Ответ (СИ)

Глава 4

Первой возле дома приземлилась машина Бодрова, а потом автопилот «Самары» запросил разрешение на посадку, и регулятор имения почему‑то выделил им место в сотне шагов от «форда». Дом не был замком, но выглядел очень старым и своим видом внушал тревогу. Стены с забранными решетками окнами поросли мхом и плющом, а возле ступенек к дверям лежали два каменных льва с закрытыми глазами, при взгляде на которых сразу чувствовалось, что им по меньшей мере сто лет. Дом со всех сторон окружали огромные деревья, затеняя и добавляя ему мрачности. Перед тем как вышли, Меньшов что‑то прилепил к дверцам салона.

— Если их вскроют, мы об этом узнаем, — объяснил он в ответ на вопросительный взгляд Зои. — Все помнишь? Тогда вперед!

— А почему нас посадили так далеко? — спросила девушка, выбравшись из салона. — Бодрову дали место возле входа в замок, а нам — на краю поляны.

— Выскажешь свои претензии хозяевам, — ответил Павел и взял ее под руку. — Мы с тобой тыкали друг другу, поэтому меня приняли за твоего бойфренда. Вот пусть и дальше так думают. Если узнают, что я телохранитель, будет плохо. Пойдем, Игорь Николаевич или тот, кто его изображает, уже прыгает от нетерпения.

— Идите сюда! — крикнул им Бодров. — Почему сели так далеко?

— Куда посадили, туда и сели, — сказала Зоя, когда они подошли к входу. — Это и есть ваш замок? Я представляла их совсем другими. А львы почти такие, как у нас в Питере.

— Это в Средневековье были крепостные стены, подъемные мосты и башни, — возразил он, — а этому замку меньше трехсот лет. Пойдемте, я познакомлю вас с хозяином.

— Я думала, что меня познакомят с приведениями, — язвительно сказала девушка, заходя в большой полутемный холл. — Знаете, Игорь Николаевич, мне здесь не нравится. Я на вас не в обиде, но, пожалуй, прерву экскурсию. Пойдем, Павел!

Они вышли в оставшуюся открытой дверь и поспешили к своей машине.

— В нее кто‑то забирался, — посмотрев на свой комм, — сообщил телохранитель. — Не будем торопиться и подождем нашего гида.

— Постойте! — крикнул Бодров. — Чего вы испугались? Для вас там совершенно безопасно!

— Мне расхотелось смотреть ваш замок, — сказала Зоя подбежавшему к ним мужчине. — Имею я такое право?

— Конечно, имеете, — ответил он. — Мне жаль, что так получилось и вы потеряли из‑за меня столько времени. Можете возвращаться, а я пойду объясняться с хозяином.

— Одну минуту, — остановил его Павел и ткнул шокером. Подхватив падающее тело, поднес его к машине и усадил на сидение водителя.

Как только он захлопнул дверцу, в салоне зашипел какой‑то газ и начавший подавать признаки жизни Бодров опять обмяк.

— Павел! — крикнула Зоя. — Стреляй!

Он повернулся уже с пистолетом в руке и несколько раз выстрелил в бежавших к ним людей. Четверо упали и остались лежать, а пятый застыл на месте.

— Подойди! — приказал Павел. — Если не будешь дергаться и ответишь на вопросы, останешься жив. Руки вытяни вперед! — Он подождал, пока испуганный мужчина подойдет, а потом одной рукой ловко сковал ему руки наручниками.

— Где ты их взял? — поинтересовалась уже отошедшая от страха девушка.

— Кто вы? — не отвечая ей, спросил парень у скованного. — Меня не интересует ваша биография, расскажите о своей работе. И поторопитесь! Зоя, открой дверцы, пусть машина проветрится.

— Мы работаем в медицинском центре, — ответил их пленник. — Вам не хотели причинять вред!

— Так дело не пойдет, — сказал Павел и ударил отшатнувшегося мужчину. Нагнувшись к упавшему, он закрепил на его виске небольшой диск.

— Что это? — спросила Зоя. — Кажется, я где‑то видела такую штуку.

