Первый Артефактор семьи Шторм

Глава 3 Тайна новой жизни

Дверь машины хлопнула так, словно сопровождающие вымещали на ней всю свою злость.

— Дверь не виновата, — пробормотал я, оглядывая салон.

Мне ответили взглядом полным презрения. Мужчина лет тридцати в полувоенной форме сидел напротив меня и потирал друг об друга большой и указательный пальцы, отчего между ними проскакивали искры. Видимо его Дар связан с электричеством. Понятно: охрана, чтобы в окошки не прыгал.

Ну и ладно, я не собирался. Поэтому постарался устроиться поудобнее. Сиденья из гладкой кожи в машине стояли друг напротив друга, как в английском кэбе. Стоило машине тронуться, как я слегка соскользнул. Мужчина напротив усмехнулся, и я пристегнулся.

Меня отпустили. После всего узнанного и сделанного, меня отпустили. Я с трудом в это верил. Вначале. Раскинув мозгами, я понял, что Инъектор, о котором кудахтали все вокруг, куда важнее, даже чем безопасность.

А значит мне дадут толику свободы ради поиска. «Поводок» сжимал мне левое запястье.

Когда с меня сняли и вторую перчатку, я сделал движение руками, чтобы проверить силу своего ветра. Удалось лишь слегка обдуть окружение.

Я оглядел правое запястье, на котором был браслет. Грубо обработанные камни, выглядели как головешки в костре: чёрные и мёртвые. Это был самый простецкий артефакт в истории артефактов, но он сработал! Но теперь все камни выжжены и, самое обидное, я не успел понять, что именно за камни это были. Даже Взгляд артефактора был бессилен против этой головешки.

Несмотря на грубость работы и очень плохую изоляцию энергетического контура, они смогли сделать меня, минимально одарённого, способным снести стену!

Очень интересно, что это был за материал. В прошлых жизнях я такого не встречал.

Машина тронулась, за чуть затемнёнными стёклами мелькнули высокие туи, каменные столбы ворот, кованая вычурная решётка. Дальше потянулась лесная дорога и лишь редкие разрывы-тропы не давали заснуть от однообразия за окном.

— Место специально выбирали, чтобы гости засыпали до и после визита? Типа побывали во сне, в фантазии?

Мне хотелось заполнить тишину. И узнать хоть что-то о том, что происходит вокруг. У меня создалось впечатление, что я очень далеко от дома.

Мой вопрос проигнорировали с ухмылкой. Охранник два раза стукнул по стеклу за своей спиной, и оно опустилось, открывая затылок шофёра.

— Радио, пожалуйста, — попросил охранник, и водитель молча кивнул.

Через мгновение заиграла бравурная музыка, больше подходящая параду, чем радиостанции.

— Достали, — протянул охранник.

— Ничего, пара месяцев осталась. Чуток перетерпеть, — ответил шофёр низким голосом. — Могу поискать что-то другое?

— Да забей. — Охранник прикрыл глаза рукой и откинулся на спинку.

Тем временем музыка закончилась и в эфире защебетали приятным голосом ведущая:

— Напоминаю, мы ведём трансляцию с репетиции юбилейного, пятидесятого Парада Победы. До Великой даты осталось чуть больше двух месяцев, но подготовительные мероприятия длятся уже почти год. В этом году планируется собрание представителей всех семей-участников тех великих событий, когда люди сбросили с себя ярмо и уничтожили тиранию богов! Вместе с самими богами!

Кого уничтожили?

От прозвучавшей фразы у меня пробежали ледяные мурашки по коже. Неужели это правда? Не просто убили тело, но уничтожили суть? Мы же бессмертны! Получается, им как-то удалось прервать цикл перерождения? И это явно не мой мир — в моём богов хватает, пусть они и не стремятся афишировать своё присутствие.

С другой стороны, стало немного понятнее почему люди обладают магией: если им удалось в один момент разорвать все циклы перерождения сразу, то такая сила обязана была вылиться в окружающий мир. А там обычное правило соединяющихся сосудов.

