Первый Артефактор семьи Шторм

Глава 16 Кольцо сжимается

Марк Константинович, глава охраны поместья госпожи Вороновой, стремительно направлялся к кабинету начальницы. Он без стука распахнул дверь и вошёл внутрь.

Помощница, имя которой Марк Константинович так и не узнал из-за высокого уровня секретности, подняла руки, заставляя желеподобную массу выступить из ниш в стенах. Глава охраны её проигнорировал.

— Кажется, мы нашли его! — объявил он.

Воронова окрикнула помощницу, и желе моментально исчезло. Марк Константинович решил не делать выговор за попытку нападения на него. Сейчас его глаза горели огнём.

— Где? — резко спросила Воронова. Её молодой лоб пересекла жёсткая морщина.

— Мы нашли два объекта, которые принадлежали Шторму через подставных лиц. Оба подходят для их цели. — Глава охраны достал фотографии, которые передали ему его люди. — Но думаю, что нас интересует второй.

Он протянул фотографию и положил её перед Госпожой на стол.

— Думаю, они нас обманули, — зло скривился Марк Константинович. — Знали, что у них есть крот.

Воронова выругалась грязно и витиевато. Помощница покраснела, а глава охраны даже не поморщился — он слышал ещё и не такое из уст начальницы.

— Годовщина смерти Шторма! — наконец выплюнула она. — На следующий день после атаки! Они бы пошли всем семейством, и никто бы не заподозрил их! — Воронова возмущённо сжала кулаки, стараясь сдержать гнев на собственную невнимательность.

Наконец, она пришла в себя:

— Быстро, отправь туда наших людей.

— Уже, Госпожа. Новости будут через несколько часов.

— Ух, Шторм! Ты и с того света умудряешься строить мне козни!

На столе лежала фотография памятного Мавзолея, в котором покоился прах одного из героев Штурма.

— Они нашли его! — возмущённо прорычала Роксана в трубку. — Почему не ты?

Роксане Приваловой, вместе с нескольким другим представителями антитеррористического подразделения, приказали выдвигаться к Мавзолею Шторма. Больше всего её бесило, что Светлана Яровая, на которую она потратила почти два часа своего времени, ничего ей не сказала во время личной встречи, а оперативники во главе с Суворовым сами нашли ответы.

— Потому что это ваша работа, — спокойно ответил брат Кирилл. — Скоро ваша игрушка займёт положенное место среди других и безопасность страны и миры будет восстановлена. Что ты переживаешь?

Роксана Привалова сама не могла сказать, но что-то её беспокоило. Она понимала, что люди уровня Вороновой не смогут просто взять и скрыть предмет уровня Инъектора, который искали по своим каналам и другие семьи. С другой стороны, она могла скрыть, что Сергей или его семья, использовали его.

— Я буду тебе докладывать о ходе операции, — хмуро сказала она. — Если что-то покажется мне странным — я сразу сообщу.

— Хорошо. Прояви немного терпения. Все сёстры получат по серьгам. — Последняя фраза прозвучала несколько зловеще, от чего Роксану аж передёрнуло.

Кирилл всегда был спокойным, улыбчивым, даже медлительным. Пока его жертва не окажется в его лапах. Потом резкий бросок и вот уже голова оторвана от тела. Кирилл Юрьевич Привалов походил на засевшего с краю паутины паука.

Огненного паука.

В кармане завибрировал телефон, да только брать его не было ни времени и ни возможности. Прямо в эту секунду на нас с Максимом смотрели три десятка пар красных глаз. Крысы, получившие облучение Даром тьмы и крови.

Они находились на своей территории и обладали количественным преимуществом. Отступать они не будут.

Это же надо было так лохануться! Посмотрел на внешние признаки, но не заметил вторичный! Красный, тёплый — это и огонь, и кровь. А вот мягкость материала меня ничуть не насторожила. Идиот!

— Уходим, быстро! — скомандовал я, и мы стали пятиться в сторону выхода. Нужно лишь пересечь одну комнату.

— Хис-с-сь! — издала это кипучая биомасса, и из противоположной комнаты выступила ещё одна армия крыс.

— Ну, у этих хотя бы просто чёрные глаза, — с неожиданным удовлетворением сказал Максим.

— Нашёл чему радоваться! — возмутился я и выдернул из кармана обрезанную серебряную монету.

