Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Глава 34

Первое июня. Площадь у школы. Игорь.

Красиво, стильно, замечательно. Стоим на площади, смотрим, и слушаем выступление министерских. Ученики, в кипельно белых рубашках, с красными галстуками и даже я в таком, хоть в пионеры ещё не вступал. Учителя при параде. Директор и Маргарита Сергеевна ещё и с медалями, количество которых потрясает. Особенно потрясает количество золотых звёзд на пиджаке моей Зайки.

Говорят министерские о разном. В основном о хорошем. Например в этом году, в одиннадцатом «А» классе, аж целых пять золотых медалистов. Пять золотых, три серебряных и два бронзовых. В одиннадцатом «Б» трое золотых и трое бронзовых. Что показатель, аж гордость берёт, за систему образования. Это при том что никаких тестов по типу ЕГЭ здесь нет и как я надеюсь никогда не будет.

Далее слово берёт директор. Говорит долго, с чувством, и через десять минут выступления объявляет начало летних каникул. Классные руководители одиннадцатых классов, благодарят учеников за хорошую учёбу, желают удачи и просят не забывать. Далее уже родители, объявляют о том что скинулись и выпускники после праздничного ужина, отбывают в санаторий на неделю.

Нам никакого ужина не светит, но завтра с утра, нам предоставят автобус. Который довезёт нас до определённого своротка. Дальше десять километров пешком и мы на берегу озера. Контролировать нас никто не будет, сами уже взрослые. А вот девятые классы, которых в нашей школе целых три, пойдут с учителями. Более младшие классы, в походы не ходят.

На этом торжество заканчивается. Все разбредаются, кто по классам, кто готовиться к вечеру. Мы же с Леной и Таней, едем домой. Лена в отпуске, Таня с завтрашнего дня тоже, на целый месяц. Схожу в поход, буду уделять им больше времени. А сегодня, поскольку на завтра у меня всё собрано и даже гитару я приобрёл, можно и расслабиться…

— Скворцов! — подваливает к нам Вараксина. — Если завтра, в шесть утра, я не увижу тебя здесь, то я…

— Увидишь, Ян, увидишь, — улыбается Лена. — Не нервничай. Завтра в половину шестого, мы его сами привезём.

— В наручниках и с кляпом во рту?

— Нет, по человечески.

— Улыбочку! — подбегает Резнов. — Пару снимков на память.

Обнимаю женщин, Резнов снимает. Тут же подваливают и остальные. Женя, Оля и Маша вызывая лёгкий приступ боли встают рядом, обнимают… Следом за ними, подходят Громовы, Ивановы и Тихоновы.

Выстраиваемся, позируем. Младшая дочь Сидора, мелкая копия Ольги, уперев руки в бока, стоит впереди. Она поскольку в пятом классе, завтра едет в пионерский лагерь.

— Потрясающе, — продолжая щёлкать восхищается Резнов. — Вот это снимки. Так, после похода распечатаю фотографии и принесу вам всем. Себе на память тоже оставлю. Ну что, теперь всем классом?

Всем классом сфотографироваться не получается. Все уже разбежались. Так что и мы тоже ловим такси и уезжаем.

Однако по приезду домой, отдохнуть не выходит. Звонит Грибочкина, и просит меня и Лену срочно явиться. Доктору нужны образцы, которые без Лены или Тани не добыть. Причём нужны срочно, открытие не за горами. Но, мои женщины ехать отказываются. Предлагают добыть образцы дома и потом мне одному их отвезти. Так и поступаем. Полученные очень приятным образом образцы собираются в пластиковый стаканчик с крышкой, стаканчик заворачивается в полотенце, вызываю такси и вместе с этим еду в поликлинику. Нахожу кабинет, главврача, постучав захожу…

— А Лена где? — удивляется Грибочкина. — А! Ты решил не заморачиваться и сделать всё сам. Тогда вперёд, за ширму. Порно на телефоне включить или ты на меня посмотришь?

— Нет, не сам и порно не надо.

— Тогда… — широко улыбается Маша и собирает волосы в хвост. — Ты решился. Да! Садись, доставай, я сейчас дверь на замок закрою и помогу тебе.

— Маш, — разворачивая стаканчик ставлю его на стол. — Я всё принёс. А если не секрет, зачем тебе…

— Надо!

— Ну надо так надо, — пожимаю плечами. — Я пойду?

