Пламя Силаны

Глава 26

***

— Мы с Раилом учились в Академии одно время, — спокойно пояснила Мелеза, а Рейз обратил внимание, что она впервые назвала Вейна по имени. — И состояли в одном Обществе. Обучение чародеев… изолирует нас от постороннего мира. Академия заперта сама в себе, даже если ученики и выходят за ее пределы, обычные люди сторонятся нас.

— Чародеи и сами смотрят на всех свысока, — буркнул Рейз и тут же постарался стать как можно незаметнее. Он и так уже наговорил лишнего.

Но Мелеза не злилась и продолжила так же ровно:

— В нас видят инструменты, в лучшем случае, но чаще угрозу. С возрастом к этому привыкаешь, находишь близких людей, которые принимают тебя, как есть, — она бросила быстрый взгляд на Грея, словно украдкой, и тут же отвернулась. — Но в юности, пока у тебя еще нет никакой реальной силы, нет статуса и влияния… терпеть намного тяжелее.

— Теперь вас признает вся Парная Лига, — тихо и мягко сказала Силана. — Никто больше не может вас использовать, если вы сами не позволите.

Мелеза усмехнулась:

— Они признают меня не потому, что я чародейка. А потому, что у меня много денег и мой гладиатор побеждает.

Рейз мог бы сказать, что не будь она чародейкой, никаких денег у Мелезы бы не было, но сдержался.

Тем более, что ничего о ее деньгах не знал.

— И речь, Силана, не о том, что происходит сейчас, — добавила она. — Я хочу, чтобы ты поняла, что связывает меня с Вейном. А мы с ним встретились много лет назад, когда все было иначе. Из-за отношения окружающих, ученики Академии часто образуют… круги по интересам. Мы с Раилом не были исключением. Он мечтал о магии для всех, о магии без границ. Его интересовала сама природа силы и законы, по которым она существует. Его раздражали запреты, попытки ограничить наши знания.

— Академия ограничивает практики, которые приносят вред. Практики, которые опасны и неэтичны, — твердо сказала Силана.

— Да, — легко признала Мелеза. — Но, когда ты молод и веришь в собственную неуязвимость, никто не задумывается об этике. Каждый готов посвятить себя магии без остатка, и надеется, что сделает завтра лучше, чем вчера. В конце концов, даже то, что причиняет вред, что опасно и неэтично — тоже часть жизни. И часть той самой силы, которая делает мир живым.

Рейз не мог отделаться от мысли, что Мелеза говорила о силе, так же как Силана говорила о Майенн. С тем же благоговением, с такой же любовью.

— Я разделяю многие убеждения Вейна, — сказала она. — До сих пор считаю, что он прав в главном. Маги и магия заслуживают, чтобы к ним относились лучше. Чтобы перестали изолировать и бояться.

Рейз напрягся и спросил:

— Так ты на его стороне?

— Нет. Я не на его стороне, потому что я не разделяю его методы. Вещи, которые творит Вейн, приносят результат, но они отвратительны. Но даже если он добьется своего сейчас, если даже на какое-то время магию признают, что будет потом? Через поколение или два, люди оглянутся назад, и увидят, что все изменения, которые произошли — это результат лжи, череды убийств и предательств. Вейн призывает доверять магии и доверять чародеям, но ему самому доверять нельзя.

Она помолчала и продолжила:

— Но, когда мы были в Академии, все казалось совсем другим. Общие друзья, общие интересы. Первые попытки выйти за границы того, что навязывали нам учителя и создать что-то свое. Конечно, мы нарушали запреты.

— Вас поймали? — спросила Силана.

— Да. Это был просто вопрос времени. Тогда Раил взял вину на себя и его заставили уйти из Академии.

Рейз усмехнулся:

— Правда? А ублюдок говорил, что ему там просто было слишком скучно.

— Ему многое не нравилось, — ровно, равнодушно заметила Мелеза, — но он никогда не ушел бы добровольно. Не важно, сколько ограничений накладывает Академия, ее ресурсы огромны. В первую очередь, только в Академии собраны знания о силе и ее природе. Любой, кто решится практиковать магию сам, будет вынужден тыкаться вслепую, методом проб и ошибок изобретать вещи, которые уже давно существуют.

