Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Глава 20

Утро. Четверг. По дороге в школу. Громова и Иванова.

Улыбаясь и весело напевая песню про кошку, девушки держась за руки шагают в школу. Конечно, особых поводов для радости у них нет, но то что Скворцов начал светиться ярче, а пахнуть вкуснее поднимает обеим настроение. Плюс ещё один допрос всех знакомых кто запечатлился, все их догадки подтверждает. Обе уверены что Скворец их и никуда не денется.

Обе понимают что надо просто подождать… Но ждать никто не хочет.

Поэтому, девушки обратились за помощью не к кому-нибудь, а к маме Маши Ивановой которая по рассказам папы потомственная ведьма. И она помогла, правда не сразу, а через несколько часов слезливых уговоров и жалоб. Дала рецепт приворотного зелья. Простого, но очень эффективного. Со слов ведьмы, то есть Ивановой Рахиль Яковлевны надо просто дать жертве выпить снадобье. И тогда всё.

Бессонная ночь, приготовление зелья в объёме трёх литров. На всякий случай поиск в интернете полезной информации. Всевозможная модернизация варева, добавление особых компонентов и ингредиентов. И вот, Громова прижимая к себе термос идёт и светится от счастья. Иванова, не сомневаясь в своей гениальности, потому как готовила, улучшала и читала на зелье заговоры именно она, гордо подняв голову вышагивает рядом. Настолько гордо, что Громова начинает завидовать и хочет узнать причины.

Однако рассказывать Иванова пока не спешит, ждёт когда самая близкая подруга, то есть сестра совсем изведётся.

— Маш… — не выдерживает Громова. — Ну рассказывай уже! Что ты туда добавила?

— Дорогая моя сестра, — улыбается Маша. — Начну издалека. Благодаря тебе мы имеем следующее — в плюсе — мы знаем конкурентку, в минусе — конкурентка знает о нас… Хотя, пожалуй, положительного больше… Ты заметила, какой эффект на нашего Игорька оказала твоя задница? Это надо использовать…

— Сесть на него! На лицо! Как в том фильме! Я готова.

— Кхем, — бледнеет от такого Маша. — Можно… Да… Наверное… Подожди! Нам нужно оказаться с ним наедине и угостить зельем, а для этого надо нейтрализовать Тихоню…

— И это можно, — внимательно посмотрев на свой кулак скалится Ольга.

— Нет, Олечка, физическую силу мы применять к ней не будем… Никаких скручиваний, ударов под дых и забрасываний в мусорный контейнер! В прошлый раз участковая пообещала нас на учёт поставить, а она слов на ветер не бросает… Да и нельзя так с ней…

— Почему нельзя? — удивилась Ольга.

— Потому, что Тихоня до шести лет ходить не могла, пока ей операцию на позвоночнике и спинном мозге не сделали… Я у мамы узнавала, она с Женькиным папой в одном НИИ работает. Так что «Поймать и запереть в кладовке» тоже отпадает. Надо действовать аккуратнее… К тому же, она наша будущая сестра, нам надо относиться к ней мягче, это в будущем поможет. Поэтому ждём момент… При удобном случае, перед уроком, даём Игорю зелье, чем больше тем лучше. А потом, когда подействует, в инструкции сказано что мы это заметим, демонстрируем Игорю наши выгодные стороны… Особенно твои. Мои, к сожалению, не такие выгодные.

— А на лицо ему когда сесть?

— За что? — потирая виски стонет Маша. — Так, хватит. Олька, собралась! Дурочку выключила и вперёд, на подвиги.

— Но на лицо я всё же сяду. Я в кино видела. Это круто.

— Как всё получится, я разрешу тебе. Можешь сидеть… Да хоть целый час.

— О-о-о-о-о, спасибо, Машка, — подпрыгивая восхищается Громова. — Ты самая лучшая. Пошли, нам Скворца напоить надо. А нам Тихоня не помешает? А как мы узнаем что что ушла? Она же невидимая!

— Доверься мне, — потирая руки улыбается Иванова.

Парочка обсуждает детали нового, не менее гениального плана и уходит в школу.

В классе обе садятся за свою парту и поглядывая на телефоны с нетерпением ждут прихода Скворца. Который, как ему и положено являет без двадцати восемь. Заваливается в класс, здоровается со всеми и косясь на девушек уходит за свою парту. Садится…

— Планв меняются, — вставая командует Иванова. — Пора! Олька, пошли! Игорёк!

