Под знаменем черной птицы. Книга 2

Глава 5

Сразу после инцидента Лэнни казалось, что он за пару минут разберется с происходящим на станции и на Авроре. Спустя четыре часа он полностью осознал собственную беспомощность перед стирающимися данными, разгильдяйством и нежеланием как-то менять устоявшийся порядок вещей. Все происходящее с храмом должно было регистрироваться на специальной карте памяти, намертво вмонтированной в стены наблюдательного пункта, но вместо всех сегодняшних событий там нашлось только лаконичное: «Помехи неустановленного характера, управление временно передано жителям заповедника». Лэнни попытался связаться с жрецами, но и из этого ничего не вышло: временно вырубился генератор вирт-образа одного из божеств. А общения с офицером войск Союза отсталые аврорцы бы не выдержали. По-хорошему следовало бы спуститься на планету, но беспилотники и орудия «Вуали» до сих пор препятствовали всем полетам. Нужно было самоубийцей, чтобы решиться на такое.

А еще командование проигнорировало его донесение о возможном возвращении леди Айвен. Лэнни в чем-то понимал их, добыть доказательства не получалось, а без них такая новость больше тянет на журналистскую утку, но все это накладывалось на неудачи с разбирательством и здорово нервировало. Первая инспекция после окончания академии и сразу же столько проблем. Впрочем, чем сложнее, тем интереснее, а на таких закрытых станциях нельзя сделать что-то втайне ото всех. Всегда найдется человек, знакомый с подоплекой событий.

Например такой, как Габриэль.

Лэнни нажал на кнопку вызова на двери жилого блока главы службы безопасности и неуверенно переступил с ноги на ногу. Время уже не рабочее, и даже уполномоченный инспектор не имеет права беспокоить сотрудника «Вита Новы» без крайней нужды, но как можно спокойно ждать завтрашнего дня, когда происходят события, которые, возможно, перевернут историю?

— Лорд Леннард, прошу, заходите, я как раз собирался ужинать.

Дверь моментально разблокировалась, пропуская Лэнни внутрь. Сам Габриэль действительно находился в обеденной зоне, сидел за большим столом и церемонно раскладывал столовые приборы, добавляя еще комплект с другой стороны, чтобы гостю тоже было удобно. Лэнни же замер и никак не мог решиться сделать еще хотя бы шаг.

На столе лежала обнаженная женщина, лицо которой скрывала маска. Она не шевелилась и дышала очень тихо, чтобы не потревожить разложенную поверх нее еду. Запеченная рыба на животе, политая сверху соусом, и гарнир, пристроившийся между грудей. По ногам были разложены закуски и тонкие ломтики хлеба.

— Кулинария — мое давнее хобби, — Габриэль улыбнулся и сел рядом со своей «тарелкой». Он достал специальный нож и вилку, затем неспешно разделал рыбу, очищая филе от костей. Полил его соком и отправил первый из кусочков в рот.

Женщина не дернулась ни разу, хотя нож и вилка двигались рядом с ее кожей, иногда задевали, но ни разу не порезали, насколько, конечно, Лэнни мог видеть со своего места. Чудовищное в своей неправильности действо, но и взгляд не отвести. И еще он узнал «тарелку», хотя они пересекались всего один раз, во время инспекторского визита к биотехникам базы.

— О, простите, боюсь, сегодняшние происшествия отрицательно сказались на моей вежливости.

Габриэль встал, подошел к кухонной зоне и споро сервировал еще одно блюдо с рыбой, поднес его к обеденному столу. Женщина в маске по-прежнему ни на что не реагировала, а у Лэнни пропал аппетит, как казалось, навечно.

— Угощайтесь, — продолжил наседать Габриэль. — Я готовлю более двухсот лет, редкий альтеровский повар может сравниться со мной, а примы не выбирают подобные профессии. Так что, без ложной скромности, я уникум. И эти блюда тоже уникальны, угощение для истинного гурмана.

— Простите, я не…, — Лэнни смотрел как безопасник сел напротив, снова взял приборы и подхватил вилкой новый кусочек филе прямо с кожи женщины, — голоден. Да, не голоден. Хотел просто обсудить сегодняшний инцидент.

— Жаль, вы не знаете, от чего отказываетесь. И во что вмешиваетесь — тоже. Могу поспорить, что вы, лорд Леннард, уже написали доклад начальству о возможном появлении прим-леди Айвен? И какова реакция?

— Э-э-э, — Лэнни указал на женщину в маске, но Габриэль покачал головой.

— Перед каждым из сеансов я подписываю контракт с партнером. И неразглашение происходящего — один из первых и главных пунктов. В случае нарушения — солидный штраф и негативный отзыв от меня, после которого, смею заверить, болтуну будет закрыт вход в любую из приличных компаний любителей особенных развлечений. Но, по охватившему вас смятению, могу сделать вывод, что командование не обрадовалось новости о возможном возвращении леди?

— Да. Они требуют предоставить больше данных. Я просил прислать подмогу, но…

— Но легенды хороши в воображении, как след прошлого и образец для подражания. Мало кто хочет встретить легенду во плоти, или прикоснуться к тому, что меняет историю. Видите этот шрам? — Габриэль указал на тонкую полоску на виске. — В день, когда объект четыреста тринадцать сбежал со станции, я был единственным, кто встретил его и выжил. Два десятка примов и еще семь альтеров — невероятные потери для мирного времени. Я же отделался разбитым черепом. Потому и сохранил этот след на коже, как память.

