Первый Артефактор семьи Шторм

Глава 2 Знаки власти

Я проснулся, как по щелчку. Чувствовал себя отлично, словно выспался с недельку. Разве что подводило живот от голода, поэтому первым делом я начал шарить руками вокруг, в поисках чего-то съестного. К сожалению, ничего найти не удалось и пришлось открывать глаза.

Так, реальность не радовала: цепи на ногах, стены, судя по кладке из огромных булыжников, толще, чем раньше, а электрическая лампочка одна и тусклая. Разве что одели меня в простой спортивный костюм тёмного цвета, поэтому я не мёрз и кандалы не тёрли нежную кожу.

Ровно под лампочкой, так, чтобы было не разглядеть лица, сидела девушка. Этот наклон головы, линия длинных волос и общее изящество контура выдавали её, несмотря на полумрак и мужской костюм.

— Я бы пригласил вас к столу, да только стола нет. И еды. И я в гостях, — махнув рукой сказал я. По камере прошёлся ветерок, но в разы послабее того, что был в самом начале.

Рука с артефактом заныла. Я краем глаза посмотрел на браслет — руны перестали быть видны. Видимо накопительный артефакт. Ужасное качество, раз срабатывает без прямого указания. Несмотря на это, я продолжил:

— Но в целом — садитесь поближе. У вас явное преимущество перед предыдущими гостями.

Я неловко улыбнулся, разводя руки в стороны. Медленно.

— И какое же? — с улыбкой в голосе спросила девушка. Молодой, приятный голос. Знающий себе цену.

— У вас нет плётки, — пожал я плечами.

— Всего лишь? — игриво уточнила она и встала со стула, на котором сидела.

— Для уважительного общения иногда хватает мелочи, забыл, как вас?

Она подошла поближе, шевельнула рукой и на ладони заплясал огненный шарик. По мне прошла судорога: у моей бывшей также силой был контроль над пламенем.

Против огня я всегда был слаб. Впрочем, как и против почти любой магии, кроме подчинения. Приходилось изобретать свои методы и артефакты.

Небольшое пламя осветило комнату и теперь стало видно лицо. Действительно, девушка, лет двадцати-двадцати пяти. Светлые длинные волосы чуть ниже плеч, голубые глаза, прямой носик, мягкая улыбка на тонких губах. Тёмный брючный костюм подчёркивал точёную фигуру и аристократичность — плебеи такое не носили. Всё хорошо, да только источник пламени и снова у человека! Что здесь творится вообще? И где я, в конце концов?

— Не узнал, Серёжа? — спросила она.

Я покачал головой.

— Возможно меня действительно сильно приложили. Надеюсь, мы не женаты?

Девушка засмеялась. Искренне, так легко. В камере стало светлее и как-то спокойнее.

— Нет, до такого наши родители не дошли. Хотя для тебя моя партия была бы перспективной, учитывая… — она резко замолчала. Вздохнула. — Я Роксана, Роксана Привалова. Мы с тобой дружим уже много лет.

Стоило ей это сказать, как мою голову взорвали виденья: как Роксана входит в наш дом, как начинает пылать прихожая, как сгорает в огне один из слуг. Затем отец бросается наперерез девушке, но из-за спины вылетает зелёная волна и он оглушённый падает на землю. Девушка ставит ногу на него и оглядывает помещение. А я… Сергей, который был до меня, смотрит сквозь щель за секретной панелью в стене. Откуда его затем вытягивает Светлана — она знала некоторые из тайных ходов, потому что там было удобно прятаться и заниматься личными делами.

Я затряс головой, пытаясь выкинуть картинки. Когда они отодвинулись, я посмотрел на Роксану.

— Вижу, вспомнил. — Кивнула девушка. — Значит шанс есть.

Она вернулась к стулу, села на него. Огненный шарик остался висеть в воздухе. Расстегнула блузку, обнажая белый лифчик, вытащила из него кулон в виде водоворота с тёмным камнем в центре.

«Око Шторма», мелькнуло в памяти. Что-то важное, судя по ощущениям.

