Письма бойцов

Глава 12 Норвежское море

21 сентября 1940. Кирилл.

Жизнь на береговом аэродроме неплоха. Размещение комфортное, выматывающей качки нет, камбуз работает великолепно. Боевые вылеты случаются редко. За все время пребывания в Норвегии, истребителей только дважды поднимали на перехват воздушных бандитов. Штурмовикам и бомбардировщикам боевые задания доставались и того реже. То есть, патрулирование максимум.

Да, все рано или поздно заканчивается. Прелесть суровых скал, фьордов, красота местных девушек, всему свое время. В Берген пришел «Двенадцать Апостолов». Утреннее построение сразу после завтрака, подполковник Черепов выслушал рапорты комэсков, начальника технической части.

— Мы возвращаемся домой, на палубу. Капитан-лейтенанту Покрышеву с техниками и оружейниками отправить имущество в порт на пятый причал. Самолеты перелетают своим ходом. Маршруты, приказы, полетные задания получите у моего помощника.

Ответом прозвучало громкое «Ура!»

— Не спешите, вылет во второй половине дня. Авианосец топливо еще не принял. До обеда увольнения вне очереди, чтоб успели проститься.

С кем именно Константин Александрович не уточнял, по глазам летчиков и так все было ясно. Жизнь на заграничных базах у русских офицеров и унтеров не обходится без приключений. Крепкие здоровые мужчины с деньгами чего греха таить приключения не ищут, их приключения сами находят в лице прекрасных и милых местных обывательниц. Се ля ви. Не обязательно юных, но всегда страстных и любящих.

Все же моряк даже с армейскими погонами, это судьба. К тесноте кубрика, безграничному простору вокруг, просоленному воздуху, шуму волн привыкаешь один раз, дальше это становится частью самого тебя. Опоздавших из увольнения не было. Хотя, у некоторых ребят явно что-то осталось на этих суровых берегах Норвегии. Кирилл не исключение. Дело житейское. Очень тяжело сохранять невозмутимость и держать аскезу когда на тебя с восхищением смотрят такие девушки! Что ж, в память о Берген-фьорде в планшет ложатся фотография и засушенный цветок в целлулоиде. Уже хорошо, некоторым достаются только воспоминания.

Авианосец не задержался во фьорде дольше необходимого. Приняли топливо, авиационное имущество. С флотского транспорта догрузили снаряды, бомбы и торпеды. Самолеты садились на палубу, когда корабль шел по фарватеру полным ходом. Рядом с авианосцем держалась дружная компания эсминцев, впереди бежал крейсер эскадренной службы. «Кикимора» пришла с Балтики, ее сразу включили в состав авианесущей бригады.

Можно поручиться, к возвращению в строй «Апостолов» вице-адмирал Макаров приурочил очередную гадость. Это даже не вопрос. Уже в море корабль пристроился в кильватер к знакомой стальной громаде «Наварина», в отдалении на фоне закатного солнца выделялись силуэты тихоокеанцев «Чесмы» и «Синопа». Разумеется, летчики не могли знать, кто это именно конкретно, но два почти неотличимых от «Апостолов» корабля не могли быть кем-то другим.

Вернувшийся из разведывательного полета экипаж «Рижанина» рассказал, что видели на зюйд-весте наши линкоры. Хорошо всем знакомые северяне и пара новейших «Слава» и «Цесаревич». Сила идет. Сами по себе четверка линкоров и четыре эскадренных авианосца со сворами эсминцев, двумя бригадами крейсеров могут навести шороху. В октябре сорокового в Европе уже почти никто не способен вывести в море сравнимую эскадру. А ведь где-то еще болтается адская гончая «Полтава» и «Воротынского» не видно. Явно из баз вышли и немцы.

В газетах пишут только общие красивые слова о всем хорошем, но моряки прекрасно знали, союзники наконец-то ввели в строй свой первый полноценный линкор. В переводах немецкой прессы комментарии восторженные, в самих немецких «Народном обозревателе» и «Империи» только превосходная степень и пафос. Дескать, сильнейший корабль Атлантики. Достижение германской инженерной мысли, непобедимый стальной гигант.

Статья в «Морском сборнике» о новом немецком линкоре и его достраивающемся близнеце куда более сдержана. Господин Александр Шершов писал, что «Бисмарк» если и превосходит в чем-то «Цесаревича», то только водоизмещением и должен быть немного быстрее. Двухорудийные башни главного калибра решение спорное, может быть они и позволяют немного повысить скорострельность, облегчить работу башенных команд, но на деле забирают на себя лишнее водоизмещение, удлиняют цитадель. Традиционное немецкое гипертрофированное внимание к защите тоже палка о двух концах. И на паре высоких параметров немцы уже обожглись, но до сих пор ставят «сырые» котельные агрегаты. Не сбалансированный корабль получился.

