Первый среди равных. Книга X

Глава 16

— Здравствуйте, Григорий Владимирович, — мельком посмотрев на Аларака, приветственно кивнул я.

Африканцу явно было плохо. И это был первый случай на моей памяти, когда Кот встретил кого-то сильнее себя. Может быть, не по всем показателям, но какие-то из признаков в ауре Распутина значительно превышали возможности моего подчиненного.

При этом ощущения, которые передавались мне через связь с Алараком, говорили о том, что маг находится в очень странном состоянии. Вообще архимаги, встречаясь друг с другом, нередко испытывали некоторую неприязнь. Это было обусловлено тем, что погружение в свой аспект требовало полной отдачи и любой равный источник той же силы воспринимался, как конкурент и угроза. Но в случае архимагов аспекта смерти эта неприязнь могла быть практически смертельной.

Обычные одаренные просто падали в обморок и чем выше была разница в силе, тем глубже был этот обморок. Архимаги же могли в разы лучше контролировать собственный дар и держаться на ногах даже в самых неприятных ситуациях. Вот только плата за это была значительно выше. Если контроль ухудшался по каким-то причинам, то проигравший мог запросто погибнуть.

Из того, что я знал, в истории человечества архимаги аспекта смерти встречались на поле боя всего пару раз. Потому что когда два подобных существа начинают сражаться в полную силу, выжить рядом с ними практически невозможно. И в обоих известных случаях в конце погибли оба одарённых.

— Не ожидал вас увидеть, — с некоторой задержкой, произнёс я.

— Стало любопытно, ваша светлость, — улыбнулся граф Распутин. Улыбка у графа получилась очень холодной и мертвой. Будто он пытался изобразить эмоцию, о которой что-то слышал от знакомых. Вся мимика Григория Владимировича была выстроена таким образом, что улыбаться ему было физически трудно. А вот сарказм и презрение просматривались даже в спокойном состоянии. — Вот и решил выбраться из своей глуши на пару дней. А то совсем засиделся. Да и ко мне, честно говоря, в гости не особо кто-то стремится попасть. Скучно.

— А вы кого-то звали? — с улыбкой спросил я.

Настя, стоявшая рядом со мной, выглядела как кролик, замерший при виде удава. Не знаю, что сестра насобирала на нашего случайного собеседника, но это явно было что-то не очень приятное.

В целом граф выглядел как классический носитель аспекта смерти очень высокого ранга. Бледное до синевы лицо, синие круги под глазами и редкие прозрачные волосы. Запас сил Григория Владимировича был значительно ниже, чем у Аларака, но уровень контроля Источника и глубина слияния с аспектом находились на таком уровне, что я не сомневался: этот человек может смертельно удивить любого своего противника.

Григорий Владимирович вообще не обращал внимания на моих спутников и смотрел только на меня. Казалось, Распутина нисколько не впечатлили архимаги моего сопровождения. И даже Аларак, который мог восприниматься как прямой конкурент, не особенно интересовал этого человека.

— Вот вы где, — послышался с аллеи немного взволнованный голос.

Анатолий Викторович торопливо шагал в нашу сторону, стреляя глазами с Распутина на меня и пытаясь понять, успел ли он до начала серьезного конфликта или вмешиваться в наш разговор уже слишком поздно.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — первым поздоровался я.

— Доброе утро, Анатолий Викторович, — небрежно кивнул графу Распутин.

— Мы не ожидали, что вы приедете, Григорий Владимирович, — глядя на Распутина, натянуто улыбнулся ректор МАМИ. — Все гости предупредили о своем визите еще пару дней назад.

— Это было спонтанное решение, — лениво ответил архимаг смерти. — И я вижу, что оно было правильным. Признаться, Ярослав Константинович сумел меня впечатлить.

— У его светлости талант к этому, — окончательно растерялся от такого поворота событий Кривошеев. Вероятно, никто в Империи ещё не слышал подобную похвалу от этого человека. — Если хотите, мы уже можем пройти в зал для гостей.

