Поход самоубийц

Глава 26

Исслейм встретил их мертвой тишиной, столь пронзительно-звонкой, что биение собственного сердца звучало для Птахи громче барабана. Не было слышно ни криков птиц, ни стрекотанья насекомых; даже ветер будто бы стеснялся нарушать царивший вокруг покой, из-за чего Птахе казалось, что они ступили в огромный склеп. Впрочем, то было недалеко от истины. Как никак именно здесь нашли свое последние пристанище тысячи тысяч людей и нелюдей, одними из первых встретивших Катаклизм. Везде же, куда ни кинь взгляд, был бледно-синий туман: он ковром расстилался под ногами, гроздьями свисал со сколотых карнизов, притаившимся воришкой выглядывал из темных окон, походивших на пустые глазницы, потоками стекал с крыш и бесплотным саваном окутывал полуразрушенные дома.

Признаться, город даже сейчас вызывал восхищение, пускай года его и не пощадили — стены зданий осыпались и пошли трещинами, некогда ровная брусчатка пестрела колдобинами, черепицы светились проплешинами. Однако невооруженным взглядом было видно, за что некогда величественную столицу павшей империи считали настоящим чудом. Даже в Нимлере, славившейся архитектурой на весь Адрин и за его пределы, дома зачастую теснились кое-как, без всякого на то плана. Кособокенькие строеньица, занятые бедняками, могли соседствовать с особняком какого-нибудь богатого купца, облепляя возвышающее над ними здание, словно блохи собачий бок. Узенькие улочки же и тесные проулки стекали в широкие бульвары и площади, образуя столь затейливую паутину, что ориентироваться в ней было сложно даже аборигенам, которые родились там и выросли, что уж говорить о приезжих.

Нимлера разрасталась быстро, буйно, хаотично, без какой-либо идеи и цели, кроме той, чтобы охватить все большее и большее пространство, словно дикий сорняк. Однако Исслейм — совсем другое дело. Даже Птаха, ничего не смыслящая в подобных вещах, понимала, что его основали и развивали опытные и прозорливые умы, рассчитывающие место для каждой арки или сада на многие десятки лет вперед. Тем злее казалась ирония, что Нимлера до сих пор растет и процветает, чуть ли не лопаясь от населяющих ее жителей, тогда как Исслейм превратился в реликвию прошлого; павшего гиганта, чьи останки все еще внушали уважение и трепет, но чьи кости с годами обратятся в прах.

— Итак, — Морган говорил шепотом, но в стоявшем вокруг безмолвии голос его прозвучал едва ли не криком. — Где же мы собираемся искать воскресшего бога?

— Думаю, стоит проверить главный дворец, — Ленс указал на возвышающиеся вдали башни, едва-едва видимые сквозь пелену смога; были они столь высоки, что пики их терялись где-то в небесах. — Ранее там обитал сам император со своей семьей и всеми приближенными, включая духовное верховенство. И именно там происходил тот самый ритуал, вызвавший Катаклизм. Я ведь прав?

Ленс вопросительно взглянул на Архана, однако тот ничего не ответил. Чуть приоткрыв рот, он рассматривал Исслейм столь пристально, будто бы надеялся увидеть в нем что-то скрытое от простого взгляда; и во взоре его тоска смешивалась с восхищением, а грусть — с окончательно утерянной надеждой. Наверное, так воины смотрят на убитого командира, что повел их в последнюю атаку и пал, получив стрелу в сердце. И осознание, что того, кого ты считал героем, уже пожрали черви, било в голову не хуже пьюна. Птаха знала это как никто другой.

