Пожиратели миров 7

Глава 163

— Внимание, подходим на дистанцию выстрела, — объявил я. — Всем приготовиться. Грог, следи за линкором. Зигфрид, что в эфире?

Глядя на мёртвый линкор, внутри возникало ощущение, что ты смотришь на склеп. Большой тёмный склеп, парящий во тьме без каких-либо признаков жизни кроме автоматики. Ни света, ни сигналов, ничего.

— Эфир чистый. Всё тот же ответ на сигнал бедствия. Попробуешь выйти на связь? — спросил Зигфрид.

— Нет, приготовь щиты и следи за эфиром. Грог, как и в прошлый раз, на тебе турели.

— Принял.

— Отлично. Тогда сближаемся.

Я дал самый малый газ, следя за дистанцией до линкора, который завис перед нами. На экране неторопливо, словно время замедлилось, сокращалась дистанция между нами. Достаточно большая для обычного человека, но отнюдь не для боя в космическом пространстве.

Немного понемногу, и я с замиранием сердца вхожу в зону прямого огня в то время, как Грог неустанно следит за линкором. Ещё мгновение, наш корабль пересекает рубеж. В любую секунду я готов резко вывернуть штурвал, чтобы начать манёвры, вцепившись в рычаг тяги мёртвой хватки. Жду, что вот-вот, вот прямо в это мгновение, в эту секунду Грог выкрикнет предупреждение, готовый вдавить полный газ, чтобы уйти из-под обстрела.

Проходит секунда другая в полной тишине, пропитанной напряжением. Рука нетерпеливо поддёргивается на рычаге газа, но Грог молчит, как и молчит система предупреждения огня. Линкор будто уснул, не замечая нас.

В такой тишине мы пролетаем пару минут, прежде чем Грог негромко произносит:

— Вроде всё тихо.

— Вроде… — отвечаю медленно я. — Зигфрид, что в эфире?

— Тишина. Но если всё сработало, система стыковки судов должна будет автоматически ответить на наше приближение.

— Может нас подпускают ближе, чтобы нанести удар? — предполагает Грог.

— Может. Но мы всё равно не сможем ничего сделать.

Дистанция сокращается, и линкор растёт в размерах. Он отличается от своих собратьев размерами. Более скромный размером вблизи он всё равно вызывает ощущение, что ты просто песчинка на его фоне. Те, у кого есть фобия больших предметов, были бы в панике.

— Попробуй отправить запрос, — прошу я, наблюдая, как тот увеличивается перед нами в размерах.

Зигфрид возится около минуты.

— Нет. Всё как в прошлый раз, мёртвая тишина.

— Как, наверное, и на линкоре, — бормочет Грог.

— Если на линкоре действительно ни единой живой души, то это даже к лучшему.

— Если только мёртвые не становятся живыми.

Вскоре мы уже настолько близко, что линкор возвышается перед нами подобно самой планете. Несколько километров в длину от носа до двигателей, он занимает почти весь обзор перед нами, возвышаясь своей величественностью и мощью. Его металлические конструкции создают своеобразный готический узор, вызывая в душе трепет и своеобразный страх, смешанные с восхищением, а орудия будто напоминают, кто здесь действительно настоящий хозяин космоса.

Когда мы оказываемся достаточно близко, линкор внезапно вспыхивает светом, освещая из тысяч ламп все самые тёмные уголки борта корабля.

Я заметно напрягаюсь.

— Зигфрид?

— Включилась система стыковки судов. Так, ловим автоматический сигнал и… — его и становится подозрительно длинной.

— И?

— И… битый сигнал. Опять.

— Брось на мои экраны, — прошу я, и через мгновение мне выпадает на экран что-то наподобие «*%-!_»№*@*$()!^⁈/!№;+_)±%*(!!#|?|''.

— Это можно как-то расшифровать?

— Пробую. Но это должно быть указание, куда нам двигаться, а так будем искать место посадки сами.