Он доел рыбу, церемонно убрал с тела женщины остатки пищи и вытер ее кожу салфеткой. Покончив с этим, отправил «тарелку» в ванную, с обязательным условием в конце ополоснуться холодной водой, чтобы тепло не нарушило вкус десерта.

— Герой не страшен сам по себе, страшны обстоятельства, при которых он стал героем. И, поверьте, сейчас никто не хочет повторения этих обстоятельств. Как и возвращения героев. Советую подумать над этим прежде, чем составите очередной рапорт командованию.

Спокойный и рассудительный голос Габриэля пробирал сильнее, чем экспрессия лекторов в военной академии, слова которых и формировали образ леди Айвен, как безупречного героя, предотвратившего конец всех разумных.

Существовало масса теорий на тему того, что случилось бы, не перехвати леди контроль над артефактом. От достаточно оптимистичных, включавших гибель всего живого только в системе Лучезарного, до тех, в которых исчезала вся обитаемая вселенная, освобождая место для другой, более совершенной поделки Создателей. Лэнни не знал, какая из них ближе к правде, но это ни в коей мере не умаляло подвига Айвен. Недаром она считалась одной из самых популярных фигур в масскультуре. Что там, перед инспекцией Лэнни ходил на премьеру фильма о гибели Колыбели. Отличный боевик, хотя и версию о гомосексуальности леди и ее связи с одной из адьютантов так и не признали канонической.

— А теперь представьте, — Габриэль откинулся на спинку кресла и сплел пальцы, — что идеальный образ вдруг решит явиться во плоти, со всеми изъянами, присущими живому человеку. Вы же помните о постели?

— Что с ней не так? — послушать этого извращенца, так эта постель — центр мировой истории, не меньше. — Обычный беспорядок, в нашей казарме и не такое бывало.

— О, боюсь, беспорядок весьма специфический. И он вдвойне странен, если помнить о присутствии там объекта четыреста тринадцать. Вы ведь видели его, хотя бы снимки?

Лэнни кивнул. Ничего примечательного в объекте не было, таких имусов сотни тысяч. Возможно… Да кто знает? Беспорядок не может быть однозначной уликой. Айвен и объект могли драться, например. А после вмешались прислужники, и помешали леди пленить кота.

— А ту самую запись, благодаря которой его и считают врагом Союза? — Габриэль чуть подвинулся, освобождая проход вернувшейся женщине, затем занялся сервировкой десерта.

— Конечно, раз семь за время учебы в академии. Все три минуты сорок две секунды.

Ужасное видео, Лэнни никогда не понимал, зачем его показывают курсантам. Там, один за другим, погибали примы и альтеры, а сумасшедший кот продолжал идти и идти по коридору, пока не добирался до атмосферных шлюпок.

— Их двадцать шесть на самом деле. И начинаются они чуть раньше. Попав в место, где хранится возможно единственно правдивая версия событий, неужели вы не захотели посмотреть на нее?

— Нет, зачем мне это? Почти тринадцать лет прошло, объект сбежал ещё до моего рождения. Я не из секты конспирологов, постоянно ищущих везде обманы и заговоры. Лет в двадцать еще интересно спорить, является ли это видео постановочным или все же настоящее, а сейчас уже нет.

— Вам всего двадцать семь, разве жажда знаний уже угасла? Так рано? — Габриэль даже не донес до рта ложку с десертом, продолжив разглядывать Лэнни. — Впрочем, пощажу ваше любопытство. Видео правдиво, абсолютно, все три минуты и сорок две секунды. Но двадцать шесть оригинальных правдивы не меньше. Кто знает, вдруг именно этой правды вам не хватает для понимания того, что происходит сейчас. И настолько этой новости обрадуется клан Арк. Только представьте, одна из самых влиятельных альтеровских семей будет вынуждена отдать свое состояние совершенно незнакомой леди, только потому, что та является сестрой их дальнего предка. Это серьезный прецедент.

Оставив Габриэля наедине с его «тарелкой», Лэнни вышел в пустой коридор и поплелся к своему жилому блоку. Хватит уже, насмотрелся на странный прием пищи и наслушался «мудростей». Кипевшая энергия и потрясения прошедшего дня не дадут спокойно заснуть, но и дальше дергать сотрудников станции попросту стыдно. В конце концов к большинству документов можно получить доступ и лёжа на кровати, ИИ в этом поможет. Но первым делом стоит связаться с друзьями. Если на станции никто не способен разобраться с техническими неполадками, можно найти и других помощников. Инспектор не мог привлекать сторонних специалистов без согласования с командованием, но Леннард Рей, как частное лицо, вполне способен немного надавить на начальника станции, чтобы тот составил приглашения для нескольких нужных людей. Тот, конечно, вряд ли обрадуется, но Лэнни не даром в первую очередь после прибытия зарылся в бухгалтерию. Курсы, на которые он ходил только потому, что их посещала Мария, симпатичная девушка с их курса, неожиданно оказались самыми важными для работы полномочного инспектора.

Лэнни улёгся на кровать, открыл упаковку «всегда горячего обеда» и вызвал меню взаимодействия с управляющим станцией ИИ. Милая виртуальная девушка поинтересовалась его делами, предложила повысить температуру в блоке и набрать ванну с повышенным содержанием солей. Лэнни с минуту бестолково тыкал в кнопки, потом все же начал рыться в каталогах, ища ту самую запись, хорошо, что он точно знал дату и время ее создания.

