Пилигримы войны

Глава 14

Какое-то время они ехали молча. Вампир смотрел прямо перед собой. Полоз не лез к нему – помнил себя после гибели ребят в подземном бункере. А ведь он их едва знал. Вампир отбирал своих людей лично. Глупо получилось – из-за какого-то сосунка. Полоз был уверен, что, не открыл бы нервный пацан огонь, разошлись бы с бандитами, обошлись бы без жертв. Покидали бы понты, кто круче, и разошлись. Не стали бы братки связываться с «Альфой», тем более без поддержки местных.

Но теперь что об этом говорить?

Дорога забирала к югу, все сильнее и сильнее. Полоз забеспокоился – с каждым километром они все дальше отдалялись от Москвы. Наконец, когда он уже не выдержал и приготовился задать вопрос в лоб, Вампир скомандовал остановку.

– Слушайте меня внимательно. Мною принято решение разделить отряд. Часть группы под командованием Свиста возьмет технику, пленных, раненых и отправится на головную базу. Прошу выйти пятнадцать добровольцев, для отправки в Москву. Принимаю командование отрядом на себя.

Полоз потрясенно переглянулся со Святом. Похоже, долгое молчание Вампира объяснялось не только переживаниями о погибших товарищах.

– Что ты ему сказал? – шепотом спросил Свят.

– Ничего. – Полоз напряженно думал, почему Вампир изменил решение.

Командир отбирал добровольцев. Их оказалось больше, чем требовалось, поэтому он придирчиво оглядывал каждого кандидата и выносил вердикт: «Годен». Или: «Ты подожди еще». Когда отбор был закончен, Вампир еще раз посмотрел на оставшихся бойцов, потом «забраковал» троих. Итогом остался доволен, кивнул.

Свист подошел к нему, внимательно посмотрел в лицо:

– Уверен, командир? Мы могли бы все…

– Нет, – перебил его Вампир. – «Все» не поедут. Доложишься командованию, скинешь пленных, раненых доставишь в лазарет. Про меня скажешь: Вампир принял решение продолжить разведку. Про «Гуляй-поле» не говори. Хотя… какого черта? Все равно доложит.

Он неприязненно взглянул на «особиста», в стороне от них пинавшего колеса.

– Свист. В целости и сохранности ребят до дома довези.

Свист коротко кивнул, быстро и крепко обнял Вампира.

– По машинам!

Колонна продолжила свой путь. Машины давали короткий сигнал оставшимся, последней прогремела бээмдэшка. Вампир стоял, поставив ногу на подножку «УАЗа», провожал их глазами.

– Не объяснишь? – подошел к нему Полоз.

Когда последняя машина исчезла в дорожной пыли, Вампир повернул к нему голову:

– Пошли, рыцарь дебильного образа. «Не объяснишь?» – передразнил он Стаса. – Объясню, куда ж от тебя деваться. В Москву-Сити с тобой поеду. Пошарю по тамошним складам. Потому как сдается мне, что один ты там пропадешь. И ребят за собой потащишь. С такими-то замашками.

– Я так и не понял, что тебя не устроило. Сам «канарейку» об стол приложил, – нахмурился Полоз.

– А ты мне выбора не оставил. Не бросать же тебя там. Сидели бы спокойно, пили пиво и смотрели, чем история с девкой кончится.

– Ты знаешь, чем бы она кончилась.

– А тебе не все равно? Кто она тебе? Брат? Сват? Не пришлось бы удирать, братков в подворотне мочить, глядишь, и наши бы живы остались!

Полоз побагровел. Свят давно не видел у командира такого выражения лица. Казалось, еще чуть-чуть, и он бросится на Вампира с кулаками, и тогда туши свет. Численное преимущество за «Альфой», разнесут их в пух и перья.

– Ты на меня их смерть не вешай! Я тебе не пацан-несмышленыш! Я в таких переделках был, что тебе и не снились!