— Что скажете, Николай Адамович? — командующий эскадрой протянул начальнику штаба карточку шифровки.

— Все по плану, Вадим Степанович. Как и в прошлый раз Лютьенс разыгрывает прорыв тяжелой эскадры. Только теперь англичане обязаны увязаться именно за немцами, а не вылететь нам в лоб.

— Они знают, что они обязаны?

Вице-адмирал повернулся к расстеленной на столе карте, его глаза в очередной раз впились в фигурки обозначавшие отдельные соединения и отряды. Все уже сто раз просчитано и пересчитано, все варианты разобраны на штабных играх. Все равно момент неопределенности способен отправить всю Игру насмарку. Море само по себе независимый Игрок. Многие это забывают и закономерно проигрывают. Море разыгрывает свою партию, внезапно налетевший шквал, полоса тумана, зона хорошей погоды там, где ее не ждали могут помочь одним и погубить других. И ведь не предугадаешь заранее. Метеорологи не святые, их прогнозы изначально идут с невидимой, но хорошо читаемой пометкой «а черт его знает».

— Из Петербурга нет нового?

— Сам знаешь, пришлют радио через два часа по расписанию. Меня больше беспокоит не сводка от умников из МГШ, а реальная боеготовность «Уоспа». — контр-адмирал Милевский позволял себе переход на «ты». Человек отрабатывавший со своими людьми бессонными ночами идеи командующего многое может.

— Хорошая у него боеготовность, просто прекрасная. Восемь десятков моторов на чаше весов. Самолеты лучше английских, на нашем уровне. Вот и считай.

Командир линейной бригады коротко выматерился. Как и любому другому боевому офицеру ему очень хотелось проверить на практике результативность главного калибра флагманского «Цесаревича», но так чтоб не пришлось опробовать в реальном бою 130-мм универсалы и автоматы.

Стычки с противником показали, что зенитки у нас куда хуже, чем обещали оружейники. Во всяком случае тяжелые универсальные полуавтоматы на которые возлагалось столько надежд на практике не совсем соответствовали басням заводчан. Это так, вежливо говоря. При стрельбе по скоростным самолетам регулярно запаздывал установщик трубок.

Да и плотность огня малокалиберной артиллерии оставляла желать лучшего. Да и системы стабилизации автоматов вызывали бурную матерную реакцию гальванеров. Да-с, иногда электрика замыкала. Бывало, что и в бою. И это у новых 37-мм автоматов. Старые системы еще хуже.

Эскадра экономичным ходом держала курс на Исландию. Ночь прошла спокойно. Командирам и штабным даже удалось урвать часок другой для сна и отдыха. О противнике пока ничего не докладывали. Выслушав очередной рапорт радиометристов, командующий довольно улыбнулся, затем нахмурился и стиснул зубы чтоб не сглазить. На первом этапе эскадры шли в режиме радиомолчания, обмен между кораблями только УКВ внутриэскадренной связи.

Вице-адмирал Макаров не мог знать, как обстоят дела у Лютьенса. По расписанию немцы должны были принять топливо с танкеров у Ставангера и демонстрировать прорыв в Атлантику севернее Фарер. На этот раз под флагом Кригсмарине только линкоры и крейсера да пара авианосцев. Эсминцы проводив эскадру в прибрежных водах возвращаются в Норвегию.

По опыту прошлых рейдов и немцы и русские на ближайшие дни закрыли район для своих подлодок. Помнится, Макаров тогда в мае пережил весьма неприятные минуты, когда командир дивизии подплава контр-адмирал Георгий Чаплин показал ему фотографии «Наварина» снятые через перископ патрульной П-29. Тогда авианосец спас характерный силуэт. Подлодка ушла на глубину пропустив над рубкой бригаду. Что характерно, эскорт субмарину не засёк. Были еще фотографии, уже от немцев. Тоже мало хорошего.

На первом этапе разведкой эскадру обеспечивали патрульные самолеты с норвежских аэродромов. Тяжелые летающие лодки «Пилигрим 2» и многомоторные сухопутные «Остроги» летали над морем вплоть до Гренландии, с высоты наблюдали за проливами у Исландии, отслеживали активность противника на Фарерах

Немецкие «Кондоры» вообще по большому кругу обходили Британские острова с запада. Челночные рейсы из Норвегии над океаном во Францию и обратно. Перехватить эти самолёты можно было только с авианосцев при удивительном везении либо сбить зенитным огнем при фантастическом стечении обстоятельств. К сожалению, патрульные авиаотряды не рисковали вести постоянное наблюдение за оркнейскими базами. ПВО Скапа-Флоу усиливалась, и это не изменить, только принять и учесть в расчетах.

— Не слишком ли далеко к северу забираем? — обеспокоился начальник штаба. Утро не принесло ничего нового. Флот так же шел в зоне неизвестности. Туман войны давит на всех.