Начиналась она обыденно. Просторный ангар, по которому бродили лаборанты и другие сотрудники, создавая иллюзию работы. В центре под мощным энергетическим щитом лежал объект. Здесь он выглядел жалким: тощим, бледным, слишком маленьким для безразмерной пижамы. Кот постоянно скулил и просил не трогать его. Примы занимались своими делами, собирали разные инструменты и пытались подключить огромный агрегат для перекачки энергии.

Следующие несколько минут Лэнни промотал, там не нашлось ничего интересного. Кота пристегнули умерщвляли, затем возвращали к жизни, предусмотрительно не давая начаться необратимым процессам в мозге. Наверное, пытались все же отделить энергию Уводящего. Но ничего не выходило. Тогда один из учёных зашёл под щит и начал бить объект. Долго, со вкусом, вымещая всю скопившуюся злость. Запись шла под маркировкой «эксперимент — 117», так что злости накопилось немало.

В какой-то момент кот отполз в угол и попытался закрыться руками, прим подхватил его, встряхнул и приложил об стену.

Следующим был эпизод, уже знакомый Лэнни по академии. Объект сшиб прима на пол и за один удар проломил висок, затем подскочил, выхватил ключ-брелок из кармана убитого и снял энергетический щит. Лэнни видел, как тело кота дёргается от разрядов шокера, как течет кровь из разбитого носа и губ, как трясутся руки. Но даже это не остановило объект. Он успел допрыгнуть до кнопки выпуска газа для дезинфекции.

Хроника дальше делала скачок, но эта запись продолжилась. Кот проломил дверь каким-то прибором и выскочил в коридор. Один из примов бросил в него заклинанием, сырым, не рассчитанным, оно не достигло кота, зато воспламенило газ, после чего все взорвалось.

Значит, почти все примы погибли вот так? По глупому стечению обстоятельств? Правда, дальше кот взял свое, убив ещё шестерых и серьезно ранив Габриэля. Оружие на станции хранилось на специальном складе, до него так и не успели добраться. Для управления имусами и прочими объектами всегда хватало шокера. Лэнни испытывал такой в академии, их заставляли, чтобы почувствовать силу этого мирного оружия, и до сих пор помнил боль.

Запись оборвалась на двадцать седьмой минуте, а следующая за ней, рассказывающая как имус из мира-заповедника угоняет атмосферную шлюпку навсегда исчезла из истории. Лэнни же свернул все окна и бестолково разглядывал узор на потолке.

Спустя несколько дней Анрир снова увидел Вэн. Она прибыла на Атрокс в составе дипломатической миссии. Крей выбил для леди место какого-то там по счету секретаря, этакое неловко прикрытое хвастовство новой спутницей и сильным союзником. Аврорские газеты пестрели общими снимками лорда-протектора северного сектора и леди. Анрир просматривал их все. Айвен позволяла держать себя за руку, иногда — обнимать за талию, но никогда не улыбалась и не тянулась к Крею. Это обнадеживало. В некоторой степени.

Это же Айвен! Она слишком открытая и прямая, у нее никогда не хватит хитрости и гибкости, чтобы общаться с Креем и не пострадать.

Но и лорд хорош. Наверняка же понимает, что Анрир может и не выпустить леди с Атрокса. Так уверен в ее симпатии? Или уже имеет для этого повод?

На переговоры прибыло пять из двенадцати членов Совета и все четверо лордов-протекторов. Айвен стояла возле стены и даже что-то записывала в блокнот. В длинном темном платье, застегнутом под самое горло и с собранными в пучок волосами она все равно выделялась из толпы. Высокая, статная и невероятно, почти нечеловечески красивая. И нечеловечески же упрямая. Зачем она связалась с Креем? На выбор были семь мужчин членов Совета, три лорда-протектора и Марк, не считая богатеев всех мастей. Но выбрала именно Крея.

Переговоры длились и длились, Анрир пытался убедить бывших колонистов, что им не обойтись без атрокского продовольствия, те, в свою очередь, не хотели так просто расставаться со своими территориями. Хотя Анрир и не собирался отбирать полисы насовсем, аренда на пятьдесят лет его бы вполне устроила. Но вести переговоры оказалось намного проще, чем удерживаться от постоянных взглядов в сторону Айвен. И она чувствовала внимание и демонстративно хмурилась каждый раз, стоило только посмотреть в ее сторону.

Анрир с трудом дотерпел до конца переговоров, потом подал знак Этьену, чтобы тот пригласил леди для приватной беседы. Зная ее характер, на согласие рассчитывать не приходилось, но другого варианта не было. Не тащить же ее под конвоем?

Несколькими минутами позднее Анрир мерил шагами пространство малого, «зеленого» кабинета, и даже интуиция не могла дать ответ, что будет дальше. Придет или нет? Что перевесит: разум или обида? Им нужно поговорить, срочно, пока ещё можно решить все мирно. И не стать врагами.

Айвен все же пришла, всем видом излучая недовольство. Она села на кресло возле стола и сложила руки на коленях. Анрир отпустил охрану и сел напротив. Вэн словно бы колючками ощетинилась и не хотела его подпускать. Ни единого проблеска радости от встречи.

