Подготовка смены

13. Карфаген

— Так и здесь точно так же! — предложил Ганнибалёныш, — Ну да, стены повыше и потолще, согласен, но парапет-то один ведь хрен снаряда не держит. Значит, как вы для Коринфа, Афин и Кирены прикинули, точно так же и здесь. Выносим на хрен ворота, я бы выбрал средние, сносим на хрен парапет и чистим стены из пулемётов. Линейная когорта входит "черепахой" и занимает стены, вторая расширяет плацдарм, подходят две когорты лёгкой пехоты и начинают зачистку. План ведь Мегары у нас по условиям задачи есть? Ну и какие тут трудности?

— Да с Мегарой-то никаких, — пояснил ему Волний, — Хоть и спален подземный ход по условиям задачи, Мегару мы легко занимаем и без него стандартным штурмом. Но дальше-то Старый город, а это же инсулы.

— И Бирсу не взятую в тылу хрен оставишь, — добавил Артар.

— Млять, понял! Да, одним легионом — увязнем на хрен в уличных боях. А жаль!

— Что же ты кровожадный-то такой? — прикололась Энушат.

— Я не кровожадный, я торопливый. Домой поскорее хочется. Тоскливо тут всё!

— Ага, тоскливо ему! Вы, мужики, самые интересные занятия все себе захапали, а я тут болтай с этими безмозглыми кошёлками! Знаете, почему карфагенянки не летают как птицы? Потому что для птичьего полёта нужны птичьи крылья, а не птичьи мозги! — мы рассмеялись, — И ещё интерес тут изображай к их банальщине, да за языком следи!

— Нам, можно подумать, не приходится! Так ребята хотя бы уж хорошее дело сделали, да по Греции проехались, а я тут ныкайся от всех весь день! В Утике хоть днём по улицам погулять можно было и даже с народом иногда пообщаться, а здесь — вот если сдаст меня кто дома, так засмеют же! Или под гараманта ряжусь и парюсь под солнцем в ихнем закрытом тюрбане, или в бабьей закрытой лектике с задёрнутыми шторами только и могу появишься днём на улице! Да не дайте боги, хоть мельком кто-то увидит, как я в неё лезу вместо бабы — срамотища же будет! Ты, Энушат, хотя бы этим не рискуешь.

— Ты слишком похож на своего отца, Гамилькар, — напомнил я ему, — Нельзя тебе разгуливать как ни в чём не бывало по улицам города, где столько людей хорошо знали и наверняка хорошо помнят его. Если бы твой отец не настоял — мы ведь тогда были вообще против твоей поездки в Карфаген. Даже Рим был бы меньшим риском, если только совсем нагло не дефилировать по Форуму или Квириналу с Палатином, — молодняк рассмеялся.

— Да понимаю я это всё, досточтимый, — отозвался тот, — Хоть и интересно было увидеть родной город отца, но если бы он не настоял, я бы и сам предпочёл проехаться с вами. Завидую ребятам, честное слово. С любым их рядовым бойцом с удовольствием на ту поездку местами бы поменялся, если бы можно было.

— Без меня? — шутливо поддела его супружница.

— Я же сказал, если бы можно было, — урезонил он её, — Рим, кстати, как вы брать собирались? Там ведь тоже с одним легионом ловить нечего? Доставайте-ка план, я тоже с вами хотя бы в игре хочу Рим взять, раз уж отец на деле взять его не сподобился, — мы все рассмеялись, и молодняк занялся разминкой ума над тактической задачей взятия Рима.

Когда мы отправлялись в Рим по нашим делам, Гамилькар с Энушат отплыли в Утику к ейным настоящей матери и номинальному отцу. Поскольку вояж был согласован с Арунтием, Мириам была заблаговременно предупреждена отцом, что как в море, так и в пустыне случаются и миражи, да и просто очень похожие друг на друга люди попадаются ведь тоже весьма нередко, и если ей в чертах лица зятя что-то эдакое померещится, то это именно померещится, а правда — то, что расскажет о себе сам зять. В Карфаген они затем прибыли сухим путём, дабы в многолюдном порту не отсвечивать, но это же Карфаген, в котором лишнее могло померещиться слишком многим, так что Ганнибалёныш познал на собственной шкуре все неудобства строжайшей конспирации. Днём на улицах только или замотанным в тюрбан гарамантов может ходить, или в наглухо зашторенном паланкине, в которых и бабы-то обычно хотя бы одну из шторок, да откинут ради свежего ветерка, если для совсем уж предосудительного загула не шифруются. В натуре ведь срамотища выйдет ещё та, если спалится в таком транспортном средстве, так что понять его можно. Волний с Артаром и бойцами и в Риме побывали, полезные знакомства завязав, и в диверсиях лихих поучаствовали, и на дорогах римских полихачили в столь же полезных целях, и по Греции покатались, тоже уж всяко не попусту, а на обратном пути и в Карфаген зарулили, да ещё и свободно по улицам прогуляться могут, где ему шифроваться приходится. И ведь знал же, что так и будет, и хрен поехал бы по своей воле, но отцу разве откажешь? Ага, познал в полной мере цену отцовскому карфагенскому патриотизму. Для него самого родной дом и родной город — уж точно не здесь. И домой из этого гадюшника тянет неподдельно.

Для Волния этот Карфаген — и то роднее. Всё-таки здесь на свет родился. Не то, чтобы решающий фактор, сознательное-то детство в Оссонобе уже прошло, но и не хрен собачий, как говорится. Что-то с тех самых ранних лет жизни в мозгу отпечаталось, что-то с визита подростком, когда я их с Икером сюда прихватывал, когда он многое уже понять мог, осмыслить и сравнить, и для моего наследника в этом нынешнем Карфагене гораздо меньше сюрпризов, чем для Гамилькара, попавшего сюда впервые. Тот признался нам, что вообще в охренении был в день прибытия от этого столпотворения. Как и Артар, который тоже родился в Карфагене, но подростком в нём не бывал. Впрочем, и Волний-то заметил уж точно не приводящие в восторг перемены.

