Поиски мира

Глава 4

Лийнос появился вечером и, заговорщически подмигивая, поманил деву за собой. Она спустилась вниз, накинула меховой плащ, любезно предложенный торговцем и прошла вместе с ним в конюшню. Там стоял невысокий жеребец с горбатой, сухой головой, длинной шеей и спиной. Весь он оброс густой шерстью солового цвета.

– Что это? – холодно спросила Алвириан, видя, что от неё ожидают хоть какой-то реакции.

Мальчишка-конюх вышел из стойла, которое чистил, и, перевешивая фонарь, прислушивался к разговору.

– Моя милая госпожа, зачем ты гневаешься? Я нашёл тебе замечательного коня! Смотри: он хоть и некрасив, но его ноги длинны, подпруга глубока, на ходу он очень вынослив, гибок и быстр, так быстр, что тебе страшно будет ехать на нём! Что ж тебе ещё надо, красавица? Ему не страшны холода, смотри, как он оброс.

Алвириан кинула взгляд на конюха, потом поманила его пальцем.

– Оседлай его для меня.

Мальчишка пошёл за упряжью, а она спросила Лийноса.

– Где ты его достал?

– У меня много друзей в городе, – прижмурив глаза ответил торговец. – Я дарю его тебе, дева Юга, потому что он достоин тебя. Это пятилетка, он умен и изъездил всё герцогство. Если ты заплутаешь в дороге, можешь отпустить поводья и довериться ему, он выведет. Его так же обучали не бояться зверья и отбиваться от волков и плохих людей. Хороший подарок, ты признаешь это, когда окажешься за городом.

Алвириан выдохнула облачко пара и спросила.

– Как его зовут?

– Мышка, – и Лийнос засмеялся во всё горло, отчего дева не удержалась и засмеялась тоже.

– Мышка? Что же будет, когда ты захочешь подарить мне лису?

Конюх подвел к ним оседланную лошадь, и торговец протянул руку, похлопав коня по шее.

– Садись, проверь его.

Он подержал Алвириан стремя и сильно хлопнул жеребца по крупу.

– Пошёл!

Деву словно порывом ветра вынесло из конюшни. Когда она вернулась, Лийнос покивал, видя её удовлетворенный вид, и сказал.

– Его недавно перековали, так что он полностью готов к любым путешествиям.

– Спасибо тебе, Лийнос, – Алвириан спрыгнула и отдала поводья мальчишке, чтобы он увёл Мышку. – Ты точно не хочешь моего Ветерка взамен?

– Нет. Продай его, тебе могут понадобиться деньги. Наш маленький друг, – торговец кивком указал на конюха, – с радостью поможет тебе в этом и заработает пару монет. А тебе я предлагаю скрасить эту ночь за изысканным ужином, приятной беседой и моими горячими объятьями.

Алвириан рассмеялась.

– Ну, как я могу отказать столь обходительному господину?

Они лежали в кровати обнажёнными и наслаждались уткой запеченной на углях, запивая нежное мясо самым лучшим вином, что нашлось у хозяина. Еще на столике были сушеные фрукты из запасов Лийноса, твёрдый острый сыр и подлива, в которой казалось повар смешал всё, что было в тот момент у него под рукой. Получилось, впрочем, необыкновенно вкусно.

– Итак, когда ты отправляешься? – спросил деву торговец, откидываясь на подушку.

– Странно, но я только что хотела задать тебе тот же вопрос, – Алвириан намотала на палец киноварную прядь и тихонько потянула. Рядом с ним призраки прошлого отступали, все – отец, хмурящий брови, Торио со своей жесткой усмешкой и Крапи, с полными муки глазами… «Смейся, – сказала Низри, – век твой короток – так говорят кости…» Шпионка вздрогнула.

Лийнос искоса взглянул на неё.

– Я встречу своего приказчика, передам ему товар и, может быть, дождусь празднования дня Лига. А может быть, и нет. Я соскучился по дому.

– А мне нужно найти дядю, – вздохнула дева, намекая, что пора продолжить разговор, начатый утром. – Ума не приложу, где он может быть…

– Я знаю Хлисти, – мужчина зачерпнул горсть изюма из глубокой тарелки. – поверь мне, он сейчас наверное уже на полпути к Генилану, или Калайсанатху, или Ангмассалику – к любому из этих городов. Я удивлен, что в такое время он вызвал тебя сюда.

