Глава третья. Бильге

И снова это чувство. Подобие удара молнией. Неприятное, резкое чувство. Я закричала и огляделась по сторонам; в злости, я попыталась вырваться, но что-то меня сдерживало в конечностях. Я всё ещё чувствовала свой собственный трупный запах.

— Мисс Башаран, успокойтесь, пожалуйста, — сказала женщина с рыжими волосами. Я сразу её узнала — это та медсестра из Колизея; именно она появилась, когда я умерла. Её звали Селин.

Я продолжала молчать и пыхтеть от злости. Селин вышла из помещения.

— До свидания, мистер Горрети, — услышала я её голос, и тут же в дверь вошёл Келвин; дверь позади него закрылась.

Теперь я это вижу и чувствую — мои конечности сковывает механизм. Как только механизм меня отпустил, я вскочила и забегала по комнате, игнорируя Келвина.

— Эй!!! — Я стала стучаться в дверь — на ней не было ручки. Здесь было огромное зеркало, но из древних детективных фильмов я знала, что это окно, через которое за нами наблюдали.

Келвин спокойно присел на скамью и начал тихо наблюдать за мной. Через некоторое время я поняла, что всё бесполезно.

— Что ты здесь делаешь?! — спросила я у Келвина.

Келвин не поспешил с ответом и внимательно оглядел моё лицо. Я присела на скамью и попыталась успокоиться. Через некоторое время, я, уже более хладнокровно, повторила свой вопрос:

— Что ты здесь делаешь?

— Пришёл поговорить.

— Говори.

Келвин взглянул в сторону зеркала.

— Они говорят, что твой отец мёртв.

— Да, я слышала перед смертью.

— Их интересует, как ты к этому относишься.

Я не хотела слишком играть в эмоции — в других людях меня это дико раздражало. И, если честно, не так уж меня известие о смерти отца шокировало, поэтому я попыталась сохранить хладнокровие:

— Это немного печально.

— Желание мстить?

— Отсутствует, — кратко ответила я.

Он пристально посмотрел мне в глаза. На секунду мне показалось, что он собирался обвинить меня в обратном.

— Твоя очередь задавать вопросы, — сказал он.

Я потихоньку начала задавать вопросы, Келвин отвечал по возможности, вводя меня в курс обстоятельств.

Как оказалось, прошла неделя с моей смерти. На корабль пришельцев попыталась возложить руки местная преступная организация под предводительством некоего Гергера; настоящее это имя или лишь прозвище — неизвестно. AUR полагает, что Гергера интересует технология пришельцев, и, в частности, энергетика.

Союз не спешит будить пришельцев, ожидая распоряжения с Земли — планета была изолирована от перелётов; вполне вероятно, на Земле снова началась война между Альянсом и Ангельским Союзом; однако никто здесь точно не был в курсе тамошних событий.

На корабле был найден неизвестный объект, который прозвали «вратами» — что-то вроде портала; и он не включится, пока системы корабля работают в экономном режиме.

Келвин рассказал мне о том, что Говард отправил свою сестру и жирного очкарика на Землю, а сам увязался за нами и непременно хочет со мной поговорить.

Рассказал Келвин так же про Селин, и что она заехала сюда лишь для того, чтобы быстро меня воскресить и тотчас же уехать по своим делам. Вся прошлая неделя прошла у Келвина с целью воскресить меня; сначала он отдал свою способность этой самой Селин, а затем долго упрашивал её на возвращение меня в мир живых, однако та отказывалась. И лишь вчера вернулся Дуанте, который всю неделю курировал серьёзно раненого в плечо Кусрама в больнице Румпера. Келвин лишь сообщил Дуанте пару слов, как тот сразу же уговорил свою сестру меня воскресить; и, скрипя зубами, ей пришлось это сделать.

Что до корабля пришельцев — тут нам придётся ждать приказа с Земли. А ещё, да, оказалось, что Чандра — это андроид, работающий на Ангельский Союз. Вау, ё-маё, какой неожиданный поворот…

— Ну, что ж, — начала я и встала со скамьи, потягиваясь. — А я-то ведь думала, что пошёл экшен, но, как всегда, опять всё скучно и обыденно. Пойдём, пожрём.