— Видимо, ты что-то хочешь попросить, — сказал я, разглядывая кулон.

— Видимо твоя память пострадала выборочно, — усмехнулась Роксана и покачала цепочкой с Оком. — Предлагаю обмен: ты мне информацию, а я тебе — Это.

Я несколько секунд изучал кулон при помощи Взгляда артефактора, но не увидел в нём ничего особенного. Магического поля не было, несмотря на очень качественную работу по серебру и неизвестный материал в центре. Скорее всего что-то имеющее церемониальное значение, а не практичное.

— И что мне от этого? — нарочито скучающе ответил я, не до конца понимая реальную выгоду предлагаемого.

Девушка потянула край блузки, поправляя лифчик по ней. Небольшая грудь перекатилась под кружевной тканью. Хорошо работает, чертяка! Поймал себя на том, что сглатываю от возбуждения. Словно в первый раз! Чёртов подростковый возраст — заставляет думать совсем не о том, что важно.

— Я думаю, что жизнь и статус главы Рода компенсирует некоторые недостатки в обслуживании в этом санатории, — спокойно сказала Роксана.

— Но не вернёт жизни, — глухо ответил я.

Набивая цену, прямо скажу. Я же не Сергей, и его родители и кто там ещё — это не ко мне. Зато сработало:

— Не вернёт, — кивнула она, отводя взгляд. — Поэтому и предлагаю обмен, а не пытки, как некоторые.

— И что тебе… Вам нужно?

Роксана пристально посмотрела мне в лицо, словно пытаясь в нём что-то увидеть. Я сделал каменно-печальный лик.

— Ты знаешь. То, что хранит твоя семья. То, что сделало тебя одарённым, — Роксана чуть пафосно повысила голос.

В камере повисла неловкая тишина.

— Эм… А что сделало меня одарённым? Ты про это? — Сделав движение рукой, я пронаблюдал, как огненный шарик закачался от ветра.

На мгновение он стал больше, а затем затрепетал, чуть не потухнув. Сразу закружилась голова и обожгло руку. Я почесал запястье и понял, что артефакт на руке прям обуглился. Неужели вся сила моя от него?

Роксана смотрела на меня, уже не скрывая своего торжества:

— Ты же не владел Даром с рождения, а значит нарушил закон! Использовал Инъектор без санкции! Если нет силы — значит нет!

Я оглядел девушку, покачал головой. Из меня явно хотят сделать шашлык и требуют что-то невероятное. Я только переродился, а тут какая-то ересь.

Можно, конечно, подставиться под огонь и умереть снова. Если повезёт, попаду в приличное тело где-то подальше от этих психованных. Да, будет больно и потребуется больше времени на то, чтобы вернуть свои силы, но это рабочий вариант.

Я уже улыбнулся и собрался сказать какую-нибудь гадость про девушку и её родителей, как замер. Постаравшись коснуться своей силы и цикла перерождения, я вдруг понял: его нет. Нет линий, которые позволят мне вернуться в мир и переродиться заново.

Если я сейчас решу умереть, то умру навсегда.

Что за хрень⁈

— Так что ты решил, Сергей? — спросила Роксана, делая пламенный шарик чуть больше. Я почувствовал жар на коже.

В голове начали суетиться мысли: умереть не могу, ответить на их вопрос — тоже. Значит остаётся одно — импровизация на тех картах, что есть на руках.

— Знаешь в чём твоя ошибка? — спросил я, переводя внимание на висящий в воздухе огонёк.

— Ошибка? — усмехнулась она. — Удиви меня.

— Ты решила сделать выводы, не опираясь на факты. Женская интуиция — вещь хорошая, но не всегда.

Сосредоточившись, я попробовал направить резкий поток воздуха к огоньку, но воздушная волна моментально затихла. Не сработало.

— Я не использовал Инъектор, чем бы эта хрень, которая всем нужна, не была. Это, во-первых.

Теперь действуем аккуратно, не спешим, действуем нежно — воздух не слушался, всё норовя пойти своим путём от энергии, что бездумно пытался вкачать в меня артефакт на руке.

