Первая кудесница Империи

Глава 50. Нас создали боги!

Губы скривились в улыбке, хотя внутри всё содрогалось от услышанного. Моя Сущность умела держать лицо — в отличие от меня. Я мысленно засыпала Кудесницу вопросами:

«Сестра?! Как?! И ты знала об этом?!»

Но ответа не последовало.

На нас полетела ещё одна чёрная паутина. Я всё ещё была оглушена новостью, и Кудесница, похоже, тоже замешкалась. Мы не успели среагировать как единое целое — как раньше.

Тёмная дымка едва коснулась моей обнажённой кожи, но этого оказалось достаточно, чтобы вызвать жгучую боль.

Я прикусила губу, но не закричала. Боль помогла сосредоточиться.

— Что ты творишь, бестолковая девчонка! — вырвалось у меня.

Хотя та, кому я это сказала, была лет на двадцать старше.

Я зарылась в древних воспоминаниях моей силы, отчаянно пытаясь понять, к чему все ведет. А Елена, тем временем, сделала осторожный круг, как гиена, присматриваясь к слабым местам противника.

— Забираю свою судьбу из твоих цепких лап, Кудесница! — презрительно бросила колдунья, будто выплюнув яд.

От моего прежнего всепоглощающего счастья не осталось и следа. Я с досадой наблюдала, как присутствующие незаметно разделились на два лагеря. Кто-то со злорадством смотрел, как по моей руке расползается странный ожог от чёрной магии, другие — напротив, были в шоке.

Благодаря особому зрению я узнавала человеческие облики и какая сущность под ними скрывается. В такую ясную и чистую ночь меня окружали кикиморы, полуденницы, русалки и даже птица Сирин.

Хмыкнула, когда поняла, что отец Полины — никто иной, как Аука. Проказливый дух леса, что откликается на зов путников и сбивает их с дороги. Тот же пузатый и низкорослый мужичок.

Поддавшись любопытству, я стала сравнивать внешность людей с их истинной сущностью, что стояла за их спинами, будто призрачная тень. Они словно жили в двух измерениях одновременно, перенимая манеры своей сути.

Оказывалось, что только древние боги и их наследники сохраняли неизменный облик. Все остальные прятали свою подлинную сущность за человеческим обликом.

Тем временем напряжение в воздухе начало искрить и давить на остальных. Если Яга пыталась подчинить себе Сущности присутствующих, то Кудесница сама по себе была непостижимо сильной.

Я внимательно следила за движениями императрицы, облаченной в наряд двадцать первого века, — как она кружила вокруг меня, принюхивалась и вымеряла каждое мое движение.

Я отрешилась от всего мирского и позволила древней памяти управлять моими руками. Пальцы танцевали в воздухе, расплетая нити жизней и высвобождая спрятанную силу существ. Я не могла смотреть как ведьма питалась ими, медленно вытягивая жизни.

Некоторые заложники — те самые кикиморы, которые меня наряжали для бала, — облегченно вздохнули. Они благодарно кивнули мне и сделали несколько шагов назад, тем самым разрывая круг подпитки Яги.

Последняя взвыла и, что было силы, хлопнула в ладонями. От чего в воздухе вспыхнуло чёрное солнце.

Волна отшвырнула меня назад. Прокатившись по каменному полу метров на пять от нее. Я привстала на локтях и спросила, с трудом переводя дыхание:

— Зачем тебе господство над одним из миров?

Женщина оскалилась.

Красная помада размазалась по лицу, прежде аккуратная причёска теперь напоминала воронье гнездо, а белые брюки-трубочки смялись, убавляя её злодейского шарма.

Я видела, как мутные жгуты вытягивают жизненную силу из её соратников — и понимала: когда она закончит, мне не устоять. Люди попадут в плен к жестокой дочери ночи.

Какая несправедливость!

— Я хочу вкусить сладкий нектар всевластия, сестрица! — прошипела она. — Тебе ведь не понять, что значит быть в тени — в буквальном смысле... Век за веком наблюдать, как Кудесница, — не сказала, а сплюнула, — наслаждается солнечным светом, смеётся с другими богами, и даже они прислушиваются к её словам. Ты ведь жила себе бед не знала и плела судьбу другим, не замечая как я страдаю! А я?! В чём моя вина, что я — творение Мары? Почему ты любима, а я несу лишь тьму и угасание?

— Яга… — я встала и медленно, осторожно начала ворожить одной рукой, а вторую протянула к своей вечно угрюмой сестре. — Богини создали нас ради равновесия и помощи. Ты ведь знаешь, что именно благодаря тебе миры не сталкиваются друг с другом, и люди могут жить так, как им хочется.

Это была чистая правда. Нас создали Лада и Мара и возложили на нас обязанности хранительниц равновесия света и тьмы.

Я продолжала разрывать нити по которым Яга питалась, одну за другой освобождая сущностей.

