Поход самоубийц

Глава 9

Стоя на высоком холме, Архан с горечью наблюдал за небольшим монастырем, затерявшимся в зеленой долине. Некогда это место он без тени насмешки мог назвать своим домом. Покуда до него не дотянулись щупальца Новой Веры.

Знаки Создателя — всевидящее око, что разделяло посередине круг, верхняя часть которого была белой, нижняя же черной — были замалеваны алой краской, грубо и явно на скорую руку. Статуя Его была низвергнута наземь и разбита на куски, от часовни, где Ему воздавали мольбы, остался только обугленный остов.

Перед воротами были врыты полудюжина острых кольев, на каждом из которых нашел свою смерть шрау. Чуть поодаль от покойников стоял криво сколоченный эшафот, на котором болтались два десятка послушников. Видимо, то были немногие истинно верующие, кто пытался дать отпор клятвопреступникам. Остальные же отринули истинную веру, спасая свои шкуры.

Грязные предатели.

Жалкие ничтожные создания, посмевшие пойти против воли Его.

Архан с хрустом сжал кулаки, а после закрыл глаза, пытаясь унять клокочущую внутри ярость. Сейчас она ему только помешает. Действовать необходимо с холодной головой и ясным разумом. Так говорил Ису, его наставник. Когда-то он был одним из наиболее почитаемых жрецов. Сейчас же смотрел черными впадинами на небо, ставши пищей для воронья и точно вопрошая Его: почему Он покинул детей своих в самый темный час?

А ведь именно Архан отправил сюда Ису вместе с остальными беглыми шрау, полагая, что в сем захолустье их не достанут цепкие руки инквизиции. Если бы Архан знал, что скверна уже прочно пустила корни в сердца тех, кого он считал духовными братьями…

Если бы он только знал.

Архан дождался полуночи и лишь после этого спустился к монастырю, чтобы легко перебраться через невысокую каменную стену и очутиться на хозяйственном дворе.

Первым ему попался служка — парень лет двадцати, в длинной белой тоге и с полностью обритой головой — который, с вилами на плече, испачканными сеном, опилками и навозом, не спеша брел от конюшни в сторону опочивальни.

При виде нежданного гостя он замер на месте, а потом открыл было рот — но крик его так и застрял в глотке. Покачнувшись, служка, из чьих глаз, ушей и ноздрей хлынула кровь, рухнул лицом в пыль. Архан же отправился к главному зданию, где находились кельи.

Большинство послушников видели пятый сон, так что Архан чувствовал себя волком, попавшим в загон с овцами. То был не бой — бойня. Архан убивал быстро и расчетливо, двигаясь из одной комнаты в другую, перерезая глотки одним резким движением. Нет, конечно же, он бы мог заставить каждого из предателей часами орать от боли и молить о пощаде — и как велико было искушение! — но он прекрасно понимал, что тратить сейчас силы и время на подобную мелюзгу — непозволительная роскошь.

Те из храмовников, кто не спал в столь поздний час, заперлись в кладовой. Кто-то даже попытался дать отпор. Худой паренек выскочил из-за угла и взмахнул мясницким тесаком, едва не снеся Архану полчерепа. Храбрый поступок для человека. Но невероятно глупый. И последний в его никчемной жизни. Церемониальный нож вошел чуть выше кадыка и пробил мозг. Милосердная смерть — послушник отправился на Ту Сторону еще до того, как осел на пол.

Оставив позади не меньше трех дюжин трупов, Архан отправился искать того, кто некогда клялся ему и его собратьям в вечной верности, чтобы затем ударить в спину. Попавшиеся Архану на пути брюхатые монахи и бритые наголо послушники обращались в бегство при виде шрау, чьи ярко-голубые глаза светились холодной ненавистью, где-то забил колокол, вдалеке заржали лошади, однако Архану было плевать на происходящее вокруг. Главное — убить Иннока, этого гнусного негодяя, посмевшего нарушить клятвы, данные пред ликом Создателя.

Архан нашел главного настоятеля в его кабинете вместе с камердинером. Не задумавшись ни на миг, тот бросился на Архана, выбившего дверь, с топором наперевес. Тот легко уклонился от неловкого замаха. Старый ворчун всегда нравился Архану и ему даже было немного жаль убивать его, однако старик сделал свой выбор. Но поминая бессонные ночи, проведенные в теологических спорах, Архан позволил старику умереть быстро и без мучений, сжав его сердце невидимой рукой.

