Пельмень Бессмертный

Глава 3

Войдя в триклиний, Кузьмич встал за порогом и легонько поклонился.

— Приветствую тебя, высокородный эйр Деметриус! Тебя, высокородная Кальпурния. Мое почтение высокородной Юлии. Рад видеть и тебя, благородный Кассий.

По пути из парка Кузьмич не тратил время зря и разузнал у Гая, кто ждет в его в триклинии и как к ним обращаться. Не прогадал. На несколько мгновений в триклинии воцарилось молчание. На Кузьмича смотрели четыре пары глаз, и в них читалось изумление. А он, воспользовавшись паузой, разглядывал собравшуюся публику. Ну, с эйром все понятно — виделись. Рядом с ним сидела женщина лет тридцати, с каштановыми волосами, уложенными в прихотливую прическу. Лицо надменное с величественным носом. Чуть дальше разместилась девочка-подросток, худенькая, рыжая. Курносый носик, конопушки, а глазки озорные. Все трое разместились за перекладиной буквы «П» стола. Четвертым, восседавшим сбоку, был молодой мужчина в черном костюме мага. Лицо чуть вытянутое и с тяжелым подбородком.

— А говорил: он дикий, — сказала женщина, глянув на Деметриуса. — И вежливости не обучен.

— Выходит — ошибался, — нисколько не смутился эйр. — Знакомьтесь! Пельмень по прозвищу Бессмертный, маг-поглотитель с Дальних островов.

— А почему Бессмертный? — не удержалась девочка.

— А потому, высокородная, что я пока что жив, а мне немало лет, — сказал Кузьмич. — Хотя враги не раз пытались сократить мне жизнь.

— И что же с ними стало?

— Похоронили… — Кузьмич развел руками. — Я горько плакал, провожая их в последний путь.

Девчонка фыркнула и засмеялась. Деметриус поморщился.

— Веди себя достойно, Юлия! Гость голоден. Потом расспросишь. Пельмень, садись за стол!

Он указал на место рядом с Кассием, где Кузьмич и примостился. И тут же, подчиняясь знаку Гая, который наблюдал за происходящим в триклинии из-за полуоткрытой двери, вошли служанки с полными подносами и стали выставлять перед гостями блюда, кувшины и кувшинчики, кубки. За этим наблюдали Гай и повариха.

— Чем нас порадуешь сегодня, Грымза? — спросил ее Деметриус.

— Новым блюдом, — Грымза поклонилась. — Гость с Дальних островов научил меня его готовить. Как вы велели.

— А-а… Эти… Как их там?

— Пельмени, господин.

— Сама хоть пробовала?

— Да, господин. Понравилось.

— Посмотрим… — эйр ложкой зачерпнул пельмень из блюда и бросил его в рот. Неторопливо прожевал. — Неплохо. Вкус непривычный, но приятный. Но перца все же маловато. Учти на будущее, Грымза!

— Все сделаю, господин! — пообещала повариха.

— Приступим к трапезе! — сказал Деметриус.

Все взяли в руки ложки. Служанки ловко лили в кубки из кувшинов вино и воду. Причем, вина — немного, воды — почти что полный кубок. Участники застолья добавляли в воду вино и пили это непотребство. Кузьмич подумал, почесал в затылке и отхлебнул вина из кубка. Гм… Густое, сладкое, но градус есть.

— Добавь, красавица! — велел служанке, опорожнив посуду. — Лей до краев!

Пока та этим занималась, Кузьмич взял ложку и занялся пельменями. Как обещала Грымза, ему их подали в масле, с мелко нарезанным укропом, но пряностей здесь было больше, чем на кухне в первый раз. Смывая жгучий вкус, Кузьмич отхлебывал из кубка, не замечая удивленных взглядов сидящих за столом. На этот раз не удержалась Кальпурния.

— Скажи, Пельмень Бессмерный, — спросила Кузьмича. — На Дальних островах вино пьют неразбавленным водой?

— Разбавишь — потеряешь градус, — Кузьмич пожал плечами. — Вино и так некрепкое.

— Некрепкое?

— Конечно, — подтвердил Кузьмич. — Я, например, предпочитаю водку или коньяк.

— Коньяк? Что это за напиток?

