели. — Есть и прочие условия, изложенные в пророчестве. Условий времени и места. И, поверь мне….это не здесь и не сейчас. Честно говоря, пророчество о Воителе является лишь одним из многих древних пророчеств. Большинство из них не были исполнены, и они, вероятно, были основаны на разглагольствованиях оракулов или сомнительных суевериях. Старые парни, такие как Жан-Батист, упиваются ими как сладким медом.

Я растерянно на неё посмотрела.

— Ну ладно, как старинным или редким вином. Это лучше подходит для сравнения, когда речь идет о Жан-Батисте.

А потом, с кривой усмешкой, она пустилась в рассказ о том, как Жан-Батист как-то раз послал Гаспара по ложному следу, чтобы найти какой-то древний пергамент, никогда, собственно, не существовавшего. Она так меня рассмешила, что я чуть было не подавилась своим латте. То что она полутора тысячелетия провела на этой земле, сделало Виолетту кладезем добрых историй и потрясающей информации.

Однажды после просмотра одного из моих любимых фильмов "Гарольд и Мод" мы пошли в кафе Сент-Люси. За общими блюдом вкусного жидкого сыра и корзины хрустящих багетов нарезанных ломтиками, Виолетта рассказала мне о старинных временах, когда не было враждебности между нума и бардия. Было странно слышать ее использование древнего термина для ревенентов, как если бы оно было обычным языком.

В этот момент, по-видимому, они считали, что исполняют естественный порядок вещей: так была устроена жизнь. Сохранение жизни, отнимание её… все это сводилось к одному и тому же.

— К балансу, — сказала она. — В наши дни, была открытое общение между нума и бардия.

— Ты знаешь, — продолжала она, наклонившись вперед, и доверительно сообщила, — Артур поддерживает связи кое с кем из наших древних контактов из мира нума, и я рада этому. Мои исследования пострадали, если бы не было этой ниточки! — Увидев мой шок, она сказала, — Кейт, нельзя отрезать всю подмножество нашего вида, просто потому, что они вышли из моды в последние века.

— Вашего вида? Но вы ведь другой вид существ! — сказала я, чувствуя приступ отвращения от этого сравнения.

— Ах, ты не права. Мы точно такие же. Что рассказал тебе Винсент о том, как появляются ревененты? Или нума, не важно?

— Что человек становится ревенентом умирая, спасая чью-то жизнь. И человек становится нума, когда он предает кого-то смерти.

— Это правда, — сказала она. — Но если вернуться на шаг, бардия и нума: ревененты. Многие, включая меня, считают, что есть "ген ревенента". Что мы тип мутации.

— Но независимо от нашего происхождения, все согласны с тем, что ревененты все рождаются равными: на некоторое время человеком, чтобы в последствии стать ревенентом. Станет ли он бардия или нума, зависит от его действий в человеческой жизни. И если они никогда не попадают в ситуации, где они кого-нибудь спасают или предают смерти, то они и дальше проживают свою жизнь так и не узнав, что они чем-то отличаются от остальных.

— Итак человек изначально ни рождается ни нумой, ни бардией?

— Если только ты не веришь в кальвинистскую доктрину предопределения. — И снова она говорит будто раза в четыре старше своего нынешнего возраста, подумала я. — Но мы не говорим здесь о теологии. Мы говорим о природе человека. В этом случае единственный ответ, который может быть, " Кто знает?" То, что я знаю, что нума и бардия не привыкли быть врагами, которыми они являются сегодня.

— Ну да, Жан-Батист говорил, что и тех и других было гораздо больше в Париже, чем сегодня.

Виолетта кивнула и подозвал официанта, чтобы тот принес нам кофе.

— Как и в большинстве войн, во время второй Мировой Войны были созданы много ревенентов как нума так и бардия. И поскольку многие имели личные обиды друг против друга, со времен человеческих жизней, это привело к массовой войне мести между ними. Все закончилось спустя десятилетие или чуть позже. И с тех пор наступило своего рода перемирие.

— Почему? — спросила я, заинтригованная этой новой информацией.

Она пожала плечами.

— Я понятия не имею. Как я уже сказала, мы с Артуром забились в наш замок в Лауре. Я пробыла вдали от парижской политики.

— Ну, из того, что я слышу, ты сведущий человек всего, что касается взаимосвязей ревенентов или нума, — говорю я. — Если кто-нибудь что-нибудь узнает, то это будешь ты.

— Touché, - сказала она, смеясь. — Я так горжусь собой, что во мне столько информации, практически обо всем. Но я так же горжусь собой, что умею хранить секреты. Так что, если я тебе чего-нибудь не рассказываю, то на это есть веские причины.

— А что, если я спрошу какие дела были у Винсента…? — спросила я с лукавой улыбкой.

— Я бы ответила, "Что ты имеешь в виду!" — сказала она с такой же лукавой улыбкой.

Я надеялась, что моя новая подруга будет более открыта со мной. Хотя в то же время я знала, что если бы она таковой и была, то я бы почувствовала себя плохо от того, что выуживаю информацию у Винсента за спиной. Её маленькая белая ручка потянулась ко мне и дотронулась до моей руки.

— Я бы не стала переживать из-за Винсента, Кейт. Он может сам о себе позаботиться.

Значит это что-то опасное, — подумал я. Даже если она не подразумевала этого, она рассказала мне то, чего я не знала. Теперь, более чем когда-либо, я была полна решимости найти другое решение.