— Д-да, все верно, — обычно ровный и лишенный каких-либо эмоций голос Архана чуть дрогнул, щека же дернулась, словно бы он хотел сказать что еще; с шумом прочистив горло, шрау продолжил, вернув себе прежний невозмутимый тон: — Не будем терять время. Только тихо. Чувствуется мне, что мы здесь не одни…

В своем подозрении он не был одинок. Рукояти Близняшек прожигали пальцы даже сквозь плотные перчатки, буквально крича о том, что в Исслейме таится невероятно сильная магия. Да и без того Птаху не покидало ощущение, что за каждым их движением следят не один десяток внимательных взглядов. Похоже, другие чувствовали то же самое, так как все разговоры стихли. Осторожно продвигаясь вперед и осматриваясь по сторонам, все семеро держали ухо востро, не выпуская из рук оружие и готовясь к самому худшему. Признаться, подобное ожидание было много хуже, чем если бы на них вдруг из-за угла выскочила целая орда демонов, ведь неизвестность страшила еще больше любого чудовища.

Размышления Птахи прервал тихий рык. Остановившись и оглянувшись через плечо, она увидала как Зверь, застыв на месте с поднятой ввысь мордой, с шумом принюхивается, раздувая ноздри.

— Кажется, лохматый что-то учуял, — пробормотал Спайк и положил ладонь на рукоять меча, с напряжением вглядываясь в туман. — Что там такое? Божок решил облегчить нам задачу и встретить гостей лично?

Зверь ничего не ответил. Простояв еще немного, не шевелясь, словно статуя, он глухо зарычал, развернулся и направился в противоположную сторону.

— Стой!.. Сука!.. Куда ты собрался, безумный… — зашипел Ленс, довершив не законченную фразу парой смачных ругательств. Зверь же даже не оглянулся. Несколько ударов сердца — и силуэт его поглотило синее марево.

Переглянувшись с остальными, Ленс тяжело вздохнул и присел на бордюр. Остальные последовали его примеру. Сложно сказать, сколько времени их шестерка терпеливо ждала возвращения Зверя, так как текло оно подобно густому меду, липкому, тягучему. Туман надежно укрывал развалины некогда великого города от взгляда солнца, давая пробиться лишь слабым лучикам, так что в какой-то момент Птахе уже начало казаться, что с тех пор, как они вошли в Исслейм, прошла целая вечность, а мир вокруг застыл, словно увязшая в масле муха.

— Что ж, — произнес наконец Ленс, поднимаясь на ноги. — Кажется, наш друг уже не вернется.

— Он что, действительно вот так просто повернул назад прямо у самой цели? — в недоумении протянул Спайк и сложно было сказать, осуждал ли он Зверя либо же наоборот, восхищался его решительностью.

— Похоже на то, — хмуро ответил Ленс. — Как бы то ни было — держимся вместе и смотрим в оба. Сдается мне, это не единственная сложность на сегодня.

И он оказался как никогда прав. Стоило только Птахе, крадущейся впереди, покинуть очередной проулок, как она тут же шмыгнула назад и подняла ладонь, веля всем остальным остановиться. Прижавшись к холодной каменной стене, Птаха осторожно выглянула из-за угла. Прямо посредь широкой улицы стояло несколько существ, походивших на помесь человека и богомола, что сотворила чья-то больная фантазия. Признаться, подобных тварей Птаха не видела никогда в жизни. Ростом каждый из них был чуть ниже взрослого мужчины из-за того, что заметно горбился, передвигались же они на двух ногах, словно люди. Вытянутые сплюснутые бошки заканчивались большими жвалами, тела подобно броне закрывала хитиновая чешуя, в изломанных же конечностях — коих, помимо «ног», было две пары — каждый сжимал по длинному копью с зазубренным наконечником.

Не успела Птаха как следует разглядеть диковинных созданий, как одна из них вдруг встрепенулась и резко повернула уродливую морду в сторону Птахи. Та вмиг спряталась обратно, а потом вновь кинула взгляд из-за своего укрытия — увидев, что твари направляются в их сторону, Птаха выругалась сквозь зубы.

— Кажется, нас заметили, — тихо произнесла она, сжимая рукояти Близняшек.

— Сколько? — нахмурился Ленс.

— Пятеро.

