Пока я не умерла

Глава 11

Я проснулась на следующие утро со смешанными чувствами возбуждения и страха. Я должна была сегодня тренироваться сражаться с Гаспаром и Винсентом, и даже, несмотря на то, что мне вообще-то нравилось драться, я всё еще чувствовала насколько мне не достает опыта и навыков. Мой первый урок состоялся всего месяц назад, и был полной катастрофой. Мы, по-началу, сосредоточились только на мече, который казался наиболее простым, когда мы двигались медленно, но, как только Гаспар ускорялся, мне просто нечего было ему противопоставить.

По мне драка на мечах была похожа на танец, разве что, за исключением, отсутсвия ритма. Я всегда чувствовала слегка по-идиотски на танцплащадках. Что определенно сказалось и на моих занятиях по овладению оружием. Мое подсознание делало меня неуклюжей, и я так боялась, что покажусь слабой начинающей неумехой, что в итоге стала именно тем, чего боялась больше всего.

Однако, к четвертому уроку я обнаружила, что движения меня словно поглощают. Это было похоже на сеансы самогипноза или на реку — я позволила себе словно плыть по течению и движения стали приходить сами собой. Это было своего рода явление Инь-Ян, когда мной полностью овладело подсознание, а разум отключился. Как только я перестала думать о том, что я делаю, всё стало получаться.

Неловкие моменты становились все короче и короче, и в последнее время требовалось всего несколько шагов взад и вперед, перед тем как происходил щелчок и включался автопилот.

Сегодня будет день автопилота, успокаивала я себя, пока натягивала какие-то джинсы и свитер, и отправилась завтракать. Папи уже сидел за столом, одетый для работы и читал свою утреннюю газету.

— Так рано? — спросил он, опуская газету, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Вот именно, я не понимаю, почему мой учитель настаивает на том, чтобы урок проводился в девять часов утра в субботу. Но я точно знаю, что не нужно заставлять его себя ждать, — сказала я, наливая себе грейпфрутовый сок и хватая круассан с подноса.

Когда я (несколько неуверенно) рассказала Мами с Папи, что Винсент подарил мне на день рождение несколько уроков фехтования, они были в восторге — к моему удивлению. Я и понятия не имела насколько популярен этот вид спорта во Франции, или что в нем был налет аристократичности. Мои дедушка с бабушкой не были претенциозными людьми, но работая в мире антиквариата и предметов искусства они имели некоторое представление об истории. А что было более историческим, чем забава с мечами?

Папи сам сходил и купил мне всю экипировку и épée*. Я не стала объяснять ему, что в спортивном зале дома Винсента какого оружия только нет, что по сути это целая оружейная палата и что фехтование, это всего лишь часть тренировок. Ему бы прикупить мне секиру, палицу и с полдюжины другого вооружения, чтобы не отставать от Гаспара и продолжать обучение на дому.

Мой дедушка указал в сторону вазы с цветами, которая стояла на столике в коридоре.

— Нашел в вестибюле, когда брал свою утреннюю газету.

Ярко окрашенный букет стоял в небольшой круглой вазе, а рядом с ним лежал небольшой сверток — подарок. Я открыла его и вынула книгу под названием Langage des Fleurs.

— Язык цветов, — прошептала я себе под нос и, открыв ее, увидела надпись на титульном листе: Для Кейт. Ты уже свободно говоришь на двух языках. Я подумала, что третий тоже не повредит. Ваше домашнее задание сопровождает эту книгу. С любовью, Виолетта де Монтобан.

Взглянув на маленький букет, я пролистала страницы, чтобы посмотреть значение желтых роз и пурпурных гиацинтов и, ухмыляясь, сунула книгу в сумку и крикнула Папи:

— Au revoir.

Выйдя за дверь, я тут же огляделась в поисках Винсента. Моё сердце забилось чуть быстрее в надежде увидеть, что он ждет меня, прислонившись к ограде парка, как обычно. Вот почему я испытала разочарование, когда увидела вместо него на том месте Жюля. Я постаралась быстро скрыть своё разочарование и осторожно улыбнулась, но он всё равно заметил, что я была расстроена этим.

— Извини, что я не твой парень. И я имел в виду во всех смыслах этого слова, — сказал он с довольной улыбкой, и наклонился, чтобы расцеловать меня в щеки.

— Где Винсент? — спросила я, взяв его под руку, которую он предложил, когда мы направились к его дому.

— Он выполняет кое-какие поручения для Жан-Батиста, — сказал Жюль, глядя в тротуар, будто боясь, что я прочту его мысли.

От чего у меня в голове раздался предупреждающий звоночек.

Я вспомнила о той, неловкой паузе, когда Винсент переглядывался с ЖБ во время собрания, а затем уклончивый ответ Винсента прошлым вечером, когда я спросила, что это было. Там определенно что-то происходит, но он не хочет, чтобы я знала, что именно.