— А во-вторых? — Не выдержав моей паузы, Роксана привстала со стула, наблюдая, как огонёк становится всё больше и ярче.

Она сделала движение рукой, видимо собираясь уничтожить огонёк, но я поддал воздуха, разжигая его сильнее. Зато теперь я чётко видел Роксану во всех деталях и запоминал. Она нахмурилась, взмахнула второй рукой, вызывая другой огонёк и направила его в меня.

Ой-ёй! Не надо!

Я всё же отвлёкся, руку обожгло от спонтанного использования артефакта, и тонкая струйка воздуха моментально превратилась в мощный поток.

Упав на пол, я крикнул:

— А во-вторых…

Первый огненный шар взорвался. Взрывная волна снесла не ожидавшую этого Роксану, впечатала в стену. Девушка упала без сознания на каменный пол.

— … что посеешь, то и пожнёшь.

Встав и отряхнувшись, я выхватил у Роксаны кулон, благо длина цепи позволяла, повесил на шею, спрятав под одежду, после чего забился обратно под кровать.

Через мгновение в камеру влетели охранники и, целя в меня автоматами, — ух ты, обычные люди! Без магии! — осмотрели девушку и вынесли из помещения. Она так и не пришла в себя.

— Что произошло? — сурово спросил у меня усатый мужчина, видимо главный.

На его ладонях сидела чёрная птица небольшого размера. Её молчаливого взгляда я опасался больше, чем болтливых людей и даже магов. Птичка то точно сразу выклюет мне глаза.

С трудом отводя от неё взгляд, я развёл руками:

— У неё что-то случилось с пламенем.

Мужчина недоверчиво осмотрел стены, покрытые копотью взрыва. Покачал головой.

— Спец-кандалы. Пусть теперь всё будет по протоколу.

Мне надели на руки металлические рукавицы, которые плотно обхватывали пальцы и не давали им активно шевелить. Да и сами рукавицы весили будь здоров — замаешься махать руками.

— На выход, пусть Госпожа сама решает, что с ним делать.

Он пошёл впереди, а меня, свернув в скрюченную позу, потащили прочь из камеры. Видимо на последний суд. И ожидания от него у меня были самыми низкими. Особенно после того, как охранник слева прошептал мне в ухо при пересменке:

— Не надейся, до неё ты не дойдёшь.

Странное состояние, давно забытое: вроде бог, а сделать ничего не можешь. Такое было после первого перерождения, когда я понял, что не обычный человек, а что-то большое. Тогда я смотрел по сторонам и пытался понять, почему никого не узнаю и что я вообще из себя представляю. Пришлось потратить почти десять лет, чтобы разобраться в основах: я бог, не могу умереть, есть магия контроля над материей и Взгляд артефактора, люди вокруг подобным не владеют. Только такие же как я могут обладать Даром.

Сейчас же голова шла кругом: вокруг люди, у них аура обычных людей, но некоторые обладают Даром, причём мощным. С одарёнными мне и так всегда было непросто, в силу узости моего Дара, но там хоть можно было оправдаться, что это боги, у них свои правила. А здесь — людишки…

— Стоять! — приказал усатый. Судя по обращениям других охранников, его звали Марк Константинович.

Мы встали в длинном коридоре около высокой двери. Меня, наконец, разогнули, дав спине отдых. Вспомнилась предыдущая жизнь, где я дожил почти до девяноста, и возраст первым делом бил именно по спине. Почудились фантомные боли. Чтобы отвлечься, огляделся. Белые стены, высокие стрельчатые окна, между которыми — картины. Вполне нормального качества.

Моё внимание привлекла ближайшая к нам: на ней была нарисована классическая битва добра со злом: мрачные силы в левом углу, с искажёнными лицами и тёмными флагами, на небе красные молнии; справа — светлые лица, сияющие доспехи, солнечные лучи. Единственное отличие от классических полотен: силы добра были вооружены автоматами, пушками и прочей техникой, а силы зла пускали молнии, искры, туман и прочую магическую силу.

