Паладин. Свет и Скверна

Глава 3

— Ничего не понимаю… — недоуменно бормотал седой целитель в круглых очках и в белом халате, проводя руками по моему телу. — Виолетта, вы же сказали, что у господина сломаны рёбра и тяжелое сотрясение?

Я лежал на кушетке и спокойно рассматривал странную комнату, куда меня привели сразу же, стоило приехать в… Я бы назвал это место нищим поместьем заштатных аристократов. Но пока мало информации, да и хорошенько осмотреться мне на дали. Одно могу сказать точно — это место, судя по людям здесь находящимся, обитель целителей. Дальше узнаю больше.

Сейчас со мной была та самая женщина, которая после моей выходки с альфой стаи, стала как-то странно на меня поглядывать. И вот этот пожилой целитель, навыками которого я был весьма доволен. Хоть кто-то опытный попался, а то одни неучи. Диагностику он провёл исправно, почти неощутимо, залечив остатки повреждений тела. С основными проблемами к приезду печать сама справилась.

— Именно так, Сергей Михайлович, — заторможено кивнула целительница. О чём они беседовали я не понимал, но предполагал. — Как только мы нашли господина, то я первым делом провела быстрый осмотр. Больше вам скажу, я вообще не понимаю, как он в тот момент находился в сознании!

Старый целитель вздохнул, его руки перестали сиять изумрудным светом. Сняв очки, он вытащил из нагрудного кармана халата тряпочку и стал их протирать.

— Я не сомневаюсь в вашей компетенции, но… никаких повреждений организма я не наблюдаю. Господин жив и здоров, если не считать лёгкого истощения. Виктор Константинович, а вы что скажете?

И да, это он обратился ко мне. Я же посмотрел на него невозмутимым взглядом и молчал.

— Кгхм, тут такое дело, Сергей Михайлович… Когда мы нашли господина, он не признал нас и напал на Фёдора Петровича. А затем… В общем, будто он не понимает, о чём мы говорим!

Не знаю, что ему сказала целительница, но брови старика поднялись очень высоко. Ещё бы повыше и он мог бы взлететь!

— Хотите сказать, что он потерял память из-за травмы?

Вопрос он словно задал сам себе и вновь потянул ко мне свои руки, только уже к голове. Вот тут-то я и понял, о чём они говорили. А чтобы этот целитель не лез ко мне в мозги, я отмахнулся от его ладоней, чем не слабо удивил.

На столе, в этом белоснежном помещении с койками, металлическими шкафами с зеркальными дверьми и незнакомыми мне механизмами, я ранее видел документы с листами и письменные принадлежности.

Что ж, попробуем с этими аборигенами поговорить иначе.

Под взглядом женщины и старика я поднялся с удобной перины и, найдя искомое, начал писать на всеобщем. Речь и произношение это одно, но может им знакома хотя бы письменность? Попробую, а дальше посмотрю по обстоятельствам.

— Кто вы такие? Что это за место? Как называется этот мир?

Вопросы без представления собственным именем. Неизвестно, знают ли тут о Паладинах и есть ли враги нашего Ордена, а потому пока держим секретность. Да и три вопроса — это стандартная тактика при допросе или поиске информации. Их проще обработать человеческому мозгу, когда человек находится в подвешенном состоянии или, кгхм, знатно избит.

Я показал текст старому целителю. В моём понимании он должен знать больше в силу возраста и мудрости.

Только вот, нихера это не дало. Мужик похлопал глазами, натянул очки и приблизился к тексту, а затем выдал:

— Как интересно… Я слышал о таком, когда учился в целительской академии, но то была теория. Недоказанная и выдвинутая одним из Архимагов Японской Империи…

Он поднял взгляд с листа бумаги и пристально посмотрел на меня, глубоко задумавшись.

— Сергей Михайлович…

— А-а? — седой целитель встрепенулся и взглянул на молчаливую женщину. — Что?

— Вы сказали о какой-то там теории…

— Ах, да, — щёлкнул он пальцами. — Такахиро Акахаши, один из сильнейших целителей эпохи Сёва, выдвинул теорию, что неодарённые аристократы способны пробудить свою кровь и дар в моменты очень сильного стресса и определенного триггера. В основном он выдвигал идею промежуточного состояния между жизнью и смертью, упоминая потенциал родословной благородных. Проблема в том, что доказать свою теорию он не смог. Был лишь один человек, который считался подтверждением, но там… непонятно, в общем. И да, он также подтвердил, что у того человека были проблемы с памятью, но вот изъяснялся он на родном языке. Здесь же нечто иное. Аномалия, хотя и очень схоже, раз наш господин обрёл дар по вашим словам.

