Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Глава 46

Утро. Дом Скворцовых. Маша Иванова.

Сидим на кухне, завтракаем. Лена, как самая старшая, то есть первая и главная, сидит на коленях Игоря и весело рассказывая планы на день пытается накормить его блинчиком. Сам Игорь выглядит разбитым и усталым. Зевает, потирает красные глаза, но улыбаясь отвечает.

Награждение не выбило его из колеи, он это мероприятие даже не вспоминает. Несмотря на явный недосып и похмелье, шутит, улыбаться и целует нас. Правда… Он подолгу задерживает взгляд на Грибочкиной, Жене, Тане и самой Лене. От чего странно ведут себя уже они. Маша старательно отводит взгляд, Таня вздрагивает, Женя непроизвольно становится невидимой. Лена… От взгляда Игоря она судорожно выдыхает, ненадолго замолкает… И это странно. Когда все четверо успели успели накосячить? Вчера всё было нормально. Ночью? Так ночью все спали. Да и Игорь. Нет в его взгляде ни злобы, ни осуждения. Ему весело.

— Ну, — поймав Лену за руку и целуя её пальцы спрашивает Игорь. —

— Предлагаю сегодня устроить настоящий выходной, — кивая улыбаюсь.

— Это как? — смотрит на меня Игорь.

— Это просто. Возьмём купальники и пойдём на пляж. Но для начала… Игорь, поможешь нам выбрать правильные?

— Ну-у-у… Да. С радостью.

Дальше ничего говорить не нужно. Все забыв про завтрак вскакиваем и уносимся в спальню. Где переодеваемся и выходим.

— Кха… — видя нас давится Игорь. — Вот это да!

Настроение его сразу меняется. Просто весёлое, становится похотливым. На лице появляется игривая улыбка, глаза начинают блестеть. И есть от чего. В более менее приличных монокини, только Лена с Таней. Первая в синем, вторая в красном. Женя в фиолетовом, толком ничего не прикрывающем. Олька в бесстыже открытом чёрном, совсем ничего не прикрывающем. Грибочкина умудряется переплюнуть всех и щеголяет по кухне в ниточках, которые на ней практически незаметны.

От их вида, стыдливо отворачиваюсь и сгорая от зависти смотрю на себя. Потому как у меня ещё ничего не выросло. Однако, это работает, грудь растёт и уже почти настоящая единичка. Настроение Игоря поднимается. Он суетясь бежит в спальню и возвращается в свободных чёрных бриджах и коричневой рубашке с короткими рукавами. На рубашке дольки апельсинов… Образ, конечно, комичен. Но расстёгнутая рубаха заставляет всех нас глубоко вздыхать.

Быстро собираем всё необходимое, вызываем пару такси и отбываем. На пляж… Конечно, мы там будем не одни, и от мыслей о том что девок там полным полно и такие купальники как на Грибочкиной совсем не редкость вызывают ревность. Но, настроение Игорю и сёстрам, портить не стоит. У нас только всё нормально пошло. Да и суетиться нет смысла. Надо не истерики устраивать, а закреплять результат. Ну и всем приятно видеть его таким бодрым, весёлым и ласковым.

****

— Охренеть, — стоя на песке выдаёт Игорь. — Вот я понимаю, пляж. Да тут одни женщины. Мужиков едва тридцать будет. О…

— Рада что тебе нравится, — проследив взгляд Игоря ворчит Лена. — Пойдёмте, там кажется свободно.

А взгляд Игоря, направлен в одну конкретную точку. Точнее на группу культуристок чуть в стороне играющих в волейбол. Но интересуют его не все, а конкретно одна. Высокая, явно больше двух метров, мускулистая так что Олька нервно в стороне крутит. Обладающая внушительных размеров грудью и одетая в белый купальник. Остальные, то есть ещё девять таких же, не на много отстают от этой. Выделяется только мужик. Но выделяется не размером, он не сильно крупнее и выше женщин, а тем что он среди них один.