— А он не подумал о том, что я могла бы и сама добраться до его дома, без посторонней помощи? — спросила я, изображая безразличие.

— Да, гмм. Винсент был немного нервный в последнее время. Из-за твоей человеческой уязвимости. Что нума готовы напасть в любой момент, это отчасти напугало его.

— А ты не считаешь, что он несколько перегибает палку? С моей человеческой уязвимостью, — спросила я, искоса взглянув на него.

Ладно, я просто закинула наживку. Но я надеялась, что смогу вытянуть больше информации из, любящего пофлиртовать, Жюля.

— Кейт, да ты надерешь задницу кому угодно. Но ты все ещё из плоти и крови. Причем твоя плоть не сможет вернуться к жизни случись чего. Таким образом, должен сказать, что буду подменять Винсента, если нужно.

Я кивнула, желая изо всех сил, чтобы я была такой же несокрушимой, как они. Если бы я была Шарлоттой. Или Виолеттой, Да Бога ради: четырнадцатилетняя и та была сделана словно из стали. И все относились к ней с уважением. Трудно требовать уважения, когда нечто, как крошечная пуля может лишить жизни. Навсегда.

— Итак, у меня появиться провожатый, который будет сопровождать меня в школу и из неё? — спросила я, гадая, как далеко Винсент зашел в своей паранойе.

— Нет, — рассмеялся Жюль. — Это из-за того, что Виолетта получила вчера наводку о том, что нума пришли в движение. Она беспокоится что они могут следить за нашим домом. И только потому, что ты приходишь к нам в дом, Винсент подумал, что тебе нужно сопровождение. Не волнуйся: после сегодняшнего утра, ты сможешь сама постоять за себя.

И он насмешливо ткнул меня кулаком в плечо. Я ударила его в ответ…сильно.

— Черт возьми, девочка ты держишь удар, — поддразнил он меня, что в тоге вылилось в шуточную потасовку, которая продолжалась всю дорогу по пути в La Maison.

Гаспар ждал меня в их спортзале, делая растяжку на подобие упражнений тай-чи. Он закончил упражняться и слегка мне поклонился, а затем поболтал немного с Жюлем, в то время, как я сходила и одела свою одежду для тренировок. Это был костюм, сшитый из серого кевлара, который защищал меня от всевозможных лезвий из оружейного арсенала ревенентов. Я чувствовала себя немного виноватой, дорогой, классический белый фехтовальный костюм, купленный Папи, висел нетронутый в оружейном шкафу. Но это высокотехнологичный костюм, несмотря на то, что делал меня пугающе похожей на Кейт Бекинсейл из "Underworld", предохранял меня от получения царапин и порезов, которые не беспокоят ревенентов.

— Жюль одобрительно присвистнул, когда я подошла к ним и взяла меч, протянутый мне Гаспаром.

— Кейт, ты выглядишь просто…убийственно, — пробормотал он.

— Я воспринимаю это, как комплимент.

Я улыбнулась, зная, что этот костюм подчеркивал все мои достоинства. Жаль, что я никогда не смогу его одеть куда-нибудь в другое место помимо их оружейной палаты. Я могла бы стать на Хэллоуин истребительницей вампиров.

— Как бы мне хотелось остаться и посмотреть, какова ты в действие, — сказал Жюль, ухмыляясь, — мне надо бежать. Через часок я вернусь, чтобы забрать тебя.

И он побежал вверх по лестнице, закрывая за собой дверь.

Надо было мне сбежать вслед за ним. Потому что следующие полчаса, несомненно, были худшими за всё время тренировок. Не только из-за того, что я постоянно отвлекалась на мысли о Винсенте, где он и чем занимается, но и из-за того, что мои тренировки всегда проходили вместе с Винсентом и Гаспаром. Без Винсента, который мог подскочить в любую минуту, чтобы я смогла перевести дыхание, я наконец, подала Гаспару сигнал, что пора бы становиться.

— Перерыв, — крикнула я, едва дыша, когда он опустил свой меч.

Я пошатываясь подошла к стене и сползла вниз, прислонившись к ней спиной, опустив голову между колен, стараясь перевести дыхание. Когда я подняла глаза, надо мной нависал Гаспар, держа бутылку с водой.

— Спасибо, — сказала я. — Это гораздо сложнее, когда Винсента нет здесь, чтобы я смогла перевести дух.

— Разве в этом всё дело, моя дорогая? По-моему…ты сегодня какая-то отвлеченная.

Я посмотрела на старшего ревенета, догадываясь, что ему придется, ох как нелегко, лгать мне.

— Вообще-то, я вот всё думаю по каким делам ушел Винсент утром. Жюль похоже не знает. А ты?

Я спросила его, изобразив весь свой вид, как можно невиннее, чувствуя себя немного виноватой, что лезу не в свои дела.