— Пролетим вдоль борта, посмотрим, какой из ангаров открылся, — предложил я, разворачивая машину вдоль борта линкора.

Вблизи он был ещё больше, будто занимал целый мир по левую сторону от нас. Мы проплывали вдоль спасательных капсул, вдоль внешних стыковочных платформ и орудий, которые покоились на месте. Вскоре мы дошли до посадочных антенн, которые помигивали красными огнями, по идее корректируя твой курс перед посадкой, чтобы ровно войти в ангар.

Не найдя открытых ворот с одной стороны, я обогнул линкор снизу, заходя на другой борт.

— Он точно передаёт координаты стыковки?

— Больше нечему быть.

— Кроме предупреждения с ним не стыковаться, — говорит Грог скорее сам себе, но мы оба смотрим на своего товарища с, наверное, одинаковой мыслью «а что, если так оно и есть».

После непродолжительного поиска я наконец нахожу необходимые открытые ворота. Красные посадочные огни приветственно помигивают и предлагают нам залететь внутрь.

— Нашли. Выравниваю корабль, готовлюсь к входу в ангар, — произношу я, корректируя курс и направляя нашу машину носом в посадочный док.

Отсюда он выглядит подозрительно мрачно. Внутри будто не хватает освещения или мощности, чтобы осветить его нормально. Хотя даже при столь тусклом свете я вижу пришвартованные внутри другие корабли. По большей части это обслуживающие суда, хотя есть и истребители. И ни единой живой души.

— Приготовиться, мы входим, — предупреждаю я, и наш корабль начинает медленно вплывать внутрь.

Внутри ангара есть воздух. У входа установлена силовая мембрана, подобие щитов, которые не дают ему выйти в космос через открытые ворота. Когда мы их проходим, чувствуется лёгкое сопротивление, будто въезжаешь на машине в воду, и… мы оказываемся внутри.

— Здесь ещё темнее, чем кажется снаружи… — выдыхает Зигфрид, глядя на экраны.

— Возможно камеры показывают некорректно освещение, — пожимаю я плечами, внимательно ведя корабль, чтобы нигде не зацепиться.

Ангар огромен. Здесь стоят челноки и корабли от мала до велика самых разных назначений, но по большей части технические. На дальней стене красуется громадный символ инквизиции, чтобы ты не забыл, на чьём корабле оказался.

Для нас как раз есть место около одного из мостиков, вдоль которых надо пришвартоваться. Все они, словно десятки щупалец, соединяются вместе и выводят к главному выходу из ангара. Взглядом я ищу рубку диспетчера: та едва заметно подсвечивается изнутри и явно пуста.

— Швартовые захваты, — предупреждает Зигфрид, когда подлетаем к нужному месту, которое отмечается жёлтыми лампами-маячками, что крутятся, окрашивая ангар в ещё более жуткие цвета. Такие же мигают и на двух захватах. — Приготовиться.

Корабль слегка вздрагивает, после чего его протягивает к швартовочному мостику. Ещё несколько секунд, после чего тихий удар, и всё ещё раз вздрагивает. В кабине раздаётся сигнал об успешной швартовке. Лампы-маяки гаснут, и всё погружается в полумрак. Взгляд ищет хотя бы один намёк на то, что здесь осталась жизнь, но тщетно.

— Так, ладно… Всем приготовиться к выходу. Мы не знаем, что здесь встретим, поэтому будьте наготове. У меня нет ни связи, ни маячка, поэтому построение как и в прошлый раз — Грог первый, Зигфрид замыкающий. Наша цель — капитанский мостик и комната системы связи. Связь в приоритете. В случае контакта в бой первыми не вступать, ждёте команды. Если что-то произойдёт, и мы разделимся, точка сбора здесь. Зигфрид, есть что?

— Нет, также битые сигналы, будто у них полетела система связи или шифратор. Точнее сказать можно будет, когда дойдём до систем связи.