— Вам чего? — испуганно глядя на них спрашивает Скворец. —

— Если вы…

— Игорёк, — присев на его парту улыбается Маша. — В прошлый раз, мы поспешили и не с того начали. Давай забудем это недоразумение.

— Ну… Ну давайте попробуем. А…

— Чайку? Горяченького, по особому рецепту, на травках? — продолжает улыбаться Маша.

— Ну давайте, — кивает Скворец. — А вы меня отравить решили, да?

— Зачем? С какой целью? Оля, наливай.

Оля тут же откручивает крышку, вытаскивает пробку. Наливает в крышку зелёную густую жидкость, многозначительно заглядывает в термос и кивнув подаёт напиток Игорю.

— Угощайся, — кивает Ольга.

— Хм-м-м, что-то подозрительно, — хмурится Скворец. — Там слабительное?

— Нет.

— Снотворное?

— Не угадал.

— Приворотное зелье?

— Очень смешно, — поводит плечами Ольга.

— Тогда что? — не успокаивается Скворец. — Конский возбудитель?

— Волчий успокоитель, — качает головой Маша. — Просто знак внимания. Попытка извинения. Покупать что-то, слишком банально. Вот мы и решили травяной чай приготовить. Пробуй, это вкусно.

Взяв крышку Игорь нюхает напиток, подозрительно щурясь пробует. Чмокая губами отпивает большой глоток, закрывает глаза, катает жидкость во рту.

— М-м-м, — проглотив выдаёт Скворец и очень быстро выпивает всё. — Прикольно. На самом деле очень вкусно. Травки, фрукты, ягоды. Что-то ещё… Что нежное и приятное. Из чего товили?

— Секрет? — улыбается Маша. — Но основной ингредиент — наша, по большей части моя любовь. Ещё?

— А давай.

— Вкусно пахнет, — облизывается Резнов. — Скворец, дай попробовать.

— Хи-хи… Тебе нельзя, — наливая из термоса в крышку хихикает Ольга. — Держи, Игорёк.

Игорёк, восхищаясь вкусом и ароматом, при этом морщась и потирая висок, выпивает ещё две крышки. Просит ещё, но тут звенит звонок. Все разбегаются по местам, садятся и ждут.

— И всё-таки тебе везёт, — толкнув Игоря выдыхает Резнов. — Вон как ухаживают.

— Не нравится мне это. Как-то подозрительно. Но чай вкусный, очень. Но они… Смотри, постоянно оглядываются, как будто чего-то ждут.

Девушки на самом деле ждут. Конца урока. Внимательно следят за состоянием Игоря и уверенные в том что подействует потирают руки.

Обе кое-как выдерживают урок и как только их отпускают бегут в коридор где занимают место у курилки. Скворцов, видимо предчувствуя неприятности не выходит.

— А дальше что? — разводит руками Громова.

— А дальше, — вытащив из кармана монокль улыбается Маша. — Зелье уже должно подействовать. А чтобы остаться наедине, мы используем вот это. У папы позаимствовала. Такие в банке используют, в совсем особых случаях.

Девушки заглядывают в класс. Иванова поднимает монокль, смотрит и тут же хмурится. За последней партой сидит Скворцов, и всё бы ничего, но рядом стоит Тихоня и нехорошо так смотрит на него кроваво-алыми глазами.

— Вот зараза, — выходя в коридор шипит Маша. — Так, Олька, эта пигалица, то есть наша сестра там. Значит делаем так. Я сейчас её отвлеку, а ты действуй как договаривались. Подожди, минуту. А чего нам стесняться? Если она так старательно прячется, то мы её не замечаем. И всё. Сейчас, ещё минуту и идём. Жди…

— Чего мы заморачиваемся. Если запечатление было, то скоро Скворец сам за нами таскаться будет.

— Оль, — выдыхает Маша. — Оно было. То есть мне кажется что было. То есть я уверена в этом. Но ждать я не хочу.

— А если не было?

— Было я тебе говорю. Было. Сто процентов. Заткнись и жди.

— Не люблю ждать. Маш, у меня к тебе такой вопрос. Там в термосе что-то плавает. Ты чего налила, в зелье намешала?

Маша хватает подругу за ухо, заставляет наклониться и с умным видом шепчет что именно она использовала.