Тьма и кровь. Вечное сочетание. Тьма имунна к силе и теневым атакам, а кровь ослабляет атаки силой жизни и воды с огнём, поскольку содержит их. Остаются магия смерти, света, земля да воздух.

— Лекарь, у тебя света нет? — спросил я, не отрывая взгляда от медленно приближающейся массы крыс.

Обычно лекари обладают силой жизни, плюс некоторыми другими атрибутами.

— Нет. Немного крови, но эти твари подавляют меня своей массой, — прошипел Максим.

— Кефир? — мысленно спросил я.

— Они невкусные.

Ясно.

Мы прижались с лекарем спина к спине, стоя в кольце страшных существ.

— Значит придётся звать подмогу, — тяжело вздохнул я, а затем заорал изо всех сил: — Анто-он!

— Как там поживает Саша? Всё так же носится и не может спокойно принять свой возраст? — Феодосия Александровна налила в чашку чай и передала Черкасову. — Она была такой милой девочкой. Когда-то.

Глаза старушки хитро блеснули.

— Не понимаю, о чём вы, —ответил Антон, принимая чашку и делая мелкий глоток обжигающего английского чая. Бриты всегда умели подбирать букеты и ароматы.

— Ну что вы, Антон! Я прекрасно знаю, кто вы и кто тот милый мальчик в подвале.

Черкасов собрался встать, но Зарудная сделала едва заметное движение пальцем и тёмные жгуты тьмы удержали в кресле.

— Ну хоть не яд, — хмыкнул Антон, успокаиваясь и сужая темнеющие глаза.

— Яд — это слишком. Тем более у меня нет цели никого убивать. Кроме поганых крыс.

Почему-то в её словах Антону послышался лязг капкана.

— На вас у меня другие планы.

Стоило мне крикнуть, как крысы бросились вперёд и тут же вцепились мне в ноги. Острая боль пронзила лодыжки, в глазах слегка помутнело. Колени начали подгибаться, словно кто-то пытался неумело взять их под свой контроль.

— Антон! — ещё раз позвал я, не забывая размахивать зажатой между пальцами монетой.

Первая же крыса, попавшая под удар, получила длинную царапину и с визгом отлетела к стене.

Серебро не зря считается лунным металлом. В нём есть толика атрибута света, пусть и отражённого. Золото против тьмы было бы выгоднее, но оно тяжелее и мягче. Пара ударов и затупится.

А заточенный край монеты уже небольшой и незаметный клинок.

Максим использовал свой дар, скажем так, хитро. Он концентрировал зелёную энергию в виде узких скальпелей, и направлял их прямо в головы крыс. Когда он попадал, грызуны начинали пищать и теряли ориентацию в пространстве.

— Девятеро, действует только на тьму! — ругнулся он, когда несколько крыс с красными глазами вцепились ему в ноги.

Мгновение спустя блеснуло лезвие раскидной бабочки, и шея первой крысы получила удар. Медленно, как в замедленной съёмке на грязно-серой шерсти выступили бусинки крови, и тварь выпустила ногу Максима.

Но их всё равно было слишком много. Они лезли друг по другу, кусали и царапали нам ноги и старались вцепиться куда повыше.

Несколько раз я призывал ветер, сбивая с себя и лекаря особо наглых тварей, отправляя их в полёт, но это почти моментально привело к тому, что у мена закружилась голова. Дар действительно был крошечным и слабеньким.

Я чувствовал, как по ногам под штанами текут тонкие ручейки крови, заползая в обувь, которая начинает хлюпать. Пару раз Подорожников освещал меня зелёной волной, стараясь залечить часть ран, но они тут же открывались после новых укусов.

Пинки, удары воздухом лишь отбрасывали крыс назад, чтобы через мгновение они вернулись в строй. Лишь физический урон от серебряной монеты, да ножа лекаря, давали результат в виде трупов.

Но крыс всё равно оставалось слишком много.

Только через несколько минут боя, когда пот застил глаза, руки ныли от усталости, а ноги начала разъезжаться то ли от кровопотери, то ли от луж этой крови под ногами, до меня дошло: половина вроде как убитых крыс встала и пошла в атаку снова.

— Крысы-некроманты, чтоб их! — рявкнул я и со всей силы наступил на ближайшую.

Под ногами неприятно хрустнуло, но тварь затихла и больше не пыталась встать.