— Задержись. Ну что, мои хорошие? Пошли продвигать науку? — подняв баночку на уровень глаз, произносит Маша. — А ты сиди пока! Мало-ли что, вдруг понадобишься!

Ё-моё… Кажется я зря сюда пришёл. Или… Да блин. От боли я почти избавился. Но вот мысли, хоть и значительно реже, но всё же изворачиваются. Да блин, чего я теряюсь?

За спиной щёлкает дверной замок, Маша хихикая прячет ключ в декольте, держа баночку бежит к заставленному приборами столу. Открыв стаканчик помещает его в какую-то похожую на микроволновку хреновину, подскакивает к монитору, несколько раз кликает мышкой и глядя на показатели хмурится.

— Плохо дело, — ворчит Грибочкина. — Ты слишком долго добирался, все твои живчики погибли. Плюс, твои женщины слюней напускали. На исследования пойдёт, но мне нужны свежие образцы.

С этими словами, Маша хрустит пальцами, берёт баночку и улыбаясь идёт ко мне.

Так, ситуация ясна, пора срываться. Вскакиваю…

— Куда? — спрашивает Маша.

— Куда-нибудь подальше, — подбегая к окну киваю. — Ох ё…

— Расшибёшься, — улыбается Маша. — Слишком высоко.

Разбегаюсь, плечом врезаюсь в дверь, но вместо свободы отскакиваю назад.

— Кабинет главврача, — садясь за свой стол улыбается Грибочкина. — Дверь бронированная. Сюда иди!

— Тётенька, отпустите меня домой, пожалуйста. А мы с Леной сразу вернёмся. Ты что делаешь?

— Я? — доставая из ящика стола пистолет удивляется Маша. — Ничего. Смотри какой красавец. ТТ-ЭГУ, замечательная вещица.

— Тульский-Токарев…

— Энергетический Гражданский Универсальный. Работает в трёх режимах. Самый мощный, полностью вырубает на час. Средний на тридцать минут, но тут как карта ляжет. Можешь сознание потерять, а можешь и остаться, но чувствовать ничего не будешь. Меня же интересует третий режим. Импульс парализует, на десять минут. Но ты, кроме того что не сможешь двигаться, будешь в сознании и сохранишь чувствительность, это важно. Замечательное оружие, бесшумное, эффективное. Мне использовать или ты сам сдашься?

— Другие варианты есть? — понимая что деваться некуда спрашиваю.

— Только два, — целясь в меня улыбается Маша. — Ты зайдёшь за ширму и под моим наблюдением сам всё сделаешь. Или я тебя вырублю и всё сделаю сама. Выбирай. Я пока до трёх посчитаю. Раз!

— Маш, ну есть же другие способы.

— Два!

— Маш! Одумайся, это же не наш метод.

— Один!

— Маша! Давай найдём другой выход.

— Какой?

— Поцелуй меня, — держа руки вверх подхожу к столу. — А там в процессе, разберёмся.

— Ты меня обманываешь, — щурится Маша. — Ты врёшь. Мы сейчас начнём, а ты сбежишь.

— Ладно, — вздыхаю и обхожу её.

Обнимаю со спины, заставляю наклонить голову и целую в шею. На что Маша вздрагивает, тяжело и часто дышит. Отбрасывает пистолет, вскакивает и садится на стол. Облизывает губы, резко опускает голову, вздыхает и жестом просит остановиться.

— Маша, теперь что?

— Я стесьняюсь.

— Думаешь, как ты потом Лене, своей подруге в глаза смотреть будешь?

— Это нас сблизит! — продолжая смотреть в пол качает головой Грибочкина. — Сблизит и откроет мне дорогу в вашу семью.

— Хорошо, — кивая улыбаюсь, сажусь в её кресло и подкатываюсь ближе. — А знаешь, это даже к лучшему. Я про запечатление. Столько проблем ушло. Да и ты… Ты мне на самом деле нравишься. Запечатление у нас уже случилось. Я буду рад, твоему присутствию. Лена я думаю, тоже. Не бойся.

— Да я не тебя боюсь. Не близости, не того что Лена бесится начнёт. Мы в любом случае будем вместе. Теперь она это понимает, мы разговаривали. Тут дело в другом.

— В чём?