Вспомнилась картина в поместье Вороновых — та, что нарисовал мой прадед: люди смогли победить магию силой оружия! У меня возникло странное ощущение неправильности, но я отвлёкся на слова ведущей:

— Тем временем на параде участвует новейшая техника, совмещающая лучшие достижения в сфере технологий и открытия в даре, который люди забрали у покойных богов. Нам обещают сенсацию на саму годовщину: что-то невероятное и мощное, что обеспечит безопасность региона на десятилетия. Согласно нашим источникам, речь идёт о серийном самодвижущемся боевом артефакте.

Я подался вперёд, чтобы не пропустить ни слова.

— О, мелкому стало интересно, — прокомментировал моё движение охранник.

Да, интересно. Серийный боевой артефакт — это полбеды. Небольшие вещи всегда можно поставить на поток. Однако затык всегда с размером и допустимой мощностью. Я потратил почти два столетия, чтобы научиться создавать толковые артефакты и давно понял их ограничения.

Они обычно создаются из однородных и дорогих материалов, типа магических кристаллов, костей редких животных, золота и серебра. Да, их можно соединить во что-то достаточно сложное, создать мощное оружие или защиту.

Однако, если хочешь сделать что-то большое, то быстро упираешься в невероятную цену. Легко сделать один золотой танк с магической пушкой. А вот для ста танков материалов уже не хватит. Дар очень плохо прилипает к дешёвым материалам.

Даже кинжал, которым проткнули мне грудь, состоял всего из трёх элементов и потребовал почти пяти лет работы, большая часть из которых ушла на поиск особого вулканического стекла для призмы и обработки куска алмаза для клинка. Если бы магией можно было накачать обычную сталь, это сильно упростило мою жизнь.

— Почему и нет, — заметил шофёр. — Он всё-таки из семьи, что напрямую участвовала в тех боях. Штормы и Вороновы были среди тех, кто бился врукопашную внутри Дворца.

Охранник покачал головой и что-то неразборчиво пробормотал себе под нос. Я же завис, пытаясь переварить услышанное: не только то, что боги в этом мире мертвы, но и то, что я, бог из другого мира, в теле того, чья кровь напрямую убивала таких как я.

То, что я в другом мире, сомнений больше не было.

У меня появился вопрос: как же я сюда попал, в этот мир, если в моём мире ритуал не был завершён и имел совершенно другую цель? Я просто хотел перейти на следующую божественную ступень, взять следующий уровень. Так сказать, получить аккредитацию, но никак не перемещаться в чужие миры.

— Ну и хрен с ним, — зло сказал я вслух.

— Эй, спокойнее! — охранник напротив напрягся, и между пальцев заплясали молнии. — Мне разрешили тебя вырубить.

— Ну да, ты вполне похож на пульт от телевизора. Можешь и щёлкнуть, — я кивнул на пальцы.

Мужик не понял юмора и стрельнул в меня мелкой искоркой.

— Салон не попорть, отвечать будешь перед Константиновичем, — не оборачиваясь сказал шофёр.

Всё замолчали, а в салоне повис ароматный запах озона. Ведущая продолжила рассказ об истории праздника, упомянув девять богов, побеждённых объединённым фронтом человечества: несколько особо отважных семей из разных стран объединили силы, чтобы противостоять врагу.

Рассказала, какой вклад сделали семьи России, после чего заняли достойное место на международной арене.

Особое внимание ведущая уделила тому, что люди совсем не ожидали, что после смерти богов их Дар попробует перейти к смертным. Поток силы при смерти богов было настолько сильным, что спровоцировал появление способностей у человечества.

Знали-не знали, но всё же много сил выплеснулось в мир. Чтобы обезопасить мирных людей, большую часть высвобожденной энергии заключили в специальные устройства — Инъекторы.

