Пламя Силаны

Глава 29

С наступающим)) Пусть новый год принесет много радости и исполнение желаний!

***

Это было глупо — не подумав кидаться, под меч гладиатора. Без оружия, без возможности защитить себя. И если бы Силана использовала пламя, она сожгла бы все вокруг.

Но страха не было. Ее вело чутье и незримое присутствие Майенн в крови.

В последний миг, невозможно, но Рейз успел среагировать. Он замедлил атаку на долю мгновения и сдвинул удар в сторону.

Этого хватило Грею, чтобы успеть. Мечи с лязгом сошлись над головой у Силаны, и Рейз отскочил назад.

Не было времени объяснять ему или Грею что-то.

Аравинский яд действовал быстро, разъедал изнутри незаметно и неотвратимо. И был тем опаснее, что поначалу его почти невозможно было обнаружить.

Силана направила пламя, разделила его на тонкие ручейки — ей нужно было проникнуть в кровь, выжечь отравленную зелень, как выжигают заразу.

Грей закричал и упал на колени.

Лицо Мелезы побелело и исказилось, тонкую фигуру окутала белесая сила. Не рассуждая, Мелеза ударила.

— Не трогай ее! — Рейз загородил Силану собой, и отлетел в сторону. Мелеза подняла руки для нового заклинания.

— Это яд! — быстро, не зная, что еще сказать, выдавила Силана. — Я хочу помочь. Пожалуйста, госпожа Мелеза! Я не причиню вреда!

Вейн вскочил со своего кресла, мгновенно оказался ближе:

— Чего вы ждете, Мелеза? Она убивает вашего гладиатора, вы собираетесь стоять и смотреть?

«Не верьте ему, — мысленно взмолилась Силана. — Пожалуйста, только не верьте!»

Грей выгнулся и закричал снова.

Мелеза посмотрела на него, сделала непроизвольный шаг вперед.

Пламя текло сквозь Силану в Грея, билось их общим пульсом в груди, в висках.

«Не умирайте, вы не можете сейчас умереть».

Красные искры и зеленый яд боролись внутри, в крови Грея.

— Если вы ее не остановите, я сам это сделаю, — Вейн потянулся к Силане, и Мелеза приняла решение.

Она подняла руки, сила сгустилась на ее ладонях, а потом растеклась куполом. И рука Вейна наткнулась на белесый барьер.

— Назад! — резко и громко приказала Мелеза.

— Вы в своем уме? Вы защищаете убийцу. Посмотрите, что она творит с вашим бойцом!

— Пока она не закончит, — жестко сквозь зубы выдавила Мелеза, — к нам никто не подойдет. И вы, Раил, стойте, где стоите.

Вейн усмехнулся:

— Сейчас вы так уверены, что правы. Что будете делать, если Грей умрет?

Барьер Мелезы дрогнул.

Вейн воспользовался этим, заговорил снова и каждое слово сочилось ядом:

— Смерть уже нельзя будет отменить или переиграть. И не у кого станет просить прощения, верно?

Он намеренно провоцировал, искал способ вмешаться, потому что знал, что Силана единственная держала Грея в живых, искала и выжигала яд у него внутри. Это выглядело страшно и делало больно, но она не могла позволить себе отвлекаться на агонию, которую причиняла. Значение имела только жизнь Грея.

Мелеза вытянулась в тонкую, несгибаемую струну и сказала громко и веско:

— Если он умрет, это всего лишь гладиатор. Я найму другого.

Силана ей не верила. Вспоминала дочку Мелезы и Грея, просторный дом, в котором они все жили.

И не верила, что Грей для Мелезы только боец.

Мелеза просто ей доверилась. Сделала выбор и выбрала Силану.

Это придавало сил.

Грей обмяк — потерял сознание, и стало намного проще. Яд в его теле был как змея, юркий зеленый монстр, которого нужно было уничтожить целиком, до последней капли.

И только после можно было направить пламя на исцеление, на то, чтобы исправить вред, который отрава уже успела причинить.

