Под тихое мурчание...

Глава IX

За ту пару минут, что понадобились Егору, чтобы вылезти из грузовика и закрыть кабину, из микроавтобуса выбрались не меньше десятка человек. Двоих — мужчину и женщину — по очереди вытащили Василий с Дмитрием и усадили на снег возле мини-вэна, остальные вышли сами. Все были в толстых шубах или дубленках, а поверх них, к тому же, кутались в накинутые на плечи клетчатые шерстяные пледы, словно там, откуда они приехали, было еще холоднее, чем в кошачьем городе, и словно в машине, которая привезла их сюда, не работала печка. Хотя, может, так оно и было?

Грушев подбежал к мини-вэну и протянул было руки к женщине, державшей ребенка, собираясь забрать его у нее, но внезапно позади него раздался голос запыхавшейся Таисии:

— Стой, ребенка я сама донесу, помоги кому-нибудь более тяжелому!

Егор оглянулся на девушку и в очередной раз машинально отметив про себя, что он не слышал, как она подбежала к нему. Но удивляться было некогда, и он снова повернулся к пассажирам мини-вэна. Его коллеги-водители уже повели к пансионату едва передвигающего ноги мужчину, обхватившего их за плечи, так что Грушев подошел к сидевшей рядом с машиной женщине:

— Обнимите меня за шею и держитесь!

На первый взгляд эта дама выглядела довольно полной, но когда он взял ее на руки, она оказалась совсем легкой — видимо, все дело было в надетой на нее объемной пушистой шубе.

— Спасибо вам, — тихо сказала она, пока Егор нес ее к черному входу в пансионат, а потом вдруг добавила, возвысив голос: — Пусть судьба вознаградит вас за вашу доброту!

— Да не за что, мне не сложно… — смущенно пробормотал молодой человек, не зная, как реагировать на такую неожиданно горячую благодарность.

Ему и правда было удивительно легко нести ее, словно это был не взрослый человек, а ребенок лет пяти-шести. Мало того, даже сквозь ее толстую меховую шубу он смог почувствовать, что эта женщина была страшно худой, словно в руках у него был живой скелет. При этом лицо у нее было вполне обычным, не исхудавшим и осунувшимся, как у людей, которые долго голодали.

— Егор, сможешь дверь открыть? — послышался сзади голос Таисии.

Грушев оглянулся на девушку — она шла следом за ним с ребенком на руках, но ей явно было тяжелее, чем ему, так что двигалась она гораздо медленнее. Еще дальше, постепенно догоняя ее, к пансионату шли, поддерживая друг друга остальные вновь прибывшие, а в самом хвосте ковыляли отставшие от всех Василий с Дмитрием, теперь уже почти тащившие на себе первого пациента.

— Сейчас открою! — крикнул Егор в ответ и еще быстрее зашагал к черному входу.

Перед дверью он перехватил свою ношу поудобнее, перевесив ее на левую руку, и правой не без труда дотянулся до дверной ручки и дернул ее на себя. Женщина, которую он нес, чуть слышно охнула.

— Извините, — сказал Грушев, оглядываясь по сторонам. — Сейчас впустим остальных и сами тоже войдем.

— Да конечно, не торопитесь, — отозвалась женщина все тем же тихим голосом. — Я не так уж замерзла, могу подождать…

— Долго ждать вам теперь не придется, — пообещал Егор, и она слабо улыбнулась:

— Я ждала этого всю жизнь — несколько минут точно ничего не решат.

К двери приблизились двое обогнавших Таисию пассажиров — их лица были почти полностью закрыты низко надвинутыми шапками и поднятыми шарфами, так что их невозможно было разглядеть, но со стороны они показались Грушеву глубокими стариками.

— Спасибо вам, — сказал один из них, когда они проходили мимо Егора, и его голос оказался совсем молодым, чуть ли не как у подростка.

После него в пансионат прошла, пошатываясь, Тая — она только кивнула Грушеву с напряженным видом, полностью сосредоточенная на том, чтобы не уронить тяжелого ребенка. Следом за ней шла еще одна женщина, на вид вполне здоровая — остановившись рядом с Егором, она протянула руку к дверной ручке.

— Идите, отнесите ее внутрь, я подержу дверь, — предложила она, и Грушев, благодарно кивнув, устремился со своей подопечной в тепло — он лишь теперь начал чувствовать, что на улице довольно морозно. «Видимо, это родственница кого-то из больных или, может, сиделка», — подумал он, поднимаясь по ступенькам.

Кто-то включил на этой обычно темной лестнице свет, а со второго этажа доносился шум множества взволнованных голосов. Егор ускорил шаг, торопясь дойти до этого этажа и узнать, куда нести пациентку дальше, и с легкостью обогнал Полуянову, но потом ему навстречу вдруг выбежали несколько кошек — уже знакомый молодому человеку серо-полосатый Мышебор в окружении таких же полосатых собратьев, которых Грушев пока не отличал друг от друга. Все они бросились навстречу Егору и замельтешили перед ним, нетерпеливо подпрыгивая и приподнимаясь на задние лапы.