– Был! Только мир изменился! И где раньше можно было благородные позывы проявлять, теперь зубами грызть нужно! Что на меня смотришь? Запомни, здесь везде враг! За каждым, мать его, кустом! Он в глаза тебе посмотрит, головой покачает, а сам в спину выстрелит! Да, пацан! Да, несмышленыш, пусть и башка наполовину седая и шрам на морде! Верить надо только своим. И только своих защищать! Запомни, как «Отче наш»! Человек человеку волк! Думаешь, мутанты, аномалии, чертовщина всякая твои противники? Твои противники – люди! Искатели, иху так, что за «ляльку» тебя продадут с потрохами, чтоб под ногами не путался, а то и так, на всякий случай. Бродяги, бандиты, отребье всех мастей! Потому что идет борьба за выживание! Не на жизнь, а на смерть борьба!

– Вампир, сбавь обороты! – мрачно произнес Свят. – Ты здесь не дурачков нашел, прописные истины объяснять не надо.

– Да, по ходу, надо. Что, припекло?

– Нет. Только противно наблюдать, как ты на нашего командира глотку дерешь. Согласился помочь – славно. Большое человеческое спасибо тебе за это. Но если ты и дальше намерен на Стаса орать, лучше забирай помощь и догоняй своих. Часть пути ты нас провез, еще одно спасибо. Но теперь уж сами как-нибудь.

– Складами расплатитесь, – буркнул Вампир и сел в машину.

Ехали в полной тишине. Полоз болезненно переживал выволочку от Вампира, устроенную прилюдно, напоказ. Но где-то в глубине души сознавал, что он прав. Он пробовал разобраться в себе – где и когда допустил ошибку, где и когда профессионализм изменил ему. Когда девчонка села рядом, когда прижалась к нему разгоряченным телом, когда увидел он ее неподдельный, животный страх? Нет, хотя и это тоже, зачем себе врать? Смазанные фигуры в темноте зала. Нахрапистая наглость бандитов, до времени затаившихся в тенях. Он чувствовал, как поднимается из глубин души черная, обжигающая ненависть. И там, в переулке, он чувствовал эту ненависть, когда резал горло врагам. Нет, не врагам – крысам, бросившимся на него в темноте. Да, прав Вампир, мир изменился. Когда-то были граждане большой страны, а случилась беда – бросились врассыпную, как из потревоженного логова. Власть сильного, да. Только одни сильные, как Козырь, как ребята из Белояра, направляли свою силу на созидание, а другие утверждались за счет ближнего. Смять, унизить, растоптать, низвести до положения скота, тупого «живняка». И была их сила деструктивна и разрушительна. А посередине ничего нет. Только собственный выбор – к какому лагерю примкнуть.

Белая рука Вампира выдернула его из дурных мыслей. Должно быть, он подумал, что негоже перед опасным путешествием оставлять обиды среди союзников. А может, посчитал, что сказал достаточно, вразумил глупого Полоза. Теперь это было не важно. Полоз крепко стиснул протянутую руку. Без слов.

Машины мягко съехали с обочины дороги. Стоянку сделали в открытом поле, подальше от трассы. Поставили машины треугольником, набросили маскировочные сетки. Якут взял лопату, наладил «скрытый» костерок, не дающий дыма, прячущий огонь в земляной яме. Теперь их мог выдать только запах, но от дороги было далеко, а зверья он не опасался. Только памятные «бесы» могли воспользоваться темнотой, остальные зверушки обошли бы стороной хорошо вооруженный отряд.

– Помирились? – тихо спросил Свят, пока готовили привал.

– Вроде того.

К ним подошел Нестер, присел рядом.

– Знаешь что, Стас. А Вампир все-таки прав. Здесь все, по ходу, друг на дружку зуб точат. А мы расслабились. Поэтому и к сектантам попали, чуть дух из нас не выпустили, и к бандитам на закуску.

– Эх, Пашка, Пашка. – Свят приобнял его за шею, покрутил пятерней отросшие волосы. – Слышишь звон, да не знаешь, где он.

– А что не так-то? – Нестер освободился из захвата.

– А то. Просто ты уже не различаешь, кто бандит, а кто нет. Что, всех в расход?

– А может, и всех.

– Вот это-то и страшно. Перестать людей от нелюдей отличать. Так и себя потерять можно.

