Пожиратели миров 7

Глава 159

Я ещё раз окину задумчивым взглядом корабль. Это был даже не десантный, а пассажирский вариант, насколько могу судить. По сути, тот же корабль, но чуть комфортабельнее — сидушки помягче.

— Его можно забрать? — спросил Грог.

— Не знаю. Из-за высокой влажности, по идее, там должно начать было ржаветь всё внутри, если его не законсервировали. А мне что-то подсказывает, что этим никто не занимался. Лучше покажите, где капсула, и, если позволит время, обыщем остальную часть этой стоянки.

Мы отправились по кладбищу техники дальше, то и дело встречая экземпляры, которых уже было не встретить нигде на просторах космоса. Даже нашли машины, которые могли летать исключительно в пределах атмосферы.

Капсула же нашлась почти в самом центре. Посадка явно вышла не мягкой. Она врезалась в один из бронированных военных кораблей и попросту вошла в него. Раскурочила так, что стены машины выгнуло в разные стороны розочкой. И удар не пощадил обе машины.

А когда я забрался внутрь, то мог сказать, что будь здесь люди, их бы попросту поубивало, так как сам корпус повело и согнуло в нескольких местах. По идее, спасательная капсула должна тормозить перед падением, однако эта, воткнулась, словно огромное ядро, застряв внутри. В некоторых местах они теперь были буквально как единое целое.

Чего говорить о системе свой-чужой — коробку попросту расплющило, и я был уверен, что она уже не способна работать. Возможно… возможно, я бы смог её починить, но тогда это надо возвращаться обратно в поместье и делать то, что я делал с платой управления: печатать новую, искать детали и так далее, при условии, что главный чип выжил.

Я сбросил ящик Зигфриду.

— Возьмём на всякий случай. Если других не подвернётся.

— Думаешь, найдём?

— Тагер рассказывал, что корабль покинуло пятеро космодесантников, все, кто выжил. И ещё на одном прилетело существо. Итого их шесть. Два нашли, осталось четыре. Если не найдём, разберу этот и посмотрю, что можно будет сделать.

— Все, кто выжил?

— Что-то на том корабле произошло, и он не смог мне внятно объяснить, что именно. И это было не существо. Оно было как дополнение к чему-то.

— К чему?

— Не знаю. Он не смог рассказать.

— Или не захотел.

— Вряд ли, хотя не буду исключать этот вариант.

Пока мы ходили по стоянке, я кратко расписал, что мне было известно о том корабле и что рассказал мне сам Гатер. Никто не был в восторге от этой новости. Сложно радоваться неизвестным проблемам, с которыми не справился отряд космодесанта, но в глубине души каждый из нас надеялся, что что бы там ни было, оно просто сдохло со временем. Хотя надеяться на это не стоило.

Обойти вторую часть кладбища у нас заняло сутки. Когда я спросил, чем они всё это время занимались, если обыскать его было достаточно просто, ответ был прост — искали меня. Так или иначе, они всё же не теряли надежды найти меня живым, что радовало.

Ага, а потом, как вернётесь в Империю, Зигфрид тебя первым и сдаст Инквизиции. То, что он не бросил тебя, не значит, что с тем же успехом он тебя не отправит на плаху.

Посмотрим.

Даже смотреть не надо. Гарантирую, так оно и будет. Он точит зуб на хаос и ересь посильнее, чем любой другой космодесантник.

— Что делать? — спросил Грог, когда мы закончили.

— Вернёмся к курги. Спросим у Тагера, знает ли он, где остальные капсулы и будем отталкивать от тех данных, чтобы не бродить вслепую.

— К курги? — нахмурился Зигфрид.

— Я попрошу набраться терпения, — посмотрел я на него. — В данный момент они наши союзники, как бы тебе ни хотелось обратного. Если это поможет Империи — это во благо Империи. Так делали наши главы орденов, так делали Властители, так завещал Император. Всё ради победы. И тебе придётся проглотить обиду.

Он не ответил.

Мы вернулись на корабль и поднялись в воздух, после чего взяли курс на деревню. Когда мы пролетали под стоянкой кораблей, я задумчиво пробормотал.

— Тагер говорил, что это нехорошее место.

— Так оно и есть, — ответил Зигфрид. — Когда мы в первый раз туда прилетели, и Грог, и я чувствовали, будто кто-то или что-то неустанно наблюдает за нами. Следит из-за кораблей, между ними, хотя сколько мы не обыскивали то место, ничего и никого не нашли.

