Отморозок 6

Глава 2

Колеса скорого поезда, выбивая звонкую дробь, грохочут по рельсам. За окном проносятся столбы и деревья, а я лежу на верхней полке плацкартного вагона и просто тупо смотрю на бескрайние просторы своей Родины. Впереди целая неделя отпуска. С одной стороны, это ужасающе мало, а с другой — неизмеримо много. Мало для того, кому служить еще полтора года, и это если повезет. А много, для того, кто еще вчера сидел в одиночной камере и гадал, законопатят его в тюрьму лет эдак на пятнадцать, или пронесет и на этот раз.

Я согласился на предложение Виктора Петровича. Согласился не потому, что мне очень хочется приключений, уж чего-чего, а приключений на моем веку было предостаточно. Меня взяла за душу информация из той папочки, которую в камеру предусмотрительно принес дед Вики. Что-то в слове Бадабер сильно волнует мое подсознание. Пока не понимаю в чем тут дело, но хочу пройти этот путь. Многие, наверное, не поняли бы моего решения. Ведь не обязательно было соглашаться. Виктор Петрович ясно сказал, что в случае отказа, никаких репрессий не последует. Я просто дослужу срочку в нормальной части и спокойно пойду на дембель. Страны для которой нужно выполнить это задание, тоже скоро не станет и вроде все зря…

Нет, не зря. Большая игра — геополитическое соперничество между Британской и Российской империями за господство в Центральной Азии в начале XIX века, продолжилась с падением Российской империи. Советский Союз стал преемником царской России и вписал много славных страниц в эту «игру». С исчезновением Союза, игра не закончилась. Англосаксы не успокоятся пока не расчленят уже новую Россию и не подчинят себе ее куски. Вся суть пресловутой «западной цивилизации» в распространении своего влияния на весь мир и высасывания соков из порабощенных ими стран. Раньше это был прямой военный захват, эксплуатация рабского труда и вывоз ценностей из многочисленных колоний. Сейчас они действуют гораздо тоньше. С помощью различных гражданских институтов, к власти приводятся лояльные Западу правительства, которые радеют не о своих странах, а об интересах своих суверенов из-за рубежа, в надежде по истечении срока своего правления, обосноваться на роскошных виллах где-нибудь в странах «золотого миллиарда», чтобы наслаждаться заслуженной пенсией. Эта же судьба уготована Западом и моей Родине. Ну по крайней мере им этого очень хочется. А вот получится ли, зависит от стараний и устремлений многих людей — граждан нашей великой страны.

Если мы будем гнаться только за личной выгодой, предавая интересы своей страны и думая — пусть лучше это сделает кто-то другой, то нас раздавят, и у страны не будет шанса. Мне выпала исключительная возможность прожить вторую жизнь. Думаю, что она мне выпала не для того чтобы я вкусно жрал и сладко спал, огуливая жопастых красоток и наслаждаясь своей исключительностью. Не в этом же смысл жизни. Должно быть в ней что-то высокое и важное, то за что не жалко с этой жизнью расстаться. А еще я думаю о тех наших пацанах в темных зинданах, про которых прочел в материалах данных мне Виктором Петровичем. Должна же быть и у них какая-то надежда…

Не знаю, куда это приведет в итоге, но пока я еду домой повидаться с матерью и друзьями, ну с теми, кого не забрали в армию. Потом поеду в Москву, наконец, увижусь с Викой и смогу крепко прижать ее к своей груди. Черт возьми, как же сильно я по ней соскучился! По ее теплым и мягким губам, по насмешливому изучающему взгляду, по ее подтруниванию и легким подначкам в мой адрес. Рядом с Викой никогда не знаешь чего ждать, вот она мурчит и ластится как большая кошка, а в другой момент, она серьезна и просвечивает тебя словно рентген. Мне не хочется рассказывать ей о том, что со мной случилось в армии. Не потому, что я ей не доверяю, или думаю, что она не поймет. Как раз Вика, благодаря своему аналитическому уму, я думаю, очень хорошо поняла бы мотивы моих поступков.

