Пепел времени

Часть 1. Погасший мир

Девушка стояла перед зеркалом, касаясь морщин у глаз, словно пыталась их разгладить.

– Для ста двадцати трех выгляжу неплохо, – пробормотала она, приглаживая непослушные пушистые рыжие волосы.

– Если тыэтосчитаешь неплохим… – потягиваясь, промурлыкал черный кот, устраиваясь поудобнее в ворохе свежевыстиранной одежды.

– Для того, чей язык служит мочалкой, ты слишком много разговариваешь.

– Элиза, не будь так строга. В твоем возрасте не очень полезно нервничать.

Девушка строго шикнула на животное. Он оставался рядом больше пятнадцати лет, с тех самых пор, как впервые принес под дверь дохлую крысу.

Тот год выдался не самым лучшим. Ей было одиноко. Сильнее, чем в первые двадцать лет изоляции. На что только не согласится одинокая женщина, чтобы скрасить досуг.

– Не заставляй жалеть, что приютила.

– Перестань, – все так же лениво отвечал пушистый комок. – Без меня ты сошла бы с ума. Вашей породе это свойственно, сама знаешь. Кстати, жижа закипела.

За словесной перепалкой Элиза не обратила внимания на темно-зеленую тягучую жидкость, что выплескивалась из железного чана.

Девушка плеснула под чан водой. Спалить еще один дом было бы не кстати.

Она с самыми нежными чувствами думала о своем домике. Пусть в ней всего две комнаты, одна из которых служила рабочим местом, а другая – спальней. Пусть почти всегда царил легкий беспорядок. Это место служило укрытием. Домом. Лишь находясь внутри этих стен, девушка чувствовала себя в безопасности.

Элиза пыталась вспомнить прошлое, но воспоминания ускользали, как тени в полумраке. Не удивительно, ведь прошло столько лет. Она записывала все, что с ней происходило, в дневники.

Достав первые записи с верхней полки, девушка погрузилась в воспоминания.

Чуть более ста лет назад произошла катастрофа, погубившая мир. Ученые того времени напортачили с очередным открытием, что привело к величайшей трагедии.

Элизе было двадцать три, когда стали происходить изменения.

Первыми из строя вышли энергетические станции, вызывая перепады электричества. Водоснабжение и системы жизнеобеспечения отказывали, оставляя города без ресурсов.

Следующий сбой случился в экосистеме. Урожаи гибли, оставляя за собой мертвую землю, которая оказалась непригодной для возделывания. Животные вымирали без еды. Политики призывали население не поддаваться панике, обещали уладить сложившиеся проблемы. Однако с каждым месяцем становилось только хуже.

Массовый голод привел к общественным беспорядкам. Люди объединялись в банды, стремясь сохранить то немногое, что оставалось. Появились первые мародеры.

Так начались беспорядки, которые привели к частичному вымиранию населения.

Спустя шесть месяцев с начала катастрофы отказали атомные электростанции. Элиза считала, что мир погрузился в беспорядок задолго до этого, но на самом деле это было не так.

Настоящий хаос начался после.

Электромагнитные удары вывели из стоя немногую оставшуюся в строю электронику. Ударные волны разрушения превратили огромные города в руины. Световое излучение обратило выживших в мегаполисах, ближайших к станциям, в ослепших монстров с незаживающими ожогами. Радиоактивное излучение распространилось на тех, кто всеми силами старался выжить, прячась. Произошли необратимые повреждения в ДНК.

Однако случившееся оказалось не самым страшным.

Элиза, подвергшись облучению, перестала стареть. Ее тело на молекулярном уровне утратило способность к клеточным повреждениям, которые способствовали снижению умственных и физических возможностей.

В идеальном мире это стало бы настоящим открытием. Только мира больше не существовало.

Элиза шумно выдохнула, стараясь избавиться от невидимой тяжести прожитых лет.

­– Снова плаваешь в воспоминаниях? – пробурчал кот.

– Я не должна забывать, – уверенно ответила девушка.

– Ты когда-нибудь расскажешь, как оказалась тут? – кот следил за Элизой сквозь полуприкрытые глаза.

– Не в ближайшие десять лет, – сквозь улыбку ответила она. – Мне кажется, пришло время дать тебе имя. Не могу же я постоянно обращаться к тебе «кот».

– «Ваша пушистость» вполне сойдет.

Элиза рассмеялась. По телу прошла волна тепла. Она была счастлива, что может разговаривать не только с отражением в потускнувшем осколке зеркала.

