Пик затмения

4. Пламя индейских снов

На следующее утро по пути в столовую Мара столкнулась с Джо. Точнее, едва не споткнулась об него: он стоял на дорожке, ведущей к главному зданию, и не шевелился.

– Ты в норме? – удивилась Мара и заглянула в непроницаемое индейское лицо, правда, для этого пришлось встать на цыпочки. – И где Брин?

– Я видел сон, – сообщил Джо, не отводя взгляда от моря в просвете между липами.

Утро выдалось пасмурным и туманным, и добавить бы к пейзажу и равнодушному голосу Джо скрип старых качелей, ужастик вышел бы на славу. Нехорошее предчувствие скользким камнем рухнуло в желудок, и Мара усилием воли заставила себя не подавать виду.

– Тогда хорошо, что ты не сказал Брин, – она хлопнула друга по плечу. – Ты ведь ей не сказал?

– Нет.

– Вот и славненько, – Мара схватила Джо за рукав и потащила к столовой. – Давай, давай, обсудим за завтраком. И решим, стоит ли кому-нибудь говорить. А то ты умеешь до чертиков пугать людей!

– Почему?

– Потому что ты слишком серьезно все говоришь. И смотришь в одну точку… Завязывал бы ты с этим. Вот вчера новенькая… Роуз, может, видел?

– Лакота?

– Да, она самая. Смотрела на меня и бубнила что-то. И вот поди знай теперь, прокляла она меня или просто поздоровалась.

– Это легко выяснить, – невозмутимо отозвался Джо и, едва зайдя в столовую, отыскал взглядом Роуз и направился к ней.

– Нет-нет, не надо! – спохватилась Мара. – Я тебе просто для примера… Джо, погоди…

Но было поздно.

– Что ты сказала вчера моей подруге? – Джо скалой навис над столиком новичков, и на сей раз даже Мбари решил не вскакивать.

Роуз медленно повернулась и без страха посмотрела на Маквайана, будто взвешивая про себя, стоит ли этот человек хоть одного слова.

– Wаnbli Galeshka wana ni ne o who e, – четко произнесла она наконец.

Джо кивнул и отошел в сторону. Мара помахала ребятам, улыбнулась Мбари и поспешила за индейцем. Не то, чтобы он ходил быстро, но на один его шаг приходилось три обычных.

– Что она сказала?

– Я не очень хорошо владею языками лакота.

– Их что, много?.. Значит, ты ничего не понял?

– Нет. Понял.

– Господи, Джо! Что она сказала?! – почти взмолилась Мара.

– Пятнистый орел летит, чтобы унести меня прочь.

– А, наблюдение вслух?

– Часть ритуальной песни. Похоронной.

– Отлично! – Мара раздраженно всплеснула руками. – Теперь аппетит пропал.

– Почему? – Джо преспокойно положил на тарелку двойную порцию блинчиков.

– Так, ладно. Закрыли тему. Давай пока не пришли Брин и Нанду, ты выложишь мне свой сон.

Они выбрали стол подальше от остальных, у самого туалета. Туда обычно садились опоздавшие, а поскольку завтрак только-только начался, и свободного места было полно, Мара не волновалась насчет нежелательных ушей.

– Ну? – спросила она, сложив руки на столе и глядя, как Джо поглощает свою порцию.

– Я видел море, – сказал Джо. – Оно горело.

– В каком смысле? Закат? Или бензин на поверхности?.. Такое вообще бывает?..

– Море. Горело, – с расстановкой повторил Джо. – И по его поверхности шел человек.

– Прямо по морю? – Мара округлила глаза.

– Да. Шел вперед. Все было оранжевым и желтым. А солнце – черным. Вдали я видел землю. Большую и пустынную. Как степь. Человек шел туда. Я слышал, как кто-то плачет. По-моему, это была ты.

Джо замолчал и продолжил есть, как ни в чем не бывало, а Маре пришлось мучительно переваривать услышанное. Она бы с радостью списала сны Джо на его специфическое индейское подсознание, но в прошлый раз все сбылось в точности. Попробуй не верить человеку, который видел во сне пароль от ноутбука Густава! А если и теперь сбудется? Что означают черное солнце и горящее море? Катастрофа глобального масштаба? Какой-то взрыв? Кто-то взорвется?