Келвин усмехнулся.

— Да, давай. Сейчас как раз время обеда. — Он тут же встал и сопроводил меня к выходу, дверь открылась. — Только ты сначала помойся и поменяй одежду.

Я последовала за Келвином, мы вышли из помещения, затем направились по коридору. Сначала я зашла в раздевалку, помылась в душе, сменила свою вонючую, пропахшую трупным запахом одежду на унылую, серую униформу AUR, а затем направилась в столовую.

В общих чертах, это была казарма того же типа, что и наша бывшая; находилась она неподалёку от Сонвен-Иста. Она была на удивление чистой, пусть и старой. Здесь мы и будем пребывать до тех пор, пока нас не окликнут из местной штаб-квартиры AUR.

Войдя в столовую, я тут же увидела за одним из столов бомжа, заплывшего блондинистой щетиной. Неожиданно, я заметила знакомые черты в его лице. Это был Говард. Он сидел за столом и спокойно ел. Увидев меня, он тут же встал и судорожно подбежал ко мне, точно ждал меня целый год.

— Бильге, — обратился ко мне Говард, чуть ли не дрожащим голосом. — Привет.

Я охренела от такой любезности с его стороны. Неужели он и вправду сказал мне «привет»? С отвращением я всмотрелась в его щетину — уж очень она была уродливой, неравномерной (слишком длинной и слишком короткой в разных местах).

— У тебя есть дело ко мне? — начала я резко и без прелюдий.

— Да… — выдохнул он, а затем подошёл ко мне ближе. Он тут же бросился мне в ноги и завопил: — Прости меня!

Я глядела на него сверху вниз в недоумении. «Едрить, что это за клоунада пошла?!».

— За что простить? — спросила я.

— За то, что я на тебя напал на турнире тогда.

Я истерически засмеялась. Ко мне подошёл Келвин и спросил:

— Чего это ты тут смеёшься злодейским смехом из аниме?

— Да вот, смотри! — указала я пальцем на Говарда, чуть ли не лежащего у моих ног.

— Ну, да, он хочет извиниться. Мне кажется, он только об этом и трындел всю неделю.

Я постучала Говарду по макушке головы.

— Эй! — крикнула я ему. — Вставай! Ты чего?!

Он тут же поднялся и вопросительно взглянул на меня.

— Во-первых, хули ты бородатый такой?! — спросила я у него.

Говард пощупал свою щетину и лохматую козлиную бородку.

— Я думал, я такой… типа… мученик, страдалец. Думал, если отращу бороду — мои извинения лучше сработают.

Я хихикала, прикрывая свой рот. Говард продолжал недоумевать, но промолчал.

— Когда ты в последний раз брился? — поинтересовалась я.

— Перед турниром.

— Ясно, — кивнула я. — Так, ну, слушай меня, мистер… как там тебя? Короче, Говард.

— Ты не знаешь мою фамилию?

— Да ладно, мне всё равно — давай позже, а сейчас ближе к делу. «Во-вторых» хотела сказать… — Я сделала паузу, чтобы успокоиться, собраться с мыслями и прочистить горло. — Во-вторых, ты… ты за что извиняешься, а?

— Но я сказал же ведь…

— Нет! — отрезала я и медленно зашагала к своему брату Келвину, продолжая достаточно спокойно обращаться к Говарду. — Слушай, Говард, не неси чепуху — ты не напал на меня тогда на турнире; ты ведь всего лишь предложил мне дружеский кулачный бой. Разве не так?

Говард призадумался на секунду, а затем кивнул.

— Допустим.

— И я просто приняла вызов, — продолжила я и начала озираться по сторонам. — Есть тут свидетели моего согласия? — Я увидела лишь Чандру Бехл, которая курировала нас в столовой, и Келвина. — Вы вот, двое, подтвердите, — указала я на них пальцем.

Чандра кивнула мне.

— Да, это так.