Им с Икером и в тот-то раз казалось, что народу в Карфагене как рыбы в сети у везучих рыбаков — в античном мире, не знающем ни селёдки, ни бочек, это называют так. А теперь мой наследник собственными глазами наблюдает, что в тот раз, оказывается, ещё умеренно было, а настоящее столпотворение — сейчас. В Мегаре как было, так примерно и осталось, толстосумов ведь, которым жизнь в ней по кошельку, помногу не бывает, но как в Старый город из неё выйдешь — ага, мы и сами прихренели маленько ещё в порту. Хоть и ожидали, зная расклад, но увидеть — млять, это же просто звиздец какой-то! Финики эти карфагенские и так-то народ склочный, у нас их добрую половину поубивали бы на хрен, а тут ещё и скученность привычную для них превысила, и это конструктивному настрою тоже ведь не способствует. Рыночную площадь по самому краешку обходили, потому как в центре бушевал урря-патриотический митинг. Я ведь упоминал, что Масинисса недавно опять обкорнал Карфаген? Вот и бесятся гегемоны — доколе, типа? А демагог подзуживает толпу, напоминая о славных временах Магонидов, когда великая карфагенская держава на хрену вертела всех этих ливийских и нумидийских дикарей и вообще была круче вкрутую сваренных яиц. Когда мы уже выходили с площади, оратор доорался уже и до того, что и Филиппыча вздрючили бы по самые гланды, осмелься тот только сунуться на тогдашний ещё не просранный предателями великий Карфаген. Блажен, кто верует, короче.

И ладно бы гегемоны только на площади митинговали! Тут и на каждом втором перекрёстке межквартальных улиц демагоги помелкомасштабнее агитахтерствуют в таком же урря-патриотическом ключе, только правильнее, то бишь ещё урря-патриотичнее, чем на площади. Работы же на такие толпы ни хрена нет, и кому не хватило разовой, то делать нехрен, а разум возмущённый кипит. На одном перекрёстке и драка между двумя такими кучками не сошедшихся в каких-то тонкостях мировоззрения урря-патриотов случилась, которую мы переулками обошли, а потом услыхали, что не обошлось там и без увечий со смертоубийствами. Арунтий пояснил нам, что добрая половина радикальных демагогов на заказ Совета Ста Четырёх работает, потому как город ведь здоровенный и переполненный бездельниками, и если их не разобщить, не стравить и не выпустить из них пар в склоках, так весь Карфаген могут разнести на хрен. Пусть лучше друг друга прореживают.

И не то, чтобы народец тутошний совсем уж этого не понимал. И подозревают, и поговаривают в забегаловках или на соседских междусобойчиках, но именно меж собой. Заведённую толпу разве убедишь в чём, когда у неё страсти бурлят? Ещё и огрести от этих неадекватов под горячую руку можно запросто. Если уж согласные друг с другом во всём кроме какой-то мелочи метелят друг друга за эту мелочь почём зря, то чего тогда ожидать от них не согласному с ними в чём-то важном? На хрен, на хрен! Поэтому кто понимает, те стараются на пропаганду агитахтеров не вестись и ни в чём не участвовать, дабы почём зря не пострадать, но и не влияют по этой причине в городе практически ни на что. Палка о двух концах, как говорится. А на виду — ага, вот эти не в меру ангажированные разными демагогами, из-за чего создаётся впечатление, будто весь город только из таких и состоит. Нашим-то понятно, изучали такие вещи и в школе, и в кадетском корпусе, но понимают и то, как оно действует на малообразованные массы. И уже на следующий день шутили меж собой, что даже Карфаген был бы очень неплох, если бы только не эти карфагеняне. Ага, в каждой шутке всегда присутствует какая-то доля шутки. Сам, хоть и знаю уже карфагенян давно, хренеть с них продолжаю. Я ведь говорил уже, что Карфаген надо спасать — от них?

Тесть не сразу въехал ещё через день, когда мы предложили ему припахать для радикальной пропаганды самых дурных неадекватов с самыми хамскими манерами, и ему пришлось разжёвывать смысл идеи, но когда въехал наконец — хохотал до упаду. А вышло как? Увидели на улице одного пьяного гегемона распропагандированного, изобиженного на жизнь и на то, что никто его не понимает, ну и догрёбывающегося по пьяни со своими сверхценными гениальными идеями до всякого встречного. Ну а они, естественно, кто во что горазд. Кто-то сразу со всем соглашается, только отгребись, кто-то в спор вступает и сразу же нарывается на личные оскорбления, кто-то посылает к воронам, а кто-то и сразу бьёт в морду, и тут уж, у кого какие кондиции. В конце концов один мужик ему попался в тяжёлой весовой категории и крепко не в духе, так что и вырубил этого горе-агитахтера с одного удара. А нам с Володей по ассоциации интернетовские тролли из прежней жизни вспомнились. Из тех неадекватов любой сверхценной по их мнению идиологии, которые любую самую нейтральную дискуссию своим агитахтерством засрут, если их не забанить на хрен сходу. Некоторые настолько переигрывают, что сразу же вызывают подозрение, не засланный ли это казачок, работающий от противного, то бишь на дискредитацию той идеи, которую он якобы пиарит. Многие ведь и в натуре на этот довольно примитивный приём велись, становясь противниками показной точки зрения этого показного неадеквата через раздражение на его дурь и хамство.

Вспомнили, посмеялись, обсудили с Хренио, он тоже посмеялся и одобрил наш замысел аналогичного трюка. Вот такой примерно агитахтер, как тот пьяный и хамоватый гегемон, только с ним ещё пара мордоворотов, с которыми драка не вариант, а жаловаться городской страже не на что — не грабят ведь и даже не вымогают ни денег, ни выпивки, а только агитируют за свою дурацкую ахинею. Если попадётся патруль, так бедолагу-то он вызволит, но этих арестовывать — не за что. Особенно, если указание негласное прошло по команде соответствующее. Идите, ребята, и больше к прохожим не приставайте. Ну а если не встретится патруля, то туши свет, сливай воду, потому как достанут дохлого. Тот давно уже во всём с ними согласен и не по одному разу, только отгребитель же от меня наконец, спешу ведь по своим делам. Но отгребутся они, конечно, очень нескоро, а только когда до белого каления человека доведут, потому как именно это им и нужно. Был он нейтралом, а то даже и сочувствующим где-то в чём-то, но теперь — ага, после вот такого агитахтерства — уже противник. Даже если и раскусит кто эту игру, один хрен раздражение останется на всех, кто за то же самое агитирует, потому как напоминание вот об этих приставучих даже невольно выходит, а кто не раскусит — ага, полку радикальных антирадикалов прибыло. А набрать таких саботажников — никаких проблем. И для старожилов-то работы не хватает, а тут ещё эта хренова туча вновь понабежавших…

