Под знаменем черной птицы. Книга 2

Глава 9

Кассандра

Кассандра несколько часов не разгибаясь сидела над проектом договора. Преданный и девчонка-прыгунок постоянно пытались влезть и внести свои коррективы, но между собой они ладили на удивление хорошо. Ещё бы, им-то не нужно думать о диком грязном отсталом Силве. Кэсси же казалось, что корона наливается тяжестью в момент, когда в договоре появляется новый пункт.

— Нам бы хотелось, чтобы Кор-Атр выделил средства на строительство здесь храма водных богов.

— И продлить срок аренды с одного года до трёх.

— Я не могу та-а-ак! — Кассандра разрыдалась и отшвырнула бумаги. — Вы меня путаете, а мысли и так разбегаются. И ещё тошнит, постоянно тошнит! И в туалет хочется! А где ваш туалет? Видеть уже не могу эту деревянную будку!

— Мелочь какая, можешь ненадолго переехать в Кор-Атр, я договорюсь о самой-пресамой лучшей квартире в центре, — Кана попыталась обнять ее, но Кэсси отпихнула девчонку.

— И удобства там, и магазинчики с пустяками для настроения, и лучшие портные. Всем девочкам иногда нужно отдохнуть в столице!

Она настолько дружелюбно пялилась на Кассандру, будто в самом деле только и думала что о благе для княгини. А ведь малолетка совсем, чуть старше двадцати. Откуда только набралась хитрости?

— Да, возможно это станет выходом, — поддержал девчонку Преданный. — Или же небольшое путешествие на Аврору, в четырнадцатое княжество.

Новость о расширении территории была совсем свежей, ее телеграфировали всего-то час назад. Но водные боги со своими каналами связи уже успели оповестить жреца и тот не отказался бы лично осмотреть полисы.

Кассандра разрыдалась еще громче, спрятала лицо в ладонях и ушла в другой конец комнаты. Она тяжело опустилась на кровать обняла подушку и отгородилась ею от мира. Тяжелая, твердая, как камень, из-за свалявшихся внутри перьев, подушка живо напомнила все бессонные ночи и боль в сведенной поутру шее. И от этого рыдалось еще горше. Надо будет у Анрира еще и подушку потребовать. Нет, новый дом. Просторный, в два этажа, с хорошим современным отоплением и водопроводом. И все равно, как князь это сделает.

— Успокойся, все же хорошо! Очень и очень хорошо, — Кана опять полезла с объятиями, но Кэсси ее отпихнула, как и Преданного.

— Все плохо, очень плохо! И будет только хуже. Это вы делаете хуже! Шпионы! — она спихнула подушку на пол и оттолкнула Кану. — Не хочу вас видеть! Сил нет!

Преданный с девчонкой переглянулись, затем все же оставили Кэсси одну. Она вытерла слезы, поблагодарила тех неизвестных людей, которые выдумали перепады настроения, как неотъемлемую часть беременности, и собрала листы в стопку. Перечитала все и заново переписала наиболее удачный вариант. Вот так. А эти пусть друг с другом развлекаются, пока княгиня занята государственными делами.

Кассандра открыла сундук, вытащила самое приличное свое платье, вздохнула и запихнула его на место. В таком замёрзнет раньше, чем дойдет до портала. Лучше уж брючный костюм и яркая блуза, и к сапогам подходит лучше, и под длинной шубой в глаза не бросается. Еще около получаса ушло на переодевание, прическу и лёгкий макияж, но результатом, улыбающимся ей из зеркала, Кассандра осталась почти довольна. Божественная сила заставляла ее буквально светиться, да и живот пока почти не заметен. Подходящий облик для визита в столицу.

Дальше она набросила шубу, прихватила договор и вышла из дома. Через пять минут портал как раз соединится с Кор-Атром, правда, с пригородом, но это и не важно. Не заставит же Анрир ее пешком тащиться?

Снаружи бушевала совсем не весенняя метель. В любое другое время Кэсси расстроилась бы, но сейчас погода словно подыгрывала. Вряд ли Кана или Преданный станут караулить княгиню рядом с домом, когда острые ледяные крупицы больно секут по коже.

Зато караулил Ивар и ещё двое дружинников. Кассандра подала им знак следовать за ней, но не назвала конечную цель визита. Здоровенные дикари послушно шагали рядом, не реагируя ни на что. Возле самого портала Преданный выскочил откуда-то, попытался схватить ее за руку, но Кэсси сделала вид, что не заметила жреца и зашла в сияние. Несколько секунд странной болтанки и перед ней развернулась панорама столицы, частично высеченной в скале, частично отстроенной совсем недавно. Архаичный замок великого князя, возведенный ещё предтечами, одноэтажные дома пригорода с маленькими садиками, дымящие заводы и летящий в небе дирижабль — все настолько непривычно после угрюмых лесов Силва, что и дышится иначе. А ещё здесь было намного теплее, трава уже показалась из земли, даря уставшим от бесконечной белизны глазам желанный отдых.

Местные жандармы узнали Кассандру и сразу же повели к станции проката транспорта. Но на полпути их перехватила Кана. Девчонка-прыгунок подхватила Кэсси под руку и потащила в сторону, к последнему из гаражей.

— Там стоит “ревун”, я уверена, тебе понравится этот зверь. У него нет крыши, прическу растрепает знатно, зато так весело, такие ощущения! Могу сказать, что половину моих мужчин и близко не стояли с “ревуном”. Вот увидишь, он прелестен!

Кассандра вздохнула, сколько тех мужчин было у этого ребенка, и поплелась к гаражу. Технике она не доверяла. Магия куда надёжнее и проще, но Атрокс с его энергетическими полями заставлял пересмотреть приоритеты.

— Деревянные панели, кожаные сидения, усилитель руля и амортизаторы такие, что можно кататься по любым кочкам, даже не почувствуешь. Мотор рычит так, что слышно за несколько сот метров! Ты полюбишь моего “ревуна”!

Они дошли до самого крайнего гаража, больше похожего на небольшой домик, навстречу почти сразу выбежал мальчишка со связкой ключей, он поздоровался с Каной, шустро открыл дверь, и после выгнал на улицу такую огромную машину, что Кэсси оробела.

Пафосный, белоснежный, с шестью колесами и сидениями алого цвета, автомобиль пугал и завораживал. Даже в шуме двигателя и запахе топлива было нечто привлекательное, хотя бы своей запретностью. Наверное, Кассандра могла бы купить себе нечто подобное, пускай и намного более дешевый вариант. Но где на нем кататься? Приличные дороги в Силве были только рядом с заводами и рудниками, а как раз эти земли Кассандра собиралась отдать.

— Идём же, идём! — Кана взяла ее за руку и подвела к автомобилю. — Жаль, но мальчики не влезут, им придется добираться своим ходом. “Ревун” двухместный.

Это было странно для почти четырехметрового автомобиля, но в нем оборудовали всего два сидения.

Дружинники, кажется, только обрадовались, предпочтя проверенных рогачей перспективе проехаться в автомобиле. Кассандра отдала им распоряжения и с помощью того же мальчишки забралась в салон. Там пахло выделанной кожей и деревом, немного — духами Каны и топливом. Сидение оказалось таким мягким и удобным, что хотелось остаться в нем на весь день, и вибрация от двигателя ничуть не мешала. Кассандра вытянула ноги и откинулась на спинку кресла. Кана же вскочила на место водителя, выжала педали и лихо стартанула с места. Рев и встречный ветер оглушили, но скорость и почти физическое ощущение окружающей роскоши примеряли с неудобствами. Как и невероятная скорость. Редкие кусты и деревья проносились так быстро, что и не рассмотреть толком.

Крохотная Кана легко управляла огромным и неповоротливым с виду автомобилем, каким-то чудом не путаясь в рычагах и педалях. На мгновение Кэсси представила себя на ее месте, такой же молодой, красивой, беззаботной, залюбленной и богатой. Почему этой малолетке удалось приручить Анрира, пусть и всего на год, а Кассандре — нет?

— Тебя не укачало? — девчонка-прыгунок сбавила скорость и прижалась к обочине широкой дороги, построенной ещё предтечами. — Можем притормозить и прогуляться. Здесь рядом такая чудесная набережная…

— Ты хоть на минуту перестаешь излучать это глупое веселье?

— Не-а!

Она улыбнулась так широко, что рот противоестественно растянулся, сделав девчонку похожей на жабу, затем наваждение прошло, и все стало как раньше. Кассандра же перевела взгляд на дорогу и приближающийся Кор-Атр. Казалось, и пяти минут не прошло. Оглушительный, ослепляющий роскошью и быстрый “ревун” действительно дарил радости больше, чем мужчины. Не все конечно, но многие. В черте города Кана сбросила скорость и аккуратно лавировала между пешеходами и другими автомобилями. Проехав через несколько постов, они, наконец, добрались до дворца, где девчонка отдала ключи очередному мальчишке и повела Кэсси по коридорам и лестницам к кабинету великого князя.

В приемной также сидел Этьен, возмужавший и обретший этакий аристократический лоск, но все ещё не утративший приветливую улыбку и так не убравший со стены плакат с Джинджер. Он поздоровался с Кассандрой, любезно помог снять шубу и открыл дверь кабинета. Но внутри оказалось пусто. Стены чуть поменяли цвет, появился другой стол и книжные полки. Над креслом князя висела полная карта Атрокса и половина фолианта со сводом законов.

Кассандра боязливо зашла внутрь, хотя и понимала, что при всей придури, прыгать на нее со спины Анрир не будет. Но кабинет давил на нее пустотой и тишиной. Привычные гвардейцы и те покинули свой пост.

— Хорошо выглядишь, — голос раздался из самого угла.

Кассандра обернулась и попятились к столу. Анрир сидел на кушетке, раскинув руки. Без рубашки, так что видна была черная, выступающая над кожей узором черных перевитых сосудов, птица. Кончики ее крыльев сочились струйками синего тумана. В обе руки кота были воткнуты иглы, через которые по тонким трубкам в его вены лился прозрачный раствор из перевёрнутых бутылей. Верхнюю половину осунувшегося лица скрывала повязка. В том числе — глаза. Так что большой вопрос, как Анрир ее видел. Или просто отвесил дежурный комплимент.

— Костюм, правда, остался с прошлого сезона, сейчас уже не актуален, но сидит хорошо.

Он чуть повернул голову, будто через ткань мог смотреть на Кассандру. И от этих божественных штучек стало не по себе. Она молча села на стул и теперь кусала губу, раздумывая, стоит ли вообще доставать договор. Но маленькие жрицы радовались так сильно, что Кэсси против воли улыбнулась, затем зацепилась взглядом за иглы и прикрыла глаза.

— Что, уже не так хочется на место официальной фаворитки? — кот чуть склонил голову набок, как делал всегда, когда слушал чьи-то эмоции.

— Зачем мне это? — Кассандра встряхнулась, вытащила из сумки договор и положила его на стол. — Я теперь и сама княгиня. Составила список условий на которых могу передать тебе землю в аренду, там семьдесят пять пунктов, могу зач…

Листы бумаги в ее руках пожелтели, чернила на них выцвели, а после все осыпалось темной трухой.

— На твою беду, я серьезно пересмотрел свое мнение о возможности разумных переговоров с зацикленными, истеричными, страдающими манией величия девицами. Поэтому ты сейчас крепко подумаешь и попросишь что-то адекватное, это внесут в договор, который мы очень быстро подпишем. И все.

Он не пошевелился, но Кэсси почти чувствовала исходящую от кота угрозу. Точнее, не от него, а от жутковатого потустороннего существа, которое сидело сейчас на кушетке.

— Фабрика, театр, благополучие Бена и Ксандр. Я хочу, чтобы он остался в Силве, рядом со мной.

— Папенька? Хм… Хорошо. Позови Этьена, он подготовит бумаги.

Анрир

Вэн раздевалась так медленно, будто хотела испытать его терпение. Пиджак, пуговицы блузки одна за другой, и с каждой пальцы играют, чтобы ещё больше растянуть пытку. Юбка скользнула к ногам, когда, казалось, прошла неделя. Туфли и чулки леди не мешали, как и белье. Отчего-то красное, хотя Анрир был уверен, что Айвен никогда такого не носила.

Она подошла совсем близко, склонилась и провела пальцем по его губам. Затем погладила по щеке и сделала вид, что чешет за ухом. Анрир хотел обнять Вэн, но помнил, что руками шевелить нельзя. И вставать нельзя. Леди же улыбнулась и забралась к нему на колени, погладила плечи, грудь, обходя птицу и поцеловала снова, едва обозначив прикосновение губ. Анрир чувствовал ее запах, тепло, тяжесть, но невозможность прикоснуться сводила с ума.

— Ты ведь не настоящая?

Вэн чуть склонила голову набок и зарылась пальцами в его волосы.

— Могла быть и настоящей, если бы ты поддержал меня. Пара слов, не так сложно, да?

Очень. Невероятно сложно. Это рушило все. Анрир ненавидел поговорку о меньшем зле, но Крей был именно им.

— Настоящая не стала бы так ластиться.

Айвен прислонилась лбом к его лбу и прошептала:

— Тогда зачем она тебе нужна?

И его тело утонуло в огне.

— Все, стоп, убирайте шприц!

В реальности над ним висела медицинская сестра, вводившая лекарство через вену. А доктор Лоу записывал все изменения и реакцию Анрира.

— А-атлична! — док ликовал, не иначе как из-за того, что пациент все же выжил. Редко кто решился бы покуситься на великого князя, когда рядом стоит Кейташи Вада.

Сердце стучало так, будто сейчас просто остановится от перенапряжения, воздуха не хватало, но в целом Анрир чувствовал себя намного лучше, чем утром, когда попросту свалился от усталости. Точнее, это в Кор-Атре тогда было утро, по времени Прималюса — скорее ближе к вечеру. Сейчас, наверное, там рассвет.

Доктор подошёл ближе и попытался стащить с Анрира повязку. Его облик, состоявший из наслаивающихся изображений физического тела, энергетической оболочки и самой эфемерной, души, видимый одновременно во всех возрастах от рождения до смерти, лучился любопытством и отчётливо пах лекарствами, потом, той самой медсестрой и ещё кем-то. Так же Анрир видел и всех остальных, присутствовавших в кабинете. Мозг с трудом воспринимал такое обилие информации, слишком сложной для человека, а тем более имуса, который и читать-то не умеет.

— Всем спасибо, но сейчас я бы хотел одиночества.

Доктор вздохнул, но шустро собрал инструменты, извлёк иглы из рук Анрира и исчез, вместе с медсестрой, гвардейцами и Этьеном, оставив одного Кейташи. Но тот в моменты нужды умело играл в непонимание намеков.

Зато князь двуликих сделал крепкий кофе, всыпал туда столько сахара, сколько вместилось и поставил рядом с кушеткой.

— Ты так вдохновляешь на поэзию. Не передать.

Анрир потянулся, взял чашку, пар от которой пах сахаром ярче, чем кофе и стянул повязку с лица. Странное зрение бога смерти и жизни уходило, оставалось только обычное, какое и положено всем котам.

— Если там будет про слипшиеся лепестки или теплую весну — не передавай.

— Жестокий человек, чуждый искусства. Чего ещё ждать от того, кто скульптуры переплавляет на оружие и переделал поэтический городок в квартал игорных домов и борделей.

— Не слишком-то он и изменился, там также пьют, сношаются и бездельничают, но теперь квартал приносит неплохой доход казне, и пахнет там намного лучше. И когда это ты осуждал замену унылых неопрятных нытиков на весёлых девиц?

Кейташи замолчал, выискивая подходящий контраргумент. Анрир же скрылся в ванной, чтобы привести себя в порядок. Пожалуй, натыканные на каждом углу санузлы — единственное, за что хотелось поблагодарить прошлого великого князя. Жаль, тот предпочел сброситься с балкона сразу после того, как в первый раз не смог поднять корону. Анрир так ждал его отставки, больше двадцати лет ждал. И, наверное, слишком часто и убедительно пересказывал свои планы на разговор с князем, как только тот станет бывшим. Этакий злодей.

Он улыбнулся себе в зеркале, поправил воротник рубашки и слегка взъерошил волосы, чтобы спрятать уши. Такое себе действие для представителя мирового зла, но подходящей девственницы для надругательства все равно поблизости нет. И с недавних пор его интересует только одна девственница. Которую пора бы и навестить.