— Я не почувствовал.

— Сегодня было поспокойнее, — ответил он.

— Может существо? — предположил Грог.

— А может и что-то с корабля, — ответил я, бросив провожающий взгляд на последнюю стоянку.

В моей голове уже зрел план, который озвучил Грог. Там было очень много техники, и наверняка какая-то из них должна будет завестись. Поместью не помешают лишние машины. Или хотя бы вооружение с патронами, это уж точно лишним не будет.

Ночь мы всё же провели в воздухе, после чего наутро вернулись к деревне, осторожно сев поодаль от неё. И я успел остановить Грога, который в этот раз управлял машиной.

— Только не туда. Там их кладбище.

Зигфрид лишь негромко хмыкнул. Уверен, туда бы он и посадил корабль, будь его воля, но мы выбрали другое место.

Курги пытались всем видом показать, что ничего не происходит, но их детвора выражала эмоции за всю деревню. Они с опаской косились на активную броню издалека, будто подсознательно понимая, что для их рода она несёт только смерть.

Нас встретил Тагер.

— Вы как раз к обеду. Можете присоединиться, если хотите.

— Я откажусь, ­— тут же отрезал Зигфрид. — У нас остались запасы на корабле.

— На обратный перелёт, — ответил я и повернулся к Тагеру. — Мы примем ваше предложение с благодарностью.

Зигфрид промолчал, хотя я чувствовал его взгляд у себя на спине в то время, как Грог действовал по своему принципу.

— Я не против, — прогудел он.

Когда мы отошли снять броню, Зигфрид негромко спросил:

— А если это ловушка?

— Тогда бы они убили меня ещё тогда.

— А если это специально, чтобы выманить нас всех? И прихлопнуть разом?

— Тогда я разрешаю всех убить, хорошо?

Я уже знал, чего ждать, но вот для Грога и Зигфрида всё было в новинку. Они сняли броню, но оставили при себе плазмострелы. Грог взял и вовсе два: один в кобуру, один за пояс за спину и цепной меч. Начнись что-либо в зале, и с таким арсеналом выйдут не многие, точно не мы, но и не большинство курги, среди которых были дети. Я думаю, он достаточно красноречиво хотел это показать.

Хотя в отличие от Зигфрида, который следил взглядом за залом, тот сразу занял место на скамье и, дождавшись, когда все сядут, тут же подтащил к себе тарелку.

— А ну стоять! — схватила его за руку одна из курги, но тут же отпустила, когда он поднял на неё свой тяжёлый взгляд. Нельзя вставать на пути Грога, когда он голоден. Иногда он сам не свой.

Курги явно напряглась под его давлением.

— Это… общая тарелка. Каждый накладывает себе сам, — более тонким голоском произнесла она.

— Ладно, — лаконично прогудел он, отодвинув от себя тарелку.

Но его постигло разочарование. Я наблюдал за тем, как он засовывает к себе в рот ложку, полную салата, после чего начинает пережёвывать, но с каждым разом всё медленнее и медленнее, пока не глотает всё с таким же видом, будто это было готов встать у него поперёк горла. Окинул взглядом весь стол, потянулся за другой тарелкой и вновь проглотил с таким лицом, будто ел песок.

А потом посмотрел на меня взглядом, будто ребёнок, которого обманули.

— Грант, а где мясо?

— Они… — начал я, но меня перебила курги, что остановила его до этого.

— Мы не едим мясо, — гордо ответила она.

— Как это? — посмотрел он на остроухую. — Вы не умеете охотиться?

— Умеем мы охотиться, — возмущённо шикнула она, понизив голос. — И мясо мы едим, конечно, но чаще рыбу и салат.

— Рыба — не мясо.

Она лишь фыркнула, а Грог негромко пробормотал:

— Не удивительно, что вы все такие тонкие.

Вообще, Грог мог есть всё что угодно, однако это не значило, что ему это всё будет нравиться. Видимо, он надеялся на что-то большее, когда согласился, а в ответ получил салат и рыбу. К тому же салат был достаточно специфическим на вкус: кислым и горьковатым. Поэтому я понимал, отчего у него такое выражение лица. Но в отличие от Зигфрида его не смущало, как на него бросают взгляд другие курги.

И тем не менее обед прошёл более-менее спокойно, и никто никого не убил, что уже можно было считать успехом, учитывая напряжённость, которую я чувствовал между нашими расами. Они были не рады нам, мы были не рады им. Быть может, если дать время, мы и привыкнем друг к другу, но я тоже не горел желанием связываться с курги. Они по-своему смотрели на мир, и в их понятия чести вполне укладывалось обедать с тобой за одним столом, а потом выстрелить в спину, едва ты покинешь их дом.