– Ну ты скажешь, себя! Себя никогда не потеряешь. Если есть в тебе стержень, крепко на ногах стоишь, ты в любой ситуации человеком будешь.

– А вот не скажи. Попробуй в разные стороны палить, мочить всех, кто тебе на дороге встретится. Вот тогда и посмотрим, сколько в тебе человеческого останется.

– Зачем всех подряд? Выборочно.

– Так кругом же враги? – поддел Свят. – Вали всех, Бог сам разберется.

– Хватить меня кружить, а? – завелся Нестер. – Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!

– Ну вот и мы о том же. Вылезли из козыревского инкубатора, жизнь забыли, а вот она нам в морду Падь – нате, кушайте. И попробуйте тут человеком быть, а не зверем, что любому кишки выпустит. Получится – молодцы. А не получится…

– Эй, философы! – Вампир стоял, широко расставив ноги, смотрел на них со своей фирменной усмешкой, за которую, видимо, и получил свой позывной. – Закончили мне косточки перемывать? Тогда айда, жрать давайте.

Караван полз по дорогам третий день. Кинешма, Иваново, Переславль-Залесский. Точки, оставшиеся на карте. Действительность внесла свои коррективы в увиденное, и от этих картин Полоза пробирала дрожь.

Кинешму «волной» снесло полностью. Груда камней вместо когда-то живописного городка. Остался только храм, раньше расположенный на окраине. Да и то – аномальная стихия вырвала с корнем городское кладбище, разметала гробы и останки. Будто прошел по земле гигантский нож. А потом заровняла слоем радиоактивной пыли. Пришлось делать большой крюк – фонило страшно, даже на отдалении. Храм возвышался над кладбищем как своеобразный памятник потревоженным могилам. Полоз навел на храм бинокль – упавшая стена открывала покрытое пылью, заброшенное убранство, черные лики святых было уже не разобрать, и только фигура Спасителя на кресте выделялась среди общего запустения. На колокольне ветер слегка тревожил колокол, и он отвечал едва слышным тоскливым перезвоном. Видно, снять его мешала радиация, и даже предприимчивые бродяги не позарились на такую добычу.

Иваново частично уцелело. На огромной барахолке, хаотично расположенной вдоль дороги, удалось выменять топливо на патроны, взять немного еды. Торговавшие на грязных лотках чем-то жареным «продавцы» наперебой предлагали свой товар, но Вампир запретил не только брать, но и смотреть в ту сторону. Полоза поразило пристанище самолетов. Неизвестно, как местные умудрились сбить их в крылатое стадо, но теперь лайнеры, «илы», вертушки и древние «кукурузники» давали кров целой толпе жителей. Между винтами вертолетов и крыльями самолетов висели многочисленные веревки с сушившимся бельем, отчего вся стоянка напоминала цыганский табор.

Переславль-Залесский Полоз вычеркнул с карты. Там ничего не осталось, даже храма над кладбищем. Город ухнул в титанический разлом полностью, без остатка.

На ночевку остановились в лесопосадке, разросшейся до размера приличной чащи. В какой-то момент Вампир негромко приказал сворачивать, и машины послушно свернули. Дом выплыл им навстречу как чертик из табакерки: мрачное строение, в два этажа. Деформированное дерево в разных местах скреплено фанерными листами, досками и кусками облупившегося шифера. Весь он стоял вкривь и вкось, сбоку лепились какие-то мрачные постройки и сараи, на верхнем этаже, до половины окон забитом железными листами, мерцал свет.

Вампир спрыгнул с подножки машины, огляделся, быстрым шагом проследовал к покосившемуся крыльцу. На его стук зажегся свет, долго не открывали, потом в дверях обозначилась щель. Вампир шмыгнул внутрь, дверь за ним закрылась.

Не было его долго. Дом не подавал признаков жизни. В сгущающихся сумерках он походил на уснувшего монстра. Скрипнула дверь сарая, оттуда неслышной тенью выскользнул человек, остановился, посмотрел на сгрудившихся у машин людей. Одет он был в ветхое, накрученное на него тряпье, седая борода топорщилась в разные стороны, как воронье гнездо. Полозу показалось, что в темноте блеснули глаза, – слепыми круглыми пятнами, как у собак.