— Теперь все будут думать, что мы здесь занимаемся невесть чем, могли бы и в более людном месте поговорить, — она придвинула к себе стакан с водой и сделала небольшой глоток. И совсем не притронулась к стоявшему на столике блюду с закусками.

— Я не задержу тебя надолго, не хватит времени на «невесть что».

— Это будет быстрое невесть что, исполненное нетрадиционным способом. Я эти сплетни без малого триста лет слушала. Прекрасно разбираюсь чем, по мнению общественности, занимаются мужчина и женщина, когда остаются наедине. Там есть варианты начиная с тридцати секунд и заканчивая шестью днями на безатмосферном планетоиде. Единственный шанс для меня спасти свою репутацию — уйти прямо сейчас. Так что давай сжатый конспект своих глупостей.

Она не улыбалась, но едва заметно расслабилась, чуть опустив плечи. Анрир не чувствовал ее эмоции, и интуиция словно бы выключилась. Ладно, она просила честность, получит честность.

— Останься со мной. Сейчас не тот момент, когда стоит играть в независимость и показывать характер. Отсидишься пару недель, пока все уляжется, затем вернешься в резиденцию и будешь дальше строгать свой корабль или передатчик для связи с тварями.

— Все сказал? Тогда мне пора.

Она встала и наклонилась над столом.

— Мы уже говорили об этом, мое решение ты знаешь. Хватит. От этого всем только хуже.

— Хуже всем от твоего упрямства! — Анрир тоже встал и тоже наклонился над столом. Почему тот такой широкий? — Связалась с Креем! Мне помогать недостойно, а ему — отличный вариант?

Вэн хмыкнула, выпрямилась и сложила руки на груди.

— Ты ревнуешь? Серьезно?

— Нет.

— Да. Ревнуешь. И кого же сильнее: свою любовницу или свою тварь, которая не желает действовать по заготовленному плану?

Резко усилились все запахи, свет начал резать глаза, а звуки били по ушам. Анрир подошёл к окну, задернул шторы, затем убрал со стола бутылку сливочницы, которая разила сладостью даже сквозь закрученную пробку. Ковер пах пылью, от Айвен веяло мылом и раскаленным металлом. Все запахи в кабинете вдруг стали почти осязаемыми и пульсирующей болью отдавали в левой половине головы.

— Ты меня на части рвешь, хватит Вэн.

— Ты меня тоже.

Она подошла ближе, положила руку на висок Анрира и надавила, одновременно воздействуя магией. Боль сразу стихла, а свет, шум и запахи больше не травмировали. Анрир благодарно кивнул и попытался поймать пальцы Айвен, но та одернула руку и отступила.

— Говорила же: завязывай со стимуляторами, иначе свалишься. Не прекратишь — следующим будет инсульт. И меня не будет рядом. В ближайшее время — точно.

— Останься.

— Как я могу? Ты же говорил, что не нуждаешься в Авроре, и следом мятежами и демонстрациями подтачиваешь власть Совета ради захвата полисов.

— Я не потяну управление еще одним миром, в этом-то порядка навести не могу. Мне нужны эти полисы, нужна база на Авроре, не больше.

— Расскажи мне все. Не могу выбирать сторону не владея информацией.

Анрир покачал головой и сделал несколько шагов к Вэн. Та не отстранилась, но напряглась, не желая сближения.

— Не доверяешь? — она спрашивала спокойно, только вот пальцы то и дело стучали по бедру.

— Если что-то пойдет не так, тебя будут пытать. А, возможно, и сама решишь поделиться с Креем, чтобы остановить зловещего меня.

— Идиот. Насчет Крея — идиот вдвойне. И я сплю с кем захочу, смирись с этим.

— Да плевать мне…, а-а-а, — он потряс головой. Почему у них никогда не получается нормально поговорить? Надо просто успокоиться и не психовать. Кто-то должен быть умнее. — Спи, с кем хочешь, где хочешь и когда хочешь, я беспокоюсь только о твоем благополучии. В тюрьме, тайной комнате Крея или в застенках визумария тебе не понравится. Сама не понимаешь, как глупо бояться меня и лезть к этим двоим? И то, что я могу не выпустить тебя с Атрокса. Крей сильно рисковал, когда решил похвастаться своей добычей.

— О, так разве вы еще не договорились насчет меня? Помню этот милый рисунок, где мы вдвоем на одну меня… еще и руки пожимаете. Он навеки в моем сердце. Знаешь, однозначная подсказка, не то, что демонстрируемая монстру грудь.

— Я рад, что нашел нового поклонника моего таланта, — он протянул руку к Вэн, но так и не решился к ней притронуться. — Могу еще что-нибудь изобразить.

— Лучше я.

Она села за стол, пододвинула стопку бумаги и начала быстро водить по ней карандашом. Линии получались четкими, отточенными, точно такими Айвен рисовала тогда, в резиденции. Правда, в этот раз там были не солдаты, а сама леди и Анрир. Он стоял на четвереньках, практически голый, если не считать ошейника, нескольких ремней, кошачьих ушей на обруче и пушистого хвоста. Вэн же сидела в кресле и растягивала в руках хлыст.

— И что это значит? — она неплохо скопировала его стиль. Даже слишком неплохо.

— Никакого смысла, это из любви к искусству. Нравится? — она дождалась кивка и продолжила: — а почему не спрашиваешь, как крепится хвостик?