Гаспар посмотрел на меня с опаской.

— Я в самом деле не могу рассказать, — ответил он в своём формальном стиле девятнадцатого века.

Не может, или не хочет? — подумала я. Гаспра с Жюлем знают что-то такое, чего не знаю я. А Винсент сказал, что это не настолько важно, чтобы об этом говорить. Подозреваю, что Винсент просто пытался защитить меня. Чтобы оградить меня от ситуации, про которую, он не хочет, чтобы я знала. Я могла только догадываться, что это было нечто, чтобы мне не понравилось или не было бы никаких причин для этой отговорки. Я же доверяю ему, думала я. Так почему же из-за этого единственного случая секретности, мне хочется кричать?

— Ладно, я готова, — сказала я, отталкиваясь от стены и поднимаясь.

Гаспар пригладил волосы, упавшие на лицо, и поправил хвостик, прежде чем встать в боевую стойку. Я подняла свой меч, и всё своё разочарование обратила в энергию действия, и начала уклоняться от его выпадов, словно передо мной был воскресший Люсьен.

— А вот это уже больше похоже на дело! — воскликнул с улыбкой мой инструктор.

Мы сражались еще полчаса, пока я не подошла к стене и не повесила свой меч на пустой крюк. Я подняла руки и задыхаясь сказала:

— С меня довольно!

Со стороны лестницы раздался звук хлопка ладоней.

— Brava! — крикнула Виолетта.

Она сидела на ступенях, удобно расположившись, и стало ясно, что она сидела там уже некоторое время.

— А ты, Кейт, и в самом деле хороша!

Я улыбнулась и поймала полотенце, которое бросил мне Гаспар, чтобы промокнуть пот на моем лице.

— Спасибо, Виолетта. Хоть мне и кажется, что с твоим столетним опытом, ты говоришь мне всё это, просто для того, чтобы сделать приятно.

Она застенчива заулыбалась, словно я подловила её, и сказала,

— Вовсе нет. У тебя очень хорошо получается, для такого малого количества времени подготовки. Должно быть у тебя природный талант.

— И я придерживаюсь такой же точки зрения, — подтвердил Гаспар.

— Итак, Виолетта…я тебе для чего-то понадобилась? — спросила я.

— Нет. Жюль захотел пойти к себе в студию, поэтому я сказала ему, что прогуляюсь с Кейт до её дома и отпустила его, — сказала она. — Однако, не торопись.

— Спасибо, — сказала я, снимая верхнюю часть костюма и отдергивая свой топ с надписью “I Heart New York” вниз.

Я очень сильно вспотела, плотная ткань настолько облепила моё тело, что у меня чуть ли не начался приступ клаустрофобии.

— И спасибо огромное за книгу и цветы.

— В тот день Артур так бесцеремонно себя повел, и я чувствовала, что должна как-то загладить свою вину. Ты выяснила, что значит послание?

— Да, — сказала я, стягивая штаны и, поправляя шорты из серого джерси, которые на мне были одеты под тренировочными брюками. — Пурпурные гиацинты говорят "извини", а желтые розы, ‘дружба’.

— Очень хорошо, — обрадовавшись, сказала она. — Гиацинты, были отправлены в надежде, что ты простишь бестактность Артура, а розы с надежде, что мы станем с тобой подругами, как бы мне хотелось.

Даже хоть я и не хотела показаться нетерпеливой, я не смогла сдержать улыбки, распалзывающейся по моему лицу. Еще и не прошло недели с отъезда Шарлотты, а я уже почти обзавелась новой подругой. Конечно, у меня есть Джорджия. Но она так занята своей насыщенной жизнью, что у меня довольно много свободного времени, которое, я как правило проводила с Винсентом. Но сейчас он пропадает по каким-то делам…

— Слушай, может вместо того, чтобы провожать меня домой, чего-нибудь перекусим, как только я приму душ? — спросила я.

— Да! — воскликнула она радостно. — Чего-нибудь перекусим — она запнулась, произнося современное устойчивое выражение, — это было бы чудесно. Я подожду тебя наверху.

Я практически припустила в душ бегом, одним махом помылась и переоделась.

— Спасибо, Гаспар! — крикнула я ему, когда я взбежала по ступенькам на первый этаж.

— Я получил огромное удовольствие, — сказал он, слегка улыбаясь и чуть поклонившись, а потом вернулся к чистке оружия которое снял со стены.

Прежде чем я успела преодолеть и половину коридора, натолкнулась на появившегося Артура, зарывшегося в книгу, застывшего столбом в дверном проеме.

— Ви, — позвал он, а потом поднял глаза и увидел меня.

Лицо его, бывшие совершенно нормальным, стало встревоженным, а на ровном лбу появилась дюжина морщинок.

— Да, дорогой. Ты меня звал?