— Могла видеть в кино, — ответил Павел. — Это что‑то вроде детектора лжи. Если этот тип соврет, загорится красный свет, и это будет последним, что он увидит в жизни. Я ясно выразился? Куда дели детей Третьяковых? Были такие?

— Были, — пытаясь встать, ответил мужчина. — Мальчика неделю назад отдали в семью, а девочку должны забрать сегодня.

— Лежи! — прикрикнул на него Павел. — Кому продали Олега и как его сейчас зовут? Считай, что я задал такой же вопрос о его сестре.

— Назвали Оливером и передали Джону Сеймуру. Я о нем знаю только то, что служит в Королевских ВВС, потому что один раз прилетел к нам в форме. Девочку назвали Дейзи и должны передать какой‑то семейной паре геев. Эта сделка идет через посредников, поэтому я ничего о них не знаю.

— Код и адрес вашего центра? — спросил Павел, выслушал ответ и дважды выстрелил в лежавшего.

— Может, снимешь наручники? — спросила отвернувшаяся от убитого Зоя. — На них остались отпечатки… Ты обещал ему жизнь…

— Сниму, но не из‑за отпечатков, — ответил он и быстро освободил тело от наручников и диска. — Все это еще может пригодиться. Нас уже засняли камерами во всех видах, поэтому толку от этих отпечатков… Мне теперь недолго гулять на свободе, а его жизнь могла сильно сократить это время. Садись в машину! — парень вытянул из салона все еще находившегося в бессознательном состоянии «Бодрова» и занял его место. Осмотревшись, он нашел и выбросил устройство для распыления газа.

Как только Зоя села в кресло, «Самара» быстро набрала высоту и на большой скорости полетела в сторону Лондона.

— Что будем делать? — спросила девушка.

— Мы не сможем помочь Вере, но можно попытаться найти Олега, — ответил работавший с коммом Павел. — Нашел! Джон Фредерик Сеймур, командир эскадрильи Королевских ВВС, первая авиагруппа, эскадрилья 6 Sqn. Так, он у нас еще лорд и барон… Я ввел код его лондонского дома.

— Опять будешь стрелять? Тогда хотя бы перезаряди пистолет.

— Постараюсь обойтись без стрельбы. Это просто богатая семья, а не боевики криминального центра. И неизвестно, как к ним относится твой Олег. Хорошо, если твое появление прочистит ему мозги, а если нет, может отказаться уехать. А пистолет я уже зарядил.

— Когда только успел! — удивилась Зоя. — Слушай, а ведь этого Джона, наверное, не будет дома. Раз он военный и с нами собрались воевать…

— Нам же лучше, — отозвался Павел. — Есть, правда, один не очень хороший вариант. Если глава семьи улетел воевать, он должен был побеспокоиться о безопасности семьи. Семья богатая, значит, у них где‑то есть убежище, и вряд ли оно находится в Лондоне. Ладно, не будем раньше времени ломать голову, может, все решиться проще.

Летели около двадцати минут, а когда зависли над нужным домом, не получили разрешения сесть. Регулятор дома сообщил, что хозяев нет дома.

— В дом не полезем, он наверняка на контроле полиции, — сказал Павел. — Сейчас вылетим за город, и я попытаюсь разобраться с этими Сеймурами. В базах должны быть описания всех аристократических семей.

Искать пришлось долго, но в результате нужное место было найдено.

— Летим в Сеймур‑Хаус, — решил Меньшов. — Это их семейное гнездо, которое находится в собственности брата Джона. — Там есть и убежище. Наверняка в нем собрались все Сеймуры, кроме майора. Надо пользоваться тем, что нас пока не объявили в розыск. Как только это сделают, придется оставить машину и отключить твой комм.

— Почему только мой? — не поняла Зоя.

— Потому что его легко засекут, — объяснил он, — а у моего есть дополнительные, очень полезные возможности, например, отключение ответа на запросы полиции.

Летели недолго, и к концу полета девушка с трудом могла держать себя в руках. Ее всю трясло от волнения и ожидания встречи с воскресшим другом. Все остальные перипетии сегодняшнего дня были на время забыты.

— Прилетели, — сказал Павел. — Это вон тот двухэтажный дом. Нам дали разрешение сесть.