Опять замолчали, а я устало покачал головой и посмотрел в единственное окно в этом помещении. Первые лучи рассветного солнца вышли из-за горизонта и открывался хороший вид на лес и горы. Что ни говори, но живой мир приятнее мёртвого.

— Виктор Константинович, позвольте я вас всё же ещё раз осмотрю?

Вновь он потянул ко мне свои потные ладони и я только скривился от раздражения, но позволил ему прикоснуться. Пусть смотрит, что хочет, в душу он все равно не залезет. Не тот у него уровень, да и посмотрел бы я на его попытки. К нам, Паладинам, в душу разве что Охотники могли заглянуть, и то с нашего редкого разрешения.

— Нет, всё нормально. Все отделы мозга в порядке, никаких нарушений, либо отклонений. Единственное, что могу предложить, это подождать. Возможно, со временем господин что-то вспомнит. Но всё же, на каком языке он написал этот текст?

На этом, собственно, осмотр у целителя окончился. Это я понял по тому, что он сел за свой стол и начал что-то писать, а женщина легконько тронула меня за плечо и куда-то собиралась вести.

Вот только стоило ей подойти к странного вида гладкой двери — не дерево и не металл, а какой-то другой белый материал — та сама распахнулась. На пороге стояла черноволосая девица в свободном бежевом платье. Прямая осанка, расправленные плечи и утонченное лицо с острыми скулами. Она была красива, даже очень, но вот взгляд… Не колючий, нет, и не злой. Скорее беспокойный и в то же время предвещающий ничего хорошего. Я такой видел только у своих старых наставников и матери, встречающей меня в глубоком детстве на пороге дома с прутом в руке, после того, как я возвращался побитым в очередной драке.

— Жив… — выдохнула незнакомка и я заметил, словно из неё вытащили стержень. Она всего на миг осунулась плечами, но быстро взяла себя в руки и подошла ко мне, крепко обняв. От неё доносился приятный запах луговых цветов. А ещё она дрожала. Едва ощутимо. — Как же хорошо, что ты жив…

Я замер, как истукан, не зная куда деть руки. Капеллан Ордена Паладинов, воин Света, защитник человечества и старик, проживший сотни лет, я сейчас походил на столб. Эмоции этот девушки буквально затопили меня, а печать Света начала резонировать, говоря о том, что они кристально чисты. Невинная и светлая душа, вот кем была эта девушка в данный момент для меня, что и вылилось в ступор. Но длился он лишь миг. Стало понятно, что, возможно, бывший обладатель этого тела был либо её родственником, либо возлюбленным. Первый вариант меня бы устроил вполне, а вот второй… Староват я для столь молодых дев.

Я аккуратно обнял её в ответ, напрочь игнорируя намокшую от слёз ткань одежды, что мне выдали. Не холщовая рубаха, конечно, но тоже сойдёт.

Так мы и простояли с ней где-то минуту, пока остальные делали вид, что заняты своими делами.

— Ох, прости, брат, — отстранилась девушка, слабо улыбнулась и аккуратно смахнула одинокую слезу с щеки. — Я рада, что с тобой всё хорошо! — тут её взгляд посуровел. — Но нам предстоит долгий разговор! Твои гулянки меня до инфаркта чуть не довели!

Я приподнял бровь от такой резкой смены тона её голоса, а вот сама девушка спустя пару секунд удивилась. Видать ожидала какого-то ответа, но я молчал.

— Кхм, Светлана Константиновна, вам нужно кое-что знать… — обратился к ней старый целитель.

Дальше же, пока они общались между собой, я подошёл к окну и рассматривал виды. Всё же красивое утро в этом мире, чем-то напоминает мой родной мир, ведь там тоже одна звезда.

Лучи солнца осветили открывшейся моему взору двор… небольшого поместья. И судя по особняку, которому нужен ремонт, паре зданий на территории и разбитого фонтана у позъездой части, частично выкорчеванных деревьев, кучах валяющихся в разных местах стройматериалов, дела здесь идут из рук вон плохо. Никакого порядка, никакой дисциплины. Вон, две небольших группы бойцов покинули обшарпанное, немного накренившееся набок здание, одетые в какие-то костюмы. Их расхлябанный внешний вид и настрой, с которым они медленно перешли на бег во главе с каким-то парнем, мне не понравился. Что это за стадо баб, а не воины? Никакого ровного строя, зевки и помятый внешний вид! Да за такое я бы их сгноил, устроив марш бросок от степей Рамарина до Унгорских Гор! В полном снаряжении!

— Безобразие, — пробубнил я, повернувшись к девушке и старику. К их разговору подключилась и женщина. — У вас не воины, а полное дерьмо.