— Интересно, — втягивая носом воздух и облизываясь выдаёт Игорь.

— Нас постесняйся, — расстилая покрывало ворчит Лена. — Нас у тебя шестеро, а ты на эту пялишься.

— У меня чисто научный интерес, — продолжая смотреть на неё выдыхает Игорь. — Ну и вопросы.

— Это какие? — язвит Таня.

— Это такие, товарищ Кошка, — кривляется в ответ Игорь. — Сама смотри. Гора мышц. Она наверняка в себя тестостерон и гормоны роста через воронку вёдрами вливает. Но при этом… Грудь, чего быть не должно. Плавные черты лица. Фигура… Мускулистая, но при этом женственная. Голоса у них нормальные, даже нежные. И вот это у меня вопросы вызывает. Как? Жрать столько гормонов и стероидов, качаться в тренажёрке как умалишённая. И оставаться…

— Не надо ничего жрать, — недовольно фыркает Олька. — Да и тренировки они в меру используют. Без фанатизма.

— Откуда знаешь?

— Я такой же стану, — разводит руками Громова. — Лет через пять. Тут…

— Тут дело не в химии, — открывая сумку и доставая еду улыбается Таня. — У неё, у Ольги и многих других, один интересный ген претерпел мутацию. Поэтому, мышечная масса и растёт. Совместить это с хорошим питанием и регулярными тренировками и вот результат. Это мы будем проходить в следующем учебном году. На анатомии.

— То есть… — чешет затылок Игорь. — То есть. Тут есть классификация?

— Конечно, — ложась под зонтик хихикает Грибочкина. — Есть физики, то есть те кто используют физическую силу. Есть психи, псионы или менталы, не потому что больные на голову, а потому что разум используют. Телепаты, чтецы, учёные и прочие. Есть стихийники управляющие силами природы или элементами. Есть медики как мы с Ленкой. Ну и те кто совмещают в себе сразу несколько способностей. Например телепаты-стихийники. Может мысли читать и водой, например, манипулировать. Классификация сложная и постоянно меняется. Есть даже те, кто не вписываются. Например твой друг Резнов. Его не знают куда отнести. Он с виду электричеством хреначит как взбесившийся трансформатор, но на самом деле, его электричество действует как стимулятор нервной системы. Хотя, думаю, после того как он лучше разберётся, сможет и электронику сжигать. Сложно это. Жарко… Игорёк, намажь меня кремом, и бёдрам особое внимание удели, особенно внутренним поверхностям. Там у меня…

— Дрябленько, — фыркает Лена.

— Нежненько, — парирует Маша. — А на счёт классификации не заморачивайся. Учебники по этому вопросу каждый год дополняются и правятся.

— В следующем году мы всё это пройдём, — ложась на живот кивает Таня. — Меня тоже намаж.

— Ладно, — кивает Игорь.

Берёт тюбик, выдавливает крем и мажет женщин. Чем вызывает завистливые взгляды как присутствующих на пляже мужчин, так и женщин. Ну и… Он продолжает смотреть на культуристку. Что странно.

Тем не менее, обстановка не накаляется. Игорь просто не позволяет, начинает шутить. Шлёпает нас, кусает за попы, от чего та заинтересовавшая его культуристка засматривается и падает. Ну, а потом утаскивает нас купаться.

После купания возвращаемся, садимся, выпиваем и закусываем. Целуемся, обнимаемся…

Что-то всё равно не так. Игорь хоть и скрывает, но чем-то явно встревожен. Оставив культуристку он крутит головой и принюхивается.

Что это может быть? Он что-то чувствует? Может у него способности проснулись? Тогда почему не говорит? Странно.

То же время. Чуть в стороне. Влад Жилин.

Обычный поход поплавать и поразглядывать практически голых женщин заканчивается проблемами. Здесь Скворец. Загорает, сука, со своими тёлками. И Женя с ними. А этот урод… Мажет своих кремом, целует и пялится на других.