— Хороший, — сообщил Кузьмич. Нет, темнота, конечно — про коньяк не знает. — Он изготавливается просто. Берешь вино, перегоняешь в специальном кубе. Полученный спирт переливаешь в бочки из дубовых клепок, плотно закрываешь и хранишь в подвале под землей годами. По минимуму три, но лучше больше. От дуба спирт набирает аромат и вкус. Потом его сольют, водой разбавят, чтоб не обжигал желудок, ну, чтоб примерно получился три раза крепче, чем вино. Коньяк готов к употреблению.

— Ты пьешь спиритус? — Кальпурния подняла брови. — Мы его используем лишь в медицинских целях: для вытяжки из трав, компрессов и натирки. Но для лекарства внутрь мы капаем настойку в воду. Немного.

— И зря, — сказал Кузьмич. — Коньяк сам по себе лекарство. Глотнешь — и сердцу станет хорошо.

— Он все же дикий, — Кальпурния нахмурилась и глянула на мужа. — Пить спиритус… Он точно маг?

— Не сомневайся! — эйр улыбнулся. — Проверил. Он выдержал два моих удара, причем, подряд. Другого б по стене размазало, а этот только крепче стал. Маг-поглотитель несомненный.

Кальпурния надулась, но тут вмешалась девочка.

— Скажи мне, маг Бессмертый, почему ты ешь пельмени не такие, как у нас? Я вижу: они больше по размеру.

— У нас, высокородная, другая кухня, — сказал Кузьмич. — Мы слишком острое не любим и сладкое, как вы. Пельмени мы едим с коровьим маслом, поэтому я попросил, чтоб Грымза приготовила их для меня отдельно.

— А можно мне попробовать?

— Пожалуйста, — кивнул Кузьмич и посмотрел на повариху. Та схватила блюдо, стоявшее перед Кузьмичом, и отнесла его девчонке. Та выцепила ложкой пельмешек и неспешно прожевала.

— Мне нравится, — объявила. — Здесь меньше перца, а коровье масло смягчает остроту приправ.

Кальпурния поморщилась.

— Коровье масло употребляет плебс.

— Оно полезно для здоровья, — Кузьмич не удержался. — Особенно — желудка.

— Как твой коньяк?

— Если употребляешь в меру. Все в мире — яд, и все — лекарство. Их различает только доза.[4]

— Ты медикус? — Кальпурния опять подняла бровь.

— Нет, высокородная. Но в моем возрасте любой прекрасно понимает, что ему вредно, ну, а что на пользу. Проверено годами и собственным организмом.

— Если бы так было, то люди не ходили б к медикусам, — хмыкнула Кальпурния. — К нам очереди, и в них немало стариков.

— Не удивительно, высокородная. С годами человек изнашивается, как гравилет, к примеру, и это неизбежно. Поэтому и требуется помощь медикуса. Но мудрость в том, чтобы не умножать болезни неправильным питанием, к примеру.

— Да он философ! — снова хмыкнула Кальпуриния. — Который пьет вино, как воду.

— Ин вино веритас,[5] — сказал Кузьмич.

— Ин аква санитас,[6] — ответила Кальпурния. — Ты говоришь на древнем языке?

— Так, знаю пару выражений, — Кузьмич пожал плечами. Хм, а любопытно. Здесь латинский тоже древний, и медики его знают. Совсем как на Земле…

— Хвала богам! — воскликнула Кальпурния. — А то я прямо испугалась. Маг с Дальних островов заговорил на древнем! Вдобавок рассуждает как философ и разбирается в болезнях. Кого нам муж привез?

— Охранника, — сказал Деметриус. — Да, он немного странный, дорогая, что не удивительно, поскольку рос и жил на Дальних островах. Там все другое. Лучше попробуй вот этих сонь в меду, пельмени, вижу, ты не оценила.

— Еще бы! Это пища козопасов, — Кальпурния скривилась. — Что может быть доброе на Дальних островах! Сонь не хочу, а крылышко фазана съем с удовольствием.

«Змея!» — подумал про нее Кузьмич, но не огорчился. Ему с Кальпурнией не жить. Мешать она ему не станет, а если попытается, Деметриус поправит. Здесь главный эйр, и это сразу видно.