— Охренела, — округляет глаза Ольга. — Если он узнает…

— А кто ему расскажет? Мы с тобой точно нет, а больше никто не знает. Жди, скоро уже.

Там же. Игорь.

Сижу, делая вид что ничего не происходит изображаю глубокую задумчивость. А на самом деле происходит многое. Как только прозвенел звонок и все свалили на перемену, Женька встала, подошла и теперь молча стоит рядом. Дышит, вызывает головную боль и лёгкие судороги благодаря чему я её и заметил, но никаких действий не предпринимает. А ещё эти две, Пинки и Брейн, явно что-то затевают. Напоили меня чаем, потом весь урок оглядывались. Теперь в класс заглядывают.

Дыхание Женьки становится глубже и тяжелее. Ухом ощущаю. А ещё слышу что она облизывается. Если бы это случилось там, в том мире, я бы охренел. Да что там, охренел это мягко сказано. Я бы батюшку вызвал. Или братьев Винчестеров, Ведьмака, Данте, Зачарованных, Охотников за привидениями… Или… Почему так больно? Она же ничего не делает. Прикасаться и даже целоваться я могу спокойно. Тогда почему боль?

Дверь класса распахивается, внутрь входят они. Иванова вытаскивает стул, садится между рядами и улыбаясь смотрит на меня. Громова подходит к подруге, поворачивается к ней спиной и упирает руки в бока.

И от их прихода, мне становится ещё хуже. Нет, мне не неприятно видеть их, а даже наоборот, мне они нравятся, и пахнут вкусно, как Женька, Лена, Таня… Но боль… Боль невыносимая и от их присутствия стремительно нарастает.

— Ещё чая? — показывая термос спрашивает Громова и не дожидаясь ответа наливает в крышку. — Угощайся.

— С-с-спасибо… А… Блин… М-м-м… Голова…

На мои стоны девушки переглядываются и тут же начинают.

— Всегда тебе поражалась, — обнимая ногу Громовой и делая вид что меня здесь нет выдыхает Маша. — Такая красота, а наши долбанутые от тебя шарахаются. Такие ножки… Ух!

В подтверждение своих слов, Маша задирает подруге юбку и гладит бедро.

— Что поделаешь, — грустно улыбается Громова. — Вот такие они дураки. И Скворцов этот, с виду нормальный, а на самом деле тормоз тормозом.

— Очень интересно, — качая головой и стараясь не упасть на парту улыбаюсь.

За что получаю тычок в бок от невидимой Женьки.

— Кстати о Скворцове, — делая вид что меня здесь по-прежнему нет вздыхает Маша. — Он так на твой зад пялился. Ему понравилось, по-любому.

— У меня есть на что посмотреть, — довольно улыбается Громова, разворачивается и задирает юбку. — Чуть меньше чем у Танечки. А попа нашей Танечки, заставляет всех мужиков в Лазаревске слюной истекать. Но это только пока она меньше. Вот проснутся силы, я начну расти, и моя попа… Вот повезёт кому-то.

— О да, — шлёпнув подругу закатывает глаза Маша. — Такая гигантская задница, кому-то не просто повезёт. Кто-то получит главный в своей жизни приз.

— Эм, — поднимаю руку…

— Продолжишь пялиться глаза выцарапаю, — шепчет мне на ухо Женька. — Сиди тихо.

Сижу тихо, пытаюсь не смотреть на задницу Громовой, что сложно, потому что Маша поправляет на ней плавки. Ну и поражаюсь распущенности местной молодёжи. Там, дома… В нашей школе бывало и не такое. Но вот такое… Интересные девчонки. Да и методы у них забавные. А теперь у меня вопрос. Не словлю ли я болевой шок от их выходок? И не отравлюсь ли я этим чаем, мне что-то совсем нехорошо.

— Сидит, не двигается, — вздыхает Иванова. — Олька, тяжёлая артиллерия.

Громова кивает, выпрямляется и идёт ко мне. Ставит ногу на парту, улыбается.

— Чай пей.

— Не хочу! — пытаясь отвернуться и не закричать от боли мотаю головой. — Мне от него плохо. Что вы туда намешали?

— Кое-что особенное. Можно сказать секретный ингредиент,

— кивает Громова. — Пей. И рассказывай как ощущения.