— Если ты родил стих, декламируй быстрее, — вернувшись в кабинет Анрир выпил свой кофе, сполна нормальный по содержанию сахара и приготовленный явно Этьеном.

— Поэзия не приемлет суеты!

— И критики.

Кейташи вздохнул, расправил плечи и выдал:

— Горький вкус горя,

Познал суровый воин.

Воздержание.

— Ты когда ходил в Долину отражений оставил там способность к стихосложению в обмен на духа-близнеца? То есть тяга сохранилась, а возможностей больше нет.

Князь сочувственно похлопал Анрира по плечу и шепотом произнес.

— Если в этом твоя проблема, надо было сказать раньше. Есть у меня знакомый лекарь — воткнет пару игл в нужные точки — и ты снова в строю, и больше не нужно будет запихивать блондиночку в аврорскую темницу, чтобы не смеялась над неудачами.

— Это был ее выбор.

— А мне показалось, что ее выбор лежал в плоскости наказания для Крея, а не в том, чтобы оказаться в тюрьме. И Блудница здорово рассчитывала на твою поддержку. Участие. Жаркие ночи празднований совместной победы.

— Выдумываешь.

Вэн и жаркие ночи не сочетались. Точнее, это были бы жаркие часы, а после — жаркие дни и ночи, наполненные сожалением, что переспала с котом. Она его и назвать предпочитала вторым именем, чтобы меньше ассоциаций возникало с неправильным происхождением любовника.

— И ей ничего не стоило поговорить со мной и обсудить свои планы, если рассчитывала на поддержку, — Анрир на ходу подписал несколько бумаг и понес их к Этьену. И на те стопки, которые ещё следовало перечитать с чьей-нибудь помощью и подписать, старался не смотреть. Покончит с делами на Авроре и все сделает. Снова вместо сна.

— Я не знаю, что ей следовало. Зато знаю, что пока ты играешь в свои игры, твоя женщина сидит в тюрьме, и случись что — помощи ей ждать не от кого. Ещё знаю, что мы отдали аврорцам ценный источник информации, выпытать которую — дел на половину дня. Поздравляю, ты официально перерос из полудурков в полновесные идиоты. И оправдываться далеко идущими планами не стоит.

Кейташи посерьёзнел и покинул кабинет, прихватив по пути все яблоки из вазы, которые, наверняка, сам же и принес.

— Не будь идиотом, вовсе бы не влез во все это, — Анрир продолжил диалог уже в приемной.

— Влез, но не стал разбрасываться блондинками. Она нужна тебе, как ни крути — нужна. Хотя бы поговори с Блудницей, а лучше — забери сюда. Уверен, она не откажется.

Но Айвен точно мыслила иначе, чем Кейташи, потому что от встречи отказалась. И за это глупое условие она, ни много ни мало, вытащила из воды дворец Совета. Наверняка боялась, что стоит поговорить с Анриром, как она передумает и решит перебраться на Атрокс. А может быть окончательно перестала верить и вполне разумно предположила, что в соседний мир ее могут перетащить.

Дура! Эгоистичная упертая дура! Даже сейчас, сидя в тюрьме, не хочет даже попытаться решить все нормально. Переговорами. Обязательно все довести до крайности. Возможно, поспи он хотя бы несколько часов, воспринимал бы происходящие события намного спокойнее, но пока что сон — роскошь.

Анрир залпом выпил стакан воды с растворенным в ней стимулятором и кивнул председателю Совета. Тот тоже накапал себе лекарство и отсалютовал им.

— Чем ближе смерть, тем больше лекарств. Но я пытаюсь ее отдалить, а ты приближаешь.

— К счастью, я точно знаю день, час и обстоятельства своей. Поэтому могу не беспокоиться о стимуляторе. И твоей — тоже.

— Хм…, - председатель задумался и тоже принял свое лекарство. — Это не то знание, которое мне нужно. Зато я бы не отказался от другого: зачем, имея власть, пусть и неофициальную, над целым сектором, ты так старался заполучить ещё восемь полисов?

Анрир вытянул вперёд ноги и зажмурился от света лучезарного. Сердце снова стучало на самом пределе, но это скоро пройдет, останется только временная бодрость. Надо выбраться поближе к морю и отдохнуть там недельку… когда-нибудь.

— Аврорские маги не примут имуса-правителя. А мне нужен официальный форпост в вашем мире, пришлось поднапрячься. Западный сектор я оставлю своему преемнику, или всю Аврору, пока не решил ещё.

Председатель Бенедикт закашлялся, взял новый флакон с лекарством и тоже выпил. В таком возрасте даже магия не справлялась с разрушением организма.

— Так рассуждаешь, будто наш мир сдастся легко и без боя.

— Ну казните меня еще разок, — Анрир усмехнулся и с трудом открыл глаза, так хотелось поспать немного. Даже здесь, на каменной скамье в резиденции старого врага. — Западный сектор обошелся именно в такую цену. Ты так и не рассказал Крею, что произошло, пока он развлекался поимкой и разделыванием меня на куски?

— Зачем? Крей, как и многие, падок на видимость. А мы с тобой ценим только реальность.

Анрир приподнял стакан с водой в знак согласия, Бенедикт потряс своим флаконом с настойкой. Слуг поблизости не было, как и всегда на подобных переговорах. Анрир, как и Бенедикт, верил людям только до определенной степени.

— Кого планируешь оставить за себя? — председатель покашлял и вытер губы. От старика пахло болезнью и разложением, но сердце его стучало четко, почти как у молодых. Такой протянет ещё долго, даже если править придется из постели. А смерть придет за ним не с болезнью, это Анрир знал точно.

— Официально — Кейташи. Но есть и другой кандидат.

— Не Оливия надеюсь?

— На нее у меня другие планы.

Беседка, в которой они сидели, держалась за полис только за несколько скрытых в глубине тросов и имитацию каменной дорожки, плавающей на поверхности. Вокруг же цвели кувшинки, мясистыми листьями закрывшие воду. Вроде бы успокаивающая зелень, но близость океана все равно нервировала. Анрир рассмотрел стоящие перед ним закуски, но там не нашлось ничего достаточно сладкого или алкогольного, чтобы помочь примириться с реальностью.

— Тоже хочешь себе корону императора?

— Думаешь, двух миров мне мало, надо повесить себе на шею еще и расу предтеч?

Вода, вода, одна сплошная вода. Как аврорцы живут здесь? Постоянная сырость, вонь, монстры, которые пожирают все, что окажется под водой. Но лучше они, чем бесконечно тонуть и пытаться выплыть, не зная, где верх, а где низ.

Нет, никакого моря, отдохнет в горах.

Председатель жамкнул сухими губами и растянул углы рта.

— Откуда мне знать? Ты слишком сложный для обычного человека. Я и о причинах этой встречи только догадываюсь, что уж говорить о дальнейших планах?

— О, здесь все просто. Блудница, которая сидит в вашей тюрьме. Надеюсь, с ней хорошо обращаются?

Бенедикт нахмурил брови и накапал новое лекарство в воду, затем вернул флакон в кофр со снадобьями. Жутковато так жить. Но чем меньше времени осталось, тем сильнее за него цепляешься, Анриру ли не знать.

— Или у меня есть повод злиться? Ваши тюрьмы то ещё местечко, бывал, опробовал, остался не доволен.

Если Вэн в самом деле пострадала утопит Прималюс. И ещё парочку полисов. И этого старикана — тоже.

— Нет, никаких поводов. Усадили в лучшую камеру, накормили, принесли книг. Насчёт прочего можешь не волноваться — леди никто не тронет. И вряд ли после твоего представления, устроенного после казни, кто-то решится на такое.

— Я неделю висел на главной площади, было время все продумать, — Анрир даже несколько вариантов подготовил, но другие оказались не такими эффектными. — Согласись, черное небо и черный океан смотрелись неплохо. Как и синий шепчущийся туман. Я ещё хотел обнаженных прозрачных танцовщиц в него вставить, таких, с птичьими головами и крыльями, но Кейташи убедил, что это уже перебор. Ты как считаешь?

— Перебор был спускаться с тучи в сиянии молний и рассказывать о своем возвращении в мир живых. И что за заклинание ты использовал для таких эффектов? Наши маги так и не смогли разобраться.

Анрир пожал плечами, возможно, где-то и перебор. А заклинание самое обычное, театральное, хорошая такая массовая иллюзия. Просто замешали ее на атрокской магии. Даже маменьку пришлось привлечь. Но это не те знания, которые нужны председателю.

— Божественная сила, больше мне сказать нечего.

Бенедикт хмыкнул, но возражать не стал.

— И через несколько дней снимите с леди ошейник, плевать, под каким предлогом. Но со мной это не должно быть связано, — продолжил Анрир. Такого содействия Вэн не примет, потому и знать ей не следует. Хочет посидеть в тюрьме — ее дело, его — обеспечить леди самыми лучшими условиями. Хотя сколько же сил тратится на эту женщину!

— Слишком много условий.

— А ты представь, сколько я всего напридумывал за неделю висения на площади. Или в том весёлом путешествии, в которое меня отправил Крей. Целый океан идей, и кракен был разминкой.

— Да-а-а, — Бенедикт подвигал челюстями и уставился в какую-то точку на горизонте. Он не настолько упертый садист, как Крей, и не жадный пройдоха, вроде Марка, он точно всерьез воспринял слова Анрира и отреагирует на них правильно. — А что за мальчишка пришел с тобой? Тот, который хромает?

Председатель держал лицо, но голос его чуть дрогнул, а пальцы никак не могли открутить крышку у очередного флакона.

— Бенджамин Лабири, сообразительный мальчуган, жаль, ваши лекари не смогли его нормально подлатать.

Стекло полетело на пол, случайно, не иначе. Но председатель даже не среагировал на это, он во все глаза смотрел на Анрира.

— Это такой шантаж?

— Это такая просьба помочь парню, хотя бы раз. У тебя же самый большой штат медиков-дармоедов. Хромоту они должны одолеть.

К сожалению, ранение Бена оказалось слишком сильным и старым, чтобы его излечили полностью, но результат Анрира устраивал. Сын Кассандры хромал намного меньше и больше не морщился от боли. Его рыжая подружка так и вовсе визжала от радости и целовала парня до красных следов на щеках и шее. Сам же он хмурился и выглядел недовольным, а ещё очень хотел поговорить с великим князем. Желание это было далеко не взаимным, собственно сейчас Анрир хотел только кровать. И Вэн. Но и ее тоже в кровати: прижать к себе и спокойно спать, зная, что суетная леди в безопасности. Но пришлось на время отложить планы.

— Кто этот старик? — едва они оказались наедине, Бен выпалил свой вопрос века.

— Да брось.

— Он же не может быть моим…

Младший Лабири сидел на самом краю стула и мял в руках платок. Анрир же присматривался к кушетке в углу. Немало, немало часов они провели вместе, даря друг другу часы спокойствия и отдыха. Редкая любовница сделала для него столько, сколько эта кушетка. Всегда тихая, покорная и готовая пригреть на своей мягкой спине. Или животе?

Пожалуй, если он не поспит в ближайшее время, то окончательно свихнется.

— Я и сам не до конца был уверен. Но зная Кассандру, это точно должен был быть кто-то значимый. В прошлый визит вышла промашка: Крей и Марк обозначили вас как любовницу Безумного и ее ублюдка, а не Кассандру Лабири с сыном, иначе Бенедикт вытащил бы вас обоих.

— Мать — шлюха, отец — ископаемое, за что мне все это? — он вцепился в волосы и наклонился вперёд, почти достав колени лбом.

Сон-сон-сон. И ещё немного сна на завтрак. Надо было отправить кого-то из двойников вправлять мозги Бену, но светлая мысль запоздала. Да и справились бы?

— Смотри на это с другой стороны: Кассандра — сильный маг и достаточно тонкий манипулятор, Бенедикт — умный и расчетливый политик, который пережил несколько полных смен состава Совета. И возможность зачать сына, если тебе уже за двести — это отличная наследственность. Я бы гордился такой. И ещё. Неделю исправительных работ тебе за оскорбление правящей особы.

— Что? — Бен взвился, зато перестал стенать и рвать волосы. — Каких работ? Да ты и сам знаешь, что Кассандра — шлюха. Она всю жизнь жила за счёт богатых мужиков!

— Содержанка. Пускай и не чуждая плотских утех. Тебя в библиотеку на работы направить? Освежишь знания, поможешь с составлением каталогов.

Парень надулся и отвел взгляд. Откуда он взялся с своими проблемами?

— Образцовый сын бы не бросил беременную мать одну в чужом княжестве, так что избавь меня от своих детских обид и комплексов. Кассандра обеспечивала тебя и дала отличное образование. А сейчас из нее вышел вполне сносный правитель, обтешется, притрется, научится трезво оценивать свои возможности — и с Силвом начнут считаться.

— Вы же спровадили ее.

— Кассандру понесло. Но это не значит, что я отмел все ее предложения. И знаешь, Бен, Кэсси изменила свою жизнь, а перестанешь ли ты быть сыном шлюхи, зависит только от тебя. Помни об этом и прекрати размазывать сопли.

Крей и Айвен

Все прошло так гладко, что даже не верилось. Блудница в тюрьме, кот убрался на Атрокс, новая партия монстров поставляла отборные тела атрокских селян для союзников, а от отравление не оставило после себя последствий. Решит последнюю проблему — и жизнь наладится.

Крей в который раз попытался привязать душу Лейлы к телу, но стоило им соприкоснуться, как оболочка начинала стремительно разлагаться.

— Хватит портить тела, — восемьсот третий отобрал у него кинжал и не дал прикончить очередную девку, потерявшую сознание от страха. — Ты не верховный жрец, а это не полноценный некрос, чтобы иметь возможность менять обложку.

— Они пойдут на убой, не все ли равно, здесь или у вас в Храме?

— Бессмертные рачительны. Мы не поощряем бессмысленную порчу тел, которые могли бы послужить нашему делу. Поэтому настоятельно рекомендую прекратить попытки. Чтобы привязать душу к телу нужен артефакт с силой Приводящего В Свет и могущественное существо, которое с ним сладит.

Крей повернулся к мертвяку и прикинул, как можно упокоить и того. Всего лишь разведчик, в любом теле он не оживет, зато может успеть добраться до Храма и занять одну из пустующих заготовок. А после вернётся к Крею и также спокойно, как и сейчас, объяснит, что не стоит нападать на бессмертного и будет настаивать на необходимости посетить курсы управления эмоциями.

Но в нынешних словах мертвяка был резон. Божественная сила, могущественный маг и свободное тело могут вернуть Лейлу. И не гниющим трупом, а почти живой, такой, какой ее оживила Блудница.

— И вы, конечно, не можете мне ничем помочь? — Крей подал знак слугам увести рабынь-имусов. После попробует ещё раз, без надоедливого некроса.

— Можем. В наших силах создать прижизненную копию этой женщины. Мы отпечатаем ей сознание и воспоминания, подкорректируем характер и привычки, сделаем похожее тело, отличить их станет невозможно. Достойная замена.

Когда они остались наедине, Восемьсот Третий перестал притворяться человеком и больше походил на движущуюся куклу, чуждую эмоций. Точно как Блудница. И также издевается, вместо реальной помощи. А Лейле становилось хуже. Нити, которыми Крей привязал ее душу к кристаллу истончались с каждой минутой, ещё несколько дней — и они истлеют. А новых кусков кожи Безумного, чтобы повторить ритуал и привязать ещё раз, нет. И вряд ли кот срежет их и вышлет вместе с дипломатической почтой, даже ради их прошлой дружбы с Лейлой.

— Короткого срока вам в этой инкарнации, — Крей перевернул традиционное пожелание бессмертных, но Восемьсот Третий снова не выразил никаких эмоций.

— Вечен только Храм. Наш срок измеряется тем, как долго мы можем быть ему полезны. Бессмертным неведом человеческий эгоизм. Так что твое пожелание меня не трогает. Набранный мной опыт отойдет в центральный накопитель, душа вернётся в царство Уводящего, а тело послужит источником удобрений или питательных веществ для сородичей. Рациональность — основа нашего существования. А коротким или длинным будет срок инкарнации — неважно. Нельзя стать истинно бессмертным, если трясешься над собственной жизнью. Но жизнь чужую уважать следует.