– А что? Зима она зима и есть, а торговать надо. Кто мог предсказать, что старый герцог и его второй сын умрут? – пожала плечами дева. – Лучше расскажи мне, может, мой дядя связывался с кем-то, может, что-то кому-то оставлял?

Донесения Кесковита она прочла и сожгла над лампадкой ещё вчера.

– Может, и оставлял, – улыбнулся Лийнос. – Только чтобы выяснить это, тебе придётся поехать за город.

– Правда?

– Что тут удивительного? Многие ожидают за городом, когда их обоз досмотрят и пустят внутрь. Там тоже есть уютные постоялые дворы. Ты должна была проезжать мимо – «Секира Трайна».

– И кого же мне искать там? – дева перекатилась поближе к кувшину с вином.

– Если есть южане, поспрашивай их. Но лучше обратиться к самому хозяину. Его зовут Трайн, и именно его секира висит там у входа. Ты будешь поражена, уверяю тебя.

Алвириан, запоминая, кивнула. Потом сделала маленьких глоточек из кубка.

– У меня есть к тебе ещё вопрос.

– Спрашивай, – ничуть не удивился Лийнос.

– Мой отец говорил, что врага надо знать в лицо. Это относится и к тем, с кем торгуешь. К сожалению, мой дядя не придерживается этих правил и часто прогорает. Расскажи мне о бенортах. Что это за народ?

Торговец стряхнул оставшийся на ладони изюм обратно в чашу и вытер губы.

– Похвальное рвение. Но я стремлюсь быть в курсе происходящих дел, так что исторически тебя просветить не могу. А дела в герцогстве нынче неважные. Хорошо, что всё произошло зимой, иначе Бенорт не избежал бы вторжения, или напал бы сам.

– На кого напал?

Мрачный огонь разгорелся в глазах Лийноса.

– Они пошли бы на юг, как всегда, ибо на севере в цепях сидит истинный повелитель герцогства. И если бы Танкред выступил на марку (чего многим хочется) те просто отпустили бы его старшего брата на свободу. В случае же похода на Юг не исключено, что сводная сестра Танкреда – Ульрика Наорк, которая десять лет назад стала графиней Мельдфандской, поддержит своего презренного братца, ибо тогда война не затронет её с графом владений, а добыча нужна всем. Ныне Бенорт силен, но разделён, и тому, кто соберёт эту силу в кулак, будут подвластны многие свершения.

Алвириан скорчила недовольную гримаску.

– Хватит о войнах уже – это дело мужчин. Я просила тебя рассказать о том, каковы они сами, а не о том, чего эти дикари хотят.

– Каковы они сами, ты видела. Вряд ли я добавлю что-то новое. Кичатся своей силой, носятся со своей честью, пьют, и скрещивают мечи по любому поводу.

– Хорошо, – Алвириан отставила кубок и оседлала торговца. – Если я так и не найду моего драгоценного дядю, а в пути мне попадутся не слишком честные рыцари и твой хвалёный Мышка не унесет меня от них, может, мне спеть им – они любят песни? Станцевать? Может, мне рассказать им легенды моего прекрасного края?

– А ты знаешь их песни? – торговец заложил руки за голову, любуясь равномерно двигающейся девой.

– Нет, – засмеялась шпионка. – Может, мне попросить их спеть?

– Поставь им лучше выпивку и расскажи, как чудесно в Парквеле зимой. И они забудут обо всём, как я сейчас.

– Погоди. Мне нужно знать. Неужели сказания не подойдут? Я слышала чудесную сказку о Зеркале Мира и о том, что оно очутилось в Алтутоне в конце-концов.

Несмотря на то, что дыхание торговца уже стало учащенным, а рот оргаистически кривился, в глазах его на миг мелькнуло презрение.

– Ты что же – из Охотников?

– Я? Я просто интересуюсь древностями. Так что же, ты слышал эту сказку?

Он выгибался под ней, схватив руками за бёдра и, казалось, не слышал более ничего.

– Ну?

– Я не слышал ничего такого, Дахата. Давай же!

– А кто может знать? Кто может знать об этом?