Ненавижу. Вся моя жизнь пошла под откос из-за него. Друзья, авторитет, всё потеряно. Общаются только Серёга и Ванька. Да и то, уже не слушают как раньше, а скорее возятся со мной из жалости.

— Жилин, даже не смотри туда, — видя как я смотрю на Скворца мотает головой Серёга. — Нет, забудь об этом. Пляж большой, давай просто уйдём дальше.

— Но он здесь! Так, давайте сюда. Есть у меня один план. Ванёк, позови его, а мы…

— Нет, — мотает головой Ванька. — Не пойду. Там Скворец, он нас снова отметелит.

— А ещё там Громова, — часто кивает Серёга. — И вот она не просто изобьёт, а ещё что-нибудь сломает. И ей за это ничего не будет, в отличии от некоторых, её батя действительно большой человек. Ты с нами идёшь или так и будешь зубами скрипеть?

— Трусы…

— Нет, Жилин, не трусы, — нагло улыбается Серёга. — Мы думать научились. Ага, в прошлый раз, в курилке. Сотрясение, оно знаешь ли мозги работать заставляет. Да и мне скоро в институт поступать. Я себе жизнь портить не хочу. Вань, пошли, а этот… Да ну и пусть стоит.

Самым наглым образом друзья просто уходят. Оставляют одного…

— Предатели! Да я вас… Да мой отец знаете что сделает?

— Представляем, — усмехает Серёга. — Тушёнку например не выпишет. Уй как страшно. Бывай, Отелло.

От обиды и чувства собственного бессилия на глазах наворачиваются слёзы. Не видя куда иду…

— Эй, малец, ты чего плачешь?

— Я… Я… — созерцая стоящего передо мной разукрашенного татуировками слегка покачивающегося амбала заикаюсь. — Там…

— Там что? — обдавая меня убойным запахом перегара спрашивает он. — Не стесняйся парень, кто тебя расстроил?

— Скворец…

— Скворец? И что он тебе сделал? Парень ты крепкий, по лицу вижу что не побил. Тогда…

— Он у меня девушку увёл! Купил её подарками. Я пошёл разбираться, а он мне руку сломал. Директор школы…

— Иван Палыч? — удивляется амбал — Знаю, учил меня. Суровый мужик, правильный. Он разобрался?

— Нет. Понимаете, у Скворца деньги. Мне родители рассказывали о том, что его отец приезжал в школу и много денег за сына отвалил.

— Вот так! Богатенький значит, — кривится амбал. — Ненавижу таких. В милицию обращались?

— Обращались. Заявления писали, жаловались. Скворец спит с учительницей, дело замяли, нас крайними выставили.

— Ну дела… — качает головой абал. — Никогда не любил этих пришельцев. Капиталисты проклятые. Строят из себя не пойми что. Ты вот что, иди. А я помогу. Где говоришь этот Скворец?

— Вон там, — указываю на них.

— Я кому-то, почему-то и за что-то, — ехидно скалится амбал.

Подхватывает бутылку водки, выпивает и крякнув идёт на разборки.

Да, я смог. Этот рассусоливать не будет. Удача. Ничего, мы ещё посмотрим. Отсутствие способностей, я мозгами компенсирую. А они у меня есть. Ничего… Ты у меня ещё попляшешь. Табло у тебя сейчас точно потрескается.

Наблюдая подхожу ближе, прячусь за стоящие зонтики и наблюдаю. Тем временем амбал добирается до отдыхающих и встаёт над скворцом.

— Дяденька, вы мне солнце заслоняете, — кривится лежащий на заднице Кошки Скворец. — Вам места не хватает или вы что-то хотели?

— А ты борзый, — усмехается амбал. — На зоне я таких табунами на парашу гонял.

— Так вот шёл бы и продолжал, — встаёт Скворец. — Чего к нам привязался?

Вместе с ним встают все остальные. Иванова и Громова рядом с ним. Женя выходит вперёд.