Может, Брин и расшифровала бы символы чуть успешнее, но грузить главную паникершу Линдхольма неподтвержденной информацией… Нет, плохая идея. Все на месте, никаким огнем и не пахнет, вот только Густав встретит Роба и нового препода – и порядок… Стоп! Ужасная догадка заставила Мару замереть. Море гореть не может, а вот бензин, разлитый по поверхности – запросто. А что, если «Сольвейг» взорвется в открытом море? И человек, идущий по волнам к свету… Это символ перехода в мир иной?

– Ох, Джо… – простонала Мара. – И что нам теперь с этим делать?!

Вопрос был скорее риторический. Во-первых, Джо ел, а когда он ел – он ел, и ничего больше. Во-вторых, свою разговорную норму он на сегодня выдал.

– Только никому не говори про сон, ясно? – предупредила Мара и, получив короткий кивок, выскочила из-за стола.

Перепрыгивая через ступеньку, она ринулась в кабинет отца и забарабанила в дверь. Однако открыл не профессор Эдлунд, а мисс Вукович.

– Здрасьте, – выпалила Мара, переводя дыхание. – А папа тут?

– Нет. Ты пришла с новым чистосердечным?

– Да почему сразу… – Мара хотела возмутиться, но слишком быстро поняла, что возразить нечего. – Ладно, неважно. Когда должен приехать Роб?

– После обеда, насколько мне известно. Но Густава я так и не нашла, видимо, он в Стокгольме по личным делам. Поэтому потерпи, никуда твой кузен не денется.

– А вы звонили Густаву?

– Для тебя – мистер Петерсон, если не возражаешь. У него что-то с телефоном. Вечно барахлит… А тебя не смущает, что у тебя лекция по праву через десять минут? Миссис Семеш жаловалась на твое поведение…

Поняв, что от Вукович ничего не добиться, Мара поплелась на занятия. Учебный день не задался. К обеду коллекция замечаний пополнилась сразу на три пункта: едва ли не каждый преподаватель упрекал Мару в невнимательности и рассеянности, потому что она то и дело отворачивалась к окну и, вытянув шею, пыталась высмотреть на причале «Сольвейг». Но ни лодки, ни Густава не было видно. А ведь вчера вечером, когда Мара собиралась наведаться к старику и рассказать о том, что на две недели у него есть помощница, каморка была заперта. И пристань пустовала. Нет, Густав и раньше отлучался в Стокгольм с ночевкой… Но где же, черт побери, его носит? Когда уже приедут Роб и новый преподаватель? И кого назначили в Совете?..

– Мара! – зашипела Брин и ткнула подругу под ребра.

Та вздрогнула, моргнула и осознала, что в классе тихо, и все взгляды направлены на нее. Вот черт! Опять!

– Уровень гемоглобина, – тихо подсказала Бриндис, сделав вид, что нагнулась заручкой. – Уровень гемоглобина!

– Уровень гемоглобина! – машинально повторила Мара и замерла, ожидая, что сейчас на нее обрушатся хохот и праведный гнев профессора Фалька.

– Допустим, – наконец, проворчал он. – Действительно, уровень гемоглобина – один из показателей недавней затяжной трансформации, и именно о его нормализации стоит беспокоиться перевертышам. Особенно, разумеется, зимним. Препараты железа относятся к списку наиболее важных для тех, кто по долгу службы вынужден часто прибегать к полной трансформации. Не стоит забывать о превентивных мерах, и сейчас мы с вами более подробно остановимся на…

– Спасибо, – шепнула Мара, едва шевеля губами, но и это не ушло от внимания профессора Фалька. Даже не в образе сокола он обладал таким острым зрением, что студенты давно отказались списывать или жульничать на его занятиях.

– Я рад, что у вас есть друзья, мисс Корсакофф-Нанук-Эдлунд, – отчеканил он. – Но мне не нравится ваш настрой. Зимняя сессия не за горами, и я вам обещаю: легко не будет.

Мара сдержанно кивнула и изо всех сил постаралась сосредоточиться. Правда, хватило ненадолго. К обеду не выдержал даже Нанду. Казалось бы, во всем пансионе не найти человека, которому настолько плевать на условности вроде табеля успеваемости, но и он после лекций решил устроить подруге допрос с пристрастием.

– Что с тобой творится? – он отвел в закуток под лестницей и перегородил путь к отступлению.

– Роб должен приехать.

– Только не надо говорить, что ты скучаешь по этому пухлику!

– Может, и скучаю…

– Мара! Сейчас же. Иначе я скажу нашей Фриксдоттир, что ты что-то выяснила, а ей не рассказала.