Тем временем Грымза вернула Кузьмичу его пельмени, из которых не доставало половины — их Юлия сточила под шумок. Что ж, на здоровье, пельменей много, да и другой еды хватает. Кальпурния сказала про фазана? Попробуем! Фазанов раньше он ел…

Давльнейшая трапеза прошла без разговоров. Все ели, пили, служанки подносили блюда и уносили грязную посуду. Как Кузьмич заметил, высокородные ели с золотых, он с Кассием — с серебряных тарелок. На кухне вся посуда была керамической, за исключением кастрюль и сковородок. Олигархи…

На десерт подали фрукты в мёде и выпечку. Кузьмич их есть не стал — насытился, но от вина не отказался. Кульпурния ушла и увела с собой Юлию. Служанки унесли посуду, оставив лишь кувшин вина и кубки. Явился Гай и положил на стол перед Кузьмичем коричневую кожаную папку с золотым тиснением, после чего немедленно ушел.

— Это контракт, — сказал Деметриус. — Подпиши его, Пельмень!

Он протянул землянину золотую ручку. Кузьмич взял и положил ее на стол, после чего открыл папку. Взглянул на текст на кремовой бумаге. Хм, строчки ровные, а буквы четкие и ясно различимые. На принтере печатали.

— Не буду я его подписывать.

— Почему? — эйр удивился. — Тебя там что-то не устраивает?

— Я не понимаю, что здесь написано — по-вашему не читаю. Подписать же неизвестно что…

— Мы можем прочитать тебе, — пожал плечами эйр.

— Но я хотел бы сделать это сам.

— Но без контракта невозможно взять тебя на службу! — воскликнул эйр. — Я должен быть уверен в твоей верности!

— Есть выход, высокородный, — вмешался Кассий, до этого молчавший. — Клятва богам. Так даже лучше — ее нарушить невозможно. Боги покарают.

— Хм! — Деметриус задумался и посмотрел на Кузьмича. — Ты веришь в Бога, маг Пельмень?

— Да, высокородный, — кивнул Кузьмич. — В Святую Троицу. Наш бог един в трех ипостасях.

— Трехликий — это хорошо, — сказал Деметриус. — Двуликому я бы не поверил. Идем!

Они прошли в другую комнату, где на невысоком постаменте обнаружилась скульптура женщины. Одна рука поднята к небу, другая держит рог.

— Лар Юлиев, — сказал Деметриус. — Наш домашний бог. Перед его лицом я поклянусь. Но твоего здесь нет.

— Наш Бог — везде, — крутнул Кузьмич обритым черепом. — Он всюду. Все видит, слышит, и клятвопреступника накажет.

— Тогда ты повторяй за мной. Я, маг Пельмень по прозвищу Бессмертный клянусь перед своим трехликим богом быть верным роду Юлиев в течение предстоящих шести месяцев. Защищать их, не щадя усилий и даже жизни.

Кузьмич послушно повторил. Хрень, конечно, но если эйру хочется…

— Я, Деметриус Юлий Руф, клянусь перед своим ларом, что буду всячески способствовать Пельменю в его службе. Если он с ней справится успешно, то по истечении полугода я выплачу ему награду в три либры золота и прикажу вернуть его на Родину. Если Пельмень погибнет, исполняя службу, то обещаю похоронить его в хорошем месте и в каменном саркофаге под мраморной плитой, на которой выбьют надпись о его деяниях. Свидетелем этой клятвы пусть станет благородный Луций Кассий Лонгин, который, если будет нужно, подтвердит ее перед лицом сенаторов.

— Клянусь! — ответил Кассий.

— Доволен? — эйр взглянул на Кузьмича.

— Да, высокородный, — землянин поклонился. Пассаж про саркофаг с плитой ему не то, чтоб приглянулся, но спорить с эйром…

— Есть вопросы?

— Хотел бы обсудить нюансы службы.

— Все это — с ним! — эйр указал на Кассия. — Он отвечает за охрану Юлии, а ты его помощник. Договаривайтесь.

— А если что понадобится для дела?

— Кассий обеспечит. Ему даны все полномочия.

— Я понял, высокородный. Благодарю.

— Вас больше не задерживаю…

В коридоре Кузьмич спросил у Кассия:

— Где мы б могли поговорить?

— Лучше завтра, — ответил маг. — Сегодня уже поздно.

— А Юлия? Ей завтра в атеней?