Анрир повертел картинку в руках, посмотрел на ликующую улыбку Вэн и убрал лист в ящик стола. Все же у этих примов извращенная фантазия. Один есть с девушек, другая мечтает о… хвостиках.

— К вот этим ремням?

— Не-е-ет, но теперь тебе будет о чем подумать одинокими весенними вечерами. Я не дам аврорцам оружия, но ровно до тех пор, пока ты не претендуешь ни на что кроме пустынных полисов. Если они попытаются пойти войной на Атрокс, вмешаюсь, уже на твоей стороне. А сейчас просто уйду, и никто не станет меня останавливать.

Она говорила твердо, без дрожи в голосе, но Анрир чувствовал ее смятение. Вряд ли она в самом деле так уверена в своих силах, как пытается показать. Надавить?

— Почему так уверена?

— А иначе все твои слова о любви — пустая болтовня.

Анрир развел руками и улыбнулся, признавая свое поражение. Вэн же подошла к двери и прислонилась к ней, замешкавшись на секунду, затем все же открыла и покинула кабинет.

Дальше навалилась какая-то пустота. Он говорил с Этьеном, давал распоряжения, выпил кофе, или не кофе? Кажется, это было горячим и сладким, так почему бы не кофе? Снова что-то надиктовал секретарю, сделал себе заметку проверить распоряжение через несколько часов, когда наведет порядок в собственной голове. Пока она трещала от усталости и от опустошения. Айвен все усложняла. Нет, не так. Беспокойство за нее, за ее действия, за ее здоровье все усложняло. Куда как проще было бы не выпустить ее с Атрокса. Но нельзя. Или можно? Где та самая грань необходимого зла? Можно ли пленить кого-то, чтобы защитить?

В кабинете был какой-то посетитель, он долго и обстоятельно говорил о условиях, на которых Аврора сдаст полисы в аренду. Анрир даже не старался делать вид, что слушает. Он вытянул ноги, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ничего, подпишет договор и выспится по настоящему. Сутки, не меньше, чтобы лечь на закате и встать на рассвете, но через день. Или это больше суток? Не важно, главное, подпишет договор, выдаст все необходимые приказы о начале строительства и будет спать.

Внезапно собеседник замолчал, наверное, пришло время ответить. Анрир выпрямился, затем протянул руку в сторону:

— Кофе.

Этьен пододвинул ему горячую чашку и маленькую корзинку с печеньем. Анрир отхлебнул, насладился обжигающей горечью и только потом открыл глаза, концентрируясь на происходящем. Надо бы и стимулятор глотнуть, но запас закончился, а посылать секретаря за новым, пока в кабинете есть посторонние, неправильно. Лучше съест печенье, лучше два.

— А у тебя приятный голос, — после второго глотка способность соображать еще не проснулась, зато тяга болтать — в полной мере. — Столько лет знакомы, а я впервые заметил. За это прости, — Анрир приложил ладонь к сердцу и чуть склонил голову. Крей же побледнел и до хруста сжал карандаш. Наверняка бы и атаковать попытался, не стой в кабинете пяток гвардейцев.

— Но, — Анрир допил кофе и отдал чашку одному из младших секретарей, чтобы сварил новый, — та ерунда, что ты им произносишь, она недостойна такого голоса. Мы уже подготовили проект соглашения по полисам восточного сектора, и у вас теперь два варианта: подписать его или получить гражданскую войну во всех трех секторах. Заметь, я даже не прошу полисы насовсем, только в аренду, на пятьдесят лет.

— Но платить за аренду ты не собираешься! — он все же подскочил на ноги, затем сразу же сел обратно, чтобы не провоцировать гвардейцев. — Сотня маргов за каждый из полисов в год, начиная с седьмого года аренды! Это смешно!

— Ну так вы же предоставляете их нам добровольно, как акт дружбы, исключительно для строительства лечебницы для пострадавших во время колониального режима, — Анрир вытащил из стола «Вестник Прималюса» и положил перед лордом-протектором. Пропаганда визумария уже включилась и готовила почву к наиболее безболезненной передаче своих территорий. — Прекрасная версия, кстати, я отдал приказ поддержать ее нашим газетам.

Крей скрежетал зубами, но не позволил себе ни одного ругательного слова. Просто как чувствовал, что Анрир в том настроении, когда без лишних сомнений прикажет арестовать лорда за оскорбление великого князя.

— У меня твоя девка, помни об этом, — Крей подвинулся ближе и наклонился над столом, после сгреб целую горсть печенья и сжевал. — Хоть представляешь, что я могу сделать? Ей понравится. Или нет? Но кто же будет спрашивать?

Анрир рассмеялся, взял вторую чашку кофе и отхлебнул. Этот был вкуснее. Хотя тоже не сладкий.

— А ты никогда не задумывался, почему у Прималюса за столько лет так и не изменился лорд-протектор? Хочешь правду? Ты удобен, Крей. Самонадеян, предсказуем и с успехом, который и не снился моим «мышкам» прореживаешь число сильных протекторов. Прекрасный враг. Угрожаешь Айвен? Давай, тронь. Она сразу же сбежит от тебя и спрячется за моей спиной.

— Уверен? А вдруг не сбежит? Блудница в моей власти, ты скоро убедишься в этом. А что такое потеря пустых полисов по сравнению с любовью самой красивой из женщин?

После он распрощался и вышел, Анрир через дверь видел, как Крей подходит к Вэн, подает той руку, якобы помогая встать с дивана, после обнимает за талию и ведет к выходу. Очень предсказуем.