– Не называй ее так! Она и твой друг тоже…

– Значит, я пошел? – он поднял брови, и Мара сдалась.

– У Джо был сон.

Бразилец застыл, а потом театрально всплеснул руками.

– Я так и знал! С утра встал, не поздоровался, не ответил на мои подколы… Эти чертовы эксперименты с тотемом сломали мне Джозефа! И что на сей раз? Тайные знаки и смертельные пророчества?

– Он бы, может, сам тебе рассказал, если бы ты не доставал его этим«Джозефом». Даже сейчас, когда его нет, не можешь перестать докапываться…

– Э, нет, – Нанду взял ее за плечи и легонько тряхнул. – Смотри в глаза, Корсакофф. Что тебе наплел этот чокнутый индеец?

– Твой лучший друг видел во сне, как горит море. И как по морю идет человек. А солнце – черное.

– Ясно, – сдержанно кивнул Нанду. – Мне все ясно, кроме одного. Нет, ладно Джо, его диагноз давно поставлен. Большой Спящий Медведь увидел какую-то чепуху, и теперь будет строить из себя шамана. Но ты?! Это же очевидный бред!

– Ты так не говорил, когда мы вскрывали ноутбук Густава по цифрам из сна!

– Может, он давно подсмотрел, а во сне случайно вспомнил? – отмахнулся Нанду. – Он ведь не увидел ничего конкретного. Ни место, ни людей. Черное солнце и огненное море? – бразилец фыркнул. – Смешно! Может, кто-то из новичков подогнал трубку мира?

– Я просто подумала… – Мара замялась: Нанду говорил так логично, что на мгновение все ее опасения показались глупыми и наивными. – А что если огненное море – это горящий бензин? Что если «Сольвейг» взорвется? Густава никто не может найти со вчерашнего дня, а он должен привезти Роба…

– Тогда скорее! Предупредим всех, достанем мегафон из подсобки и сделаем объявление по громкой связи! – затараторил Нанду, округлив глаза.

– Издеваешься?

Нанду хмыкнул и разочарованно покачал головой.

– Ты сейчас сама себя видишь? – сказал он снисходительно. – Успокойся. Приедет твой Роб. И с Густавом будет все в порядке.

Маре не нравилось, когда Нанду вел себя, как самый умный и сознательный из всей четверки, но сейчас ей отчаянно захотелось отпустить страхи и перестать нервничать. Она умоляюще посмотрела на бразильца:

– Правда?

– Конечно, правда, – он фамильярно закинул руку ей на плечо. – Видишь, я решил все твои проблемы, – на смуглом лице заиграла самодовольная ухмылка. – И что я за это заслужил?..

– Мара! Мара! – требовательный оклик Брин прервал Нанду на самом интересном.

Парень резко отстранился и выругался себе под нос по-португальски.

– Вот и не называй ее Фриксдоттир, – ворчливо добавил он, когда на горизонте возникла исландка.

Мара после долгого дня на нервах онемела. В голове мелькали самые страшные версии, зачем вдруг Брин так срочно понадобилось ее отыскать и почему именно с такими криками.

Только не Роб, пожалуйста, только не Роб! Больше ни одного щипка, тычка и обзывательства в сторону этого славного пухлика. Но только пусть он будет жив!

Но Брин будто в замедленной съемке открыла рот и произнесла одно короткое слово:

– Роб…

Мара судорожно втянула воздух и вцепилась в Нанду, чтобы удержаться на ногах.

– Он что… умер?

– Умер?! – в ужасе переспросила исландка и моргнула. – Ты в своем уме? С чего бы, он ведь даже младше тебя?

– Тогда почему ты сказала «Роб»?!

– Мара, успокойся, – Брин осторожно подняла руки, словно демонстрируя свою безоружность сумасшедшему террористу. – Я просто хотела сообщить, что Роб приехал на…

– Приехал, – машинально повторила Мара и поспешила к причалу.

– А мне говорила, что Роб ее бесит… – раздался у нее за спиной растерянный голос Брин, но объяснять было некогда. Мара должна была немедленно убедиться: с кузеном все в порядке. И со стариной Густавом, так уж и быть.

Выбежала на улицу, забыв про куртку. Гравий шуршал под ногами, и Мара ничего не слышала, кроме собственных шагов и ритмичного дыхания. Вдох-выдох, вдох-выдох. Все в порядке, иначе не может быть. Нанду сказал: все в порядке…

Миновав домики и старые липы, она свернула на длинную косу к маяку.