Тут дело в другом. Рассказать ей, это значит переложить свой груз на ее плечи, а я этого не хочу. Ведь Вика, по обрывкам информации, сможет понять больше, чем я смогу ей поведать. Не хочу, чтобы она в таком юном возрасте узнала некие мрачные и темные стороны жизни. Она, конечно, выросла далеко не в золотой клетке, и кое-что могла услышать, или даже увидеть, но та советская действительность, которую рисуют книги и фильмы, и какую можно увидеть, выросши в генеральской семье в столице, обучаясь в МГИМО и вращаясь в обществе таких же как она мажоров, весьма резко контрастирует с той действительностью, в которой я жил последние полгода.

Разрыв между праздничной витриной и тем, что находится за красивыми фасадами, может быть просто гигантским. Москва — это витрина Советского Союза. Здесь самое красивое в мире метро, которое строили всей страной, широкие проспекты, монументальные здания, величественные памятники, известные театры, многочисленные библиотеки и кинотеатры. В Москве хорошее снабжение. Конечно, всеобщий дефицит позднесоветского периода, уже коснулся и столицы, но все же, на фоне остальной страны, первопрестольная весьма благополучна. До пустых полок начала девяностых годов еще далеко. И, конечно же, Москва — это максимально безопасный для проживания город, в котором отлично работает милиция, охраняющая общественный порядок. Но чем дальше от столицы, тем более пустыми становятся полки провинциальных магазинов и более опасными ночные улицы маленьких городов.

Это касается не только Советского Союза. В своей прошлой жизни, я достаточно помотался по миру, чтобы узнать, что за благопристойными фасадами, даже в самых богатых странах Запада, зачастую таится довольно неприглядное нутро. Достаточно вспомнить тесные улочки Марселя, ближе к порту, некоторые кварталы Лос-Анжелеса — вроде Южного Централа, или Комптона или районы Парижа, ближе к Северному и Восточному вокзалам, где живут преимущественно выходцы из Азии и Африки. Туристам такие места не покажут и хвалиться ими не станут, стыдливо пряча их от посторонних глаз. Ничего не поделаешь, жизнь такова, что в ней есть не только розы, дерьма в ней тоже хватает с лихвой.

Не хочу, так же, чтобы Вика поняла, что меня впереди ждет что-то опасное. Пусть думает, что я буду служить где-то в хорошей части на юге страны, где много экзотики, вроде варанов, песчаных барханов и верблюжьей колючки. Виктор Петрович, со своей стороны, намекнул мне, что не стоит информировать внучку о его предложении. Мужские дела — это мужские дела, нечего впутывать туда женщин, и в этом я с ним абсолютно согласен.

Дед Вики так и не рассказал мне о сути задания, к которому меня будут готовить. На все вопросы, он отшучивался и говорил, что, для начала, мне нужно пройти подготовку вместе с еще двумя кандидатами. Задачу будет выполнять не группа, а кто-то один. Выбор будет сделан по результатам, которые каждый из кандидатов покажет в конце трехмесячного курса подготовки. Те, кто не пройдут — будут в резерве, наподобие запасного экипажа у космонавтов, на случай непредвиденных обстоятельств.

Насколько я понял, моими товарищами и конкурентами станут кадровые офицеры ГРУ, и я буду самым младшим и неопытным в этом составе. Это очень бодрит. Сильные соперники — как раз то, что мне сейчас нужно, чтобы встряхнуться и работать на полную, выбросив из головы недавние события, которые до сих пор не дают покоя, заставляя прокручивать свои слова, действия, и решения, чтобы понять, где была ошибка.

То, что от меня ожидают, что я на равных буду конкурировать с кадровыми офицерами спецназа, конечно, льстит, но и наводит на размышления о задаче, которую поставят перед победителем. Если по физическим показателям и рукопашке я уверен, что не уступлю конкурентам, и дед Вики тоже об этом знает, то по спец-предметам: топографии, огневой подготовке, минно-взрывному делу и прочему, прочему, прочему, что должен уметь спецназовец, у меня должны быть явные пробелы. За три месяца кандидата нормально не натаскать. По-хорошему — это минимум полгода, а то и более.

На самом деле, в глубине души, я уверен, что и по этим показателям через месяц другой, не уступлю своим соперникам, потому как прошел хорошую школу в прошлой жизни. С теорией у меня неплохо, я многое помню, а вот мышечной памяти, нарабатываемой многими тысячами повторений, у меня нет. Значит, придется дополнительно уделить особое внимание навыкам «холостой работы» с оружием. В практической стрельбе, «холостая работа» может занимать до 80 процентов времени.