Мертвяк кивнул на пустой прозекторский стол, на котором Крей раз за разом пытался вернуть к жизни Лейлу, и уставился на лицо лорда-протектора.

— И мы не ставим личную выгоду выше общественной, — Восемьсот Третий вытащил амулет с телепортом и активировал его. — Иными словами, имей я в руках средство уничтожить сотни врагов моего вида, не стал бы тратить его на бессмысленные попытки вернуть кого-то к жизни. И устрой нам встречу с леди Айвен. Если все ещё хочешь пользоваться нашими разработками и артефактами.

Не дав возможности ответить, он скрылся в сиянии, а Крей сел в железное кресло и разворошил лоток с инструментами. Попытаться ещё? Но остались только высушенные пальцы Безумного, вряд ли в них божественной силы больше, чем в коже с татуировками. Восемьсот Третий был прав, таких кусков помноженных на магию Крея хватило бы на расчистку от некросов всего северного сектора. Но имело ли это значение, когда единственный достойный жизни человек вот-вот отбудет в царство Уводящего? Но мертвяк был прав и в другом: вернуть Лейлу можно и иначе, нужен только артефакт и тот, кто с ним совладает.

Блудницу держали в особой тюрьме Совета. Официально у лорда-протектора не было туда доступа, но желающих стать на пути у Крея оказалось не так много. Тем более он заручился разрешением от самого председателя, поддельным, конечно, но кто станет проверять? Старикан отбыл куда-то в южный сектор, поправлять здоровье, точнее — ради очередной попытки лежанием в лечебной грязи выторговать себе еще немного времени среди живых.

"Камеры" в особой тюрьме впечатляли: отдельные дома на соединённых в цепь платформах, каждый с террасой, небольшим садом и библиотекой. Если не знать о двух десятках охранников, ихтизоидах под водой и защите от телепортации, это место вполне сошло бы за курорт. И Блуднице здесь определенно нравилось. Крей застал ее лежащей на каменном парапете в одном белье. До нельзя уродливом и старомодном, не иначе как принесенном с давно забытого склада. Леди читала книгу, пролистывая страницы одну за другой. И судя по стопке рядом, занималась она этим давно.

— Вижу, борьба с мировым злом — штука небезопасная.

Крей сел рядом с ногами Айвен и поставил руку так, чтобы соприкасаться с ее щиколотками. Загорелые, гладкие, с красивым рельефом икроножных мышц и плавной линией бедер, голые ноги бы будоражили, не прячься верх этих самых бедер в чем-то белом в мелкий цветочек и с рюшами. Отвратительно.

— Ты зло локальное, лорд Крей. Местечковое даже. И если всех устраивают твои выходки, я, пожалуй, больше не стану вмешиваться.

Леди отложила книгу и села, но от него не отодвинулась. Правда так таращилась янтарными нечеловеческими глазами, что захотелось отсесть самому.

— Но я всё ещё лорд-протектор, а ты — в тюрьме. Под круглосуточной охраной, в жуткой одежде и с ошейником, как дикий хвач. И это не изменится, пока из твоей головы не вытащат все секреты. И защитить будет некому. Думаешь, кот побежит вытаскивать тебя, стоит щёлкнуть пальцами, да он…

— Да. Если попрошу — вытащит. Поэтому твои запугивания, — она замолчала и перевела взгляд на океанскую гладь, в которой сейчас отражался Супремий, — не убеждают.

Крей придвинулся ещё ближе и переместил руку на бедро Блуницы, почти на самую границу… шорт. Да, пускай это будут шорты оригинального кроя. Одновременно он воздействовал на сознание, подавляя волю и внушая влечение.

— Это если он все ещё будет в тебе заинтересован.

Он поднял руку немного выше, сминая и приподнимая ткань. Это уже находилось за гранью дозволенного, но леди его не отталкивала и не шевелилась.

— Анрир пообещал нашинковать тонкими ломтями и скормить собственный член тому, кто посмеет тронуть меня без ярко выраженного на то согласия. Не знаю почему, но охранники поверили в это бред. Теперь не подходят ближе метра, не разговаривают, приносят свежие газеты и угощения, теряюсь в догадках, как меня станут останавливать, если решу сбежать.

Уголки ее губ дрогнули, но взгляд остался серьезным. Чуждым, пугающим, как и сама совершенно неестественная красота и горячая кожа. Крей пересилил себя, подтянулся ближе, обхватил леди за затылок и, убедившись, что за ними наблюдают минимум три охранника, поцеловал. Блудница не шевелилась, но и не отталкивала. Крей надавил магией сильнее, но эффекта это не принесло: он также целовался с куклой. И приятным в этой ситуации было только то, что обо всем доложат Безумному. И кот узнает, что такая обожаемая женщина легко и без раздумий согласилась обняться с лордом-протектором. Посчитав представление законченным, Крей отстранился, но руки не убрал.

— Доволен? — ни одной эмоции на бронзовом лице. Точно статуя, пусть и научившаяся ходить.

— А тебе не понравилось? Ах да, ты же любишь пожестче. Неожиданная черта для такой героической девы.

Он покрепче ухватил Блудницу за волосы и заставил развернуться на парапете, чтобы сесть поперек. После снова впился в губы, оттягивая голову назад и шаря рукой по горячему телу. Леди сидела тихо и не реагировала на его действия, а давить на ее волю ещё сильнее Крей побоялся. Через минуту или две ему надоела эта игра.

— Уверен, мы с тобой многое можем дать друг другу, и не только удовольствие. Пока что мне нужна помощь кое с чем связанным с божественными силами. И если сотрудничество окажется удачным, я добьюсь твоего освобождения.

— И ошейник снимешь? — она выпрямилась, даже не моргнув, когда оставила прядь волос в руке Крея. — Моих знаний не хватит, чтобы вернуть Лейлу к жизни. Этого никто не сможет, даже сам Приводящий В Свет. Будь хоть один шанс обмануть смерть, думаешь, я не попыталась бы вернуть кого-то из родственников?

— Лжешь.

— Почитай записи тех лет, что ещё сохранились. При всем могуществе примов артефакт не оживлял мертвых, он только привязывал душу к телу. Самое большее, что ты можешь сделать для матери — отпустить ее для нового рождения. Или же помучить ещё немного и привязать душу к другому телу. Но для поддержания ее жизни тебе придется навечно стать донором энергии.

Крей потёр подбородок и наскоро рассчитал координаты дома. Надо все подготовить, раз могущественная сущность уже при нем.

— Сделаешь все после заката, иначе мы вместе проверим границы приятной тебе жёсткости.

Она пожала плечами, взяла книгу и легла на прежнее место, только потом взглянула на Крея.

— Ты понятия не имеешь, где пролегают эти границы.

Экзамены за первые три курса военной академии Айвен сдавала экстерном, так как поступила туда позже остальных. С теорией она покончила быстро, получив за все ожидаемый высший балл. С практикой было сложнее. Будущие сокурсники, все до единого, не слишком жаловали фигуристую блондинку из "золотого дома", считали выскочкой, деньгами, внешностью и невиданной по примовским меркам силой, заполучившую место в академии. Среди примов считалось хорошим тоном корректировать внешность ради будущей профессии. А часто — даже пол. Чтобы не так выбиваться из рядов подчинённых альтеров. Поэтому прочие студенты все как на подбор, были точно персонажи с агиток, и только она пришла на экзамен в платье и на каблуках, как положено истинной леди. Для практической части, конечно, переоделась, но это не помогло сгладить первоначальный эффект.

И, Айвен была уверена, что ее попытаются выбить во время общей стачки. Тем более такой шанс — магию курсантам заблокируют, доступна будет только физическая сила и одно оружие на выбор. Единственное условие — собрать то нужно своими руками, из предоставленных деталей. С этой частью задания она и провозилась дольше всего, пока не вышел вполне пристойный шокер. Обидно, что в итоге этот же шокер и приставили к ее шее.

После заката охранники куда-то исчезли. Пустота и одиночество пришли вместе с сумерками, а после появился и лорд-протектор с обещанным разговором о границах ее любви к жёсткому сексу. Айвен отстраненно наблюдала как он подходит, гладит ее по щеке и застегивает наручники на запястьях.

Крей дал себе слово выбить из этой куклы эмоции. Настоящие, сильные, обжигающие. Чтобы до дрожи, до крика, до потери сознания. Пусть её золотая маска треснет, обнажая настоящее лицо.

Вначале он зафиксировал леди в кровати. Хотел ограничиться только руками, но Блудница такая сильная, не хватало ещё получить от нее коленом в пах. После влил в рот стимулятор влечения. Леди послушно разомкнула губы и глотала бесцветную жидкость, не делая попыток отвернуться или выплюнуть. Крей почти полностью контролировал ее действия, но мысли и чувства леди были скрыты.

Пока зелье действовало, он разрезал одежду Блудницы личным кинжалом. Тот когда-то принадлежал Корину, последнему королю котов и должен был перейти по наследству Анриру, но оружие прихватила Лейла, без злого умысла, как единственное попавшееся под руку. Острое лезвие из хорошей стали, удобная рукоятка из неизвестного атрокского дерева, ещё сохранившая остатки резного узора, в середине отполированного тысячами прикосновений, такая вещь не должна лежать без дела. И кинжал послушно резал грубую материю, чуть притормаживая только на манжетах блузы и поясе юбки. Блудница все также не двигалась, но дышала чуть чаще и зрачки расширились. Крей вытащил из-под ее послушного тела одежду и на всякий случай заткнул леди рот одним из лоскутов. Охранники сейчас были в другой части дома-тюрьмы, тоже по поддельному распоряжению председателя, но рисковать не стоит. Все же удачно, что один из восьми магов, послуживших донорами для Крея, был мошенником. А другой получал удовольствие, причиняя боль женщинам. И в его памяти отложилось много всего интересного.

Крей освободил леди и от белья, сел на ее бедра и с минуту любовался обнаженным телом. Не отказал себе в удовольствии погладить и сжать знаменитую левую грудь, по поверью приносящую успех у женщин. Затем наклонился ниже, вынул кляп и прикусил горячие неподвижные губы, обвел их языком, но засовывать его в рот побоялся, слишком свежо воспоминание о проглоченных целиком кусках рыбы. Он ловил прерывистое дыхание, когда его руки гладили грудь или массировали сосок, чувствовал, как выгибается спина леди, как напрягаются мышцы на бедрах. Крей снова сел, погладил плоский живот, убедился, что эликсир начал действовать и Блудницу уже мучает желание, улыбнулся и в один взмах располосовал кожу ей вдоль грудины. Раздавшийся крик стал для него нектаром, сладостью, почти физически ощутимым триумфом.

Малец, имя которого Айвен так и не успела запомнить ликовал: шокер возле ее шеи, руки и ноги держат ещё четверо будущих вояк. Полная и безоговорочная победа.

— Я не такая дура, чтобы пострадать от своего оружия.

Он попытался послать разряд, но вместо этого шокер опалил мальцу руку, давая Айвен шанс вырваться.

— Экий выдумщик, — она с любопытством посмотрела на Крея и расстегнула ошейник.

Лорд-протектор все ещё пребывал в плену собственных фантазий, а Айвен спокойно разрезала одежду, чтобы не оставить улик. Надо будет ещё и простынь заляпать кровью. Ментальные черви — настолько примитивные заклинания, что и ребенку стыдно попасться. Тем более стыдно не использовать мостик между сознаниями в своих целях.

— Но кое в чем ты прав: мы можем дать друг другу очень многое.

Айвен разложила лоскуты на полу точно как в фантазиях Крея, расцарапала себе грудь и ушла в другой угол комнаты, где стоял письменный стол. Там вытащила из тени прихваченные ещё в резиденции механизмы и начала их разбирать на запчасти. Когда ещё представится такой удобный случай поработать в тишине и без риска привлечь охрану.

Кассандра

Кассандра на день задержалась в Кор-Атре, посетила несколько магазинов, модного портного и косметическую лавку. За все платила улыбчивая девчонка-прыгунок, но Кэсси все равно не испытывала радости и не жадничала с покупками. Нужно было думать, как жить дальше и как дальше править. А требования… В конце весны будет большое собрание князей, туда и принесёт свои наработки, как план развития Силва. Да, это правильное решение.

Княжество встретило ее неожиданной оттепелью и выглянувшим лучезарным. Кассандра невольно улыбнулась ему, сделала вид, что не замечает Преданного и его гримасы, приветливо помахала подданным, и поспешила домой. К счастью, Силв был тем княжеством, которое большую часть года могло обойтись без правителя, и не нужно лить себе раствор в вены, как Анрир, чтобы справиться с государственными делами. Поэтому, она приказала Ивару никого не пускать, и заперлась в доме. Выстывшим и будто потемневшим за прошедший день. Никто не топил печь, не убрал оставленный беспорядок, не приготовил обед. Холодно и одиноко. Надо было не играть в самостоятельность, а правильно среагировать на намек Анрира и сбежать с Атрокса вместе с колье, сразу после исчезновения Бьорна. Выкупила бы себе дом на где-нибудь на "зелёных" платформах и жила без бед. Потом, когда девочки бы подросли, нашла бы нового покровителя. Ведь она ещё не старая, она ещё может соблазнить мужчину. Но игры в политику — это слишком.

С трудом Кассандра растопила печь, села возле нее и почти заплакала от бессилия. Вот и вся цена ее короны и власти — как только великокняжеское терпение закончилось, ее заставили подписать все и вышвырнули за дверь. И пропала фабрика, училище, водопровод, машина…

В дверь постучали. Снова деликатно и тихо. Кассандра вскочила и поспешила открыть, пока гость не передумал. Точнее — пока не передумал единственный человек, с которым хотела бы поговорить Кэсси.

Ксандр снова виновато улыбнулся, но порог не переступил.

— Тот парень, он…, - Ивар поднялся из сугроба и неуверенно двинулся к дому, но Кассандра жестом спровадила его. — Да, прости. Очень нужно поговорить.

Кот мялся и отводил взгляд, будто не он сейчас уложил здоровенного дикаря. Кэсси тоже никак не решалась впустить его. Сделай этот шаг — и по всему Силву ползут разговоры, что княгиня спит с котом. Все эти скандальные, злоязыкие бабы будут болтать, осуждать, упрекать. Потому что Кэсси не одна из них. Потому что живёт иначе. Потому что первой за множество веков набралась смелости взять себе корону и попытаться что-то изменить в самом отсталом из княжеств.

— Здесь очень холодно, — она первой скрылась в доме, даже не взглянув, идёт кот следом или нет.

Сбросила шубу на вешалку и вернулась на прежнее место, поближе к печи. Ксандр бесшумно скользнул следом, закрыл дверь и замер, не решаясь войти в комнату. Кэсси смотрела на него и не верила в саму возможность этого. Вот он, самый лучший, заботливый и надёжный из встреченных ею мужчин, стоит рядом, протяни только руку. Но снова, как и тридцать лет назад, между ними проклятый Анрир, теперь ещё и облеченный властью.

— Я не отвлеку надолго, — от печи наконец, потянуло теплом, и кот невольно расстегнул несколько верхних пуговиц на армейской дубленке. — Сегодня командир передал приказ, что с этого дня я становлюсь личным телохранителем Кассандры Лабири.

У нее перехватило дыхание и взмокли ладони. Анрир никогда не торопился мстить, но обещания выполнял со всей поспешностью.

— Если это была твоя просьба, — продолжил Ксандр, — отмени ее, прошу. Хочу вернуться в отряд и честно заслужить помилование. Я совершил большую глупость и должен расплатиться сполна.

— Все совершают глупости. А ещё людям свойственна подлость, склонность к предательству, лживость, желание во что бы то ни стало устроиться получше. Мне ли не знать? И не моя ли вина перед Риром сильнее?

Кот помотал головой, сделал несколько шагов по комнате и опустился на колени рядом с ногами Кэсси, затем обхватил ее ладони.

— Ты была почти ребенком, Кэсс. А такого давления не выдержал бы и взрослый. Аврорцы все равно бы нашли повод казнить Анрира. Мой отец с его тщеславием и необъяснимой верой в слова больного внука погубил сразу столько жизней. А так хвастался перед послами будущей независимостью.

Ксандр замолчал, но руки убирать не спешил. Кэсси пошевелилась первой. Освободила ладонь и очертила силуэт татуировки на лице. Кот дернулся и впервые посмотрел в глаза.