Когда же они скрылись из виду, Анрира вырвало кофе и печеньем, затем еще раз, желчью. Этьен уже хлопотал вокруг, подсовывал воду и салфетки.

— Врача зови! Быстро! И не вздумайте ничего брать со стола!

— Мы ничего не едим во время визитов в Кор-Атр, — Марк кружил вокруг Блудницы, но та никак не желала рассказывать о своем визите к Безумному. О чем они там говорили?

— Угу, — она кивнула, взяла со столика еще один поднос и одну за другой уничтожила с пяток крохотных порций закусок.

— Серьезно, он уже травил нашу делегацию.

— До или после того случая, когда его схватили во время дипломатического визита в Прималюс?

Она ела и ела, будто специально испытывая терпение Марка.

— Не важно. В смысле, не это сейчас важно, а то, что такое уже случалось. Зачем рисковать?

— Проголодалась.

Она кивнула подошедшему Кейташи и взяла еще и бокал вина. Что за женщина? А если в самом деле отравится?

— Добрый вечер, госпожа! — князь двуликих коротко поклонился Айвен, совершенно проигнорировав Марка. — Прекрасно выглядите. В тот раз, кстати, травили не еду, — кто бы стал рисковать своими людьми? — а одежду в гардеробе. Но его величество не повторяется.

— Повторяется-повторяется, — Марк подошел ближе и попытался вырвать у Блудницы вторую тарелку.

— У меня есть стихотворение по этому поводу, — Кейташи подошел ближе и подал леди новую тарелку:

Не тронут обед,

Боится яда тетерев.

Уйдет голодным.

Айвен подмигнула ему и тоже продекламировала:

— Усыпан болью,

Путь трусливого птица.

Рассвет не близок.

После улыбнулась, взяла со стола следующий поднос и тоже по одной сжевала закуски.

— Я смотрю, вы нашли общий язык, люди искусства. И стихи ужасны, просто ужасны.

Кейташи традиционно проигнорировал присутствие и слова Марка, будто того и не было, а леди ободряюще хлопнула по плечу.

— Не всем дано понимать столь тонкие материи.

— Не всем. Вон там, — князь двуликих кивнул на ту часть дворца, где располагался кабинет Безумного, — обитает редкий ненавистник поэзии. Всего семнадцать слогов — и он трет виски, прячет лицо в ладонях, иногда даже воет на одной ноте. Повержен без единого взмаха меча.

— Я знаю способ проще. Но тебе он не подойдет.

— Не все знания приносят радость, — согласился Кейташи, после еще раз кивнул и отошел, оставив Блудницу.

Она же допила вино, доела все закуски с ближайших столов, потом вдруг ссутулилась и оперлась на плечо Марка.

— Что-то мне нехорошо, выйдем куда-нибудь? На свежий воздух.

Вот так и знал! Зачем было столько жрать? Вернулись бы в Прималюс, там и наедалась до потери сознания, но нет, надо обязательно сделать это в Кор-Атре, там, где нет нормальных магов-медиков. Он подхватил леди под руку и потащил на балкон. По пути как назло попадались люди, то и дело пытавшиеся остановить Марка и завязать разговор, но он не останавливался, тащил и тащил леди, которая выше почти на голову, к выходу на улицу. Только бы с ней не случилось ничего плохого, только бы не случилось. Марк толкнул дверь и вытащил Блудницу на балкон. Она глубоко вдохнула, подошла к перилам и устало посмотрела прямо перед собой, после застыла, как статуя. Дышала и то через раз и поверхностно, так, что и грудь почти не шевелилась. Через минуту Марк не выдержал и решил ее окликнуть.

— Ну ты что уже как уже?

— Нормально, не мешай.

— Но как же…, может, врача?

— Нет, все, я в порядке, — она отлипла от перил, выпрямилась и посмотрела по сторонам. — Нужно было кое-что сделать. А здесь мило.

Марк так не думал. Ему, выросшему на Авроре, были непривычны такие большие пространства. Слева — горы с заснеженными вершинами, прямо за городом — огромные поля с ветряками, поставляющие городу электричество. А еще лес на горизонте, квартал многоэтажек, растущий вместе со столицей и дымящие заводы. Дирижабли в воздухе и неуклюжие автомобили, громыхающие по улицам. Дикое место, совсем не похожее на тихую водную гладь родного мира.

— Только я не вижу братьев Эрит, — она указала рукой на место, где раньше стояла высоченная, метров тридцать, статуя двух обнимающихся мужиков. Марк знал их под другим названием, но помня трепетное отношение леди к старине, решил промолчать. Братья, так братья.

— Кот снес их пару лет назад. Освобождал место для строительства, — он указал рукой на здание медицинского института. — И металл, наверняка, пустил в дело.

— Хотела бы я знать, как кот смог провернуть все это. Семь тысяч двести тонн, это посерьезнее кракена. И куда дел столько металла?

— Вот испросила бы, разбавили бы это ваше традиционное сопение и стоны с вскриками. Знаешь, ужасно звучит со стороны. Ненатурально. Кажется, будто кого-то убивают.

— Мугум, — согласилась она, после провела пальцем по изгибам кованной ограды и облизала его. Извращенка, не иначе. — Интересно, за женой ты также пристально следишь?