Немного это напоминало Рейзу о гладиаторской школе. Можно было и без наставника учиться драться, и даже вполне успешно. В конце концов, если выживать достаточно долго опыт все равно выбьет из тебя ошибки новичков. И все же обученный боец всегда найдет способ победить самоучку.

— В тот раз, — добавила Мелеза, — многим грозило исключение. В том числе ученикам из обычных, не знатных семей.

— И вас?

— И меня, — она посмотрела на Рейза и пояснила. — Обучение в Академии стоит дорого, но аристократов в Академии не так много.

— Я думал, каждый род стремится заполучить себе ручную чародейку.

— Конечно, — она усмехнулась. — Такой удобный инструмент под рукой. Всегда есть кому начертать глифы или создать чародейский светильник. Но все боятся, как бы мы не получили слишком много власти. Тем более, в богатых семьях, где интриги и грызня за влияние — любимое хобби.

— А Вейн? — Рейз усмехнулся. — Он богатый мальчик? Вот уж кто похож на чемпиона по интригам и грызне.

— Так же, как и Каро, он единственный выживший своего рода. Но да, он довольно богат. Был даже, когда мы еще учились. Именно поэтому он мог не боятся исключения.

— Рейз не понимает, — тихо вмешалась Силана. — Он не знает, как происходит обучение на чародеев.

— Я думаю, эти слова уже можно вышивать на рубашке твоего гладиатора, — Мелеза ядовито улыбнулась. — «Рейз не понимает». Это решило бы множество ваших проблем.

Он был совсем не в восторге от ее слов, но все же понимал, что не в его положении возмущаться.

Тем более, оглядываясь назад, пожалуй, Мелеза была права.

— Академия не только обучает чародеев, — пояснила она, глядя на него несколько снисходительно. — Она еще и контролирует выпускников. Спрос на магические вещи очень велик — чародейские экипажи, глифы, даже светильники и часовые башни. Каждый чародей должен предоставлять определенное количество артефактов на службу страны. Даже аристократы.

Теперь Рейз примерно понимал:

— Надо думать, любимых детей в Академию не отдают.

Грей бросил на него угрюмый взгляд, будто лезвием полоснул, и отвернулся.

Интересно, что Рейз на этот раз такого сказал?

— Верно, — а Мелеза наоборот, кивнула, словно была согласна. — Одних аристократов слишком мало. Обучение остальных оплачивается из казны. Академия набирает учеников из бедных семей.

Рейз о чем-то таком слышал:

— Да, а потом они обязаны отслужить на границе, вместо платы.

— Не обязательно, — поправила она. — Академия в любом случае сделает из ребенка чародея — или он просто не переживет обучение. Но нет никакой гарантии, что это сделает сильного чародея. Хотя, — и тут она снова усмехнулась, — всю жизнь чертить глифы огня в лавке для котлов много сил не нужно.

Тут она посмотрела на Грея, как будто это был аргумент в каком-то их личном, старом споре.

— Академия сама назначает службу, которой ученик обязан расплатиться, — угрюмо добавил Грей. — Отказаться нельзя.

А Рейз теперь понял, почему чародеи поддерживали Вейна. Раз уж он предлагал освободить их.

— У меня не было семьи, — спокойно сказала Мелеза. — Ни рода, ни денег. Я росла как крыса в подворотне, вместе с другими такими же крысами. Академия дала мне шанс чего-то добиться.

Мелеза признавала это очень легко, без стыда и бессмысленной бравады. Но все равно невозможно было представить ее в детстве. Сейчас она от кончиков ногтей, до кончиков волос выглядела как богатая женщина.

— Вы могли бы пойти в Храм, — тихо заметила Силана. — Дети Майенн содержат приюты, помогают сиротам. Академия не единственный выход.

— Брось, Силана, — Мелеза отмахнулась. — Думаю, мы обе понимаем, что я не слишком религиозна. И я не готова верить во что-то только ради куска хлеба. Я выбрала Академию и не жалею.