— Все в укрытие и ни звука, — через пару мгновений тяжелых раздумий решительно произнес он. — В бой вступаем только в крайнем случае. Мы понятия не имеем, что за твари здесь обитают и в каком количестве и, если честно, у меня нет ни малейшего желания то проверять.

Спорить с ним никто не стал, тем более после того, как Зверь ушел в неизвестном направлении, их отряд лишился едва ли не самого смертоносного бойца. Ленс и Тео скрылись в тумане, Архан же решил спрятаться в ближайшем доме — благо что дверь у него отсутствовала. Потратив несколько мгновений мечась то туда, то сюда, Спайк все же последовал за ним, ну а Птаха быстро взобралась на крышу и притаилась за дугообразным козырьком, который, видимо, когда-то заставлял воду стекать по специальным желобам, вместо того, чтобы литься прямо на мостовую. Укрываться в тесном помещении, самовольно загоняя себя в возможную ловушку, ей не хотелось. К тому же, сверху был самый удобный угол обзора и отличная возможность напасть первой. Видимо, тех же мыслей придерживался и Морган, так как не успела Птаха занять место, как он устроился рядом.

— Неплохой вид, не так ли? — улыбнулся Морган и подмигнул.

Птаха в ответ только шикнула, так как в улочку вошли те самые создания. Вблизи они выглядел куда более мерзко: голову их покрывали мелкие жесткие волоски, два непрестанно подергивающихся усика над глазами походили на рога, панцирь же блестел от слизи. Остановившись едва ли в десятке шагов от дома, где схоронились Архан и Спайк, чудовища принялись вертеть уродливыми башками, издавая громкие щелчки. Кем бы ни были эти твари — демонами, проникшими в мир после разлома реальностей, какой-то неведомой расой, населившей Исслейм после его запустения, или же местными жителями, которым удалось чудом уцелеть при Катаклизме, пускай и преобразиться до неузнаваемости — однако у них явно был разум. И вот это не нравилось Птахе больше всего, так как сражаться против организованного врага на его территории было той еще занозой в заднице.

Жуки, как мысленно стала называть их про себя Птаха, уже было развернулись, как вдруг из дома, где были Архан и Спайк послышался звон битого стекла. Проклятье! Птаха от злости заскрежетала зубами, даже не сомневаясь, что то был ее закадычный «приятель». Ну неужто так трудно попытаться не портачить хотя бы несколько минут?

Твари умолкли, перехватили копья и с подозрением принялись вглядываться в дверной проем, из которого раздался шум. Наконец, один из жуков — самый крупный, чей панцирь то тут, то там покрывали коричневатые пятна — издал пару щелчков. Стоявший рядом сородич, ростом приходившийся ему по плечо, выставил перед собой копье и медленно направился вовнутрь дома. Однако не успел он подняться на первую ступень, как прямо меж глаз ему с хрустом воткнулся нож. Покачнувшись, он выпустил оружие и рухнул на спину. Птаха же, не медля, выхватила Близняшек, оттолкнулась от крыши и взмыла в воздух.

Жук, на которого она приземлилась, даже не успел понять, что уже мертв. Птаха воткнула ему Голубку почти по рукоять туда, где вытянутая морда соединялась с телом, с легкостью пробив хитин. Тварь забилась в предсмертной агонии, судорожно дергая всеми конечностями, Птаха же кувырком ушла в сторону, уклоняясь от удара копья его соплеменника, которое чуть не проткнуло ее насквозь.

Вылетевший наружу словно пушечное ядро Спайк тут же бросился в бой. За ним последовал и Архан, из тумана раздался быстро приближающийся топот сапог Ленса с Тео, и оставшиеся в живых жуки внезапно остались в меньшинстве. Покуда прочие твари яростно орудовали копьями, намереваясь если не уничтожить чужаков, то как минимум подороже продать свою жизнь, самый крупный жук отбросил оружие и расправил крылья, явно намереваясь смыться. И отчего-то Птаха понимала, что если он вдруг уйдет живым, ничем хорошим для их шестерки это не кончится.