— И я не рассчитывала на трансляцию нашего радиоспектакля. В голове не укладывается, зачем было слушать пятьдесят четыре минуты сопения и криков. Ненатуральных к тому же. На редкость извращенное занятие, как по мне. Или ты надеялся, что где то между очередным междометием котенок разболтает какой-то из своих страшно секретных тайных планов?

Вот честно — да. Именно на это Марк и рассчитывал, иначе зачем бы стал вслушиваться в это непотребство? Гадкое, ненатуральное, а после тридцатой минуты — еще и ощутимо бьющее по самолюбию. Хотя меньше часа — это не так уж и много, Марк и сам так мог. Не то чтобы каждый день, и не всегда совсем без магии, но мог же! Мог! Вот прямо сегодня и докажет всем… Нет, только Лапушке и немного себе, что может. Действительно, нужно больше внимания уделять семье, ведь так разобраться, никого, кроме жены, у него и нет. С родней он давно рассчитался и если и общался, то только по служебным делам и за наличный расчет.

— Мы, знаешь ли, не первый год следим за котом. И, могу сказать, к тебе он неровно дышит.

— А еще громко и ненатурально. Местами — похоже на предсмертный хрип, — она чуть прищурилась, проводив взглядом дирижабль, после подошла к выходу, но Марк поймал ее за руку.

Предплечье казалось отлитым из стали: тяжелым, твердым и горячим. Будто бы самая знаменитая прималюсская статуя не превратилась в настоящую женщину, а ненадолго пришла в движение. И взгляд леди: неподвижный и немигающий, прожигающий насквозь, заставлял передернуть плечами и отвернуться. Вот на любителя, прямо сказать, женщина, на любителя. При всей внешней красоте провести с такой ночку не каждому захочется. Особенно если вспомнить, сколько леди ест… И как. Бррр!

— Не в этом дело. Он заботится о тебе, уговаривает, а не пытается задурить мозги или шантажировать. Знаешь, всем эти можно было бы воспользоваться. Не так чтобы очень сильно, самую малость, для общего, так сказать, блага…

Это был рискованный момент. Да, предложить Блуднице надавить на кота Марк собирался давно, но вот как та отреагирует — большой вопрос.

— Я похожа на суку? — говорила она спокойно, но свою руку выдернула.

Да, не тот результат, на который рассчитывал Марк, но и с балкона он не полетел, это добрый знак. Надо попробовать надавить посильнее. В конце концов, завербовать агента — дело не одной минуты.

— Ты сразу не отказывайся. Подумай, рассмотри варианты. Только представь: самый опасный из ныне живущих людей — и в полной твоей власти. Конечно, мы не будем использовать такую силу во вред, так, чуть-чуть надавим на нужные точки, на благо общества и ничего более. Ты же сама ему не доверяешь, что, скажешь, не так? Вытащилась на балкон, заклинаниями тут разбрасываешься. Прослушку ставишь?

— Проверяю, остался ли атом мирным, малец. Но для тебя это слишком сложная информация. Вы всем визумарием три дня наше с котом сопение обсуждаете, никто не разу не задумался, как Анрир ухитряется свободно появляться и исчезать из Прималюса, а еще — зачем ему нужны полисы. И знаешь, сделай себе такие же сиськи, возможно, кот и на тебя клюнет, сможешь давить на него без посредников. Задница и самоуважение пострадают, но это же будет ради общего блага, не так ли? Тем более лекала груди уже есть, да, Марк?

Она подмигнула и выскользнула наружу, ловко разминувшись с Лапушкой. Жена выглядела взволнованной, растрепанной с раскрасневшимися щеками и губами. Марк обнял ее и поцеловал в щеку и одновременно тихонько принюхался. Незнакомого запаха не было, только духи Оливии, элитные, сделанные по спецзаказу. Марк узнал бы аромат из тысяч, он в принципе привык запоминать то, что по стоимости превышало его квартальную зарплату. Официальную, конечно.

Жена позволила себя обнять и поцеловала в ответ с привычном жаром. Если бы она с кем и развлекалась, то не реагировала бы так. Наверное. Все же статус ревнивца был в новинку для Марка, Лапушка, при всех недостатках, хранила ему верность. О чем регулярно докладывали все четырнадцать следящих за ней агентов и их куратор. Да и с кем можно изменять здесь, в Кор-Атре?

— О чем вы болтали? — она ненавязчиво погладила Марка по груди, прошептав вопрос прямо на ухо. Марк знал, что здесь и сейчас такие заигрывания не к месту, но и отказываться от них не спешил. В отношениях должна быть перчинка, особенно — в отношениях с Оливией. Здесь не подсуетишься сам, помогут другие.

— О мелочах. Кажется, ее здорово задело наше ненавязчивое наблюдение.

— Я считаю, вы даете ей слишком много свободы. Это лишнее. Блудница — оружие и неплохой гарант того, что Безумный не пойдет на крайние меры. Лучше бы и вовсе не выпускать ее с Авроры. Крей заигрался.

Она поцеловала Марка и потерлась грудью о его грудь. Эх, сжать бы ее, расцеловать, зарыться лицом… Но не место, все же здесь же вражеская территория же!

— А давай сошлемся на мое плохое самочувствие и сбежим домой? — она отстранилась, повернулась спиной, подцепила Марка за лацкан пиджака и потянула за собой.

Святые щупальца! Как же она права! Можно и покинуть этот скучный банкет, мир не рухнет за несколько мгновений.