— Отмени, прошу. Мне нужно вернуться в отряд, так будет правильно.

— Но это не мое желание.

Кассандра выстроила мысли так, чтобы думать только о Анрире. Его приказах, его злобе, его угрозах. Сейчас кошачья интуиция ничего не подскажет Ксандру.

— Зато немного теплоты мне бы пригодилось, — она потянулась к губам мужчины и обозначила на них поцелуй.

Кот не ответил, он быстро отстранился и встал.

— Прости. Не могу так. Это нас погубит. Обоих.

Ни единой капли сожаления в голосе, во взгляде, даже, наверное, в мыслях. Он пришел проведать девчонку, которая росла на глазах и дружила с сыном, но никак не желанную женщину. И Кэсси поняла это слишком поздно.

— Я ведь и тогда тебе не нравилась, да?

— Нравилась. Ты очень красива, Кэсс. Вряд ли есть мужчина, которому ты не нравишься и который тебя не хочет. Но спасти Анрира я хотел сильнее. Он должен был разозлиться и уйти, сбежать в Кор-Атр, поступить в свою художественную академию и жить дальше спокойно и счастливо.

Кэсси тоже встала, поражаясь своему хладнокровию. Младший кот выпил из нее всю злость, вместе с прочими эмоциями.

— Понимаю. Но если хочешь убраться отсюда — приходи ко мне после заката. Представь, что это снова нужно для спасения Рира.

Кажется, она тоже серьезно пересмотрела свое мнение о возможности цивилизованных переговоров с котами.

803 и Айвен

Восемьсот Третий жил не так долго, потому не всегда понимал людей и не мог предугадать их поступки. С Бессмертными ему было в разы проще: совершенная логика и рациональность, возведённая в абсолют. Никакой суеты, связанной с эмоциями, привязанностями, эгоизмом. И ни один Бессмертный никогда не навредит другому.

— Все ещё не желаете сотрудничать? В Храме вас не тронут.

Леди Айвен застегнула пуговицы блузки и чуть повернулась, чтобы видеть себя в зеркале. Одежда спрятала рассеченную кожу и синяки на теле, но Восемьсот Третий до сих пор сокрушался, что столь совершенное и крепкое тело могли повредить из простой прихоти. Из памяти церебеллума, которая была у каждого Бессмертного с рождения, он знал, что люди иногда калечат друг друга ради удовольствия, но леди не выглядела довольной. Впрочем, помощи она не просила и сама не спешила нападать на Крея. Снова сложные человеческие отношения, не поддающиеся логическому объяснению.

— Заманчиво. Но я вынуждена отказаться. Не доверяю местным в последнее время.

— Возможно ли леди справиться со всем без союзников?

Она чуть изогнула бровь и собрала волосы в тугой узел. Ни одного лишнего движения, ни капли сомнений или робости. Леди сама была как Бессмертные и, пожалуй, нравилась Восемьсот Третьему больше прочих людей.

А ещё он чувствовал иррациональную потребность заботиться о ней. Это не походило на влечение в человеческом смысле, скорее на приказ от кого-то. Кого-то выше Верховного жреца. Тяга такая же иррациональная, как и потребность всюду носить топор.

— Мы сможем вернуть ваши способности, — он привел самый весомый из аргументов, но на положительный ответ особенно не рассчитывал.

— И не страшно?

— Риски просчитаны. Но вы предвзято относитесь к нашему обществу. Бессмертные существуют уже пять тысячелетий, в тысячах миров, а люди все еще не исчезли. Напротив, под нашей властью они счастливы. Едят вдоволь, пьют, не болеют и делят постель с такими красивыми имитаторами, каких только мы находим в этой местности.

Восемьсот Третий развернул записанную на кристалл иллюзию. Магия, как и техника, в руках Бессмертных работала плохо, но эту экскурсию по Храму и плантациям записывал Крей, тогда ещё не зная, для чего это понадобится. Вначале шли виды садов удовольствия — прибежища тех, кто добровольно продал свою жизнь Храму. Хорошая, зелёная платформа, уютные дома и личная комната для каждого. Вдоволь еды, специальной, готовящей тела к последующей службе. Красивые женщины и мужчины, как обслуга, из числа тех, кто не подошёл в качестве вместилища Бессмертного. Бездушые механизмы, только похожие на людей, не самого великого ума, но обитатели садов не предъявляли высоких требований. В других мирах, отдаленных от Авроры и Атрокса, к садам обычно примыкал питомник, где людей разводили и выращивали, специально под нужды местного Храма.

Далее показали хранилища тел, залы прихода и многое другое. Леди внимательно разглядывала иллюзию и один раз прикусила губу, когда показали передачу тел их полисов Авроры в Храм. Каждый мертвец упаковывался и после короткого прощания с родней погружался в океан. Но после тела вылавливали и переправляли в ближайшее хранилище. Тайком, конечно, чтобы не пугать альтеров.

— Видите, мы берём ненужное. Этот мир не страдает от нашего пребывания.

— Почему вы не печатаете тела? Наверняка заводы ещё остались.

— Баланс энергии. Рядом с нашими храмами всегда падает рождаемость. На Авроре и Атроксе и без них два ребенка в семье считаются везением, эти миры до сих пор расплачиваются за тот выброс силы Уводящего. Болванки перестали оживать уже очень давно, они даже в пищу нам не годятся. Тот, кто не жил, не может насытить умершего. Но тридцать с лишним лет назад, когда аватар Уводящего впервые воспользовался своей силой, Храм изменился. Теперь нам легче призывать души. И чем больше мы их призываем, тем сильнее становится он. Это обоюдный процесс. Только его сила стихийна, она не контролируется и может погубить все вернее, чем мы.

— Хм…

Айвен отвела взгляд и проследила за парящими снаружи птицами. Платформа с тюрьмой на короткие полчаса попала в зону отлива, и пернатые спешили подкрепиться обитателями водорослей и илистого дна. На неосмотрительного сома набросились сразу несколько хищников. Они драли его когтями, клевали и пытались утащить. Но рыбина весила слишком много для одной птицы. И имела слишком толстую шкуру, чтобы умереть быстро. В конце концов из сплетениях зелёных стеблей выглянула узкая зубастая пасть рептилии и схватила рыбу. Челюсти работали быстро, смалывая шкуру и кости, пока от сома не остались только голова и хвост, быстро подхваченные птицами.

И ее ждёт точно такая же участь. Если зазевается — растащат по кускам. Интересно, какую часть заберёт себе котенок? Он не пришел на помощь, но искал встречи и, насколько Айвен успела узнать, содействовал тому, чтобы ее пребывание в тюрьме было максимально комфортным. Что это? Странная забота любящего мужчины или хитрый гамбит противника?

Но в этой игре Айвен и сама могла стать рептилией, которая разорвет сома. Ее знаний при поддержке любого из союзников хватит, чтобы пленить котенка и отобрать его силу. А после придет время разобраться и с союзниками. Системе лучезарного не нужно столько правителей, хватит и одной прим-леди. Но стоит ли?

— А что бы ты стал делать, если бы оказался в безвыходной ситуации?

Восемьсот Третий забрал кристалл с иллюзией и равнодушно ответил:

— Обратился за помощью к собратьям. Я слишком ценен для них и могу принести много пользы. Вам тоже не стоит забывать о своей ценности.

Кассандра

Ночью Ксандр так и не пришел к ней, а на утро Кэсси узнала, что за драку с сослуживцем кота посадили в карцер. Точнее — в неотапливаемый склад на заводе, в Силве и тюрем никогда не было, тем более — карцера. Такая альтернатива ночи с княгиней задевала самолюбие, но приказывать привести его насильно Кэсси не стала. Слишком явный повод для сплетен местным.

Утро встретило ее нашествием рабочих. Через открывшийся портал из Кор-Атра один за другим проходили альтеры и имусы, они тащили инструменты и строительные материалы. Их поток казался бесконечной лавиной, на которую глазели местные.

Кассандра подобралась к самому краю толпы и вгляделась в шествие. Неужели фабрику все же построят? Вот так просто? Но начало весны — не лучший для того сезон.

Подданные тоже болтали об этом, а ещё о Кассандре.

— А наша-то, княгиня, давать горазда. Ты погляди: всего день в столицах, и сколько всего нам отвалили. Вот брешут, будто величество по мужикам.

— По ним! Точно говорю. У этой там золотом все облито, не иначе. Вот мужики и липнут.

— Ну что вы, — Кэсси заговорила и сделала шаг вперед, чтобы женщины ее заметили. — Золото холодное и жесткое. Только мед, варенье и шоколадный сироп.

— Липко же, — буркнула одна, затем осеклась и опустила взгляд, — простите мой язык.

Кэсси закатила глаза и отошла в сторону, чуть не столкнувшись с незнакомцем. Ростом тот не уступал Бьорну, правда был суше и не так широк в кости. Темные волосы спускались ниже лопаток, но часть их оказалась собрана в пучок, чтобы не лезли в глаза. А ещё у незнакомца росли бакенбарды, которых не носили нигде, кроме Монтиса. И сам он походил на Кейташи Вада так сильно, будто приходился тому родней. Точно, у князя же был сын, братец назойливой Каны.

— Здесь вся ваша семья побывает? — Кассандра отпихнула мужчину и направилась к месту, где собирались рабочие. Хиро сразу догнал ее и взял под руку.

— Я и один справлюсь. Признаться, для мамы ты простовата. Сметет и не заметит. И кто тогда будет править этой деревней?

Она фыркнула, но Хиро и бровью не повел. Ещё от знаменитого Тысячерукого Демона местные отскакивали так быстро, будто боялись нападения. Кассандра слышала и о подвигах, и о суровом нраве младшего Вада, но пока не особенно верила. Ему чуть больше тридцати, обычный нагловатый мальчишка.

— Что там будут строить? — она указала на начавшиеся работы.

— Фундамент будущей фабрики. А тот сарай, — он указал рукой на княжеский дворец, — переделают под школу и колледж. Здание большое, все вместится. Днём пусть учатся дети, по вечерам — молодёжь и все остальные, кто решит освоить профессию. Дальше достроишь к нему пару крыльев, и будет академия не хуже столичных.

— Это мой дворец, — Кассандра выдернула руку и отступила от нахала. — И я не дам его переделывать.

Хиро сузил глаза, затем обнял ее за плечи и потащил в сторону, чтобы подданные не присутствовали при скандале.

— Женщина, тебя учили держать себя в руках? На кой тебе сарай среди деревни? Зачем столько шума?

— Это дворец. Символ княжеской власти и место, где проходят общие собрания.

— Теперь будет символом просвещения и грядущих перемен. Оглянись вокруг, этим людям даром не нужны собрания с княгиней без бочонка вина и зажаренного быка. А с едой и выпивкой ты сможешь проводить собрания на любой удобной поляне. С учебой такое не пройдет. Хочешь процветания княжеству, а себе — гарем из маринских ухоженных мальчиков? Слушайся меня, и все будет.

— Побольше уважения к княгине!

Кассандра отпихнула его и окинула взглядом подданных. Величественные воины северных окраин, повергатели аврорцев, суровые мужи, которые одним взглядом осаждают Безумного — пятились прочь от Хиро и делали вид, что увлечены строителями.

— Поменьше спеси и побольше здравого смысла, тогда получишь уважение. Просила фабрику и колледж — получи их. И подумай, как использовать наилучшим образом.

Демон смерил взглядом подошедших дружинников, и те сразу отступили, после он снова ухватил руку Кэсси и потащил к ее дому.

— И учись вести себя как правитель, а не как истеричная недотраханная баба.

— Если я правитель, то Анриру стоило бы посоветоваться со мной, прежде чем начинать строительство, — Кассандра первой вошла внутрь помещения и сбросила платок. Удивительно, но Преданный тоже выскочил прочь, чуть заметив младшего Вада. — А если недотраханная баба, то мог бы прислать кого постарше, с большим опытом и чуть смазливее. Он обещал помочь с этой проблемой, но не силами названного брата.

— Женщина, на твой язык можно скот привязывать. Надеюсь, ты им умеешь не только болтать.

Хиро подошёл совсем близко, порывисто обнял Кассандру и поцеловал. Сразу так, будто они были знакомы не меньше месяца и уже перешагнули все возможные этапы плотских отношений. Умело, страстно, с нажимом, но без лишней грубости. Кэсси расслабилась в его руках, насильно выкинув из головы мысли о бакенбардах и том, что Хиро названный брат Безумного. Сегодня и сейчас она покажет все, на что способна, и узнает все, на что способен этот Демон.

Из постели они выбрались ближе к вечеру. Точнее, Кэсси спокойно продолжала бы этот процесс, но Хиро отказался, мотивируя тем, что нужно думать о детях и делах. Утомился, наверное, вот и придумывает отговорки.

Пока он одевался, Кассандра разглядывала его жилистое тело и татуировку на спине. Та покрывала почти всю кожу и изображала чудовищную помесь человека и осьминога. Наверное так выглядит второй облик Демона. Каждый, кто побывал в Долине отражений, выносит оттуда что-то. И что-то оставляет. Везунчики отделываются татуировками или шкурой.

— Могу я ознакомиться со всеми проявлениями княжеской милости? — Кассандра потянулась в кровати. Простыни намокли от пота, перина сбилась, а одеяло кололось, но все это не могло испортить чистого и незамутненного блаженства, в котором пребывала Кэсси.

— О, первый адекватный вопрос за все время. Теперь буду знать, что ты соображаешь только после секса. А эффект долгий?

— Хамишь княгине.

Хиро накинул на плечи рубашку, застегнул брюки и нехотя вытащил из тени конверт с печатью великого князя. Кассандра выхватила его, вскрыла и погрузилась в чтение.

— "Автомобиль"? — этого пункта не было в ее предложениях, и Кассандра не верила своим глазам. Неужели у нее будет такой же шумный, пафосный, громкий "ревун", как у девчонки?

— Что, так быстро? — он расстегнул штаны и одним взмахом сдернул одеяло. — На благо государства могу трудиться до кровавых мозолей…

— Хватит. Я хорошо соображаю. Но поражена такой щедростью.

Она вытерлась влажной тряпицей и подтащила к себе одежду. Наглец-Хиро смотрел на нее с настолько неприкрытым вожделением, что ноги подкашивались. Сейчас не время, но ночью Кассандра не отказалась бы продолжить их неформальное общение. И плевать на слухи. Все равно ее здесь не любят.

— Его величество не злодей.

— Но и не добряк.

— Самый настоящий, но спорить с ним без причины я бы не стал. О, и он договорился о лечении для твоего сына, теперь младший Лабири достает всех вдвое сильнее, потому что передвигается вдвое быстрее. Избалованный юнец, ты замечала?

Кассандра проигнорировала вопрос и открыла дверь. Теперь, когда тело получило свое, даже с избытком, думалось в разы легче и терпеть Хиро больше не нужно.

Лучезарное уже садилось и дневное тепло сменилось почти зимним ветром с внезапной пургой. Кассандра поплотнее запахнула шубу и решила дойти хотя бы до дворца. Так бездарно провела день, хоть и приятно. Ничего, завтра наверстает, сейчас больше хотелось увидеть переделки и "ревуна".

Снаружи здание успели обнести строительными лесами, а внутри все оказалось завалено материалами для ремонта. И никто не потрудился узнать мнение княгини на этот счёт. Как не спросили ее о том, где разместить самих рабочих и прочем.

— Наконец-то! — взъерошенный Бен поймал ее за руку и развернул к себе. За его плечом маячила рыжуха в аврорской тонкой одежде. Девка посинела от холода и мелко тряслась, но не уходила и не пыталась накинуть что-нибудь на плечи.

— Я так рада тебя видеть, погоди немного и мы поговорим.

Кассандра попыталась сделать шаг, но Бен схватил ее сильнее и дёрнул.

— Сейчас. Я и так целый день жду, пока ты ублажишь всех мужиков в трёх мирах.

От его слов было больнее и страшнее, чем от всех угроз Анрира или побега Бьорна. Бен, ее малыш Бен, ради которого Кэсси сделала столько всего…

— Не говори так. Не надо. Прошу.

— А что? Это не правда? — его глаза налились кровью и будто бы не могли сфокусироваться на матери. Даже рыжая Лив боялась подойти к разозоенному Бену. — Это не ты участвовала в спектакле, где тебя трахала толпа уродов? Да треть моих одноклассников ходили туда. Знаешь, каково было, когда они делились впечатлениями?