— Силана, я не смогу держать барьер долго, — тихо, чтобы не слышали остальные шепнула Мелеза.

Силана не ответила, не могла позволить себе отвлекаться на это, и ограничилась одним кивком, просто чтобы показать, что услышала.

А потом погрузилась глубже — в пустоту внутри себя, где единой бесконечной и прекрасной нотой звучала Песнь Майенн. Хотелось раствориться в ней и перестать быть. Выгореть дотла, счастливо и свободно.

Грей задышал ровнее, и сердце забилось быстро и сильно, и только тогда Силана позволила себе выдохнуть.

— Все в порядке, — борясь с тошнотой и головокружением, сказала она и повторила уже для себя. — В порядке, он будет жить.

Белесый барьер Мелезы исчез, и сама она сделала несколько неуверенных шагов к Грею, рухнула на колени рядом, испачкав руку в его крови. Лицо Мелезы блестело от пота, и руки дрожали:

— Хорошо, — сказала она. — Да, хорошо. Не хочу искать нового бойца.

Голос сорвался в самом конце, едва заметно, если не прислушиваться, и не услышишь.

— Ничего хорошего здесь нет, — Вейн подошел к ним вплотную, как стервятник, почуявший слабость, и Силана интуитивно собрала остатки пламени, чтобы защищаться. С пальцев посыпались последние бесполезные искры. — Поединок нарушен, Байрнс напала на моего, — он подчеркнул это тоном, — гладиатора.

— Она закрыла его собой, — вмешался Рейз. — От меня.

Он не обвинял, и держался на удивление спокойно, только бросил на Силану пытливый взгляд, будто спрашивал, что ему делать.

Если бы она знала.

— Интересно зачем, — ядовито ответил Вейн. — Грей прекрасно отразил ваш выпад и без ее вмешательства.

— Он умирал, — тихо и твердо сказала Силана. — И он бы умер, если бы не мое пламя.

— Правда? Разве вы не алая жрица? Я слышал, вам запрещено исцелять. Или, дайте угадаю, Грей тоже ваш родственник?

Это не важно, — сказала себе она. — Теперь уже не важно. Храм может делать, что хочет.

Силана уже сделала, что должна.

— И, раз уж мы об этом заговорили, — Вейн усмехнулся. — От чего вы пытались его исцелить? От царапины на руке, тогда почему она все еще кровоточит?

Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался, и знал, что ее ответ подставит Рейза под удар. И что, независимо от ее слов, Распорядитель проверит оружие обоих участников и найдет яд.

Он с самого начала на это надеялся.

Теперь поздно было что-то менять, Силана могла только сказать правду:

— Грея отравили. Я заметила действие аравинского яда.

Должно быть, ее услышали на трибунах, и это «аравинского» эхом прокатилась среди зрителей, волной шепотков и разговоров. Память о враге, которого победили совсем недавно и о войне, которая принесла много горя, заставляла людей отзываться.

Вейн рассмеялся, громко и очень весело:

— Все интереснее и интереснее. И как же он отравился этим аравинским ядом? Неужели съел что-то перед боем? Как удачно для вашей пары.

Рейз посмотрел на собственный клинок, будто видел впервые, и двинулся вперед. Пальцы судорожно сжимали рукоять:

— Ах ты, …!

— Заткнись, мальчик! — резко прервала его Мелеза, и он вздрогнул, будто от удара.

Рейз замолчал, но Вейн нет:

— Так как же отравили моего бойца? — ласково спросил он. — Ну же, нам всем интересно.

Рейз сглотнул и признал:

— Яд был на моем клинке.

***

Рейз не сопротивлялся, когда его схватили, без возражений отдал оружие и опустился на колени от тычка стражников. Он мог бы драться, даже сбежать: он знал Арену, и знал, как выбраться из нее незамеченным, но оставался на месте.

Страх — противный и липкий — растекался внутри, и Рейз заставлял себя смотреть на Силану, на медленное и ровное дыхание Грея.