— Через три дня. Каникулы…

— Понял, — кивнул Кузьмич. — До завтра, благородный Кассий…

Кузьмич отлично выспался, позавтракал хлебом с сыром, оливками и жареной рыбой. Жаль чая не подали, как и кофе. Вина с водой предложили, только Кузьмич с утра не пьет. Нет, дикая страна, конечно, хоть местные кичатся своей развитостью — вон как Кальпурния его гнобила. На самом деле их Фиона — мрак. Нет телевидения вовсе — ни кабельного, ни эфирного. Народ знакомят с новостями с помощью больших экранов, которые устанавливают на площадях и у магистратов. Формат подачи информации — текстовой, лишь изредка показывают видео. Специальные служители утром вставляют в эти визоры накопители и одно и тоже крутят целый день. Новости перемежаются объявлениями — рекламными и от частных лиц. Кузьмич, когда узнал об этом, чуть не выругался. По домашним ящикам здесь смотрят, как гладиаторы ломают противнику кости. Зубы чистят кисточкой из разлохмаченного дерева (без пасты!), а бреются опасной бритвой. Хотя их унитаз удобный и не воняет…

В своей мысли о дикости Фионы Кузьмич еще раз убедился, покончив с завтраком. Ел он в одиночестве в триклинии, поскольку пробудился поздно, а поднимать его не стали. Как только унесли посуду, в триклиний заявился Гай и положил на стол перед Пельменем кожаный мешочек.

— Высокородный эйр велел выдать тебе, благородный, денег на мелкие расходы. Здесь десять ауреев.

Кузьмич открыл мешочек и вытряхнул на ладонь блестящие монетки. Золотые! И отчеканены качественно: портрет какого-то деятеля на аверсе монеты, на реверсе — надписи из незнакомых букв. Есть даже гурт с насечкой.

— Я не разбираюсь в ваших деньгах, — сказал застывшему рядом управителю. — Не мог бы просветить меня, почтенный?

— Пожалуйста, — пожал плечами Гай. — В аурее сто бронзовых сестерциев или двадцать пять серебряных денариев.

— Что я могу купить, к примеру, за сестерций?

— Снять комнату на день в простом доходном доме, в недорогой харчевне пообедать с мясом и вином.

— А за денарий?

— Снять ту же комнату на неделю. Купить рубашку из простого полотна.

Понятно. Твердая валюта.

— У вас в ходу только такие деньги? В виде монет?

— А как иначе? — Гай немало удивился. — Нет, при крупных сделках рассчитываются банковскими векселями, чтоб не таскать мешки с монетами. Но в повседневной жизни — только ими.

Дикость! Нет банковских карточек, и по смартфону здесь не рассчитаешься. И интернета тоже нет.

— Ты мог бы разменять один из ауреев на денарии с сестерциями? Чтоб поровну серебра и бронзы?

— По поровну не выйдет, — заметил Гай. — Я дам десять денариев и шестьдесят сестерциев. Согласен?

— Да, — Кузьмич кивнул.

Гай отсчитал ему монеты из мешочка, висевшего на поясе управителя. Кузьмич их ссыпал в свой, и потяжелевший кошелек, засунул в боковой карман — они на френче были. Карман, конечно, сразу оттопырился. Засада… Чтобы придумать?

— Вас спрашивал благородный Кассий, — продолжил Гай.

— Веди меня к нему!

И Гай отвел. Кассий жил в похожей комнате на том же этаже. Кузьмич с ним поздоровался и сел на стул напротив босса.

— О чем хотел со мной поговорить? — поинтересовался Кассий.

— Как работать будем.

— А что там сложного? — пожал плечами маг. — Отвозим девочку к атенею и сопровождаем до калитки. Ты прикрываешь ее телом, я — следую за ней, следя, чтоб не было нападения, готовый отразить атаку. Охранники нас ожидают в гравилете, чтобы прийти на помощь, если вдруг понадобится. И также забираем Юлию.

Как тут запущено… Детский сад!

— Скажи мне, благородный Кассий, ты прежде охранял от нападения высокопоставленных персон?

— Ты не обязан говорить мне «благородный», — заметил Кассий. — Мы равны по положению — ты тоже маг. Теперь ответ на твой вопрос: не приходилось. У эйра есть охрана, только она скорее для престижа — на него не нападали. Так, отогнать толпу, чтобы не преграждала путь. Но я, похоже, догадался, почему ты спрашиваешь. Ты охранял своих вождей?

— Неоднократно, — подтвердил Кузьмич. — Я занимался этим годы. Не обижайся, Кассий, но то, что я сейчас услышал, не годится. Нам следует все тщательно продумать и, более того, потренироваться.

— Считаешь, это нужно?

