Паладин. Свет и Скверна

Глава 4

Три самоходных кареты, на вид получше качества и явно боевой направленности, заехали на территорию поместья. Вооружения этого мира мне незнакомо, но вряд ли металлические конструкции из двух и трёх стволов на крышах этого транспорта были для украшения. Значит, этот мир использует порох, как гномы? Или же иной вид взаимодействия с энергией? Предстоит выяснить. Как и то, почему у бойцов этого места подобной техники нет.

Владельцы карет в размере десяти человек собрались кучкой и на повышенных тонах спорили с вернувшимися с пробежки людьми. Среди них я заметил старика и усатого, с которыми успел «шапочно» познакомиться.

Возглавлял их здоровый мужик в камуфлированной форме. Квадратная челюсть, шрам над левой бровью и элементы доспехов предавали ему боевой настрой. Всем своим видом незнакомец выражал презрение к местным, но при виде моей сестры — да, я решил, что буду воспринимать её так — он широко улыбнулся, оскалив идеально ровные белоснежные зубы.

Грациозно, держа спину прямой, а подбородок приподнятым, девушка подошла к нему и в следующий миг я скривился. Этот ублюдок даже не старается держать себя в руках, буквально раздевая её сальным взглядом.

— Светлана Константиновна, вы прекрасны, как никогда! — улыбка незнакомца стала шире, а голос звучал глухим басом.

— Оставьте подобные комплименты для других дам, виконт Миходин, — холодно ответила ему сестра, остановившись в нескольких метрах и собрав руки на животе. — Не помню, чтобы приглашала вас в поместье моего рода, да и гость вы тут нежелательный.

Слушая их разговор, я медленно, немного пружинистой походкой, спустился с лестницы и увидел, как при моем появлении глаза нескольких незнакомых бойцов расширились. Они пытались указать своему командиру кивками и незаметными движениями рук, но тот настолько… О, Свет, этот выродок даже не сдерживает своих эмоций.

Я не видел лица сестры, но по её тону понял одну простую вещь — она очень не рада этим людям. Более того, презрение в её голосе, обращенное на этого мужика, можно было черпать ведрами.

По мере моего приближения, местные бойцы начинали шушукаться, а старик едва заметно приподнял бровь. Всё это выглядело так, будто мои действия выбивались из привычной им картины понимания мира, но мне это… неинтересно.

О чём беседовала моя сестра и незнакомец тоже было непонятно, но когда тот сделал к ней пару шагов вперёд, вторгаясь в личное пространство, и приподнял прядь волос двумя пальцами, она отмахнулась от его ладони. И, разумеется, сильно разозлила.

— Ты можешь ломаться, сколько хочешь, Света, но мы оба знаем, чем всё закончится, — шепот его был тих, но вот, как вздрогнула сестра, очень заметно. Она отшатнулась от него и сжала кулаки.

И больше я не стал медлить. Одним движением, едва различимым росчерком света, я оказался прямо перед мужиком.

Разговоры вмиг стихли, а все собравшиеся обратили на меня внимание, и на лицах многих было удивление. Оно и понятно, секундой ранее я только спустился с крыльца, а теперь стою вот здесь, преодолев разделяющее расстояние в один миг. Только знакомый мне старик улыбнулся, и положил ладонь на рукоять меча.

Брови незнакомца медленно взлетели вверх, он словно не ожидал меня увидеть, а в его глазах на долю секунды промелькнула ненависть. Но он справился с ней, подавил, после чего улыбнулся.

— Виктор Константинович, как я рад вас видеть! Мне докладывали, что вы пропали вблизи Зоны, но, как я погляжу, всё с вами в порядке! Действительно, рад, а то мои бойцы, — махнул он рукой на вооружённое сопровождение. — Прочёсывали местность в ваших поисках.

А дальше он протянул мне мощную, покрытую шрамами ладонь. Вроде бы знак мира, но теперь в его глазах появилось отчётливое презрение.

Я бросил взгляд за спину и посмотрел на сестру. Лицо бледное, губы поджаты, а в глазах страх. Боится за меня, но и вмешаться уже не может.

Что ж…

Я кивнул, сложил руки на груди и невозмутимо посмотрел на здоровяка снизу-вверх. Он был выше меня на голову, шире в плечах и имел устрашающий вид воина. Для кого-нибудь, но не для старого капеллана Ордена, знавшего одну простую вещь — неважно, каких габаритов твоё тело, если твой дух подобен трусливой крысе.

