Поиски мира

Глава 18

Алвириан мчалась как вихрь третьи сутки. Не выдержав такой скачки один за другим пали двое её заводных коней и лишь тот, на которого указал Эльчи-нойон, как на самого выносливого, всё ещё держался. Сам нойон лежал в неглубокой балке с перерезанным горлом, и незрячие глаза его спокойно смотрели в небо.

Он провел шпионку через все посты возле ставки и запретил своим воинам преследовать её до заката солнца.

– Когда найдёте моё тело – погребите его согласно обычаю, – сказал старец главе своих телохранителей, что неотступно следовал за ними от самого Длинного дома. – А теперь езжай. Мои сыновья не забудут тебя.

Плечистый гигант, который легко мог унести на свох плечах быка, поклонился своему повелителю, окинул деву ненавидящим взором и умчался к валу.

С тех пор Алвириан не видела ни одного степняка, но чувство, что по пятам её неотвратимо следует вал из мечей и копий, не оставляло деву.

Она довела себя до полного изнеможения: синяки под глазами, бескровные губы, пограничники-анриакцы, выскочившие ей навстречу, поначалу приняли деву за призрака.

– Мне нужен Гнакон, – сквозь зубы процедила она, борясь с дурнотой, которая подступала к горлу.

– Кто ты такая?! – подозрительно спросил главный в разъезде, но увидев перстень, изменился в лице и поспешно развернул коня. – Следуйте за нами, госпожа. Тут недалеко.

Разведчики Гнакона не таясь расположились на холме. Сам Гнакон сидел возле своей палатки, полируя короткий меч.

Он поднял на деву темные глаза и та, несмотря на то, что почти ничего не соображала от усталости, поняла, что бывший главнокомандующий всё знает.

– Как? – прошептала она, без сил опускаясь на землю.

– Ты ехала очень быстро, – спокойно сказал Гнакон и, протянув руку, поддержал шпионку, чтобы та не упала. – Но ещё быстрее летят коршуны высоко в небе.

– У тебя есть друзья…

– Есть, – подтвердил Гнакон. – Ты совершила ошибку, и у нас мало времени, чтобы подготовиться.

– Ты не понимаешь, – сказала Алвириан, собравшись с силами. – Тут нечто большее…

Гнакон смотрел на неё, соображая, стоит ли принимать её слова всерьёз.

– Говори.

– Империю втянули в эту войну. У нойона не было никакого Зеркала. На нас давят с двух сторон…

– Так Возариус всё ещё лелеет надежду отыскать его, – пробормотал воитель, рассматривая блестящий клинок в своих руках.

Отчего-то Алвириан почувствовала жгучее желание рассказать ему всё – и избавиться от мучающих её подозрений.

– Тот герцог, которого я вытащила из тюрьмы в Груландской марке – он двойник, я уверена. Его готовили для подобных дел. Он втравил нас в войну с Бенортом и отправил меня на Восток, надеясь, что я там и сгину. Император в опасности… а ты… надежда империи, ты должен сделать что-то, чтобы…

– Что-то? – усмехнулся углом рта Гнакон. – После того, как вы уже всё сделали?

– Ты не смеешь, – чуть слышно сказала Алвириан, становясь на одно колено. – Ты давал клятву. Сарим верил тебе. Ты нужен своей земле.

– У меня в палатке сидит твой приятель, – сказал Гнакон, возвращая меч в ножны. – Он увезет тебя. А пока иди, поспи. Тебе надо отдохнуть.

– Что? – не поняла Алвириан.

Потом с трудом обернулась, и увидела человека с курчавыми волосами, одетого во всё серое. Он слышал их разговор.

– Пошли птицу в «Дом», – устало сказала дева.

– Да. Но нам тоже нужно выехать через несколько часов.

– Ну так разбудишь меня.

Она спала без сновидений – словно провалилась в черную яму, и когда посланец сегевела поднял её, не смогла сразу вспомнить, в каком месте очутилась.

– Нам надо проехать всего десять лиг, там уже ждёт колесница, – сказал человек, желая подбодрить деву, настолько измученной она выглядела.

Алвириан кивнула. Жеребец, которого накормили и почистили, смотрел на неё влажным глазом, склоняя свою благородную шею, и, казалось, готов был бежать, несмотря на то, что соловая шкура его утратила свой лоск, а бока впали. Разведчики смотрели на коня с откровенной завистью – такие скакуны стоили целого состояния.

Шпионка устало потрепала жеребца по холке.

– Что, мой хороший? Не нравится тебе здесь?

Гнакон, который, казалось, за всё время так и не сдвинулся со своего места у входа в палатку, сказал:

– Он может продержаться ещё сутки, не более. Ты совсем загнала его.

Алвириан взглянула на пограничника.

– Меняю на твоего.

Сзади кто-то шумно выдохнул. Это был царский подарок.

Влажный воздух давил на плечи, солнце в тумане закатывалось за край земли, что означало завтрашний дождь. В наступившем молчании дева не выдержала и зевнула, прикрыв рот рукой.

– Я верну коня, – наконец сказал Гнакон. – Или найду того, кто приведет его к тебе. Лачер! – приведи Быстрого.

Смуглокожий крепыш с горбатым носом проворно сбежал вниз по склону и вскоре вернулся, ведя в поводу гнедого в яблоках коня. Человек в сером уже сидел на своей лошади, равнодушно оглядываясь по сторонам.

– Что передать? – спросила Алвириан перед тем как вскочить в седло.

– Передай, что они будут на границе самое большее через неделю, – серьёзно сказал Гнакон. – Тулэк не станет удерживать их. Нам нужны войска – никакое ополчение не сдержит пятьдесят тысяч кочевников, хотя, возможно, старший сын отколется и уведет своих людей в Крераф. Владетель Восточной фемы предупрежден нами.

– И это всё, что ты смог сделать? – спросила дева.

Не дожидаясь ответа, она хлестнула Быстрого по крупу и помчалась на Юг. Глаза кололи злые слёзы. Её нагнал человек сегевела и, вырвавшись вперед, стал показывать дорогу.