Тот был жив. Это было важно.

Каро подошел вместе с Распорядителем и Иланой Серн.

Та казалась отстраненной и холодной, шла подернув подол, чтобы тот не скользил по крови — из пореза на руке Грея натекло. Немного, но все же

Неподалеку у трибун маячил Лиам, стоял, повернувшись к зрителям, и, должно быть, следил, чтобы те не подходили ближе.

Хотя стража и без него справлялась, понемногу выпроваживала благородных дам и господ из зала.

Джанна сидела на передней скамье, аккуратно сложив руки на коленях, и смотрела очень внимательно. Она казалась спокойной и очень бледной, и Рейз был ей за это благодарен. За то, что заражался этим спокойствием и уверенностью от нее.

Каро заговорил, демонстративно проигнорировал Вейна, обращался только к Распорядителю:

— Проследите, чтобы оружия не касались чародеи, пока оно не попадет к дознавателям. И не трогайте ничего на площадке. Здесь остались следы, они тоже могут помочь.

Вейн фыркнул от смеха:

— Вы что, собираетесь проводить расследование, Каро? И привлечь дознавателей?

— Вы против? — спокойно, равнодушно поинтересовался тот.

— Нет, мне просто интересно, что именно вы собираетесь расследовать? Гладиатор Байрнс решился использовать яд, когда понял, что не победит в честном бою. Не знаю, на что он рассчитывал. Его оружие все равно бы проверили. Или же хозяйка его подговорила, все мы знаем у нее есть свои, — тут он паскудно ухмыльнулся, — методы убеждения.

Каро прохладно улыбнулся в ответ:

— В этой ситуации многое не сходится. Судите сами, — он обратился к Силане и спросил, — Вы упомянули аравинский яд. Это точно был он?

Силана вздрогнула, словно очнулась и ответила тихо:

— Да, я уверена.

— А вы так хорошо в этом разбираетесь, — с преувеличенным любопытством поинтересовался Вейн. Не нужно было долго гадать, к чему он вел. Любой ответ был Силане во вред.

Признать, что она знала аравинские яды, означало навести на себя подозрение.

А возразить — показать, что ее слова нельзя принимать всерьез.

Похоже, Каро тоже это понимал, потому что не дал ей ответить, и сказал вместо нее:

— Силана наверняка сталкивалась с аравинским ядом на войне. Естественно, она в этом разбирается. А вот в Силл Арне такой яд огромная редкость. Я удивлен, что вы о нем слышали, раз уж вы, Вейн, не воевали.

Вейн будто не услышал его последних слов:

— Ваша родственница могла еще и прихватить пузырек себе на память. Маленький сувенир с фронта, можно подумать, алых жриц кто-то рискнул бы проверять.

Илана Серн вмешалась, сделала шаг вперед, аккуратно подернув подол, чтобы не задеть пятно крови на плитах:

— Если это Байрнс дала своему гладиатору яд, не было смысла спасать Грея.

Вейн вежливо улыбнулся:

— Вы, госпожа Серн, слишком хорошо думаете о людях. Она могла спасать его, просто чтобы отвести подозрение от себя.

Мелеза пошевелилась, медленно поднялась, будто это она, а не Грей пострадала от яда:

— Грей жив. Если бы Силана хотела его убить, могла бы просто не тратить столько пламени. Он бы… — она замялась на секунду, но заставила себя продолжить, — он был бы мертв.

— Да, если это действительно был аравинский яд, если она не наврала насчет исцеления, и, если у нее не было других целей, — ответил Вейн. — Столько всяких «если». Хотелось бы знать, какое из них правдиво.

— Для этого я и предлагаю привлечь дознавателей, — небрежно заметил Каро. — Странно, что вы против, Вейн. И подозрительно.

— Я просто не вижу смысла тратить время. Даже если Байрнс ни при чем, гладиатор мог и сам использовать яд. Без ведома хозяйки. Тем более, что она совсем его не контролирует.

Рейз боялся, что дознаватели так и подумают, что не станут разбираться или не найдут других следов.