Есть некие общие принципы обучения любой физической деятельности. Как, например, и в рукопашном бое, в практической стрельбе нужно сначала мысленно несколько раз прогнать каждый элемент выполняемого нового упражнения, уделяя внимание мелочам, затем проделать все в статике: медленно, фиксируясь в крайних положениях и отслеживая свои действия. Когда дело пойдет на лад, можно повышать скорость выполнения и начинать работать в движении. Идеально еще вести видеосъемку тренировки, а потом, посматривать и отмечать ошибки, отдельно работая уже над ними. Но здесь и сейчас, с местным уровнем развития техники, это вряд ли достижимо, так что, можно заменить видеосъемку работой перед обычным зеркалом. Надо будет накидать себе предварительный план тренировок, потом убедить моих инструкторов дать поработать в свободное время так, как я хочу. Если, конечно, у меня еще будет, это свободное время.

Вот только будет трудно объяснить, откуда у меня появились весьма специфические знания и навыки. Так что, придется следить за собой, чтобы не показать лишнего и прогрессировать не очень быстро, чтобы не вызвать лишних подозрений. Сказка о снах, в которых я вижу тренировки опытного бойца, которую я рассказал деду Вики, весьма шаткое объяснение, но другого у меня нет и вряд ли появится.

С вокзала домой я добрался на такси. Мать, наверное, отпросилась с работы и уже дома, во всю готовится к встрече. Я вчера дал телеграмму из Астрахани, где коротко сообщил, что еду в краткосрочный отпуск и буду дома приблизительно к трем дня. Выйдя из машины, дождался, пока таксист откроет багажник, достал оттуда свою сумку и расплатился, добавив сверху рубль на чай. Усатый дядечка степенно поблагодарил, и вскоре желтая волга с черными шашечками отъехала, оставляя меня во дворе, в котором прошло все мое, а точнее Юркино, детство.

Как будто ничего особо не изменилось. Та же старая, расписанная непристойными надписями большая деревянная беседка в центре двора, вечно закрытый металлический гараж, выкрашенный местами облупившейся коричневой краской, погнутые ребятней качели и большой турник. Я поставил сумку на асфальт и с наслаждением вдохнул еще теплый октябрьский воздух. Как же хорошо, вернуться домой после долгого отсутствия!

В беседке бренчит гитара, и сидят какие-то незнакомые мне парни и девчонки лет четырнадцати-пятнадцати. Тощий парнишка в спортивном костюме хриплым ломающимся голоском поет полублатную дворовую песню. Ребята в беседке окинули меня равнодушными взглядами и равнодушно отвернулись. Ну да, что им до какого-то солдатика, вышедшего из такси?

— Юра, это ты? Ты что, уже из армии вернулся так скоро? — Рядом остановилась полная женщина с авоськой в руках, наша соседка с третьего этажа.

— Здравствуйте Валентина Сергеевна — Вежливо поздоровался с ней я, и пояснил. — В отпуск на несколько дней приехал, а потом снова уеду дослуживать.

— А я гляжу ты это или не ты. Уж подумала, ты совсем отслужил, — засмеялась соседка.

— Нет, мне еще полтора года в сапогах вышагивать, — улыбнулся я в ответ, и подхватив свою сумку с асфальта добавил. — Вы извините, я домой скорей пойду. По матери сильно соскучился.

— Конечно, Юрочка, конечно. Хорошо тебе отслужить. Маме приветы.

— Обязательно передам, — отвечаю, отмечая, как на меня смотрят несколько человек с балконов и окон нашего дома и дома напротив. Ну да, не каждый день у нас во дворе появляются младшие сержанты из стройбата, которые еще недавно бегали тут с друзьями, оглашая громкими криками весь двор и самозабвенно играя в войнушку, или в прятки.

Легко взбежав по лестнице на первый этаж, нажал кнопку звонка у нашей двери. Раздался знакомый с детства звук, и буквально сразу услышал звук бьющейся посуды и быстрые шаги в коридоре. Дверь открылась и мне на грудь, обнимая, кинулась мать.

— Юрочка, сыночек!