— Что тебе здесь нужно, пёс смердящий? — от моего тона его бойцы слегка попятились, схватились за оружие, а здоровяк удивленно приподнял бровь. — Тебе и твоим воинам здесь не рады. Садись в свою карету, разворачивайся, и проваливай. Не заставляй меня брать на душу ещё один грех, их и так много накопилось за всю мою жизнь.

Бойцы, как незнакомые, так и местные, начали переглядываться в недоумении. Улыбка старика стала шире и он сделал несколько шагов вперёд, готовый в любой момент защитить меня. Это было понятно по его напряженной позе, но я лишь мазнул по нему взглядом и коротко отрицательно покачал головой. Он сразу же расслабился и кивнул.

— Это ещё что такое? — удивлённо выдал здоровяк и обратился к сестре за моей спиной: — Светлана Константиновна, с вашим братом всё хорошо? Что это за странный язык, на котором он говорит? Или… — он прищурился, вновь зафиксировав взгляд на мне. — Это целенаправленное оскорбление?

Напряжение скакнуло на несколько градусов. Я его чувствовал. Словно тягучая субстанция, оно охватывало каждого в этом месте, готовое в любое момент порваться, как струна менестрельской лютни.

— Хотя, о чём это я? — широко улыбнулся он. — Мы же с вами друзья, Виктор Константинович! Мой младший сын переживал за вас и будет рад узнать, что вы живы! Как и тому факту, что ваши с ним похождения на банкеты виконта Семухова продолжаться!

Что он там лепечет? Хотелось бы узнать, но плевать.

Дружески положив ладонь мне на плечо, он обернулся к собравшимся и что-то им прокричал, отчего местные бойцы расслабились, а незнакомые — заулыбались.

Вот только в следующий миг его ладонь сжала ткань моей одежды и начала давить вниз, принуждая опуститься на колени, а улыбка исказилась в оскал.

Этого я уже терпеть не стал. Я давал ему шанс. Позволил развернуться и уйти, как поступал множество раз. Смерть есть смерть, а удел Паладинов — защита людей, какими бы они ни были. Но всему есть предел. Как и моему терпению, которым я никогда не отличался даже до глубокой старости.

Короткое движение и ладонь мужика вывернулась под углом. Раздался вскрик боли, он осел на колени уже передо мной, а я крепкой хваткой держал его запястье.

— Ч-что ты себе позволяешь⁈ — зашипел он, показав истинное лицо. — Это нападение на представителя дружественного рода!

Краткий миг потребовался его людям, чтобы взять меня на прицел из своих пукалок, похожих на огнестрел гномов, но других. Без широкого дула. Мечи выскользнули из ножен, повеяло энергией и магией.

Я не обращал внимание на угрозу со стороны незнакомых бойцов. Их потенциал я уже оценил, взвесил, и пришёл к выводу, что они слабаки похуже местных. Обрюзгшие и расхлябанные, кое-как способные держать оружие.

Вместо этого я смотрел прямо в глаза этого мужика. Он напитал тело энергией и пытался вырвать ладонь, но по мере этого, росло и его удивление от бесполезности данного действа. Я держал крепко, да и что такое обычная магия против Света, которому теперь, к моему глубокому сожалению, помогает еще и Скверна?

— Т-ты… Одарённый⁈

Этот вопль резаной свиньи заставил меня скривиться, а зрителей прийти в глубокий шок. Или это из-за его непонятных мне слов?

— Чистая душа, — обернулся я через плечо к сестре, имя которой не знал. Она была удивлена. Нет, ошарашена. Ротик приоткрыт, ресницы дрожат, а глаза округлились, словно золотые монеты. — Я дам тебе право решить судьбу этого человека, посмевшего смотреть на тебя, как на добычу. Одно твоё слово и я буду судить его, данным мне Вселенной правом капеллана Ордена Паладинов! И поверь мне, смерд, — вновь посмотрел в глаза этого олуха, буквально раздавливая его волю к сопротивлению. — Я не буду столь добр, как командор или комтуры моего Ордена, да хранит Свет их память!

— Что вы стоите⁈ — заорал он, попытавшись меня оттолкнуть, но я сместился и завёл его руку за спину, полностью повалив на землю. Заодно, опустился коленом ему на спину, выдавив часть воздуха с громким всхлипом. Надеюсь, он оценит вкус местной почвы и тот придётся ему очень кстати. — Оттащите его от меня! Быстро!