Но понабежали, конечно, не только работоспособные, но не находящие работы мужики. Бежали ведь семьями, группами семей и целыми общинами. Баб с детьми и без — значительно больше. О том, что наши вербовщики набирают невест на вывоз, знают давно не только в самом Карфагене, и главный вербовщик со смехом рассказывал нам о наплыве первым делом молодых вдов с детьми и жутком праведном возмущении доброй половины из них, когда им сходу по-финикийски и по слогам разжевали, что бэушным с довесками просьба не беспокоиться. Десятка полтора ещё и к нему самому прорывались жаловаться на его тупых и бессердечных помощников. Вопросы, куда же им тогда ещё податься, если злым и эгоистичным испанцам они не нужны, почему-то тоже адресовались его службе, а не городским властям. А когда отбрыкались наконец от этих и начали разбираться с теми, которым только и был смысл на тестирование отборочное приходить, так ведь первыми-то какие ворвались? Правильно, самые крикливые и скандальные обезьяны. И тоже до всей глубины своей обезьяньей души изобиженные отбраковкой безо всякого тестирования. За что, типа, такая возмутительная дискриминация? Но стражу пришлось вызывать не тогда, а позже, когда после отбора подходящих финикиянок, полуфиникиянок и офиникиевших ливиек к тестированию допустили и не офиникиевших, а натуральных. Праведному гневу забракованных ранее представительниц титульной нации не было предела!

Арунтий сообщил нам по секрету, что даже до него тогда с жалобами дошли, и это же хорошо ещё, что формально-то он тут как бы не при делах. А чем он тут поможет? Это же иностранное государство, у которого есть и своя политика, и своё правительство, и свой царь. За морем начальство этих несправедливых испанских бюрократов, так что и все жалобы на их произвол, если он не нарушает карфагенских законов — только туда, за море. Наше счастье, что за морем отсиделись, когда здесь бедлам этот происходил, а то попали бы под раздачу. Володя-то ещё отмазался бы, он не при делах, а мы с Хренио — члены того самого правительства, которое начальство вот для этих самых бюрократов. И загребались бы от этих стерв возмущённых отбрыкиваться. Для тестя же главной проблемой стали не сами эти скандалистки, а ходатайствующие за родню коллеги по Совету Ста Четырёх. Так ладно ещё, когда за какую-нибудь седьмую воду на киселе кто-то хлопочет. Вопрос не так важен, чтобы обиды порождать из-за отказа, в таких случаях разговор простой — к отбору вне очереди и отдельно от лишних глаз, но тестирование на общих основаниях, и что оно покажет, таким будет и решение. Хуже, когда близкую родню навязать пытаются, а по ней и без тестов видно, что просьба не беспокоиться. А они же на блат всерьёз рассчитывают, как и привыкли по жизни. Объясняешь такому про тот или иной недостаток его внучатой племянницы, а он спрашивает, сколько стоит закрытие глаз на этот недостаток. Правда, и нет худа без добра. Уяснив, что пройденный по блату отбор здесь вовсе не гарантирует их капризной и избалованной родне хорошего замужества там, поскольку требования отбора обусловлены опытом, какие хорошими женихами востребованы, а какие нет, отстают пока и сами. Не настолько ещё для блатных жареным в Карфагене пахнет, чтобы соглашаться на всё. Но то, что начали подбивать клинья и вентилировать вопрос — это уже показатель.

Но своей ближней или дальней родне олигархи и в самом Карфагене пропасть не дадут. У себя-то неужто не пристроят где-нибудь? У кого родня в городе не олигархи, но и не беднота, тоже ещё не так хреново. Работы не найдут, так по дому помогать будут, а там, глядишь, и найдётся какая-то подработка по знакомству. А что делать тем, у кого в том Карфагене одни только гегемоны безработные в родне, сами случайными заработками перебивающиеся, а то и вовсе никого? Куда воткнуться, ещё находят — чердаки и подвалы инсул под ночлежки им выделяют, а на плоских крышах палатки ставятся семейные типа нумидийских. Но с работой-то — полная жопа, и нетрудно понять отчаяние тех бесхозных баб, которых забраковали наши вербовщики. Жить на что-то надо, но даже звиздой себе на прокорм не всякая ещё заработает, потому как конкуренция давно зашкаливает. И без них местных уличных шлюх столько, что не хватает им места у храмов Астарты и Танит. Мореманы купеческие в порту бастуют, если хозяин с отплытием торопится, потому как где им ещё за гроши несчастные нагуляться вволю? За ту цену, за которую в Греции самая задрипанная порна ноги раздвинуть откажется, в Карфагене теперь ещё и выбор широкий из согласных. И это при том, что и болячку нехорошую подцепить на такой работе можно запросто, и залететь. Сильфий киренский уличным труженицам звизды не по кошельку, а персидский и ненадёжен, и тоже не так уж дёшев. А из местных дешёвых средств, как нас просветили "гречанки", мята болотная только для абортов годится и опасна при передозе, а семена дикой морковки легко спутать со смертельно ядовитыми семенами похожей на неё цикуты. Мошенники наживаются на потребностях шлюх в дешёвом контрацептиве, а те травятся вплоть до летального исхода. Знают, но предохраняться надо, вот и рискуют.

А главный вербовщик сообщил нам, что к нему уже и из вполне благополучных семей родоки мелких шмакодявок обращаться начали на предмет вербовки девок заранее на вырост, а у него ведь нашей санкции на это дело нет. И значит, надо будет проработать в Оссонобе вопрос об интернате для таких шмакодявок при той же школе гетер, а пока мы дали ему указание тестировать таких негласно вместе с ихними родоками и подходящих в списки включать на будущую вербовку. Чует ведь уже народ, кто посообразительнее, что улучшений в Карфагене ждать не приходится, а вот за ухудшениями едва ли заржавеет. И заранее хотят девок пристроить в хорошие руки, дабы голова хоть за их судьбу не болела. Раньше бздели, но теперь, когда два его новых помощника, оба женатые на завербованных ранее карфагенянках, как раз с супружницами на место службы и прибыли, другие пишут родне письма, что всё нормально, а в Карфагене обстановка всё хуже, другого уже бздят — как бы дочурка тест не завалила. Млять, во что превратится Карфаген, когда наши из него всех низкопримативных и симпатичных девок повытаскают?

Задумываются над этим, конечно, и карфагенские власти. Но запретить выезд невест — не вариант, город переполнен, и его любыми путями разгружать надо, даже вот так, раз уж возможность такая есть. А всё Масинисса с его нумидийскими разбойниками! На следующий год как раз посольство в Рим направить хотят, дабы жаловаться сенату на последние захваты нумидийского царя. Учитывая благоволение к нему Рима, на успех не рассчитывают, но надежда-то ведь умирает последней. Мало ли, а вдруг? И войско-то есть не столь уж и малое, если всё ополчение мобилизовать, и демагоги народ распаляют, что как нехрен делать можно было бы унять дикаря, а то и вовсе царство евонное завоевать, да только руки ведь у Карфагена связаны условиями мирного договора с Римом — никаких войн без дозволения сената. Это от мелкой банды нумидийцев отбиться, заведомо на свой страх и риск действующей, можно и нужно, если силёнок под рукой достаточно, а против самого Масиниссы оружие поднять — и думать не моги, потому как это уже запрещённая для Карфагена, но не запрещённая для нумидийцев война.