— Спасибо, что предупредили всех, Анатолий Викторович. — безразлично произнёс Распутин. Всё это время он продолжал смотреть на меня и взгляд графа был в разы более мёртвым, чем белёсые глаза Бестужева. — Но я на данный момент увидел уже все, что хотел. Думаю, глава рода Разумовских без проблем пройдет ритуал возвращения в лоно Империи. Хотя, я бы сказал… что Право Последнего вам очень идет, ваша светлость.

Последняя фраза была адресована мне. Что она значит, я понял далеко не сразу. А когда понял, что-то отвечать было уже поздно. Граф Распутин спокойно направился к своему автомобилю, дожидавшемуся его почти у самых ворот. В машине сидел всего один человек и, едва открылась дверь, на меня буквально обрушилась тщательно сдерживаемая мощь аспекта пространства.

Учитывая все особенности текущего положения моего рода, можно было смело говорить, что Распутин владел полной информацией не только обо мне, но и о самых известных моих делах. Включая союз с другими владетелями первого и второго кругов обороны аномальной зоны.

Если смотреть на ситуацию так, то Григорий Владимирович практически прямо советовал мне заняться созданием собственного государства, а не возвращаться под крыло императора. Однако, сам он при этом считался верным слугой отечества и не раз участвовал в разнообразных локальных конфликтах, которых всегда хватало на длинных границах Российской империи.

— Что ж, в любом случае подготовка была не напрасной, — явно испытывая непередаваемое облегчение от того, что Распутин покинул территорию Академии, вздохнул Кривошеев. — Вижу, вы решили взять с собой уважаемого Ивана Ивановича, ваша светлость.

— Все верно, Анатолий Викторович. — задумчиво ответил я. Из головы не шли слова Григория Владимировича и я никак не мог понять, зачем вообще приехал в столицу Распутин.

— Представите остальных ваших спутников? — окинув внимательным взглядом всю мою свиту, произнес ректор МАМИ. — Разумеется, кроме блистательной Анастасии Константиновны. С ней я уже имею честь быть знакомым.

— По регламенту мероприятия я имел право взять с собой только самых близких, — ответил я. — Николая Петровича вы уже видели во время моего Пробуждения, — указав на Аршавина, представил Ратая я. — Помимо этого, я взял с собой доверенного слугу и своего личного секретаря.

— Вы очень похожи на старого слугу рода Разумовских. Наверное, родственник? Большая честь служить такой семье из поколения в поколение, — взглянув на Антипа, приветливо улыбнулся Кривошеев. — А вас, молодой человек, я вижу впервые. Но ваше лицо, кажется, мне смутно знакомым.

— Бетюжин Григорий Антонович, — невозмутимо представился архимаг ментала.

— Удивительно! Эту фамилию я действительно знаю, — задумчиво нахмурился граф. — Но я представлял вас гораздо старше, учитывая ваш послужной список.

— Это послужной список моего дядюшки, — холодно улыбнулся оборотень. — Мы с ним тезки, поэтому иногда возникает путаница. Но теперь дядя отошел от дел и уехал наслаждаться заслуженной пенсией в глушь. Поэтому частную практику он закончил, а я заниматься чем-то подобным не планирую. Свой выбор, кому и как служить, я уже сделал.

При этом Бетюжин выглядел абсолютно спокойным и уверенным в себе. Аура архимага ментала была надежно укрыта за непроницаемым щитом. Юрист решил, что сегодня и так новостей для общества будет слишком много, и не хотел афишировать свои возможности.

— Все уже говорят о том, что глава рода Разумовских на данный момент — наиболее влиятельный дворянин из молодого поколения, — на ходу сообщил ректор МАМИ. Граф торопливо шагал в сторону главного корпуса Академии и нам приходилось поддерживать заданную скорость. Видимо, Анатолий Викторович опасался опоздать и услышать недовольство множества высокопоставленных гостей. — Единственный момент — вам придется пройти предварительное сканирование. Приглашен хранитель чаши, который обязан убедиться, что вы не пользуетесь никакими дополнительными усиливающими артефактами и что с вашим Источником все в порядке.

— Это обязательно? — сразу уточнил я.