Незнакомые солдаты не стали стрелять, что уже навело на определенные мысли. Вместо этого они вразнобой сделали шаг вперёд. Местные сразу же перекрыли путь некоторым из них, а старик встал рядом со мной, держа меч наготове.

— Мы с вами, господин, — прошептал он, волком смотря на гостей. — Только отдайте приказ.

Даже не зная языка я интуитивно понял, о чём он говорил. Воины всегда поймут друг друга даже без слов, достаточно взгляда.

Кивнул ему и на руке старика появились молнии, а лицо озарил оскал старого, но ещё способного порвать свою добычу хищника.

Всё, напряжение достигло апогея, причиной которого стала несдержанность лишь одного человека. Прольётся кровь, пострадают люди, но такова жизнь в мирах Многомерной Вселенной. Либо ты силён и выживешь, либо ты слаб, а потому умрёшь.

В любом случае — если начнётся битва, моя задача защитить чистую душу. Положу здесь всех, но никто и пальцем к ней не притронется. А уж энергии мне хватит на этот сброд. По каплям, но я уже успел скопить и сейчас она постоянно циркулирует по энергетическим каналам. Даже в мирное время Паладин должен развиваться и что может быть лучше, чем боевая медитация, доведенная до автоматизма?

Но всё разрешилось. Не было никакой битвы и смертей, а напряжение испарилось в тот же миг, как раздался твёрдый голос моей… Да, тяжело всё-таки так её воспринимать… сестры:

— Хватит! Довольно!!! Опустите оружие! — и вновь она показала себя, как молодая львица Сихарской Саванны. Крепкая воля, пусть она и молода. — Виктор, брат, отпусти виконта Миходина! Пожалуйста!

Быстро подойдя ко мне, девушка попыталась отдёргнуть мою руку, но выглядело это… комично. Я вцепился в этого олуха, как клещ, а Свет и Скверна подавляли его магию, отчего он был не страшнее блохи. Но посыл понятен, как и решение чистой души. Я сам дал ей право выбрать его судьбу и она его сделала.

Отпустив этого наглеца, я сделал два шага назад и закрыл собой сестру. Второй раунд, или он поймёт? И мужик меня не разочаровал. Значит, мозги у местной аристократии, а то, что он принадлежал к этому сословию я уверен, имелись. Резво поднявшись с земли, он отряхнулся, ожёг меня яростным взглядом и попятился.

— Я этого так не оставлю, Светлана Константиновна! Так и знайте! — он посмотрел на своих людей, скривился, и махнул рукой. — Все по машинам! Мы уезжаем! И да, Светлана Константиновна, наш разговор ещё не закончен! Ждите решение императорской канцелярии!

С этими непонятными мне словами, вся шайка прыгнула в кареты, а я какое-то время стоял в окружении местных и смотрел вслед уезжающему транспорту.

Зачем они приезжали? Хороший вопрос, на который хотелось бы знать ответ. Одно понятно точно — их нельзя было отпускать. То, что это враг — ясно, как день. А врага нужно убивать, не оставляя за спиной. Особенно, если это тварь в человеческой шкуре, что я понял при этом столкновении. А тварей, как известно, Паладины уничтожают.

— Виктор Константинович, пройдемте со мной, — чуть ли не шипела фурия, ставшая моей сестрой. — А вы, Фёдор Петрович, займитесь пока личным составом! Мы с вами поговорим позже!

Старик от её слов приуныл. Но, бросив на меня короткий взгляд, подмигнул. Всё ясно, с этим старым воином мы сработаемся, да и вино распить можно. Чую, мы можем поведать друг другу занимательные истории, как два человека, проживших жизнь и видевших многое.

Схватив меня под локоть, сестра быстрым шагом направилась обратно в дом, по пути распугав пожилых служанок. И вот, оказавшись в гостинной, она усадила меня на диван и заходила взад-вперёд.

— Что это было, Виктор⁈ С каких это пор ты нападешь на наших соседей, да ещё и дружественный… — тут она скривилась. — Род! Что мне теперь говорить главе рода Миходиных⁈ Они этого так не оставят! И они были в своём праве! Это мы упустили тварей, зашедших на их территорию! Зачем ты вообще вмешался⁈ Я бы сама справилась!!!

Я с невозмутимым лицом наблюдал за её метаниями, сохраняя молчание. Девушка настолько увлеклась, что не заметила ещё одного зрителя, тихо присевшего ко мне на диван.