Да даже если бы Рим вдруг и позволил Карфагену воевать с нумидийцами, хрен ли толку? Чего стоит пусть даже и неплохо вооружённое, но не имеющее военного опыта ополчение распропагандированных демагогами урря-патриотов, показала Зама. Первыми же и побежали, столкнувшись с вояками Сципиона. Это им не на площадях митинговать и не уличные беспорядки устраивать! А теперь, значит, не имея прежней наёмной армии, а имея одно только это ополчение, двадцать с лишним лет нигде ни с кем не воевавшее, эти крикуны всерьёз рассчитывают справиться с закалёнными в войнах с соседями и в набегах нумидийцами? Я ведь упоминал, какой кадровый костяк войска готовил Масинисса? Так с тех пор он худшим уж всяко не стал и периодически обкатывается в пограничных войнах с маврами и гарамантами. Масиниссе римский сенат одобрил и расширение его царства, и он, естественно, рад стараться. Он не только на суше, он и на море уже сильнее Карфагена с его десятком разрешённых Римом боевых кораблей. Сам Карфаген разве только взять не может без осадной техники и умеющих обращаться с ней спецов, но обложив его с суши и блокировав с моря, Масинисса его и измором возьмёт, если и на это руки ему развязать.

Собственно, именно этого-то в Карфагене и боятся больше всего. Это мы знаем, что Персей Македонский просрёт Риму, а хроноаборигенам это не очевидно. В этом году кампания сложилась по очкам как-то больше в пользу Персея, да и следующая коренного перелома в ходе войны ещё не принесёт. Сейчас предпосылок к нему тем более не видно, и кому страстно хочется верить, что на сей раз нашла коса на камень, и римский гегемон Лужи наконец-то хоть кем-то будет повержен, могут усматривать в этом подтверждение своим мечтам. И только самые дальновидные не спешат с выводами — война с Филиппом тоже далеко не сразу переломилась в пользу Рима, но результат её известен. Как раз его-то Персей и пытается теперь отыграть назад. Пока, вроде бы, подаёт какие-то надежды, но на что рассчитывают мечтатели о крахе Рима? Ага, шас! Не перетянув на свою сторону всю или хотя бы львиную долю всей Греции, ему с Римом не совладать. Флот-то чей на море господствует? Конечно, и Персей это понимает, и дипломатию по перетягиванию греков на свою сторону он развил активнейшую. Но допустим, перетянул и Рим вместе с ними одолел. Позволят ему греки опустить Рим ниже плинтуса и навязать ему такую же точно демилитаризацию, как сам Рим навязал и Карфагену, и Македонии? Ага, щас! Вот прямо только о том грекам и мечтается, чтобы римскую гегемонию скинув, македонскую вместо неё восстановить! На такой мякине греков хрен проведёшь, им баланс сил выгоднее, чем полная и окончательная победа той или иной стороны. А значит, и в случае победы греков и Персея над Римом навязанный Республике мир будет щадящим. И на западе Лужи свою гегемонию Рим сохранит.

Но мечтать-то ведь страстным мечтателям не запретишь. Вот они и мечтают о крахе Рима. Типа, вот сокрушит его Персей, опустит ниже плинтуса, развяжет Карфагену руки, тут-то Карфаген и мощь былую возродит, и дикаря Масиниссу на место поставит. А реалисты — реально бздят. Ведь только Рим и защищает Карфаген от полного захвата всех его земель Масиниссой. Только рухни Рим, и ничто больше не сдержит аппетитов дикаря. На суше Персей и так уже по очкам ведёт. А что, если Родос на свою сторону перетянет и добьётся равенства сил на море? А там и свой флот нарастит и добьётся превосходства. И что, если в натуре сокрушит таки Рим? С одной-то стороны приятно, когда кто-то макнул мордой в грязь твоего победителя, но с другой — Карфагену тогда полный звиздец. Хрен кто его тогда от нумидийца защитит. И подумывают уже в Совете Ста Четырёх поручить готовящемуся посольству в Рим предложить сенату построить, оснастить, укомплектовать людьми и вооружить флот в помощь Риму против Персея и его союзников. Арунтий-то и от нас знает, и его собственные аналитики краха Риму не предрекают, но паникёры явно в большинстве, и предотвратить это идиотское решение едва ли удастся.

В известном нам реале им ловко воспользовался Масинисса, обвинив Карфаген в попытке обзавестись таким манером сильным военным флотом в обход ограничений по условиям мирного договора после Второй Пунической. Типа, флот готовится как бы для помощи Риму против Персея, но неизвестно ещё, против кого он обернётся на самом деле, когда будет готов. Сыграл, короче, на подсознательной римской паранойе по отношению к Карфагену. Как раз самый разгар прений в римском сенате был между нумидийским и карфагенским посольствами по поводу последнего территориального захвата Масиниссы, и обе стороны умасливали римлян предложениями помощи в войне. Хотели отцы города с этим предложением флота как лучше, а получилось — ага, категорически под себя. Не надо было так подставляться. Всё понимаю — и повод умаслить сенат, переплюнув Масиниссу в предлагаемой помощи во время тяжбы с дикарём, и работа для корабелов, для мореманов, для морпехов, гребцов и оружейников. Хренову тучу народу можно было бы превосходно трудоустроить, обеспечив заработком их и оживив экономику города в целом — разве не соблазнительно попытаться одним махом разрулить столько серьёзных проблем? Ага, вот и попытались, млять, на свою голову. Я ведь упоминал, как в Антиохову войну они хотели предложить Риму выплатить всю рассроченную им на десятилетия контрибуцию разом? В реале ведь и предложили, дурни. Тесть не без труда предотвратил этот идиотизм и в этой реальности. Но идиотам опять неймётся, и как раз на будущий год они намерены сделать эту эпическую глупость. А Масинисса разве упустит такой подарок судьбы? Дикарь — это ещё вовсе не значит, что дурак. Развитейший в античном мире город с превосходнейшим портом, а населён недоумками. И вот как тут спасти Карфаген от самих же карфагенян?