– В этом городе, о!… ученые мужи… есть только в замке… или, ах! Да! Обратись к гадалке на ближайшем углу. Их ответы будут… одинаковы. Ещё быстрее, да! Ещё!

Они быстро довели дело до конца и, скатившись с расслабленного тела Лийноса, Алвириан поняла, что он потерял к ней всякий интерес и чуть не расхохоталась. «Я оказалась не тем, что он искал. Как бы не отобрал коня».

И всё же она была благодарна ему за то, что он оказался рядом. Слишком много мерзкой, уродливой темноты по углам, слишком много лжи…

Тахиосу снился кошмар. Он вновь ехал по лесу и слышал звуки рога. Он спешил на пир по поводу окончания охоты, так торопился, что и не понял, где все его спутники. Поляна приближалась, высвечивалась белым за темными стволами. Сирота пришпорил коня и выехал из под переплетения ветвей. На расстеленных коврах стояли кубки с вином, лежали атласные подушки, серебряные и медные подносы были уставлены яствами. Вдруг взгляд выхватил нечто черное. Тахиос повернул голову и увидел как костистая, невероятно уродливая тварь жрёт тело Гильома, беспомощно распростёртое среди всего этого великолепия.

Неведомо откуда в руках у сироты оказалось копьё, и он погнал коня прямо по коврам на эту мерзость, что урчала, и давилась, и щерилась, ударил, но она ускользнула, извернувшись кошкой, вцепилась в стремя и Тахиос бил и бил окольчуженным кулаком в её страшную морду, а конь ржал и рвался под ним, и где-то в отдалении призывно запел охотничий рог…

Юноша рывком сел на постели. Осоловело помотал головой. Потом растер своё тело ладонями, встал и сняв щит со стены, стал упражняться в выпадах, махая тяжелым деревянным мечом.

Мысли возвращались ко сну и он упорно гнал их прочь. Стал думать о Дахате. Её он тоже не хотел отдавать. Это его добыча. Его! Но как её поймать? День Лига, всплыло из вчерашнего. Именитые купцы и благородные гости придут в замок засвидетельствовать своё почтение нынешнему властелину Бенорта. Получить от него разрешение на торговлю и обещания неприкосновенности – это давняя традиция. Может, среди гостей будет и она? Но зачем охотнице являться в замок, если она знает, что её могут опознать. Ни один здравомыслящий человек не пойдет на такое, а уж Дахату-то никак не причислить к пустоголовым дурочкам. Тахиос вздохнул и вновь махнул мечом. Где же её искать? А может, отправиться на поиски Зеркала Мира, и их пути пересекутся когда-нибудь? Но где может быть Зеркало? Даже Отер не знал этого…

За окном пронзительно крикнул ястреб, и сирота вновь сбился.

«Выше меч, мальчик! Твои противники всегда будут сильнее тебя, – Руо никого не обижал, просто констатировал факты. – И почти всегда выше. Так что могут ударить быстрее из этой позиции. Выше меч! Так! Ещё раз!»

Я научился, мастер. Я поднимал его так высоко в тот день…

У конюшен стоял Нарс с дружками и поплёвывал семечки на снег.

– Эй, приемыш, покататься решил?

– Тебе-то что за дело?

– Да ничего. Хочу тебе сказать, – стражник снова сплюнул шелухой прямо на теплую куртку Тахиоса. – Рука у Сарри почти зажила, а левой он так же крепко держит нож.

– Здорово. Может, сгодится хлеб резать в таверне.

Тахиос ожидал простой драки, но не того, что все трое достанут кинжалы.

– А он сначала потренируется на тебе, – прошипел прямо в лицо ему Нарс, хватая под локоть и тыча клинком куда-то под рёбра. – Пойдём-ка с нами по-хорошему, проведаем старого друга, ты ведь не забыл его? – очень уж он просил тебя привести.

Сирота вырвался и вовремя оттолкнул второго, вдобавок ударив его в кадык.

Третий ринулся сбоку, Тахиос набросил на него плащ и в это время кулак Нарса угодил ему в плечо. Вытащить меч юноша не успевал.

– Эй, эй, эй, что это нас тут? – лениво спросил Касс, выходя из-за угла. – А ну-ка, бросьте его.