Вся троица повернулась ко мне и если на лицах целителей было лишь лёгкое недоумение, то вот девушка испытала весь спектр от шока до неверия.

— Вот, вы сами видите, госпожа, — вздохнул старый целитель, кивая. — И всё же, я считаю, что время поможет. Господину нужен отдых и, надеюсь, он всё вспомнит. Я ещё проведу вечерний осмотр, понаблюдаю за ним, и сообщу вам.

— Благодарю, Сергей Михайлович, — рассеяно кивнула незнакомка и, подойдя ко мне, робко взяла за руку. — Пойдём, Вить… Там Тамара Геннадьевна сегодня на завтрак твои любимые оладья испекла. Ты же хочешь кушать?

Наверное, впервые за время перерождения, мне захотелось понять здешний язык. Хотелось узнать, кто эта девушка и почему её голос столь печален, в глазах дикая усталость, несвойственная её возрасту, а в душе застыла боль. Что же она пережила, и как это связано с прежним хозяином тела? А то, что эта связь была я не сомневался. Слишком сильно резонировала печать. И раз я занял место этого юноши, то обязан отдать ему хоть какой-то долг. Так будет справедливо. Так будет правильно.

— Я не знаю, кто ты, дитя, — позволил я себе улыбку, вместо вечной хмурости. Сжал её ладонь и посмотрел в кристально чистые зелёные глаза. — Но отныне твоя чистая душа больше не познает печали и страданий. С сего дня, ты и твои близкие под защитой Августа Солариса, боевого капеллана Ордена Паладинов! И пусть дрожат от ужаса те, кто мыслью или делом осмелится навредить вам! Таково моё слово!

Разруха и упадок. Именно это я увидел, когда незнакомка с чистой душой привела меня в дом, где устроила небольшую экскурсию с понятной целью. Похоже, местные решили, что у меня амнезия, что только на руку. Я же молча следовал за девушкой, которая после моих слов в обители целителей как-то странно на меня поглядывала, то и дело поглаживая свою ладонь, за которую я её держал, когда дал клятву.

По первому впечатлению снаружи мне показалось, что особняку нужен ремонт, пусть и не капитальный, но достойный. Но внутри я убедился — это ошибка. Тут нужно всё менять, ломать старые полы и стены, в которых зияли дыры. Было видно, что редкие слуги и хозяева пытались хоть как-то привести это место в подобающий вид, но без особого успеха.

Два этажа здания, наверх вела скрипучая лестница с обшарпанными перилами. Большинство комнат закрыто и мебель в них упакована в прозрачную плёнку за ненадобностью. На каждом этаже два нужника и купален, что для такого маленького дома вполне достаточно. Большая гостиная, где находилась самая дорогая мебель из всего увиденного. Пара диванов, круглый стол, да камин с редкими портретами на стенах. Людей на них я не знал, а девушка не стала заострять внимание.

Мне показали и комнату прошлого владельца тела. Жил он на широкую ногу, никаких жёстких условий. Кровать с балдахином, удобный кожаный диван у стены, несколько шкафов и разные приблуды от горшков с цветами до всякой хрени в виде портретов безумных художников на стенах. По левой стороне висело небольшое чёрное устройство с чёрным зеркалом внутри, обрамленное рамкой из того же материала, как и дверь обители целителей. Массивный стол у окна, на нём письменные принадлежности раскиданные в хаосе и беспорядке. И ещё какая-то металлическая книга, непонятного мне вида с эмблемой в виде откушенной груши на лицевой стороне.

— Узнаешь что-нибудь, Вить? — с беспокойством поинтересовалась девушка, пока я прохаживался по комнате и, остановившись у стола, взял рамку с картиной внутри. Похожую я видел у того мертвеца в кошеле.

С неё на меня смотрела семья из пяти человек, а на фоне этот самый особняк. Трое маленьких детей, старшая из которых похожа на девушку за моей спиной. Средним же был пацан — так, появились первые догадки — а младшенькая сидела на руках у красивой черноволосой женщины в белоснежной платье и шляпкой на голове. Рядом с ней, держа руку на талии, стоял широкоплечий мужчина с невозмутимым лицом. Шрам на левой щеке добавлял ему воинственности, а холодный взгляд, которым он взирал с картины, выражал готовность принять любой вызов судьбы.

— Это мы пять лет назад, — незнакомка, а теперь, похоже, «моя» сестра, подошла и встала по правое плечо. — Это наш отец — Потёмкин Константин Валерьевич, а это мама — Потёмкина Елизавета Александровна. В девичестве Леонтьева. Вот ты, — уголки её губ приподнялись. — А это я и Любава. Помнишь, Вить?

