Первый среди равных. Книга X

Глава 18

— Нет, конечно, — спокойно ответил сидевший внутри светлейший князь Муравьёв. — Присаживайтесь, Ярослав Константинович, только вас и жду.

Машина была достаточно просторной, чтобы разместить два дивана. В отличие от тех вездеходов, которые мы захватили во время прошлого нападения, эта модель была предназначена для поездок высшего аристократа, а не его пехоты. Павел Александрович сидел напротив, и я видел, что в машине он один. Даже водителя не было.

— Степан? — посмотрев на князя, спросил я.

— Я решил, что нам стоит поговорить наедине, ваша светлость, — ответил Муравьёв. — Без слуг. Вижу, что вы пришли к той же мысли.

— Я просто подумал, что мои сопровождающие могут быть восприняты как группа поддержки, — слегка улыбнулся я в ответ. — А раз вы ждали меня для беседы, то вряд ли настроены на серьёзный конфликт.

— Вы рассуждаете очень здраво, Ярослав Константинович, — вздохнул светлейший князь. — Слишком здраво. Учитывая условия нашего первого знакомства, я бы сказал, что это немного самонадеянно с вашей стороны.

— Я не виноват в смерти вашего сына, Павел Александрович, — невозмутимо ответил я. — Скажу больше, что сделал всё возможное, чтобы наша дуэль закончилась без смертельного исхода. Как вы видели сами, князь Абаров был жив, а победа зафиксирована секундантами.

— Всё верно, Ярослав Константинович, всё верно, — покивал светлейший князь. — Только Диму это не спасло. Но вы правы — в этом действительно нет вашей вины. Зато есть вина таких сил, о которых не принято говорить при посторонних. Да и вообще, если честно, не принято говорить. Так как вы теперь стали носителем золотого имени, мы можем поговорить с вами откровенно.

— О чём вы хотели бы поговорить, ваша светлость? — спросил я. Несмотря на расслабленный тон, я чувствовал себя так, будто нахожусь у рубежа для стрельбы. Нервы звенели и я не знал, чего ждать в следующую секунду.

— На данный момент я вижу у вас такой потенциал, которого не было у остальных, отмеченных прошлым этого мира, людей, — немного помолчав, произнёс Павел Александрович. — Я, например, даже не рассчитывал на то, что смогу заполучить себе второго такого же слугу, как Степан. При этом Стёпа служит моему роду уже много поколений, а вы сумели привлечь сразу двух старших всего за сколько? Неделю? Две?

— Антип служил роду Разумовских почти пять сотен лет, — спокойно ответил я. — Поэтому не могу сказать, что в этом есть моя заслуга.

— Но старшим его сделали вы, — слегка улыбнулся Муравьёв.

— Это действительно так, — не стал спорить я. — Но тут большую роль сыграла насыщенность родовой сети, которую создавали многие поколения моих предков. Кто занимался возвышением Степана?

Этот вопрос имел для меня очень большое значение. Потому что сам Муравьёв владел аспектом Света, а его личный слуга был магом Тьмы. Силы-антагонисты не очень хорошо уживаются рядом друг с другом. В одном теле объединиться им вообще практически невозможно.

— Это не моя заслуга, — выдержав приличную паузу, признался Муравьёв. — В Хабаровской аномальной зоне есть особые места, сильно пропитанные аспектом Тьмы. Во время одной из охот Степан предложил мне провести испытание. Вызвался добровольцем. В тот день я думал, что потерял своего верного слугу, потому что Стёпа просто растворился в Форточке Проклятых. Но прошло три дня, и Степан вернулся в родовое имение моей семьи. Правда, вернулся совсем другим. С того момента я узнал очень много такого, что не вяжется с привычной картиной мира обычных людей.

— Например? — нейтрально произнёс я. Мы оба во время разговора внимательно наблюдали за реакциями друг друга. Муравьёв смотрел, как я веду себя после такой удивительной информации, а я пытался понять, зачем мне это всё говорит собеседник.