— К сожалению, да. — поспешно ответил Кривошеев. — Не только обязательно, но по древней традиции проверяющий обязан демонстрировать это всем присутствующим гостям. Впрочем, точно так же, как и во время вашего пробуждения. Больше вам скажу — даже проверяющий будет тем же.

— Понятно, — спокойно ответил я.

Когда мы оказались у входа в главное здание Академии, стало понятно, что Кривошеев готовился к мероприятию с того самого момента, как я попросил его доставить чашу. Весь фасад был украшен флагами Империи и знаменами самой Академии. Внутри тоже все сверкало и сияло, будто здание построили всего пару дней назад.

Внутри было пусто и тихо. Только эхо наших шагов отдавалось под сводами коридора. В Академии пока еще не было студентов, который были главным источником шума. До начала учебного года оставался еще целый месяц. И только у дверей зала для важнейших мероприятий стояли одетые в форму маги-стражи.

Нас они пропустили без каких-либо вопросов. А когда мы зашли внутрь, то сразу же окунулись в тихий гул, царивший в громадном помещении.

Окинув взглядом многочисленные ряды кресел, я увидел много знакомых лиц. Кого-то встречал на приемах, кого-то — в неформальной обстановке. Передний ряд занимали светлейшие князья. Я увидел троих знакомых и сделал вывод, что еще двое, сидевших рядом с ними, тоже относятся к высшей аристократии.

Пожарский и Воронцов, как обычно, сидели рядом. В стороне от всех остальных сидел Муравьев. Чуть выше я увидел представителей своего союза, которым тут же приветливо кивнул. На всякие условности мне было плевать. Изображать из себя непоколебимую статую я не планировал изначально.

При этом в задних рядах, где находилось больше всего незнакомых мне людей, послышались недовольные шепотки. Наверное, многие посчитали этот мой жест проявлением неуважения к светлейшим князьям. Опоры трона и верные последователи правящей династии, по мнению всех остальных дворян Империи, заслуживали особого отношения.

Учитывая, что род Разумовских сейчас можно было считать маленькой и никому не нужной независимой провинцией, я просто не имел права так относиться к могущественным аристократам. Но я на этот счет был иного мнения. А когда следом за мной в помещение зашли архимаги, часть гостей свое мнение также изменила.

Во все времена тот, кто имел возможность говорить с позиции силы, диктовал свои условия всем остальным. Если разобрать на части красивую и возвышенную историю Российской империи, то в самом ее основании стояли обычные бандиты. Они были сильнее, опытнее и умнее всех прочих, в связи с чем сумели сколотить самую большую банду и захватить здоровый кусок земли. Чтобы не грабить его налетами, а делать это спокойно, размеренно и не выходя из своего комфортного дома.

— Прошу на сцену, ваша светлость, мы уже готовы начать, — жестом указав мне направление, произнес Кривошеев.

В этот раз граф чувствовал свою ответственность за итоги ритуала и старался соблюсти все требования и условности. На сцене, на специально подготовленном возвышении, стояла та самая чаша, которую я уже видел во время своего прошлого посещения Академии. И рядом стоял тот же человек, который приветливо мне кивнул.

— Здравствуйте, — поздоровался я с хранителем артефакта.

— Вы сильно изменились, ваша светлость, — улыбнулся мне мужчина. — Помните, что нужно делать?

— Не сопротивляться и ждать, — улыбнулся я в ответ.

— Все верно. Это будет самым правильным решением, — кивнул хранитель.

Начало процедуры оказалось несколько неприятным. Чужая энергия пыталась проникнуть в мой Источник, и энергосистема организма начала предсказуемо сопротивляться этому воздействию.

Я увидел, как на лице проверяющего почти сразу выступили обильные капли пота. Он начал тяжело дышать, пытаясь продавить свой сканирующий поток глубже к основам моей силы. Вот только у него ничего не получалось.

Даже незавершенная базовая связка грязного эфира давала мне стойкую защиту от любого похожего типа сканирования. Пришлось немного ослабить естественный барьер для того, чтобы у проверяющего не возникло ощущение, что я защищен каким-то артефактом.