Я знал, что она спросила, даже не понимая её языка. Чувствовал это, но промолчал с ответом и это сказало за меня всё, что нужно. Девушка тяжело вздохнула, взяла из моих рук рамку и поставила обратно на стол.

— Пойдём, — указала она кивком на выход. — Слуги должны были уже подать завтрак на стол.

Мы спустились по лестнице и вскоре оказались в небольшой столовой, где вовсю суетилась пара пожилых служанок. Впервые я видел подобные черно-белые наряды и передники с каким-то чепчиком, но не стал заострять внимание.

Девушка заняла место во главе стола, а по стоящей по правую сторону от неё посуде я понял, где должен сесть сам. И тут же скривился, когда задница приземлилась на неудобный, обитый тканью деревянный стул.

Нам подали миски с водой, от которой пахло цитрусами, но тут я удивил незнакомку. Первым сполоснул руки, будто делал это тысячи раз, что правда. Она же улыбнулась и кивнула, наверное решив, что я что-то должен был вспомнить.

Принесли первые блюда и если так в этом доме завтракают — судя по времени, это действительно завтрак — то понятно, почему тут разруха. Зачем тратить столько денег на кучу еды, когда нас за столом всего двое?

Тут тебе и мясо птицы под разными соусами и гарнирами, и оладья с мёдом и сметаной, различные салаты и соленья. Даже икра была и грибы.

— Расточительство и чревоугодие, — пробубнил, нахмурившись. Во всём должна быть мера, но я отказываться не собирался. Пустой желудок не даст соврать.

Чино взяв столовые приборы в руки, девушка внимательно следила за моими действиями и вновь кивнула, когда я не ошибся в куче вилок и ножей.

— Агафья, София, — обратилась она к замершим у стены служанкам. — Разбудите Любаву и скажите, чтобы шла завтракать. И передайте, что Виктор Константинович вернулся домой.

Пожилые дамы синхронно поклонились и удалились, а мы продолжили завтракать в тишине. В столовой звучали лишь приборы, а я настолько ушёл в себя, меланхолично закидывая в топку всё, что видел, как не заметил залетевший в помещение маленький ураган.

— Брат! — девичий голосок, словно звон колокольчиков, резанул по ушам и я насторожился. Но быстро расслабился, когда в меня сбоку обняли маленькие ручки, а снизу-вверх посмотрело широко улыбающееся ангельское создание. — С возвращением!

— Любава, это что за выходка и внешний вид⁈ Ты что, деревенская простушка, чтобы бегать по дому в пижаме⁈ А ну быстро вернулась в комнату, привела себя в порядок, и только потом спустилась! — угрожающе прищурилась старшая сестра. Слышать рык столь молодой львицы, ранее казавшейся нежным цветком, было необычно. Но достойно, признаю.

— Ну, Света! Витя же вернулся! — законючила младшая и, вновь посмотрев на меня, шепотом спросила: — Братик, потом расскажешь, где ты был и каких чудовищ видел? А то жуть, как интересно…

Хрен знает, что она сказала, но я кивнул. И на это девочка улыбнулась, не дав старшей сестре схватить её, после чего со смехом убежала из столовой, а служанки побежали за ней.

Интересный поворот, однако…

— Вот же ж, торнадо мелкое, скажи, Вить⁈ — всплеснула девушка руками, но заметив мой пристальный взгляд, смутилась. — Эх, да, ты же не помнишь…

Я пожал плечами и вернулся к оладьям. Мне они понравились больше всего, особенно с мёдом. Не таким, как в моём мире, добываемом из ульев Азиманских Пчёл, но тоже вкусным.

Но дальше нам не дали позавтракать в тишине. Пусть у меня не было моих печатей, но до слуха донесся уже знакомый рёв кареты, и не одной, а за ним последовали мужские голоса на повышенных тонах.

— Явились всё же… — прошептала девушка и я увидел на её лице промелькнувший страх, сменившийся твёрдой решимостью. — Побудь здесь, брат. Я сама встречу этих, — цедила она сквозь зубы. — гостей…

Резко поднявшись из-за стола, незнакомка, кгхм, старшая сестра, быстрым шагом направилась на выход. Я же проводил её спину внимательным взглядом, не спеша полил мёдом ещё один оладушек и, закинув его в рот, тоже поднялся, отчего стул заскрипел.

Куда идти — вопрос не стоял. Достаточно было ориентироваться на голоса и, вскоре оказавшись на пороге особняка, я увидел то, что мне не понравилось.

Похоже, Август, тебе придётся держать клятву уже сейчас. Впрочем, когда тебе это мешало?