— Хорошо. Тогда работаем. Сделаем всё и поскорее вернёмся домой.

Домой… странно так называть место, куда мы должны будем вернуться, но тем не менее там меня ждёт Катэрия со своей двойней, там меня ждут союзники, которым я могу доверять, а значит «дом» — наиболее точное обозначение того места.

Я отстёгиваюсь, после чего вместе с остальными выхожу в десантный отсек. Здесь проходит небольшая подготовка. Оружие, патроны, перезарядка, надеваем шлема, после чего проверяем системы прежде, чем открыть боковой люк. Через корму здесь не выйти.

Мы ещё раз переглядываемся, после чего я киваю.

— Выходим.

Грог отвечает кивком и дёргает за рукоять. Боковая дверь с лёгким шипением открывается. Сначала он, а следом и я с Зигфридом делаем несколько шагов и выходим наружу.

Линкор встречает нас мёртвой тишиной или, если так можно выразиться, белым шумом (https://www.youtube.com/watch?v=lmOHrfvdxs0).

Выйдя на швартовый мост, мы оглядываемся по сторонам.

Учитывая, что ангар находится не где-то, а внутри другой машины, он поражает своими размерами. Не то, чтобы я в первый раз это видел, но тем не менее. Полумрак не мешает разглядеть его полностью, пусть и придаёт определённую жуткую атмосферу. А кромешная тишина, нарушаемая изредка постаныванием металла и едва заметным шумом вентиляции лишь усугубляет это.

Тихо.

Слишком тихо, не считая технических звуков и вечного эха.

— Показатели воздуха в норме, примесей не обнаружено, концентрация газов в допустимых пределах. Фильтрация воздуха явно исправна. Здесь можно дышать без скафандров, — быстро сообщает Зигфрид.

Значит в корабле системы жизнеобеспечения работают нормально.

— Понял. Грог, сначала заглянем в диспетчерскую, — кивнул я на будку в углу ангара. — Проверим прилёты и вылеты.

Мы медленно двинулись по мосту вперёд.

Мы держали оружие наготове. Наши шаги эхом отдавались по округе и были единственным, не считая естественных шумов корабля. Но от того округа не становилась живее. Вокруг царила атмосфера смерти, атмосфера полностью покинутого корабля, который стал призраком. Отключи визор, и она станет попросту давящей, погрузившись в заупокойный полумрак.

Диспетчерская представляла из себя пульты вдоль стен, около которых стояли кресла. Нет ни единого следа, что здесь что-то произошло. Кое-где я даже вижу металлические стаканы, которые оставили рабочие этого места. В голове мелькает мысль, что в какой-то момент рабочие точно так же, как и всегда проснулись, пришли на пересменку к своим местам и начали работать, не подозревая, что это их последняя смена.

А потом что-то произошло.

Вся техника работала, но экраны мониторов потухли в целях энергосбережения. Пока Грог сторожит вход, мы подходим к одному из пультов, и Зигфрид щёлкает по клавише, заставляя загореться экран.

— Всё работает, — подкладывает он несмотря на то, что я стою рядом. — Так… — Зигфрид отодвигает стул и щёлкает по клавишам. — Так… м-м-м… — щёлканье клавиш, — энергии как-то маловато, будто реактор не выдаёт полной мощности, но в остальном всё в норме.

— Что с журналом?

— Сейчас… прибытие, отбытие, запланированные технические вылеты, работы, график принятия смен. Всё стандартно, если не считать, что это было пятьдесят один год назад.

— Примерно в то же время, когда Тагер с оставшимися покинул линкор.

— Ну по журналу, я не могу сказать, что что-то произошло. Записи просто обрываются в какой-то момент.

— Просто обрываются?

— Просто обрываются. Будто экипаж взял и исчез, — кивает он. — Здесь мы ничего не найдём. Надо смотреть бортовые журналы.

— Ладно, двигаемся дальше. Скачай план корабля и сбрось нам. Грог.

— Да.