— Опять кричит, — вздохнул маленький ангел, одетый в голубой сарафан с рюшами. В руках она держала тарелку с печеньем, одно из которых протянула мне. — Всегда она так, когда переживает… Что там было, братик? А то я только крики слышала…

Я меланхолично откусил печенье, а на слова девочки расслаблено пожал плечами. В принципе, догадаться о чём толкует сестра можно. С натягом, скрипом и недовмолковами, но это возможно. Первое — это незапланированный гостевой визит, который я похерил. Второе — этим олухам что-то было нужно, а свою удаль и «мужественность» они решили показать для статуса. Признаю, для всех зрителей я был агрессором и сделал первый шаг. Но лично для меня, именно тот смерд позволил себе лишнего. И кто тут прав не особо важно. Более того, мне плевать. Уже за то, как он смотрел на чистую душу я был готов оторвать ему голову. Не способен держать свои флюиды в рамках, так живи в лесу, как животное!

— Я спать, — поднялся я со скрипнувшего дивана, отчего сестра резко замолкла.

— Ты куда собрался⁈ Я ещё не закончила, Виктор! И пусть ты ничего не помнишь и не понимаешь…

— В смысле он не помнит и не понимает⁈ — воскликнула девочка и со страхом посмотрела на меня. — Братик, ты что, головкой ударился, когда гулял?

— Да и не только головкой! — вторила ей старшая, фыркнув. — Он там такое устроил… такое… Фух! Сил моих уже нет!

Видя, как она переживает и слыша подобный тон, а ещё наблюдая беспокойство в глазах малышки, я вздохнул. И в следующий миг сделал то, что делал очень редко.

Подошёл к старшей, немного её напугав своими действиями. Подтвердилась ещё одна догадка, что прошлый владелец тела и я очень и очень сильно отличались.

— Всё будет хорошо, — погладил я охреневшую от такого поворота деву по волосам. — Не нужно переживать, чистая душа. Если у тех олухов в голове есть хоть какие-то мозги, то они больше не появятся. А если нет, то это станет их последней ошибкой. Свет даёт шанс лишь раз и они свой уже использовали, даже если не понимали.

Девушка вновь вздохнула и вроде как успокоилась. Мой тон добавил ей уверенности, хоть она и не понимала, что я вообще говорю.

Дальше же я повторил то же самое и с маленьким ангелом. Она умилилась, когда я погладил её по голове, чувствуя под пальцами мягкие шелковистые волосы.

— А ты, маленькое чистое создание, и вовсе не беспокойся. И да, спасибо за печенье, — и взяв ещё одно, пошёл к лестнице в свою комнату.

Надо бы навести там порядок и обустроить своё жилище, как в старые добрые времена. Негоже тело баловать, когда оно за духом не поспевает. Ведь не зря гласило писание «В здором теле — здоровый дух!».

Шаги брата затихли, а лестница, которую Светлана хотела десятки раз уже починить, или заменить, перестала скрипеть.

Они остались с Любавой вдвоём. Маленький, но любимый в семье ураган, тихо ковырялась в тарелке со сладостями.

— Свет… А братик правда ничего не помнит? — всхлипнула она, подняв взгляд на сестру. — Вообще-вообще ничего? Даже меня?

Уже, наверное, десятый раз за утро, девушка вздохнула и, присев на диван рядом с младшей сестрой, обняла её.

— Виолетта и Фёдор Петрович сказали, что он сильно пострадал, но Сергей Михайлович заверил, что нашему брату нужен просто отдых. Я тоже переживаю, что память к нему не вернётся, но надеюсь на лучшее. И мне нужна твоя помощь, Любава…

— Какая? — шмыгнула носом малышка. Мысль о том, что брат, который пусть и обижал её иногда, но оставался роднёй, теперь ничего не помнит, больно резала по сердцу.

— Нужно, чтобы ты приглядела за ним, пока я решаю вопрос с… кое-какими делами. Сможешь за ним посмотреть?

Любава размазала ладошкой слёзы по щекам и кивнула. Пусть она и была маленькой, но умной. Мама всегда её хвалила за смышленость, а потому она понял — сестра хочет не только помочь брату, но и ей самой. Может вместе они помогут Вите всё вспомнить?

Так они и сидели в тишине, поедая золотой запас Любавы, печенье для которой заказывали аж из Москвы. Маленькая радость для лучика солнца в этой кромешной тьме, что нависла над их родом. Ещё отец, когда он был жив, лично распорядился, чтобы у младшенькой всегда были самые лучшие сладости, какие бы она не захотела. Да, это било по бюджету и очень сильно, но улыбка Любавы… Это того стоило.