— Пока не скажете не буду. И вообще… Хм-м… Хорошо.

— Игорёк, это секрет, — улыбается Маша. — Но тебе же понравилось. Пей.

Теперь точно не буду. Хотя… Кажется… Если сейчас сознание не потеряю, то проверю. Не зря же Громова с таким видом в термос заглядывала. Там что-то есть. Интересно что…

Беру крышку, выпиваю чай, улыбаясь киваю и прошу ещё. Ольга хихикая поднимает термос, наклоняет его…

Хватаю её за руку, поворачиваю… Чай льётся на пол. Из термоса вываливается тряпка, падает на парту. Маша визжит, прыгает вперёд. Отталкиваю Ольгу, хватаю тряпку и убегаю подальше.

— Игорь, нет! — воет Иванова.

— Охренеть, — развернув тряпку и разглядывая женские трусики которыми она оказалась выдыхаю. — Это, блядь, что? Иванова, судя по размеру твои. Вы совсем спятили? Мамочки… Да вы же двинутые. Вы чем меня поили?! Настойкой на своих труселях?

— Настойкой на промокших труселях! — восклицает Ольга. — Маша несколько часов порно смотрела, представляла тебя, а трусики в термос выжимала. И кажется я только что рассказала то чего не следовало… Ой…

— Ой всё, — бросив трусы стонет Игорь. — За что… За что, блядь? Надо рот прополоскать. И рвоту вызвать. Сколько этой дряни я выпил? Ох… Я ща сдохну

— Не сработало, — стонет Маша. — Игорёк, успокойся, я сейчас всё объясню.

— Да уж постарайся, Иванова, — зелёная ворчит Игорь.

— Мы просто любим тебя. Очень. А так, мы хотели ускорить процесс. Наше запечатление какое-то слишком медленное. А мы…

— О-о-о-о-ой… Больные люди.

— Больные, — злится Маша. — Больные, значит. Мы по твоему виноваты что запечатление случилось? Думаешь мы всё это от прихоти? От нечего делать? А вот нихрена. Мы тебя любим. И мы будем вместе. Тебе от нас не отвертеться. И даже не убежать.

Олька, хватай его. Что, зря старались что ли. Держи его, а я поцелую. Только крепче держи, чтобы не удрал.

Громова хрустнув шеей идёт ко мне. Резко останавливается, бледнеет, сглотнув начинает вздрагивать. Причиной этому Женька, которая снимает маскировку.

Тихонова стоит, мрачно смотрит на Громову чёрными глазами и тычет ей в подбородок указательным пальцем, от чего Ольге совсем плохо. Судя по виду, ещё хуже чем мне сейчас.

— Тихоня, руку убери, — стиснув зубы шипит Ольга. — Пожалуйста.

— Как скажешь, — улыбается Женька. Отходит, встаёт рядом со мной и погладив меня по волосам вопросительно смотрит на девушек.

Девушки убегают к выходу, встают и грозно смотрят на нас.

— Думаешь на этом всё? — начинает Маша. — А вот и нет. Это только начало. И мы, Тихоня, скоро будем жить вместе. И Игорь согласится. И ты нашей сестрой станешь.

— Да! — грозя кулаком восклицает Громова. — Это только начало. Пошли, за шваброй и тряпками, нам убраться здесь надо. Но потом будем действовать по моему плану.

— Только попробуйте! — кричит Женька. — Ещё раз рядом увижу, вы у меня спать бояться будете.

Высказав, Тихонова уходит за свою парту, садится и ворча ругательства становится невидимой. Или внушает мне что её тут нет. Или… Я не знаю что, но мне легче. Башка по прежнему раскалывается, но боль как будто притупляется.

— На выходных погуляем? — слышится голос Женьки.

— Извини, не могу. На дачу уезжаем.

— На выходных погуляем, — заключает Женька.

Ну допустим… Хотя… Хм… Что это… Лёгкое прикосновение к ноге. Невидимая Женька засовывает руку мне в карман, резко выдёргивает и судя по звуку смеясь убегает к двери.

— Ты, Муравьинный Лев, чай допивай.

— Женька!

— Да я, собственно, не против. Я вмешалась только потому что Громова могла силы не рассчитать и сломать тебя. Меня такие их выходки, только забавляют. Но… Руку в карман засунь.