Здесь моё молодое и пока неопытное лицо перекосила первая — моя фирменная, — усмешка. Кое-что в раскладе на столе стало понятно. Как минимум ради чего выжигали мой дом и мою семью.

Если у нас хранится штука, впитавшая энергию бога, то такой артефакт должен быть просто бесценным. Это сила и власть, которая, окажись в неправильных руках, способна натворить дел.

А мои родители, видимо, решили стать не теми руками, раз их уничтожили с официального решения какого-то Совета князей.

Спустя примерно час мы въехали в город и за окном замелькали жилые дома, яркие магазины и сумрачные парки. Зелёные листья указывали на лето, но погода стояла прохладная.

По улицам спешили люди, закутанные в длинные светлые пальто и клетчатые шарфы. Выглядело это забавно, словно в шеи прохожих, несмотря на всё их внешнее благочестие, вцепились потусторонние сущности.

Пару раз нас остановили полицейские, просили документы.

— Куда направляетесь? — отдав честь, уточнил один из них.

— В Николаевский переулок, дом семь.

Полицейский нахмурился:

— В чём цель? Это зона особой ответственности.

Я заметил, как его напарник положил палец на спусковой крючок автомата, висевшего у него на груди.

— Парад, — понимающе сказал шофёр. — Вот, везём молодого человека домой.

Он кивнул головой назад, а полицейский не постеснялся засунуть голову в салон и изучить меня с сопровождающим.

— Документы?

— Вот, — мой охранник ловким движением достал паспорт, а потом раздвинул его, показав два документа: видимо и свой, и мой.

— Андрей Сухов, — прочитал полицейский. — Служил?

— Третий полк, что на Севере. Смотрел на границу. Мы знакомы? — спросил охранник, в смысле Андрей.

— Лично нет. Но о твоих похождениях знает пол границы. А вторая половина мечтает узнать. — Они усмехнулись друг другу. — Так, а молодой у нас кто. — Зашуршали страницы паспорта. — Сергей Шторм, восемнадцать лет… Погоди, тот самый Шторм?

Полицейский удивлённо уставился на меня. Охранник кивнул. Я тоже.

Видимо фамилия у меня очень говорящая, пусть и не очень русская. Скорее немецкая, но немцы всегда с удовольствием пёрли на восток, оседая здесь. Кто в земле, а кто на ней.

— Мои соболезнования, — протянул полицейский. — Я сообщу коллегам — они пропустят вас за оцепление. Его до сих пор не сняли. Начальство в курсе? — уточнил полицейский у Андрея.

— Да, сообщили. Родственники приютили на время. Они и отчитались.

— В добрый путь, малой. Нельзя, чтобы твоя фамилия исчезла. Твои предки многое сделали на благо страны и мира.

Нам махнули рукой и пропустили. Машина тронулась, снова повисла тишина. Но я уже не мог промолчать:

— Если такая важная семья, то почему свои же ударили в спину?

Андрей хмуро посмотрел мне в лицо:

— Не было удара в спину, малой. Сами вызвали бурю, сами получили от неё. Чтобы контролировать шторм мало носить его фамилию.

Видимо это должно было мне что-то сказать, но я так и не понял намёка. Так что пришлось просто пожать плечами.

— Главное, чтобы дома было что пожрать, — флегматично ответил я.

В ответ я получал бурчание на тему «молодёжь пошла, ничего не ценит, только о брюхе думает». Могу профессионально сказать: все те несколько сотен лет моей божественной жизни люди не меняли пластинку, обвиняя молодёжь в тех же грехах, что обвиняли стариков их собственные родители.

Это забавно. Первые две сотни лет. Потом становится скучно.

Наконец мы подъехали к оцеплению, снова показали документы и нас пустили к дому Сергея. Моему дому. Я старался свыкнуться с мыслью, что теперь я живу здесь.

Как и с тем, что это точно другой мир: я знал Россию у себя, и это место, пусть и походило на неё, всё же отличалось. И не только убитыми верховными богами.