— Отойди, — толкнув Женьку усмехается амбал.

Скворец мгновенно звереет, скалится, глаза наливаются кровью. Он шагает вперёд и наносит длинную серию ударов в живот и грудь амбала.

Тот выплюнув кровь отходит назад, пытаясь сохранить равновесие размахивает руками.

— Не сметь толкать мою Женьку! — орёт Скворец и выдаёт сокрушительную серию ударов по печени амбала.

Чем наплевав на разницу в размере, умудряется поставить его на колени. Переключается на лицо, бьёт в челюсть.

Амбал неуклюже отмахивается, откидывает Скворца. Но тут на сцену выходит Громова. Ольга хрустит кулаками, замахивается, и несколько раз бьёт амбала в челюсть. Иванова подпрыгивает, кувыркается и ногой бьёт в висок.

Амбал валится на спину. Прыжком встаёт…

— Сосунки! — схватив пляжный зонт рычит амбал.

Громова и Иванова отступают. Женщины так же хватают зонтики и идут в наступление.

За спиной амбала появляется Скворец, прыгает ему на спину. В глаза кидает горсть песка и бьёт в висок.

Видя что не помогает, рычит и зубами вцепляется в ухо. Амбал ревёт раненым медведем. Начинает бегать кругами и пытается стряхнуть с себя взбесившегося Скворца. Скворец же, хватает его за нос. Засовывает пальцы ему в ноздри и тянет на себя. Второй рукой умудряется бить в шею.

Тем временем блондинка выхватывает из сумочки шоковый пистолет, целится и десять раз стреляет в живот амбала. От чего он только звереет и с удвоенной энергией пытается скинуть с себя Скворца.

Вокруг слышатся крики, женский визг. Призывы успокоиться и угрозы вызвать милицию. Скворец не отпускает, так и продолжает висеть на амбале. Как вдруг разжимает зубы и кусает его за шею. Слышится оглушительный крик, Скворец всё же падает на песок, резко поднимается и выплюнув кусок кожи, загораживая собой женщин встаёт в стойку.

— Убью, щенок! — потирая почти отгрызенное ухо и прокушенную шею ревёт амбал.

Ну вот и всё. Месть сладка. Как же приятно видеть как твоему врагу сейчас разобьют рожу. Приятно… И главное, я здесь не причём. Всё, Скворец сейчас закончится.

Амбал замахивается, как вдруг… Мелькает что-то огромное. Перед амбалом появляется мужик ещё большего размера, с ним такая же большая женщина в белом купальнике. Женщина прыгнув вперёд бьёт амбала в живот, мужик тут же наносит сокрушительный удар ему в рожу. Амбал, удар превосходящих по силам противников не выдерживает. Подлетает вверх и мешком падает. На песок рядом с ним сверху падают выбитые зубы и капли крови.

Ой, мама… Всё… Откуда этот урод и баба в белом купальнике выпрыгнули? Надо валить. Беда будет.

Час спустя. Отделение милиции. Игорь.

Сидим кабинете начальника милиции. Улыбаясь смотрим друг на друга. Маша Иванова расстроенная, сидит, сверлит взглядом женщину в белом купальнике, то есть Глашу и бросает на меня виноватые взгляды.

Хотя нет, не так, она расчленяет Глашу взглядом. Вместе с ней, здоровенного мужика в белых шортах, по комплекции похожего на астартес. Задержанного бугая в наручниках. И вот неожиданность, нашего старого знакомого — Жилина.

Немногочисленные свидетели стоя у стены переговариваются.

Я же… Сижу, обнимаю Грибочкину и Олю, целую руку обнимающей меня со спины Лены, l и просто таю от восхищённых взглядов моих женщин. Смотрят они, как на вожака стаи. Взрослого и сильного льва, который защитил их. Особенно выделяется Женька. Кажется, ещё немного и у неё в глазах сердечки вспыхнут.