Возле дома уже стояло несколько машин, поэтому «Самару» посадили на дороге. Когда подошли к входу, их уже ждали.

— Хотел бы узнать, чем вызван ваш визит, — спросил вышедший из дома полный лысоватый мужчина с круглым лицом. — В такое время редко летают в гости, тем более без приглашения.

На поясе у хозяина усадьбы висела расстегнутая кобура с пистолетом, с которой он не убирал руки.

— Медленно вытащите пистолет и бросьте его за машины! — приказал Павел. — Заберете, когда мы улетим. Ну же!

Не сводя испуганных глаз с наставленного на него пистолета, хозяин достал свой и бросил, куда велели. По всей видимости, это и был брат Джона.

— Вам не нужно опасаться за свои жизни и имущество, — сказал Меньшов, если не считать имуществом купленного вами юношу. Его придется отдать.

— А если Оливер не захочет улетать? — спросил Сеймур.

— Давайте мы с ним поговорим, — предложила Зоя. — Не нужно никуда идти, позовите его коммом.

Он послушно сделал вызов и попросил Оливера выйти во двор. Через минуту из дома показался Олег. Следом за ним вышла некрасивая, очень молодая девушка, которая испуганно уставилась на незнакомого вооруженного мужчину. Зою она заметила, когда к ней бросился Олег.

— Я знал, что здесь все фальшивое! — лихорадочно говорил он, обняв подругу. — Все постоянно врали, но я не мог ничего о себе вспомнить. И сейчас вспомнил только тебя и свое имя! Неужели мне стерли память?

— Все восстановят, — успокоил его Павел. — Выборочное стирание памяти очень сложно и рискованно: можно получить идиота, поэтому на какие‑то воспоминания просто ставят запреты. Все, молодежь, обниматься будете потом, а сейчас нужно уносить ноги. — Он убрал пистолет и спросил: — Вы Грант Сеймур?

— Да, — ответил хозяин. — Вы его заберете?

— У этого юноши убили родителей, но у него остались друзья и право на свою жизнь, — сказал Павел. — Та ложь, которой его здесь пичкали, ее не заменит. Я могу рассчитывать на вашу порядочность?

— Хотите, чтобы я не обращался в полицию? — догадался Грант. — Я вынужден это сделать из‑за брата, но могу выждать полчаса. Хватит вам этого времени?

— Дядя, почему ты хочешь отдать им Оливера? — закричала девушка. — Да я сама позвоню в полицию!

— Попрошу тебя этого не делать, — обратился к ней Олег. — Я в любом случае здесь не останусь, скорее умру!

— Улетаем! — прервал их разборки Павел. — Быстро идите в машину.

Когда взлетали, Зоя выглянула в окно и увидела, как Грант бросился искать свой пистолет, а так эмоционально реагировавшая на уход Олега девушка работает со своим коммом.

— Наверное, звонит в полицию, — сказала она. — Олег, кто эта рыжая?

— Сандра? — спросил он. — Это единственный ребенок в купившей меня семье. Отец схватил в Африке приличную дозу радиации, поэтому им запретили иметь детей. Я ей понравился. И не нужно так сверкать глазами: между нами ничего не было. Вряд ли она звонит в полицию, скорее, пытается дозвониться до отца.

— Нам все равно, кто из них предупредит копов, — проворчал Павел. — Скорее всего, это сделают люди центра. Главное — успеть добраться до Лондона. Сейчас выключайте свои коммы и потише болтайте, мне нужно кое с кем поговорить. Да, можете перейти на русский язык.

— Расскажи мне о семье, — тихо попросил Олег. — Они все погибли?

— Уцелела твоя сестра, — ответила Зоя, — но те, с кем мы говорили, не знают, кому ее отдали. Сказали только, что это семья педиков.

Они несколько минут общались, пока Павел не прервал разговор.

— Мы уже в розыске, — сказал он. — Я связался с нужными людьми, и нам помогут. Сейчас я сяду, а вы включите коммы и переведете мне все деньги, какие у вас есть. После этого опять выключите и не вздумайте больше включать. Зоя, покажешь Олегу мой код. Машину бросим и будем ждать того, кто за нами прилетит. Лондон напичкан камерами, поэтому нас высадят у порога какой‑то конторы. Придется в ней пожить, пока не отправят домой.