— Нравится? — хмыкнул в усы Марк Константинович. — Твой прадед нарисовал, по следам тех событий.

— Славные были времена, — в тон ему ответил я. Что ж тут творилось и творится вообще? — А почему она здесь, а не у нас?

Усатый покачал головой:

— Родители держали тебя в уюте и заботе, не подготовили к реальности. За что и поплатились. — Он вздохнул. — «Битву с Богами» я выкупил у них по сильно завышенной цене, чтобы поддержать. Они же использовали полученные деньги не для стабилизации ситуации, а на то, чтобы её раскачать.

— И за это их сожгли? — спросил я, видя перед собой картинки из воспоминаний.

Марк Константинович отвернулся, сжав губы. Интересно, он приходил в дом? Ведь получается, что он был дружен с моими родителями. В смысле, с родителями Сергея. Мда, именно из-за этого я предпочитал готовить тела заранее — чтобы не было этих сопутствующих проблем с родственниками, друзьями и ипотеками. Умер и умер.

Я попробовал пошевелить пальцами, но перчатки сделали их медленными и неуклюжими. Даже дуновения ветерка не возникло. Что ж, значит теперь я беззащитен, если только Сергей не тренировался боевым искусствам и владению пулемётом. Но по ощущениям тела и по обрывкам воспоминаний, что приходили редкими картинками, Сергей был домашним ребёнком, увлекаясь больше чтением и резьбой, нежели тренировками. Развлечения со Светланой — не в счёт. Даже от них у него кружилась голова.

Дверь перед нами слегка приоткрылась и оттуда выглянула женщина средних лет.

— Проходите, Госпожа ждёт, — почти шёпотом сказала она, и предупредила: — Она очень недовольна.

Усатый оглянулся на меня, нахмурился, после чего открыл двери широко. Охранник, что обещал мне «не встречу» с Госпожой вдруг сжал мне руку в районе локтя. Обернувшись, я увидел, как по его лицу течёт пот.

— Эй! У вашего тут… — начал я, как мой голос прервал грохот взрыва, где-то за спиной. — Это не я!

Моих оправданий никто не услышал: с рук усатого сорвалась чёрная птица и унеслась в начало коридора. Охранники уложили меня на пол. Двери захлопнулись и покрылись какой-то синей субстанцией, похожей на гель.

— Прочесать территорию. Шторма — изолировать, — командовал Марк Константинович.

— Открыть! — раздался командный голос из-за двери.

— Но, Госпожа, там опасно! — залепетала привратница.

— Живо! — рыкнули в ответ, и гель стёк вниз растаявшим желе.

Дверь распахнулась и наружу вылетела девушка лет двадцати пяти. Красные глаза сузились в гневе:

— Кто посмел?

Вокруг неё взвился ураган из чёрных перьев.

— Кто-то заложил бомбу! — отчитался усатый, но Госпожа его не слышала.

— Ты! — она махнула руками и перья облепили потного охранника, подняв его над полом. — Ты посмел применить запрещённую магию в моём доме?

— У вас вообще что-то не то с магией в доме, — добавил я.

— С тобой, Шторм, мы позже поговорим. Держите мальчика, — сказала Госпожа.

Потеющий охранник дёрнулся. Поняв, что он висит в урагане перьев, он побледнел ещё сильнее. Охранник начал изгибаться и мычать, но перья забили ему рот, не давая говорить.

— И откуда вы такие берётесь, — покачала головой девушка. Она выглядела в своём белом пиджаке облаком на фоне грозовых чёрных туч. — Контроль запрещён. Ты хоть понимаешь, что теперь ты должен умереть?

— Вы не имеете право, — пробубнил он сквозь перья.

— Имею, как глава Вороновых и отдела по борьбе с терроризмом, мальчик. У меня санкция от Совета князей на подобные решения.

— Неплохая позиция в столь юном возрасте, — хмыкнул я. — А у вас случаем нет свободных позиций для не слишком опытного оперативника?

Воронова перевела на меня мрачный взгляд.