— Главный настоятель, — произнес Архан, переступая через бездыханное тело. — Разве так принято встречать старого знакомого?

С момента их последней встречи Иннок практически не изменился. Разве что еще больше обрюзг — он всегда питал чрезмерную слабость к вину и сытной трапезе — да и лицо его, круглое, маленькое, с солидной заплешиной, прибавило морщин, что делало его похожим на черепаху. Трясясь от ужаса, Иннок выставил перед собой нож для бумаги. Архан только усмехнулся, сделал шаг в сторону Иннока и шутя выбил оружие из его рук.

— Ты не посмеешь тронуть меня!.. Грязная тварь!.. — завизжал Иннок, пятясь назад, покуда не уперся спиной в стену. — Я уже отправил нескольких послушников в город — они вернутся с инквизицией, что отправит тебя к твоему лживому божку!

— Вполне возможно, — согласился Архан. — Однако ты встретишься с ним первым.

Иннок дергался под чарами Архана почти до самого рассвета, то скуля и подвывая, то обрушивая на его голову тысячи проклятий, то моля о милости. Ох, если бы человеческое тело не было столь хрупко…

Оставив позади подрагивающую груду мяса, в которой с трудом можно было узнать священнослужителя, Архан покинул монастырь и сощурился от яркого солнца, окрасившего бледно-голубое небо оранжевой краской.

Если Иннок не соврал, времени у Архана оставалось мало, так как до ближайшего городка можно было доехать за полдня, не слишком подгоняя коня, тогда как храмовники наверняка неслись за подмогой во весь опор.

Не теряя ни минуты, Архан приступил к делу, снимая павших собратьев с кольев и сооружая из валяющихся неподалеку бревен погребальный костер. Выжившие служки пялились на него из-за приоткрытых ставень, изредка кидая в его сторону хулы и ругань, однако он не собирался тратить на них и толику своего внимания.

Когда вдалеке показалось облачко пыли, тела павших шрау уже объял огонь, отправляя их души в объятия Всеотца, сам же Архан вдобавок к ножу успел обзавестись заржавевшей палицей. Дрянное оружие — но все лучше, чем ничего. Новая Церковь щедро снабжала своих мясников доспехами из сульфита, делающих их практически неуязвимыми к магии, однако вот черепа их проламываются точно также, как и у остальных людишек.

Архан встретил отряд из двух десятков человек стоя посреди двора, спиной ощущая жар пламени, что поглотил его соплеменников. Впереди ехали три Карателя — члены ордена, единственной целью которого было уничтожение еретиков, колдунов и нелюдей — в прочных панцирях, на которых отплясывали зеленые огоньки, за ними же тянулись простые воины и слуги, с арбалетами и копьями.

Несколько болтов воткнулись в землю прямо перед Арханом. Не моргнув и глазом, он вытянул энергию из разгоревшегося огня и метнул в сторону всадников сноп искр. Несколько коней, испуганно взржав, скинули наездников — остальные же просто с возмущением зафырчали, тряся мохнатыми башками. Впрочем, упавшие тоже не сильно пострадали — судя по воплям, один из них сломал руку, прочие же быстро поднялись на ноги, потирая ушибленные места, с ненавистью глядя на Архана. Увы, остаток своих сил он потратил на то, чтобы обеспечить Инноку достойную кончину, и поэтому сейчас мог полагаться лишь на свои умения.

Один из Карателей пустил лошадь галопом прямо на Архана, видимо, намереваясь размозжить его голову тяжелыми копытами. В самый последний момент уйдя в сторону, Архан выбросил руку в сторону инквизитора. Увы, нож царапнул по броне, не нанеся ее хозяин ни царапины.

Стрела пронзила икру Архана. Зашипев от боли, он резко обернулся и ударом палицы раздробил колено кнехту, что уже занес над головой меч. Через мгновение человек пал наземь с треснувшим черепом, однако Архану в плечо прилетел арбалетный болт, отбросив его на спину, по виску треснули древком, кто-то вырвал палицу из его рук, железная рукавица выбила несколько зубов. И вот все было кончено — сейчас Архан мог разве что сжаться в комочек и ждать встречи с Создателем, покуда церковники обрушивали на него град ударов.