Например, привычные синие дорожные знаки заменили на зелёные. А на прилавках некоторых магазинов наравне с сумками и пальто вполне открыто выставляли различное оружие. Особенно зацепил глаз автомат Калашникова в розовом оформлении.

Мы повернули в узенькую улочку, проскочили в открытые ворота с кованным украшением в виде сокола и оказались в небольшом закрытом дворе. Небольшую парковку на три машины окружали туи и кусты с мелкими листьями. Спереди находились створки гаража, сейчас поднятые. Внутри виднелись бетономешалка и кучи строительного мусора.

За кустами находился чуть обшарпанный фасад двухэтажного дома. Благородный серый цвет оттеняли потемневшие от времени белые барельефы с птицами, листьями и изогнутыми линиями, изображавшие, видимо, ветер. Местами штукатурка и украшения отвалились, открывая вид на кирпичную кладку. Словно здесь проходили штормы и повредили покрытие. Удручающее зрелище.

— Кто-то совсем не следил за домом, — недовольно покачал я головой.

— Будто это кого-то когда-то интересовало, — в тон мне ответил Андрей. — На выход.

Открылись замки машины, и мы вышли на улицу. Пахло влажной землёй, сырым камнем, чуток опилками и гарью. По телу прошла судорога: дом заставлял это тело вспоминать. Многое. От рождения до смерти. Видимо, большую часть времени Сергей проводил здесь. Что ж, есть шанс, что смогу сходить до туалета не просыпаясь.

Под конвоем Андрея я дошёл до входной двери, попробовал подёргать ручку.

— Ты же у нас теперь одарённый, — ехидно сказал Андрей. — Неужели дверь хозяина не послушается?

Поглядев на его рожу, захотелось по ней съездить. И не ветром, а чем-то вроде кирпича, благо что строительного мусора вокруг хватало. Но я просто толкнул дверь плечом и та, на удивление, легко открылась внутрь.

Ещё большим удивлением стало то, что мы оказались с Андреем не одни: чуть дальше по коридору, не стесняясь и не скрываясь, двое в масках ссыпали всё, что попадалось под руку в огромные мешки. Прямо на моих глазах ближайший уронил в мешок часы, судя по виду, века восемнадцатого. Те даже не звякнули в свою защиту.

— Эй, вы что творите?

Древности это по моей части, в каком бы теле я ни был. Не отдам.

— Ты же сказал, что никто не придёт? — недовольно спросил первый у второго, доставая пистолет из кармана.

Не говоря больше ни слова, он навёл ствол на нас.

— Ложись! — крикнул Андрей и вокруг меня зашелестело электричество.

Раздался грохот выстрела, многократно отразившийся от стен. Я машинально закрылся рукой, понимая, что от пули это нафиг не спасёт, да только судя по матюкам и отсутствию боли, что-то случилось.

Я опустил руку вниз и понял, что ближайший грабитель лежит на полу, а один из комодов придавил ему ногу ниже колена. Он выронил пистолет и тот чёрным насекомым закатился под стол. Грабитель ныл на одной протяжной ноте, пытаясь вытащить ногу. Пуля лежала на ладони Андрея, а тот стоял рядом, покачивая головой:

— Ещё не вошли в дом, а уже решили умереть. Ваша бабушка расстроится.

Хотелось его стукнуть, но понимал, что силёнок у меня на такое не хватит. Если уж он умудрился электричеством примагнить летящую пулю.

Поэтому я взял стоявший на ближайшем столке подсвечник.

— Ну что, детки, поиграем? — ухмыляясь, сказал я, и пошёл на второго грабителя, демонстративно замахиваясь оружием на второго грабителя.

Грабитель в маске суетливо заелозил руками по куртке, словно пытался на ней найти выход из ситуации. Взгляд его карих глаз замер, не в силах оторваться от моего лица.

— Что тебе нужно? — рявкнул я, и поднял над головой бронзовый подсвечник и ударил им грабителя.