— Соглашусь и на менеджера по кофе, — мило улыбнулся я.

И тут она сделала это:

— Правом, данным мне девятью, за использование запрещённой магии контроля ты приговариваешься к смерти. Запись твоей казни будет отправлена в суд, вместе с доказательствами твоей вины. У тебя нет права на последнее слово.

И ураган из перьев начал сжиматься вокруг бедолаги коконом, пока не раздался стон боли. Закончилось всё треском костей, и тело безвольным мешком упало на пол.

Воронова сняла с руки простенький артефакт в виде браслета, дала его усатому.

— Передай все документы и этого, — она сморщилась, глядя на бездыханного человека, — в отдел, Суворову. Пусть проверит, с кем был связан.

— Как скажете, — кивнул мужчина. — Он приказал кому-то из наших взорвать бомбу?

— Нет. — Девушка склонила голову и внимательно смотрела на меня. — Там внизу просто у кого-то руки кривые. А он пытался подчинить нашего гостя.

Все повернулись ко мне.

— Мне льстит ваше внимание, но честно сказать, его стало как-то слишком много. Внезапно.

— Это точно, — откомментировал Марк Константинович.

По коридору, шелестя крыльями, пролетела птица и села ему на ладони, после растворилась и исчезла в коже. Прикрыв глаза, усатый поморщился.

— Вы были правы, Госпожа. — Он открыл глаза. — Кривые руки. Я разберусь. Вам моих людей оставить?

Усатый смотрел только на девушку. Та же не сводила взгляд с меня, словно взвешивая за и против.

— Пусть парочка останется. У дверей. Когда понадобится унести ещё одно тело.

Марк Константинович молча кивнул, отдал приказ двоим остаться, а с третьим подобрал четвёртого и пошёл прочь.

— Ну, что стоишь, внучок, заходи, — вдруг сказала Воронова и, развернувшись на каблуках, пошла внутрь.

Из-за двери выглянула привратница и замахала рукой. Оставшийся охранник поднял меня с пола и подтолкнул в спину. Ничего не оставалось, как идти.

Двери за спиной плавно закрылись, и мы оказались в достаточно большой комнате, похожей на кабинет: балконная дверь справа, откуда лился дневной свет; большой рабочий стол с пузатым компьютером, документами и статуэткой каркающего ворона. Слева — шкаф с книгами и бар за прозрачными дверцами.

— Ну, хоть вина есть! — радостно выдохнул я, вызвав у Вороновой удивление.

— Родители тебе разрешали? — Она сейчас звучала не как женщина, только что убившая чужака в своём доме, а как обычная бабушка, увидевшая повзрослевшего внука.

— Ваши люди, видимо, действительно что-то сделали с моей памятью. — Я пожал плечами. — Я не помню у себя настолько молодой и привлекательной бабушки, но вот вкус отличного вина помню так, словно не выпускал бокал из рук.

Воронова замерла с чуть глуповатой улыбкой, пытаясь разобраться в сказанном, после чего махнула рукой и засмеялась.

— Работа Лизы, смотрю, пошла тебе на пользу. Комплименты научился делать.

Она подошла к бару, достала две бутылки:

— Каберне или темпранильо?

— А Шираза нет?

В этот момент моя бабушка — блин, да как так? Она же чуть старше Сергея! — нахмурилась, но бутылки поставила на место и вытащила другую. Затем вытянула бокалы, налила вина себе и мне, поставила на край стола, кивнула.

Медленно дойдя до стола, я аккуратно взял бокал рукой в металлической перчатке, поднёс к носу, вдохнул.

О, звёзды! Какой аромат!

Спустя пару глотков я вспомнил, где нахожусь и посмотрел на Воронову. Та, сложив руки на груди, тихонько потягивала вино из бокала и наблюдала за мной.

— Не смог удержаться, — улыбнувшись, сказал я. — Так что вы хотели обсудить? Надеюсь, компенсацию за нанесения вреда моему здоровью? Готов принять в дар пару ящиков этого вина, — подняв бокал, заявил я.

Девушка покачала головой:

— Беру свои слова обратно — Лиза перестаралась.