— Хватит! — хриплый крик донесся словно сквозь пелену воды. — Отвезем эту тварь в столицу, где и передадим церковному суду. Убить его сейчас — значит оказать милость, коей он не достоин. Слышишь меня, синекожий ублюдок? — приоткрыв глаза, Архан увидел над собой перекошенное от злобы лицо инквизитора, вытянутое, с щеткой жестких усов над подергивающейся губой, словно у собаки, почуявшей добычу. — Ты еще пожалеешь о том, что не сдох вместе со своими дружками.

Архан в ответ харкнул кровью прямо ему в морду — и следом потерял сознание. Очнулся он уже полностью раздетый в клетке из сульфита, которую на повозке везла четверка лошадей.

С тех пор он не произнес ни звука. Ни когда тот самый инквизитор бил палкой по прутьям и награждал Архана сотней ругательств, стоило ему придремать. Ни когда простые люди, мимо которых они проезжали, тыкали в него пальцами, точно в диковинного зверя, покуда их детишки забрасывали его сухим навозом. Ни когда палачи Новой Веры совали ему под ногти иглы и прижигали плоть раскаленной до бела кочергой.

За десять лет Архан не произнес ни слова. Наверное, именно поэтому он был все еще жив. Для Церкви Новой Веры сломать упрямого шрау стало делом принципа и ее последователи выдумывали все более изощренные издевательства, надеясь заставить его во всеуслышание отречься от Создателя.

Без особого на то успеха.

Откуда им было знать, что внутри Архана бушует пожар куда жарче, чем пламень, на котором его мучители держали свои инструменты перед тем, как приступить к пыткам. Только клокочущая ярость заставляла Архана дышать и верить. Верить в то, что настанет час, когда он сможет сполна отплатить тем, кто уничтожил все, что он любил.

Всю его жизнь.

В один из дней дверь его камеры, тесной настолько, что он с трудом мог вытянуться на каменной плите, служащей ему кроватью, раскрылась и вовнутрь каморки вошел незнакомец — невысокий крепкий старик. За годы заключения Архан успел выучить лица и голоса всех своих мучителей, однако этого человека он видел впервые.

— Эсса мер Годан, месс-шрау, — вдруг произнес его незваный гость практически без акцента.

Впервые за долгий срок услышавший родной язык Архан невольно вздрогнул. То был мед для его ушей. Хоть он и с ранней юности жил бок-о-бок с людьми, но так и не смог привыкнуть к их наречиям, считая все их донельзя грубыми и примитивными.

— Эсса мер, блодд, — сквозь зубы процедил Архан, заметно выделив последнее слово.

— Ваши ругательства столь красочны, что перевести их будет трудной задачей даже для ученых мужей, — усмехнулся незнакомец и на миг задумался: — Полагаю, наиболее близко будет «ничтожество, чью мать обрюхатила толпа пьяных хряков». Я прав?

Ответом ему послужило гробовое молчание. Архан уже пожалел, что дал слабость, и не собирался играть с еретиками в их игры. Наверняка сейчас перед ним разыгрывалась прелюдия перед очередным истязанием, которое-таки должно было сломить его волю.

— Я не служу Новой Церкви, — хмыкнул незнакомец. — И если бы ты только знал, каких усилий мне стоило добиться аудиенции с тобой… Могу сказать одно — я уже было подумывал отказаться от этой затеи, когда мне наконец-таки улыбнулась удача и мне разрешили нанести тебе короткий визит.

Архан промолчал и прикрыл веки, уходя куда-то вглубь себя, туда, где перед ним вновь и вновь возникали образы прошлого. Великая столица империи, превратившаяся в заброшенные руины. Солдаты Новой Церкви, выслеживающие уцелевших шрау, точно зверей. Павшие собратья, коим он успел воздать последнюю честь уйти на Ту Сторону по их традиции.

— Кажется, ты не особо разговорчив. Не буду томить — я пришел сюда, чтобы предложить тебе…

Архан едва сдержался от того, чтобы не расхохотаться во весь голос. Он скорее перегрызет себе вены, чем будет сотрудничать хоть с одним из этих ублюдков, позабывших слово Его.

— …стать единственным шрау, посетившим Исслейм после Катаклизма.

Архан распахнул глаза, что вспыхнули во тьме голубыми огоньками.

— Что ты несешь?

Незнакомец объяснил, что именно он хочет. Архан с шумом втянул ноздрями воздух, точно надеясь учуять ложь. Однако почему-то нутром он знал, что стоящий перед ним странный человек говорит правду. Неужели Архан действительно сможет узнать, по какой причине Создатель отвернулся от детей своих в самый трудный час?..