Видимо, мои слова ей не понравились. Она взвизгнула голосом капризной, испорченной девчонки:

— Не хочу! — даже ногой топнула. — Больше не желаю исполнять волю тех, кто тысячи лет назад уснул и забыл о нас! Я сама хочу повелевать мирами!

Мне почти удалось всех освободить — осталась только Полина. В отличие от остальных, она не выглядела измученной. В её глазах горел странный огонёк — зловещий, выжидательный. Её спокойный, даже предвкушающий вид пробудил во мне опасения.

Я сосредоточилась на эмоциях девушки — и удивилась. Она была довольна. Она ждала.

Нахмурилась и подошла поближе.

Яга больше не пыталась меня атаковать. Складывалось ощущение, будто обе чего-то ждали. И всё это время старались отвлечь меня от главного.

Понимая, что меня заманили древними письменами, я заскрежетала зубами от досады. Мы ведь не появлялись здесь тысячи лет… И всё же на мгновение я, как ребёнок, порадовалась что наконец вернулась домой.

Но досада быстро сменилась решимостью. Не скрываясь больше, я взмахнула рукой, отрезая колдунью от источника силы, и повернулась к Полине — той самой, что добровольно согласилась участвовать в этом плане.

— Полина… ты ведь была в моём мире…

— В твоём ли? — холодно перебила Яга-Елена.

— Да. Там выросло моё воплощение. А значит, я в ответе за тот мир. По крайней мере — должна попытаться не разрушить его.

— Он и так рушится. Разве ты этого не видела? — сестра не давала мне достучаться до девушки. И в этом была причина.

Я была уверена. — Разве тебе не нравилось гулять по солнечным улицам Петербурга? — мягко спросила я, заглядывая Полине прямо в глаза. — Сидеть на террасе и наблюдать, как талантливые люди поют для всех? Она опустила взгляд и прикусила губу.

— А может, тебе звонила моя мама? Спросила, как ты себя чувствуешь, что ела сегодня?

От этих слов в горле встал ком. Мама… она ведь любила меня, несмотря ни на что. Даже если я была другой. И эта девушка тоже почувствовала любовь моей матери.

— Наверняка мама сказала, что они с папой скучают и что ты должна прийти к ним… хотя бы на недельку…

Полина невольно кивнула. Я увидела, как она покраснела, и поняла что попала в самое сердце. Да, моя мама и правда заботилась обо мне. Даже душа из другого мира смогла этого почувствовать.

— Так скажи мне… за что они заслужили такую боль? — прошептала я, взывая к последним каплям человечности. — Если в этом мире нарушится равновесие, это отразится и на других мирах. Не позволяй капризу древней сущности разрушить столько судеб…

— Заткнись! — прошипела Яга и взвилась, словно ураган. Она сжала в ладони острый кинжал, позволив ему скользнуть по коже, и с визгом развернулась к остолбеневшей Полине.

— Нет! Сестра, не делай глупостей! — я бросилась наперерез Яге.

— Всё из-за тебя! Не могла сидеть на своём троне и наслаждаться забвением? Ты хоть знаешь, сколько существ положили свои жизни, чтобы я оживила эти чёртовы символы?! — в голосе Яги не осталось и следа от человеческого. — Все для того чтобы ты потеряла бдительность и я стала единственной и самой сильной!

Её облик исказился. Я увидела зловещую, сгорбленную старуху с кожей пепельного цвета и глазами утонувшими в смоле.

Когти вытянулись и заскрежетали по полу. Голос стал грубым и неприятным.

— Ты ведь знаешь, что я не могу убить живое существо! Просто дай мне разделить этот мир — и клянусь, оставлю в покое и тебя, и остальных. Останусь здесь, с людьми…

— Не-ет! Этого недостаточно! Я хочу всю твою силу. Не просто проход между мирами — я хочу безнаказанно вмешиваться в судьбы, играть чувствами и вытаскивать любого из загробного мира. Отдай мне это — и, возможно, она останется жива! — кончиком кинжала Яга указала на Полину, всё ещё не верящую в происходящее.

Спорю, договор у них был совсем другим. Её родители отошли в сторону и теперь с ужасом наблюдали, как рушится всё, во что они верили.

— Нет… — прошептала я. — Я не могу. И ты это знаешь. Моя светлая сила — дар богини. И я уже однажды выбрала другой мир, лишь бы она не была использована во зло. Если на то воля богини — я сделаю это ещё раз… — с горечью прошептала я.

Внутри клокотала обида, жгла боль приближающейся потери. Я — человек. Я — кудесница. И обе стороны меня скорбели по той несчастной любви, по невозможному будущему.

А может, так и правда будет лучше? Ведь всегда найдётся тот, кто попытается подчинить свет. Однажды я уже бежала от людей, теперь буду бежать от существ древних богов.

Но как забыть тёмные глаза и нежные прикосновения единственного, кого я когда-либо любила?