Признаюсь честно, я не была уверена в том, что Чандра присутствовала там и тогда, но если она помнила, то, скорее всего, так оно и было. Просто я, как и Келвин, тогда ещё не была с ней знакома.

— Да, — подтвердил Келвин. — Ты приняла вызов, но… он ведь тебя принудил к поединку, разве нет? Он не дал тебе выбора. Его вызов был агрессивен.

— Нет, выбор был, — возразила я. — Я согласилась драться с ним. Почему же нет? Согласилась на честный поединок, на кулаках. Хотя, Говард, между прочим, в этом поединке один раз попытался подсечь меня ногой. Было ведь такое, а? — спросила я, вновь обращаясь к Говарду.

Говард легонько кивнул мне, явно стыдясь своего бесчестного поступка, чему я позлорадствовала.

— За это я тебя прощаю, так уж и быть, — сказала я. — У меня ничего личного к тебе, Говард, нет. На самом деле, если так подумать, не передо мной тебе нужно извиняться… — Я начала гладить по макушке Келвина, продолжая глядеть на Говарда. — А перед этим вот красивым, замечательным, милым человеком. Мой родной!.. тьфу, точнее, сводный брат. Мой брат, которому я доверяла и, как дура, продолжаю доверять. Брат, который меня… предательски убил, размозжив мне череп солдатским сапогом! — процедила я сквозь зубы и со злости сжала пальцами череп Келвина как можно сильнее — братишка тихонько закряхтел от боли. — А теперь… — начала шептать я Келвину в ухо достаточно громко, чтобы и Говард услышал. — Теперь могу ему и отомстить, учитывая то, что его лишили способности.

Я сделала затяжную паузу, озираясь на всех вокруг: на Говарда, на Келвина и на Чандру, наблюдавшую за мной даже с каким-то интересом, повторяя движения моих пальцев и будто призывая меня сжать череп Келвина ещё сильнее. Затем я заметила Кусрама с Хамиилом, сидевших поодаль от нас и тихо наблюдавших за происходящим.

— Но я не стану этого делать, — сказала я, отпустив череп Келвина, и с огромной пристальностью взглянула на Говарда. — По крайней мере, не планирую — ни сегодня, ни завтра. Потому что я его уже простила. Я ведь не мстительна и не обидчива — слишком уж я много стресса испытала за свою жизнь, слишком часто умирала, что я считаю себя уже за мертвеца; и вообще я — самое фантастическое существо во вселенной, как в физическом, так и в ментальном плане. Извиняюсь, конечно, за такое проявление нарциссизма. Но что поделать? Я — ангел во плоти, и я готова простить любого человека за что угодно: даже за свою собственную смерть, даже за убийство своего отца, да хоть изнасилуйте меня — не знаю, что ещё хуже можно сделать со мной, но я готова простить и полюбить всех, абсолютно всех. — Вплотную подойдя к Говарду, я проговорила: — Даже тебя… хотя, тебя не то что любить, но даже прощать мне не за что. Ты мне абсолютно безразличен. Извинись лучше перед Келвином за то, что обозвал его геем безо всяких доводов, да и за то, что решил отыграться на нём, когда проиграл мне в кулачном бою после турнира. И побрейся, пожалуйста. И козлиную бородку не оставляй — её носят только одни мудаки. — Несколько я поразмыслила, а затем продолжила: — Может быть, именно из-за этого у меня и есть небольшая неприязнь к тебе. А ты сделал вывод, что я зла на тебя, только потому, что я тебя прогнала из нашей операции? Да я и близко ещё к своей настоящей злости не была — это я так, для прикола сделала только.

Я отвернулась, хотела было уже уйти, но тут меня неожиданно осенило, и мне показалось, что я поняла ситуацию ещё лучше, чем до этого.