— А вы не думали, что перестарались вы? — как бы в невзначай спросил я.

Бабушка поперхнулась.

— С чего бы?

— Ну, молодой парень, психика нежная, — говорил я о себе в третьем лице, — а тут на его глазах в его дом врываются, родителей сжигает подруга. Женщина, которой он доверял самое сокровенное, оказывается предательницей, а за спиной всех стоит бабушка, выглядящая как старшая сестра, которой нужен какой-то Инъектор. Мне кажется, что это всё вполне могло повлиять, ну, хоть чуток. Не находите? Не говоря про пытки и возможно запрещённый Дар, за который вы только что убили человека своими… Крыльями?

Допив вино, я с удовольствием выдохнул. На нёбе остался приятный осадок. Я вывалил все факты, что смог сложить в одну картину. С первых жизней любил конструкторы.

Воронова молчала долго, изучая меня, словно видела впервые. Хотя, это было недалеко от истины.

— Видят мёртвые боги: ты изменился. Стал больше похож на своего отца, чем на мою дочь. А может даже на деда. — Она пожевала губами, как делают обычно пожилые люди, и я впервые подумал, что может быть она действительно немолода. — Я задам тебе пару вопросов. От ответов на них зависит твоя судьба.

— Моя судьба зависит от вас. Остальное лишь красивая обёртка, — серьёзно сказал я.

От моих слов девушка-бабушка дёрнулась, как от пропущенного удара.

— А говорили сил нет. Эмпатия твоя бьёт почище ветра, которого у тебя никогда не было, — недовольно протянула она. — С ветра и начнём: как ты получил Дар?

— Понятия не имею, — искренне ответил я. — Упал, очнулся — Дар!

— Почему атаковал моих людей?

— Да не трогал я их! Это само.

Я сделал движение рукой, будто отмахивался от мухи. Ничего не произошло, но Воронова подошла ближе, изучила меня своими красными глазами, взяла за руку, потрогала пальцы сквозь перчатку.

— Интересно, очень интересно. Чувствую всплеск, но проявления слабые. — Она вернулась к столу, достала лист бумаги, что-то записала. — Где Инъектор?

Она подняла голову и к моей шее устремился жгут из перьев. Он медленно сжался, создавая давление, но не пережимая горло. Пока.

— Понятия не имею.

Перья сжались. Щекотно. И больно.

— Да не знаю я! Даже если знал — забыл после ваших пыток!

— Запомни, Серёжа, никто тебя не пытал. С тобой вели беседу, а ты сопротивлялся, — чётко по словам пояснила Воронова. — Твои родители совершили преступление и были наказаны, как террористы. Ты же проходишь как свидетель, но можешь стать соучастником.

Красиво звучит, да ответить не могу — даже руками удержать чёртовы перья не дают. Возможно мой синеватый оттенок кожи или хрипение дали понять, что Воронова переборщила.

— Госпожа? — подала голос привратница.

— Да-да, — недовольно ответила девушка и ослабила петлю.

Воздух! Никогда не любил игры с удушением, вот вообще не возбуждает.

— Я понял, как вы остаётесь такой молодой и красивой, бабушка, — откашливаясь сказал я. — Вы высасывает чужие силы, как вампир и получаете вечную молодость.

Она усмехнулась, отпуская перья и давая им исчезнуть в воздухе, будто их и не было. Птичка Марка Констатиновича уже не казалось такой пугающей.

— Кто-то научился разговаривать. Видимо от книжек тоже есть толк. Кто бы мог подумать. Что мне с тобой делать, а, Серёжа?

— Отпустить домой и дать выспаться, — предложил я.

— Зачем мне отпускать пострадавшего от нападения внука? Вдруг кто-то решит завершить начатое? Ведь теперь все князья знают, что задумали твои родители. — Она жутковато улыбнулась. — Плюс, теперь ты у нас маг, пусть и слабоватый. Если с тобой что-то случится, как жить дальше старой бабуле?