— Прости, я не хотела навредить тебе, — по щекам текли слезы, но Кэсси и не пыталась их вытереть. — Все только лучшее: гимназия, одежда, личные учителя магии… Боги двуединые, Бен, у тебя даже лошадь была.

— Но не было родителей. Ты вечно пропадала, якобы умерший отец оказался стариком! Бездна океанская, Кесс, как ты могла с ним связаться?

Стены сузились и давили на нее. Столько зла, желчи, обиды жило в Бене, а Кассандра даже не замечала. Не хотела видеть, воспринимала сына как милого малыша. А теперь тот внезапно вырос и бьёт словами наотмашь. И когда? В тот момент, когда так нужна поддержка, когда она впервые в жизни пытается все сделать правильно.

— Бенедикт очень умный, он интересный собеседник и всегда был добр ко мне, — зачем она оправдывается? Но надо хотя бы попытаться все объяснить. — Он ежемесячно выдавал хорошую сумму на твое содержание и купил наш дом, но должность не позволила ему жениться на мне.

— Ха! — Бен наконец разжал пальцы и толкнул Кэсси. — Кто захочет жениться на шлюхе?

Бенджамин тут же согнулся, затем отлетел на пару метров и ударился о стену. Кассандра дернулась, чтобы поднять сына, но Хиро сжал ее плечо.

— У молокососа помутнение. Он забыл, что оскорбляет княгиню. И свою мать, что в разы хуже. Пусть передохнет и остынет.

— Какая она мне мать? — Бен потирал затылок, но видимых увечий на нем не было. — Право называться "матерью" нужно заслужить. Сделать для этого хоть что-то, кроме родов. Думать, не только о себе, но и о ребенке. Не быть такой…

Новая оплеуха невидимым щупальцем огрела щеку сына, а Кэсси вытерла слезы, сняла с головы шерстяной платок и повесила его на плечи дрожащей Лив.

…Сколько себя помнила, голод постоянно преследовал Кэсси. Мать пила так много, что в мгновение спускала все заработанное ей, очередным сожителем и даже те крохи, что платили самой Кассандре в местном трактире. Находила их, как ни прячь, и покупала очередную порцию алкоголя.

Но сегодня был почти праздник: на столе нашелся вполне приличный кусок ягодного пирога, лишь чуть надкушенный с одной стороны. Наверное, угощение принес кто-то из гостей, что спали сейчас на полу.

Кассандра зашла домой на минуту: взять портфель с учебниками и бежать в школу. Ночами она предпочитала прятаться по соседским сараям, а то и вовсе ночевать у сердобольного Ксандра, который не жалел места на софе для одноклассницы сына. Впрочем, сегодня она спала не хуже: на лавке в доме тётушки Лю, которая уехала к родственникам в соседнюю деревню и пустила Кэсси с условием приглядывать за огородом. Но с едой там было туго: в начале весны и листьев не со всего надергать можно, поэтому пирог был кстати.

Она взяла кусок, впилась в него зубами и почти сразу проглотила, не жуя. Затем укусила ещё и тут же получила удар поперек спины. Мать нависала над ней со своей любимой палкой в руках. Давно, ещё до рождения Кэсси, Глинда была известной танцовщицей, потом травмировала ногу и так и не смогла избавиться от хромоты. Зато осанку, внешность и манеры истинной леди все ещё сохранила. Отчасти.

— Сука! — мать замахнулась во второй раз, но Кэсси уже спрыгнула со скамьи, прижала к себе портфель и понеслась к выходу. — Только и жрешь! А платить за это кто будет? Дрянь!

Палка громыхнула о закрытую дверь, а сама Кэсси уже бежала по дорожке прочь от дома. На середине пути ее уже ждал Рир: тощий, нелепый, зато улыбающийся ей так искренне, что на душе сразу теплело. Он помахал рукой, затем ойкнул и прижал ее к телу. Подойдя ближе Кэсси заметила, что вся его кисть посинела и раздулась, а по лицу мальчишки снова расползался синяк. Рир был младше ее на полгода и никак не мог догнать по росту.

— Привет! — здоровой рукой он вытащил из своей сумки большой бутерброд с мясом, бутыль молока и немного леденцов.

Кэсси разломала бутерброд пополам и попыталась всучить коту его часть, но тот затряс головой.

— Меня снова приложили по голове на тренировке, теперь все кружится перед глазами, а от еды тошнит. Ешь, не бойся, я не голодный.

Она кивнула и вцепилась в хлеб.

— Кара снова тебя гоняет?

— Угу, — он забрал портфель у Кэсси и непринужденно тащил оба. — Она верит, что если меня хорошо кормить и хорошо тренировать, то выйдет толк. Но пока выходят только травмы.

Кэсси по-дружески толкнула Рира в плечо и отхлебнула молоко, уже холодное, но невероятно вкусное…

— Да, пора подумать обо всех детях, — она повернулась к двери. — Избавь меня от своих истерик, Бен. И приходи поговорить не раньше, чем успокоишься.

Кассандра хлопнула дверью и вдохнула свежий морозный воздух. Хиро шел следом, но диалог не начинал и это радовало. После слов сына Кэсси будто выжгло изнутри, не хотелось ничего, даже плакать. Сколько раз ее называли шлюхой? Сотни. Но только в устах Бена ругательство ранило в самое сердце. Дочери, кажется, пытались ее приободрить и делились своей любовью. Искренней и теплой. Наверное потому, что их одноклассники не ходили на представления с Кассандрой и не делились впечатлениями.

За переживаниями она успела забыть про автомобиль и чуть не врезалась в его бок. В отличие от "ревуна" Каны этот был не так велик, имел всего четыре больших колеса и просторный салон. И, честно говоря, смотрелся жутким уродцем.

— С таким на дорогу не выедешь — засмеют, — она вздохнула и попробовала открыть дверь, расположенную слишком высоко. Хиро с помощью своей особенной магии справился быстрее, и помог Кассандре забраться в салон. Правда, на пассажирское место.

— Я бы тебе посоветовал вовсе не носить белья, кучу времени всем сэкономишь. При такой феноменальной способности тупеть без секса, тебе нужно минимум три мужчины, — он завел мотор и не спеша поехал по центральной улице. — Этому красавцу вовсе не нужны дороги, чтобы ты знала. А выпендрежный "ревун" сестры годен только для трёх из всех тех, что построены на Атроксе.

Хиро свернул с расчищенного места, но автомобиль не сбавил скорость, все также шурша колесами по насту. Кэсси улыбнулась и откинулась на сидении. Она в тепле и комфорте едет вокруг своей деревни, пускай и не прямиком через сугробы, а по тем местам, где снега поменьше, но это все равно здорово! Но и до умений Хиро далеко. Кассандра улыбнулась ещё шире и целенаправленно начала болтать о всякой ерунде, пусть подлечит ее глупость.

(Марк)

Спустя четыре дня Марк все же решился проведать Блудницу, а то что же это: Крей к ней каждый день захаживает, а глава визумария не навестил ни разу?

Первым, что его поразило, была тишина и отсутствие охраны, только где-то вдалеке раздавались глухие хлопки. Марк пробежал по коридору и почти ворвался в спальню. Блудница сидела на кровати, в одном только белье, руки связаны за спиной, а по груди и бёдрам текли струйки крови. Крей нависал над ней и одну за другой отвешивал пощёчины. Лорд-протектор покраснел от напряжения, его руки мелко дрожали, а рубашка на спине взмокла от пока. Марк схватил его за руку и не дал ударить еще раз.

— Спятил? Кот тебя нашинкует!

— Меня? — Крей рассмеялся, затем схватил леди за подбородок и заставил посмотреть вверх. — Чего ты хочешь?

— Наказания, лорд, — она говорила с трудом, перебарывая себя. — Помогите.

Марк смотрел на этих двоих и не знал, что нужно сделать. Агенты доносили ему всякое, по их рапортам можно было и вправду поверить в извращённую любовь Крей и Айвен, но в жизни все выглядело донельзя мерзко. Да, согласие было озвучено, но…

Святые щупальца, Крей не побоялся использовать ментальное заклинание на площади, что ему помешает внушить несколько слов Блуднице?

Она слизала кровь с разбитой губы, без всяких эмоций, и пошевелила связанными руками, наверняка занемевшими без нормального притока крови.

— Убедился? — Крей хлестанул Блудницу ещё раз, затем обнял и погладил по голове. — Все, все, прощена.

Абсолютно счастливая улыбка цвела на его лице, такая ясная и сумасшедшая, что Марку стало не по себе. Вмешаться? В прямой стычке шансов мало, но если тайком передать Совету хотя бы часть собранного на Крея компромата, лорда-протектора посадят в тюрьму. Ещё есть разные тихие способы устранить чокнутого мага, да хотя бы слить коту информацию о том, как обращаются с его женщиной. Но тогда Марк нужно будет в одиночку противостоять Безумному, Совету и самой Блуднице. И Крей здесь меньшее зло. Необходимое, пусть и неприятное.

— А я то все думаю, где ты пропадаешь, чем занят, — Марк хлопнул в ладоши и сел на кресло в углу. — Дашь нам перекинуться парой слов?

Крей ещё раз погладил Блудницу по голове, кивнул и поплелся к выходу, словно бы и не слышал обращённых к нему слов. Или слышал, но не разобрал. В бездну океанскую всех извращенцев, никогда не знаешь, что выкинут в следующий момент.

Оставшись наедине с леди, Марк развязал ей руки и помог вытереть кровь с лица. Она не плакала, не тряслась и ни о чем не просила, но то самое "помогите" ещё стучало в висках.

— Нам бы оружия бы…, - он решил не тянуть время и сразу перейти к главному.

— Я не дам оружия никому из вас, это перечеркнет баланс сил.

Блудница оделась и собрала волосы. Ее щеки все ещё алели после ударов, но кровь из порезов уже не сочилась. Не знай Марк о произошедшем несколько минут назад, посчитал бы, что леди только выбралась из постели пылкого любовника.

— И как думаешь, — она ополоснула лицо холодной водой и жадно напилась прямо из-под крана, — сколько мне останется после того, как помогу Авроре набрать мощь?

— Вряд ли прям уж насмерть…

В этом Марк не сомневался: Безумный славился своим гуманизмом и безмерными колониями на севере, где всегда рады новым бесплатным рабочим рукам и умеют сторожить заключённых. Шутка ли: два побега за все годы, что Анрир взял в свои руки корону великого князя.

— Сам бы хотел проверить? — парировала леди.

— Ну я вот до сих пор жив! И смотри сама.

Марк вытащил из тени свой последний козырь: отчёты агентов, наблюдающих за восточным сектором. Кот строил там нечто грандиозное, но совершенно непонятное: вышки, укреплённые башни, гигантские корабельные пристани и длинная ровная дорога сразу через два полиса.

Блудница вертела редкие снимки, отчёты, записи подслушанных разговоров и кристаллы с панорамными записями.

— Есть хорошая новость, малец, — заговорила она минут через пять, когда Марк уже успел обменяться кучей сообщений с Лапушкой. — Воевать он собирается не с вами, можешь расслабить мышцы малого таза. Хочешь больше информации — устрой мне встречу с Анриром.

Ага. Непременно. Эти двое только видят друг друга — сразу падают в кровать. И однажды, Марк был в этом уверен, упадут и вовсе оттуда не вылезут. А отдать коту леди — станет величайшей промашкой в истории визумария.

— Решила всё-таки побыть сукой и поиграть на его симпатиях? Одобряю! Но способствовать пока не могу, извини. Только двойника его на пару часов могу одолжить.

— На день, — она вернула все материалы и прикрыла глаза. — Хочу немного отдохнуть от внимания нашего лорд-протектора.

Это Марк легко мог устроить. В эту тюрьму постоянно таскали то девочек, то мальчиков. И пускай так, но он ненадолго усыпит свою совесть, выберет меньшее зло.

Айвен и Анрир

Она прошла по самому краю безумия лорда-протектора, но и этого хватило. Чувство беспомощности, зависимости, уязвимости и чужой безграничной власти не отпускало, поселившись где-то на задворках сознания, и каждую секунду точило ее уверенность в себе. Если Крей поймет, как сильно его обманывают, все его видения могут стать реальностью. И Айвен бы этого не хотелось. Но продержаться нужно всего три дня, подготовить все, и потом уже ей никто не будет страшен.

Беспилотник, который день кружил над тюрьмой, исправно передавал отчеты обо всем происходящем на пропускном пункте, в том числе — обо всех посетителях. А долгие проверки документов давали хорошую фору подготовиться к грядущей встрече. Время уже поджимало, и Айвен часто работала и без прикрытия от Крея. Охранники не беспокоили ее без причины, предпочитая редкие хаотичные проверки дома. Айвен обычно загодя слышала их шаги и успевала спрятать все детали в тень и надеть ошейник. Успела она и сейчас, когда от беспилотника дошел сигнал о прибытии Марка.

На сброшенной смазанной картинке был еще и котенок. Наверняка не настоящий, но в груди все равно кольнуло, а правая рука зачесалась вмазать ему в челюсть. И после еще разок — уже левой. Но надо держаться, время для выяснения отношений настанет

чуть позже.

Кот оказался ненастоящим, и от этого хотелось ударить уже Марка. Мог бы и сообразить привести оригинал, тогда не пришлось бы задействовать запасной план.

Айвен поприветствовала кудрявого мальца, обняла его, изо всех сил изображая расстроенную деву в беде, которой срочно нужно крепкое мужское плечо, даже если это плечо ниже ее на полголовы. Попутно она незаметно вытащила из его кармана амулет с телепортом и подмигнула коту. Настолько похож на Нерона, что не по себе становится. Нагловатая улыбка и та его.

— Что смог, что смог, — Марк отводил взгляд и кусал губы. — Зачем только тебе этот кот?

— Он такие фокусы со спичками знает, ммм…, - Айвен мечтательно улыбнулась. — Этот, конечно, такому не обучен, но хотя бы симпатичный. Забери его часа через три.

— Фокусы со спичкой?

В этом все мужчины: зачем ей понадобился двойник кота — это Марку не интересно, а фокус со спичкой взбудоражил.

— Угу. Умеет довести до пика раньше, чем догорит спичка. Мухлюет в процессе нещадно, поэтому я не засчитала этот рекорд. Но как фокус — весьма занимательно.

Марк недоверчиво прищурился, Айвен же пожала плечами и подошла к коту. Тот нагло улыбнулся, обнял Айвен и облапал ее ягодицы. Она же изобразила радость и воодушевление, будто котенок был настоящим. Марк прокашлялся:

— Пойду, пожалуй. А вы тут не гонитесь за рекордами, лучше медленнее, да вернее, а Крей на собрании Совета и вернется только к вечеру.

Затем он неспеша вышел, не отказав себе в удовольствии понаблюдать за тем, как двойник Нерона раздевает Айвен. Когда они, наконец, остались наедине, паршивец получил свой удар в челюсть и потерял сознание. Айвен скрутила его, впихнула кляп в рот, быстро включила заготовленную запись со стонами и подвинула примитивный проигрыватель поближе к микрофонам визумария.

А после осталось только перенастроить амулет и перенестись в восточный сектор.

От регулярного приема стимуляторов кружилась голова и путалось сознание. Дошло до того, что Анрир сегодня проспал ежедневную тренировку. Просто не смог встать через пару часов после того, как лег. Он в который раз пообещал себе, что скоро отдохнёт, как только закончит обустраивать форпост в восточном секторе — сразу и отдохнёт. Наверное. Но выспится точно.

А пока от дурмана постоянно подташнивало, уши будто заткнули ватой, а перед глазами плыло. Значит, прежняя доза подходит к концу и надо либо поспать, либо выпить новую. Пока Анрир решал эту проблему, знакомый запах мазнул по носу. Лучезарное, раскалённый металл и ветер, дующий с океана. Но привычное сочетание портила нотка соленого железа, крови и болотной тины. Это запах Крея, совершенно лишний в том, первом запахе. Похоже, новый приступ галлюцинаций.

Анрир механически переставлял ноги, говорил с кем-то, хотелось верить, что по делу, глянул на стопку бумаг на секретарском столе и поприветствовал Этьена. Того он тоже узнал больше по запаху, все остальные органы чувств сейчас врали. Но и обоняние вместе с интуицией врали тоже, они настойчиво твердили, что там, в кабинете Вэн.