Грей хотел ей что-то сказать, но наткнулся на злой взгляд и заткнулся. Будто его по губам хлестнули.

— А если бы тебя исключили? — спросил Рейз.

— Мне пришлось бы расплачиваться за обучение всю мою жизнь, — спокойно признала Мелеза. — Меня могли бы продать в Аравин или в один из портовых домов удовольствий.

— Но ты все же решилась связаться с Вейном?

Рейз на ее месте не стал бы рисковать, но он не был чародеем и ничего не знал о магии.

— Я была намного моложе и намного глупее. И была уверена, что справлюсь с чем угодно. К тому же, тогда мы верили, что новые практики и ритуалы сделают нас сильнее. А чем сильнее чародей, тем лучше его жизнь после Академии. Когда Раил взял вину на себя, он спас не только меня. Всех, кто был в нашем Обществе.

— Как-то мне слабо верится, что он сделал это бескорыстно. Что он попросил взамен? Вернуть услугу через много лет?

— Нет. Он просил книги, просил делиться знаниями. Мы продолжали учиться, у нас оставался доступ к Чародейской Библиотеке. И через нас Раил тоже мог продолжать учиться. Он стал ниточкой, связавшей нас с внешним миром. Мы — его связью с Академией. Он знал множество полезных людей. Помогал, если кому-то из Общества требовалась его помощь. Ты смотришь на то, каким он стал сейчас, но раньше ничего этого не было. Он просто был нашим… другом.

Рейз без труда мог это представить. И понимал теперь, почему на приеме Вейна, куда он позвал Силану, было так много чародеев. И почему никто не пытался приструнить ублюдка.

— Поэтому у вас нет выбора? — спросила Силана. — И вы… доверите ему господина Грея?

Мелеза покачала головой:

— Нет. У Вейна подписан контракт с Греем. Несколько лет назад, Вейну бросили вызов. Многие поддерживают его, но и врагов у него немало. На тот момент у Вейна был только один гладиатор — Ларс — и он сильно пострадал на Арене. Этим многие хотели воспользоваться. Вейну бросили вызов, и потребовался гладиатор для защиты. Я позволила Грею подписать контракт на один бой.

Дальше Рейз без труда мог представить то, что случилось:

— Поединок отменили, а контракт остался. Удобно этот ублюдок устроился, все у него схвачено.

— Да, — спокойно ответила Мелеза. — Когда я говорю, что у нас с Греем нет выбора, я имею ввиду именно это. Контракт уже подписан, Грей не имеет права отказаться.

— Но вам это не нравится, — тихо заметила Силана.

— Конечно, не нравится, — Мелеза сцепила и расцепила пальцы. — Он вмешивается в поединки, пытается использовать Арену, чтобы избавляться от своих врагов. Его интриги многим людям могут стоить жизни.

— Он заставит господина Грея убить Рейза? — прямо спросила Силана. Голос у нее звучал на удивление спокойно, и Рейз знал, что, если Мелеза ответит «да», никакого поединка не будет. Силана откажется, какими бы последствиями это ей ни грозило.

Грей фыркнул, внезапно смерил Рейза веселым взглядом:

— Не волнуйся, никто не заставит меня убить твоего щенка. Хотя иногда так и тянет отрезать от него пару кусков. Хозяин не может приказать гладиатору убивать. Официально не может. Так что, не важно, чего хочет Вейн, я просто не стану этого делать. Тем более, что у Рейза против меня никаких шансов.

Рейз бы с удовольствием посоветовал ему заткнуться, но Грей говорил правду. Он просто был лучше.

— Мы проиграем этот поединок, — недовольно признал Рейз. — Может, проще сразу отказаться? Сколько за это придется заплатить?

— Дело не в деньгах, — вмешалась Мелеза. — Вейн из основного состава Парной Лиги, а вы новички. Он бросил вызов вам, а не наоборот. И он использовал право десяти, чтобы назначить поединок как можно быстрее. Если вы откажетесь, вы потеряете возможность участвовать в Парной Лиге.

И Силана потеряет дом, — подумал Рейз. Бросил на нее быстрый взгляд и поспешно сказал:

— Ну, значит, я просто проиграю. Не такая уж это трагедия.