Птаха прыгнула ему на спину как раз в тот самый момент, когда жук оттолкнулся от земли задними лапами и поднялся в воздух. Под неожиданным грузом его хорошенько так тряхнуло и он чуть было не рухнул, но все же сумел выровняться и принялся медленно, но верно наращивать высоту, причем довольно быстро. И тут Птаха поняла, что своим импульсивным поступком невольно загнала себя в западню. Она, конечно же, может прикончить жука одним ударом — вот только они оба сразу же камнем полетят вниз, где и разобьются в лепешку.

Именно поэтому Птаха всего лишь вонзила Колибри под правую лапу твари, надеясь заставить ее приземлиться. Не тут-то было. Пронзительно заверещав, столь громко и мерзотно, что Птаха едва не оглохла, жук вдруг на какое-то мгновение замер — а после ринулся к земле, чтобы потом снова взмыть вверх. Он всеми силами пытался сбросить Птаху, которая одной рукой что есть мочи сжимала рукоять Колибри, а второй вцепилась в какой-то шипастый нарост на панцире чудовища.

Спустя короткое время от бесконечных виляний в воздухе Птаху начало мутить, однако тварь и не думала останавливаться, выделывая все более крутые пируэты. Птаха не знала, сколь высоко они находятся, так как внизу стелилась лишь синеватая пелена, но, впрочем, оно было и неважно. Какая разница, сколько ей лететь — тридцать локтей или всю сотню, приземление она все равно не переживет.

Забросив мысли сбросить Птаху, жук сумел извернуться и харкнул ей прямо в лицо какой-то вонючей жижей. Хоть Птаха и успела убрать голову, несколько капель попали ей на щеку и принялись разъедать кожу не хуже кислоты. Зашипев не сколько от боли, сколько от злости, Птаха отпустила нарост и саданула кулаком прямо по лупатому глазу твари. Та в ответ клацнула жвалами, едва не содрав с Птахи скальп.

Птаха нанесла еще один удар, но из-за очередного крена в воздухе промахнулась, задев один из усиков жука; и в тот же миг поняла, что, возможно, допустила последнюю ошибку в своей жизни. Тварь заклокотала и резко ушла влево, потом вправо, после совершила оборот вокруг себя — из-за чего к горлу Птахи комом подступил ее скудный завтрак, который она едва-едва смогла удержать внутри — резко дернулась вперед и понеслась прямо навстречу какой-то башенки, что возникла пред ними из густого марева.

В самый последний момент, видимо, придя в себя, тварь попыталась избежать столкновения, вильнув в сторону. Отчасти у нее это даже получилось. Вот только именно что отчасти. Задевшего плечом шпиль жука отбросило в сторону, перевернуло вокруг своей оси, а далее он со страшной скоростью полетел вниз вместе с вцепившейся в него Птахой — и они оба врезались в крышу какого-то сарайчика. Раздался страшный треск — Птаха лишь могла надеяться, что то был не ее хребет — а дальше наступила тьма.

Придя в себя, Птаха поначалу и не поняла, где находится. Чувствовала она себя так, словно по ней несколько раз проехала груженая телега. Перед глазами все плыло, в ушах шумело, тело при малейшем движении пронзали тысячи раскаленных иголок, а при каждом вдохе и выдохе в груди что-то булькало и клокотало.

Кое-как сползя с мертвого жука, Птаха обнаружила, что с головы до ног перепачкана зловонной липкой жижей — но, думается, то была наименьшая из ее проблем. Впрочем, ей все же несказанно повезло. Во-первых, на пути их падения оказалась заброшенная оранжерея, в которой росли какие-то невообразимо огромные растения, что смягчили посадку. Во-вторых — жучара своим телом принял на себя почти весь удар, чем невольно и спас Птахе жизнь. Вот только она понятия не имела, где сейчас ее спутники да и целы ли они вообще, а одной в ее теперешнем состоянии сможет прикончить даже ребенок.