Главная ли тут причина паникёрство по поводу возможного поражения Рима в Третьей Македонской, которое развязало бы руки Масиниссе, хрен их знает. Другие ведь причины, которые я назвал, тоже самоочевидны, и Арунтий сам затрудняется определить, какая из них важнейшая. Все важны. И как тут переубедишь паникёров, судейских сутяг и экономистов вместе взятых, когда они все видят спасение города в одном и том же? Хрен их всех вместе преодолеешь. Это у римлян на крайняк можно ещё неприемлемое решение блокировать консульским или трибунским вето, а в Карфагене такого не заведено. И если задумали флот римлянам предложить, то ведь предложат же, идиоты. И выход тут из этой жопы только один напрашивается. Предложить флот — можно, но с умом. Типа, если наше предложение вы принимаете, мы согласуем с вами срок готовности наших кораблей, и вы присылаете за ними свои экипажи, которые и перегонят их, куда вы им сами скажете. Вот, только если так, и пущай тогда Масинисса рвёт и мечет, так и не сумев высосать из пальца никакого понятного и значимого для римлян подвоха в таком карфагенском предложении. Маловероятно, что римляне согласятся, гордыня ведь выше небес, но тут главное, что не усмотрят подвоха и предложение построить флот оценят по достоинству — не во вред, а в пользу Карфагену. Сильно ли это поможет в тяжбе с Масиниссой, хрен знает, но глядишь, где-то в чём-то и зачтётся. Ну а если случится такое чудо, что сенат предложение примет, так хотя бы уж кораблестроителям работа будет. Тесть почесал репу и рассудил, что такой вариант предложить Совету Ста Четырёх можно. Опасения, не расценят ли римляне речь о флоте как подвох, в принципе-то на заседании звучали, и такие соображения — поймут.

Ну и, конечно, надо подготавливать и будущий финал событий. В прошлый год в ходе начавшейся тяжбы карфагенское посольство просило сенат либо рассудить тяжбу по справедливости, либо позволить Карфагену защищаться самому, либо установить уже окончательную границу раз и навсегда, запретив Масиниссе посягать на большее. А затем добавило, что если римский сенат отвергает все эти предложения, то пусть тогда берёт их под римскую власть, поскольку не нужна Карфагену такая с позволения сказать свобода, при которой он беззащитен перед нумидийским произволом. Это было предложено ими и в реале. Сенат, хоть и сделал на словах выговор нумидийскому посольству и погрозил их царю пальчиком, само дело спустил на тормозах, так и не заставив Масиниссу очистить захваченные им земли. Но этого следовало ожидать, и не это главное, а то, что вопрос о взятии римлянами Карфагена под свою власть и защиту уже прозвучал. Хоть и как чисто риторический пока-что, но — прозвучал. Вот в этом духе и надо теперь продолжать — типа, решайте и выбирайте, отцы-сенаторы, под свою руку вы Карфаген берёте или отдаёте его нумидийцам. Только так и можно его спасти — ага, как Крёз, проиграв войну Киру, всё-же спас свою столицу от полного разорения. Зачем ты разоряешь город, который уже не мой, а твой? И долдонить на эту тему всякий раз, дабы сенат свыкался с этой идеей. И начинать надо именно сейчас, пока Катон ещё и сам не знает, что Карфаген должен быть разрушен. Тестю, конечно, это не по вкусу, но крыть нечем. Понимает и сам, что иначе Карфаген не спасти никак. Или римский, или нумидийский, или развалины известного нам реала.

Понятно и то, что идею с предложением Риму флота прорабатывали загодя. И лес просушенный заготовлен, и детали. В прошлом году ведь нумидийское посольство не просто так настучало в римский сенат, что Карфаген готовится строить большой военный флот. Приготовления — да, велись. Я ведь упоминал, как это у них делается, когда заранее готовы все комплектующие? Вот, как раз в этой стадии — достаточно дать отмашку, чтобы процесс пошёл семимильными шагами. Пять трирем из числа разрешённого десятка уже и заменили по ветхости квинкеремами, две из которых отправлены в помощь Риму против иллирийских пиратов. Лимит соблюдается, но пробный выпуск квинкерем отлажен после почти тридцатилетнего перерыва на этих пяти штуках. Политиканы — они ведь и в Африке политиканы. Просчитали и реваншистскую политику Персея, и неизбежность его войны с Римом, и те меры, которые ему придётся принимать для компенсации своей слабости на море, и недовольство родосцев недавними римскими решениями в отношении отданных ранее под власть Родоса городов на материке. Не совсем беспочвенны надежды Персея на разрыв союза Родоса с Римом и перетягивание его на свою сторону. Шансы есть, и в Риме не могут этого не понимать, и это не может не вызывать опасений. Гордыня у римлян уже выросла великодержавная, и едва ли она позволит им принять карфагенское предложение без крайней в этом нужды, но на заметку возьмут и иметь в виду — будут. Мало ли, какую фортель Родос выкинет? Если выкинет — найдётся чем уравновесить. А Карфаген — готов, если что. Пять квинкерем вместо прежних трирем — это и корабелам работы дали больше, и добрую тысячу человек мореманами, гребцами и морпехами трудоустроили не на малое время, а на постоянной основе.

Понятно, что нелегко будет Арунтию урезонить дурачьё. Губы ведь раскатали на что? На стандартную для прежних времён флотилию в шестьдесят вымпелов, то бишь дюжину раз по пять. И уже мысленно и корабелов работой хорошей загрузили, и народу в дюжину раз больше безработного трудоустроили, решив заодно с политической и хренову тучу экономических проблем, и легко ли распрощаться со столь радужными мечтами? А ведь придётся. Римлянам на хрен не нужен в Луже карфагенский флот, они ещё и Первую Пуническую не забыли, не говоря уже о Второй, и хрен они теперь допустят хотя бы даже слабенький намёк на подобное дежавю. А экономические проблемы Карфагена им похрен. Не римляне, стоя чуть ли не на головах друг у друга, соперничают между собой вплоть до драк из-за разовой грошовой работы. И не римлянки почитают за счастье раздвинуть ноги для любого, кто даст хотя бы медный грош, травясь дешёвыми контрацептивами.

— Все эти девицы, которых вы здесь набираете, предназначены для Атлантиды? — спросил после обеда египетский жрец-технарь.

— Не только и не столько, благочестивейший, — ответил я ему, — Набираются они для испанского царства Миликона, но часть их — да, попадёт оттуда в Атлантиду вместе с теми испанцами, которых атланты набирают к себе.

— А зачем атлантам люди из далёких от них стран?

