Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Глава 52

Следующий день. Лазаревск. Поликлиника. Игорь.

Долгий и тяжёлый сон. Страшный, потому как снится проклятый лес из которого я не могу найти выход. Бесконечные трубы-коридоры, мутанты, монстры. Мои любимые, которые не смогли выжить. Катя и Глаша, которые умерли у меня на руках…

И я знаю что это сон, кошмар, но ничего сделать не могу. Хочу проснуться, встать, но не могу. А мне надо. Мне надо объясниться с ними, всё рассказать. Потому что мне пришлось промолчать. Это из-за меня их похитили. Но если бы не это… Если бы не это, погибли бы миллионы. Я не смог бы… Мне бы просто не хватило сил.

А как глупо я рвался на убой? Я же сдохнуть мог. Более того, я почти сдох. Я должен был сделать именно так. Они поймут Да, возможно, им всё уже

рассказали. Но поверят ли они кому-то? А я… Тоже мне герой. Невнимательный, трусоватый, слабак. И дебил. То затуплю, то подставлюсь, то начну вести себя как идиот. Хотя, мне всего семнадцать, я обычный школьник. К такому я явно не был готов. Погони, перестрелки, суперсилы которые здесь называются магией, шпионы, предатели, монстры, чудовища. Если раньше моя жизнь казалась мне же безумием, то сейчас всё напоминает фильм ужасов. А может быть, мне всё приснилось? Может быть не было ничего? Может быть тогда я действительно пропустил удар в голову и сейчас лёжа на ринге смотрю глюки?

Не хочу… Не хочу! Здесь мой дом, здесь я настоящий я. Я здесь живу, люблю. Я… Если сейчас меня разбудит врач и скажет что меня привезли с ринга, то я… Нет… Не хочу! Это моё! Не отдам! Ни Лену, ни Машу, ни Таню, никого! Нет…

— Нет! — кричу и сажусь на кровати.

Ощупываю себя, осматриваюсь и понимая что в Лазаревске облегчённо выдыхаю. Таких коек в том мире нет, приборов тоже. Да и…

— А где все? Почему я один? Где…

Не найдя на себе капельниц, или ещё чего-то, срываю с груди датчик от чего под потолком мигает красная лампа. Осторожно встаю, чувствую что не весь в себя пришёл и подволакивая правую ногу иду… Возвращаюсь, хватаю простыню, заматываюсь и иду к выходу. Открываю дверь, уворачиваюсь от пытающейся поймать меня медсестры, запинаюсь и вываливаюсь в коридор… Встаю, смотрю вперёд и…

— Игорь, вернись в палату, — пытаясь увести меня ворчит медсестра.

— Давно сидят? — делая вид что девушки меня слышат спрашиваю.

— Девять дней, — улыбается медсестра. — Екатерина Константиновна, правда, в Москве была, но она каждые пять минут звонила и узнавала, а вчера прилетел. Хотя, сам видишь…

— Эх… Ну… Ай… Лен! Лена, Леночка, прости, — держа сползающую простынь иду к ним. — Мне столько всего нужно рассказать. Ты…

Сняв очки, Лена закрывает глаза, глубоко вздыхает как вдруг прыгает и валит меня на пол. Тут же к ней подключаются и остальные. Медсестра всхлипывая и вытирая слёзы, улыбаясь стоит у стены и просит прекратить безобразие. Глаша и Катя, хоть и не прыгнули на меня, но по виду тоже рады. А уж как рад я. Всё закончилось…

Некоторое время спустя. Ресторан «Снегири.» Игорь.

Из больницы, где я отдыхал целых девять дней, сразу после тщательной проверки едем в ресторан отмечать, ну и проводить разбор полётов. Всем не терпится узнать правду, желательно всю. Ну и все это: моя семья, включая родителей Маши, Ольги и Жени. Начальника милиции, Горчакова, Казаркина и Булатова, Морозовой, Агаларян, Нестеровой, которая пока я отдыхал буквально ворвалась в нашу семью, и двух отрядов спецназа.

Мы прибываем, персонал и сами бойцы организовывают закуски и накрывают сдвинутые столы. Вмещаемся, хоть и кое-как. После двухчасовой подготовки и ожидания заказанных закусок, потому как кухня ресторана на такое не рассчитана, рассаживаемся, не чокаясь выпиваем за павших и…

— Ну давай уже, — дёргает меня за рукав Лена. — Рассказывай.