— Неисповедимы пути божьи. Знаю, какой огонь горит у тебя внутри и обещаю — в конце пути ты найдешь упокоение, — хмыкнул незнакомец, точно прочитав его мысли. — Я не прочь поболтать с тобой подольше, но времени у нас все меньше. Итак, твой ответ?..

Архан принял протянутую ему руку и поднялся на ноги, возвысившись над стоящим напротив мужчиной почти на полторы головы. Архан не знал, каким образом Гессер — так звали нежданного спасителя — умудрился сделать это, но не прошло и двух часов, как Архан уже вышагивал по ночными улицам, все еще не веря, что свободен. Воздух, пропитанный городскими миазмами вылитых из окна помоев и резкого запаха похлебки из окна ближайшей харчевни после спертой атмосферы каземат казался ему просто волшебным.

— Тебе придется схорониться на несколько дней, покуда я не отыщу способ переправить тебя в Келлен, — нарушил молчание Гессер. — Там ты познакомишься с другими участниками нашего грандиозного замысла.

— Надеюсь, то будут порядочные… существа, — сказал Архан.

— О, не сомневайся, — ухмыльнулся Гессер. — Уверен, вы быстро найдете общий язык.

Кое в чем Спайк все же ошибался. Архан не спал. Сидя в своей комнате прямо на голом полу и положив руки на колени, он, закрыв глаза, раз за разом мысленно произносил нужные слова, которые знал еще с самого раннего детства. Правда, без особого на то результата.

Та Сторона представляла собой совершенно другой мир, пускай и неразрывно связанный с материальным, и была соткана из чистейшей энергии, подпитывающейся эмоциями и душами живых существ, что после окончания жизненного пути навеки становились обитателями незримого плана.

Кто-то — как правило, создания со слабой волей — растворялись в нем бесследно, словно капли дождя, упавшие в океан, становясь единым потоком эфира, из которого могли черпать силы обладатели магического таланта. Некоторые же сохраняли разум даже после смерти, становясь теми, кого принято называть духами или демонами. Впрочем, оные могли возникнуть на Той Стороне и сами по себе, собравшись воедино из разрозненных частиц сильных эмоций, таких как гнев, страх, похоть, зависть, и множество других.

Даже те, кто не обладал колдовским даром, могли иной раз посетить Ту Сторону при жизни — во сне, либо под воздействием какого-либо сильного дурмана. Однако второй способ требовал тщательной подготовки, ибо слишком велик риск был заплутать в бескрайних просторах тонкой материи, оставив тело, покуда кто-то милосердным ударом не оборвет нить, связывающую два мира, навеки отправив душу потерянного к себе подобным.

Шрау познали Ту Сторону как никто другой. Практически все они могли спокойно пользоваться ее мощью. Наиболее же талантливые могли в любой момент покидать свое тело и переноситься на Ту Сторону, дабы пообщаться с ее обитателями либо же друг с другом, будучи на расстоянии в тысячи лиг друг от друга.

Некоторые путешествовали по миру духов ища новых знаний, кто-то же — из праздного любопытства. Увы, их гении сыграли с ними злую шутку. Всплеск энергии, вызванный Катаклизмом, так тряхнул Ту Сторону, что большая часть шрау, перенесших туда на время свой разум, погибли на месте, некоторые сошли с ума, и лишь немногие остались в здравой памяти. Но все без исключения потеряли практически все свои способности. В том числе и Архан. Сейчас он был способен разве что на дешевые фокусы, на которые ранее побрезговал бы тратить силы. Однако он не желал так просто смириться с потерей и каждый день с момента своего заточения пытался попасть на Ту Сторону, полагая, что только так он сможет найти ответ на вопрос, что именно послужило причиной падения его расы.

Снаружи раздался какой-то шум, хлопанье двери и громкие голоса.

Архан поморщился.

Ему претила сама мысль о том, что он должен сотрудничать с низшими существами, грязными блоддами, которых шрау когда-то обучали тайным искусствам и наукам, помогали строить города и передавали бесценные знания, копившиеся сотни лет. И что же шрау получили взамен? Почти всех выживших после Катаклизма перебили, оставшихся держал взаперти точно скот. Воистину — нет более жестокого хозяина нежели бывший раб, получивший свободу.