— А ну брысь! Дайте пройти! — шикнул на них молодой человек, и к его немалому удивлению, молодые коты послушно разбежались в разные стороны. Только Мышебор продолжил вертеться прямо перед Грушевым, не обращая на его окрики ни малейшего внимания.

— Как они вас слушаются… — женщина, которую Егор нес, скосила глаза на кошек, а потом с уважением посмотрела на него самого. — Вы, оказывается, здесь большая шишка!

— Да не сказал бы… — пробормотал водитель, сворачивая в коридор второго этажа и пытаясь сообразить, куда ему следует идти дальше.

Несколько ближайших к выходу на лестницу дверей были открыты нараспашку, и в одну из них как раз в этот момент кто-то вбежал — Грушеву показалось, что он узнал одну из работавших в пансионате медсестер. Из-за другой двери снова послышались напряженные голоса, тоже смутно ему знакомые: там явно о чем-то спорили еще двое местных сотрудников. Егор шагнул к этой двери, но в следующий момент из комнаты напротив выглянул взъерошенный Константин, сразу же поманивший его к себе:

— Давай сюда, здесь койка свободная!

Грушев метнулся в его сторону и снова едва не наступил на путающуюся под ногами кошку, на этот раз трехцветную Вкусилису.

— Пшла! — прикрикнул он на нее, и она, изогнувшись дугой, боком отпрыгнула к Косте.

«Похоже, коты и правда начали меня слушаться, с чего бы это вдруг?» — машинально отметил про себя молодой человек, входя в комнату и направляясь к застеленной белоснежной простыней кровати. Одеяла и подушки на ней не было — Егор краем глаза увидел какой-то большой белый комок на стоящем в углу кресле, но приглядываться к нему не стал, решив, что Костя просто не успел подготовить комнату для приема гостей. Но с этим можно было разобраться и позже.

Грушев осторожно опустил женщину на кровать и сразу же метнулся обратно к двери, а выскочив в коридор, бегом бросился на лестницу. Навстречу все еще тяжело поднимающейся по ней Таисии с ребенком.

Идти вверх по лестнице с чересчур увесистой ношей, да еще не имея возможности хвататься за перила, девушке было совсем трудно. Егор обнаружил ее в самом низу, поднявшуюся всего на несколько ступенек и уже практически выдохшуюся.

— И зачем было мне говорить, что та тетка тяжелее?! — возмущенно накинулся на нее молодой человек, выхватывая у нее из рук ребенка и прижимая его к себе.

— Осторожнее! — испуганно вскрикнула Полуянова. — Только не урони!

Юный пациент действительно оказался более тяжелым, чем та почти невесомая женщина, но Грушеву за свою жизнь приходилось таскать куда более тяжелые грузы, так что он без особых усилий зашагал вверх по лестнице. Девушка уцепилась за перила, шумно вздохнула и поспешила следом за ним.

— Я боялась… что ты его уронишь… — с трудом выговорила она. — У тебя же нет опыта… в переноске больных…

— Ха, у меня со старших классов есть опыт переноски пьяных товарищей! — усмехнулся в ответ Егор.

Ребенок у него на руках тихо хихикнул, и молодой человек лишь теперь посмотрел на него. Если в первый момент шоферу показалось, что это был мальчик лет пяти, то теперь ему стало ясно, что на самом деле он старше — скорее всего, ребенку было уже лет семь, хотя для своего возраста он все же был слишком маленьким и легким. Весил бы он, как обычный семилетний мальчишка — и хрупкая Тая вряд ли вообще смогла бы его поднять.

— Сравнил! Пьяных товарищей можно сколько угодно ронять и вообще по земле волочить! — несмотря на усталость, в голосе Таисии зазвучали ее обычные язвительные нотки.

Мальчик снова хихикнул, но потом вдруг посмотрел на Грушева не по-детски серьезным взглядом:

— Меня действительно нельзя ронять, я себе обязательно что-нибудь сломаю, если упаду. Кости слишком хрупкие.

— Да… понятно, — Егор слышал о таком заболевании, но понятия не имел, что ему теперь ответить ребенку. — Но можешь не беспокоиться, тебя я точно не уроню, — пробормотал он, наконец, торопясь поскорее донести его до кровати.

Полуянова забежала вперед, скрылась в коридоре, а потом снова выскочила на лестницу, призывно размахивая рукой:

— Егор, сюда, я покажу, в какую его комнату нести!

Вокруг водителя по-прежнему кружили кошки, но теперь они держались от него на некотором расстоянии и не лезли под ноги — он даже удивился такой дисциплинированности от этих своенравных животных. Они не помешали Грушеву пройти в ту же комнату, куда он до этого отнес женщину, и положить мальчика на соседнюю кровать, и лишь когда он отошел в сторону, пятеро котов запрыгнули к ребенку на постель и улеглись вокруг него. Егор отступил к двери, и взгляд его упал на соседнюю кровать. Женщине, которую он отнес туда, помогала снять шубу одна из работниц пансионата. Под шубой пациентка была одета в теплый вязаный лыжный костюм, и молодого человека поразило, насколько худым оказалось ее тело — на кровати словно лежал живой скелет, обтянутый кожей, но без мышц. Несколько кошек в нетерпении замерли возле ее кровати, поставив передние лапы на матрас, но пока не запрыгивая к ней.