— Вас ожидают, — Этьен всучил Анриру чашку кофе и открыл дверь кабинета. — Я взял на себя смелость пригласить леди внутрь.

В полутьме комнаты действительно ждала Вэн, замершая статуей вполоборота к двери. Этьен все сделал правильно: ни к чему всем видеть леди в приемной, пусть ждёт здесь.

Секретарь сразу же удалился, оставив их вдвоем. Анрир залпом выпил кофе, обжигая язык, поставил чашку, кажется, мимо стола, потому что где-то на краю сознания слышался звук разбившегося стекла, пересёк комнату, подошёл к Айвен и быстро, почти срывая, начал расстёгивать пуговицы на ее блузке. Одну, ещё одну, и так до тех пор пока не дошел до нижнего края грудины. Под светлым шелком скрывалась чистая кожа, без нарисованных воображением порезов и крови. Но ее пересекало множество тонких шрамов. Анрир не видел их, только чувствовал кончиками пальцев. И ещё чувствовал, насколько силен идущий от Вэн запах Крея. Они были вместе, и не раз. Зверь в подсознании рычал и метался, требуя вернуть их самке правильный запах.

Вэн стояла и не шевелилась, не делая попыток запахнуть одежду или оттолкнуть Анрира. Ее чувства и мысли скрывал ошейник, а на лице не промелькнуло ни одной эмоции, кроме лёгкого любопытства.

— И все? — она прислонилась к краю стола и оперлась о него руками, будто нарочно прогибаясь в спине, чтобы грудь смотрелась ещё лучше. Высокая, обтянутая плотным темным шелком, чуть больше, чем он привык держать в руках, но такая притягательная, и гладкая кожа цвета темного золота, сейчас покрытая шрамами.

Кровь уже стучала в висках, зверь бесновался внутри, и было все равно, в реальности это происходит или нет.

— На самом деле… — Анрир заглянул в глаза Вэн. Темные и уставшие, лишь чуть подсвеченные интересом. — Я понимаю, что ты пришла не просто так. Наверное даже по делу. И точно не останешься насовсем. Но о делах лучше поговорить с Кейташи или Этьеном, они помогут всем возможным, без всяких условий и ответный услуг с твоей стороны. Я, признаться, слишком устал, чтобы дальше притворяться будто на все имею план и всегда поступаю правильно, и больше всего хочу повалить тебя на этот стол, забросить ноги себе на плечи и слушать столько стонов, сколько смогу выжать.

— Забавный план, — она снова не отстранилась и не ушла, хотя Анрир честно предупредил о Кейташи. А дальше чувствовать манящий запах, жар от бронзового тела, видеть так близко грудь — это непосильное испытание. Зверь метался внутри и нашептывал ещё более забавные планы, но Вэн их знать не стоило.

— Это наметки. Не думай, будто я здесь сидел и разрабатывал детальную схему, скорее — мечтал о самой возможности. А стол ближе всего. Как и твои ноги. Поэтому в моих фантазиях им нашлось множество применений. Стоять здесь, оказаться на столе, обвиться вокруг моей талии, а уже после — прямиком на плечи. Вот такой я низменный человек — только и думаю, как бы тебя раздеть и повалить на этот стол.

— Разве кто-то мешает?

Она шутит? Взгляд без эмоций, ни одного движения тела, только дыхание стало чуть чаще. И сердце стучало уже не так ровно. Анрир притронулся к ее правой руке и обхватил пальцы своими. Айвен не одернула руку и не отстранилась, но сердце ее застучало ещё быстрее, а язык будто случайно скользнул по губам. Анрир поцеловал ее, бережно коснувшись губами. И, когда протеста снова не последовало, поцеловал ещё, ровно так, как хотелось. Все же когда говорил о столе, ногах и прочем, врал не так сильно.

Айвен не сопротивлялась и не отталкивала, отвечала неохотно, сдержано, будто не решила ещё, как быть дальше. Это на нее не похоже, надо давить до конца. Анрир усадил Вэн на стол, не прерывая поцелуй, задрал ее юбку и без всякого почтения к прим-леди, раздвинул ей ноги и устроился между ними, чтобы прижиматься как можно ближе. Правой рукой он сжал ее бедро, левой поддерживал под спину, а сам навис сверху. Это была достаточно злодейская и "романная" поза, все как нужно.

Но она же здорово била по самоконтролю и возможности здраво мыслить, ведь рядом Вэн, в его руках, неловко и неохотно отвечает на поцелуи, едва заметно выгибается навстречу и прижимается с почти ощутимым удовольствием.

От ее удара зазвенело в ушах и занемела щека. Анрир ждал чего-то подобного, но все равно машинально провел языком по зубам, проверяя их целостность. Вэн же замахнулась второй раз и огрела его по второй скуле. Кажется, свезла кожу и его, и свою с костяшек, возможно, что-то сломала, зато теперь не скрывала эмоций и выглядела живой. Анрир облегчённо усмехнулся и отступил, давая ей возможность поправить одежду или ударить снова.

— Скотина! Думаешь, я потрахаться пришла?

Вэн спрыгнула со стола, обошла кабинет и взяла с полки ящик с инструментами. Ремонт шел во всех помещениях нового княжества, даже в кабинете правителя. Собственно, здесь только пол и привели в порядок, стены пока серели свежей штукатуркой.

— А почему бы и нет? Это приятнее очередной драки и ругани.

Вэн посмотрела ему в глаза и засунула руку в ящик, перебирая там что-то на ощупь.

— Я ошиблась, когда переспала с тобой первый раз, кот.

— А ещё — ублюдок и импотент, — он решил немного подсказать, — но ты об этом знала.

— Жаль, не догадалась, что ты меня не поддержишь. Единственный раз, когда нужна была твоя помощь! Идиот!

— Дважды. Когда не поддержал твою версию насчёт Крея на Совете, и когда дал им взять тебя под стражу.

Она выхватила разводной ключ и замахнулась. Анрир не стал уворачиваться, закрыл руками голову и чуть развернулся. Сталь впечаталась в его тело с хрустом и такой вспышкой боли, будто в руке больше не осталось костей. Вэн опустила ключ и без сил привалилась к столу. От нее веяло растерянностью, ужасом и самую малость — желанием помочь и вылечить.

— Все, успокоилась?

Рука горела огнем, хотелось прижать ее к себе, а не опускать вниз, в голове до сих пор шумело, а перед глазами летал рой чёрных мошек. Анрир бы с удовольствием зажмурил веки, но тогда будет сложно продолжить разговор.

Вэн же мотнула головой, но ключ так и не выпустила.

— Позвать Кейташи, поговоришь с ним о делах?

И снова только покачала головой.

Анрир налил себе воды из графина, выпил и сел на один из стульев.

— Я чем-то могу помочь?

Она снова молчала, потом вытащила из тени стопку листов и положила на стол.

— Мне нужны все эти детали, не позже, чем послезавтра. Здесь указаны точные размеры и материалы. Взамен…

— Не нужно. Правда. Я обещал помощь и от слов не отказываюсь.

Рука распухала на глазах и пульсировала болью, как и голова. Как только сходит к врачу — выспится, обязательно выспится. Вэн подошла к столу, порылась в ящиках и принесла несколько пузырьков с обезболивающим, заживляющим эликсиром и чем-то ещё. Влила их в стакан, раздавила водой и поднесла Анриру.

— Пей! — и, дождавшись, пока ее приказ исполнят, несколько раз дернула его руку, чтобы поставить кости на место.

Лекарство горчило и вязало на языке, в голове зашумело вдвое сильнее, а к горлу подкатила тошнота. Надо на что-нибудь отвлечься. Например на грудь, которая была практически рядом с его лицом. Знаменитая левая и незаслуженно обделенная вниманием общественности правая. Он прислонился лбом к точке, где соединяются ключицы Вэн, и вдохнул запах. Свет, жар и сокрушительная сила. Если бы лучезарное можно было обонять, попробовать на вкус, то оно бы пахло также.

Вэн села к нему на колени и зарылась пальцами в волосы. Да, да, погладить котика — это очень правильно и нужно. Так бы и сидел уткнувшись носом в грудь, вдыхал запах и фантазировал дальше о ногах, столах и том, что это все может принадлежать ему на постоянной основе.

— Полегчало? — Вэн поцеловала его в лоб и отстранилась, чтобы заглянуть в глаза. — Рукой пошевели.

Анрир несколько раз согнул и разогнул пальцы: ещё больно, но кости начали страстаться и отек спадал. Наверное надо было и дальше давить на жалость, потому что следом прилетела пощёчина.

— А тебе полегчало? Или повторим? — он кивнул на оставленный на столе ключ. — Давай, не стесняйся.

— Я не тварь, ясно?

Айвен

"И умею разговаривать, а не только махать разводным ключом" — это не прозвучало, но, кажется, котенок ее понял.

Он кивнул и помог слезть с его колен. Хотя Айвен и не хотелось. Странная, болезненная, разрушительная зависимость от его общества, прикосновений, слов росла с каждой минутой, что они проводили вместе. И злость не спасала.

Да, внутри все рокотало от негодования и желания врезать ему снова. Изо всех сил. Чтобы просто выместить свое разочарование от его слов, сказанных перед Советом. Но когда котенок нес бред про стол и ноги на плечах, Айвен чувствовала, что не против. И обниматься с ним не против. Наваждение, проклятие, неизвестная магия, от которой нужно избавится, но чуть позже.

— Я видела отчёты агентов Марка, — она все же смогла отлепиться от Нерона и села на другой стул. — Поэтому поделюсь с вами кое-какой технологией. Это не оружие, простые энергетические купола, но от атаки с воздуха они защитят.

Он молчал и смотрел на нее. Даже любимая тема с оружием не взбудоражила. Что такое? Удар по голове вышел слишком сильным?

— Здесь, — Айвен вытащила из тени ещё несколько листов, — уменьшенные схемы. Если расскажешь больше деталей о предполагаемом противнике, возможно, поделюсь чем-то ещё.

— Пообещай, что останешься здесь — и можешь вдоволь порыться в моей голове. Но там сейчас словно в тетради озабоченного студента: мало полезного, много сисек. Да, их тема раскрыта наиболее полно. И я заранее согласен на любые условия, на которых ты останешься. Не будь дурой, не возвращайся в тюрьму. Даже Крея можешь сюда приводить, если так с ним хорошо.

Ревнует? Айвен чуть склонила голову и улыбнулась котенку.

— В моих условиях будет наиболее полное раскрытие темы разводного ключа, хлыста и хвоста. До сих пор не интересно, как тот крепится?

— Если не на болт к позвоночнику — то, пожалуй, мне все равно.

— На жалость не дави, это не сработает.

— Да? Тогда и болты не так страшны. Это, так скажем, будет не самый неприятный момент в моей жизни.

Он подмигнул, затем подошёл к столу и лег на него. Скрестил руки на груди, закрыл глаза и выдохнул:

— Только не растягивай удовольствие.

Айвен поколебалась секунду, придвинулась к нему и положила пальцы на голову котенка. Но это означало, что она согласна остаться. А Айвен пока не была уверена. Крея и Марка она могла обхитрить, а с Нероном такой номер не пройдет. И кто знает, чем обернется такое согласие: спасением или капканом?

— Помоги расстегнуть ошейник.

Котенок сразу же сел и свесил ноги с края стола. Затем развернул Айвен спиной к себе и убрал волосы с ее шеи. От его прикосновения по телу разлилась волна жара, от которой во рту пересохло и исчезла вся злость. Пуская и временно: так просто прощать предательство котенка она не собиралась.

— Твой кабинет тоже прослушивают? — Айвен облизала губы и чуть дернулась. И дальше спокойно терпеть пальцы Нерона на своей шее, его частое дыхание и близость было выше ее сил.

— Возможно. Официально я не давал согласия, но Вальтер такая скотина, что мог установить тайком, ради блага государства и все такое. Да не трясись так, мне же еще сложнее. И так одна рука не слушается.

— Ты нарочно возишься, да? Пара движений отмычкой и замок снят, я бы и сама могла, но носитель не может открыть замок.

— Да-а, мне просто нравится пыхтеть тебе в затылок…

Замок щелкнул, и ошейник полетел на пол, но Айвен все не могла заставить себя отойти. Нерон бессовестно и щекотно поцеловал ее в основание шеи, провел языком по шее и потом заставил развернуться так, чтобы проще было добраться до губ. В этот раз он целовал медленнее и нежнее, будто боялся спугнуть. Айвен позволила ему на целую минуту растянуть это безобразие, затем резко влезла в его память.

На первом слое действительно царила страсть, тяга, такая же болезненная и тяготившая Нерона, как и у Айвен. Но кроме того там была и нежность, почти физическая боль от заживших царапин на ее коже, как следов прошлых издевательств, желание позаботиться и спрятать, а еще восхищение, всей “его Вэн” целиком и каждой частью по отдельности. Смотреть на себя чужими глазами оказалось донельзя странным занятием, и от подсмотренных здесь чувств становилось не по себе, поэтому Айвен перешла на другой слой. Но котенок сам подбросил ей видения множества космических кораблей, атаковавших Аврору, затем Атрокс. Они буквально топили миры в огне, и самое неприятное, Айвен не узнавала ни их типы, ни опознавательные знаки.

Она разорвала их контакт и погладила котенка по щеке, затем поймала его губы своими. Поговорить можно чуть-чуть позже. По крайней мере теперь она знает, отчего мерцают звезды. И, как бы сильна ни была ее обида, но кроме Нерона никто не сможет защитить эти планеты. А что страшнее — и не захочет. Поэтому остаться с ним, хотя бы на эти три дня — самое верное решение.

Котенок целовал ее, ласкал, и будто бы не замечал произошедшего. Его руки скользили везде, стаскивая, разрывая или задирая одежду. Через несколько минут они вернулись к тому, с чего начали: уже Айвен сидела на столе, а Нерон нависал сверху. Мешала только одежда, или уже не мешала?

— Не испугаешься? — Айвен с трудом оторвалась от его губ и посмотрела в глаза. Темные, почти безумные и абсолютно не похожие на те, что бывают у примов или альтеров. Нерон мотнул головой и притянул ее за затылок для нового поцелуя. Айвен же применила простенькое заклинание, от которого одежда сгорела, но жар не коснулся кожи. Котенок зарычал на нее, намекая о своей давних и сложных отношениях с огнем, но не отстранился и поцеловал еще жаднее. А после рывком подтащил к краю стола и также вошел, выбив первый стон. Да, она помнила о прослушке, но после той записи уже и не особенно страшно. И всем когда-то нужно отдыхать и расслабляться.

Нерон сдержал свое обещание, и ее ноги побывали во всех обозначенных местах, и это каждый раз дарило новые ощущения, как и то, что сейчас котенок не щадил ее и не сдерживался, отдаваясь страсти целиком. Но каждую секунду следил за состоянием Айвен и ее реакцией, и при малейшем недовольстве сразу же менял тактику.

После спросил: “Вместе?”, дождался ее кивка, и все словно бы исчезло. Айвен буквально утонула в удовольствии, таком сильном, ярком, честном, что ли, и неосознанно начала переливать в котенка энергию. Так делали примы: делились своей силой и забирали чужую, придумка Создателей, чтобы немного подравнивать уровень владения магией у разных людей.

Ее сила текла и текла, но в ответ пришло немного, такой не утолить возникшую жажду. Айвен неосознанно потянула еще, на ее пути будто бы попалась преграда, но она рухнула от легкого толчка, вызвав после себя целую лавину. Чужая энергия, холодная, колкая, непослушная обрушилась на нее и вмиг заполнила оболочку, затем растянула ее, как пузырь, заставила порваться и наполнила снова, но уже до другого края.

— Остановись, — чужой голос отрезвил ее.

Айвен стояла посреди того самого поля, где совершила свой последний подвиг, сжимала в руках посох и смотрела на темного человека-птицу. Он приветственно кивнул и поманил ее за собой. Стоило сделать шаг, как они оказались посреди Авроры, в руинах Прималюса. Кто-то затопил город вместе с жителями, а после поднял на поверхность. Айвен зажала рот руками и отступила. Такое могла сделать только она. И она думала об этом. В момент, когда котенок отвернулся, а на шее защелкнулся ошейник.