В этот же момент над чашей развернулось полотнище иллюзии. Пару мгновений на нём кружился хоровод разноцветных искр, а потом все пространство залила серая хмарь.

— Вот это да! — удивленно воскликнул сразу несколько голосов в зале.

— На данный момент все сферы разума князя Разумовского заполнены энергией аспекта смерти, — громко возвестил хранитель чаши. — Дар его светлости активен и не находится по посторонним влиянием.

И после этого сразу свернул свою иллюзию, будто опасался, что она покажет что-то ещё или просто не мог больше удерживать заклинание активным. Когда мужчина убрал сканирующие лучи, я понял, что имел место второй вариант. Хранителю явно стало значительно легче, и он не сумел этого скрыть.

— Здесь какая-то ошибка! — воскликнул моложавый мужчина с предпоследнего ряда. — Все знают, что князь Разумовский владеет огнем и водой! И все знают, что полная смена аспектов для уже пробужденного невозможна! Законы империи одинаковы для всех! И если этот человек сейчас находится под чьим-то контролем, то вы не имеете права проводить ритуал! Ни один дворянин не может позволить кому-то контролировать свой разум!

— Что вы можете сказать на этот счет, ваша светлость? — посмотрел на меня хранитель.

— Вчера я вернулся из глубокого рейда в аномальную зону, где испытал очень высокую нагрузку аспектом смерти, — абсолютно честно и максимально спокойно ответил я. — Возможно, некоторые последствия мне пока что не удалось устранить.

— Кто может это доказать? — воскликнул тот же мужчина.

И в этот момент сидевшие на первом ряду Пожарский и Воронцов удивленно обернулись, пытаясь найти человека, который так открыто сомневался в моей честности.

Это будто стало сигналом для всех остальных. Больше половины зала обернулись в поисках инициатора спонтанной проверки и искателя справедливости.

Мужчине от этого стало крайне неловко. Он резко покраснел, но отступать не стал, возможно, по-прежнему считая всю ситуацию своим звездным часом. Ведь на него обратили внимание столько высших аристократов и дворян.

— Я могу! — прозвучал с другого конца зала знакомый голос, и я с трудом сдержал улыбку. Поднявшийся со своего кресла барон Бестужев спокойно оглядел зал своими мертвыми белыми глазами. — Меня зовут Егор Алексеевич Бестужев. Я был вчера в этом рейде вместе с князем Разумовским и могу подтвердить, что князь работал с чудовищным количеством энергии аспекта смерти, который действительно мог оставить подобный след. Слово дворянина.

— Что ж… — кашлянул смущенно в кулак красный, как рак, мужчина. — Тогда никаких вопросов у меня больше нет.

Авторитет Бестужева буквально накрыл зал холодной волной. Если учесть, что Егор Алексеевич был единственным адептом смерти из тех, кто присутствовал на церемонии, у многих тут же возникли обоснованные вопросы о том, почему командир егерей все еще оставался в сознании. Но задать их никто не решился.

— Что ж, приступим, господа, — возвращаясь к изначальной теме мероприятия, произнес хранитель чаши. — Ярослав Константинович, положите руки на чашу и сосредоточьтесь. Вам нужно позволить артефакту сделать свою работу.

Я выполнил требования и тут же ощутил теплые металлические бока артефакта, покрытые искусной резьбой. Соединение с реликвией Романовых было больше похоже на встречу со старым другом.

Я невольно опустил взгляд и увидел, как на дне чаши возник крохотный вихрь изумрудного тумана. Он крутнулся один раз, другой, постепенно набирая обороты. И я увидел, как тончайший хвост крохотного урагана рисует на поверхности чаши руну. И я просто не мог поверить своим глазам. Потому что руна эта в далеком прошлом означала мое имя.

И в тот момент, когда руна была завершена, цвет вихря сменился. Сияние внутри чаши начало резко увеличиваться в объеме. В потолок, демонстрируя всем успешное завершение ритуала и возвращение рода Разумовских в ряды дворян Российской Империи, ударил искрящийся и почти материальный поток золотой энергии.