– Как насчет… Черныш?

– Я верю, что ты можешь лучше.

– Дикарь?

– Постарайся придумать что-то не столь очевидное, – лениво ворчал кот.

Элиза мерила шагами помещение.

– Изюм?

– Что такое «изюм»?

– Когда-то давно так называли сухофрукт винограда.

– Что такое «виноград»? – янтарные глаза кота заинтересованно смотрели на девушку.

– Так мы далеко не продвинемся. Я назову первое, что придет на ум. Это и станет твоим именем.

– Только не затягивай с размышлениями, – устало произнес кот, опуская веки.

– Придумала! Теперь ты – Ворчун. Возражения не принимаются.

Уши кота дернулись. Элиза улыбалась, сдерживая смех, рвущийся наружу.

Решено.

Девушка вернулась к чану, проверяя, остыло ли варево. Опустив палец в жижу, она удовлетворенно кивнула. Пришло время удобрять первые побеги.

Элиза зачерпнула пустым ведром немного отвара и вышла во двор.

Улыбка на лице тут же померкла.

Спустя столетие земля по-прежнему не восстанавливалась.

Девушка не умерла с голоду лишь благодаря тому, что встретила мужчину, которые не только помог ей выжить в самые плохие годы, но и обучил Элизу, как следовало взращивать растения и как ухаживать за побегами.

Первые три года после катастрофы она состояла в одной из групп выживших, что произошло совершенно случайно.

Когда разрушился последний реактор, находящийся в паре сотен километров от ее города, жители массово бежали в стремлении найти спасение на природе.

Элиза за все двадцать три года не была за городом. До восемнадцати девушка жила в интернате, потом получила квартиру. Она совмещала работу и учебу, лавировала между постоянной усталостью и необходимостью двигаться, чтобы выжить. На загородные поездки не хватало ни времени, ни средств.

Элиза собрала рюкзак и вышла из квартиры. По лестнице пробегали остальные жильцы. Собрав волю в кулак, она отправилась за толпой. Немногие, в чьем распоряжении имелись автомобили, уезжали на остатках топлива. Остальные разбредались по сторонам.

Элиза замерла, не зная, куда следует отправляться в случае мировой катастрофы.

В тот день судьба свела девушку с Мироном. Пожилой мужчина не смог пройти мимо напуганной девушки и предложил отправиться с ним и его семьей. Мирон оказался ученым-ботаником на пенсии, его жена – чудесной женщиной, что умела сотворить сытный обед из минимума продуктов. У пары не было детей, и они приняли Элизу как родную.

Группа Элизы двинулась на юг. Мирон считал, что ближе к экватору пагубное воздействие излучения окажется слабее, к тому же земля там плодороднее. В запасах мужчина держал пакетики с семенами. Мирон рассчитывал найти место, в котором смог бы дожить отведенное время, выращивая урожай. К тому моменту ученые перестали биться над разгадкой причин неудачных всходов любых побегов.

В пути им встретилась два молодых человека, которые, как и Элиза, совершенно не знали, как выживать в условиях тотальной катастрофы.

Мирон добродушно распахнул объятия, принимая в группу очередных потерянных. Спустя несколько месяцев группа под предводительством ботаника нашла оазис, не тронутый радиацией. Они прожили в мире и довольстве пару лет, прежде чем произошла очередная трагедия.

Мирон терял рассудок. Не мирно, лежа в кровати, окруженный близкими. Напротив, агония сводила мужчину с ума. Мирон стал видеть то, чего не было на самом деле. Видел в членах своей группы страшных существ, которые, судя по безумным крикам мужчины, хотели забрать его душу.

Жена Мирона, приготовив овощной салат, опрометчиво оставила нож, который украдкой стащил ботаник. В тот день Элиза узнала, как быстро на ней заживают раны.

Из группы лишь она осталась в живых благодаря тому, что сиротская жизнь научила девушку прятаться.

Мирон, придя в сознание, увидел, что сотворил, и сердце мужчины не выдержало.

Спустя прекрасные два с половиной года Элиза вновь осталась одна. Девушка похоронила тела и отправилась искать следующий оазис, потому что оставаться в месте, что хранило тела людей, ставших за это время родными, оказалось слишком тяжело.

Через три месяца скитаний, Элиза осела в бунгало на берегу реки. К несчастью, прожить там удалось только пару лет. Девушка осваивала жизнь в одиночку, когда случилось очередное происшествие.