— Это твои новые родители, — сказал чиновник и слегка подтолкнул замешкавшуюся девочку. — Они будут тебя любить.

— Мы уже ее любим, — сказал Сергей и обнял испуганно дернувшегося ребенка. — Не нужно бояться, Дейзи! Все плохое, что с тобой было, уже прошло. Пойдем, я отвезу тебя домой.

— Надеюсь, что вы довольны, — сказал в спину чиновник. — Умная и красивая, в полном соответствии с заказом!

«Идиот! — подумал о нем Сергей. — Говорить такое при девчонке!»

Они вышли из здания конторы и через несколько минут были на автостоянке. Пять минут полета — и машина приземлилась во дворе дома, в котором детективы снимали квартиру. Девочка нервничала, но послушно пошла вслед за Сергеем к лифту. Когда поднялись на свой этаж, их встретил Николай.

— Здравствуй, красавица! — сказал он и распахнул перед ней дверь. — Заходи в квартиру. Я уже приготовил стол, но вам придется обедать без меня.

— А что случилось? — спросил Сергей.

— Криминальная история, — усмехнулся напарник. — Мы с тобой до сих пор ничего толком не нарыли, а двум дилетантам удалось найти и освободить сына Третьякова. Один, правда, не совсем профан в розыске, но все равно нам не ровня. В Лондон прилетела девушка Олега в сопровождении своего бодигарда. Вот они все и провернули, но немного грязно, и теперь находятся в розыске. Пошли по следам Третьяковых, а когда их собрались брать, парень положил пятерых из лечебного центра, а потом разыскал и освободил Олега. После этого связался с отцом девушки, а тот через своих друзей вышел на наше управление. Одним словом, их нужно забрать, временно отвезти в наше агентство, а потом помочь добраться домой. Не знаю, обрадую тебя или нет, но нас отзывают, так что вернемся с ними. Вот‑вот разразится война, поэтому решили, что нам больше нечего здесь делать.

— Машина во дворе, — сказал Сергей. — Лети, мы с Дейзи тебя подождем. — Он провел девочку в гостиную и посадил на диван.

На стоявшем здесь же столе было много еды, и от ее запахов у голодной «дочери» стала обильно выделяться слюна.

— Придется немного подождать, — заметил ее реакцию «родитель», — Тебе нужно принять одну процедуру, а ее лучше делать на голодный желудок. Это не займет много времени, да и Марк скоро вернется. Тогда и отпразднуем твое прибытие.

Сергей сходил в спальню и вернулся с обручем, который подогнал по размеру и закрепил на голове Дейзи. Девочка испуганно дернулась, но тут же застыла.

— Ты должна выполнять все, что я сейчас скажу! — приказал он. — Я снимаю все запреты на память твоей жизни. Можешь не делать того, что тебе приказали в клинике! А теперь назови свое имя на родном языке!

— Вера Третякова, — по‑русски ответила девочка.

«Вот тебе раз! — удивился Сергей. — Совпадение как в романах, которые любила читать бывшая жена. Зря я ее этим упрекал. Ладно, теперь нужно вывести „дочь“ из транса».

Когда Вера пришла в себя и узнала о гибели родителей, она до приезда Николая лежала на диване и тихо плакала. Рассказ о брате на нее не повлиял, а утешения чужого мужчины были не нужны.

— Доставил, — отчитался Николай. — Олег многого не помнит, поэтому придется и ему снять запреты. Ты к ним слетаешь? Вот и сделаешь. Заодно нужно отвезти что‑нибудь из не требующей готовки еды и купить мобильный холодильник. Плита у нас есть, а больше им ничего не нужно.

— Папа, они забрали Оливера! — захлебываясь слезами, говорила дочь. — Прилетел какой‑то Джеймс Бонд, разоружил дядю и потребовал брата! С ним была смазливая сучка, к которой он бросился на шею! А потом они улетели, а дядя даже не стал звонить в полицию!

— Вы сами целы? — спросил Джон. — Это хорошо. Разорви связь, я поговорю с братом.