— Нет, — Айвен потрясла головой. — Этого не будет.

— Один из вариантов, — ответил Уводящий. — Есть и другие. Выбирать тебе. В этом вся прелесть, да?

Он исчез, а Айвен смогла открыть глаза. Она лежала все на том же столе, а Нерон, полностью одетый, нависал сверху.

— Ты только что лишила Кейташи отличной шутки о том, что я кого угодно затрахаю до смерти.

— Не хочу обижать, — Айвен села и взяла стопку лежашей рядом одежды, — но эти полчаса любой сможет перетерпеть. Где обещанные три?

В теле чувствовалась необычайная легкость, а мир вокруг стал ярче и многомернее.

— Примерно столько ты лежала без сознания, я успел почти всех

своих специалистов притащить сюда. Но они заверили, что все в порядке.

— Да, — она проверила свой резерв, но не могла нащупать его новых границ. — Я в порядке.

Крей

Блаженная расслабленность текла и текла по телу и никак не давала собраться и настроиться на нужный лад. Крей не помнил, чтобы ему когда-то было так хорошо. Пусть Марк и испортил конец встречи с Блудницей, но начало, середина и то самое "простите меня" — выше всяких похвал. Оно очищало, выжигало скверну и одновременно давало всходы новых чувств.

— … хочу, чтобы вы взглянули на это.

Председатель махнул рукой и секретарь поднес кристалл с какой-то записью.

— Ее сегодня крутили на заседании, — Бенедикт нахмурился и потянулся к очередному флакону. — Не знаю, кто запустил и с какой целью, но при всем уважении, мне уже трудно закрывать на это глаза.

Крей развернул иллюзию и почти сразу выронил кристалл. Там был он и Блудница, запечатлённые в самый неправильный, самый сокровенный момент. Порезы на коже, пощёчины, связанные руки — это все не то, чем кажется. Не прихоть Крея, не желание поиздеваться, это — путь исправления для Блудницы, наказание за ее отношения с котом, за тот донос. Но платок, на ней должен был быть платок. Крей точно помнил, как повязал его на шею Блуднице после того, как занялся с ней сексом.

— В память о твоей долгой службе, — Бенедикт закашлялся и выпил очередную микстуру, — я даю тебе неделю, чтобы привести в порядок дела и попрощаться с близкими людьми. После — зайдешь в купель, как и обещал водным богам, становясь протектором.

Крей держал в руках ложку, и та мялась, плавилась и капала раскалённым металлом на стол. Кошачья подстилка обыграла его: сдалась в плен, а сама тайком отправила записи в Совет.

И платок. Раз его не было, не было и секса. И эйфория Крея — всего лишь иллюзия.

Бенедикт кашлял и кашлял, лекарства его уже не спасали, а почти весь магический резерв тратился на поддержание подобия жизни. Жалкое и пугающее зрелище, напоминание, что человек не вечен, и как бы ты ни был силен, придет час — и все закончится. Триста лет — предел жизни мага, но предтечи умудрялись встретить и проводить по нескольку тысячелетий прежде, чем отбывали к водным богам. Некросы бессмертны вовсе, только подавай новые тела. Вот они, ориентиры для здравомыслящего человека. Не нужно никаких глупых попыток отсрочить смерть — нужно просто убрать ее из жизни.

— Приказ уже готов, я думаю? — Крей отбросил ложку и вытер пальцы салфеткой. Покрытая металлом та звонко стукнулась о стол.

— Нет. Официальных бумаг нет, подготовлю их к окончанию твоего срока.

Председатель всегда вел переговоры наедине, без лишних ушей и глаз, и всегда на открытом воздухе. Поближе к океану, на дно которого ему давно пора бы уже отправиться. Очень давно. Потому Бенедикт и не боялся нападения: из этой беседки нельзя телепортироваться, а рядом с выходом ждет целый отряд протекторов. Сам же он слишком стар для наслаждения жизнью, и слишком труслив, чтобы с ней расстаться.

Крей убедился, что сейчас за ними никто не наблюдается, вскочил со своего места, метнулся к председателю и всадил небольшой кинжал тому в сердце.

Бенедикт захрипел и повалился на стол, ещё глубже вогнав лезвие. Кровь почти не текла, и в целом старик не особенно изменился, будто прилёг вздремнуть. Крей никогда не убивал так, своими руками. Магией, ядами, приказом, но не так. Однажды он пытался казнить Безумного, но тогда никак не получалось отрубить тому пальцы, почему-то они не отделялись с одного удара, и кот постоянно болтал и не давал сосредоточиться. А плечо и вовсе пришлось резать ножом, по суставу. Вторая рука пошла бы легче, Крей уже понял принцип, но вмешался Марк и застрелил кота.

С Бенедиктом все вышло не так. Кинжал вошёл плавно, точно между ребер, пробив кожу легче, чем одежду над ней. Одно движение — и проблема решена. Но появилась другая — как пройти мимо протекторов. От такого количества магов ему не отбиться и ментальная магия не поможет. Нужно быстро придумать что-то другое.

Крей подошёл к телу, вытащил кинжал и воткнул на его место кристалл с душой Лейлы, без всякой надежды, скорее от отчаяния. Затем исчертил одежду знаками и влил в них магию.

Бенедикт дернулся, захрипел снова, затем сел, с трудом сфокусировав на Крее прозрачные глаза.

— Милый? — старик закашлялся. — Что происходит? Отпусти меня, прошу. Я больше не могу выносить все это.

— Нет, мама, нет, — Крей обнял тощее, иссохшее тело. — Сейчас не время. Очень нужна твоя помощь.

Айвен

Когда радость от обретенной магии отступила, Айвен поняла, что понятия не имеет, как вести себя рядом с котёнком, его подданными, чем заниматься и где пролегают границы нынешней свободы. Вроде бы никто не останавливал, ничего не требовал и ни в чем не ограничивал, но каждую секунду Айвен чувствовала на себе чужой взгляд. Не считая того, что котенок старался не оставлять ее одну, а если такое случалось — рядом оказывался Кейташи или здоровенный четырехрукий имус, по имени "Мо". Возможно, это временное явление, ведь Айвен провела здесь меньше половины дня, из которой три часа провалялась без сознания. Но недоверие напрягало.

— Ты бы меня в клетку посадила.

Котенок обнял ее за талию и поцеловал в щеку. Здесь, среди развалин, свидетелей таких проявлений нежности не было, и Айвен не возражала. Почему-то прикосновения Нерона успокаивали и дарили уверенность. А это не было лишним: восточный сектор превратился в развалины, частично затопленные, частично заросшие разнообразной зеленью. Неоднозначный намек, что эпоха примов ушла, оставив после себя только разруху. А сама Айвен всего лишь цепляется за прошлое, вместо того, чтобы искать себе место в настоящем.

— Я и не рассказываю о своей невероятной любви. И не читай мысли, — проговорила она.

— Это безотчетное, — смутить его нельзя, как и сбить с толку. Поэтому Айвен даже отталкивать котенка не стала. — Насчёт любви я не врал, но кроме нее на мне висит ответственность за слишком многое. И ты об этом знаешь.

Она быстро чмокнула котенка в щеку, отстранилась и взлетела над платформой. Энергии хватило метров на семь, дальше — только парить над землёй. Силы вернулись, но только частично, не больше сотой доли от прежних возможностей. Нерон уже успел ее подколоть, что для полного исцеления она переспала не с тем. Но "того" она откровенно боялась. Не слишком простая у них история взаимоотношений.

Даже огрызка от былой силы хватило, чтобы взять под контроль ИИ этого полиса, рассмотреть все происходящее с уцелевших камер и проанализировать показания датчиков. Результаты оказались настолько неожиданными, что Айвен решила посмотреть на все своими глазами.

С высоты полис выглядел ещё более разрушенным, чем с улиц. Только в том месте, где обустраивали резиденцию великого князя кипела деятельность, в остальном же — боль для глаз и сердца. Но Айвен нужно не так много — найти подходящее место для вышки: такое, где можно начать строительство, не привлекая внимания "водных богов". Хотя котенок уже столько наворотил здесь, будто ждал прихода того самого "бога".

Айвен смотрела в небо и боялась заметить там светлый росчерк спускающегося десантного модуля. Но темную синеву не трогали даже облака, только громада Супремия над горизонтом окрашивала небольшой участок светло-сиреневой дымкой.

Нерон сменил облик и за несколько прыжков забрался на крышу ближайшего дома. Беспокоится? Или бдит на случай побега? Айвен спустилась чуть ниже и поманила. Котенок зарычал, оттолкнулся и прыгнул к ней. Буквально в метре он завис в воздухе, подхваченный ее заклинанием, поболтал лапами и вернул себе человеческий вид. Айвен протянула котенку руку и поднялась ещё выше.

— Нужно три вышки, там, там, и там. Тогда щит закроет весь полис. Чтобы спрятать под похожими основные объекты потребуется масса ресурсов. Не представляю, где ты собираешься их брать.

Он пожал плечами и посмотрел на небо.

— Буду ждать божьей милости. И потрошить свои запасы.

— Покажешь?

— Они на Колыбели, скажи, как будешь готова посетить родной мир.

Пока не готова. Айвен медленно опустила их на платформу, все ещё не выпуская руку котенка.

— Ладно тебе, там же Кастор, вы вроде подружились.

— Он в меня стрелял, — робота она помнила, но продолжить знакомство не желала. Как и с Серым Калебом, главой банды по сбору всякого хлама.

— Но попал-то в меня. И ты, например, дважды ломала мне любимую левую руку, что не послужило преградой к нашим отношениям.

— И дважды сама же лечила. Не считая того, что ломала ее за дело. Оба раза. И никаких отношений. Забудь об этом. Я какая-то там девка, которая спит с начальством.

— Угу, как скажешь.

Нерон обнял ее за плечи и ненавязчиво повел обратно, к своей резиденции. Наверное, чтобы не рассмотрела те подозрительные доки на другом конце полиса. Но его рука обнимала совсем легко, без давления, взгляд блуждал по обшарпанным стенам домов, и во всей позе не чувствовалось напряжения или страха, словно все предположения о истинных мотивах — всего лишь предположения. Или ей просто хочется в это верить? Айвен обняла котенка за талию и прижалась ближе.

— Абсолютно никаких отношений, ясно? — снова кивок, будто она говорит о какой-то ерунде. — Ни секса, ни брака, ни даже беззаботной болтовни. Мы деловые люди и так запутались во всем этом.

— Конечно.

Он повернулся и поцеловал ее в губы, долго и со вкусом. Айвен отвечала и ругала себя за слабость. Но, с другой стороны, поцелуев в ее списке не было. Нерон с трудом оторвался от ее губ и спросил, глядя в глаза:

— Чувствуешь желание отказаться ото всех своих планов ради меня?

— Спятил? — Айвен легко оттолкнула его, затем закатила глаза и поцеловала сама. — Ты не настолько хорош, чтобы я все бросила и жарила тебе блинчики.

— Тогда в чем проблема? Можно же нормально общаться, не мешая это с работой. Или, если хочешь, трудоустрою тебя завтра, а до этого мы официальные враги. Врагам же ничего не мешает болтать между собой? А отсутствие секса пропишем в договоре, отдельной графой. Первому нарушившему — штраф, но не слишком большой, чувствую, у меня с этим пунктом будет туго, не хочу разориться.

— Отделаешься устным предупреждением за все акты нарушения данного пункта.

Она рассчитала небольшой телепорт и перенесла их в кабинет котенка. Идти через весь полис не было никакого желания. Но и оказаться заново прижатой к столу — то ещё испытание. Нерон же просто обнял ее, подошёл к кушетке, лег и поманил Айвен.

— Поспи, — она обозначила поцелуй на его лбу и чуть-чуть воздействовала магией, чтобы котенок легче и быстрее заснул, после вернулась к столу.

Секретарь появился через минуту, принес ей стопку бумаги, чертежный набор и чашку кофе. Потом укрыл спящего Нерона пледом, вышел, вернулся и поставил перед Айвен вазу с фруктами. И при этом не произнес ни слова, только дружелюбно улыбнулся и кивнул. Айвен кивнула в ответ и написала на листе список того, что еще понадобится. Этьен забрал его и быстро принес все необходимое. Просто мечта, а не секретарь. И ни единым жестом или взглядом, он не выдал удивление от присутствия здесь Айвен или недовольства тем, что она заняла княжеский стол и распоряжается здесь.

Котенок же спал и тоже не следил, за ее действиями. Айвен расчертила несколько листов и зацепилась взглядом за закрытый ящик стола. Вскрыть такой, пусть и защищённый магией, дело нескольких секунд. И часть секретов Нерона перестанут таковыми быть. Но это будет безоговорочным признанием, что доверия в их паре нет и не предвидится. Потому нужно хотя бы попробовать сделать что-то правильно, показать Нерону, что ей он может верить.

Но стоит ли самой Айвен верить новому союзнику? А старому любовнику? Как же выматывает это постоянное "все сложно".

Котенок спал долго, почти без движений, будто кушетка в кабинете — самое лучшее для того место. Но Айвен была благодарна, что он остался. Так легче поверить в совершенную глупость, в свою странную свободу и то, что сумасшедший план получится претворить в жизнь. Рядом с котёнком можно поверить во что угодно.

Анрир

Его разбудил близкий запах Вэн и тихое шуршание карандашного грифеля по листу бумаги. Она была совсем рядом, протяни руку — и можно прикоснуться к краю костюма. Хотелось подольше растянуть этот момент, просто быть с ней рядом, знать, что беспокойная леди в безопасности. И не надо никакого секса, раз он создает столько проблем для них обоих. Страшно представить, какие заморочки всплыли бы в голове у Айвен дойди они до чего-то не такого классического, вроде…

— О чем думаешь? — она прекратила чертить и переступила с ноги на ногу.

Анрир потянулся и с трудом открыл глаза. От короткого сна стало только хуже, теперь вовсе не хотелось шевелиться. Со стимуляторами всегда так: либо пьешь постоянно, либо бросаешь, но потом долго не можешь прийти в норму.

Надо как-то отвлечь Вэн и принять новую порцию, иначе гора дел просто раздавит, он и так потратил много времени на свои прихоти. Эти столы, ноги, разводной ключ и объятья Вэн. Она же спрашивала о чем-то?

— О минетах, — практически честно и точно ее отвлечет.

— Угу, — карандаш заскрипел с новой силой, и Анрир решил пока умыться ржавой и вонючей аврорской водой. Фильтры поставят через несколько дней, пока есть дела поважнее.

— В твоих фантазиях была я?

Вопрос догнал уже на полпути к раковине.

— Да.

— Я все делала правильно?

— Выше всяких похвал.

Анрир плеснул водой на лицо, после наклонился и подставил голову под струю, оперевшись руками о раковину. Пахнущая тиной и ржавчиной вода разбивалась о затылок, делилась на множество струек и текла по лицу, а еще по шее и груди, заливая одежду.

— Расскажи все в деталях, — Айвен подошла, закрыла воду и протянула полотенце. — Начиная с того момента, сколько человек мы позовем освидетельствовать данное событие. Это же не шутки! Взрыв, кульминация отношений, степень высочайшей милости с моей стороны, почти как орден. Да, его нужно занести в специальную книгу учета, создать акт приемки работ, и выдать тебе свидетельство о получении услуги по окончании процедуры. Да, это будет не лишним. У тебя найдется гербовая бумага?

Анрир вытер лицо и склонил голову набок, разглядывая Айвен. Веселится. И еще беспокоится о его самочувствии. Надо бы уйти и все же заняться делами, но ни сил, ни желания. Так бы и стоял весь день и болтал с Вэн.

— Ого, многократный ежедневный орден?

— Единоразовый! Ты не читал дамских романов?

Она подошла ближе и положила руки ему на грудь. Ладони обжигали, больно, но терпимо, зато уходила усталость и одурение от стимуляторов. Вэн же продолжила:

— Минет — слишком важная вещь, чтобы выдаваться каждый день. К тому же ты можешь и не выдержать столько счастья и мощных оргазмов. Но ты не стесняйся, начинай, с удовольствием выслушаю пожелания по характеру и интенсивности движений, длительности…

— Ты рекомендовала себя как крайне опытную в этой области женщину.

— Поверил девственнице?