— Например, то, что существа, подобные Степану, служат только одному роду, — ответил светлейший князь. — Такой слуга может быть только один. Однако, как я сегодня узнал, у этого правила есть свои исключения. Учитывая, что даже батюшка-император обладает всего одним слугой…

— Возможно, не было подходящих условий, — пожал плечами я, но сам в этот момент вспомнил о паре встреченных в аномальной зоне оборотней. Мы так и не узнали, кто они и откуда.

— Ну, у правителя Империи достаточно ресурсов и возможностей для того, чтобы заполучить ещё кого-то себе на службу, — усмехнулся в ответ Павел Александрович. — И даже кандидаты есть — как минимум двое, о которых я знаю.

Муравьёв говорил абсолютно спокойно. В то же время я понимал, что та информация, которой сейчас со мной делится светлейший князь, настолько редкая, ценная и уникальная, что её просто невозможно добыть где-то ещё. Даже у Антипа и Григория я ничего подобного узнать не мог. Потому что глубинных раскладов среди высшей аристократии мои слуги просто не знали.

Хотя теперь у меня было направление, в котором можно было задавать вопросы. По крайней мере, о золотом имени в артефактной книге императора спросить точно стоило.

— Возможно, его императорскому величеству не требуются подобные инструменты, — спокойно возразил я. Поверить в то, что правитель огромной страны не сумел найти нужное сочетание условий для возвышения слуг, я не мог.

— Возможно, имя действующего Императора просто недостаточно сильно светится золотом, — усмехнулся в ответ Муравьёв.

— Расскажите мне об этой градации имён в книге, Павел Александрович, — попросил я. — На данный момент я понимаю, что это довольно редкое явление, но его суть от меня ускользает.

— Имя князей Муравьёвых стало золотым почти пять поколений назад, — немного помолчав, ответил князь. — С того момента мы получили от Императора множество привилегий и дополнительных возможностей. Хабаровск, по сути, стал вотчиной моего рода, и Император практически не вмешивался в наши дела. Скорее всего, на такое решение сильно повлиял Иван — личный слуга Императора. Хоть об этом нигде не говорится, он служит правящей династии уже очень-очень давно.

— Насколько давно? — воспользовавшись случаем, решил я немного больше узнать о таинственном помощнике Императора.

— Не знаю, — улыбнулся в ответ светлейший князь. — Возможно, с самого того дня, когда первый Романов получил в свои руки пять реликвий. И надо сказать, что ваш род приложил к этому свою руку, Ярослав Константинович. Я слышал, что Разумовские стояли рядом с основателем династии Романовых, когда те закладывали основы Российской Империи.

— Не стану этого отрицать, — невозмутимо ответил я. — Мой род имеет длинную и богатую историю. Возможно, в прошлом Разумовским чего-то не хватило, чтобы стать первой правящей династией.

— Я бы сказал, что ваши предки просто поленились брать на себя такую ответственность, — невесело рассмеялся Муравьёв. — Они просто создали или где-то раздобыли пять сильнейших артефактов, объединённых в одну систему, и передали их жаждущим власти Романовым. Правда, последние почему-то забыли, что вместе с властью правителям придётся взвалить на свои плечи непомерную ответственность.

— Мне кажется, что последний пункт сам собой разумеется, когда речь идёт о таких вещах, — озадаченно произнёс я.

— О, вовсе нет, ваша светлость, — покачал головой Муравьёв. — Вы говорите об управлении множеством простых людей. О той власти, которая приходит к любому человеку, стоит ему проявить силу и доказать право повелевать другими.

— Тогда я не очень понимаю, что вы имеете в виду, Павел Александрович, — спокойно ответил я.

— Человечество стремительно идёт к гибели, — неожиданно произнёс князь. — И чем ближе становится последний порог, тем быстрее бегут люди. То, чего дожидаются Степан и ему подобные, уже очень близко, Ярослав Константинович. И вы тому яркое подтверждение.

— Почему? — пользуясь ситуацией, попытался я направить наш разговор в нужное русло.

— Пётр Дмитриевич Романов стал первым золотым именем в Книге Судеб, принадлежащей правящей династии, — охотно ответил мой собеседник. — Это произошло больше тысячи лет назад. Я не знаю всей истории, но по моим косвенным данным, второе имя появилось в книге примерно через четыреста лет. Четыреста долгих лет династия Романовых правила страной, увеличивала, расширяла границы и взращивала могущество Российской Империи. А потом в книге возникло следующее золотое имя. С потомком этого рода вы сегодня уже познакомились.