— Тагер, — поймал я его после обеда. — На пару слов.

Азурлина, которая проходила рядом, тут же замерла как вкопанная. Она обернулась в нашу сторону так, что хрустнули позвонки. Но Тагер лишь махнул рукой, говоря, что всё в порядке.

— Я надеюсь, в целостности его вернёте мне, — произнесла она.

— Мы вернём, — отрезал Зигфрид.

Она не отреагировала на его достаточно грубый ответ, будто не заметила. Лишь кивнула и отправилась по своим делам с гордо выпрямленной спиной.

Мы отошли к бараку, в котором хранились мой и Тагера активная броня.

— О чём речь? — сразу спросил, он вытянувшись.

Тагер мгновенно изменился, едва мы скрылись от чужих глаз. Стал больше похож на того, кем нас воспитывали. Холодный и твёрдый голос, цепкий внимательный взгляд и аура, которая излучала пусть не угрозу, но опасность от этого человека. Встреться любой с таким человеком в подворотне, и научился бы бегать по стенам.

Однако ни я, ни Зигфрид, ни Грог не отступили. Мы все были убийцами со стажем, и нас не пугало ни численное преимущество, ни более сильный противник.

Атмосфера стала действительно тяжёлой. Зигфрид смотрел на него не враждебно, но очень внимательно. А Грог и вовсе не так сильно уступал ему размерами. Да, меньше, но не настолько критично.

— Мы по поводу спасательных капсул и их расположения… — произнёс я, но Зигфрид перебил меня.

— Но перед этим пару вопросов, если ты не против.

— Спрашивай, — кивнул он с невозмутимым и серьёзным лицом.

— Ты и курги. Что вас связывает? — в лоб спросил Зигфрид и получил такой же ответ в лоб.

— Дети. Я сплю с одной из них, и она родила от меня двух мальчиков.

Никто не смутился, но Зигфрид нахмурился ещё сильнее.

— Ты из ордена Грозовой вал, я верно понимаю?

— Штурмовая группа, старший сержант Тагер Региони.

— И ты спишь с курги.

— Я их и убивал в своё время, — ответил он лаконично. — В отличие курги, что нас окружают, мои руки в крови. В их крови, и они об этом прекрасно знают.

— Откуда ты знаешь, что их руки не в человеческой крови.

— Помимо того, что они сами сказали? Их племя не относится в воинственным.

— Как они сами сюда попали? — задал он вопрос, который я сам задавал, но не получил внятного ответа.

— Не знаю.

— Не знаешь, как они здесь оказались?

— Это проблема? — прищурился Тагер.

— Это проблема, — низким голосом ответил Зигфрид. — Ты не знаешь ничего о них, верно я понимаю?

— Как и о вас. Лишь неподкреплённые никакими доказательствами слова. И сейчас мы общаемся наедине вдали от остальных круги, но у вас в отличие от меня, висит на поясе оружие, а один и вовсе погряз в ереси, — перевёл он взгляд на меня. — И это делает вас куда подозрительнее, чем меня.

— И всё же, как они сюда попали? Где их корабль? — спросил я. — Мы все попали сюда из-за неудачного стечения обстоятельств. Во всех случая это был варп-прыжок, который пробил пространство, вытолкнув нас сюда.

— Я спрашивал, но они не ответили, и я не стал настаивать.

Зигфрид задал ещё несколько вопросов, на которые Тагер уже отвечал мне, и его ответ не отличался от того, что я слышал. Один из них был про то, как он вообще мог сойтись с курги, на что тот ответил «общий враг и одиночество».

— Сначала я ненавидел их. Отказывался как-либо сотрудничать даже после того, как мы победили Иного. Они были нашими врагами, они успели убить моих товарищей, я хотел последнего боя, но понимал, что это будет бессмысленно, если просто погибну. Я ненавидел их. Но как бы я ни искал выход, пришло понимание, что я не смогу отсюда выбраться. Руки опускаются, и ты понимаешь, что обречён здесь остаться, чтобы не делал.

— Корабли на стоянке.

— Я был там, но не смог запустить ни одного. Я не механик. Я скорее как он, — кивнул Тагер на Грога. — В конце концов, хочешь не хочешь, но сходишься даже с врагами. Помощь за помощью, слово за словом, и теперь ты не один на этом проклятом острове и вполне себе счастлив.