Наконец Вампир вышел. Быстро пересек захламленный двор, велел идти за ним. По скрипучей лестнице провел их на самый верх, наказал укладываться спать. Он ничего так и не объяснил, только проверил, хорошо ли закрывается дверь.

– Кто здесь живет? – быстро спросил у него Полоз.

– Информатор, – бросил Вампир и спустился вниз по лестнице.

Наутро, как ни странно, машины были в порядке, топливо на месте, и отряд двинулся дальше.

Чем ближе они подъезжали к Москве, тем неспокойнее становилось на душе Полоза. Да и остальные это чувствовали – Свят перестал травить «альфовцам» байки, Якут напряженно всматривался в дорогу, Нестер замкнулся в себе. На дальних подступах к бывшей столице они уже чувствовали тяжелую, гнетущую ауру этого места. Москва, как огромный спрут, переваливалась где-то вдали, в ожидании новой крови.

Полоз подумал, каково это было здесь, в самом густонаселенном городе страны, где каждый бежал по своим делам, прыгал в метро или в личный автомобиль, менял картинки на телефонах, разной степени крутизны, думал о карьере, о заработках, о вечернем походе в клуб или отдых дома на диване, уткнувшись в телевизор. По «ящику» крутили фильмы, «подсадные утки» орали что-то в лицо друг другу на ток-шоу, ведущий в дорогом костюме рассказывал страшилки из криминальной хроники. Семейство гастарбайтеров в съемной квартире, куда помещался весь аул, олигархи в двадцатикомнатных пенхаузах, все эти «куриные короли», «повелители строек», медиамагнаты, стареющие поп-звезды и их зубастые молодые конкуренты. И работяги в своих «однушках» и «двушках», и бомжи, и студенты с гаджетами, и розовощекие дети. Старики, гости столицы из дальнего и ближнего зарубежья. Жили своей жизнью, в Интернетах лазили, начальство и конкурентов ругали, надеялись на что-то. Строили планы, брали кредиты, ругались с ипотекой. Жили, любили, ненавидели, плодились… И исчезли в один миг. Как оборвалась жизнь этих миллионов людей? Что успели сказать своим близким перед гибелью? Или, может, все произошло мгновенно и безболезненно? Были – и вот их нет.

Он стоял, прислонившись к машине, бесцельно смотрел перед собой.

Подошел Вампир, вытер грязные руки промасленной тряпкой, толкнул Полоза в плечо:

– Всех уравнял.

– Ты о чем?

– Судный день. Богачей с работягами, негодяев с праведниками. Всех, говорю, уравнял.

Вампир посмотрел на него, хмыкнул зловеще:

– Милай, да ты здешней жизни совсем не знаешь! Уравнял, ха. Да человек он что твой таракан, везде пролезет и везде теплый угол найдет. О’кей, как говаривали наши заокеанские друзья. Доберемся до Москвы, я тебя с группировкой одной познакомлю. Эти к «Альфе» лояльные, так что не бойся.

– В смысле, с группировкой? – не понял Полоз.

– А ты как думал? Все, смыло Москву, только Генштаб стоит один-одинешенек, тебя дожидается? Не, там теперь каждой твари по паре. Но смысл все равно един. Попрятались, заныкались, а потом вылезли из щелей и стали в стаи сбиваться. Кто по районам, кто по понятиям. Там сейчас политика, жизнь кипит, только вот депутатов нет. Зато полиция своя имеется. Ну и кто верха держал до Судного дня, тот и ныне держит. Только масштаб другой.

Вампир снисходительно похлопал его по плечу и пошел по своим делам.

В голове у Полоза царила каша. Еще до Катаклизма он старался не вникать в политику. Вызов. Приказ. Очередное задание у черта на куличках. В перерывах между заданиями он не смотрел телевизор, новости черпал из Интернета. Мобильный телефон держал на случай новых вызовов. Пока была Наташка, он еще как-то не терял связь с внешним миром. Когда Наташки не стало – не вылезал с боевых. Даже верный Свят в итоге вспылил, потребовал отпуск. Тогда он и поехал к нему в Белояр – мириться. А потом по земле ударил Судный день…

Перед самой Москвой сделали основательный привал.