– Ты кто такой? – повернулся к нему один из дружков Нарса, получил латной рукавицей по скуле и упал на скользкую землю.

Тахиос снова двинул замешкавшегося Нарса под дых, в челюсть, отскочил, и наконец-то вырвал клинок из ножён.

– Спокойно, щенок, спокойнее. Езжай по своим делам, – телохранитель рассматривал противников и кривил губы, как будто ему достались отбросы на завтрак. – А вы, убирайтесь с глаз долой. Танкред даст вам правосудие. Скоро, очень скоро.

– Я помню тебя, Касс, – второй из дружков Нарса наконец-то откашлялся. – Ты был с теми, кто ходил под Илон, но назад тебя привели в оковах. Как думаешь, долго ты проживешь под защитой нашего славного герцога, когда Тамел узнает?

– Плевал я на Тамела, – Касс и вправду плюнул. Прямо под ноги троим стражам. – А вы, если желаете посчитаться с кем-то, приходите и подавайте жалобы. Или будьте в замке в день Лига – и да сбудутся ваши желания. А теперь – пшли. Вон, я сказал.

Нарс хлопнул ближайшего товарища по плечу и они молча двинулись в сторону кухни. Тахиос подобрал свой плащ, отряхнул его от снега и соломы, что вылетала из распахнутых ворот, и вошел в конюшню, даже не поблагодарив.

Он знал, что как и Касс, нажил теперь троих кровников, помимо Сарри.

Алвириан поболтала в воротах с улыбчивым десятником, что уговаривал такую лапушку не соваться в их снежные леса, по которым нынче бродят странные тени и злые звери, а остаться здесь, в тепле и под боком у сильного и щедрого мужчины. В доказательство своей силы и щедрости он согнул и разорвал толстую серебряную монету и протянул деве половину. Шпионка мило улыбнулась и обещала подумать. Может, и вернется. По каким дням доблестный капитан заступает на пост? Десятник расхохотался и сказал. Дева запомнила.

Потом она пришпорила Мыша и помчалась по дороге на Юг, искать таверну.

Соловый оказался ходким и умным конем. Алвириан не успела даже почувствовать холод, а уже видела дымок, который шел из трубы здания, удобно расположившегося на холме близ дороги. Вскоре дева входила в «Секиру», оглядываясь на такие близкие стены столицы. При желании, трактирщик мог носить стражам обед, но наверняка не делал этого. Лес вокруг тоже был редок и просвечивался ярким зимним солнцем. Большинство деревьев вдоль дороги было вырублено, и там рос кустарник, который, впрочем, тоже часто ломали.

Хлопнув дверью, Алвириан дала о себе знать и ней подошла высокая дородная женщина, повязавшая поясницу пуховым платком. Лицо её было властное, руки загрубели от работы, но серые глаза смотрели пристально и проницательно.

– Что вам угодно, миледи?

– Я ищу Трайна, – шпионка оглядывалась и увидела внушительных размеров секиру, висевшую на видном месте на стене. Поднять её одной рукой мог только великан.

– Это мой муж. Он приболел. Могу я узнать, что вам нужно от него?

– Я ищу своего дядю, который, говорят, часто у вас останавливался. Может, ваш муж знает что-то про него, или он ему что-то оставлял для меня.

Хозяйка проследила взгляд девы, направленный на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Что ж, хорошо… Меня зовут Милра. Я провожу вас, только ненадолго, ему нужен покой.

Алвириан поблагодарила кивком головы, и перебросив меховой плащ через локоть, последовала за женщиной.

Трайн лежал в постели и был похож на совсем древнего старика, который со дня на день переселится в мир духов. Дева не могла представить, что он был мужем Милры хоть какое-то время.

– Муж мой, вот миледи, что ищет своего дядю. Она говорит, он часто останавливался у нас. Поговори с ней.

– Кого вы ищете?

– Да пребудет с вами благословение Ибелоры, добрый трактирщик. Я ищу своего дядюшку Хлисти – он купец из Аггеха, что в Анриаке. Говорят, он останавливался у вас.

– Да, я знаю такого. Жена, оставь нас.

Милра, не выразив возмущения, спокойно вышла, осторожно прикрыв дверь.

– Вы должны показать мне…

– Вот это? – дева достала кольцо, что нашла в подполе у Кесковита.