— Рискуем, но иначе нельзя. Если англичане нас увидят, они могут уклониться от боя.

— Если засекут, то крейсерскую эскадру или «Полтаву» — заметил флагманский артиллерист. Он изначально стоял за выделение быстроходного крыла в отдельное летучее соединение. Все же организация боя пяти линкоров с тремя разными калибрами задача еще та. Даже правильно распределить цели получается плохо.

— Держим прежний курс, — адмирал упрямо наклонил голову. — Ждем радио из Бергена.

— Боюсь, немцы не смогут оторваться от «Худа» с «Лайонами» или отбиться до нашего подхода.

— Оторвутся. У Гюнтера два авианосца. Хоть одному, но скорость собьют.

— А если им? — вопрос повис в воздухе.

Тема реальной скорости кораблей противника и союзника давно служила предметом яростных споров, если за себя Макаров был уверен, что имеет эскадренный ход 26–27 узлов, то в отношении англичан мнения расходились. Равно как никто не знал, сколько тяжёлых кораблей способен выставить противник. Да еще американцы подложили свинью. Ну, кто мог подумать, что кабинет Рузвельта пойдет на риск и перед президентскими выборами сдаст англичанам в аренду новейший только прошедший испытания авианосец? Да еще не только с самолетами, но и с командой.

Многие понимали, вступление США в войну, это только вопрос времени. Однако в Ставке надеялись разгромить королевский флот и зацепиться за плацдармы в Британии до этого несчастья. Увы, не одни мы такие умные. Янки упрямо лезли в эту войну, им явно не хотелось опоздать как в прошлый раз. Само по себе решение похвальное, но метод реализации и выбранная американцами сторона конфликта ясный день одобрения в Петербурге не встретили.

Дипломаты направили ноту протеста. Прямым указом императора ввели эмбарго на поставку в США сельхозпродукции низкого передела, что разумеется, оппонента не отрезвило. Янки любят хорошую драку, этого у них не отнять.

— Что там? — Командир корабля прильнул к наблюдательной прорези.

По правому борту один из эсминцев ускорившись заложил крутой поворот. К нему спешили еще два корабля.

— «Калмык», если не ошибаюсь, — молвил Милевский. — Сейчас будет сброс.

Начальник штаба все верно понял. С кормы эсминца взлетели чёрный бочки бомб. Через минуту за кормой корабля выросла гряда высоченных столбов из воды и пены. Над морем прокатился глухой рокот. Эсминцы сбавили ход до малого. Затем «Калмык» прошел над местом бомбометания.

— Вываживают. Похоже не попали.

Вскоре по УКВ пришел рапорт: «Обнаружена и атакована подлодка. Контакт потерян».

Командир бригады распорядился и ставить в опасной зоне «Ласку». Остальным занять свои места в эскорте. Линкоры держали ход 18 узлов. Подлодка может догнать только в надводном положении форсируя дизеля. Так что повторной атаки можно не опасаться. Есть шанс, что эсминец засечёт субмарину гидролокатором или шумопеленгатором, но закладываться на это не стоит. Процент удачных атак подводной цели у всех флотов невелик. Однако, чем дольше не давать субмарине всплыть, тем позже она сможет радировать об обнаружении русских линкоров.

— Меняем курс. Давайте на пересечку с Лютьенсом. Два румба влево достаточно?

— Лучше три взять, Вадим Степанович.

— Добро. Что у Рокасовского?

— Не известно. Он вне пределов зоны внутриэскадренной связи.

— Пусть. — На лице адмирала отразилась бурная работа мысли. Смена курса ведет основные силы навстречу британцам, если они вышли в море, а крейсерская завеса продолжает бег к берегам Исландии. Отозвать? Тогда придется нарушить радиомолчание. Риски с обеих сторон. Не ясно что перевесит.

— Предлагаю выждать час-другой. У нас сильный эскорт. Спокойно продержимся без крейсерской эскадры и «Полтавы».

Вадим Макаров коротко кивнул в ответ. Ничего страшного не произошло. Все в пределах допустимого. Все равно драку начнут авианосцы. А за свои «стальные гнезда железных птиц», за крылья гнева вице-адмирал спокоен. Морская авиация с первых дней войны показала себя грозным оружием, первые сражения отточили и закалили этот клинок сибирской стали.

Пилоты и штурманы палубных самолетов не слышали, что о них говорил командующий эскадрой. К лучшему. Люди, реально рисковавшие своей жизнью, глядевшие смерти в глаза через прицелы, имели свое мнение. И далеко не всегда совпадавшее с выводами и надеждами адмиралов. И русские летчики не считали английских пилотов хуже себя. Машины, да, посредственные, но люди в кабинах такие же — несгибаемые упрямцы.