Наступила зима, хоть это время года в южных широтах и выглядело иначе, холод, доносящийся от воды, заставлял девушку промерзать до костей.

Добывая огонь старым проверенным высечением искр от камней, девушка разводила костры, которые приходилось тушить каждый вечер. Лес, окружавший Элизу, таил страшные секреты. Деревья были лишены половины листьев, стволы с северной стороны обуглились.

Не раз Элиза слышала жуткий вой, что доносился, едва солнце опускалось за горизонт. Бессонными ночами девушке чудилось движение меж наполовину живых деревьев.

Той ночью было особенно холодно. Девушка загодя подготовила в доме подобие камина: вложила из кирпичей островок, в углубление натаскала сухих веток. Дождавшись, когда станет невозможно находиться в холоде, она развела костер.

Огонь весело потрескивал, даря долгожданное чувство тепла. Ледяные ноги Элизы отогрелись, воздух изо рта не вырывался серым потоком. Девушка укуталась поудобнее и заснула.

Если бы не очередной вой, что не прекращался больше часа, который разбудил Элизу, экстраординарные способности восстановления вряд ли смогли бы помочь.

Едва Элиза открыла глаза, как почувствовала невыносимый жар. Вся комната была объята пламенем. Сколько бы девушка не пыталась, погасить огонь такой мощи не выходило. Она задержалась на секунду, прежде чем броситься бежать. Рюкзак со всеми вещами висел на стене. Взгляд девушки метнулся в сторону. Стена была готова рухнуть в любой момент, а рюкзака уже не было видно.

Элизе повезло отделаться ожогом ноги, который прошел на следующее утро. Она вновь отправилась в путь, чтобы отыскать уголок природы, не потревоженной деяниями человечества.

– Ну и чего стоишь, как вкопанная? – растягивая гласные, прервал воспоминания Ворчун.

– Природа не спешит восстанавливаться, – с грустью в голосе ответила Элиза.

– Всему свое время, – Ворчун смотрел в небо, словно ожидая, что вскоре появятся птицы. – Мышей стало больше.

– Я заметила, – тепло улыбнулась Элиза, нагибаясь, чтобы похлопать кота по округлившемуся животику.

Ворчун увернулся и зашипел. Его живот был неприкосновенным местом. Элиза знала, но не оставляла попыток дотронуться.

– Иди, куда шла, – недовольно промурлыкал кот.

Девушка обогнула домик, за которым располагался возделанный клочок земли.

Сама природа помогала Элизе, не оставляя без пропитания. Изучая окрестности, девушка находила дикорастущие плоды. Радиация повлияла на все живое, поэтому выращивать например, томаты, приходилось иначе. В них больше не было семян, поэтому путем проб и ошибок Элиза обнаружила, что томаты отныне дают урожай как картофель. Который, в свою очередь, давал плоды исключительно в водной среде. Для того, чтобы это узнать потребовался не один год.

Элиза подозревала, что может прожить и без еды. Но чем еще заниматься? Изредка девушка выбиралась в ближайший город, где в разрушенных мародерами и стихиями заброшенных зданиях находила книги.

За долгие годы одиночества Элиза научилась играть в шахматы, по найденным книгам изучила строение тела человека, изучила йогу и медитацию, жонглирование (больше от скуки, чем от желания познать новое), даже выучила язык жестов.

Однажды в заброшенном городском магазине девушке удалось обнаружить кошачью игрушку – палочку с приделанной на конце лентой – на что Ворчун скорчил кислую мину и отправился спать.

Элиза сняла ковш, что висел на стене домика и принялась разливать жижу по лункам. Это был новый способ повышения урожайности, который девушка хотела опробовать. Она заканчивала эксперимент, когда услышала глухой удар.

Привыкшая к долгому одиночеству, не считая пары нападений мародеров в первые годы, девушка замерла. Она привыкла обращать внимание на любой непривычный звук.

Элиза медленно выпрямилась и осмотрелась по сторонам. Никого. Только ветер, что слегка покачивал верхушки полуживых деревьев. Девушка ждала. Вскоре до нее долетел чей-то стон.

Инстинкты требовали вернуться в домик и запереть дверь, но отчего-то Элиза решила поступила иначе. Она поставила пустое ведро и сомкнула ладони на рукояти ковшика, будто меча. Крадучись, шаг за шагом девушка приближалась к ближайшему кустарнику.