Мы покидаем диспетчерскую и направляемся к ближайшей двери. Она оказывается незапертой, что не похоже на карантин. Иначе бы здесь всё было бы заблокировано.

Мы попадаем в один из тысяч коридоров, что пронизывают линкор подобно капиллярам. Полностью обшитый металлом, на потолке виднеются лампы, которые дают из-за недостатка энергии тусклый свет. Ни крови, ни следов борьбы или чего-то ещё. Просто пусто и тихо. Лишь дыхание самого линкора исходит откуда-то издали.

Друг за другом мы движемся вперёд. Доходим до первого перекрёстка и сворачиваем налево. Идти приходится долго. По бокам встречаются двери в технические помещения, лестницы на другие уровни и более маленькие коридоры. Но на пути мы не встречаем ни баррикад, ни следов от пуль, что было бы характерно для захвата или попытки обороны этого корабля. Тел тоже нет.

— Дальше наверху каюты экипажа. Внизу основные трубопроводы охлаждения, — предупреждает Зигфрид. — Прямо будет станция вагонетки.

Да, такое тоже было на линкорах, чтобы можно было быстро добраться от одного конца корабля до другого. Их обычно было три — две сверху, и одна техническая снизу. Даже если одну вагонетку выведут из строя, остаётся ещё две. В нашем случае это очень полезно, так как наш ангар находится почти в самом носу линкора.

— Через несколько станций будут оружейные, — Грог явно намекает.

— Прямо по пути, — на моём визоре всплывает план корабля. — Можно заскочить. Лишние боеприпасы нам не помешают.

— Может перенести всё на корабль?

— На обратном пути только.

Двигаясь по вымершим коридорам, мы так и не встречаем ни единого признака того, что здесь что-то произошло, если не считать абсолютную безлюдность. А ведь людей здесь должно быть очень много, чтобы обслуживать это место. Некоторые живут на таких кораблях всю свою жизнь, больше никогда не ступая на поверхность планет и не видя ни солнца, ни звёзд. Живут своей жизнью, как механизм, подобно шестерням в двигателе. Некоторые заводят знакомства, отношения и даже семьи.

Мы выходим к станции вагонетки. Это большая комната с выходящим из неё туннелем дальше. Я слышу, как по нему гуляет ветер, неся эхо своих завываний, что звучит достаточно жутко. Сюда же выходят и несколько дверей из других коридоров. На стенах висят плакаты, призывающие служить Империи верно, у стен стоят лавки.

И вновь никаких людей.

Зигфрид подходит к компьютеру.

— Ничего не заблокировано. Вагонетка сейчас находится у капитанского мостика. Как-то всё слишком…

— Странно, — подсказывает Грог.

— Да. Случись что, и всё встало бы на блокировку, а здесь просто нет людей.

— Их могло выбросить на планеты точно так же, как и нас. Прыжок через варп, раз, и они уже не здесь. Только пустой корабль.

— Может быть. Хотя по рассказу Тагера всё было иначе, — напоминает он. — Если только он всё нам сказал.

— А где находятся камеры? Какие-нибудь камеры, помещения для заключения врагов Империи или хранения всяких тварей?

— Чуть ли не в самом центре линкора. Будет по пути нашего следования.

Так как у меня сломана рация, мы говорим по внешней связи, и наши голоса эхом впервые за пятьдесят лет разносятся по этим коридорам. Только создаётся ощущение, будто нам кто-то вторит раз от раза.

Я невольно оборачиваюсь, взглядом ища кого-либо, но мне отвечает лишь полумрак мёртвого линкора.

— Что-то не так? — Грог тут как тут.

— Нет, всё так. Просто эхо, оно будто вторится, не замечаете?

Все затихли, даже Зигфрид замирает у компьютера. Чтобы дать эхо, Грог громко произносит:

— Нэвия — лучшая девушка.

Его слова эхом разносятся по округе, но никого повторения нет.