Засовываю руку, нащупываю клубок ниток и подозревая что это достаю. Разворачиваю…

— Стринги…

— Хочешь увидеть их на мне?

— Да…

— Придётся подождать.

— Женька, блин!

— Ихи-хи…

Психи…

****

Вечер. Ресторан «Снегири.» Концерт окончен, сижу в кабинете директора, смотрю как он довольно улыбаясь отсчитывает гонорар и пью чай. Арсений Палыч, единственный кто считает, что алкоголь мне рановато, поэтому чай с долькой лимона, конфеты. Ну и деньги.

— Двадцать пять рублей, и десять премия, — улыбается Арсений. — Дуй в зал, поешь, а потом тебя домой доставят.

— Арсений Палыч, тут вот какое дело. Мы в субботу утром на дачу уезжаем…

— Предлагаешь отменить концерт? А как же люди? Они ведь ждут.

— Не отменить. Перенести на пятницу. С меня новая песня, про любовь. Женская часть будет в восторге. Арсений Палыч, войдите в положение. Ну надо мне.

— Ладно, — делая вид что недоволен качает головой директор. — Понимаю. Хоть ты и раздолбай, я просто не могу не пойти тебе на встречу.

— Спасибо. Я не подведу.

— Подожди, сядь, закуривай, разговор будет серьёзным. Подходили тут ко мне, узнавали что ты за фрукт такой.

— Ого… И кто?

— Жилины, — улыбается директор. — Сильно ты их в прошлый раз оголовушил. Зуб на тебя точат.

— Нажил врагов, — прикуривая улыбаюсь. — Ну и что за птицы такие?

— Низкого полёта, — усмехается директор. — Очень низкого, но раздуты как строящие из себя павлинов индюки. Сам Жилин начальник продсклада, жена его, трижды падла, уборщица в универмаге. Старший сын после института сбежал в Африку, видимо от хорошей жизни. Дочь, как только закончила школу, послала родителей далеко и надолго, там вообще нехорошая история со свадьбой была. В общем, в ЗАГСе отказалась, матом послала своих родителей, и жениха, и его родителей, и уехала куда-то в Томск. Насколько я знаю, у неё всё в порядке, замуж вышла, но с родителями даже по телефону не общается. Младший… Понимаешь, Игорь, это люди низкие не только по полёту, но и по моральным качествам. Благодаря тебе, Жилина открыла рот при участковой, когда связями угрожала. Что повлекло за собой проверку на складе. Приехали люди, перевернули все бумаги, Жилина за загривок подержали. И вроде бы всё обошлось мизерными штрафами, никто не сел и даже с работы не вылетел. Но, угадай кто во всём этом виноват?

— Я.

— Правильно. Ты. Так что давай внимательнее. Бить они тебя не будут, близко подходить не станут, но если накосячишь, они за это уцепятся и своего не упустят. Они… Понимаешь, они считают себя выше других. Им все должны, все обязаны. Перед начальством на цыпочках, перед тем кто покрепче как пушистые зайчики. В глаза улыбаются, ластятся, а стоит отвернуться, они тебе в спину плюнут. Поганые люди. Не люблю таких.

— Спасибо, я понял. А с чего такая забота?

— Хм, — закуривая разваливается в кресле Арсений. — Ты наш сотрудник, член хоть и небольшого, но как видишь дружного коллектива. Ты обеспечиваешь мне прибыль. Я просто не могу не позаботиться о тебе. Всё, иди ешь, и домой. Завтра в шесть вечера, чтобы стоял на сцене и исполнял песню про кошку.

Встаю, киваю и топаю в зал. Сажусь за накрытый для персонала стол, принимаю из рук Марины стопочку, выпиваю и улыбаясь всем приступаю к еде.

Ну, я и не думал что здесь утопия и все люди одинаково хорошие. Нет, какой бы строй не был в государстве, сволочи обязательно найдутся. Могу ошибаться, но как мне кажется это не в политике и не в законах, а в самом человеке. Так мы устроены. А законы, нормы, правила, придуманы для того, чтобы мы друг друга не уничтожили. Хотя… Ладно.

****

Доезжаю до дома, захожу и первым делом вижу выскочивших встречать меня Таню и Лену. После объятий и поцелуев идём на кухню, где за кофе женщины строят грандиозные планы на выходные. Если точнее то круто оттянуться на даче. С шашлыком, выпивкой, баней.