Выкинув из головы тяжелые мысли, Архан вновь мысленно воззвал к Той Стороне, надеясь услышать ответ.

В себя он пришел только когда снаружи раздался чей-то истошный вопль, полный ужаса и боли.

Темный зал, пропахший дымом, идущим из кухни, где на нескольких жаровнях подрумянивались здоровенные трески, был набит битком. Спайк огляделся, ища, куда бы кинуть кости, когда к их троице подскочил хозяин и прошипел, нервно озираясь по сторонам:

— Вы что, совсем рехнулись?! Мы не договаривались, что вы тут шляться будете как у себя дома!

— Хватит орать, будто тебе яйца прищемили, — огрызнулся Спайк. — Тебя спросить забыли, что нам делать и где. Принеси-ка нам лучше чего выпить, да покрепче, не ту ссанину, что ты нам в прошлый раз втюхал.

Кормчий поджал губы, но ничего не ответил и ухромал прочь. Их же троица заняла стол неподалеку от входа. Сидевший за ним одутловатый муж порывался было что-то сказать нежданным соседям, бухнувшимся рядом, но поймав недобрый взгляд Спайка предпочел поискать себе другое местечко. Через несколько мгновений к ним вновь подошел хозяин, поставивший перед каждым по засаленной кружке.

— На запах — как мои портки после полугодового плавания, — Спайк принюхался к содержимому бокала и с подозрением взглянул на хозяина: — Ты, надеюсь, не травануть нас удумал? Учти — грэллы могут жрать камни и запивать их уксусом, так что если мои приятели помрут — быстро отправишься вслед за ними.

— Это пойло даже тебе желудок прожечь может, — ощерился хозяин. — «Кровь сирены» — яблочная брага пополам с крепленым вином и пара капель алхимического концетрата. Среди вашей братии пользовалась спросом, покуда они сюда еще захаживали.

Спайк залпом влил в себя горькую жидкость и довольно ухнул, чувствуя, как в животе начинает разгораться пламень. Морган едва пригубил свою порцию, зато Тео попытался было повторить подвиг Спайка, но поперхнулся, согнулся пополам, вцепившись рукой в столешницу и какое-то время судорожно кашлял, покуда Морган бил его по спине.

— Б-благодарю, — произнес Тео и вытер брызнувшие слезы. — Мне словно раскаленный свинец в глотку влили…

— Это ты еще не пробовал падсбурский грог, — ухмыльнулся Спайк и крикнул хозяина, чтоб принес добавки. — У слабачков с одного глотка нутро выворачивает, да так, что они потом еще месяц по нужде кровью ходят со всех дырок.

— Впечатляет. Коль занесет в ваши родные края — обязательно попробую, — сказал Морган и отставил стакан. — Однако, господа, давно уже хотел спросить — как сильно вы оцениваете шансы на успех нашего, скажем так, мероприятия?

— Чудом будет уже то, если мы доберемся до Исслейма целыми, — мрачно произнес Спайк и столь же скоро осушил вторую кружку. Признаться, «Кровь сирены» пришлась ему по вкусу, да и запашок уже не казался столь отвратительным, скорее пикантным.

— А раз так, отчего же вы ответили Гессеру согласием? — полюбопытствовал Морган.

— Ты думаешь, у меня был выбор?! — рявкнул Спайк и хватанул кулаком по столу. Словив с десяток любопытных взглядов, он понизил голос: — Либо топать в Исслейм, либо до конца жизни перебиваться жалкими грошами, а мне до жути надоело рисковать шкурой ради жалких грошей. Уж лучше поставлю все на кон один раз — и либо сдохну, либо обеспечу себе безбедную старость. Надо сказать, мало какой грэлл может тем похвастаться.

— Справедливо, — кивнул Морган и повернул голову к Тео, что медленно цедил пойло, обхватив бокал обеими ладонями: — А вы что скажете, юный господин?

— Насколько я знаю, мало кому удавалось добраться до Исслейма и вернуться обратно целыми, — задумчиво произнес Тео, делая мелкий глоток. — Однако вряд ли было много желающих совершить такой подвиг.