Руденко, он же начальник милиции, молча изучает видеозаписи. Вздыхает, откладывает планшет, закуривает и обводит всех нас тяжёлым взглядом.

— Так-так-так, ну что я могу сказать. Казаркин и Булатов на все сто процентов правы. Ты, Игорь, настоящий магнит для неприятностей. Ну, хорошо что не сам их создаёшь. Нда… Значит ситуация такая. Гражданин Евсеев напавший на вас, по сути не виноват.

— Нихрена себе не виноват! — подскакивает Лена. — Да он…

— Елена Николаевна, — морщится Руденко. — Дослушайте. Человек три дня как освободился. Перебрал. А тут ему задержанный Жилин всякой чепухи натрепал. Даже не знаю на что он надеялся. Может голову напекло, а может мозгов отродясь не было. Да, Владислав? Ох, как же ты мне надоел. Ну, а вы, товарищ Евсеев, как могли поверить в эту околесицу? Вы серьёзно думаете, что в нашем обществе, можно просто так купить девушку? Ну, нет слов. Однако, то что вы поверили в бред о том что отец Игоря купил директора. Героя войны! Никифорова Иван Палыча. Ну это уже ни в какие ворота не лезет.

Евсеев мотает головой, вздыхает. Пытается виновато улыбнуться, однако вспоминая что зубы вылетели, захлопывает хавальник.

— Так вот, — качает головой Руденко. — Гражданин Евсеев наслушался и пошёл разбираться. А поскольку перепил, то несмотря на УДО разбираться решил кулаками. Жилин, ты сам до всего этого додумался или подсказал кто?

— Я без родителей ничего говорить не буду.

— Да уже и не надо, — разводит руками Руденко. — Свидетелей полно, камеры видеонаблюдения всё прекрасно записали. Тут слова излишни. Поедешь ты Жилин, за полярный круг. Обязательно поедешь. И ты, Евсеев, обратно вернёшься. Отдохнул три дня и хватит, домой пора.

— Товарищ полковник, разрешите, — вставая обращаюсь к Руденко. — Может ну его? Один перепил, второй по жизни дурак.

— Предлагаешь отпустить их?

— Это уже вы решайте. Но… Захар Васильевич… Всё решилось. Они так наказаны. Вон, Евсеев зубы потерял. А Владос сейчас от страха загнётся.

— Ладно, — глядя на меня улыбается Руденко. — Если заявлений не будет, то обойдутся штрафами. Все свободны. Глафира Васгеновна, Максим Геннадьевич, задержитесь. А вы идите.

— Глаша, — глядя на женщину в белом купальнике скалится Иванова. — Очень приятно.

— Мне тоже, — жмурясь кивает Глафира.

— Откуда вы вообще взялись?

— Так проездом мы здесь, — разводит руками Глафира. — Едем на соревнования по волейболу.

— А девчонка никак ревнует, — улыбается мужик в белых шортах.

— Товарищ Гурьев, — хмурится Руденко. — Вы бы хоть не лезли.

— Вот именно!

— Скворцова, то есть Иванова, иди уже, — отмахивается Руденко. — Евсеев, вон отсюда. От штрафа не отделаешься. А ты Жилин, посидишь в КПЗ. Недолго, пару суток. Посмотришь что тебя ждёт если не перестанешь.

Интересно получается. А что скажет Комитет Глубокого Бурения. Катюшка, ты ведь здесь? Что за хрень произошла?

— Да здесь я. Нехорошая история получается, — шелестит в голове голос Морозовой. — Жилина просто привели к вам. Заставили бросится на тебя, но он такой слабак что духу не хватило. Тогда задействовали план «Б.» Натравили на тебя этого амбала.

— Ну, по сравнению с Глашей и Максимом, не такой уж и амбал. Кстати, ты не знаешь, у Глаши есть кто-нибудь?

— Насколько я знаю нет. А что?

— А у тебя? Катюш, не поверю что такая женщина одна.

— Мне девяносто.

— И чо?