Он не раз слышал, что иногда на Арене использовали запрещенное оружие — глифы, амулеты с заклинаниями. И правила всегда были одни и те же: не попадайся.

Мог ли он вообще доказать, что невиновен?

— Это возможно, — спокойно признал Каро. — Но как простой гладиатор смог достать аравинский яд?

— А разве школа, в которой он учится, не принадлежит аравинцу? — Вейн скривился. — Тот, кто задумал преступление, найдет способ его совершить.

Каро рассмеялся:

— Теперь вы просто подстраиваете факты под свои домыслы. Грей и Рейз учатся в одной гладиаторской школе, и Грей там уже много лет. Мастер никогда не согласился бы травить своего чемпиона ради новичка, ни за какие деньги. Да и времени получить яд у Рейза не было. Вы сами назначили Грея своим бойцом в последний момент. Так что без дознавателей в этом деле не обойтись. Почему-то я все чаще говорю с ними о вас. Например, о том, что вы держали меч Рейза в руках. Этот факт кажется мне любопытным.

Вейн на мгновение перестал улыбаться, оскалился, будто хотел разорвать Каро голыми руками, а потом пожал плечами:

— Вы подозреваете во всем меня, и не желаете замечать ничего другого. Будьте осторожны, Каро, это может дорого вам стоить. Например, должности. Может, вы забыли, но родственники преступников не имеют права быть государственными агентами.

***

Силана хотела поехать с Рейзом и остаться в здании дознавателей, раз уж к камерам ее все равно бы не подпустили, но Каро вмешался.

Отозвал ее в сторону, пока стража вела Рейза к неприметному черному экипажу, и сказал:

— Не дурите. Я не позволю довести дело до суда, вашему мужу ничего не грозит.

Он успокаивал ее, потому что хотел использовать, как успокаивал ее когда-то командир Гийом, потому что Силана нужна была ему сильной и готовой действовать.

И оба они врали.

— Дознаватели будут его допрашивать, вы же и сами это понимаете. И вы знаете их методы. Они станут его пытать, чтобы получить признание.

Она произнесла это вслух, и сама испугалась своих слов. Будто так они становились намного реальнее.

— Я не дам им зайти слишком далеко, — твердо сказал Каро.

— У вас нет власти над дознавателями. Они не любят агентов и не станут вас слушать. Они могут убить Рейза, и сказать, что он пытался бежать. Могут пытать до смерти и притвориться, что он не выдержал допроса.

Силана сцепила пальцы, до боли сжала, пытаясь найти выход. Его не было.

У нее не оставалось пламени, чтобы сделать хоть что-то.

Каро взял ее за руку выше локтя, крепко сжал, повторил с нажимом:

— Хватит, не накручивайте себя. Я не дам его убить. У меня нет власти над дознавателями, но есть над дворянами и друзьями князя. Достаточно, чтобы надавить на нужных людей. Хотя бы это я могу вам обещать — он выживет.

— Я ненавижу это, — беспомощно сказала Силана. — Ненавижу ваши интриги, ненавижу, что из-за них страдают мои близкие. Ненавижу эту склоку с Вейном, которой не могу избежать. Но больше всего ненавижу, что мы только проигрываем и теряем. С каждым разом все больше и больше. Вы же пообещали, что поможете мне, если я помогу вам.

Он мог бы осадить ее, потому что она ведь все равно ничего не сделала бы ему в ответ.

Но он только кивнул и пообещал:

— Я сдержу слово. Силана, еще ничто не закончилось. Очнитесь, вы нужны мне в здравом рассудке, сейчас нет времени на ненависть. Займитесь делом, поговорите с Мелезой и Греем, с Иланой Серн. Со всеми, кто согласиться поддержать вас и вашего мужа перед дознавателями. Перед Храмом. Перед Парной Лигой. У вас сегодня стало больше врагов. И с этим нужно что-то делать.

А ведь она совсем об этом не думала. О том, что не имела права спасти Грею жизнь, о том, чем могла за это поплатиться.