Полторы недели назад, когда мы были на балета, Винсент сказал, что ему нужно шесть недель, чтобы увидеть, если у эксперимента потенциал. И если это так, я могу только представить себе, что он будет продолжать с ним. Что означало, что у меня есть чуть более месяца, чтобы найти ответ как разрешить невозможную ситуацию. Я только надеялась, что с Винсентом ничего страшного не случится, прежде чем я найду выход.

Я подскочила, когда дверь в кабинет Папи открылась, а я стояла как раз над одним из открытых ящиков его стола.

— Это всего лишь я, — сказала Джорджия, входя в комнату, и тихо закрывая за собой дверь.

Я вздохнула с облегчением, обрадовавшись, что мне не пришлось врать Папи почему я роюсь в библиотеке. Он бы не слишком обрадовался, обнаружив это. Но зная его увлечение книгами, он был бы так же заинтересован, что именно я ищу.

— Итак, что за сокровище, имеющиеся у Папи заслуживает того, чтобы ты заслоняла его своим телом? — спросила она, глядя на книгу за моей спиной.

Я отошла в сторонку и дала ей возможность взглянуть.

— Ты читаешь что-то на немецком? — спросила она, удивившись, когда пролистала несколько страниц.

— Я даже не уверена немецкий ли это, — сказала я, постукивая пальцем по словарику по немецкому языку, лежащем рядом. — Разве что, если это его старое наречие. Это может быть баварский диалект, это все что я знаю.

Джорджия похоже смутилась.

— Ты не гуляешь на этот раз и проводишь все свое свободное время за древней баварской книженцией из-за того… — Она перевернула еще страницу, где была иллюстрация дьявола, изображенного чудовищем: красная кожа, рога, и и когти. — Ага. монстры. Не ошибусь, если предположу, что это как-то связано с тем особенно сексуальным неживым парнем, с которым ты постоянно обжимаешься?

Я устало привалилась к столу и кивнула.

— Это последняя книга. Я просмотрела все в библиотеке Папи на предмет поиска хоть что-нибудь о ревенентах, и нашла только то, что уже знала о них.

— Что ты ищешь? — спросила Джорджия, когда я осторожно положила книгу в ящик и сунула его обратно в пустое пространство в шкафу.

— Честно? Если бы это было возможно, то мне бы хотелось найти способ вновь сделать Винсента человеком. Но поскольку это невозможно, я ищу любую информацию, которая поможет упростить нам жизнь.

— Гмм, — сказала Джорджия задумчиво. — В обычных условиях, я бы поиздевалась над тобой, из-за этой болтовни о магии, за исключением того факта, что мы ссылаемся на ожившего парня, поэтому — эй! — полагаю все возможно. А если серьезно, что именно ты надеялась здесь найти?

— Винсент рассказал мне о том разе, когда он сопротивлялся смерти несколько лет, чтобы получить свой диплом юриста — он попытался заниматься йогой и медитировать, чтобы помочь облегчить симптомы. Гаспар читал о некоторых практиках в тибетских рукописях, что они могли бы помочь. Кроме этого больше ничего не нашлось. Поэтому я думаю, что могла бы также посмотреть, смогу ли найти чего Гаспар еще не нашел. Лекарственная трава или зелье, или что-то типа того.

— Гмм, — сказала Джорджия, глядя куда-то вдаль, в видимый только ей мир. — Или может быть купание обнаженными в Сене при свете полной луны, — она быстро взглянула вверх, — в этом случае обязательно сообщи мне где и когда будешь осуществлять свою магию вуду со своим красавчиком!

Я рассмеялась.

— Эй, у тебя же есть Себастьян! Уверена его-то ты на раз смогла бы уговорить окунуться в Сене, стоит лишь приложить усилия.

— Ну разумеется, смогла бы, — сказала я, деланной с надменностью. — Но кому нужен парень со стригущем лишаем? — Джорджия вновь пытается испытать на мне обаяние старшей сестренки.

Когда мы были младше и мне требовалась помощь в чем-то, что было за пределами её возможностей, она делал то, что у неё получалось лучше всего: отвлекала меня.

— Говоря о парнях, мы должны как-нибудь выбраться куда-нибудь все вместе. Винсент даже не познакомился с Себастьяном. А ты проводишь свои девичники с грымзой-зомби времен Марии Антуанетты.

Моя сестра скорчила рожицу. Уж если она кого-то невзлюбила, то ничто не заставит её изменить своё мнение.

— Она на самом деле милая, — сказала я, защищая Виолетту.

— Она назвала меня "неблагодарный человек", — продолжила Джорджия. — Насколько я могу судить, это говорит о многом.

— Она "старой школы", — сказала я, вспоминая, что сказала мне Жанна. — Она не привыкла видеть, что ревененты связывались с людьми.

— Расистка, — настаивала Джорджия, скрестив руки на груди.

— Ну и куда же мы пойдем с нашими парнями? — спрашиваю я, меняя тему.

— У Себа концерт через две с половиной недели, вторая суббота, если отсчитывать от сегодняшнего дня.

— Звучит заманчиво, — сказала я. — Я уверен, что Винсент сможет прийти. Я имею в виду, он дремет в эти выходные, так на то он будет в достаточно хорошей форме, чтобы пойти на концерт.

— Не могу поверить, что ты это сказала, — сказала Джорджия, качая головой. — Это так…странно.

Она обняла меня и направилась к выходу из комнаты, но остановилась на пороге.

— Эй, тебе следует наведаться в галерею к Папи, у него там тонна книг.

— Боже мой, я даже не подумала о галерее! — воскликнула я, мое разочарование мгновенно сменил маленький огонек надежды.

— Кто бы еще смог приглядеть за тобой, детка? — сказала моя сестра, с ужасным бандитским говором.

Затем она нарочито мне подмигнула и вышла из комнаты.