Трайн некоторое время рассматривал печатку, чуть приподнявшись с подушек. Потом восковое лицо его наморщилось, и он вновь откинулся на постель.

– Да, оно. Позовите Милру. Она даст вам то, что нужно.

– Дядя не сказал, когда вернётся?

– Он поехал дальше. Сказал, что здесь слишком темно и холодно для него, ха-ха-ха… такой не пропадёт, хорь, он ускользнёт в любую щель.

Милра попросила подождать у ворот, но Алвириан, улыбнувшись, сказала, что с удовольствием заночует, пока определится с планами.

– Есть ли у вас свободная комната?

С лестничной площадки второго этажа было видно, как косые солнечные лучи падают из окна на натертые до блеска половицы прихожей. Две служанки перебегали из общей залы на кухню и обратно. Секира посверкивала своим стальным лезвием.

– Когда-то моему мужу не было равных в битве. Он сражался и с упрямыми горцами Кантебрии, и с рыцарями марки, и с туэркинтинцами, и с имперскими воинами. Дрим Наорк водил наши отряды во все концы земли. Из великой реки пил мой муж, видел стены Ар-Тахаса и стяг индэльгеймского короля… Впрочем, что это я. Оставайтесь, хоть и собираются у нас постояльцы в преддверии праздника, но для вас свободная комната найдется. Я принесу вам то, что нужно, прямо в комнату вместе с обедом.

И она пошла, истинная хозяйка этой гостиницы, и как подозревала Алвириан, редко ошибающаяся в людях, истинная хозяйка всей округи.

Донесение от Хлисти, испещрённое кляксами, было таким.

«Мой господин, я пишу в спешке, потому постараюсь по мере возможности изложить самое главное. Нынешний повелитель Бенорта – безумный мальчишка, он травит свой народ собаками и убивает неугодных ему баронов. Из тюрем он выпускает отъявленных головорезов, и они служат ему верой и правдой. Ходят слухи, что он убил Гильома. Зима ему только на руку – несогласные не успеют объединиться, и он передавит их поодиночке. Не знаю, что думает об этом его сводная сестра, но вести с Севера не приходят совсем. Иноземцы терпят оскорбления и лишаются имущества, никто не защищен от его зверских забав. Вороны и ястребы летают в небе, убивая почтовых голубей. Так же ради забавы или по приказу, в них иногда стреляет стража. В народе брожение, но явного лидера нет. Жрецы Лига молчат. Умные люди покидают столицу, потому что летом тут начнётся страшное. Что-то о Зеркале могут знать только в замке, так сказал мне Кесковит, но туда не проникнуть, не попав под подозрение, а это пытки и смерть. Я уезжаю на север, в Груландскую марку. Буду посылать вам вести из Илона и Ангмассалика, надеюсь оказаться полезным, всегда ваш Хлисти.»

Алвириан перечитала послание ещё раз, потом поджала губы, припоминая, что писал старьёвщик, после чего осторожно сожгла пергамент.

Затем, не откладывая дела в долгий ящик, она извлекла из седельной сумки письменный прибор, достала тончайшую как паутина бумагу и маленькую баночку с мазью.

Написав убористым почерком короткую шифровку и спрятав её за отворот рукава, Алвириан как ни в чём не бывало, вышла в коридор. Она прогулялась до узкой темной лестницы, которая вела вниз прямиком на кухню, а так же выводила на чердак. Чердачный люк был хитроумно заперт изнутри, но деву научили преодолевать такие трудности ещё семь лет назад. Вскоре она, осторожно ступая, взошла на чердак. Там ворковали голуби. Шпионка улыбнулась, постояла, привыкая к полумраку, потом, присмотревшись, выбрала самого сильного на вид самца, который уже насытился разбросанным по полу зерном и поймала его. Держа негодующе клокочущую птицу под мышкой, дева сноровисто примотала тонкой нитью послание, разорванное на две половины сначала к одной его лапке, потом к другой. После этого она вытащила из кармана штанов баночку, открыла крышку и легонько намазала клюв голубя фиолетовой мазью. Ожидая, когда он придёт в себя, Алвириан открыла дверцу, и на чердак ворвался поток морозного воздуха.

– Ты будешь лететь очень быстро. А потом помчишься обратно ко мне с ответом. Я подожду.