— Возможно, показалось, — пожимаю я плечами. — Значит Нэвия лучшая девочка?

— Девушка, — отвечает он. — Она уже взрослая, ей уже можно.

— А вы это обсуждали с ней? — уточняет Зигфрид.

— Нет. Просто знаю, — буркает он будто смутившись.

— Понятно… — протягиваю я. — А она тебя уже под венец тащит?

— Нет. Но говори, что не против.

— Её отец будет против.

— Она говорит, что не будет против. Но я ничего с ней не делал, — сразу предупреждает он. — И Нэвия ничего не делала, она не такая.

Его голос эхом расходится по округе, и мы слышим, как оно уходит словами «не такая» куда-то вдаль… чтобы вернуться словами «такая же…».

И всё бы ничего, но в эхе неоткуда было взяться «же».

— Вот, сейчас, вы слышали? — уточняю негромко я.

— Что именно?

— Эхо. Грог сказал, «не такая», но эхом пришло «такая же».

— Эхо исказило, — пожимает плечами Зигфрид.

— И добавило что-то от себя? — я внимательно оглядываюсь по сторонам.

Они тоже оглядываются, но вокруг не на что смотреть. Пусто и тихо, как в реальном склепе, в которых я бывал пару раз. И атмосфера там была точно такой же.

По туннелю тем временем раздаётся что-то отдалённо похожее на очень тихий и далёкий рёв, который всего на пару секунд пробрал нас, прежде чем стихнуть. Мы замираем, внимательно вглядываясь в темноту туннеля вагонетки, прежде чем Зигфрид нарушает тишину:

— Вагонетка. Сдвинулась с места после долгого простоя.

— Хорошо, если так, — пробормотал я.

Но к чувству дискомфорта от тишины и белого шума добавилось чувство, будто за нами наблюдают. Неприятное стойкое чувство неодиночества. И пусть визоры не могут найти ни малейшего признака хотя бы какого-то присутствия кого-то кроме нас, я чувствую себя человеком, на которого кто-то пристально смотрит.

Я не могу избавиться от этого чувства до тех пор, пока не подъезжает вагонетка, тихо поскрипывая по рельсам. Небольшой вагон с окнами, как для поезда, где была пара дверей и сиденья в ряд.

— Заходим, — скомандовал Зигфрид, и мы поднялись на борт.

Двери с шипением захлопываются, после чего вагон ещё секунду стоит на месте, прежде чем сделать чувствительный рывок и сдвинуться с места, набирая скорость.

На какой-то миг, когда станция уже скрывается, я бросаю взгляд на платформу и… будто замечаю тень человека, которая стоит где-то в глубине коридора, откуда мы вышли. Одинокая, внимательно наблюдающая за нами тень, исчезнувшая, едва мы въезжаем в туннель.

Мне ведь не показалось, да?

Как знать.

Ты видел это?

Я много чего видел.

Эту тень?

Как знать, может что-то и было…

Тень невозмутимо пожал плечами, оставляя меня наедине с собственными домыслами.

— Ты что-то увидел? — Зигфрид точно замечает мой пристальный взгляд назад.

— М-м-м… тень. Человеческую тень в коридоре, откуда мы вышли, — я не видел смысла скрывать то, что видел. Вообще, в таких ситуациях нельзя ничего скрывать, если хочешь вернуться обратно.

— От света? — уточняет он.

— Нет, будто человек стал тенью. Объёмная. Она стояла в глубине, где сгущается мрак.

— Может показалось? — предложил Грог.

— Хочу верить в это, но вы не чувствовали, будто за вами следят?

Они переглянулись и покачали головой.

Что ж, может мне и действительно показалось, как знать. Но от этого места мне неспокойно, будем честны. Оно словно проклято — это единственное, что приходит на ум, едва я задумываюсь над этим.