– Роб! – выдох облегчения вырвался из груди, когда Мара увидела знакомый силуэт. Полный невысокий мальчишка переминался с ноги на ногу в окружении баулов и сумок. Анука собрала сына по полной. Удивительно, как все эти пожитки вообще влезли в их крошечный домик в Илуаасаке!

Добежав до кузена, Мара остановилась в нерешительности. Не те отношения и не тот человек, чтобы бросаться к нему на шею с объятиями. Еще возомнит о себе, что он ей хоть на грамм нужен…

– Чего? – насупился Роб, и раскосые глаза превратились в щелочки. – Только не говори, что соскучилась…

– Хотела проверить, не свалился ли ты за борт по пути сюда. Что, мебель в чемоданы не влезла?

– Очень смешно! Я на лодках с рождения… И мама сказала, что надо быть готовым ко всему.

– И к ядерной войне тоже?

Мара принюхалась: пахло соленой рыбой. Анука положила сыну еще и съестных припасов… Все, Роб обречен стать изгоем до конца дней.

– Пойдем, что ли, покажу тебе домик… -

Надо покончить с этим побыстрее, пока весь Линдхольм не узнал, кто ее родственник.

– Не могу, – Роб покосился в сторону пристани. – Дед сказал ждать, пока он поговорит с профессором Эдлундом.

– Дед? Сэм тоже тут?

Ну разумеется, не могли же они отправить ребенка одного! Вдруг кто-то украдет такое сокровище?

– Стой тут, я пойду поздороваюсь.

– Подожди! – Роб схватился за сумки. – Я с тобой…

– Да стой уже, я быстро…

– Нет, я с тобой! – заканючил Роб, и Мару передернуло.

– Пошли. Да оставь эти сумки, кому они нужны!

Парень с тоской поглядел на свои сокровища и, пыхтя, заторопился следом за Марой.

– Эй, подождите! – послышалось сзади: Нанду и Брин быстро шагали к пристани.

Мара остановилась, хотя ей не терпелось увидеть Сэма.

– Привет, чемпион, – сверкнул тридцатью зубами Нанду и ткнул Роба в солнечное сплетение, отчего тот скрючился, а широкое круглое лицо жалобно сморщилось. – Как дорога?

– Отлично! – сипло отозвался Роб, внимание крутого парня с серьгой в ухе ему явно льстило, пусть мягкие телеса и не привыкли к прикосновениям, кроме материнских. – Мы такое видели! В Стокгольме в порту была такая авария…

– Оставь его, – Мара раздраженно закатила глаза. – Иначе он нажалуется матери.

– Не собираюсь я жаловаться! – вспылил Роб, но его возражение прозвучало до того гнусаво, что верилось слабо.

– А что за авария? – Брин вежливо улыбнулась, бросив на Мару осуждающий взгляд, протянула подруге забытую куртку.

– Мы только отошли от причала…

– Потом, Роб! – нетерпеливо отмахнулась Мара и зашагала к маяку. – Хочу переговорить с дедом. Они у Густава?

– Густав? – переспросил Роб, с трудом поспевая за ее широким шагом. – А кто это?

– Тебе, наверное, представили его как мистера Петерсона, – услужливо вмешалась Бриндис. – Я тоже считаю, что называть по имени взрослых людей – дурной тон…

– Не было никакого мистера Петерсона. Нас с дедушкой встретил сам профессор Эдлунд.

Мара остановилась, как вкопанная, и повернулась к причалу. Белая яхта, пришвартованная у небольшой деревянной пристани, была вовсе не «Сольвейг». Издалека еще можно было спутать, но теперь, приглядевшись, Мара увидела, что рисунка с солнцем, этого фирменного знака Линдхольма, на корме нет.

– Ты чего? – Роб воткнулся в спину кузины и, чтобы не упасть, повис у нее на рукаве.

– Густав так и не появился… – Мара посмотрела на Нанду.

– Не паникуй! Может, старик свалил в отпуск, и отец встретил гостей вместо него!

– Что происходит? – прищурилась Брин. – Я чего-то не знаю?

Вместо ответа Мара рванула к маяку. Толкнула дверь, влетела внутрь и сразу увидела деда и отца. Мужчины о чем-то разговаривали в полголоса и выглядели обеспокоенными.