Тьма и кровь, плюс природная живучесть и приспособляемость крыс сплелись в неприятный коктейль: мёртвые крысы подчинялись общей голодной и злой воле стаи и продолжали подниматься, несмотря на ломанные лапки и перерезанные шеи.

Только серебро останавливало часть из них.

— Антон! — снова крикнул я, но мне ответил Кефир:

— Он не придёт! У него там свои проблемы!

— Убивают?

— Нет, хуже. Вас оставили самих разбираться с паразитами, — в его голосе сквозило странное омерзение.

Сам он сидел на шкафу и с брезгливым выражением морды смотрел на творящееся внизу.

— Помочь не хочешь?

— Не могу.

— Это как?

— Особенность договора. Так что давай, думай, как тебе выжить. А то будет грустно погубить такую фамилию в подвале с крысами.

Плюнув на магического лиса, который способен только болтать да жрать, я сдул забравшихся на меня тварей и сделал несколько прыжков вперёд. Два раза чуть не завалился, поскользнувшись на крысиных тушках, а затем, добравшись до своей не сработавшей ловушке, крикнул Максиму:

— Лекарь, убей меня!

— ЧТО? — одновременно крикнули Подорожников и Кефир.

Я тем временем вытащил из центра конструкции шар голубого кальцита, испещрённый рунами, снял с него красный металл, спрятав призму в карман.

Подняв шар над головой правой рукой, я показал на медные браслеты на запястье:

— Атакуй!

Видимо лекарь понял. Не обращая внимания на лезущих по нему крыс, он сосредоточился, сложил руки в молитвенном жесте, удерживая правой рукой нож. Под веками блеснуло зелёным, а затем он с резким выдохом взмахнул ножом.

В моё сторону рванул скальпель, нет, настоящий меч зелёного света! Через мгновение он чуть сменил траекторию и вместо моей груди полетел в сторону запястья — к двум оставшимся браслетам. Мои артефакты умели отражать атаку того, кто носил второй браслет. Простенько, но эффективно.

Руку обожгло горячим, один браслет раскалился до розово-красного света, и я тут же повернул шар в руке.

Вдруг засиял яркий свет, ослепляя не только крыс, но и людей. Поэтому никто кроме меня не видел, как вокруг меня посыпался дождь из небольших тонких, едва заметных зелёных мечей, который разили крыс направо и налево. Отражение чужой магии.

Эти мечи пытались достать и Максима, но сил артефактной меди для этого оказалось недостаточно. Что хорошо на данном этапе.

Открыв веки, я быстро принялся добивать тех крыс, что были рядом со мной. Почти все они были убиты или оглушены. Визжали и катались по полу, пытаясь прозреть, только те, что остались рядом с лекарем

Через минуту их визги стихли, а я сполз по стене, со звоном выронив монету на пол. Максим наконец перестал тереть глаза и в шоке оглядел пространство.

— Пройдись. Проверь, есть ли кто живой. И добей. Тебе удобнее, — еле отдышавшись попросил я. — Потом глянем подвал. Остальной.

Макс кивнул и принялся проверять тушки. Лишь парочка продолжала скрипеть от боли.

— А что после проверки? — подошёл лекарь ко мне, и лёгкая волна окутала меня, давая капельку сил. Подорожников был выжат как лимон ничуть не меньше меня.

— Пойдём разбираться, почему некоторые не выполняют приказы вышестоящего руководства.

Лис сказал, что у Антона какие-то проблемы. Но спасать такого сильного одарённого, когда сам еле стоишь на ногах — это чересчур. Тем более я не слышу криков, а значит проблема явно не смертельная.

Мы прошлись по подвалу, заглядывая в разные закоулки. В темноте и тишине ничего не было видно. Учитывая старые телефоны, даже ими невозможно было что-то подсветить. В итоге Максим нашёл в одной из комнат керосиновую лампу и умудрился её зажечь.

— Здесь кремень внутри, как в зажигалке, — прокомментировал он. — Ого, армейские запасы.

С дрожащим огоньком света двигаться стало проще, но ни новых крыс, ни гнезда, ни входа в дом мы не видели.

Мысль пришла неожиданно.

— Сбегай к лестнице, принеси череп одной крысы, желательно с чистой тьмой, — попросил я лекаря.

— Может ещё кожу снять и мозги выпотрошить? — с вызовом спросил Подорожников.

— А ты сможешь?

Поняв, что я серьёзно, он ушёл. Его долго не было, что я уж подумал, что он плюнул и поднялся наверх.