— Сандра уже нажаловалась? — услышал он голос Гранта. — Пойми, я ничего не мог и не хотел делать!

— Мне понятно, почему ты не мог, а почему не хотел?

— Потому что ваша затея с сыном глупа! — рассердился брат. — Я не знал, к кому ты обратился, иначе постарался бы помешать! Если вам запретили иметь детей, а тебе так нужен сын, могли бы обратиться в социальные службы! У них много разных детей, можно было выбрать кого‑нибудь поприличнее. Твой «сын» вспомнил, кем он был, и бросился обниматься к своей подруге. И ты хочешь, чтобы я его от нее отрывал и силой запихивал в убежище? Да он меня потом просто зарезал бы! Мне сказали, что у мальчика убили родителей. Я понимаю, что ты не принимал в этом участия, но косвенно виноват! Если бы за таких детей не платили больших денег, не было бы и убийств! Оливеру подправили мозги, но явно недостаточно, так как он не доверял нам и до прилета этой парочки. Я не стал звонить в полицию, потому что не хотел ему зла. Знаю я наших копов и то, чем, скорее всего, закончилась бы их погоня. Если хочешь, можешь его искать, только без меня!

— Как Алис? — помолчав, спросил Джон.

— Плачет. Она полюбила этого мальчишку и теперь будет страдать. Ладно, закончим с этим. Скажи лучше, как у тебя дела.

— Если не касаться секретов, то мы будем в первых рядах и очень скоро, — ответил он. — Возможно, через два‑три дня не будет связи, поэтому не нужно волноваться.

— Мы будем волноваться, пока ты не вернешься домой, — вздохнул Грант.

Когда закончился разговор с братом, Джон несколько минут решал, звонить в полицию или этого не делать. В отличие от жены он не успел полюбить свою покупку и надеялся на то, что любовь придет позже. Было жаль Алис и потраченных денег, но брат прав в том, что сына ему никто не вернет, скорее всего, если начнут преследовать машину, ее просто собьют. Приняв решение, Джон отключил комм.

Исаак не понимал, зачем отцу понадобился отправлять их морем. Было бы намного проще перебросить всех в убежище самолетом, а корабль купить в той же Африке. Плыть две с половиной тысячи миль! Ему не нравился корабль, не казалась надежной охрана, да и вообще с самого отплытия было такое настроение, что ни с кем не хотелось общаться. Мир катился в пропасть, а он оказался к этому не готов, хоть и подготовился лучше многих других. Он мысленно поблагодарил отца перед заходом в Суэцкий канал, когда узнал о войне между двумя Суданами. Войска Южного Судана успешно наступали и были уже рядом с провинцией Северный Дарфур, в которой были построены убежища. Американцы эвакуировали свою базу, а охраны городов было недостаточно, чтобы защититься от южан. И что теперь делать ему? На этот вопрос ответил связавшийся по комму Давид.

— В Судан не пойдете, — сказал он сыну. — Идите в порт Джидда к Саудитам, вас там встретят. Я уже распорядился, чтобы все наше золото и припасы перевезли на новое место. Охраны достаточно, но и ваша не будет лишней. Убежища не хуже тех, на которые я рассчитывал, а место гораздо надежней. Договорись в порту насчет стоянки корабля, он нам потом пригодится.

— Зря вы сюда приехали, Николай Дмитриевич! — сказал президенту министр обороны. — У вас идет та же информация, а убежище защищено лучше нашего центра.

Оба находились в одном из залов Национального центра управления обороной России.

— Тоскливо и страшно, — признался Мурадов. — Нас с вами заставили поставить крест на современной цивилизации. Ее могильщиком стали США, но начнем все‑таки мы. И все, кто выживет, будут об этом знать и передадут свое знание детям. Можно оправдываться и приводить свои доводы, но для большинства это ничего не изменит. Я вам не помешаю, посижу в сторонке и посмотрю на работу ваших людей.

— Давайте сядем вместе, — предложил Сергеев. — Я здесь тоже не нужен. Все расписано по секундам и каждый знает свое дело. Вот свободные места.

Они сели за столы с выключенными мониторами и стали наблюдать за большим, во всю стену, экраном, на котором отображалась оперативная обстановка.