Целую, теперь уже девушку, потому как выглядит она после последнего пребывания в схеме от силы на двадцать. Сажу её к себе на колени и закурив…

— Лен, я тебе всё показала, — выдаёт Морозова.

— А я услышать хочу. Имею право. Я вообще-то старшая в нашей семье.

— Итак, всё началось в военном госпитале, — всё же начинаю. — Пока мы валялись без сознания, нас посетили Катюша и Денис Матвеич Горчаков. Что плюс. Катя сняла с меня все лишние загоны, то есть придуманные мной блоки и загрузила в мозг большой объем информации. Вкратце всё обо всех, кто есть кто, что происходит и что мне делать дальше в случае чего. Там было столько… Подробное досье на каждого. Обстановка в стране. Белое братство и их деятельность.

— Так ты всё знал! — восклицает Кошка.

— Не совсем, — мотнув головой продолжаю. — Информация, в полном объёме не открывалась и это правильно. Плюс Катя периодически дополняла имеющееся.

— Да, — улыбается Морозова. — Игорь… Он мог неправильно понять или не так отреагировать. Там тоже спецы имеются. Прости за вмешательство в твой разум, но… Иначе ничего бы не получилось. Если бы мы так не поступили, ты бы просто послал всех. И тогда, тебя бы убили.

— Ага, — подмигнув ей улыбаюсь и продолжаю. — А так… Ну, я о многом или уже догадался, или догадывался. Плюс у меня начали просыпаться способности. Я начал видеть ауры людей. Что вызвало приступ паники. Ну и подыгрывал. Делал вид что ничего не происходит. Хотя, это было сложно. Особенно сложно было стрелять в Горчакова.

— Мы чуть от страха не сдохли, — ворчит Грибочкина.

— Но я знал что ему от этого ничего не будет. Знал что спецназ придёт, знал что нас не бросят. И я ни в коем случае не верил этим выродкам. Хотя должен признать, в чём-то они правы.

— Это в чём? — в один голос спрашивают все.

— В том что мои мечты рухнули, — затягиваюсь ворчу. — Специальность и работа у меня уже есть, как впрочем и у вас всех. Мы будем лечить. Большим человеком мне не стать.

— Ты им уже стал, — качает головой Максим Гурьев. — Что головой мотаешь? Ты спас Лазаревск, а это почти сто пятьдесят тысяч жителей, спас Свердловск, а это два миллиона. Вытащил командира отряда спецназа и генерала КГБ, полковника КГБ и кучу заложников. Уничтожил монстра который мог натворить такого… Уничтожил зону давно мозолившую нам глаза. Разрушил систему порталов чем оборвал братству связь и логистику по всему миру. Твоими заслугами вся сеть ячеек братства в Лазаревске раскрыта. В других городах тоже. Ты уничтожил концлагерь и исследовательские центры. Да тебе звезда героя за это светит. Ты уже стал большим человеком. Твоё имя уже вошло в историю и скоро появится в учебниках.

— Да брось, капитан. Я же был не один.

— Ты! — встав рычит Гурьев. — Смертельно раненный, тащил на себе командиров. Ты не испугался! Ты поступил…

— Весь в меня, — вытирая слёзы всхлипывает Сидор. — Самуил, ты посмотри. Посмотри… Вот, мой сын. Растёт смена. Такому и защиту родины доверить не страшно.

— Да, он у нас такой, — важно надуваясь кивает Женька.

— Лопнешь, мелочь, — глядя на неё смеётся Вася. — Хотя… Да, тут я полностью согласен. Я видел как взрослые опытные мужики, с тяжёлым оружием, в экзоскелетах терялись при виде мутантов. А ты… Ты на них в рукопашную бросался. А с бомбой! Разбежался, упал, проехал между лап мутанта и побежал. Честно скажу, у меня бы духу не хватило. А ты…

— А ты откуда знаешь?

— Я рассказала, — отводя взгляд мнётся Катя. — То есть показала. То есть пока ты спал, я скопировала твою память. Это нужно было для доклада. А потом вот…

— Ладно… Кхем. Давайте…

— Подожди, — останавливает меня Гурьев. — Выпить успеем. Короче, мы тут с девчатами скинулись. Решили… Ну, ты командира с того света вытащил. И мы… Да блин, не умею я красиво говорить. Держи, от нас, от спецотряда «Ликвидаторы.»

