Папа ищет работу

Так всё же почему папа не носит зонт

На собеседование в музыкальный салон он пошёл в самом лучшем костюме с самым лучшим зонтом — тростью с полированной ручкой, в горошек. Кажется, ему очень хотелось стать смотрителем скрипок!

Но спустя два часа он вернулся и очень, очень громко хлопнул дверью. Зонта при нём не было. Что же там случилось?

Владельцем музыкального магазина был высокий, худой — сам словно трость, господин Антон Михельсон. Сперва он провёл для папы презентацию салона — шкафов со скрипками разных размеров, годов выпуска и звучаний. Они стояли на полках, как сапоги в магазинах, или сидели в ряд, как кролики в клетках на птичьем рынке

Владелец магазина взял одну из скрипок — лёгкую, тонкую, сделанную на заводе музыкальных инструментов имени А. В. Солнцева. Он держал её за «горло» и водил рукой вверх и вниз, рассказывая, как эта скрипка хороша. Но стоило смычку коснуться струн, стало ясно: обращались с ней плохо, звук совсем ссохся, расстроился и оглох. Папа серьёзно смотрел на чудного продавца, а тот, довольный собой, театрально размахивал длинными руками и сверкал стёклами очков.

Он подпрыгивал на тонких, длинных ногах от гордости и восторга, как кузнечик со скрипкой: «И вот её! И вот её! Я впервые и сделал! Не верите? А я вам сейчас всё объясню: я умею превращать зонты в… скрипки. И все скрипки здесь — это бывшие трости. Глядите-ка: вот они, бывшие складные „грибочки“ в горошек и клетчатые борцы с дождём. Это ли не чудо?»

Далее следовала захватывающая история об ошибке молодого Антона Михельсона, студентом работавшего администратором в библиотеке. Мечтательный и очень рассеянный, вечно кладущий квиточки не в те формуляры и отдававший чужие книги посетителям, Антон то и дело забывал свои зонты в самых экзотических местах.

«Я готовил себе обеденный бутерброд, — рассказывал он, — достал из холодильника колбасу, такую, знаете, с жирком и чесночком, а вместо неё положил зонт. Сел обедать, открыл книгу на странице, на которой остановился в автобусе, роман французский, лёгкий, и тут…»

Обеденный бутерброд? Да кто на обед ест бутерброды с зонтами?

«…И тут холодильник как-то тяжело вздохнул и перестал гудеть. Я решил проверить, как он себя чувствует, открыл дверку. А внутри, вместо докторской колбасы и даже зонтика, лежала скрипка!»

Подпрыгнув высоко-высоко и сделав три оборота вокруг собственной оси, Антон Михельсон схватил папин зонт, провёл по нему рукой вверх и вниз, как фокусник, и засунул в холодильник, который стоял в глубине магазина.

Он шептал себе под нос, что зонты так похожи на скрипки… это поразительное сходство форм не давало ему покоя.

Папа совсем растерялся и просто хлопал глазами, а чудак походил вокруг холодильника, зажав голову руками, и достал из него… скрипку.

Жалкая желтоватая скрипочка совсем не была похожа на папин зонт в красный горох. Даже ребёнок бы понял, что трость с красивой ручкой не может превратиться в эту крошку. Папа начал подозревать неладное.

И вот, когда горе-библиотекарь сделал триумфальный круг вокруг холодильника, там что-то глухо стукнулось и упало на пол. Господин Михельсон прикрыл глаза руками и глупо заулыбался, а папа увидел свой зонт: Михельсон положил его в холодильник, а потом тихонько достал через заднюю стенку морозильного шкафа и вот — задел ногой.

Ой, как же папа разозлился!

Давайте не будем смотреть, что случилось в магазине дальше? Папа говорит, что детям такое видеть не нужно!

«Это возмутительно! Это невозможно! Это чёрт знает что такое!» — Тигром в клетке теперь кружился он по квартире, переставляя вазочки, перекладывая книжки и поправляя ноты на старом фортепиано.

Потом полчаса отмывал в ванной руки, протирал полотенцем лысину и снова мыл руки.

«Я… я пытаюсь отмыться от этого позора!» — крикнул он нам с мамой.

Впервые я услышала, как папа перешёл на фальцет.

Зонт в горох он забирать не стал, оставил его в ненастоящем магазине. (В конце концов, папа не любит зонты…) Но… Но плюнул его владельцу — в лицо.

Ай да папа у меня! Может, он ещё и треснул этого Михельсона испорченной скрипкой?

«А скрипка?» — покачав головой, будто услышав мои мысли, спросила мама.

«А скрипки почти все были без струн и фанерные. Они даже не были скрипками, так, жалкая пародия. Подделки.

Но! У этого Михельсона есть настоящее дело, уже без магии. Он продаёт зонты, похищенные во время фокусов».

Я тоже хотела начать возмущаться, хотела сказать что-то в поддержку папы, но мама посмотрела на меня с улыбкой и кивнула. Как после этого ругаться?

Ещё пару часов папа шумел, стучал посудой, переставлял мебель, гладил фортепиано по крышке и уходил в другую комнату. В этот вечер играть он так и не сел. Когда совсем стемнело — наконец замолчал и лёг спать, тяжело сопя и храпя. И никто в доме — ни мама, ни я, ни квартира — не могли перестать переживать о нём и скрипках.