Внезапная острая боль пронзила лодыжку. Закусив губу, чтобы погасить крик, Элиза посмотрела вниз. Ворчун тремя лапами упирался в землю, а четвертой с выпущенными когтями впился в оголенную ногу Элизы. Кот покачал головой, словно останавливая девушку.

Элиза не произнесла ни слова, только тряхнула ногой, заставляя Ворчуна убрать когти.

Из кустов вновь донесся жалобный стон.

– Это могут быть мародеры. Куда ты со своим ковшом, – еле слышно прошипел Ворчун.

– Я должна посмотреть, что там, – не менее тихо ответила Элиза.

Девушка продолжала бесшумно приближаться к кустам. Ее ладони вспотели, отчего пришлось перехватить рукоять ковша поудобнее.

Элиза привыкла прятаться, но отчего-то сегодняшний день стал отправной точкой для обретения храбрости, которая никогда не была ее козырем.

Продолжая держать ковш в одной руке, второй девушка раздвинула ветви кустарника, на которых вместо листьев красовались розы.

Ее вскрик, казалось, был слышен на сотни метров.

– Что там? – дрогнувшим голосом спросил Ворчун, не стремясь приближаться.

– Я… Я не знаю.

Элизиному взору предстало нечто незнакомое. Она смутно припоминала, что нечто похожее видела в магазинах очень много лет назад.

В зарослях кустарника лежал голубой брезент, из-под которого виднелась пара ярко-желтых перчаток. Брезент пошевелился, Элиза снова вскрикнула, нанося по нему удар ковшом.

Из-под брезента раздался стон.

Любопытство не могло пересилить страх, поэтому Элиза сделав несколько шагов назад, побежала в дом. Ворчун обогнал девушку в дверях.

Элиза заперла дверь и села на кровать, стараясь отдышаться.

– Ты что, ополоумела на старости лет? – Ворчун, казалось, был напуган стократ сильнее. Его голос переходил на ультразвук, а черная шерсть стояла дыбом.

Элиза лишь затравленно посмотрела на кота.

– А если бы он хотел тебя убить? Что, если это мутант?

– Они не могут подойти ближе, чем на сотню метров, ты же знаешь, – Элиза не понимала, себя она успокаивает, или кота.

– Может, защита дала сбой? Об этом ты не подумала? – голос Ворчуна понемногу обретал привычные оттенки.

– Ни одного сбоя за девяносто пять лет. Ни единого, – голос Элизы обретал уверенность.

– Что же… Значит, он такой же, как и я? – недоуменно произнес Ворчун.

– Живой, ты имеешь ввиду?

– Ты знаешь, что я имею ввиду, – послышались привычные ворчливые нотки.

– Нам нужно вернуться и проверить, – поднимаясь на ноги, Элиза старалась, чтобы слова прозвучали увереннее, чем она себя ощущала.

– Точно! Рехнулась! – безнадежно воскликнул Ворчун.

Но Элиза уже его не слышала. Сегодня она чувствовала, что ее жизнь скоро изменится. Было ли это чувство предвестником потери бессмертия? Кто знает. Ворчун был прав. От безумия Элизу отделял десяток лет, не более. И если суждено произойти чему-то, что сможет предотвратить потерю сознания, девушка готова была действовать.

Элиза вышла из домика и прошла половину расстояния до кустарников, слишком поздно опомнившись, что в руках – пусто.

Ворчун благоразумно остановился в метре от входной двери.

Обернувшись, девушка преисполнилась решимости. Что оставалось? Умереть она не может, значит стоило выяснить, откуда взялся мычащий брезент в ее кустах.

Элиза подошла к кустарнику и дрожащей рукой вновь раздвинула ветви. Неизвестный объект все еще на месте. Она обошла куст и увидела, что приняла за брезент защитный костюм.

Перед ней на земле лежало тело, облаченное в защиту. Легонько пнув его ногой, Элиза убедилась, что тело без сознания.

Выпрямившись, она пару раз встряхнула руками, стараясь избавиться от напряжения. Это не помогло.

Девушка вновь обернулась на Ворчуна. Даже издалека на его очаровательной мордочке читалось осуждение.

Элиза не могла выставить себя на посмешище перед котом. В конце концов, это она – вершина эволюции. Что бы Ворчун не говорил против. Ну и что, что он добывал для нее ласок и горностаев. Готовила-то все равно она.