С этими словами Гурьев подаёт мне коробку. Срываю ленточки, открываю и достаю ключи. Смотрю на Максима…

— Микроавтобус, хороший. Вам, всей семьёй на дачу ездить.

— Спасибо, — покрутив на пальце ключи улыбаюсь. — Жду вас всех на свадьбу.

— Хех, мы такого точно не упустим, — усмехается Гурьев поднимает стакан и выдохнув кричит. — За Скворца! За нашего боевого товарища, друга и… Маленького героя. Ура!

Выпиваем, вместо закуски целую девушек. Вижу что Морозова стесняется, подтягиваю её и целую в губы. Ссаживаю Лену, встаю и целую Глашу. Сажусь… Место у меня на коленях занимает Маша Иванова. Начинаются разговоры из которых теперь уже я узнаю много нового, интересного и даже потрясающего.

Звездами вечера становятся Сидор, Самуил, Тихонов, директор школы и Васька Савин, он же прокурор города которого почему-то сегодня нет. Отцы, едва придя в себя после газовой атаки в ресторане, цепляют Палыча и несутся на дачу. Вооружаются, Сидор откапывает в подвале тройку ППШ, патроны, связку гранат и винтовку. В таком виде родители и директор, рвутся в зону, однако по пути их перехватывает начальник милиции с частью отряда «Рысей.» Однако, уложив десяток спецназовцев, отцы уходят. Только уговорами начальника милиции останавливаются и ждут. Ждут возле зоны. Отправить троих четверых старых солдат, отцов и директора школы домой не получается. К ним приходит Василий Савин, старый товарищ и заодно прокурор Лазаревска. Вот как раз он и выступает заводилой. И тут начинается. Связав Руденко и уложив ещё пару бойцов, они рвутся в бой. Наводят в лесу шороха и успевают как раз во время.

За такое, прям гордость берёт. Вот прям как Женька надуться готов. Но впечатляет всё же не это, а то какую наглость имеет белое братство. И то, сколько у них пособников.

Противовесом им, наше КГБ. И тут… Размотать белое братство, они смогли бы с лёгкостью. Они повылезали, спалились. Но Катюша решила не уничтожать, а брать лидеров. Пока мы возились и занимались своими делами, она следила за нами и за ними. Через камеры и всегда следующих за нами спецназовцев. Она используя способности напрямую подключалась ко мне, к членам братства, к прохожим. Она защищая нас, руководила операцией, управляла, как дирижёр управляет оркестром и отводила от нас серьёзную опасность. Она вовремя, а иногда даже на шаг вперёд думала и действовала. Например пляж. Там не должно было быть никакого мордобоя. Как рассказывает Катя, меня должны были подставить. И подставить должен был Жилин. Его, менталисты братства просто привели на пляж, к нам. И там он должен был бросится на меня, получить в рыло и благополучно сдохнуть. От чего на меня посыпались бы все шишки. Меня бы повязали, репутация бы рухнула, весь город, с помощью братства, ополчился бы на меня. И тогда, белые братья явились бы и спасли всего такого расстроенного меня.

Но всё пошло не по плану. На меня, что удивительно, внушение не подействовало, Жилин быстро сдулся и по приказу братства в дело вступил удачно отдыхающий на пляже товарищ Евсеев. Который, раз воздействие меня не берёт, должен был не оторвать мне голову, а отправить в больницу, откуда меня в последствии украли бы. Помощь в виде Глаши и Макса, спектакль, разборки, организовала уже Катя. И вроде бы в действиях братства полнейший идиотизм. Но, кураторам за океаном и сумасшедшей одноглазой старухе которая всем этим и руководила, всё нравилось. Лидеры ячеек же…

Обычные люди которым внушили их значимость и наделили мнимой властью. Там, за порталом, их бы ждал концлагерь, как и меня. Потому что для них, мы все, не более чем скот. Унтерменши невзначай открывшие арданиум и создавшие супероружие. Поганые коммунисты, которых надо направить на путь истинный и дать демократию.

Противно. В голове не укладывается как мы, люди, являясь одним видом, ставим себя выше других. Как делим себя на худших и лучших. Как… Видимо, это в природе человека. Но…

— Потанцуем? — взяв меня за руку

улыбается Нестерова и не дожидаясь ответа утаскивает в зал.