Человек попытался уклониться, получил скользящий удар и упал на спину.

— Эй, что ты делаешь? — теперь кричал Андрей. — Убить его решил?

— А как же неприкосновенность частной собственности? — спросил я в каком-то угаре, чувствуя лёгкий шум в голове, и вдруг пошатнулся.

Подсвечник с глухим «бум» упал на толстый ковёр. Я закрыл лицо руками. Перед глазами замелькали картинки. Из прошлой жизни. Моей жизни.

Я не убиваю людей. Могу поранить. Обмануть. Но не убивать. У них нет второй жизни, нет второго шанса. Как я могу его их лишить?

Колени затряслись, захотелось сесть, взять грабителя за руку, заглянуть ему в глаза. Но мой охранник оттолкнул меня в сторону, от чего я стукнулся боком об угол столешницы и окончательно пришел в себя.

Андрей стянул с грабителя маску, проверил пульс, зрачки. Только после этого откинулся назад и сел, вытянув вперёд одну ногу.

— Юный идиот. — Было непонятно, говорил он это мне или грабителю — под маской оказался пацан лет шестнадцати. — Жить будет. Тебе повезло, Шторм.

— Нет, не будет!

Воздух коридора разрезал пронзительный женский крик. Он ударил по ушам, как визг напильника по краю стекла. Я, Андрей и даже лежащий в бессознательности парень поморщились.

— Елизавета всегда отличалась вокальными данными, — сообщил сзади шофёр.

Он только зашёл и теперь аккуратно паковал в наручники первого грабителя, который так и не смог поднять комод со своей ноги.

— Но её лучше успокоить, чтобы никто не пострадал.

Какой именно силой обладает Елизавета я уточнить не успел, поскольку она спустилась по лестнице со второго этажа. За несколько мгновений она сбежала по ступеням и приблизилась к лежащему на полу мальчишке.

— Ты⁈ Совсем страх потерял? Привёл в дом чужого⁈ Оставлю без обеда.

— Елизавета Васильевна, — начал было Андрей, но она резко развернулась на каблуках.

Щёки Елизаветы горели красными пятнами, высокая грудь колыхалась под рубашкой, а линия бёдер, подчёркнутая широким ремнём, уводила мысли в самые низменные желания.

— Кто вам разрешил проникать в этот дом? Вы хоть знаете кто…

Она не закончила, потому что наконец увидела, кто же стоит перед ней. Через мгновение она уже сжимала меня в своих объятиях, и я фактически лежал щекой на её груди — Елизавета оказалась почти на голову выше меня.

— Серёжа! Ты жив! Где ты был? Что случилось? Может и Петр Иванович?

Я резким движением отодвинул её от себя и посмотрел в глаза. В них плескалась надежда, любовь и… страх. Сжирающий изнутри ужас. Вокруг её красивых молодых глаз уже появились острые морщинки, которые чаще видны у старушек. Или у тех, кто рано теряет любимых.

А ещё я видел, в мелькающих перед глазами картинках, как моему брату, старшему брату Петру Ивановичу, женой которого была Елизавета, ставят ногу на грудь. А затем — выжигают Дар. После такого не живут ни в одном мире.

Эти уроды выжгли семейное гнездо, всех одарённых, в прямом смысле. По случайности оставив в живых только меня. Или только потому, что Светлана решила, что у мальчишки нет дара.

А тут вот как повернулось.

— Прости, Лиза, — слова давались с трудом, голос звучал глухо, а меня начало трясти от гнева. — Остался только я.

Я ожидал чего угодно: слёз, истерики, пощёчины, в конце концов. Но вместо всего этого я увидел, как голубые глаза девушки стали стальными, а лоб пересекла суровая морщина. Она сжала кулаки, впиваясь ногтями в мои плечи, и сказала:

— Очень недальновидно с их стороны. Шторм так просто не остановить. Да, Серёжа?