— Это называется мышечная дистрофия, — сказала пациентка помогавшей ей женщине. — Еще год назад я кое-как могла ходить, по стеночке — но про ваш приют тогда еще не знала.

— Я знаю, нам сообщили обо всех, кто должен приехать. Но мы вас ждали только завтра, — ответила ей сиделка. — Сегодня не готовы были, вы извините…

— Да мы и должны были завтра приехать, но вчера в Красноярске к нам еще одна женщина присоединилась, у нее что-то экстренное, — ответила истощенная пациентка. — Водитель гнал, как Шумахер! Если бы не авария, мы бы еще раньше сюда примчались.

— Господи, вы еще и а аварию попали?! — охнула ее собеседница.

— Да, к счастью, в небольшую, столкнулись в Туруханске с какой-то легковушкой. Никто не пострадал, но одна наша девочка, похоже, сильно испугалась — молчала всю дорогу, мать никак не могла ее растормошить… Скажите, ваши питомцы ведь смогут ее успокоить? Если уж они с неизлечимыми болезными справляются…

— Наши питомцы все могут, — заверила сиделка, и одна из кошек, словно посчитав ее слова руководством к действию, прыгнула на край кровати и прижалась к лежащей на ней женщине.

Грушев, видя, что здесь от него больше ничего не требуется, отступил в коридор и огляделся, пытаясь понять, нужна ли где-нибудь еще его помощь. Двери большинства комнат по-прежнему были открыты, и из-за них доносились нервные голоса, но кошек больше нигде видно не было — похоже, все они разбежались по комнатам, готовясь лечить вновь прибывших. Молодой человек медленно зашагал мимо этих дверей, бросая быстрые взгляды внутрь — он решил найти Таисию и спросить у нее, что ему теперь делать.

Двери комнат, в которых сотрудники пансионата помогали гостям расположиться, начали закрываться, но не до конца. Все они оставались слегка приоткрытыми — для кошек, догадался Егор, вспомнив, как четвероногие целители менялись в его собственной кровати. Но заглянуть в большинство комнат теперь было сложно, так что водитель дошел до одной из стоящих у стен банкеток и уселся на нее, решив дождаться, когда Тая выйдет в коридор. Что-то подсказывало ему, что он действительно еще может ей понадобиться.

Ждать пришлось недолго — минут через десять из комнат стали выходить, все так же не до конца прикрывая за собой двери, местные служащие. Вскоре вышла и Полуянова. Быстро оглядевшись и увидев Грушева, она заспешила к нему, одновременно жестом подзывая его к себе.

Егор вскочил и бросился ей навстречу.

— Слушай, можешь еще кое-чем мне помочь? — шепотом заговорила девушка, оглядываясь на не закрытые двери. — Надо быстро найти и принести сюда еще одного баюна. Все наши коты уже заняты, надо попросить у кого-нибудь, кто живет поблизости…

— Конечно, пошли поищем, — кивнул молодой человек, но девушка покачала головой:

— Сбегай один, мне надо еще в аптеку забежать. Тут многим пока еще лекарства нужны.

— Хорошо, только… у кого мне кошку-то попросить? — с сомнением уточнил Грушев. — Я же тут никого не знаю!

— Да позвони в любую квартиру и скажи, что ты из пансионата, — объяснила Полуянова. — Нам тут многие котов одалживают, если нам своих не хватает. Можешь сунуться в третий дом на Синей улице — это та пятиэтажка, напротив которой заканчивается наша аллея, помнишь? Звони там в любую квартиру!

— Ладно, сейчас, — Егор развернулся в сторону лестницы и оглянулся на Таю, но та снова помотала головой:

— Иди один, я через другой выход пойду, так быстрее!

С этими словами она вприпрыжку двинулась дальше по коридору, завернула за угол… и ее шаги мгновенно стихли.

Грушев с трудом поборол соблазн добежать до угла и посмотреть, куда она исчезла. Напомнив себе, что ему надо быстрее принести кота или кошку кому-то тяжело больному, молодой человек поспешил к выходу на лестницу, пообещав себе, что в следующий раз он обязательно разберется в этой странности местных жителей.

Возле ближайшего к пансионату дома молодой человек на мгновение заколебался — ему все-таки сложно было представить, что местные жители разрешат взять их питомца незнакомому человеку. Даже если они и правда хорошо знали всех, кто работает в пансионате — с ним-то никто из них знаком не был. Но если бы у Таисии были сомнения, что ему отдадут кота, она бы, уж наверное, не стала давать ему такое задание.

Егор подошел к крайнему подъезду, распахнул дверь, машинально отметив, что в местных домах, похоже, нет домофонов, и, взбежав на площадку первого этажа, позвонил в одну из квартир.