— Распутин? — понял я. Мне сразу показалось, что этот человек гораздо опаснее многих, кого я встречал ранее. — Но с ним не было слуги.

— Почему вы так решили? — слегка улыбнулся светлейший князь и я тут же вспомнил о водителе графа. — Его сиятельство Григорий Владимирович Распутин не любит афишировать свои возможности. Но практически все в Империи знают, что с этим родом лучше не связываться. И не только из-за того, что ему покровительствует сам Император. Но и потому, что обиды даже двухсотлетней давности Распутины не забывают.

— Когда появилось третье имя? — сделав в памяти отметку, что нужно разузнать всё возможное о Распутиных, задал следующий вопрос я.

— Триста пятьдесят лет спустя к списку золотых имён присоединился род Муравьёвых. Надо сказать, что после этого моя семья достигла невиданных высот. По поводу четвёртого имени найти информацию мне не удалось, но я точно знаю, что произошло это примерно через двести пятьдесят лет после моего рода.

— То есть сроки появления новых носителей золотого имени постепенно сокращаются, — сделал закономерный вывод я.

— Не постепенно, — рассмеялся Павел Александрович. — Пятое имя появилось в книге спустя всего двадцать лет, Ярослав Константинович. Ваше имя.

— Значит четвёртый носитель золотого имени появился двадцать лет назад? А теперь я… — размышляя вслух, произнёс я.

— Именно так, ваша светлость, — кивнул светлейший князь. — Но есть один важный нюанс — это всё касается только Российской Империи.

— И вы считаете… — понимая к чему клонит собеседник, нахмурился я.

— Наша страна хоть и огромна, хоть и считается одной из самых могущественных в мире, но это далеко не весь мир, — спокойно произнёс Муравьёв. — Поднебесная, Япония, Африка, Америки… Сколько всего в мире похожих артефактов? Сколько на данный момент уже таких носителей золотых имён? Сказать невозможно. Я допускаю, что сейчас их собралась уже полная дюжина. А вы — тринадцатый, Ярослав Константинович.

— Почему вы так думаете? — прямо спросил я.

— Потому что Степан мне говорил, что время появления носителей золотых имён уменьшается постепенно. Скачок может быть только в том случае, если мир уже близок к гибели, — охотно пояснил мне светлейший князь. — И вот здесь у меня возникает резонный вопрос: если вы тот самый тринадцатый, который призван поколебать равновесие, не стоит ли мне прямо сейчас эту угрозу устранить?

Муравьёв спокойно смотрел на меня, и я видел, что этот человек действительно готов попытаться убить меня прямо сейчас. И ни архимаги моей поддержки, стоящие в паре десятков метров от нас, ни близость Академии, ни последствия перед императором его не остановят.

— Легенды о конце света часто очень сильно искажают факты, ваша светлость, — наконец произнёс я. — Я ещё ни разу не слышал о том, чтобы кто-то из пророков в точности предсказал события будущего. Даже события прошлого зачастую понять невозможно через призму веков.

— Если бы это было иначе, то вы бы сейчас уже были мёртвы, — согласился со мной светлейший князь. — Но точных данных у меня нет, как и нет их ни у кого другого. То, что я вижу на данный момент, заставляет сомневаться в словах моего верного слуги. Степан настаивал на том, чтобы я не вмешивался в ваши дела и вообще забыл о существовании князя Разумовского. Но то, что вы сейчас делаете, те люди, которые вокруг вас собираются… Всё это наталкивает меня на мысли о том, что цель Степана и его сородичей может сильно отличаться от того, что было бы хорошо для людей. Поэтому прямо вам скажу, что буду пристально наблюдать за вашими действиями, Ярослав Константинович.

— Я это учту, ваша светлость, — кивнул я. — Быть может, раз вы таким образом подходите к этой ситуации, со временем получится изменить ваше мнение?