— Вы готовы рискнуть? — спросила Силана.

— Я каждый раз рискую, — Рейз пожал плечами, посмотрел на Грея теперь уже совсем иначе. Прикинул, сможет ли выжить, если они с Греем сойдутся всерьез. Победить у него бы не вышло, но выжить?

Он вдруг вспомнил поединок с Делией, и тот момент, когда Ларс насадил Рейза спиной на крючья, а потом пошел к Каро.

А ведь Вейн вообще не пытался убить Рейза. Тот для него не имел никакого значения. Вейн хотел избавиться от алых жриц.

— Ты не собираешься убивать меня, — твердо и прямо сказал Рейз Грею, — но что насчет Силаны?

Мелеза зло скривилась:

— Грей никогда не тронет Силану. Она не чужая нам. И ты, мальчик, принес ей намного больше неприятностей, чем мы. Знаешь, иногда гладиаторам зашивают рты, чтобы пустая болтовня не отвлекала от тренировок. Раньше мне это казалось варварством, но глядя на тебя, я готова поменять свое мнение.

— Госпожа Мелеза, пожалуйста, — попросила Силана. — Рейз боится за меня и говорит ерунду. К тому же, я алая жрица. Не важно, кого Вейн пошлет ко мне, я всегда могу использовать пламя. Мне нелегко причинить вред.

Она говорила спокойно и уверенно, просто признавала как данность.

Стала бы она и вправду использовать пламя? Смогла бы снова причинить кому-нибудь вред?

— Вы не верите мне, — тихо сказала Силана. — Вы думаете, я испугаюсь и не смогу защитить себя.

— Я знаю, что тебе проще пострадать самой, чем… Чем убить кого-то еще.

Рейз замолчал, не зная, как ее убедить.

— Возможно, — спокойно признала она. — Я не знаю, смогу ли убивать ради собственной жизни. Но я готова убивать ради вашей. Ради Джанны, ради того, чтобы избежать войны. Я сделаю все, что потребуется.

Вот только чего это будет стоить ей самой?

Мелеза раздраженно выдохнула, растрепала волосы:

— Силана, ты просто послушай себя. Грей не тронет тебя. Он не стал бы тебя убивать, даже если бы я приказала. Не важно, какие планы у Вейна. Ты не чужая нам.

Рейз в который раз уже поражался, насколько мягче она становилась рядом с Силаной:

— Не волнуйся об этом поединке.

Рейз всегда считал ее высокомерной, презирал за то, как она обращалась с Греем и с ним самим, но изредка он видел другую Мелезу. И вот этой другой Мелезой хотелось восхищаться, как восхищалась ей Силана.

Этой другой Мелезе Рейз хотел верить.

— Но вы ведь пришли не только поговорить про Арену, верно? — спросила Мелеза после недолгого молчания.

— Мы даже не знали, что поединок перенесли, — признал Рейз. — Нам просто нужна помощь чародейки. На мне использовали какое-то странное заклинание, и я хочу знать, что это была за дрянь.

***

Каро вернулся домой задолго до ужина, и Джанна мимоходом подумала, что должно быть, это случалось редко. Он пришел не один, его сопровождало двое человек в униформе государственных агентов.

Джанна нашла кухарку, распорядилась, чтобы приготовили поесть.

— Не уходите, — бросил ей Каро на ходу, провожая агентов в свой кабинет. — Вы понадобитесь мне через час.

— Я принесу ужин вам и вашим гостям, — спокойно отозвалась она.

Он фыркнул:

— Разве не рановато для ужина?

Но он не стал отказываться.

— Нет, если мы уедем через час, — спокойно ответила она.

— Вы на удивление легко вжились в роль хозяйки.

Они все еще называли друг друга на «вы». Раньше Джанна думала, что это будет подозрительным, а потом поняла, что среди аристократов это считалось нормой.

— Мне это нравится, — неожиданно признал Каро. — Нравится, что можно доверить дом вам, и не думать об ужине и прочей ерунде.

— Что насчет вашей служанки?