Марк обнял Лапушку, поцеловал ее напоследок и повлек за собой. Сейчас покинут дворец, возьмут машину и доберутся до стационарного портала на Аврору. Если Крей не совсем идиот, то не вляпается в неприятности за оставшиеся до конца приема часы. Они старались идти тихо, не привлекая к себе лишнего внимания, но рядом с машиной их уже ждала Блудница. Завидев Марка, она кивнула и без спроса забралась в салон.

— Не важно себя чувствую, решила уйти вместе с вами.

Оливия чуть приподняла губы, обозначая улыбку и закатила глаза, как только повернулась к Марку. зная Лапушку, та наверняка хотела начать отдавать супружеский долг еще в машине, но при Айвен этого не сделаешь. Она уже второй раз за прошедшие дни портит Марку его законный секс! Она что, теперь никогда не отвяжется?

— Я не хотела, это все мидии, чувствую, они были не такими свежими, как казались. Хотя дергались во рту весьма натурально. Котенок, хитрец, сэкономил на банкете, — она тоже влезла на одно из задних сидений и устроилась как раз напротив Лапушки. — Но ничего, зато поболтаем в спокойной обстановке.

Автомобиль дернулся и поехал, к неудовольствию Марка, до безобразия плавно и тихо. Безумный обновил дороги и много ресурсов вкладывал в машиностроение, так что хорошие амортизаторы, ровное покрытие и улучшенные колеса дарили необыкновенное ощущения. В таком автомобиле можно было бы покататься и для удовольствия. Например, попросить водителя заложить небольшой крюк по пути к порталу, а они бы с Лапушкой за это время успели много всего интересного. Благо салон внутри весьма просторный, сидения мягкие, а от водителя их скрывает деревянная перегородка с небольшим окном. Но нет же ж как же ж! С ними едет леди.

— Как вам Кор-Атр? — она напрочь игнорировала Марка, будто того и не было, целиком сосредоточившись на Оливии.

— Ровно также, как и всегда. Скучный город. Очень шумный и душный, особенно — в новой части, той, что ближе к окраинам.

— А развлечения?

— Не имею ни малейшего понятия, — Лапушка чуть повернулась к Марку и глазами указала на леди. Наверняка просила избавиться от Блудницы, но не высаживать же ту посреди Кор-Атра? Еще обидится и вернется к коту.

— Странно, — Айвен же и не думала успокаиваться. — Тебя сорок минут не было на приеме, я думала, достопримечательности осматриваешь.

— Пудрила нос, не только тебе плохо от мидий, — Оливия вытащила из сумочки зеркальце и отгородилась им. Леди же вздохнула и уставилась в окно, наверняка высматривала еще каких-нибудь… братьев.

Надо же, а Марк и не заметил, что Лапушка отсутствовала. Да что можно заметить, если постоянно приглядываешь за этими психами? Но, если ее и не было, то для этого наверняка были причины. Точно были. А как же иначе?

Марк смотрел, как жена подкрашивает губы, пудрит щеки и карандашом заново обозначает контур бровей. Привычные, совершенно обыденные вещи. Даже такое совершенство нуждается в уходе. Вот и волос прилип к платью. Марк снял его и отбросил в сторону, на мгновение отметив, что тот короче, чем волосы Оливии, хотя и такой же темный. Ее, а чей же еще? У Марка на столе лежат подробнейшие отчеты о передвижениях Оливии, там все по минутам расписано, заведи она любовника, это не получилось бы утаить. Разве что кто-то из проныр из ателье или Совета подсуетился… Надо бы усилить наблюдение за женой, точно надо.

— И это правильно, — и к кому не обращаясь произнесла Блудница.

— Что? — Лапушка убрала зеркальце и уставилась на нее.

— Решение не прикасаться больше к мидиям, конечно. Нужно тщательнее следить за живностью, тогда не будет разочарований. Малец, ты не против, если я немного посижу в архиве визумария?

— Конечно, я свяжусь с Ори, он проводит.

Что угодно, лишь бы эта ненормальная хотЯ бы ненадолго оставила их в покое.

— И нашу с котёнком запись тоже пусть принесет. Хочу послушать несколько раз с целью повышения квалификации. Ну и повздыхаю над своей тяжкой женской долюшкой. Бросила такого мужика, и все из политических соображений.

Оливия фыркнула, защелкнула зеркало и сложила руки на груди.

— Ори справится. Можете с ним и новую надиктовать.

— А ещё в изоляторе визумария сидят трое двойников Безумного, хорошие парни, от оригинала почти не отличить, — подмигнула ей Лапушка. — Сможете организовать с ними веселую ночку.

— Тебе поверю.

Айвен ответила Лапушке, но смотрела почему-то прямо на Марка. Что происходит? Ничего, разберётся со всем этим завтра. Сегодня его сил хватит только на то, чтобы зайти в квартиру, забрать платье Лапуке и…

Да, об этом и будет думать.

Он четко поставил задачу и изо всех старался ее выполнить, не отвлекаясь на болтовню Оливии и намеки Айвен, на какие-то отчёты, которые ему подпихивал Ори, когда они все же вернулись в Прималюс, на дребезжание связных амулетов, когда добрался до платья Лапушки. Но потом, лёжа на пушистом ковре рядом с огромным окном и обнимая жену, Марк ответил на вызов, только затем, чтобы узнать о тяжёлой молниеносной болезни Крея.