— Или… — начала я, оборачиваясь к Говарду. — Может ли быть, что ты мной восхищаешься? Ведь я была намного лучше тебя на турнире, а затем ещё и оказалась лучше в кулачном бою. Похоже, что ты мне просто завидуешь; и ведь я уверена, что зависть к человеку противоположного пола может проявляться немного иначе, если ты понимаешь, о чём я. — Я увидела, как Говард слегка начал мяться. — Да! Я права, не так ли? Иначе как же ты мог бросить свою родную сестру и лучшего друга ради меня? Неужели только ради того, чтобы извиниться передо мной, совершенно чужим для тебя человеком? Прости, но я не верю в это.

Говард лишь склонил голову в раздумьях. Я развернулась и ушла набирать себе еду. Я смотрела на еду и пыталась выбрать, что поесть; ну, или, по крайней мере, делала вид, что выбирала. Келвин и Говард остались наедине. Они тихонько поговорили, и, если честно, мне было плевать о чём. Видела лишь, что они пожали руки, глядя на меня, как на дуру. Келвин тут же присоединился ко мне, и мы стали набирать еду.

— Говард согласился выполнить твои требования: он извинился передо мной и пообещал, что сбреет свою бороду. Правда он отметил, что ты полная дура, хотя и попросил меня не рассказывать тебе об этом. Я, кстати, с этим солидарен, потому и сообщил тебе об этом. Я сказал ему, чтобы он не обращал внимания на твоё поведение и что ты с детства так себя ведёшь, придуриваешься, и что тебя не нужно воспринимать всерьёз.

— Вот и посоветуй ему, чтобы он со мной больше никогда не говорил, раз ему так неприятно со мной контактировать.

— Уже сделал это.

Я взглянула в сторону Говарда — он уже сидел за своим столом и спокойно ел. Мы набрали еду и направились к столу, за которым сидел Кусрам — у бедненького котёнка было перевязано плечо. Напротив него сидел Хамиил, но они обменивались друг с другом лишь редкими замечаниями. Я присела рядом с Кусрамом.

— А, привет, — тихо сказал он. — Ну и сценку ты устроила.

— А у тебя что случилось? — спросила я.

— Да зацепили, бывает, — ответил Кусрам, слегка похлопав правой рукой по своему перевязанному левому плечу.

— Это Чандра тебя так зацепила?

— Нет, гангстеры Гергера. Ничего страшного — они получили своё. А с Чандрой я помирился. — Он бросил взгляд в её сторону. — Хотя, признаю, теперь мне она будет сниться в кошмарах ещё долго. Я теперь как Сара Коннор из второго Терминатора.

— У тебя ПТСР, что ли?

— Да не, я шучу, — усмехнулся Кусрам. — У меня слишком закалённые нервы для такого; просто не повезло. Хотя, честно, тогда я чуть не обосрался от страха.

— Крепись, друг, — изрекла я. — Ты — воин. Найди в себе силы и борись дальше. — Я сама потом удивилась, насколько тупо и клишировано выразилась.

Кусрам кивнул и протянул мне ладонь — я рефлексивно пожала её. Подушечки на его ладони — чёрт, как же приятно их касаться. Я посмотрела на его шерстяные ушки, и мне очень сильно захотелось его погладить. Но будет ли это считаться просто поглаживанием кота, или же за этим будет подразумеваться что-то грубое, пошлое? «Не стоит, я думаю… — подумала я, — а может… а, к чёрту — спрошу».

— Кусрам, можно я тебя поглажу по макушке?

Он усмехнулся.

— Зачем тебе это?

— У нас на Земле любят гладить котов.

— Ладно, валяй.

Моё сердце заколотилось от нетерпения. Я поднесла ладонь к его макушке и начала его гладить. Его шерсть была такой гладкой, чистой и мягкой. «Охренеть! Как же круто!». Он глядел на меня с неким недоумением, переглядываясь с Хамиилом, а потом кивнул мне.

— Вы как будто созданы для любителей фурри, — подметила я. — У меня такое ощущение, что вся история человечества вела к этому великому моменту, когда мы наконец-то сможем погладить разумных котов-гуманоидов.

— Рад был сделать тебе приятно, — улыбнулся мне Кусрам.

Я убрала руку в страхе, что продолжать будет невежливо.

— Спасибо, — сказала я и чуть не прослезилась.

— Моя очередь, — объявил Келвин.