— Я старше. Всю жизнь одна. Что если ты… Да и Лена. Ну сам смотри. Приду я к вам, всё расскажу. Как Лена отреагирует? Допустим она поймёт, мы посидим, выпьем, а потом завалимся в койку где устроим вакханалию. Но, если вдруг она посчитает это… С твоей стороны, это будет измена. С моей предательство. Я не могу поступить так с лучшей и единственной подругой? И я понимаю, ничего страшного тут нет, это естественно и противиться нет смысла. Но ты подумай. Вспомни какая у нас Лена впечатлительная. Нет, я не думаю что наша семья из-за этого развалится. Однако, моё присоединение к вам, вполне может отодвинуться. На неопределённый срок. Поэтому… Сейчас мы можем начудить, Вот ты сучонок! Я так ждала что ты придёшь, мечтала о том как соблазню тебя. А ты взял и всё испортил.

— Извини, я не хотел.

— Слушай. Извини… Так, ничего это не было. Образцы подождут. Сегодня обойдёмся анализом крови и сканированием. Ух, как я… Чуть глупость не совершила. Игорёк, прости…

Встав Грибочкина тянет мне руку и улыбается.

Надо же, такого я точно не ожидал. Теперь я не знаю как с ней быть. Она на самом деле с виду оторва и развратница, внутри же скромная и ранимая. Очень сильно любит Лену. И ради неё, готова даже через себя перешагнуть.

— Маш — подходя улыбаюсь и обнимаю её. — Я не тороплю.

— Вот и замечательно. Даже пистолет использовать не пришлось. А-ха-ха-ха! Спасибо и ещё раз прости. Не смогла. А я ведь так хотела. А ты… Запечатлился, сказал что нравлюсь, замуж позвал. Потом Лене предложил взять меня. Сегодня много лишнего наговорил. Может быть тебе всё это кажется игрой? Может ты всё ещё не веришь в запечатление? Возможно ты думаешь что все мои слова просто обман с целью поймать тебя. Но нет, я говорю правду. Правду… Ты точно не против? Может всё-таки нет смысла тянуть и если всё так получилось надо попробовать? С разговоров начнём?

Вместо ответа опускаю руки ниже и сжимаю её шикарную задницу. Тянусь поцеловать…

— Подожди, — отворачивается Маша. — Я должна сказать. Это… Всё это, совсем не потому что в нашем мире мужчин очень мало и нам приходится действовать быстро. А потому что запечатление это очень серьёзное событие. Я…

Не слушая целую её и отхожу. Сажусь в кресло. Улыбаясь смотрю, на что Маша глубоко вздыхает и расстроено качает головой.

— Я не тороплю. Как будешь готова, просто скажи мне. Хорошо?

— Хорошо. Прости, я такая дура. Я так хотела, но когда получила не знаю что делать. Иди на кушетку, возьмём кровь и можешь быть свободным.

Ухожу, сажусь, Маша перетягивает мою руку жгутом, протирает спиртом, прикосновением заставляет мышцы сокращаться и как только вена надувается, вводит в неё иглу. Убирает жгут, присоединяет к игле пакет и улыбаясь гладит меня по волосам.

— Ты такой хороший

— Я? Могу возразить, я…

— Понимаешь, Игорёк, — закинув ногу на ногу улыбается Маша. — Мы запечатлились. Теперь ты для меня самый лучший. Ты для меня центр Вселенной. Тебе может показаться, что это запечатление о котором все говорят, что-то нехорошее. Но нет. Исследования данного феномена ведутся с сорок шестого года. Ведутся и пока ни одного негативного эффекта найдено не было. Сплошная польза. Психологически, физически и энергетически, такие люди подходят друг к другу более чем идеально. А это хорошие отношения, здоровые дети, мир и идиллия. Среди таких как мы, не было ни одного развода.

— Маш…

— Я не знаю что со мной, — качает она головой. — Просто я… Это как наваждение. И радость. И страх. И… У меня случилось!

— У тебя попытки суицида были?

— Попыток не было, — бормочет Маша. — А вот мысли застрелиться бывали. Но только мысли. Я даже стоя у зеркала пистолет к виску подносила. Но сейчас это прошло. Это в прошлом и больше не повторится.

— Понятно. А арданиум? Он у тебя свой? Или в результате аварии или облучения?

— Я в пятидесятом родилась. У меня способности в пять лет проснулись. Кота… Моего Барсика собака укусила. А он приполз ко мне. Я его гладила и он… На следующий день, за мной пришли люди.