— Еще три минуты, — сказал министр. — Мне тоже страшно, как и всем в этом зале. Большую часть жизни готовился к войне и надеялся, что ее все же не будет.

— Внимание! — раздался громкий мужской голос. — Все войска России приведены в полную боевую готовность! Система гражданской обороны в полной готовности! Через две минуты начнутся оповещение и общая эвакуация населения всех городов списка «А» в убежища и зоны безопасности. Всем службам первого удара объявляется минутная готовность!

В зале за такими же столами сидели около сотни офицеров, которые ждали, когда истекут последние секунды мирного времени. И они истекли.

— Подрыв всех ядерных зарядов на побережье прошел! — отчитался кто‑то из группы проекта «Волна».

— Активированы средства уничтожения спутников связи и навигации!

— Пущены в ход полсотни «Невидимок», — объяснил президенту Сергеев. — За каждым закреплен свой спутник, который будет уничтожен в считанные минуты.

— Старт ракет первой очереди!

— Эти уничтожат американские базы и гражданские объекты в Европе, временно занятые войсками, — добавил министр. — Сейчас объявят старт ракет для уничтожения дальневосточных баз.

— Старт ракет второй очереди!

— Все силы флота и береговой обороны наносят удары по кораблям и подводным лодкам противника!

— Пошло оповещение населения!

— Служба оповещения о ракетном ударе. Пока не замечено ни одного старта.

— Служба космического мониторинга. Пошла волна цунами. Фронт около восьмисот километров, начальная высота волны — десять метров, скорость — семьсот километров. Время подхода — шесть минут, прогноз по высоте волн на берегу — до трехсот метров, по скорости — до ста пятидесяти.

— Пущенные ракеты успешно преодолевают американскую ПРО. Потери ниже десяти процентов. С учетом резерва даем прогноз на полное уничтожение всех целей.

Отчеты следовали один за другим и сопровождались выводом на экран сопутствующей информации.

— Отмечены первые старты шахтных ракет с территории США!

— Отмечены старты ракет с уцелевших подводных лодок.

— С баз не зарегистрировано ни одного пуска.

— Волна дошла до береговой черты. Параметры близкие к расчетным.

— Первые боеголовки в зоне досягаемости средств ПРО! Наблюдаются многочисленные ложные цели. Прогноз по уничтожению — восемьдесят процентов.

— Это не окончательный прогноз, — объяснил Сергеев. — Отработали противоракеты, а прорвавшимися блоками займутся перехватчики. Ну и отдельными…

Зал заметно тряхнуло, а спустя десять секунд все услышали ослабленный расстоянием и защитой центра гул.

— Ядерный взрыв в тридцати километрах на северо‑запад, — отчитался кто‑то из офицеров. — Мощность около ста килотонн.

— Это в районе Клина, — сказал Сергеев. — При такой мощности достанется и Зеленограду.

— Все намеченные к уничтожению спутники ликвидированы!

— Отмечаются отдельные взрывы боеголовок в европейской части России. Информация на экране.

— Уже два десятка! — озабоченно сказал президент. — И их число растет.

— Не страшно, — тоже не сводя взгляда с экрана, отозвался министр. — Стартов с территории США больше нет, их союзники молчат, а уцелевшие подводные лодки уже отстрелялись. Если у противника остались стратегические бомбардировщики, им не позволят прорвать оборону, поэтому эти взрывы последние. Американцам досталось намного сильнее! Фактически война уже выиграна, теперь нужно будет разбираться с последствиями. Вооруженные силы будут оставаться в полной боеготовности, но границу не перейдем. У соседей творится такое, что я не удивлюсь, если они забудут свою неприязнь и дружно переселятся к нам. Почти в каждой семье есть летающий автомобиль, так что это будет нетрудно. В Прибалтике точно не выживут, и сильно пострадает Польша. Вот если побегут немцы, то не к нам, а к французам.

— Мы стреляли не по ним, а по американцам. — Мурадов потер лицо руками и поднялся с кресла. — Никто не заставлял европейцев делать свои страны плацдармом для нападения на Россию. Ладно, полечу, как вы сказали, разбираться с последствиями.