— Приходится, благочестивейший. Ведь поблизости от Атлантиды живут только меднокожие дикари противолежащего материка. Этих — много, но они не склонны строить приличную цивилизацию, и нельзя допустить, чтобы народ растворился в их массе. Кто-то покультурнее их нужен, чтобы разбавить их и набирать понемногу и тех, и этих. И тогда не атланты растворятся в них, а они — в атлантах. Кроме того, меднокожие дикари слабы здоровьем перед заразными болезнями. Разве такая порода нужна для хорошего здоровья будущих поколений?

— Тогда почему испанцы, а не вот эти финикийцы? Разве они не культурнее? И наверняка ведь многие с удовольствием отправились бы туда, где жизнь лучше.

— Они-то, конечно, отправились бы, да только кто же их таких возьмёт? Это же финикийцы. Те, кто попроще и поглупее — склочники и скандалисты, каких ещё поискать, а кто поумнее — ещё более прожжённые торгаши, чем мы сами.

— Вы шутите даже над самими собой? — усмехнулся египтянин.

— А почему бы и нет, благочестивейший? Шутки улучшают настроение, а когда оно хорошее, даже трудное дело делается легче и веселее. Нас быть торгашами заставляет жизнь. Слишком уж многого на Атлантиде нет такого, без чего приличной цивилизации не обойтись, и чем всё это добыть, если не торговлей? Не виним мы и финикийцев в этом их торгашестве — наверное, и их предков тоже заставила жизнь. Но зачем нам такие люди из других народов, когда у нас и своих таких достаточно? Мало у нас других, способных на большее, но таких мало везде и у всех, поэтому и набираем везде, где находим.

— Но в основном женщин?

— Таких женщин во много раз меньше, чем таких мужчин. Мы лучше наших на таких невестах женим, чтобы от них пошло побольше таких же детей. У нас. А худшие из тех наших невест, которые не такие, пускай остаются не востребованными замуж. Детей они не родят, не найдя себе мужа — тем лучше. Зачем нашему народу дети от таких, когда есть гораздо лучшие? Ради этого мы как раз и заняты их поиском и вывозом к нам заодно с торговлей, которая и саму себя окупает, и это, и многое другое, нужное нам.

— По слухам от химьярцев, атланты вывозят девиц и из Индии?

— Я слыхал об этом, хоть и не посвящён в индийские дела. И меня это вовсе не удивляет, благочестивейший. Мы делаем свою часть общего дела в Испании, а через неё в странах Внутреннего моря, а другие люди выполняют свою работу где-то в других местах. В разных странах работаем и с разными народами дело имеем, но делом заняты одним. И если нам здесь поручено находить и вывозить хороших невест для Испании и Атлантиды, что странного в том, что кому-то поручено делать то же самое в Индии? Плох тот народ, который не заботится об улучшении качества своей породы, и не позавидуешь его судьбе в будущем. И разве нужно для понимания этого быть великим мудрецом? У нас детвору учат этому в школах. Любой хороший земледелец знает, как правильно отобрать хорошие семена для посева растений, а любой хороший скотовод — как отобрать хорошую породу животных для разведения. И любой сметливый крестьянин понимает, что каких он хочет иметь детей, такую ему следует выбирать и жену. Не у всех есть такая возможность, но у нас есть кому позаботиться о том, чтобы хороший выбор появился у как можно большего числа наших людей. Как и о многом другом.

— В будущем атланты могут стать страшным народом, — задумчиво проговорил жрец, — У греков такими могли бы стать спартанцы, если бы не наделали ошибок. Но вы их, похоже, хорошо знаете и вряд ли повторите. Чего ждать от ваших потомков здешним странам и нашему Египту?

— Возможно, ты и прав, благочестивейший, сравнивая атлантов со спартанцами. В чём-то — да, похожи. Но у нас под боком противолежащий материк, который побольше всей Африки, и на нём вдоволь и полезных ископаемых, и хороших земель для хозяйства. Завоевать их — ближе, легче и быстрее, а то полезное, чего там нет — привезти из тех стран, где оно есть. Для этого вовсе не нужно завоёвывать их.

Я не заговорил о промышленности, но этому — понятно. Обоим подарены трубы в ящичках из махагони, но того же самого образца, который идёт и в кожаных тубусах для центурионов тарквиниевских колониальных войск. И хрен знает, понятно ли это идиологу ихнему, но технарю — понятно. У них хренова туча ихних культовых заморочек завязана на наблюдение за звёздами и планетами, видимыми невооружённым глазом. Наблюдатели глаза ломают, а их великие мудрецы, прекрасно зная линзу, так и не додумались за тысячи лет до простейшей подзорной трубы. Идиолог может недоумевать, почему столь важный в священнодействии предмет исполнен столь просто и не покрыт священной символикой, а технарь — видит признаки достаточно массового выпуска, предназначенного уж всяко не для священнодействия. Хотя — да, при желании можно использовать и для него.

Подарили мы им и карту из тех, которые у нас для обучения школоты с гравюр печатаются — ага, на нашей грубоватой бумаге. Верх цинизма с точки зрения идиолога, а технарю понятны и массовость образования, и то, что на хрен не нужен нам их папирус. У Птолемеев для поддержания цен на него время от времени объёмы экспорта сокращаются. Одно время и вовсе был запрещён, вынудив пергамцев изобрести свой пергамент, а с нами это тем более хрен сработает. Пергамент дорог, а по нашей бумаге видно, что массовая и наверняка дешёвая. Без лишней роскоши, потому как сугубый функционал. А роскошью их Арунтий добил, поднеся полученную от нас ранее массивную чашу, исполненную по всем канонам античного искусства — отлитую и прочеканенную хорошим скульптором с рельефными изображениями на мифологические сюжеты в стиле фарзоевской школы. Но уникальную для античного мира, потому как из люминевого сплава. Наш здешний аналог современного сплава АМг6, потвёрже обычного люминя, коррозионностойкого и хорошо варящегося. Последнее качество им понять неоткуда, но хватит с них и двух первых — ага, в сочетании с самим фактом существования неизвестного этому миру лёгкого металла. На досуге — пущай почешут репу по этому поводу.