В этот момент снаружи раздался какой-то шум. С трудом достав из тела почившей твари Колибри — не без труда, так как дернув особенно сильно, Птаха чуть не потеряла сознание от боли — она попыталась встать, но тут же рухнула обратно. Кажется, на какое-то короткое время она все же канула в незабытье, так как мир вокруг опять подернулся темнотой. В себя Птаха пришла только тогда, когда кто-то достаточно бесцеремонно схватил ее за шиворот и рывком поднял на ноги. Приоткрыв глаза, она увидела перед собой озабоченное лицо Ленса.

— Ты цела? Идти сможешь? — спросил он, придерживая Птаху под плечо. Ему пришлось повторить вопрос несколько раз, прежде чем она смогла уловить смысл его слов, так как в ушах ее до сих пор звенело.

— Надеюсь, — прохрипела она. — Остальные?..

— Более-менее. К тем тварям пришла подмога, так что пришлось повозиться. Тео чиркнули по руке, у других пара царапин.

Убрав кинжалы ножны и вцепившись в Ленса мертвой хваткой, Птаха вместе с ним заковыляла в сторону выхода, шипя и бранясь почти при каждом шаге. Не успели они выйти на улицу, как из тумана показались Спайк с Морганом, а за ними — Архан и Тео. Последний то и дело морщился, придерживая левую руку, перевязанную куском плаща, пропитавшемся кровью.

— Ты — самая везучая и живучая сука из всех, кого я знал, — чуть ли не с уважением присвистнул Спайк, окидывая Птаху взглядом. — Я как увидал, что тот уродец тебя с собой в небо утащил — подумал, все, отправилась наша птичка в последний полет.

— Базузу говорит, что даже он впервые видит подобных тварей, — сказал Тео. — Интересно, а вдруг это… Вы слышите?

Звон в голове Птахи поутих, так что она действительно услышала слабый гул, который с каждым мгновением становился все громче и ближе. Все шестеро повернули головы в сторону шума, и…

Птаха не поверила своим глазам, когда из-за угла хлынул целый поток существ, которые даже рядом с жуками выглядели просто отвратно. Безволосые, босые, практически голые — лишь на некоторых болтались поистрепавшиеся грязные лохмотья, которые, видимо, когда-то были одеждой. Кожа их, почти просвечивающая насквозь, цветом походила на пергамент, заместо носа зияла дыра, глаза горели зелеными огнями, изо рта же, что полнились острыми зубами, свисали толстые черные языки, походившие на жирных лоснящихся червей.

При виде их шестерки, орда уродцев взвыла и ринулась прямо к ним, топоча по брусчатке так, что в домах зазвенели оставшиеся стекла. Ленс ухватил Птаху в охапку и рявкнул:

— Бежим!

Впрочем, вряд ли кто из его спутников в здравом уме собирался сражаться с целой тьмой чудовищ, которые наверняка могли смести и разорвать на куски даже Зверя с его невероятной силищей.

Они бежали так быстро как могли, и даже Птаха точно обрела второе дыхание, позабыла про боль и не слишком отставала, прекрасно понимая, что малейшая задержка означает верную смерть. Да вот только их новые знакомые тоже не собирались упускать нежданную добычу.

На ходу прокричав слова какого-то заклинания, Тео бросил за спину горсть семян. Через несколько мгновений земля задрожала, пошла трещинами, взорвалась комьями грязи и из разломов полезли толстые побеги с зазубренными словно рыболовные крючки шипами, что начали быстро сплетаться меж собой, образовывая некое подобие живой стены.

Преграда замедлила уродцев, но ненадолго. Те, кто несся впереди, со всего маху врезались в нежданное препятствие, даже не попытавшись его обойти, насадились на колючки и теперь безуспешно пытались освободиться, тем самым разрывая собственную плоть в клочья и орошая все вокруг черной кровью. Другие же без каких-либо колебаний принялись карабкаться прямо по менее удачливым сородичам. Похоже, в отличие от жуков, эти твари не могли похвастаться хотя бы толикой разума и двигала ими исключительно жажда крови. Впрочем, с их количеством это не делало их хоть чуточку менее опасными.