— Я не против. А ты…

— Сама в шоке. Прибыла из командировки. А тут у вас такое… Ну я и в больницу. Не волнуйся, всё хорошо. Меня приняли. А ты…

— А я… Ну, знаешь. Я рад. Как за себя, так и за тебя. Мне выпал приз, в виде очаровательной рыжей девушки с большими зелёными глазами. А ты… Ты дождалась. Полвека ожидания, это поступок.

— То есть ты не сомневаешься…

— Нисколько, — улыбаюсь ей и тянусь поцеловать, но тут…

Нестерову поднимает в воздух. Она с хлопком исчезает и появляется за столом. Хмурясь опрокидывает стопку, вздыхает и начинает разговаривать с Леной.

Её место занимает Морозова. Нежно обнимает меня, прижимается.

— Поверить не могу, — вздыхает Катя. — Столько лет и вот… Ты здесь, со мной.

— Надеюсь тебя большие семьи не пугают?

— Меня нет. Пусть так, пусть нас у тебя девять. Но… Я уже придумала как мы разделимся. Значит мы…

Останавливая поток сверхважной информации целую теперь уже девушку. Но тут… Морозову буквально отрывают от меня. Дюймовочка просто берёт её и хихикая отставляет в сторону. Сама обнимает меня, прижимает к могучей груди и глубоко вздыхает.

— А ты мне соврал. Никакого спонтанного запечатления у тебя не случилось.

— Случилось, там, в бункере. Тут даже спорить нечего. Глаш…

— Подожди, Игорёк, дай собраться. Ух… Так… Вроде… Я начну с вопросов. Я понимаю, тогда в бункере, я погорячилась. Наговорила всего… Но и ты не молчал. Игорь, я знаю про запечатление, но хочу услышать. Это правда? Ой, прости. На ногу наступила.

— Ничего, — стараясь не морщится от боли киваю. — Продолжай.

— Это всё правда. Ура!

— Да, — мотаю головой и шипя от боли улыбаюсь.

— Тогда… Слушай, Игорёк. Я готова. Слова тут излишни. Запечатление… Я… Я ненадолго слетаю в Москву и вернусь. К тебе… К вам. Тебя не смущает что я старше?

— Нет…

— А то что больше и сильнее?

— Пф… Нет… Наоборот.

— Ну тогда… Поцелуешь? При всех? Ещё раз.

Вместо ответа целую девушку. Обнимаю и даже по попе глажу. О том что она из спецназа и за хамство может руку сломать как-то не думаю. Но, ничего ломать мне не собираются. Глаша краснеет, подпрыгивая хихикает, едва не раздавив меня обнимает и уходит. Останавливается, закрыв глаза визжит и убегает.

— Бля, — морщась выдаю и вытирая лицо топаю к выходу. — Ух бля… Надо же…

Выхожу на крыльцо, закуриваю…

— Ты чо плачешь? — спрашивает вывалившийся Казаркин. — Блин, Игорёк. Ну отказала и отказала. Ну чего так убиваться? Ты…

— Иваныч, заткнись. Я не из-за этого. Она согласилась… Я по… Ух бля…

— Да что? — не понимает Казаркин.

— Да то! Тебе часто на носки ста сорока килограммовая девушка наступает? Нет? А мне только что раз двадцать наступила! Сука, шпильками. Ух…

— Ты молодец, — улыбается Казаркин. — Ну вот молодец! Чучело! Магнит для неприятностей. Аха-ха-ха! Игорь, ты урод, я тебя ненавижу. Давай напьёмся как нибудь? Так чтобы в сопли. Чтобы ползали и не помнили как нас зовут. Давай?

— Обязательно, Иваныч, обязательно. А… Можно я один побуду? Я пять минут. Потом зайду спою что-нибудь.

Кивнув Казаркин уходит. Я же приваливаюсь к стене, закуриваю.

Нда… Вот это я понимаю — приключения. За такое короткое время… Но нет, я не расстроен. А даже наоборот. Мне нравится. Здесь я счастлив. Да было страшно и очень опасно. Да, я мог сдохнуть. Но… Это настоящая жизнь. Я живой, у меня есть семья. Меня любят и ценят. Я люблю! Я здесь именно живу! Возможно я псих, возможно я тронулся там, в бункере. Но я… Я ни за что не променяю мою жизнь на что-то другое. Никогда. И уж тем более, я не позволю кому-то всё это разрушить. Я буду драться, убивать, зубами рвать, но не отдам…

— Эх! — выпрямляюсь и отправив окурок в урну подпрыгиваю. — Скучновато в зале. Надо устроить… Надо поднять настроение.