Беспокойство-то ихнее в контексте североафриканских месторождений селитры вполне понятно. Второе по величине — у Масиниссы в руках. Утеки секрет пороха, и он у него появится — кустарный, очень хреновый, малопригодный для эффективного военного применения, но зато во вполне товарных количествах. Может, и не станет вундервафлей в его армии, но не позволит стать таковой и в армиях его потенциальных противников. Тут такая же хрень, как и со слонами. Североафриканский лесной слон абсолютно не пляшет в бою против индийского, отчего и у Птолемеев, завозивших таких же лесных элефантусов из Эфиопии, гораздо выше их ценились трофейные индийские, отбитые у Селевкидов. Но для обкатки конницы в целях преодоления конской слонобоязни вполне сгодится и самый хреновый слонопотам. Любой, какой найдётся, лишь бы был хоть какой-то. В Антиоховой войне римляне при Магнезии даже в поле из лагеря свои шестнадцать штук нумидийских вывести против индийских Антиоха так и не рискнули, прекрасно зная заранее из опыта прошедших птолемеевско-селевкидских войн, что дохлый это номер. Но ведь выпросили же их у Масиниссы при подготовке к этой войне и вели до самой Магнезии, преодолевая все трудности с уходом за ними и логистикой. Конницу зато было кем обкатывать, дабы та меньше шугалась индийских слонопотамов Антиоха. И сам Антиох об этом не знать не мог, и вполне возможно, что именно это и сподвигло его применить своих элефантусов не по науке, а по наитию, оказавшемуся ошибочным.

Примерно такая же ситуёвина возможна и с хреновым самодельным порохом. Лёгкие и маломощные полевые бомбарды, не говоря уже о миниатюрных ручных, вовсе не стали в средневековых армиях никакой вундервафлей, но какое-то время они шугали своим шумом и дымом рыцарских дестриэ, срывая атаки элитной рыцарской кавалерии. Примерно до тех пор, пока не распространились достаточно широко, чтобы появиться во всех армиях и позволить обкатать ими лошадей, преодолев их порохобоязнь. Ну так для этого ведь даже огнестрела как такового не нужно, а вполне достаточно и взрывпакетов каких-нибудь импровизированных. Слей античному миру порох, и изобретут их быстро хоть у греков, хоть у фиников, а то, что кто-нибудь уже изобрёл и на кустарных античных мощах сделал, другим повторить уже легче, был бы только хороший стимул.

Фиников же у Масиниссы полно. Не все при захвате их городов в бега подались в Карфаген, немало и осталось таких, кто рассудил, что в Карфагене их никто не ждёт, и не факт, что жизнь там у беженца будет лучше, чем дома под нумидийской властью. Ещё больше у него ливийцев офиникиевших с ливийской роднёй, которая заступится и в обиду не даст, а рукастых и головастых не хуже среднестатистического финика. Найдётся кому в Нумидии уже известную технологию освоить и воспроизвести, если она востребованной и вознаграждаемой окажется. Сейчас римских союзников в Северной Африке от произвола Масиниссы защищает Рим. Но что будет, если Республика вдруг надорвётся и гегемонию не удержит? Первым делом Масинисса тогда, естественно, Карфагеном займётся, которым давно овладеть мечтает. О большем он, скорее всего, реально и не помышляет, но если его мечта вдруг сбудется, то аппетит — он ведь приходит во время еды. И что у нумидийского царя будет тогда в приоритете? Мавритания на западе беднее и слабее Нумидии, с ней его и союз военно-политический устроит до поры, до времени, а в дальнейшем — куда она на хрен денется, когда разденется? Гараманты на юге в полупустынной части Сахары как-то тоже особым богатством не блещут. Зато не востоке буквально в паре шагов богатейшая Киренаика. У киренцев хорошая конница, но нет слонопотамов, и Масинисса расшугает её своими, а своей конницы у него многократно больше, и она обучена взаимодействовать со слонами. Правда, это автоматически означает войну с птолемеевским Гребиптом, но хрен ли ему тот Гребипет? Давно уже в прошлом пик могущества гребипетских Птолемеев.

Во-первых, у них с Селевкидами на востоке наибольшие проблемы. Мы знаем и по известному нам реалу, что Антиох Эпифан даже этой Персеевой войной воспользуется для попытки овладеть Гребиптом, и только заступничество только что выигравшего войну Рима спасёт Птолемеев от потери трона. А случись чего не так, даже просто затянись эта война, и Антиох тут как тут. И какие силы Птолемеи выделят на второстепенный для них нумидийский фронт? А во-вторых, хоть и есть у Птолемеев своя элефантерия, из-за всех неурядиц последних десятилетий она давно не обновлялась. Как составляли её ветераны Рафии, так и продолжают составлять, кто ещё не выбыл из строя по старости. Пенсию-то ведь просто так не дают, как говорится. Хрен ли это за элефантерия на текущий момент?

А у гребипетского жречества все его надежды с Птолемеями вот этими связаны. Доброе столетие ждали, когда же они наконец оегиптеют, как оегиптели до них и прежние ливийские и нубийские завоеватели. И ведь дождались же наконец при Птолемее Эпифане примерно во время того нашего с Хренио давнего вояжа — процесс наконец-то пошёл хоть и медленно, но неуклонно. А когда оегиптеют птолемеевские греки, так и станет реальной надежда на восстановление былого влияния и могущества в стране, утраченного при крахе Нового Царства. Греки даже полезны — и военными новинками эллинистических времён, и техническими. Колесо водочерпальное кто принёс и внедрил в египетскую ирригацию? Тыщу лет со времён гиксосов знали колесничное колесо со спицами, но хрен додумались за эту тыщу лет до водочерпального, а хватило урря-патриотических мозгов только на тот рычажный шадуф с противовесом. Но греки гребипетским жрецам не абы какие нужны, а свои, оегиптевшие. С селевкидскими, как и с персами, хрен прокатит, потому как внешнее управление ассимиляции не поддаётся. Плавали уже, знают. Надеялись, что ни хрена при персах не изменится, и не помогли фараону отбиться. Зато теперь опыт имеется, который не пропьёшь, и он гласит, что Птолемеев оегиптевших от полного краха защищать надо.

Вот только как и чем их от полного краха защищать прикажете, когда сильнее Селевкиды, что и демонстрировали наглядно в последних войнах? Случайная неудача при Рафии не в счёт, потому как общего тренда она не переломила. И фаланга у Селевкидов лучше, и кавалерия, и элефантерия, и вспомогательные войска. А с тыла — Масинисса со своей хоть и худшей, но тоже серьёзной армией. И можно бы взрывпакетами лошадей со слонопотамами шугануть, но помогать это будет только если не обкатана ими эта военная живность заблаговременно. И что, если у нумидийцев она будет обкатана? А если ещё и у Антиоха — это же вообще тогда туши свет, сливай воду. И уж точно прощайся с мечтами о возврате для гребипетского жречества старых добрых времён. А Масинисса разве удержит секрет огненной смеси, даже если вдруг каким-то чудом один его заполучит? Хренушки, не удержатся дикари от хвастовства, и вскоре секрет будет знать и весь эллинистический мир, включая и Селевкидов. А селитру — мало ли, где они её могут взять? Империя у них большая, и где-нибудь, да найдут. На крайняк — найдут на что её купить. Ну, просрут одну войну на эффекте неожиданности, как было уже при Рафии, но к следующей подготовятся так, что хрен застигнешь их уже врасплох.