— Вы чересчур здраво мыслите для своего возраста, — подмигнул ему Морган. — И я с вами полностью согласен. А если практически никто еще не бывал в Исслейме после разразившейся катастрофы, это значит, что все бесчисленные ценности, хранившиеся там, до сих пор лежат одни-одинешеньки, ждут, бедняжки, тех, кто их приютит…

— К чему ты клонишь? — в лоб спросил Спайк, который оченно не любил, когда кто-то все ходит вокруг да около, вместо того, чтобы сказать прямо. Да и после третьей кружки «Крови сирены» выслушивать бесконечный треп у него не было ни малейшего желания, башка и так уже шла кругом.

— Я про то, — Морган понизил голос до заговорщицкого шепота, — что мы можем наткнуться на сотни, нет, тысячи вещей, каждая из которых стоит целое состояние. Драгоценности, магические артефакты, оружие. Раз уж мы собираемся посетить Исслейм, почему бы нам не захватить с собой что-нибудь на память?

— Ты предлагаешь нам заняться мародерством? — поморщился Тео.

— Мародерство? Что за пошлость! — фыркнул Морган. — То добро пылится средь развалин уже много лет, брошенное и никому не нужное. Разве так плохо дать ему вторую жизнь, раз уж хозяева давным-давно мертвы?

— Вряд ли наш общий «друг» будет спокойно смотреть на то, как мы набиваем карманы цацками его дохлых сородичей, — проворчал Спайк.

Предложение Моргана пришлось ему по душе — неизвестно еще, выполнит ли Гессер свое обещание, так что запасной план никогда не помешает. К тому же у Спайка мелькнула мысль, как можно использовать задумку Моргана против Птахи. Вот только мысль та словно юркая мышь — показала хвостик и была такова. Мозгами Спайк ворочал уже с трудом, точно также как и языком, поэтому он принял единственное верное в текущей ситуации решение — выпить еще.

— Безусловно, — согласился Морган. — Именно поэтому нам необходимо объединить силы. У шрау нет лишней пары ушей и глаз на затылке — кто-то да из нас сумеет незаметно умыкнуть что-нибудь, стоящее пару сотен золотых — и это в худшем случае, позволю я заметить.

— Я не вор! — прорычал Спайк. — И ворье все жизнь недолюбливал… Вот хорошенько врезать кому-нибудь по темечку и обшарить карманы — другое…

— И вам представится подобный шанс, если вдруг вы привлечете внимание Архана, — глаза Моргана блеснули. — И это еще один аргумент в пользу того, чтобы действовать вместе. Он с легкостью расправится с каждым из нас по одиночке — но со всеми тремя разом, особенно если на нашей стороне будет демон…

— Я в деле, — решился наконец Спайк. Все же принципы принципами, но пожрать на них не купишь и со шлюхой не расплатишься. После он вытянул голову, пытаясь найти хозяина, и крикнул: — Эй, колченогий, ты где шляешься? У меня глотка сухая, как дырень твоей мамаши!

— Нравится ваш настрой, однако все же стоит выражать его чуть менее экспрессивно, — поморщился Морган. — Мы в Итесе вроде как тайно и скандалы нам явно ни к чему. А вы, юный господин, что скажете?

— Пожалуй, откажусь, — покачал головой Тео. — Мне кажется это не совсем… правильным. Все равно, что обирать могилы усопших.

— А вы удивительно разборчивы для человека, заключающего сделки с демонами, — хмыкнул Морган. — Однако ваше право. Впрочем, до Исслейма путь неблизкий, и если вдруг передумаете — я всегда к вашим услугам.

— Попробуешь растрепаться кому — по стенке размажу, — рявкнул Спайк прямо на ухо Тео. — Усек?

Парнишка смолчал, лишь насупился, но в его глазах мелькнул огонек, который ну очень не понравился Спайку. А еще отчего-то перед его глазами все поплыло, мир вокруг подернулся дергающейся пеленой, и вместо одного сопляка напротив Спайка сидело уже двое. Не иначе как очередная магия! Надо бы вдарить ему разок по зубам, чтоб знал, главное выбрать настоящего… Но не успел Спайк пошевелить и пальцем, как со стороны входа раздался крик:

— Вон! Вон они! Те трое! Среди них как раз один грэлл!

Морган тихо выругался. Спайк выругался тоже, но куда более звучно и в полный голос. У дверей стоял тот самый хлыщ, которого не так давно они выжили из-за стола, тычущий пальцем в их сторону. Рядом с ним терлось несколько типов, сжимающих в руках шипастые дубинки. Судя по синим повязкам на руках — местная стража, часовые на воротах могли похвастаться такими же. А вот за ними мелькали поганые рожи святош — Спайк узнал их по кулонам Троицы, висевшим на груди. Вся честная компания медленно подошла к Спайку, Моргану и Тео, окружив их стол.