— Забрали из семьи…

— Не из семьи, а из детдома. И дали они мне почти всё. Нет, родительской любви не было. Но за счастливое детство, с игрушками, днями рождения и подарками, я обязана им. А это что за допрос такой?

— Пытаюсь найти сходство между тобой, Леной, Таней и Женей. Пока кроме попыток самовыпилиться ничего схожего нет.

— А почему должно быть?

— А почему не должно? Не бывает просто так. Значит… Вот посмотри на меня. До запечатления ты глядя на меня и что видела?

— Ну, ты красивый. Сразу мне понравился.

— А другим нет. Большая часть класса, меня даже симпатичным не считают. Значит, у тех кому я приглянулся… Маш?

— Это может быть… Ну я не знаю, — винимая иглу и залепляя место укола пластырем качает головой Маша. — Да и ты… Остальные тебе понравились, а я нет. Ты меня послал, матом. А знаешь как мне обидно было? Такой красивый мальчик и так грубо.

Это больно… Одинокие женщины, они такие. А мне… Я старая уродина с протекающей крышей…

— Маш, ты не уродина. Ты очень красивая. И я… Запечатление было. А это значит мы вместе. Теперь навсегда. Может мы всё же…

— Пожалуйста, Игорь. Не надо. Я потом не остановлюсь и разложу тебя на столе. Раза четыре. Нет, я не развратница, если ты думаешь. Совсем нет. Эти истории придуманы, а всё что я знаю… Знаю из порнофильмов. Слово офицера советской армии! Можно?

— А звание у тебя какое, офицер?

— Хи-хи, подполковник, — смущаясь хихикает Маша. — Я…

Выдохнув, Грибочкина садится на меня, проводит руками по мой груди, наклоняется и быстро целует. Отстраняется, смотрит. Вижу как её зрачки сужаются. Приподнимаю голову и целую. Руками хватаю её задницу, сжимаю…

— Ладно, — качает головой Грибочкина. — Значит ты настроен серьёзно.

Вскочив с меня, Маша хихикая убегает к шкафу. Достаёт из него баночку, открывает крышку и грациозно виляя бёдрами идёт ко мне.

— Мр-р… Вставай и не шевелись… Я всё сделаю сама.

Встаю, смотрю на неё и видя как доктор встаёт передо мной на колени тяжело вздыхаю. Ну и понимаю, что тут у нас небольшая ошибочка. Фамилия Кошка, больше подходит не Тане, а именно Маше.

Тем временем Маша расстёгивает ширинку, запускает руку внутрь и выдохнув закрывает глаза.

Второй рукой судорожно расстёгивает на себе рубашку, вываливает грудь…

— Игорь, пожалуйста, Лене ни слова. Можешь пообещать, что это навсегда останется нашей тайной?

— Вы о чём, Мария Андреевна? Не было ничего. Вы подомогались, я героически отбился. Вы взяли кровь и я ушёл. Так ведь всё было?

— Мерзавец, — двигая рукой жмурится Мала. — Но умный. Это не измена, если ты успел что-нибудь не то придумать. Это, учитывая запечатление, маленькая шалость. Начнём. Сегодня только руками, захочешь большего, получишь только тогда, когда я к вам с вещами перееду.

Сам не понимаю что творю, но… Стою, не двигаюсь. Маша достаёт из штанов моё уже звенящее достоинство. Охнув рассматривает и кусая губы начинает двигать рукой. Второй держит баночку.

А вообще, если забыть или забить на лёгкую головную боль то очень даже ничего. Красиво, немного забавно. Забавно потому что Маша быстро двигает рукой, от чего её грудь подпрыгивает. Но…

— Предупреди меня, — стиснув зубы рычит Грибочкина. — Вот чёрт, я вся промокла. Давай уже!

А то не сдержусь и на самом деле разложу тебя на столе, изнасилую несколько раз… Не издевайся надо мной. Ну же!

— Сейчас… Почти…

— Давай… — ещё быстрее двигая рукой стонет Маша. — Вот так. Ух! У тебя когда последний раз было?

— Сегодня, в четыре утра, — вздрагивая отвечаю. — Маш, хватит. Я всё… Мне немного неприятно.

— В каких же объёмах ты её вырабатываешь? Не важно, скоро сама узнаю. Ну ты и паразит, чуть с ума меня не свёл. Знаешь сколько сил я приложила чтобы сдержаться? А я ведь…

— Могла бы и не сдерживаться.