— Им что, вообще на все похер?! — выдохнул Спайк, на миг оглянувшись.

Вряд ли он ждал реакции на свой вопрос, да если бы и так, ответить ему все равно бы никто не успел, так как им навстречу вдруг из-за угла выскочило еще несколько образин. Архан, не сбавляя шага, подхватил одного из дохляков, который тщетно пытался достать его лапами, за шею, а потом что есть мочи припечатал его в землю и опустил сапог на голову, что лопнула с премерзким хлюпаньем. Двух других зарубил Спайк, последний же бросился на Ленса с Птахой. Им на выручку пришел Морган, который подставил уродцу подножку, а после воткнул кинжал ему в затылок, когда тот растянулся на земле.

— Надеюсь, у кого-нибудь из вас есть план, иначе мы уже покойники, — пропыхтел Спайк, с хрустом выдирая топор из хребта убитой им твари.

— Останемся на открытой местности — и нам конец, — бросил Ленс и оглянулся; в конце улицы уже показались преследующие их чудовища, что завидев беглецов подняли ужасный рев. — Единственный выход — добраться до дворца и надеяться, что мы успеем забаррикадироваться.

Они ухватились за этот иллюзорный шанс как утопленник хватается за брошенный ему конец веревки. А что им еще оставалось? Преодолев несколько парков, большой сад, поросший сорняками, и невероятно высокую лестницу с каменными ступенями — уже на середине Птаха поняла, что вот-вот потеряет сознание и скатится вниз прямо в лапы преследующим их тварям, и не сказать, что эта перспектива уже так ее страшила, однако все же каким-то чудом осталась на ногах — они выскочили на большую площадку, где их встретили шеренги полуразвалившихся статуй, подскочили к большим воротам, и…

Обнаружили, что никаких ворот на самом деле нет, а прямо перед ними находится абсолютно гладкая, без малейшей выемки или расщелины каменная стена.

Какое-то время все шестеро тупо смотрели на нежданную преграду. После же Спайк взревел от ярости и со всей дури опустил топор на плиту, не оставив на ней и царапины. Потом еще раз и еще — пока его не остановил Ленс:

— Побереги оружие, сегодня оно тебе еще понадобится, — произнес он и принялся мерить площадку энергичными шагами. — Отступать нам некуда, но зато никто не обойдет сзади. Тео, у тебя остались еще какие-нибудь фокусы? Если да — прибереги их на крайний случай. Отбросим первую волну и попытаемся прорваться…

Голос Ленса звучал все также уверенно, и лишь мелко-мелко подрагивающие руки выдавали его истинные чувства. Поймав взгляд Ленса, Птаха поняла, что он и сам прекрасно знает, что, скорее всего, эта площадка станет их общей могилой. Впрочем, сколько еще им должно было везти? С тех пор, как они покинули Келлен, удача была к ним чересчур благосклонна теперь явно намеревалась забрать должок, да с процентами.

Прекратив долбить камень, Спайк перехватил топор и повернулся к лестнице, с которой все громче доносились вопли прущих наверх тварей. Тео скривился и что-то буркнул себе под нос, видимо, отвечая на очередную грубость Базузу, Архан же был по-прежнему невозмутим, точно неминуемая кончина ни капли его не страшила. И лишь Морган с интересом рассматривал стену, словно надеясь заглянуть сквозь нее.

— Как думаете, сколько у нас шансов перебить этих чудил? — произнес Спайк и сплюнул на землю.

— Ноль, — спокойно ответил Архан. — Так что на твоем месте, блодд, я бы воззвал к твоему примитивному божеству, пока еще есть время.