Вампир от него отстал – сидел с новоиспеченной разведкой, куда вошел и Якут, строил планы, как лучше пробраться в столицу. До Полоза долетало «нет, тут не пройти», «стремное место», «и здесь стремно», из чего он сделал вывод, что просочиться в город будет нелегко. Свят самовольно нависал над разведкой, пытаясь уловить суть происходящего. Нестер вместе с оставшимися «альфовцами» готовился к последнему рывку: чинили сдавшую машину, чистили оружие, подгоняли экипировку.

Наконец привал окончился, и они двинули вперед в удлиняющихся тенях заката.

Въезжали, оставив в стороне Лосиный Остров. Бывшее Ярославское шоссе, куда ни кинь взгляд, было запружено машинами. Ехать пришлось осторожно, лавировать по разделительной полосе, от которой не осталось и следа. В некоторых местах автомобили – изломанный железный хлам, покрытый слоем пыли, – сплетались меж собой в невиданную мешанину капотов, бамперов, багажников и перевернутых колес. Кое-как пробираясь в лабиринтах ржавеющей техники, машины «Альфы» медленно продвигались вперед. И лишь когда уперлись в груду высотой с двухэтажный дом, закрывающую собой все пространство, сползли с дороги.

Над Лосинкой висел знакомый пузырь чудовищных размеров. Он словно застыл в статике, навис над деревьями, удушил листву, заставив ее обвиснуть и почернеть. Кое-где виднелись деревья цвета ржавчины. Буйство гигантских перепутанных кустов закрывало обзор, превращая парковую зону в непроходимую чащобу.

Преодолев препятствия, машины остановились. Полоз заметил на горизонте полоску высоток, вернее, того, что от них осталось. Исполинский зверь метался между домами, разодрал громадными когтями город. Оставил после себя серые обелиски разрушенных строений, вспоротые, как консервные банки, торговые центры. Вывалил внутренности в пыль, растоптал массивными ногами. От новостроек, некогда белых прямоугольных громадин с синими, красными, оранжевыми фрагментами стен, остались только торчавшие в небо перекрытия. Рухнули стены, погребая под собой людей, повис над домами отчаянный крик сотни глоток. И ничего не осталось, только высоченная клетка, некогда заполненная квартирами.

Вампир приказал свернуть с эстакады – обвалилась верхняя петля, повисла в образовавшемся провале фура. Каким-то чудом она притягивала к себе из воздуха статическое электричество, сама при этом оставаясь на месте, словно удерживали ее невидимые руки. Молнии били в землю, концентрировались в раскаленный пучок и снова проваливались вниз. От постоянных ударов асфальт вспучился и разлетелся на куски, открывая глазам глубочайшую яму, конусом уходящую под землю. На оборванных проводах, на столбах, по каменным фермам моста пробегали искры.

Почти все встреченные на пути мосты лежали в руинах, некогда привалив под собой автомобильный поток. Вдали показалось титаническое кольцо МКАДа. Хотя до кольца было далеко, Полоз увидел неподдающиеся описанию разрушения – осколки бетона торчали, как гнилые зубы великана, полотнища дороги лежали далеко внизу.

Машины осторожно пробирались между развалинами. Бросились в глаза так и не достроенные объекты, скалившиеся острыми копьями арматуры, отъеденный Катаклизмом угол девятиэтажки, открывающий взгляду внутренности квартир. Неразличимые обои, потемневшая, сломанная мебель, а вон висит люстра на останках проводов. Коробки магазинов – должно быть, неспроста замурованные со всех сторон сайдингом, – стояли с распахнутыми дверями, словно приглашали внутрь. Запомнился банкомат, вырванный с корнем на ступенях банка. Ветер носил туда-сюда пожелтевшие листы документов, слежавшейся грудой наваленных около входа. В подворотне, у здания детского сада, крутилась стая собак. Тощие, плешивые, на одинаково длинных ногах, так что первоначальную породу определить не представлялось возможным, они проводили машины хищным взглядом. Вампир все дальше забирался внутрь дворов, пересекал улицы, пока наконец не выехал на открытое место.