Виолетта появилась позади Артура, улыбаясь, как будто и не было той странности между нами, что произошла накануне и мы все втроем мило беседовали.

— Я только что нашел кое-что в Хайдеггере, я подумал тебя это может заинтересовать, — монотонно сказал он, глядя то на меня, то на Виолетту.

— Мы с Кейт пойдем пообедаем. Ты можешь показать то, что хотел позже, — сказала она, беря меня за руку и уставившись на него, будто, хочет, чтобы он что-то сказал.

Она хочет, чтобы он извинился, подумала я.

Артур одарил Виолетту взглядом, который можно было истолковать не иначе, как он был очень сердит.

— Давай, Кейт. Нам нужно идти, — сказала Виолетта.

Мы пошли руку об руку с моей защитницей, но я не смогла удержаться, чтобы не оглянуться на Артура. Он стоял не двигаясь в коридоре, и глядел исподлобья.

— Не обращай на него внимания, — прошептала Виолетта. — Он может быть страшно обидчивым. Порой я нежно его люблю. А бывают времена, когда я хочу, чтобы он…как бы ты сказала…свалил куда-нибудь?

Я громко рассмеялась, пока мы шли по коридору и вышли за дверь.

Мы сидели друг напротив друга в маленьком ресторанчике, поедая из пиал дымящийся французский луковый суп, поглядывая через окно на крытый уличный рынок. В воздухе висел чудесный запах курочки-гриль. А прилавки услаждали взор разнообразием морепродуктов, овощей, и цветов. Торговцы, стоявшие за своими лотками зазывали в этот субботний день покупателей, наперебой расхваливая достоинства своих товаров, предлагая людям пробовать их.

— Кажется, я никогда не бывала здесь прежде, — призналась Виолетта, после того как чопорным жестом стерла салфеткой плавленный сыр со своих губ.

— Это старейший рынок в Париже, — сказала я. — Я думаю, прошло уже лет четыреста, как бывший здесь когда-то детский дом, дети которого одевались во все красное, стал рынком. Поэтому рынок-то и называется Marché des Enfants Rouges.

— Рынок Красных детей, — перевела на английский Виолетта.

— Ты говоришь по-английски? — удивилась я.

— Конечно, говорю, — ответила она. — Я выучила язык давным давно, однако у меня не было особого повода воспользоваться своими знаниями. Но, если ты хочешь, то мы можем говорить на твоем родном языке. Для меня это будет хороший повод попрактиковаться.

— По рукам! — с энтузиазмом согласилась я, замолкая, когда увидела, как она озадаченно на меня смотрит. — И я постараюсь держаться подальше от использования сленга, — улыбнулась я, — чтобы упростить тебе задачу.

— Нет, нет! — настаивала она. — Шарлотта была права, когда говорила мне, что надо идти в ногу со временем. Где мне лучше всего овладеть языком и поведением двадцать первого века, чем не рядом с американской девушкой двадцать первого века?

— Вообще-то, если ты на самом деле этого хочешь, то у меня есть одна мысль. Тебе нравиться фильмы?

— Ты имеешь в виду кино?

— Да. Помимо чтения и зависания по музеям, я обожаю ходить в кино.

Я доела последнюю ложку своего вкуснейшего супа и допила бокал Перье.

— Кейт, должна признаться, — сказала смутившись Виолетта — Я никогда не была в кино. Кино возникло не так давно, знаешь, и я просто не вижу в нем смысла. Как и ты, я предпочла бы тратить свое время на чтение книг или созерцания искусства.

— Но кино и есть искусство! На самом деле, во Франции его называют "Седьмым видом искусства". — Я на мгновение задумалась. — У тебя есть какие-нибудь дела после обеда?

Виолетта покачала головой с выражением тревоги на лице, когда она поняла, что я задумала.

Я полезла под стол за своей сумкой, и вытащила потрепанную копию Pariscope — еженедельный путеводитель по Парижу, сообщаяющий какие проводятся мероприятия в городе — и начала перелистывать его в поисках раздела о кинотеатрах. Проглядывая страничку с переченью кинотеатров, показывающих классические фильмы, я искала особенное кино, которое достойно стать самым первым для Виолетты.

Спустя несколько часов мы вышли с Виолеттой из дверей кинотеатра, показывающий старинное кино, обе щурясь от яркого январского солнца. Над нашими головами весел огромный банер: Альфред Хичкок "Дурная слава".

— Итак, — спросила я, взглянув в её сторону. — Что думаешь?

Широкая улыбка — улыбка четырнадцатилетки, а не вековой старухи растянулась по лицу Виолетты.

— О, Кейт. Это было удивительно. — Её голос дрожал от благоговения. Она схватила меня за руку. — Когда мы пойдем в кино в следующий раз?

Прим. переводчика:

*épée — шпага. (пер. с фр.)