Мы едем недолго, несколько раз проскакивая станции, в которые я даже не успевал вглядеться, и остановились на той, где, по словам Зифгрида была оружейная. Сейчас нам просто нужно было пополнить боеприпасы. Если это инквизиторы, то здесь должны были быть и космодесантник, которые им помогали. И как следствие, оружие и патроны к их оружию.

Станция была такой же пустой, как и прошлая. Никаких следов людей, разве что признаки того, что они когда-то здесь были, как планшеты для работы, какой-то ящик с инструментами и другая мелочь.

— Просто взяли и исчезли, — оглядывается Грог.

— Или сбежали, — добавляет Зигфрид.

— Или они всё ещё здесь, — вношу и я свою лепту. — Большая часть капсул, как и корабли, на месте. И раз Тагер не видоизменился, переместившись сюда вместе с линкором, то и они должны были.

В этот момент по кораблю пробегается ещё один тихий рёв, очень тихий, не способный напугать своей неожиданностью. Но легче от этого не становится, так как ты просто не понимаешь, откуда он или от кого. Неизвестность пугает ещё больше, чем враг, которого ты можешь убить или хотя бы видеть.

— Это точно не вагонетка, — произношу я, когда он стихает, оставив лишь дыхание корабля.

— Возможно, реактор, — предлагает вариант Зигфрид. — Всё же энергии здесь явно недостаточно. Глохнет или ещё что.

— Не похоже на реактор. Иначе бы была вибрация по судну.

— Другие? Иное? — предположил Грог.

— Хочется верить, что нет. Нам этой твари ещё не хватало. Идёмте.

Вновь пустые коридоры и эхо от наших шагов. Кое-где мигал свет. Иногда по коридорам разносились странные звуки, природу которых определить было невозможно. И мне выяснять это не очень хотелось.

Пару раз я заглядываю в боковые комнаты, но не нахожу там ничего интересного. Чаще всего или инструменты, или кладовки с запчастями, или выход в технические помещения к кабелям и трубам. Ни одна из дверей не заперта.

— Можно выйти к коридорам со спасательными капсулами, — предлагает Грог. — Найти отстыковавшиеся и по следам Тагера и его команды выйти к тому, от чего они уходили.

— Ты сам этого хочешь? — поинтересовался я. — Лучше пока двигаться и не привлекать внимания, хотя мне кажется, что нас уже засекли. Я чувствую, что за нами будто наблюдают.

— Иногда, — Зигфрид тоже оглядывается по сторонам и особенно за спину.

Мы проходим дальше и ещё некоторое время блуждаем по коридорам, пока не доходим до массивных дверей, которые закрывают арсенал. Он находится в своеобразной капсуле, защищённый от любого воздействия извне, чтобы команда имела возможность воспользоваться оружием.

По коридору, который ведёт к нему, висит множество листков. Они почти полностью покрывают стены, исписанные заговорами, молитвами и непонятыми иероглифами, которые, по идее, должны ограждать комнату от воздействия любых пагубных сил извне. Но это лишь добавляет неуюта в атмосферу.

— Склад открыт, — я пробегаю взглядом по экрану. — Ни блокировки, ничего. Он даже не заперт.

— Нам же лучше, — пожимает Грог плечами.

— Почему он не заперт? — меня волнует только этот вопрос. — Вообще ничего не заперто. Корабль открыт на распашку, будто приглашает.

— Почему-то мне не хочется знать ответа на этот вопрос, — бормочет Зигфрид, перехватывая оружие поудобнее. — С другой стороны, мы можем понять сейчас, пытались ли они сражаться или нет.

Он имеет в виду, что если было какое-то сопротивление, то на складе будет отсутствовать снаряжение: оружие, патроны, амуниция. Конечно, этот линкор вряд ли имел поражающие воображение запасы, так как он всё же не армии перевозил, но и маленьким он вряд ли будет, так как инквизиторы тоже без дела обычно не сидят.

— Ладно, — я щёлкаю на кнопку, открывая двери. — Пора немного запастись припасами.

А то глядя на корабль, меня не покидает чувство, что нам это может понадобиться.