— Игорь! Мне девяносто, тебе ещё семнадцати нет! Прекрати эти дурацкие подкаты. У нас с тобой ничего не может быть.

— Так я себя и не предлагал.

— Ой… Так, стажёр. Соберись. Ты в опасности.

— Я знаю. Но вы ведь рядом.

****

После милиции, едем домой. Включаем фильм ужасов, сидим смотрим. Иванова объяснив мне что приревновала успокаивается, остальные по прежнему довольны. Грибочкина как-то натурально боится происходящего на экране. Её прям трясёт.

Нам доставляют еду. День заканчивается. Вечером начинаются привычные брожения. Девушки моются, кто в душе к кто в ванне. Мечтают переехать в новый дом. Незаметно перемещаемся на кровать. И как только начинаем засыпать. В мой разум вторгается Катюха и просит выйти на поговорить. Говорит что сейчас всех усыпит.

И таки усыпляет. Все мгновенно вырубаются. Выбираюсь из-под Ольги, чего совсем не хочется. Подтянув трусы топаю на выход, по пути цепляю сигареты, закуриваю и выхожу на крыльцо.

— Мог бы одеться, — появляясь рядом ворчит Катя.

— У меня весь дом в камерах, — стоя перед ней ворчу. — Наверняка по углам ещё и вооружённые бойцы сидят. Так что ты хотела? Случилось что-то?

— Личное. Игорь, мне не нравятся твои подкаты. Прекрати, это глупо.

— Так я же…

— Я всё понимаю! — закуривая восклицает Морозова. — Тебе скоро семнадцать. У тебя кипят гормоны. Но я тебе не подхожу. Я не создана для семейной жизни. Я старая. Грубая. У нас не было запечатления. Оставь меня, это бесполезно.

— Кать, но и не хотел…

— Прости, Игорь. Мне надо идти. И не думай обо мне! Не надо. Всё, будет что, я тебе сообщу. Ушла…

Морозова исчезает. Стою, чешу затылок. Ничего не понимаю.

Ну допустим… Девяносто летняя женщина, генерал-лейтенант КГБ… Ведёт себя как школьница? Ну и… Ну и как бы не время. На меня сегодня целое покушение устроили. Да, я конечно повёл себя как бешеная собака. Но шансы явно были не равны. Амбал здоровый, мне с ним… Один удар и я бы отъехал, скорее всего в мир иной. И тут…

От дикого многоголосого крика в доме подпрыгиваю и ломлюсь внутрь. Забегаю, несусь в спальню, где от увиденного замираю…

В спальне настоящий звездец. Такой что волосы дыбом встают. Перепуганные девушки стоят у кровати. В центре лежит скрюченная перепачканная кровью Грибочкина. Корчась от боли она стонет, прижимает руки к животу. Плачущая Лена гладит её светящимися руками и пытается успокоить.

— Что случилось? Звоните кто-нибудь в скорую. Что…

Договорить не могу. В районе солнечного сплетения холодеет и тут же как будто вспыхивает. Из груди по всему телу как будто по нитям расходится настоящее пламя.

Запахи становятся сильнее, цвета меняются, теперь всё в чёрно-фиолетовых тонах. Вокруг кистей рук закручивается фиолетовая дымка. Сознание проясняется. От вида заляпанной кровью Грибочкиной и осознания что с ней случилось нечто страшное паника отступает, на её место приходит холодная ярость. Впервые в жизни, мне по-настоящему хочется убивать. Хочется найти уродов кто посмел сделать это с моей Машей… Найти и вырвать им глаза.

— Кто… — голосом от которого девушки бледнеют спрашиваю и смотрю на потолок в ставшую видимой камеру. — Кто это сделал? Кто?

Ответа нет, девушки осторожно отшагивают подальше.

— Игорь, только без глупостей, — шелестит в голове голос Морозовой.

— Говори! — мысленно кричу и прям вижу как Морозова вздрагивает.

— Сейчас…