— Не прибедняйтесь, уважаемая, Вы ещё ого-го, фору дадите пятерым таким как я. — Я подмигнул.

Воронова широко улыбнулась и упёрла руки в бёдра, чуть выгнувшись. Во, сразу другое дело — красавица, а не убийца!

Видимо последнее я сказал вслух, потому что она ответила:

— Одно другое дополняет, Серёжа. Что ж, у меня есть к тебе предложение. Я тебя отпущу.

— Спасибо, — сказал я.

— Нет! — сказала привратница.

— Но будут условия, — закончила Воронова.

Было бы странно, если было иначе.

— Слушаю.

— Ты найдёшь семейный Инъектор и передашь его на хранение мне, как старшей в роду.

— Я же сказал — я не знаю где он. — «И что это такое», продолжил мысленно.

— Найдёшь, — уверенно сказала она. — У тебя будет стимул.

Она подошла к шкафу, вытащила несколько книг, за которыми оказался сейф. Набрав пароль и приложив руку к сканеру отпечатков, она открыла дверцу. Оттуда она достала пистолет, пачку купюр, а затем — браслет с синими камнями.

Даже издалека я видел, что этот артефакт сделан гораздо тоньше и качественнее, чем то, что я видел раньше.

С браслетом она подошла ко мне, покачивая бедрами, взяла за левую руку, сняла одну перчатку и натянула вместо неё браслет. Тот моментально стянулся вокруг руки, обхватывая запястье. В голове зашумело, мысли на мгновение смешались, после чего пришла звенящая тишина.

— Что это?

— Маленькая страховка. — улыбнулась бабушка. — Небольшой запрещённый артефакт с магией контроля. Как только ты решишь пойти против меня — именно пойти, мечтать о мести я не запрещаю, это развивает мозг, — я об этом узнаю.

— Не боитесь, что вас казнят за такое? — кивнул я в сторону входной двери.

— Он же у тебя, я-то здесь при чём? — наигранно захлопала она глазами. — Выведи его, пусть довезут до дома, — отдала она приказ, и помощница кивнула.

Я развернулся и пошёл на выход. У дверей я оглянулся:

— Надеюсь, что хотя бы мои мысли вы не увидите? А то вдруг представлю вас в неприличной для уважаемой женщине позе?

— Мечтать не вредно, вредно не мечтать, внучок. Но если твои мечты выйдут за пределы твоей головы — она отделится от тела. И да, ещё одно: не стоит показывать кому не попадя эту красоту — могут казнить. Сейчас эти штуки не в моде. Помни — Инъектор, вот твоя цель.

После чего дверь за мной закрылась. Что ж, будем пока мечтать. А там посмотрим, бабушка.

— Вы уверены, Госпожа, что стоит его отпускать так легко? Всё-таки он знает теперь то, что не следовало.

Александра Валерьевна почти минуту не отвечала, глядя на закрытую дверь, словно видела сквозь неё спину уходящего Сергея. Она понимала, что играет рискованно, но ей нужны тайны его семьи. И как можно скорее.

— Отправь вместе с ним наших людей. У него теперь есть сила, крошечная, но сила. Благодаря ей он сможет найти артефакт.

— А как быть с выплеском магии пятого уровня? Может быть, он стал сильным одарённым?

Госпожа покачала головой:

— Нет. В нём нет силы. Возможно, это был выброс в момент раскрытия Дара. Такое бывает, но обычно Дар раскрывается сильно раньше. Стресс действительно мог поспособствовать этому. Даже боги не знали до конца, как работает человеческий мозг. Иначе бы не дали нам себя победить.

Она вернулась за свой стол, села на кресло.

— Иногда я жалею, что вместе с богами мы уничтожили и часть их ритуалов. Некоторые вещи в прошлом провернуть было гораздо проще.

— А Инъектор?

— Он его не использовал. Иначе бы почему он ждал две недели, чтобы нанести удар? Здесь что-то другое, но пока я не знаю что. Главное, чтобы он нашёл его для меня — а дальше мы с Серёжой разберёмся.

В глазах Александры Валерьевны плясали кровавые костры.