— О, она давно привыкла, что я могу отказаться от ужина и вообще не появляться в доме днями. Она не готовит, пока я сам не попрошу. Часто у меня нет времени ждать ее стряпню, — он задержался на несколько мгновений. — Если подумать, вы ведь не знали, что я соглашусь есть. Но все равно распорядились сделать еды. А если бы я отказался от ужина?

Джанна улыбнулась одними уголками губ:

— Этот ужин ждал бы вас на завтрак.

Каро рассмеялся:

— Вы опасная женщина, — и он тут же переключился на своих гостей. — Господа, прошу сюда. Вам повезло, моя жена в хорошем настроении и готова нас накормить.

Джанна проводила его взглядом, и вернулась в свою комнату.

Каро не сказал ей как одеться, а значит, речь вряд ли шла о приеме. Она выбрала простое, но хорошее платье. Дорогое и красивое, но повседневное.

Джанна спокойно переносила ожидание. Она поела на кухне, под мрачным, неприветливым взглядом служанки, потом немного почитала и привела себя в порядок.

Гости Каро ушли, и сам он ждал Джанну в гостиной, небрежно развалившись в кресле.

— Прекрасно выглядите, — похвалил он, оглядев ее придирчивым взглядом. — Впрочем, к этому я уже начинаю привыкать.

— Спасибо. Расскажите, что случилось у дознавателя, — она специально спросила именно так, хотя визит к дознавателю вполне мог пройти мирно.

Каро улыбнулся саму капельку слишком безмятежно:

— Почему вы думаете, что что-то случилось.

— Интуиция, — ответила она.

— Вам бы на чародейку учиться с такой интуицией, — он подмигнул. — Не волнуйтесь, я не собираюсь это скрывать и расскажу все позже. Но сначала, мне нужно чтобы вы съездили со мной на одну важную встречу. И мне нужно, чтобы на этой встрече вы были очень внимательной, и не отвлекались на мысли о дознавателях. Поверьте, с этими старыми стервятниками я способен разобраться и сам.

Она понимала, что он в любом случае не скажет ей ничего раньше срока, просто кивнула:

— Хорошо. Куда мы поедем?

Он улыбнулся:

— Мм, нет ничего привлекательнее, чем послушная женщина.

— Только женщина, которая не доставляет проблем, — предположила Джанна.

— Разве это не одно и то же? Хотя… вы правы. Послушная женщина не доставляет проблем только пока у нее есть мозги.

— Вы не ответила на мой вопрос, — мягко напомнила она. — С кем вы хотите, чтобы я встретилась?

— Не вы, — он фыркнул. — Мы с вами вместе. Это будет семейный визит. Я хочу проведать Калеба Байрнса.

Джанна думала, что Каро подождет Калеба сам. Брат Силаны должен был еще вчера узнать, что Каро и Джанна теперь стали его родственниками.

— Вы хотите поехать к нему домой?

— Да, — Каро неопределенно пожал плечами. — Я предпочитаю навещать людей там, где они чувствуют себя уверенно.

— Потому что так они легче совершают ошибки, — предположила она.

Он рассмеялся:

— Верно. А еще потому, что всегда можно подглядеть в обстановке что-нибудь интересное.

Он любил свою работу, Джанна это видела. Был искренне увлечен и красив, как бывают люди, полностью посвятившие себя чему-то, что любят.

Забавно, что этим он напоминал ей Рейза.

— Я практически уверен, что вы думаете обо мне что-то нелестное, — фыркнул он. Каро без труда читал людей, и это Джанне в нем тоже нравилось. Хотя она и понимала, что свои знания, все свои умения он использовал без сожалений. Вполне мог использовать эмоции человека против него самого.

— Я подумала, что вы похожи на моего брата.

Каро замер, посмотрел недоуменно:

— Надеюсь, что вы шутите. Поверьте, в отличие от него я прекрасно умею хранить секреты. Так что, если вы поцелуете меня перед выходом, клянусь, это останется только между нами, — беззлобно усмехнулся он.

— Если я поцелую вас перед выходом, вас выдаст румянец на щеках, — безмятежно ответила она.

И Каро рассмеялся снова.