Сама же Света думала о произошедшем. В её голове никак не укладывалось увиденное и то, что сделал её брат. Мало того, что он напал на дружеский род — не смогла девушка сдержать лицо и скривилась от этой мысли — так ещё и задействовал дар! Свой дар! Тот, о котором поведал ей Фёдор Петрович и остальные Егеря, которые нашли Виктора!

Это уже второе потрясение для девушки за эти сутки. Мало того, что Любава стала будто прорицать, что невозможно, так ещё и дар брата… Он другой! Это не дар их рода! Но как? Мысли путались, одна была страшнее другой, и даже промелькнула предательская идея проверить результат ДНК, но она отбросила её. Слишком они были похожи внешне. Слишком… Нет, это точно её брат. Но другой.

Не тот слюнтяй Виктор, который был постоянно обижен судьбу за то, что у него не появился дар. Не тот мальчик, прячущийся за юбку сестры при любой угрозе и любящий прихвастнуть. Нет, нет и ещё раз нет. Сейчас брат стал будто другим человеком. А как он подавил Миходина⁈ Что это была за пугающая мощь⁈ Света была рядом и чувствовала, словно над лежащем на земле виконтом полыхало само солнце! Настолько жаркое, что оно способно, как согреть в своих лучах, так и не оставить даже пепла!

Егеря не видели того, что видела она и Фёдор Петрович. О, да, старый Егерь, служивший ещё при её отце, тоже должен быть заметить ту силу, что струилась из тела брата. И это сияние… оно завораживало, а ещё очень сильно пугало.

Но ещё больше настораживало то, как могут изменения брата повлиять на их жизнь. Выходка с Миходиным дорого обойдётся, а ведь это именно они, Потёмкины, были не правы. А теперь ещё и напали на артистократа. Света даже гадать не хотела, что её ждёт в Екатеринбурге, где предстоит общаться с представителем имперской канцелярии, отвечающим за их род. Надсмотрщик, так его проще воспринимать, но этот человек им не друг. И он будет на стороне их… друзей.

Если повезет, то отделаются выплатой, денег на которую и так немного. А если нет, то придётся, возможно, отдать часть земель. И да, их тоже осталось невероятно мало. Особенно здесь, на урале. Это в Москве, где они раньше жили, у них было всё. Род занимал крепкие позиции и считался сильным, а теперь что? Жалкий клочок земель в захолустье, вблизи опасной Зоны, так ещё и соседи готовы разорвать их в клочья.

Была надежда на то, что указ императора не будет пустым звуком и осталось лишь продержаться до того, как Виктор войдёт в возраст наследия — двадцати лет. Тогда все счета отца станут его, как и замороженные активы, сданные в аренду другим аристократам под покровительством императора.

Вот только до этого нужно ещё дожить, что с каждым днём всё сложнее и сложнее. Уже на сегодняшний день половина Егерей уволилась со службы, а остальные служащие, включая двух служанок и кухарку, работают чисто за совесть и в память о родителях оставшихся Потёмкиных. Без этих людей они были бы уже мертвы в лучшем случае, а в худшем… Света бы вышла замуж за какого-нибудь аристократа низшего сословия, как тот же Миходин, а Любавку забрали бы в один из имперских приютов. А вот Виктор… Его судьба была бы куда жестче.

Услышав грохот на втором этаже, Света вышла из глубокой задумчивости и в недоумении подняла голову к потолку. Мелкие кусочки старой штукатурки упали вниз, послышалась возня и раздался мощный «Бум!» с улицы!

— Что за дела? — ошарашенно прошептала девушка и в тот же миг в гостинную вбежал удивленный командир Егерей. — Фёдор Петрович, что там упало⁈

— Кровать, госпожа! — старый воин отца был в полном недоумении. — Виктор Константинович разобрал свою кровать и выбрасывает её по кускам на улицу через окно! И не только кровать, он ещё и настенный телевизор выбросил, благо парни поймать успели!

Света распахнула рот, а Любавка засмеялась и посмотрела на свою сестру.

— Похоже, Витя задумал перестановку! Пойду помогу ему!

И убежала, а на улице опять раздался грохот и зазвучали крики бойцов:

— Виктор Константинович, не надо стол бросать! Подождите, мы сами всё спустим!