— Рано. Ну рано. И я трезвая. Всё, ты свободен. Пока ходить можешь, иди уже отсюда. К походу готовься. А я буду сидеть здесь и ревновать.

— Без поцелуя не уйду. Да и дверь закрыта. Ну, иди ко мне.

Целуемся прямо на кушетке. До головокружения и стонов Маши. Однако она находит в себе силы сдержаться и выгоняет меня.

Хмыкнув выхожу из кабинета, в коридоре останавливаюсь…

Да, странно всё это, непонятно. И понять местных, как мне кажется, получится нескоро. Ладно, домой поеду, надо рюкзак проверить.

****

В рюкзаке, который мне заботливо собрали девушки, находится следующее… Блок сигарет, три зажигалки. Две литровые бутылки текилы, литр водки, три лимона, четыре бутылки лимонного сока и баночка соли. Бутылка кубинского рома и несколько сигар. Одежда, включая плавки и шлёпанцы. Запас продуктов в виде консервов. Колбасы, сыр и хлеб. Стаканы, рюмки, чашки-ложки.

— Хм… — глядя на разложенные вещи хмыкаю. — Чего-то не хватает…

— Презервативы в большом кармане, — стоя рядом говорит Лена.

— Что… Зачем… Я же не изменять вам иду… Лен, ты…

— Изменить тебе не дадут, — натянуто улыбаясь смотрит на меня Лена. — Женя никого из посторонних к тебе не подпустит. А если проморгает, то Оля и Маша. Они, покусившейся на тебя, лицо разобьют. Так что…

— Лен, — понимая что краснею отвожу взгляд. — Я не хочу и не могу…

— И можешь, и хочешь, и даже больше — ты это сделаешь, — качая головой улыбается Лена. — Понимаешь… Да, меня невероятно бесит даже Таня. Иногда я даже задушить её хочу. Но… Сам смотри, вместе нам хорошо. А теперь будет ещё лучше. И дело не в том что так положено, принято. А в том что так действительно лучше. Хотя… Короче. Я люблю тебя, люблю Таню и очень люблю нашу семью. И для этого… Для того чтобы сохранить то, что получила, я пойду на всё.

— Лен…

— Игорь, всё хорошо. Всё! Этот вопрос закрыт. Как сходил к Грибочкиной? Она к тебе не приставала?

— Приставала.

— Вот засранка! А ты? Надеюсь ты её в кабинете не нахлобучил?

— Нет…

— Надо было.

— Ну да. Пришлось давить на её совесть. От изнасилования меня спасло то, что Мария Андревна очень любит тебя. Призвал к совести, намекнул что это будет нечестно по отношению к тебе, она и успокоилась. Что?

— Что? — смотрит на меня Лена.

— Ты сказала надо было.

— Игорь, — качает головой Лена. — Посмотри на меня. Да, я дурочка, истеричка, иногда я веду себя как идиотина. Но мозги у меня всё же есть. Я врач, у меня высшее образование. Я читала статьи академика Лазарева и теперь знаю, что мне возникать не стоит. Это бесполезно, некрасиво и неприятно. Лучше, если я буду радоваться жизни и получать от неё всё. Да, не одна. Но, видеть тебя таким измученным, каким ты совсем недавно ходил, я не могу. Так что было в больнице.

— Ну… — охреневая от таких умозаключений выдаю. — Мы поцеловались.

— Ох Грибочкина, — качая головой выдыхает Лена. — Оторва. Мы с ней даже дрались по пьяни. Серьёзно.

— И как до этого дошло?

— Сидели у нас, смотрели фильм. Ну… И тут эта кобыла начала ныть о несправедливости жизни. Залезла на меня и начала высказывать. Даже пощёчину отвесила. Правда потом получила в зубы, валялась на полу и выла… Но факт остаётся фактом. Это нас, сблизило. Мы правда долго в глаза друг другу не смотрели. Но потом, позже… Не осуждай, одинокие женщины они такие, иногда срываются…

— Вот ведь, — обнимая Лену усмехаюсь. — Бойцы.

— Нет, не такие. В то время, две страшно одинокие и уставшие от жизни женщины. Нужно было выплеснуть обиду. Теперь же… Теперь всё по другому. Так, собирай всё обратно и пойдём какой-нибудь фильм посмотрим. Тебя три дня не будет. Хочу насладиться тобой перед долгой разлукой. Да и Таня против не будет.

Да я и сам не против. Эх…