Собрав остатки мужества. Элиза наклонилась к телу, взялась поудобнее за костюм и потянула вверх. Тело оказалось довольно-таки тяжелым. С третьего раза удалось его перевернуть.

Сделав дело, Элиза отступила назад и запнулась ногой о корень куста. Деревья, что обычно находились на уровне глаз, вдруг устремились вниз.

Больно приземлившись на спину, Элиза закашлялась. Удар выбил воздух из легких. Перекатившись на бок, перед взором девушки предстал шлем.

Когда зрение прояснилось, Элиза поняла, что перед ней лицо незнакомца. Похоже, она заработала сотрясение, потому что убегать не хотелось.

На девушку уставились два глаза. Это точно не мог быть мутант, осенило Элизу. Вся нечисть, что бродила по этим местам, была одноглазая. Девушка пару раз рассказывала Ворчуну о циклопах, но тот лишь недоуменно кивал.

Эти два глаза принадлежали человеку. Должны были принадлежать. Элиза протянула руку и негнущимися пальцами коснулась шлема.

Человек в костюме не двигался.

Придя в себя, Элиза одернула руку. Незваному гостю наверняка требовалась помощь. Кое как поднявшись, девушка поблагодарила судьбу, что раны от падения заживут в ближайшие пару часов.

Обойдя тело, Элиза уселась рядом с ним на корточки.

– Сейчас я постараюсь снять шлем, хорошо? – мягко спросила она.

Ответа не последовало.

– Тебе наверняка нужен свежий воздух. Я аккуратно.

Элиза осмотрела место крепления шлема к костюму. Заметила две кнопки, что располагались над плечами. Мягко надавила. Что-то щелкнуло. Между шлемом и костюмом появилась щель.

– Теперь аккуратно… – она ухватилась за шлем, стараясь стянуть его с головы незнакомца.

– Оттащила бы лучше к опасной зоне. Нам незнакомцы не нужны, – раздался за плечом недовольный голос Ворчуна.

– Когда-то и мы не были знакомы, малыш, – проворковала Элиза, предвкушая разговор с кем-то новым.

– Если бы я не спас тебя от голода, так и не познакомились бы, – обиженно проворчал кот.

– И я бы точно сошла с ума. Смени уже пластинку.

Ворчун недовольно зашипел.

– Ладно, прости. Просто я не могу снять шлем, что-то мешает… – Элиза пыхтела, возясь с костюмом.

– Ну никуда без меня.

Ворчун обошел тело и лапой подвинул ветку, что мешала снять шлем. Вскоре тот поддался, и Элиза увидела лицо молодого человека.

– Кто… Что вы… – молодой парень открыл глаза и принялся озираться по сторонам, а когда заметил вальяжно ступающего кота, вытаращил глаза. – Он что…

Застонав от боли, незнакомец отключился.

Элиза и Ворчун переглянулись.

– Ты не поможешь? – жалобно произнесла девушка.

– У меня лапки, – Ворчун демонстративно поднялся на задних лапах, поднимая передние вверх.

– Прекрасно, – недовольно ответила девушка.

Элизе удалось перетащить тело незнакомца почти до самого домика, когда солнце опустилось за горизонт. Находиться на улице стало опасно. Ворчун вернулся в дом и не высовывал носа.

– Элиза! – из прихожей раздалось горестное мяуканье.

– Сейчас! – крикнула девушка, вытирая со лба пот.

Незнакомец оказался тяжелее, чем выглядел на первый взгляд.

Оставлять его в таком состоянии одного, да еще и под покровом ночи, было равноценно убийству. В небе возникло голубое мерцание.

– Элизааа! – Ворчун не кричал. Он выл от приближающейся опасности.

– От криков пользы мало! – Элиза вновь ухватила костюм и поволокла тело к дому.

Когда до двери оставалось меньше метра, у девушки на руках волосы встали дыбом. Выругавшись, она изо всех сил потащила незнакомца, преодолевая неимоверную усталость. Едва переступив порог, девушка приземлилась на зад. Отталкиваясь согнутыми ногами от пола, она затаскивала безжизненное тело в дом.

Едва ноги незнакомца пересекли порог, как за дверью пролетело голубая тень. Царившую тишину разрезал громкий визг Ворчуна.

– Тише!

Запыхавшаяся Элиза бросилась к двери и успела ее закрыть ровно в тот момент, когда тень замерла у входа.

– Ты меня с ума сведешь, – бесцветным тоном донеслось из угла.