Так что с этой колокольни визит жрецов Амона логичен. Смотрите, типа, этот дикарь, Масинисса который, Карфагеном в первую очередь займётся, если страх потеряет, а потом Киреной наверняка, до нас то ли доберётся, то ли нет, но вы сразу же два важных пункта своей прибыльной торговли теряете, и это у вас наверняка скажется на накладных расходах не в лучшую для вас сторону. А посему, будьте там тоже поаккуратнее с вашим громовым оружием. От нас-то утечки не будет, не в наших интересах, веками храним его тайну от посторонних, ну так и вы же не оплошайте. Вот обложит Антиох все египетские храмы такими налогами, как были уже при персах, и останется ли тогда у Дома Анубиса достаточно золота, чтобы покупать ваши заокеанские снадобья в прежнем количестве по прежней цене? Не приведите боги, конечно, но сейчас у вас приобретается в разы больше, чем приобреталось при персах, так не рубите же сук, на котором сидите.

Лет на двадцать раньше такой разговор вполне сошёл бы и за попытку шантажа. Типа, и нам тогда, конечно, будет хреново, но мы это уже пережили один раз при персах, и это нас не свалило, переживём и второй раз, если придётся, а вот каково придётся вам? Кто ещё купит у вас эти ваши снадобья? Теперь расклад уже другой. Бананы с ананасами и в Александрии уже продаются, часть с их же караванами и попадает в неё из Кирены в обход царской таможни, а об общих объёмах торговли заморскими деликатесами, как и об их нарастании, они могут получить представление и от шляющихся по Луже греков. Как от оегиптевших, так и от натуральных в собственном соку. Карфагенская элита подсела, греческая подсела, римская подсаживается, а теперь и александрийская, за которой и до сирийской очередь дойдёт. Ещё не сопоставимо с доходами от давних снадобий, но тренд наметился, а с индийскими товарами и ускорился. Снижается удельный вес вклада Дома Анубиса в тарквиниевские доходы от торговли заокеанскими ништяками, и хотя мы это затевали не на такой случай, а для компенсации полной потери старого бизнеса в далёком будущем, когда гребипетские храмы захиреют со сменой религии, шантажировать нас и Тарквиниев поздновато уже теперь. Неприятно, но переживём. Впрочем, они и сами это прекрасно понимают. Скорее всего, с этим и связывают нашу суету с альтернативой им, потому как вообразить себе будущее торжество секты Распятого едва ли в состоянии.

Вся эта паранойя с возможным якобы крахом римской гегемонии не стоит яйца выеденного, потому как никому из реально влияющих на расклад игроков этого не нужно. Но паникёров хватает и в античном мире. Один только Карфаген чего стоит! С этими его демагогами и ведущимися на их бред массами ему и никаких врагов не нужно. Иной раз я и сам думаю, а не ну ли его на хрен? Ну, разрушат, нам-то что? Спорнографировать в нём всё, что достойно сохранения для истории, мы успеем ещё добрый десяток раз. Немногих, кто нам подходит, из него повытаскаем, а остальные — хрен с ними. Энушат вон говорит, что и ливийки из числа отобранных, хоть и хреново по-финикийски говорят, а греческим и вовсе не владеют, но ничем финикиянок не хуже, если терпения на выяснение хватит.

А молодняк свою тактическую игру продолжает по взятию Карфагена. К обеду пришли к выводу, что и двух легионов маловато будет на такой город, если брать его, как наметили непременным условием задачи, в экспресс-режиме. Типа, если не успели взять, то либо римляне подойдут, либо нумидийцы, у которых на город свои планы, с нашими не совпадающие. Котон одним легионом берётся, и прилегающая часть города по рыночную площадь включительно им же занимается, но дальше расходящиеся улицы между домами приводят к распылению сил, и наступление резко замедляется. Ну, если людей беречь и не любой ценой задачу выполнять. Мегара тоже одним легионом берётся элементарно, но по выходу в Старый город его сковывает Бирса, стопоря его дальнейшее продвижение, и это значит, что в Мегару надо вводить два легиона, дабы свежий занялся уличными боями и зачисткой инсул, пока первый штурмует и зачищает Бирсу. Иначе защитники баррикады на улицах соорудить успевают, которые без полевой артиллерии хрен возьмёшь, если не готов пачками людей на них класть. А кому это надо, спрашивается? Но даже и в варианте с тремя легионами прикинули парни эти сведённые к минимуму потери, и они им очень не понравились. Такой ценой спасать Карфаген от самих карфагенян как-то не вдохновляло.

— Ребята, вы сколько насчитали? — заинтересовалась и Энушат, которая в игре не участвовала, но краем уха всё слыхала.

— Не менее пятисот одних только убитых, — мрачно признался ейный супружник.

— Да вы чего, офигели?! — она аж в осадок выпала.

— А что, по нам не видно? Но меньше в этих грёбаных уличных боях и зачистке этих грёбаных инсул не получается никак. Понастроил их тут отец с Банноном, млять, при всём моём к ним почтении…

— Ребята, сносите их на фиг! — резюмировала Энушат, — Если столько убитых, то сколько тогда тяжелораненых? И ради чего? Ради этой кучи коробок и этих ушибленных башкой об стенку здешних гегемонов? Наши ведь уже всех толковых успели завербовать и вывезти отсюда по вашим условиям задачи?

— Будем считать, что вывезли всех, кому была судьба, — предложил Артар, — И я полагаю, что Катон не так уж и неправ, и Карфаген в самом деле должен быть разрушен! — он картинно оправил тогу, будто бы реально выступал в сенате, и наши рассмеялись.

В известном нам реале Сципион Эмилиан, исходя из того, что город один хрен рушить после взятия, потому как сенат постановил и своего решения не отменит, его и не щадил, а жёг инсулы и занимал их развалины везде, где нормальный штурм был бы чреват слишком большими потерями. Переиграли заново, уже не заморачиваясь сбережением ни города, ни его фанатично сопротивляющихся по условиям задачи обитателей, а сберегая только своих бойцов, и результат насчитали вполне приемлемый, но бессмысленный.

— А нахрена это вообще нужно? — резюмировал Ганнибалёныш, — Римляне и без нас сделают то же самое. И нахрена тогда мы будем терять наших людей, делая за римлян ихнюю работу? Они, конечно, потеряют многократно больше, но это будут их потери, а не наши. Ничего, римские бабы ещё дурачья нарожают. Ну их на хрен, короче! Заканчиваем тут все дела и едем скорее домой!