— Чтобы моё мнение изменилось, мне нужно видеть полную картину, Ярослав Константинович, — честно ответил Павел Александрович. — И для этого хотя бы нужно понимать, кто задействован во всей этой ситуации и в чём её смысл. Если вы сумеете найти информацию о четвёртом носителе золотого имени, то мы сможем с вами вернуться к этому разговору.

— Что ж, всего наилучшего, Павел Александрович, — открывая дверь машины, попрощался я.

— До свидания, ваша светлость, — ответил Муравьёв. — Поздравляю вас с возвращением в ряды верных слуг его императорского величества.

Я кивнул и покинул автомобиль. Возле нашей машины стояли все мои сопровождающие. Архимаги внимательно смотрели в мою сторону и, только дождавшись кивка, слегка расслабились. Все остальные уже давно уехали — пока мы болтали с Муравьёвым, на парковке стало совсем пусто.

— Что он хотел, ваша светлость? — когда я подошёл ближе, первым делом спросил Бетюжин.

— А вы не почувствовали, Григорий Антонович? — поинтересовался я.

— Машина защищена полностью, — спокойно ответил оборотень. — Я мог нарушить защиту, но об этом бы сразу стало известно хозяину автомобиля. Я не стал рисковать. Тот, кто находился внутри, был готов умереть.

— Разумно. В общем, светлейший князь Муравьёв выразил свою радость по поводу успешного завершения ритуала и немного рассказал мне о том золотом сиянии, которое почему-то появилось вместо обычного изумрудного, — ответил я. При этом внимательно следил за лицами оборотней, и в момент, когда я заговорил о золотом сиянии, оба едва заметно кивнули.

— Нам нужно будет обсудить этот вопрос по возвращении в имение, — добавил я. — Павел Александрович сказал, что его личный слуга в курсе этого феномена. Думаю, вы тоже что-то об этом знаете.

— Как прикажете, — даже не подумал спорить Антип. — Сейчас это уже не такая тайна, потому что все наши предположения подтвердились.

— Может, поедем уже? — лениво произнёс Аларак. — Кот проголодался и готов съесть целую антилопу.

— Поедем, конечно, — улыбнулся я.

Аларак, как всегда, был предельно искренним и следовал собственным инстинктам. Оказалось, что ехать действительно недалеко. Всего через пятнадцать минут мы оказались на пороге роскошного трёхэтажного здания, стоявшего в глубине уютного сквера. Подъехать прямо к ресторану возможности не было. Пятидесятиметровая полоса деревьев со всех сторон создавала ощущение уединения и тишины. Нарушали идиллию только громкие звуки, доносившиеся из главного зала ресторана. Там уже вовсю шло веселье, и мне показалось, что я опоздал не на пол часа, а на целый вечер.

— А вот и виновник торжества! — едва мы прошли внутрь здания, громко выкрикнул граф Старковский. — Добро пожаловать, Ярослав Константинович! Ура князю Разумовскому!

Почти все присутствующие разразились дружным ревом, как будто в зале собрались не благородные аристократы, а ветераны какого-то армейского подразделения на пенсии. Моя сестра, сидевшая рядом с Марией Новиковой и ещё одной девушкой, наблюдала за происходящим с весёлой улыбкой.

Я поднял руки, приветствуя всех и благодаря за тёплые слова, а потом внезапно наткнулся взглядом на сидевшего за одним из центральных столов светлейшего князя Воронцова. Пётр Сергеевич весело жмурился, слушая радостный рев моих союзников.

— Господа! Господа! — привлекая общее внимание, поднялся со своего места барон Кострома. — Дайте же слово!

Все постепенно стихло, и Игорь Юрьевич, подняв бокал, громко произнёс:

— Этот день навсегда войдёт в историю Российской Империи. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Рад, что мне довелось познакомиться с вами, Ярослав Константинович, и вы сумели вытащить меня из моей зачерствевшей скорлупы.

— Давайте уже, господа, пора! — нетерпеливо воскликнула Настя.

— Пора, пора! — как-то засуетились все вокруг. — Несите подарок для князя!

— Что за подарок? — вопросительно посмотрел я на сестру.

— Сюрприз, — хитро улыбнулась девушка. — Сейчас увидишь.