— Уверен. Еще раз повторю: не обижайся. Я старше, опытней, немало видел, бывал в различных передрягах. Поверь: нам выпала нелегкая задача. На кону большие деньги и, чтобы ими завладеть, противник наш ни перед чем не остановится. Раз не получится — попробует второй и третий, меняя тактику. А я хочу исполнить миссию успешно и получить свою награду. Тебя ведь тоже наняли?

— Да, — ответил Кассий. — За тот же гонорар. Это большие деньги, но я эйр из лучших. Сильнее, чем Деметриус, и он об этом знает. Поэтому и нанял. Скажи, Пельмень, ты защитил своих вождей?

— Все уцелели, хотя на них неоднократно покушались. Команда справилась.

— Вас было несколько? Все маги?

— Маг я один, — сказал Кузьмич, нисколько не соврав. — Остальные — обычные телохранители. Но мы работали слаженно и постоянно отрабатывали ситуации. Нас не смогли застичь врасплох.

— Понятно, — маг кивнул. — И что ты хочешь?

— Для начала вместе с охранниками проследовать к атенею и определиться там на месте. Нам предоставят гравилет?

— Эйр приказал ни в чем тебя не ограничивать, — пожал плечами Гай. — Я вызову машину и охранников.

Он вытащил из кармана черную коробочку и, сдвинув ползунок на боковой панели, забормотал в решетку микрофона. «Так, что-то вроде рации, — сообразил Кузьмич. — Как здорово, что они здесь есть. Еще бы гарнитуру…»

— Будут примерно через пять минут, — проинформировал Кассий, закончив разговор.

— Как называется это средство связи? — спросил Кузьмич, ткнув пальцем в рацию.

— Соединитель.

— Мне выделят такой же?

— Как пожелаешь.

— А есть к ним маленький наушник, чтоб можно было разговаривать, не применяя рук?

— Найдем, — ответил Кассий удивленно. — А ты откуда знаешь про такие? Новейшая система — и очень недешевая. К тому же в лавках не купить — все забирают в легионы. Но соединители производят на фабрике Деметриуса, поэтому нам выделят.

— Отлично! Выдвигаемся, Кассий…

До атенея летели примерно полчаса. Рексана оказалась городом немаленьким, к тому же гравилет не очень-то спешил. Как объяснил пилот, над городской застройкой скорость ограничена во избежание столкновений в воздухе. Хотя Кузьмич и не сказал бы, что гравилетов было много — гораздо меньше, чем машин на минских улицах. Про Москву лучше молчать.

— Гравилеты дорогие, — объяснил пилот в ответ на это замечание. — Немногие могут их себе позволить. Кто победнее, передвигаются по улицам на мобилях.

Кузьмич взглянул на улицы, вот там машин хватало. Но пробок не было — движение регулировали люди, стоявшие на постаментах в центре перекрестков. Совсем как некогда в СССР. До светофоров здесь, похоже не додумались.

Атеней расположился на холме, заняв всю его вершину. Он представлял собой комплекс зданий за высокой каменной оградой. Внутри имелись скверы и беседки, фонтаны и скульптуры. Перед воротами большая площадь, вымощенная каменными плитами. К ней ведет дорога от улицы возле подножия холма.

Чтоб рассмотреть все это, Кузьмич велел пилоту облететь по кругу холм, поскольку пролетать над атенеем запрещалось.

— Садись! — сказал Кузьмич пилоту, после того как все рассмотрел.

Тот приземлился неподалеку от ворот. Места хватало — площадь пустовала. Покинув гравилет, Кузьмич прошелся до калитки, куда заходят дети. Она располагалась рядом с воротами. Охранники и Кассий шли следом. По дороге Кузьмич оценивал ограду — высокая и прочная, площадь — большая и просторная. Но, если заставить всю ее мобилями, к ним подобраться смогут незаметно.

— Мобилей много приезжает? — спросил у Кассия.

— Не знаю, — тот пожал плечами. — Я здесь давно учился и с той поры здесь не бывал.

«Начальник, ёпть! — Кузьмич едва не выругался. — Не почесался даже!»

— Много, маг Пельмень, — ответил за начальника охранник, невысокий и плечистый. На вид лет тридцати. — Но для гравилетов выделяют специальную площадку неподалеку от калитки, а мы как раз туда и сели. Служитель атенея следит, чтобы сюда не ставили мобили.

— Как зовут тебя, почтенный? — спросил Кузьмич.