Вейн загонял ее, как гончие загоняют лису, тщательно и умело отсекая пути, по которым она могла бы спастись.

— Я убью его, — сказала вдруг Силана, слова прошлись ледяными иглами внутри, оставляя после себя онемение. И горечь. — Если у меня не останется выбора, чтобы защитить моих близких, я сожгу Вейна дотла.

Она впервые почувствовала, что готова, что хочет убивать.

Каро раздраженно вздохнул:

— Вы расстроены и несете ерунду. Вы не можете сжечь Вейна. Его союзники назовут вас безумной, и заставят короля отказаться от алых жриц. Это приведет к войне. Поверьте, Вейн совсем не был бы проблемой, если бы действовал один.

Силана не ответила, и про себя подумала:

Значит, я сожгу их всех.

***

Джанна ждала Каро у выхода с Арены, невидящим взглядом смотрела в даль, на ряды домов, на улицы, по которым увезли Рейза, и заставляла себя дышать размеренно и спокойно, не паниковать.

Верить в Каро, потому что ничего другого ей не оставалось. У нее не было никакой реальной власти.

Каро говорил Калебу: вы боитесь беспомощности.

И это было так же правдиво и так же нелепо, как говорить человеку «вы боитесь смерти».

Потому что беспомощности боялись они все. Все, кто успел ее почувствовать и знал, что это такое.

Наконец, Каро появился в дверях, замер на мгновение и устало потер виски, а потом подошел к Джанне:

— Почему вы не экипаже? Здесь холодно.

— Ждала вас, — ответила она.

— Могли бы ждать в тепле. А еще лучше дома. Хотя, это конечно вряд ли, — он поморщился и добавил. — Джанна, я уже говорил Силане, и могу повторить вам: я не позволю Вейну убить Рейза. Я дал слово и сдержу его.

Джанна не спрашивала его про Рейза и не в чем не обвиняла, потому что это было бесполезно. И все, что ей оставалось теперь — ждать.

— Как Силана? — спросила она.

Каро поморщился снова:

— А вы как думаете? Подавлена и испугана, и грозится спалить Вейна. Надеюсь, она отойдет, и поймет, что от этого станет только хуже. Я не могу позволить алой жрице бездумно использовать пламя.

— Что будет, если она все же попытается?

— Если попытается, поставит мир с Аравином под угрозу. Так что я остановлю Силану до того, как она поставит нас всех под удар. Лично, если потребуется.

Джанна отвернулась от него, посмотрела на обледенелые крыши домов. Над черепицей кружила птица, кажется, хотела опуститься, но ветер сносил ее в сторону.

— Даже если для этого придется ее убить?

— Зачем вы спрашиваете, Джанна? Вы ведь и сами знаете ответ.

Джанна повернулась к нему снова:

— Чтобы решить заранее, на чьей я буду стороне.

***

У Рейза отобрали одежду и доспех, выдали простую серую робу из грубой мешковины — слишком тесную в плечах, и со слишком длинными рукавами — и сунули в камеру.

Пахло затхлостью, сыростью и почему-то кровью. За годы на Арене Рейз различал запах крови везде, но все же здесь этот запах был другим.

Смешивался с вонью безысходности.

Низкая деревянная койка без матраса показалась Рейзу ледяной, но он все равно лег, вытянулся в полный рост.

В камере он был один — честь, если задуматься. Или же дознаватели просто боялись, что он может напасть на других заключенных.

Или что-то еще.

Стоило поспать, поберечь силы, но сон не шел. И каждый шорох заставлял напрягаться.

Вокруг было тихо, неестественно тихо, должно быть, толстые стены гасили звуки. Почему-то от этого было еще хуже.

А потом дверь отворилась — совсем не тихо, с противным ржавым скрежетом. И вошли трое, униформа дознавателей была заляпана бурым.

И Рейз еще до того, как они заговорили, знал, что услышит.

Не ошибся.

— Мы от господина Вейна. Он передает тебе привет.