Глазам Полоза открылся маленький городок. Уцелевшая каким-то чудом девятиэтажка обнесена столбами, затянутыми колючей проволокой. В импровизированном «дворе» стоял целый парк разнокалиберных машин, с визгом носились дети. Заколоченные окна дома делали его похожим на крепость. В стороне стояли такие же дома, но именно этот казался главным, приготовившимся к обороне от невидимого противника.

Вампир просигналил длинным гудком. Из дома высыпались люди, некоторые мамаши подхватили детей, другие оставили их стоять и глазеть на приехавших людей. Подтянулись мужчины, открыли самодельные ворота.

Командир спешился. Из подъезда вышел дородный детина в тельняшке на голое тело и в потертых брезентовых штанах, всплеснул руками:

– Вампир! Сколько лет, сколько зим! Два года тебя не видел, твою бледную рожу!

Они коротко обнялись.

– Какими судьбами?

– Здравствуй, Хомяк. Дело есть.

– Далеко ты от своих забрался. Случилось что?

– Нет, с «Альфой» все в порядке, если ты об этом. И да, под зад ногой меня еще не турнули. Так что все твои подозрения не имеют под собой оснований. Говорю же – дело.

– Ну, дело так дело, – не стал расспрашивать Хомяк. – Что ж, проходи и ребят своих зови. Разместим всех, все будет в лучшем виде.

Они прошли в подъезд, вслед за Хомяком. Как ни странно, внутри было чисто. Лестницу, видимо, регулярно мели. Справа на первом этаже были выломаны все двери, кроме входной. Хомяк сделал приглашающий жест, и группа оказалась в веренице комнат, заставленных по самый потолок разнообразным добром, видимо найденным в еще сохранившихся магазинах и квартирах. Пока располагались в единственной незанятой комнате, вернулась здешняя группа искателей. Хомяк извинился, прошел с ними в коридор, оттуда раздались голоса, послышались звуки перетаскиваемых вещей.

Полоз осмотрелся. Все убранство комнаты состояло из натасканных из мест ковров, плотно устилающих пол, и лежака в углу. Видимо, у Хомяка имелось свое представление о комфорте.

– Ну вот, как и обещал. Добро пожаловать в группировку «МКАД». – Вампир повалился на ковры, с наслаждением вытянул ноги.

Полоз не сумел ему ответить – в проеме двери появилась девчонка с аппетитными формами, лет двадцати. Увидела Вампира, пискнула, густо покраснев, нырнула обратно.

– У тебя тут и подружка есть? – усмехнулся Свят.

– Надо же, выросла как, – произнес Вампир, так и не ответив на подначку Свята. – А была гусенок неощипанный. Не, это Сонька, дочка Хомяка.

– Ну, одно другому не мешает.

Хомяк заглянул в комнату, крикнул с порога:

– Сонька! Возьми Аленку и Таньку, сделайте ребятам поесть.

– Ладно, ладно, у нас свое.

– А, брось, не обеднеем. Когда еще ты к нам заглянешь!

– Орава больно велика.

– Ничего, справимся!

С «кухни» потянуло запахами каши с мясом, Полоз невольно проглотил слюну. Две девчонки под предводительством Соньки прошли в комнату, притащили разномастные кастрюли с едой, поставили в центр. «Альфа» похватала ложки. Ели в очередь, по двое, нахваливали горячую кашу. Пища была щедро разбавлена тушенкой, попадались овощи – видимо, все пошло в общий котел.

Хозяин вернулся, когда кастрюли были не только вычищены, но и вылизаны. Развалился на лежанке, на пару минут прикрыл глаза.

– Искатели все дальше ходят. Не нарваться бы на конкурентов. Районы-то давно поделены. За столько лет все выгрести можно. Дважды уже на границе сцеплялись. Один раз с бибиревскими, второй с группой со Свиблово. Пока нас больше. Только они тоже не дураки. Слух прошел, будут между собой договариваться. Объединяться, значит. Одна надежда: бибиревский Леух на дух не переносит свибловскую братву. Значит, врут. Но слух пустили. Думаю, как раз для нас. Чтоб осторожнее были.