Она размахнулась и подбросила птицу высоко в небо. Порыв ветра подхватил голубя, встопорщив ему перья, но он сманеврировал крыльями и ушел вверх, вскоре превратившись в точку.

– Что вы здесь делаете?

Дева обернулась и увидела рассерженного мальчишку в тулупчике и овчинных штанах, примерно восьми лет.

– Это мои птицы! Кто вам разрешал к ним прикасаться? Где Храбрец? Я скажу бабушке – и она выгонит вас отсюда!

Алвириан присела на корточки и поймала ребенка за руку.

– Тише, тише, погоди ругаться. Я не сделала ничего плохого. Твой Храбрец вернется, обещаю. А в обмен я подарю тебе настоящий метательный нож, хочешь? И научу им пользоваться.

Вихрастый мальчишка задрал нос.

– Нож мне подарит отец!

– Да, но то будет вещь мужчины, боевой кинжал. Я же говорю о ноже, что может спасти твою жизнь, вот таком, смотри, – и шпионка ловко достала нож из-за голенища. – Смотри, как удобен он в ладони. А бросить – никогда не промахнёшься!

Клинок мелькнул в воздухе и вонзился в дальнюю балку. Голуби вновь забеспокоились.

– Пойдем, вытащим его. Он остер и сделан из хорошей стали. Когда ты станешь сильным, ты сможешь пропарывать им кольчуги в ближнем бою, надо только наточить его хорошенько…

– Я умею стрелять из лука! – на всякий случай сообщил ей мальчишка. Чтоб не задавалась.

– Ты молодец. Как тебя зовут?

– Карс, сын Барна. Я буду охотиться на чудовищ!

– Правильно. А этим ножом снимешь с них шкуры. Только не говори никому про Храбреца – пусть это будет секрет. Он вернется через неделю.

– Обещаешь? – испытывающе посмотрел на неё мальчик.

– Обещаю, – серьёзно ответила дева.

Алвириан успела прогуляться по двору, проведать Мышку (конь чувствовал себя просто отлично) и посмотреть с холма вниз на несколько домиков, прилепившихся с южной стороны, прежде чем стемнело. Хорошо жить у дороги, держать хозяйство, привечать путников и продавать им излишки своего труда. Заснеженные крыши выпускали в безоблачное небо клубящийся белый дым, деревья склонили свои ветви к земле, но выглядело всё в целом более чем уютно. Можно не скучать несколько дней, катаясь среди зарослей боярышника, бересклета и буковых рощ. Дева замерзла и пошла в общий зал, намереваясь отужинать.

Милра принесла ей зайчатины с гречневой кашей и села напротив, уперев локти в стол.

– Миледи Дахата. Я видела, вы подарили Карсу нож.

– Да, мальчик вырастет настоящим воином.

– Ещё я видела, как Храбрец улетел, будто стрела, пущенная рукою Лига. Мне знаком этот запах, миледи.

Алвириан выдержала взгляд светло-серых глаз, хоть это было и нелегко.

– Вы сами принесли мне послание. Я не сделала ничего плохого, уверяю вас. Мне всего лишь нужно дождаться ответа, а потом либо приедет дядин приказчик, либо я уеду сама. Это займет не больше недели. Вы же знаете – праздник близится, а там откроется ярмарка, это вопрос денег, как ни странно это звучит из моих уст…

– Хлисти останавливался у нас четыре раза, он был добрым человеком. Я же надеюсь, что в следующий раз вы приедете с ним.

– Конечно.

– И не дарите больше ничего Карсу. Отец может решить, что вы пытаетесь украсть его душу.

– Ещё раз благодарю вас. «Знаком этот запах! Да ты ведьма, не иначе. Пить и есть у тебя в доме теперь придётся с осторожностью».

Дева забрала поднос к себе в комнату, обнюхала его, потом рассмеялась и доела все, что было в тарелках. Если бы Милра хотела её опоить или отравить, вряд ли она бы стала предупреждать об этом.

В послании Алвириан говорилось: «Все люди утеряны. Танкред опасен. Народ волнуется. Междоусобицы возможны. Я в „Секире Трайна“. Мне нужно проникнуть в замок».

Теперь оставалось только ждать, кого пришлёт Снио.