— Думаю пары бутылок коньяка и нескольких литров пива… Пяти, нам хватит, — улыбается Татьяна.

— А водку? — спрашивает Лена. — Пару бутылок взять надо. Четыре.

— Ну да, — чешет голову Таня. — Алкоголь не бензин, за городом расход больше. Надо ещё сигарет купить.

— А мы так не сопьёмся? — удивляясь аппетитам женщин спрашиваю. — Столько горючки. Мы же белочку поймаем.

— Не поймаем, — мотает головой Лена. — Как медик тебе говорю, спиться в нашем мире, почти невозможно. Это постараться надо.

— У некоторых получается.

— Понимаешь, котёнок, — хихикает Лена. — Наши тела, и твоё тоже, усилены арданиумом. Алкоголь, конечно, опьянение от него происходит. Можно даже в запой уйти. Но эффект от этого другой, не такой как в том мире. Нет, зависимости. Здесь пьют не для того чтобы нажраться и упасть, хотя это тоже бывает, а для того чтобы расслабиться. За всю свою практику, я только дважды встречала спившихся людей, но там проблемы психологического плана. В общем… В общем, если взять двух с виду одинаковых людей из этого мира и из другого, то это два совершенно разных вида.

— Арданиум ускорил эволюцию?

— Именно, — подключается к делу Татьяна. — Мы раньше взрослеем. У нас другой способ мышления. Быстрее регенерируем, обладаем повышенным иммунитетом. Не имеем зависимостей. Хотя… Кхем… Вот ты когда последний раз болел?

— Лет десять назад, может больше. Гриппом. А… Так вот почему у меня здоровье конское?

— И не только здоровье, — хихикает Лена, краснеет и поправляя волосы отворачивается. — Отстаньте! Вырвалось.

— Сколько сантиметров? — старясь не выдать того что всё уже прощупала и оценила тут же интересуется Кошка. — Извините. Тоже вырвалось.

— Дамы, давайте оставим сантиметры в покое. Арданиум. Что ещё он даёт?

Арданиум, то есть в чистом виде фиолетовые кристаллы, со слов медика и учителя химии и биологии, даёт многое. Намного большее чем то что сказано в интернете. С точки зрения медицины, человек становится практически неуязвимым. Иммунитет, благодаря ряду мутаций шагнул так далеко, что даже самые опасные болезни остались в прошлом. Гриппом, если и болеют, то для полного выздоровления достаточно одной таблетки, что занимает сутки-двое. Ангины и всё прочее так же проблем не доставляют. Многие болезни вообще победили. Что такое онкология, ВИЧ и СПИД здесь не знают. Венерических заболеваний нет. Как и паразитов. А всё из-за эволюции подгоняемой арданиумом. Благодаря ему, человек подцепивший ну скажем туберкулёз, обретает к нему устойчивость. С помощью врачей за неделю. выздоравливает и больше эта зараза к нему не цепляется. Это записывается в ДНК и передаётся следующему поколению. Конечно, проходит время и появляются новые штаммы тех или иных заболеваний, или вообще новые болезни, но и наука на месте не стоит. Как и иммунитет.

С психикой здесь тоже не всё понятно. Люди здесь намного крепче и устойчивее, не без исключений, но по большей части на приём к психологу не ходят, а если ходят то очень редко. И хоть шизофрению никто не отменял, она здесь лечится. Сложно лечатся в этом мире только три болезни. Лихорадка Цветаева, фиолетовая оспа и загадочное «Поветрие.» Если лихорадка это высокая температура, судороги и в тяжёлых случаях кома, а оспа это источающие фиолетовый дым язвы, то что такое «Поветрие» сказать сложно. Люди от него бесятся, теряют рассудок, в запущенных случаях мутируют. И тут всплывает вроде бы неприглядная правда, о лагерях для мутантов, куда больных свозят и иногда даже успешно пытаются лечить. Иногда… В пятидесяти процентах случаев. Но неприглядная она только вроде бы. Больные опасны, в первую очередь для самих себя. Поэтому их и держат под контролем.