— Сейчас придёт. Долго выбирал крыску повкуснее, — нейтрально сказал Кефир.

— Не замечал, чтобы ты отходил.

— В такой темноте ты не только этого не заметишь, но и чего-то пострашнее.

Я не мог разглядеть его выражение морды, но золотистые искорки, которые сыпались с него, не обещали ничего хорошего.

Наконец Максим принёс голову крысы. Мёртвые чёрные глаза смотрели в бесконечность, приветствуя вечную тьму. Одолжив у лекаря нож, я в несколько движений снял с черепа скальп и удалил мягкие ткани, кроме мозга.

Затем достал из кармана Следопыта, убрал воздушную стрелку и мягко положил на медную пластину с камушками череп крысы.

Ничего не происходило. Макс с Кефиром начали переминаться от нетерпения. Я же спокойно вливал тончайший поток энергии — сколько осталось у меня после неожиданного боя. Через минуту череп приподнялся над пластиной и начал медленно вращаться.

— Фига се! — выдавил из себя лекарь. — Вы ещё и некромант?

В его голосе пробежала боязливая дрожь.

Я хмыкнул:

— Всего лишь Артефактор.

Затем мы пошли дальше, наблюдая, как ускоряется или замедляется вращение черепа. Через несколько комнат «стрелка» замерла, указывая на пузатый, словно раздувшийся после обильного обеда, комод.

Из него торчало множество ящичков и ящиков, который облепили его подобно гнёздам ласточек со всех сторон. Заглянув в первый же, мы обнаружили тряпьё, сухую траву, огрызки овощей и прочий мусор. Плюс типичный резкий запах помёта. Это оказалось гнездо.

— Они прятались за тьмой, — протянул Кефир. — Что-то защищало их от посторонних глаз.

Убедившись, что внутри никого живого, я предложил сдвинуть его в сторону и заглянуть за него. Туда, куда без отрыва показывала стрелка Следопыта. Потребовалось несколько минут, чтобы сдвинуть массивный комод, который весил как настоящий обжора.

— Что это? — спросил Максим, когда вернулся за керосинкой и поднял её повыше.

— Видимо наша старушка была права: кто-то специально подбросил ей крыс. А заодно и это.

На стене висел чёрный человеческий череп, покрытый эмалью. Даже мимолётного взгляда артефактора хватало, чтобы понять, что перед нами артефакт. Причём не те поделки, который я видел до этого. А что-то очень и очень серьёзное.

Максим сделал шаг ближе, присмотрелся, а затем тяжело задышал и громко выругался.

— Что случилось? — Я присмотрелся, пытаясь понять, что он увидел.

Подорожникова трясло, и керосиновая лампа ходила ходуном, отбрасывая пляшущие тени на стены. Наконец он смог вымолвить:

— Это не человеческий череп. Это демон.

Светлана Яровая не находила себе места. Её не пустили поехать в Мавзолей, чтобы найти вместе со всеми Инъектор. Это жутко её бесило, но она не могла найти кого-то, на кого выплеснуть весь свой гнев.

Она потратила несколько лет своей жизни, чтобы втереться в доверие к Штормам, узнать их распорядок дня. Как только Сергей стал совершеннолетним, стала с ним спать, чтобы выведать больше и привязать к себе. Стала кротом, крысой в стане врага.

Но ничего не помогло. Этого было недостаточно, чтобы закончить миссию одним ударом.

Теперь она, как больная крыса, никому не была нужна, и никто даже не пытался скрыть своего пренебрежения. Даже Привалова, которая пришла к ней с добродушной улыбкой «коллеги» пыталась её использовать и выяснить что-то новое, а затем ушла, не скрывая своего разочарования.

А уж какая ярость охватила Светлану, когда ей сообщили, что артефакт скорее всего в Мавзолее…

Поэтому она не нашла ничего лучшего, чем взять телефон и позвонить Сергею. Нового номера у неё не было, но это решилось очень быстро, с их-то связями.

Спустя полчаса она уже слушала длинные гудки, но никто не отвечал. Она пробовала ещё несколько раз, но всё время была тишина.

На пятый или шестой раз трубку наконец сняли, но она не успела ничего сказать, как услышала:

— Служба уничтожения крыс. Чем могу помочь?

Не выдержав такого, Светлана крикнула в трубку:

— Это ты теперь крыса! Тебе конец, Шторм! Они нашли его без тебя!

Череп демона