— Это выглядит предательством.

— Тогда присмотрись получше, здесь нет предательства, — ответил Тагер с вызовом. — Я ни разу не пошёл против воли Императора и не нарушил кодекс. И если вы собирались спросить про челноки, то сейчас самое время, так как у меня хватает дел помимо бесед с вами.

У Зигфрида явно по этой части больное место.

Ну он же сказал, что там что-то с ересью было на его родной планете, с его родными и друзьями. Это знаешь, как фобия. Один раз у тебя затопило туалет и потом будешь постоянно по сто раз проверять.

Мы вернулись к вопросу насчёт спасательных капсул.

Как выяснилось, ему было известно о расположении лишь трёх из них. Одна была его, рухнув в лесу где-то на склонах, вторая как раз та, что обнаружили Грог и Зигфрид на стоянке кораблей, и третья в самом центре острова на дне кратера.

— Но там болото, я сразу хочу предупредить. Поэтому я бы начал с моей. Она была целой на тот момент, когда я её в последний раз видел.

— Значит наш путь лежит к ней? — спросил Грог. — Если не получится, то в болото.

— Да, лучше так. Там водятся всякие твари, они могут доставить проблем, однако нет ничего не убиваемого.

— Тогда выдвигаемся? — сразу спросил Зигфрид.

— Завтра, — ответил я. — По утру выдвинемся и поищем его капсулу, но пока лучше переночевать.

— Здесь? — нахмурился Зигфрид.

— Припасы побережём, — ответил я.

Мы вышли из сарая, Тагер почти сразу пошёл по своим делам, оставив нас втроём.

— Я считаю, что это плохая идея, — сказал Зигфрид.

— Тебе надо научиться держать себя в руках, — ответил я.

— Я держу себя в руках.

— И потому не замечаешь, что тебе предубеждения и ненависть мешает трезво мыслить? — спросил я и ушёл.

Я считаю, что Зигфрид отчасти прав. Подозрительным быть правильно. Однако он перегибает палку, и это становится агрессией. Это видно сразу, едва он начинает говорить. Его вопросы звучат как обвинения.

С одной стороны, я могу его понять — потеряв своих людей из-за ереси и кургов и не таким станешь. С другой — он из космодесанта. Это его работа ставить цели и возможности привести Империю к победе превыше всего. Если бы мы все поддавались таким эмоциям, то ни я, ни Грог не встретились, а он бы так и работал у себя в магазине, пытаясь мимикрировать под остальных и ничего толком не делая. Так что кто бы ещё говорил…

Разлад в группе?

Временный. Это не повлияет на нашу работу.

Да как же.

Мы знаем, что надо ставить превыше всего. Мы профессионалы своего дела, и какими бы ни были между нами отношения, но на работе это не скажется.

Именно такая уверенность и приводит к тому, что в группе рождается еретик, а этого никто не видит. Самый страшный человек тот, кто верил в добро, но разочаровался в нём.

С нами это не произойдёт.

Ну-ну, посмотрим…

Тень посеял зерно сомнений во мне этим. Как бы я ни пытался отбросить мысли, то и дело возвращался к тому, что Зигфрид может выкинуть какую-нибудь глупость. Мы теперь больше люди, чем космодесант, и проблемы нас будут преследовать те же. Поэтому не стоило быть столь уверенным, что всё будет как раньше.

И всё равно я противился тому, чтобы не доверять ему.

— Кого ждёшь, землю проминаешь? — произнесла курги, которая прошла мимо меня. — Если делать нечего, добром на добро отплатить надо бы. Еда сама собой не появляется. Иди за мной.

Я бросил взгляд на Зигфрида, который остался один. Грог ушёл в сторону корабля, и тот теперь одиноко оглядывался, явно не чувствуя себя уютно.

Мы прошли вдоль берега, поднявшись чуть выше по течению, где нас ждало ещё четверо курги.

— Что мы будем делать? — спросил я.

— Рыбу ловить, — ответила одна и тех, кто ждала нас и начала скидывать с себя одежду. — Мы на воде, вы на берегу.

О! Может они так тебя на групповуху заманили⁈

Мечтай больше.

Трое сразу пошли в воду, где начали доставать ловушки: небольшие клетки, в которых плескалась рыба. По две, по три они выносили их на берег, но если взять всё количество, то выходило достаточно. Мы в свою очередь сбрасывали оттуда рыбу в большие плетёные корзины, и ловушки ставились обратно.