Спайк смерил шрау долгим взглядом, словно бы размышляя, а не попытаться ли напоследок срубить своему закадычному спутнику голову и открыл было рот, видимо, чтобы высказать Архану все, что он думает, когда раздался недовольный голос Моргана:

— Господа, я пытаюсь открыть тайный проход, чтобы спасти наши жалкие жизни, так что буду весьма признателен, если вы немного помолчите. Вопли тех уродцев и без того сбивают с толку.

— Тайный… Что?! — в неверии уставился на него Ленс. — И ты молчал все это время?!

— Прошу прощения, — фыркнул Морган. — В следующий раз обязательно буду озвучивать вслух каждое свое действие.

— Заткни пасть, святоша, и не мешай! — рявкнул Спайк и с надеждой обратился к Моргану: — Если вытащишь нас отсюда, клянусь — с меня столько выпивки, что ты в ней купаться сможешь.

Морган хмыкнул, но ничего не ответил. Вместо этого он прикрыл глаза и принялся осторожно водить пальцами по камню, словно пытаясь что-то нащупать. Все прочие — кроме Архана, что даже не повернул голову — следили за Морганом, затаив дыхание.

— Ну?!.. — в нетерпении произнес Спайк, облизывая губы, когда топот сотен десяток ног безумных тварей, желающих разорвать их на куски, стал уже совсем близко.

Морган сделал шаг назад. На стене вспыхнули разом десяток разноцветных символов — оранжевые, голубые, зеленые, желтые — что, подмигнув, погасли. Следом раздался тихий щелчок — и медленно откатившаяся в сторону плита открыла пред их глазами темный проход размером примерно три на три шага. Вместе с тем на площадку выскочили первые уродцы, что, не медля, тут же кинулись на их шестерку.

Первым вовнутрь проскользнул Морган, за ним последовали Птаха и Тео. Ленс, Спайк и Архан нырнули в спасительный проем последними и за ними тут же последовали подвывающие чудовища. Морган вновь заиграл пальцами по камню, словно на лире, на короткий миг пред их глазами вспыхнули все те же руны — а после тайная дверь начала закрываться. Но не тут-то было. Прущие потоком твари буквально своими телами не давали двери закрыться. Наконец дверь закрылась — и, кажется, они очутились в безопасности.

Птаха прислонилась спиной к стене, утерла со лба пот и огляделась. Они находились в каком-то тесном душном и пыльном помещении. Похоже, когда-то здесь была сторожка или что-то типа того. Возле одной стены стоял стол, который, казалось, готов рассыпаться в труху от одного прикосновения. Вдоль другой стояли ржавые алебарды и мечи. Выход у них был один — через невысокую дверь.

— Нет, хватит с меня пряток, — перебил его Спайк и перехватил топор двумя руками. — Я дрался со святошами, угонял корабль, бился с кракеном, продирался через проклятые джунгли, вел дела с говорящими деревьями, проламывал бошки огромным жукам и чуть не был сожранным какими-то чудиками и лишь ради того, чтобы поиметь возможность надрать задницу какому-то просочившемуся с Той Стороны божку. Поэтому я либо найду его и надеру ему задницу, либо сдохну в попытке это сделать.

Закончив тираду, он решительно двинулся вдоль по коридору и остальным ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Протиснувшись между Тео и Ленсом, Птаха поначалу не поверила своим глазам, увидав… простого ребенка?..

Пред ними действительно стоял мальчишка лет десяти от роду, не больше. Одет он был в коричневую рубаху, простые крепкие штаны и башмаки с круглыми носами. Каштановые волосы мальца были аккуратно зачесаны на бок, на бледном и чуть вытянутом лице россыпью раскинулись веснушки, в глазах же его не были и капли страха, только лишь любопытство.

— Не иначе как какое-то колдовство, — пробормотал под нос Спайк. — Вот оторви мне член те лысые уродцы, что-то здесь нечисто…

— Что ты здесь делаешь? — как можно мягче спросила Птаха, сделала шаг вперед и присела на корточки.

— Я здесь живу, — ответил мальчик. — Меня зовут Изау. Я — бог.