Что это за зараза такая остаётся неизвестным. В одних случаях она заразна, в других нет. В лёгкой форме лечится антибиотиками, в средней больного облучают арданиумом. В тяжёлых… Вот как раз с тяжёлыми и все проблемы… Однако по версии учёных, заражаются этой чудовищностью, только каннибалы. Это не подтверждено и исследуется, но как говорит Лена, многое на это указывает… Далее, после моего вопроса, идут сами Лена и Таня. То есть то, что их связывает. А связывают их кристаллы арданиума в спинном мозге. Непонятное вещество, занесённое в тела девушек взрывами, не принесло вреда и не оставило калеками, а наоборот усилило и подарило способности. Разные, но суть одна — взрыв, шрапнель осколков в спину и вот.

— Интересно. И пугающе. А если арданиум возьмёт и закончится?

— Не закончится, — хмурится Таня. — Да, раньше его не было. Он создан, то есть синтезирован, искусственно. Но теперь, после того как взрывы арданиумных зарядов распространили его по планете, мы сами его вырабатываем. И не только мы — растения, животные, грибы, бактерии, птицы, рыбы — он есть везде. Он стал частью круговорота веществ природы, включился в процессы метаболизма… Если же он и правда каким-то чудом закончится, думаю, что мы все умрём, причём умрём не самой приятной смертью. Предположительно, без арданиума распадутся даже белки и жизнь на планете перестанет существовать.

— А давайте не будем о грустном! — обнимая нас хихикает Лена. — Болезни всегда были, есть и будут, наша наука и их победит. Арданиум не закончится. А у нас в субботу выезд на дачу.

— Ага. И пьянка.

— Ну конечно! — восклицает Лена. — А как без этого. Напиваться надо, это помогает расслабиться. А ещё можно пошалить, напоить Игоря и взять его.

— Нет, я на это не пойду, — мотает головой Таня. — Нет. Это неправильно.

— Двадцать два, — прикусив губу выдыхает Лена.

— Двадцать два что? — спрашивает Кошка, хмурится, как вдруг округляет глаза и краснеет. — Ах… Двадцать два. А на ощупь больше.

— Это когда ты пощупать успела? — щурится Лена.

— Некрасова, — отходя от них выдыхаю. — Это когда ты измерить успела?

— Ну… Ты спал. Тебе я снилась, это без сомнений. И вот… А тут как назло линейка под рукой. Случайно. Ну я и думаю, а почему бы и нет. Просто по ощущениям… Когда ты вошёл, я чуть копыта не отбросила. Да что вы так смотрите? Давайте список составлять. Так, алкоголь и сигареты.

Далее по списку. Пять килограмм мяса, хлеб, фрукты-овощи. Гора сладостей. Посуда, инструменты, мне надо будет выключатель починить. Лампочки, гвозди, шурупы, шуруповёрт, триммер, краска, кисти, лопата, грабли, топор. Десять метров шланга, несколько кранов и водяной насос. Двадцать метров изолированного провода. Мешок цемента, то есть строительной смеси. Кремы для загара, новые купальники, халаты, косметику.

— Мы отдыхать едем или на каторгу? — рассматривая список спрашиваю их.

— Там дел не так много как кажется. Мы поможем, — разводит руками Таня. — За два дня потихоньку всё сделаем. Теперь решаем когда поедем. В пятницу вечером или в субботу утром?

— Ну если соберёмся, то можно и в ночь. Сразу после концерта. Кстати, вы придёте?

— Обязательно, — восклицают обе.

— Тогда давайте мне список, — улыбается Лена. — С утра начну закупаться. Пройдусь по магазинам, в центр скатаюсь.

— Деньги, — подрывается Таня. — Сейчас. У вас как принято? Вы скидываетесь или как?

— Или как, — хихикает Лена. — В комнате, за картиной над кроватью сейф. Один, семь, четыре, один. Положи туда. Там наш семейный бюджет.

Выкатив глаза, Таня берёт сумочку и уходит.

— Думаешь стоило?

— Да, — вздыхает Лена. — Это называется доверие. И я хочу чтобы всё в нашей семье, было основано на доверии. Чтобы не было секретов, обмана, недомолвок. А если они будут, то пусть будут совсем несерьёзными.

— Нихрена себе, — возвращаясь выдыхает Таня. — Это сколько у вас там? Хотя неважно. Ну так…

— Спать идём. Надо отдохнуть, перед выходными. Всё.

Хорошие слова. Теперь мне снова как-то неудобно. Доверие, а у меня секретов выше крыши. Женька… Громова, Иванова, Нестерова. Прилипли. Разберёмся. Я надеюсь.