— Спурий.

— Спасибо, Спурий. Теперь скажи: что это там за здание на холме напротив?

— Магистрат, — сказал охранник.

— В него может зайти любой?

— Конечно. Это общественное место.

«Хреново!» — сморщился Кузьмич. До магистрата от калитки атенея примерно метров триста пятьдесят, возможно, что четыреста. Для снайпера не расстояние. И крыша плоская, он рассмотрел это, пока их гравилет кружил. Организовать там лежку снайпера проще простого.

— Чем не понравился магистрат? — поинтересовался Кассий, разглядев гримасу Кузьмича.

— На его крыше возможно посадить стрелка с ружьем. И нам придется кисло.

— Такое невозможно! — возмутился Кассий. — Стрелять по магу из огнестрельного оружия — тягчайшее преступление. Да за такое с живого снимут кожу и сварят в масле.

— За деньги могут и рискнуть. Есть шанс остаться безнаказанным.

— Бесперспективно. По визорам преступника заметят, его задержат тут же.

— А если визоры выключить?

— Кто это сделает?

— Кто ими управляет — за большие деньги. Такое тоже невозможно?

Кассий, как было видно, хотел немедленно ответить, но вдруг смешался и умолк.

— Значит, возможно, — заключил Кузьмич.

— Для стрельбы с такого расстояния, понадобится дальнобойное оружие, — промолвил Кассий. — Его не продают обычным гражданам ни под каким предлогом. Вот, видишь автоматы у охранников? Их дальность поражения не более двухсот шагов. Но даже их приобретают по специальному распоряжению претора, ответственного за вооружение легионов. Деметриус — сенатор, поэтому добился разрешения. И то лишь потому, что на его заводах производят оружие для армии.

— То, что нельзя купить без разрешения, возможно за большие деньги. Что, я не прав?

Кассий не ответил.

— Можно, — подключился Спурий. — За золото начальник склада стрелкового вооружения легко продаст ружье с патронами, а номер его спилит, чтоб не отследили. Они нередко это делают — обычно для охотников. Львам и слонам вот эти пукалки… — он приподнял свой автомат. — Все интенданты в армии продажные.

— Служил? — спросил его Кузьмич.

— В девятом легионе помощником центуриона.

— А что ушел?

— Платили мало.

— Ясно, — Кузьмич кивнул. — Итак, приходим к заключению, что покушение возможно. У вас есть дроны?

— Что, господин? — не понял Спурий.

— Маленькие гравилеты, вот такие, — Кузьмич развел ладони. — Ими управляют на расстоянии по соединителю с экраном. Дрон имеет визор и передает изображение оператору.

— Не слышал про такие, — пожал плечами Спурий.

— Понятно. А бронежилеты?

— Простите, что?

— Ну, панцирь, способный защитить от пули.

— А-а, лорики… — догадался Спурий. — Да, есть такие. Используются в армии при наступлении под огнем противника.

— Нам они понадобятся — для всех, включая Юлию.

— Высокородная откажется его надеть, — заметил Кассий. — Над ней будут смеяться в атенее.

— Перед калиткой снимем, — махнул рукой Кузьмич. — Как встретим — вновь оденем. Деметриус нам предоставит лорики?

— Почему бы нет? — пожал плечами Кассий. — Их производят на его заводах.

«Магнат, какой-то оружейный», — заключил Кузьмич.

— Теперь, когда здесь посмотрели, пора бы отработать схему, — сказал Кузьмич и добавил, заметив недоумение на лицах: — Потренироваться сопровождать высокородную. Найдется место, достаточно глухое, чтоб не привлекать излишнее внимание, но и похожее на эту площадь перед атенеем?

— Найдется, — ответил Спурий. — Заброшенный лагерь легиона в пригороде. Пустует уже много лет. Похожая ограда, ворота и калитка, и даже площадь перед ними. Но там есть сторож, который будет недоволен.

— А если дать ему сестерциев? — спросил Кузьмич.

— Лучше вина, — ответил Спурий. — И лучше сразу конгиус. Он будет счастлив.

— Что ж, полетели к винной лавке, — сказал Кузьмич.