Она отступила и сложила руки на груди. Зачем пришла? Наверняка же понимает, что в тесной ванной, сразу наполнившейся запахом лучезарного, океана и раскаленного металла сложно поверить, что секса у них больше не будет. И еще подхватила дурацкий разговор. Если так прикинуть, то сам процесс, которого больше не будет, занял бы меньше времени, чем вся пустая болтовня. И можно было бы заняться делами.

Но болтать с Вэн ему тоже нравилось.

— Зачем тебе советы импотента?

— За долгие годы в должности межмирового насильника ты должен был набрать неплохую теоретическую и практическую базу.

— Все в прошлом, забыто и припорошено пылью.

Вернуться в кабинет стоило огромных усилий, особенно — пройти мимо Вэн, почти касаясь ее, слыша ее мысли, по крайней мере их направление. Но дела, множество дел, которые ждали великого князя, не давали ему погрузиться в устройство личной жизни.

Вэн тяжело и наигранно вздохнула и последовала за ним. Она собрала чертежи, разложила их по папкам и села в кресло для посетителей. Ее мысли казались наполены сексом, желанием, похотью, интересом — всем тем, что напрочь отбивало у Анрира желание сконцентрироваться на делах. Но это обманка. Вряд ли Вэн достигла бы таких высот, думай она постоянно о близости с мужчиной. Значит, ей зачем-то нужно скрывать свои настоящие чувства, а вытащить наружу одну их часть — самый простой и верный способ это сделать.

Интересно, что прячется в глубинах ее подсознания? Страх? Неуверенность? Сожаление? И почему Вэн не хочет рассказать обо всем прямо?

— Идем, — он протянул ей руку, не как жест помощи, а как знак того, что хочет прикоснуться.

Айвен вложила горячие пальцы в его ладонь, медленно встала, так рассчитав свою траекторию, чтобы грудь проскользила в считанных миллиметрах от его паха, живота, ребер, которые тоже, казалось, вдруг обрели чувствительность к соседству с женской грудью.

— Идем? — она говорила почти ему в губы, склонив голову набок, как для поцелуя. — Или все же поделишься своими фантазиями?

Анрир все же сделал шаг назад, увлекая за собой Вэн.

— Угу, только выберем более подходящее место. И компанию.

Они долго шли по коридорам, заставленными строительными лесами улицам и подземными лабиринтами восточного полиса. Встреченные люди кивали, здоровались, но никто не суетился, заметив великого князя. Впрочем, если бы засуетились, это значило бы, что где-то непорядок, а Анрир столько времени потратил на подготовку с единственной целью — сделать все идеально и по возможности быстро.

Вэн положила ему руку на локоть и тоже чинно здоровалась со всеми. Любопытство для нее оказалось сильнее извечных страхов быть принятой за бесполезную постельную игрушку.

У входа в доки их обыскали, Вэн даже дважды, только потом, убедившись, что перед ними в самом деле великий князь со спутницей, жандармы пропустили их внутрь.

— Вот, моя фантазия, — Анрир подошел к узкому балкону, с которого открывался вид на завод.

Вэн некоторое время молчала, крепко вцепившись в перила. Металл раскалился под ее ладонями, а воздух вокруг дрожал, как бывало с магами, когда они готовят заклинание. Только бы не очередной приступ “спасу мир от темного властелина”! Знал бы, что ее снова понесет — дальше бы развивал тему минетов.

И главное — ничего же особенно страшного, один линкор и пара подводных лодок, все пока еще не полностью собранное, даже с магией работа шла не так быстро, как рассчитывал Анрир, и это при том, что большую часть деталей завезли в готовом виде с Атрокса.

— Можно подойти поближе? — Вэн наконец отмерла и посмотрела в глаза Анриру. Внутри нее бушевало столько эмоций, что выловить верную никак не получалось. Зря, зря он ее сюда привел. Хотелось сделать шаг навстречу, показать степень своего доверия, но это же прим леди Айвен, в ее идеальном мире имусам не положено иметь линкоры.

— Я не собираюсь сжигать твой мини-флот, — уточнила она и с видимым усилием оторвала руки от покрасневшего металла. — Не теперь, когда я знаю отличный способ отвлечь тебя от захвата мира на несколько часов. Так можно?

— Да, смотри, что хочешь, я отдам распоряжение, тебе никто не будет мешать.

Вэн подмигнула, перешагнула через перила и прыгнула вниз. Воздух под ней словно сгустился и притормозил падение, а после сменил его траекторию, отчего Айвен оказалась рядом с линкором. Зачем прыгнула на палубу и скрылась из виду. Магия. Проклятая магия. А великому князю не к лицу скакать вслед в кошачьем облике, особенно когда подданные смотрят. Теперь остается только верить, что Вэн не испортит там ничего, и никто из гвардейцев или “мышек” не испортит саму Вэн, как подозрительный объект.

Анрир шел по возможности быстро, но не настолько, чтобы выдать свое волнение за подданных и неугомонную леди. И торопился не зря: приглушенная тоннами металла ругань и вспышки магии. На массовые убийства это не походило, как и на драки, что радовало, но и расслабляться раньше времени не стоило. Анрир нашел Вэн в машинном отделении, где она вовсю распекала рабочих и инженеров за неправильную технологию сборки.

— Вы мыслите примитивно: либо инструменты, либо магия, учитесь использовать все вместе!

Пока один из мастеров пытался возразить, Айвен заклинанием подняла огромный лист металла, изогнула его и приварила на нужное место. Точнее, Анрир надеялся, что на нужное, сам не слишком разбирался в сборке линкоров. Но рабочие и инженеры не возражали, только мысленно возмущались, что ими командует какая-то девка. Совершенно дикие и странные мысли, в свете того, что наконец-то нашелся человек, способный ускорить сборку.

— Нравится моя фантазия? — он подошел к Вэн и почти прошептал свой вопрос. Леди кивнула и обожгла недоумением и беспомощностью. Как же: такая интересная игрушка, и не ее. — Можешь ей попользоваться.

— Она теперь тут главная, — Анрир повернулся к подданным и указал рукой на Вэн.

Теперь недоумение затопило его со всех сторон, накрыло с головой и щедро замешалось на недоверии.

Рабочие, инженеры, члены экипажа, капитан, даже работники импровизированной столовой и уборщики — были тщательно отобраны еще на Атроксе и являлись настоящими профессионалами своего дела. Лишних и случайных людей здесь не числилось. Кроме Айвен. Но Анрир верил, что она справится.

— У вас внеплановый перерыв, мальцы? — она прищелкнула пальцами и начала раздавать указания с удвоенной силой. — Шевелитесь, до конца смены ещё пятьдесят минут, можно внеатмосферник собрать, не только паровое корыто!

Анрир же коротко кивнул всем и вышел из машинного отделения. На самый крайний случай у него был план и без участия линкора и подлодок.

Твари не станут долго смотреть на строящиеся в их магическом заповеднике вышки. Но это и к лучшему — Айвен права, им серьезно не хватает деталей и материалов, а твари поделятся ими весьма щедро.

Снова встретились они только утром, Айвен принесла ему завтрак и села на край кровати, после взяла себе одну из чашек кофе и самый аппетитный и зажаристый из хлебцев.

— Спасибо, так неожиданно.

— Да, было непросто отобрать поднос у твоей горничной. Она так и рвалась в твою спальню, я ревную.

Анрир забрал с подноса стакан сока и сделал глоток. Кисло настолько, что щиплет язык. Из чего его выжали? Такого никогда не было в меню.

— Я решила добавить в твой рацион витаминов и убрать оттуда сладости. И горничная мне не нравится, она напихала в твой завтрак целую гору булок, теперь мне придется их все съесть.

Она подмигнула и в два укуса прикончила шоколадное пирожное с нежной ореховой глазурью. Такое на подносе было одно, и Анриру от него достался только запах.

— Когда говорил, что мечтаю о твердой примовской руке, я шутил. В целом ратую за равноправие и личное пространство для каждого. И Жозетте больше сотни лет, она служит у меня старшей горничной ещё со времён первой коронации, и увольнять ее или переводить в другое место я не стану.

— Больше не хочу видеть здесь эту молодку с грудью на три размера больше моей!

Жозетту он знал так долго, что становилось не по себе. Всегда ухоженная, строгая, опрятная и с неизменным кружевным воротником и манжетами поверх тёмно-синего платья, она идеально справлялась со своими обязанностями, неохотно ходила в отпуск, и всего один раз обратилась с личной просьбой, когда ректор отказал ее внучке в возможности стать студенткой академии. Мотивируя тем, что нет такой силы, что заставит его принять женщину на химфак. На беду этого смельчака, с Анриром он знаком не был.

В целом же Жозетту он крайне ценил, как профессионала, но совершенно не представлял в роли "молодки".

— А как же сжигающая меня ревность? — Вэн легла рядом и оперлась головой о локоть, взяла вторую чашку и допила кофе и из нее. — С твоей аритмией только чай.

— У нас нет отношений. Какое тебе дело до моей аритмии и Жозетты?

Она доела последнее пирожное, облизала пальцы, совершенно не по-примовски и невероятно соблазнительно, провела языком по губам и подвинула к Анриру креманку с нарезанными фруктами.

— Кажется, в их отсутствие уже никто не верит. Вчера ко мне дважды обратились "ваше величество". Хорошо, уговорил на Жозетту, в конце концов, у всех должны быть маленькие слабости.

— И утренний сладкий кофе.

Анрир накинул халат, открыл дверь спальни, взял из рук Жозетты новую чашку, больше прежних в несколько раз, доверху наполненную кофе, шоколадом и сливками, поблагодарил горничную и вернулся к Айвен. Она изогнула бровь, но отнимать напиток не стала.

— Если будешь злоупотреблять, снова попрошу рассказать о идеальном сексе, ты после этого теряешься и совершаешь глупости.

— Кстати, — Анрир вытащил из тени стопку листов, — вчера набросал для тебя кое-что, когда выдалась свободная минутка.

Точнее — почти бездумно чертил, пока Этьен и другие секретари по очереди зачитывали документы для подписи.

Вэн пересмотрела все рисунки, сложила их стопкой и пересмотрела ещё раз, подолгу задерживая внимание на некоторых.

— Это у меня здесь содрана кожа на щеке? — она повернула один лист. Эмоции же настолько переполнились злобой, что удивительно, как здесь все не сгорело.

— Кожа и мышцы вскрыты анатомически и закреплены зажимами, чтобы лучше показать происходящее в ротовой полости, для этой же цели произведен продольный распил головы. Согласись, так нагляднее, чем просто рассказывать. И пожалуйста, не жги листы, хочу издать иллюстрированное пособие, оно стольких людей сделает счастливыми. И там не твоя щека, а гипотетической женщины.

Она сложила листы на край тумбочки и неспешно встала, буквально потрескивая от переполняющей магии, подошла и отобрала у него чашку с недопитым кофе.

— Сама не понимаю, почему ты цел после этого. Я, знаешь ли, тоже знаю толк в анатомических распилах и вскрытиях.

— Потому что ты тоже ко мне неравнодушна. И распил — слишком примитивный ответ на мои рисунки, я верю, ты способна на большее.

— О да. Вздумаешь тайком глотнуть стимулятор вместо нормального отдыха — узнаешь, насколько велико это “большее”.

Лэнни

Габриэль неспешно подравнивал блюда на очередной девушке и напевал себе под нос. Сгорая от стыда, Лэнни поздоровался со старшим лаборантом, укрытой прозрачными креманками с суфле и сел за другой край стола.

— Вас срочно вызывают в кабинет начальника станции, — повторил он. Но Габриэль разложил приборы, сверился с часами, взял себе ложку и зажмурился и снял пробу с блюда.

— Атакуй нас Федерация, уже включились бы сирены, все остальное может подождать, в отличие от моего суфле. Остывшее, оно полностью теряет вкус. Зря не хотите попробовать, оно прекрасно!

Лэнни скривился, взял ложку и зачерпнул массу из ближайшей креманки. В конце концов, оно не соприкасалось напрямую с телом девушки, и чем быстрее закончится суфле, тем быстрее Габриэль отреагирует на его просьбу.

Вкус интересный, но сама консистенция и запах до того напоминали омлеты из столовой при академии, что “ммм” вышло несколько вымученным. Габриэль, видимо, обиделся, потому как подвинул к Ленни горку овощей, политых темным соусом. Лежали они на животе лаборанта и после перемещения оставили несколько влажных темных полос из соуса, одна из которых пересекала пупок, а капля от другой стекла к треугольнику между бедер. Лэнни почувствовал, что в ближайшее время он импотент на лечебном голодании.

— Там очень важный гость, — должно же быть хоть что-то, что отвлечет Габриэля от еды и девушек, и извращений.

— Я видел аватар древнего божества, с тех пор меня сложно удивить важными гостями.

— Его вы заставляли есть с чьего-то тела? Или, возможно, использовали вместо тарелки? — он все же не утерпел и задал вопрос. Все же любопытно, как из таких ситуаций выпутываются целые божественные аватары. Испепеляют "тарелки"? Или же с аппетитом ужинают и целуют руки повара?

— Несмотря на все странности, которые, несомненно, кажутся дикими и отталкивающими, — Габриэль подцепил вилкой ломтик неизвестного овоща и отправил себе в рот, — но я ни разу не принуждал никого к этому. И в целом совершил безобразно мало злодеяний. А лорд Нерон… простите, вы, наверное, знаете его под другим именем, или скорее как “кота”, но мне удобнее иначе, тоже не желал есть мои блюда. Да, он сидел вот здесь.

Габриэль указал на Лэнни.

— Но на другом стуле. Тот я храню. Мы с лордом Нероном договорились сохранить стулья друг для друга.

Во всем этом чувствовалась какая-то подоплека, постоянно ускользающая от внимания. Кажется, Габриэль вел свою сложную игру с Лэнни в роли пешки. Почему он? На "Вита-Нове" бывали сотни примов, более влиятельных и могущественных, совсем нищих и слабых, старых и юных. При любом из способов сортировки, Лэнни оказался бы в середине. Или дело не в нем, а во времени? В том, что именно сейчас на Авроре пробудилась леди Айвен.

Лэнни с патологическим, почти болезненным любопытством следил за ней, после того как впервые заметил после взрыва. Леди попала в кадр случайно, когда загорала на краю террасы. Качество съемки с орбиты вышло ниже среднего, и она больше походила на размытое пятно, но позы, движения и специфическая внешность — точно ее. Значит, леди выжила при взрыве резиденции, и это взволновало не только его.

За последние дни на станцию прилетело столько высокопоставленных шишек, сколько не бывало здесь со дня открытия. Уже завтра ту, что похожа на леди Айвен приведут в храм водных богов, и комиссия решит, достаточно ли она похожа на настоящую. Ту, которой положено стоять на центральной площади Прималюса.

— Кто там все же пришел? Лорд Кларк не стал бы трогать меня без причины.

Габриэль промокнул рот старомодной льняной салфеткой, и отложил приборы. Лэнни почти подскочил на месте, воодушевленный движением главы службы безопасности, но тот всего навсего решил выпить кофе.

— Тристан Арк.

— Я удивлен. Не думал, что семья Арк воспримет ваши заявления всерьез.

Да. Армейское командование, сбросившее бомбу, его всерьез восприняло, "шишки" из комиссии — тоже, а какой-то делец — нет.

— Хорошо, — Габриэль снова заговорил после глотка кофе. — Я готов поговорить с лордом Тристаном. Наедине.

Лэнни чуть не отломал край столешницы. Двадцать четыре минуты он просидел в личном блоке этого извращенца, чтобы услышать это "наедине". Но сам Кларк Роу, начальник станции, побоялся беспокоить целого прим-лорда, потому и подослал к Габриэлю Лэнни. К этому чокнутому, зацикленному извращенцу, с непреодолимой тягой болтать.

— Как думаете, что важно в жизни, в чем ее смысл?

Вот опять! Лэнни шумно выдохнул и спрятал лицо в ладонях. Но Габриэль смотрел и смотрел, и было ясно, что без ответа он с места не сдвинется.

— Не знаю, я с трудом сдал философию. Пожалуйста, больше не задавайте мне подобных вопросов.

— Думаю, задавать вопросы можно, но я должен сразу же подсказывать вам ответ. В этот раз я поступлю также. На данном этапе более всего в жизни вам важна леди Айвен, потому, не пора ли пошевелиться?

Пора, давно пора!