– Что случилось? – Мара переводила умоляющий взгляд с одного на другого, словно выискивая слабое звено, из которого можно вытряхнуть правду.

– Ты не хочешь поздороваться с дедом? – мрачно осведомился Эдлунд. – И почему что-то должно случиться?

– Привет, Сэм, – послушно кивнула она.

– Привет, Мара, – без тени улыбки отозвался старый инуит. – Подожди за дверью вместе с Робом.

– Это касается Густава, да? – выпалила она. – Я хочу знать!

– Это касается Густава – и не касается тебя, – жестко отозвался Эдлунд. – Бери своих друзей, и подождите снаружи.

– Нет, это никуда не годится! – Мара возмущенно засопела. – Я должна знать, что происходит!

– Выйди сейчас же!

Профессор буквально выплюнул последнюю фразу, и девочка отшатнулась. Не от испуга – от неожиданности. В горле встал ком обиды и бессилия. Мара стиснула зубы, свирепо посмотрела на отца, глянула на Сэма в поисках поддержки. Но оба были заодно. Пришлось подчиниться.

– Ты не хочешь ничего объяснить? – спросила Брин, когда все вышли, и Мара как следует хлопнула дверью.

– Нет.

– Нанду?

– У нее предчувствие, – отмахнулся бразилец. – Не обращай внимания. Давай, чемпион, выкладывай, что там была за авария. Трупы хоть были?

– Не знаю, – замялся Роб, опешив от того, что вдруг оказался в центре внимания. – Но только это были не машины. Взорвалась лодка.

У Мары, которая до этого старательно делала вид, что ей плевать на рассказ кузена, зазвенело в ушах.

– На воде? – горящим взглядом она впилась в Роба.

– Да, – степенно кивнул мальчишка, довольный тем, что видел нечто особенное, и Мара с трудом поборола желание оттаскать его за ухо. – Прямо на воде. Я даже заснял на телефон. Мама мне купила, сказала, что если я теперь буду жить здесь… Тринадцать мегапикселей, между прочим.

– Показывай, – сквозь зубы процедила Мара.

С гордостью Роб вытащил из внутреннего кармана смартфон в ударопрочном чехле и принялся возить пальцем по экрану. Секунды тянулись, как на лекции по праву.

– Вот, – наконец, сообщил юный инуит. – Смотри.

Он развернул гаджет к Маре, Брин и Нанду и ткнул в белый треугольник. Изображение тряслось – то ли от качки, то ли от неловкости Роба. Кругом все шумело: слышались голоса, стрекот вертолета, сирена. В центре виднелось рыжее пятно огня, и из него валил густой черный дым.

– Подожди, подожди, сейчас я приближу, – гордо сказал Роб.

И действительно: вскоре он, видно, разобрался в настройках, пятно стало крупнее, а картинка четче, и Мара разглядела очертания лодки. Но что еще хуже, она разглядела пламя: языки плясали прямо на поверхности моря, вода казалась оранжевой.

– Перестань снимать, сейчас же! – прозвучал за кадром голос Сэма, изображение пошатнулось, и экран стал черным.

– Вот, – Роб убрал телефон. – Это не в самом порту, чуть дальше от города.

Мара переглянулась с Нанду: теперь бразильцу было не до смеха.

– Вот черт… – ошарашено протянул он. – Выходит, снова в точку?

– Выходит, снова… – Мара зажмурилась, мысленно мечтая откатить этот день назад, к звонку будильника. Ей не хотелось верить в вещие сны. И еще больше не хотелось верить, что сон сбудется до конца. Вряд ли лодка плавала в бухте сама по себе. И человек, который был на борту, со стопроцентной гарантией отправился в мир иной. Вот только кто он и почему приснился Джо?

– Мара! – низкий голос Эдлунда заставил всех обернуться. – Я должен вернуться в Стокгольм, покажи Робу, где он будет жить. И сразу отведи к мисс Вукович, пусть сама его проинструктирует. Сэм поедет со мной.

– Что-то случилось? – Мара затаила дыхание.

– Да, – коротко ответил профессор и бросил взгляд на пристань. – Мне звонили из Стокгольма, из службы береговой охраны. Произошел несчастный случай, недалеко от порта взорвалась яхта. Собственно, мы даже проплывали мимо, но я и подумать не мог… – голос дрогнул, и Эдлунд прочистил горло. – Есть основания считать, что взорвалась наша «Сольвейг».