Как вскоре выяснилось, в лавке торговали вином в посуде и на розлив. Пока Спурий торговался с продавцом, Кузьмич разглядывал полки, уставленные стеклянными емкостями в виде кувшинов с ручками и этикетками, наклеенными пониже горлышка. Прозрачное стекло давало возможность разглядеть цвет напитка. Здесь были разные: красные, коричневые, розовые, белые. Чуть в стороне от длинных полок имелась маленькая. Здесь кувшинчики стояли небольшие, а жидкость в них была прозрачной. Кузьмич задумался.

— За конгиус просят шесть сестерциев, — отвлек его охранник. — Можно купить дешевле, но там вино подкисшее, и сторож может отказаться.

— Бери хорошее, — сказал ему Кузьмич и отсчитал сестерции. — Послушай, Спурий. Вон в тех кувшинчиках какой напиток?

— Так это спирт, — сказал охранник. — Его не пьют. Он продается для компрессов, натирки и лекарственных настоек.

— Винный имеется?

— Конечно. Спирт гонят из вина. Только оно бывает разным. Из плохого спирт используют наружно, а для настоек покупают ароматный, чтобы лекарство имело вкусный запах.

— Мне нужен самый лучший и емкостью побольше.

— Как скажете, — пожал плечами Спурий.

Отдав денарий, Кузьмич стал обладателем кувшина емкостью в полконгиуса или примерно около двух литров, как он определил на глаз. При этом продавец едва нашел такую тару — спирт продавался в кувшинчиках объемом меньше.

— Зачем вам столько спирта, благородный? — поинтересовался Спурий на выходе из лавки.

— Увидишь, — Кузьмич изящно уклонился от ответа. — Сегодня вечером. Показывай дорогу к лагерю.

Охранник оказался прав: вход в лагерь оказался чуть ли копией атенея — забор из камня, ворота и калитка со створкой из железного листа. Разве только, что лист без завитушек и прочих украшательств, как в атенее. А площадь выложена плитами потолще и большими по размеру. Спурий не ошибся насчет сторожа. Он нарисовался, как только гравилет сел неподалеку от ворот. Спурий вручил ему кувшин объемом под четыре литра, сторож взглянул на этикетку, забрал свой конгиус и скрылся за калиткой.

— Просил нас, чтобы не стреляли, — сказал им Спурий, вернувшись к гравилету.

— Не будем, — пообещал Кузьмич, мысленно отметив, что Спурия следует приблизить — толковый парень. — Прошу всех встать в шеренгу.

Охранники построились мгновенно. «Служили, как и Спурий», — решил Кузьмич, ничуть не удивившись. Он сам в телохранители пришел из армии. Окинув взглядом строй, он указал на охранника, стоявшего на левом фланге.

— Как имя?

— Гней, — охранник выступил вперед.

— Ты будешь вместо Юлии.

Охранники засмеялись.

— Оставить смех! — Кузьмич повысил голос. — Охранник Гней по росту самый маленький из вас, поэтому изобразит высокородную. Теперь внимательно слушаем…

Спустя примерно пять минут из гравилета, куда все снова сели, выбрался Кузьмич и, осмотревшись, сделал знак. Из машины вышел Гней и встал за Кузьмичом. За ним расположился Кассий, а следом — Спурий. Два оставшихся охранника заняли место сбоку от колонны, прикрыв собой «Юлию».

— Готовы? — спросил Кузьмич. — Как говорил уже, наш благородный Кассий готовится ударить противника. Спурий охраняет тыл и сообщает о возникшей там опасности. Пока что громким голосом, но в ближайшем времени получим соединители с наушниками. Кезон и Маний следят за площадью и оповещают нас о подозрительной активности. Пошли!

Они так прогулялись до калитки раз с десяток. Дойдя к ней, перестраивались, как будто встретив Юлию из атенея, и отправлялись к гравилету. Устали и вспотели — светило в небе жарило не по-весеннему.

— Пока что хватит, — сообщил Кузьмич. — Слетаем, пообедаем, после чего продолжим. Займемся вариантами отражения атак.

— Пельмень, — поморщился Кассий. — Ты уверен, что это нужно?

— Скажи мне, благородный Кассий, — вздохнул Кузьмич. — Если Юлия погибнет, Деметриус оставит нас в живых? Как думаешь?

Эйр не ответил и насупился.

— Скорей всего, что не оставит, — вмешался Спурий. — За дочку он нас всех порвет.

— И я того же мнения, — кивнул Кузьмич. — Так что мы потеем здесь не только за награды, но и за нашу жизнь. Поэтому стараемся! Пять литров пота сохраняют литр крови. В машину!..