— Не проще поставить сети?

— И опустошить реку, что дарит рыбу? — фыркнула одна из них. — Полностью взгляд человеческого существа…

— Откуда вы вообще так хорошо знаете наш язык? — спросил я.

— Ваш брат по оружию научил. Мы, курги, хорошо владеем памятью своей, за что говорим спасибо богам нашим. А вы… вы как есть, конечно…

И начала о чём-то разговаривать со своими подругами.

Говорит, что тот большой и широкий будет посимпатичнее тебя.

Мне всё равно. Не обязательно переводить.

Да ладно! Тебе не интересно, о чём они общаются?

Нет.

Ты такой зануда, слушай. Бабы таких не любят.

Мне не надо, чтобы меня любили. Мне достаточно света Императора.

Да вас послушать, вы бы с ним и спали. Кстати, той крайней ты приглянулся.

Я бросил взгляд на курги, о которой упомянул Тень, и та, до этого разглядывая меня, поспешно отвела взгляд. Видимо, у них большая напряжённость с мужским населением.

Да у них один мужик на всю деревню. А курги, они такие… озабоченные до такой степени, что уже нажили себе этим проблем на голову.

Мы занимались этим до самого вечера. Вскоре уже начал тухнуть свет, и лес погружался во мрак. Он становился всё враждебнее и враждебнее, в то время как насекомые, наоборот, будто сошли с ума. Их стрёкот мог перебить только крики птиц.

Нас осталось трое. Две курги, которые заканчивали с ловушками, и я. Остальные потащили корзины с рыбой в деревню готовить к ужину, который должен был настать вот-вот.

— Что взглядом наблюдаешь? — хмыкнула одна из них, когда вышла из воды. Не пыталась прикрыться и вообще не показывала никакого смущения. Возможно, в плане раскрепощённости курги Тень был и прав.

Я отвёл взгляд на реку, пока они одевались, о чём-то посмеиваясь. Взгляд скользил по водной глади, которая то тут, то там бежала волнами. Иногда где-то проскакивал всплеск от рыбы, которая пыталась ловить насекомых, пока лес окутывала тьма. Густая, словно чёрна краска, которая глушила все звуки…

Видимо, заметил это не только я. Курги замерли на месте, и их уши, я мог поклясться, чуть вытянулись вверх. Вокруг стало действительно темно, слишком темно для сумрака, который опускался с последними лучами солнца. И природа внезапно стихла, оставив лишь шелест деревьев да всплески на воду.

Курги что-то произнесла, на что другая ответила.

Спросила, чувствует ли она, как природа вымирает на глазах.

— Надо уходить, человеческое существо, — напряжённо произнесла одна из них. — Что-то надвигается.

Я не знаю, как давно они встречались с тем существом, но я сразу узнал признаки приближающейся угрозы.

— Иное. Оно приближается, — ответил я, выпустив клинки из рук.

И мы уже сделали шаг в сторону деревни, когда внезапно нас остановил всплески на реке. Много всплесков. В такие моменты надо просто убегать, но человеческое любопытство и любознательность их расы сделали с нами своё дело.

Мы обернулись на реку выше по течению. Там, буквально бурлила вода от рыб, которые двигались вниз по течению огромным косяком, заставляя чуть ли не вспениваться воду. Их было настолько много, что те попросту выпрыгивали из воды. Их поблёскивающую в свете чешую я мог разглядеть даже отсюда, пусть и был без очков. Они бурным потоком, как волна, прошли мимо нас.

Курги вскрикнула. А потом быстро перевела на мой язык, сорвавшись с места.

— Бежим!

Меня не надо было просить по сто раз. Я развернулся и уже сделал шаг, когда чего услышал вскрик.

Вторая курги.

Она успела сделать всего пару шагов, когда внезапно из воды выскочило что-то чёрное. Мой мозг щёлкнул, будто замкнувший компьютер, не способный переработать информацию. Но что я разглядел хорошо, так это выражение ужаса на лице, её огромные осознающие случившееся глаза, когда существо своим щупальцем или клеевидной лапой вцепилось ей в спину, дёрнув обратно в воду.

И быть может на этом всё бы и закончилось, но курги искала, за что бы могла зацепиться её жизнь.

И нашла.

Вдруг она преодолела неведомым образом отвращение к людям и протянула руки вперёд. Её пальцы вцепились в мою одежду мёртвой хваткой. И уже через мгновение нас обоих дёрнуло в воду.