Захожу в ресторан, глядя на гостей хихикаю и иду к сцене.

Ресторан «Снегири.» Взгляд со стороны.

Вечер набирал обороты. Гости веселились. Игорь выступая на сцене, после каждой песни оказывался закидан букетами. После повышения градуса, на сцену летели лифчики и трусики. Веселье… Да, все веселились. Но вместе с этим многие из них понимали что злоключения только начинаются. Что враг предпримет новые попытки забрать или уничтожить Скворцова. Что Белое Братство не выведено полностью и о себе ещё заявит. Все знали, что будет трудно, однако все верили в то, что все они справятся.

Некоторые от этого грустили, другие радовались. Третьи строили планы на будущее. Сам Скворцов, глядя на семью и друзей готов был мир перевернуть, но сохранить их. И вместе с этим прикидывал варианты будущего куда входило всё, от учёбы и работы, до свадьбы и детей. И хоть ничего ещё не закончилось, Игорь единственный кто был готов ко всему. Он уже начал ждать новых пакостей, врагов, всего сопутствующего и пребывал в уверенности что всё это будет. Будет как хорошее так и плохое, как радость так и печаль. Будут успехи, падения, неожиданные встречи и крутые повороты. Будет всё. Но это в будущем. Сейчас же… Сейчас всё хорошо.

Хорошо, но никто из празднующих не знает что кому-то сейчас не до отдыха. В нескольких десятках километров от города, в лесу кипит работа.

Закованные в тяжёлые экзоскелеты и вооружённые мощными плазменными пушками солдаты, прочёсывая лес сгоняют всю местную живность к ловушкам. Разномастные мутанты, многие не поддающиеся никакому описанию, в эту ночь воевать не хотят. Вяло огрызаясь пятятся, заходят в клетки где жутко рычат, но даже в стены не бьются.

Над лесом летают вертолёты, светят вниз прожекторами. Отряды учёных, под охраной тяжёлой пехоты собирают образцы жутких деревьев.

Два огромных экскаватора, на месте где была церковь огромными ковшами роют котлован.

На пригорке стоят люди и смотрят за процессом. Впереди мрачный маршал Быстрицкий. Слева от него Ломакина и Лазарева, справа нервные Берия и Мессинг.

— Они там, я знаю, — улыбается Светлана. — Вот сейчас…

Ковш экскаватора задевает металл. Машины начинают быстрее копать и как только откапывают огромную, оплавленную сферу отъезжают от котлована.

Светлана хлопает в ладоши. Закрывает глаза и напрягается. Из котлована поднимается сфера, подлетает к людям и плавно опускается.

— Почти переварил, — глядя на оплавленный металл снимает фуражку Быстрицкий.

— Они, — прижав к сфере руки выдыхает Мессинг. — Они живы. Медиков, срочно.

Поверхность сферы трескается. Трещины расходятся. Лес заливает фиолетовым светом.

— Живы, — вздыхает Быстрицкий. — Хвала Тёмным Силам они живы. Но в каком состоянии?

— В очень тяжёлом, — телекинезом разламывая сферу ворчит Светлана. — Лариска, портал в Лазаревск, живо. Максим Иваныч, звоните в Москву, нам нужны лучшие специалисты. Бегом, времени мало.

Лариса без лишних вопросов открывает портал. Светлана телекинезом вытаскивает из сферы контейнер и людей. То есть почти людей. Существа больше похожи на иссохших мумий. Последний… Последний представляет из себя кусок металлизированного иссохшего мяса.

— Всю помощь сосредоточить на Владиславе, — командует Светлана. — Спасём его остальные сами в норму придут. Лаврентий Палыч, нужны: уран, ванадий, титан и вольфрам. Объявите по телевидению что полковник Константинов вернулся. Вера населения тоже не помешает. Лариска не реви. Иди за ними и выращивай кристаллы.

— Светик, — вытирая слёзы плачет Лариска. — Прости, я сомневалась. Я…

— Всё потом. Работаем. Быстрее, крыска. Быстрее, времени совсем нет…