– Отобьетесь?

– Не в первой. Оружие есть, патронов только маловато осталось. Я норму выдачи сократил. Пусть аккуратнее ходят, по сторонам на триста шестьдесят градусов смотрят. Ну ладно, что я все про свои дела? Давай, выкладывай, что у вас за базар.

Вампир кивнул Полозу – говори, мол, мужик свой, может, что и посоветует. Полоз отложил ложку и рассказал все без утайки. Хомяк внимательно слушал, не перебивал. Потом поднялся, сел по-турецки на ковер.

– В общем, так. Человек ты, как я погляжу, опытный, не зря Вампир за тебя вписался. – Вампир хмыкнул на слово «опытный», но Хомяк, не обратив на него внимания, продолжил: – Места, которые тебя интересуют, находятся в центре. Мы в центр не ходим, держимся окраины, за что и зовемся «МКАД». Но держит его большая группировка под предводительством Сауда.

– Что за человек? – спросил Полоз.

– Говорят, до Судного дня был медиамагнатом. Владелец заводов, газет, пароходов. Вещательный канал на телевидении, два развлекательных, газетенки всякие, журнальчики для неокрепших умов. Где Катаклизм пережил, откуда вылез – не знаю. А чего не знаю, говорить не буду. Контролирует северо-запад внутри Садового кольца. Полез уже и дальше, того и гляди, все Садовое под себя подомнет.

– Народу много у него, говоришь?

– Да. Вооружены отлично, прикинуты – видать, где-то долбанули армейские склады. И что самое плохое – почти вся городская торговля через него идет.

– Чем же тут торговать-то? – встрял из своего угла Нестер.

Хомяк хитро прищурился:

– Дорогой ты мой, это Москва. Здесь миллионов двадцать народу жило. Да и сейчас тысяч пятьсот осталось.

– Сколько? – удивленно произнес Нестер.

– Вот так-то. А теперь посчитай, сколько здесь осталось добра. Даже учитывая, что больше половины города лежит в руинах. Всем торгуют, что осталось. Находят, меняют, отдают за патроны.

– Ты на них внимания не обращай – дикие северные жители. Один человек на пятьдесят квадратных километров тайги и тундры, – вставил Вампир, подмигнув Полозу. – Так что этот Сауд?

– В общем, если хотите по его землям пройти – придется брать разрешение. Сходи к нему, повидайся, обрисуй обстановку. Если заинтересуешь его – пропустит пошарить на своей территории. Настоятельно рекомендую тебе так и поступить. Не то вы на тарахтелках своих попадете под раздачу. И советую норов свой засунуть в одно место – охрана у него будь здоров.

– Что насчет метро? – спросил Полоз.

– Гиблое дело вы задумали. – Хомяк покрутил головой. – В метро соваться я бы вам не советовал. Там тварь на твари. Да и почти все метро в центре обвалилось. Там такое было, лучше не вспоминать. Людей погибло – тьма. А вообще не нравится мне ваша затея, если честно.

– И сам за нас не подпишешься? – в лоб спросил его Вампир. – И людей своих не дашь?

Хомяк наморщил лоб, посмотрел на «Альфу», потом сказал строго:

– Нет, Вампир. Не подпишусь. Пойми меня правильно. Здесь вы всегда желанные гости. Сколько «МКАД» держать буду, столько и приезжайте, на постой становитесь. Но против Сауда, если не договоритесь вы, я не пойду. Перебегу ему дорогу – попаду под зачистку. А у меня тут бабы, дети. Народ ко мне сползается, потому что у Хомяка почти все сыты и с соседями относительный мир. Пришлет своих Сауд – тогда нам беда. Покрошит народ как здрасте. Поэтому не подпишусь. А насчет людей – отдыхайте, сил набирайтесь, а я вам человечка одного сосватаю. Очень для вашего дела может пригодиться…