— Господа, могу ли я чем-то помочь? — встрепенулся Морган, словно бы только сейчас заметив нежданное столпотворение вокруг.

— Еще как можете, — сказал один из стражей и оглянулся на хлыща, что держался сзади. — До нас дошли слухи, что в Итес прибыла шайка чернокнижников, которая по дороге осмелились напасть на представителей Новой Церкви. И среди ублюдков как раз-таки был грэлл.

— Чернокнижников? — в искреннем возмущении воскликнул Морган. — Признаюсь, доселе меня называли подонком, скрягой, распутником, но обвинения в колдовстве — это уже слишком!

— Послушайте, господин… — попытался было сказать слегка смущенный стражник, но Морган тут же перебил его очередной тирадой.

— Нет, послушайте вы! — Морган поднялся со скамьи, тыча указательным пальцем в блюстителя закона. — Мое имя — Филипп Луц Одо фон Краузе, я — близкий друг великого магистра Астгейта и знаменитый меценат, пожертвовавший Новой Церкви столько, сколько не стоит ваш пропахший селедкой городок. Я не собираюсь просто стоять тут и терпеть поклепы в адрес меня и моих слуг. Как только я вернусь домой, сразу же напишу письмо Верховному Совету и попомните мои слова — вы будете не рады возникшему по вашей вине скандалу. Пойдемте, друзья мои, я не собираюсь задерживаться в этой дыре и лишней минуты!

Последние слова были обращены в сторону Спайка и Тео. Задрав нос, Морган направился в сторону дверей, однако дорогу ему преградил один из инквизиторов.

— Удивительное совпадение — но ваш добрый приятель, великий магистр господин Рихтер, как раз буквально час назад приехал в Итес, чтобы лично проконтролировать поимку опасных преступников, — сухо произнес храмовник, держа ладонь на рукояти меча. — Позвольте препроводить вас к нему — если ваши слова подтвердятся, я уверен, великий магистр преподнесет свои самые искренние извинения.

Морган, с которого моментально слетела вся бравада, заметно побледнел и переглянулся со Спайком. Что ж, раз болтовня не помогла, придется решать проблемы по старинке. Вскочив на ноги, Спайк утробно заревел и попытался выхватить меч, но вдруг понял, что оставил его внизу. Возможно, бросься он на святош с голыми руками сразу, ему бы удалось застать их врасплох, однако пару мгновений замешки сыграли со Спайком злую шутку. Один из стражей ткнул его дубинкой в живот, выбив дыхание, другой накинул цепь на шею, почти перекрыв воздух, инквизиторы же приставили лезвия коротких клинков к шеям Тео и Моргана.

— Насколько я знаю, их должно быть семеро, — произнес один из святош, обращаясь к хозяину, что застыл неподалеку; судя по выражению его лица, он уже успел изрядно пожалеть о том, что вообще впустил разношерстную компанию под собственную крышу. — Где остальные?

— Двое ушли утром в город и до сих пор не вернулись, — проблеял тот дрожащим голосом. Размазня, его же даже пытать не начали! — Еще двое внизу, дрыхнут, наверное. В подвал можно пройти через кухню — дверь находится в шкафу напротив жаровень, нужно только дернуть левый подсвечник.

Инквизитор кивнул сотоварищам — и трое из них направились за Арханом и Зверем.

— Господа, кажется, здесь произошла какая-то чудовищная ошибка, — сказал Морган, скосив глаза на сталь, застывшую в ногте от его кадыка. — Предлагаю опустить оружие и продолжить разговор как цивилизованные люди.

— Успеешь еще наговориться, не боись, — усмехнулся один из инквизиторов. — Господин Рихтер привез с собой лучших палачей Астгейта. Скоро вы познакомитесь, и, я уверен, крепко сдружитесь, пускай и ненадолго.

В этот самый момент снизу раздался хлопок, а следом чей-то вопль, враз смолкший, точно кто-то засунул кричащему кляп в пасть. Церковники переглянулись, стражники покрепче взялись за дубины. Из кухни послышалась какая-то возня, в проеме показалась чья-то темная фигура — и, увидев, что протиснулось в зал, Спайк моментально протрезвел.

Ох, лучше б он и дальше бился на арене и трахал Изабель.