Сижу в нашем подвальном зале и смотрю на тренировку. Почти все пацаны, которые начинали вместе со мной, ушли в армию. Из «старичков» остался один Арменка, и теперь он тут за главного. Игорь Ким вместе со Славкой ушли служить летом, сразу после сдачи экзаменов за первый курс. Уходя в армию, Игорь оставил зал на Армена. Весьма предприимчивый папаша Армена, расстарался и оформил ему «белый билет». Так что, Арменке, а точнее Армену Васгеновичу, как его теперь почтительно называют более двадцати учеников, усердно повторяющих за ним серию «руки-ноги», не грозят «два года с сапогах».

Армен одет в черное кимоно, с потертым черным поясом. Сколько помню его с детства, он всегда был полноват, но сейчас это не просто жир, а более сотни килограмм взрывной массы. За те два года, что прошли с начала его занятий, Армен вырос, раздался в плечах и очень окреп. Он сейчас очень похож на тюленя, под жиром которого спрятаны мощные мышцы. И технически Армен весьма прибавил. То, что он сейчас демонстрирует ученикам, не идеально, но для его комплекции тянет на твердую четверку. Армену далеко до выверенной четкости и грации движений Кима. Но у Игоря за плечами было три года занятий карате, и два года тренировок под моим началом, к тому же Игорь талантище, каких мало.

Я не знаю, как относиться к тому, что сейчас вижу. С одной стороны, вроде бы все нормально. Зал существует, секция живет и это хорошо. Вот только не понимаю, зачем эта атрибутика карате, которой ни при мне, ни при Игоре никогда не было. Мы просто тренировались как в обычной секции из моего времени, и отношения тренер — ученик у нас не выходили за рамки отношений в обычных спортивных секциях. Основной костяк у нас вообще был друзья и одноклассники и я с ребятами всегда держался на равных.

Сейчас же я вижу, что Армена, когда он стал в зале главным, немного занесло. Он зачем-то напялил на себя кимоно и нацепил незаслуженный черный пояс. Может он и отбуцкает чернопоясного каратиста, чем-чем, а здоровьем его Бог не обидел, да и в спарринге Армен уже весьма хорош. Я это вижу по тому, как он работает с учениками. Нормальный такой средний бойцовский уровень. Но все же с черным поясом, это перебор. Да и то, как он себя ставит среди учеников, попахивает культом личности. Слишком уж подобострастны с ним парни, фактически его ровесники, а есть и несколько человек постарше. Вон тому долговязому парню в очках никак не меньше тридцатника будет, а он смотрит на новоявленного «сенсея» как на высшее существо. Да и какой, к черту, «сэнсей»? Мы ведь занимались просто рукопашным боем и никогда не тянули в зал все эти пояса, поклоны, и ритуалы.

По отношению ко мне, Армен очень уважителен и корректен. Он встретил меня с распростертыми объятиями и представил ученикам как своего Учителя, усадив на почетное место. Вот только я не хочу сидеть и глазеть на то, как тренируются другие, а с удовольствием позанимался бы вместе с ребятами, тем более, что у меня уже давно не было полноценных тренировок. Здесь, конечно, полноценно работать не с кем, разве только что с самим Арменом, который сейчас тяжелей меня килограмм на тридцать, ну тем интереснее будет повозиться с ним при такой разнице в весе. Дождавшись пока группа откатает обязательную программу по физухе и технике, и приступит к парным отработкам, я подошел к Армену и тихо шепнул ему.

— Слушай, надоело мне сидеть и бесстолку глазеть на вас. Давай, я переоденусь, немного разомнусь, и тоже с ребятами поработаю.

— Да конечно, — тут же согласился он и извиняясь добавил. — Только, извини, я сам с тобой сегодня поработать не смогу, у меня на прошлой тренировке спину потянуло.

— Да ладно, — машу рукой — Ничего страшного, лечись. Дай мне несколько человек поопытней, я с ними аккуратненько вкруговую поработаю.

Армен кивнул, соглашаясь, и я отошел в свободный угол, чтобы быстро переодеться и размяться. Во время разминки я думал о том как все отличается от того, как было при Киме. Игорь бы сам вытащил меня на тренировку и в любом состоянии сам бы вышел на спарринг. Ведь это опыт. После долгого перерыва интересно «пощупать» знакомого противника, чтобы определить как изменилось соотношение сил настоящий боец такого не упустит. Ну да ладно, не хочет Арменка со мной работать ну и пусть. Поработаю с его учениками.

Первым мне попался тот самый долговязый парень лет тридцати, на которого я ранее обратил внимание. Я таких противников знаю. Люди с его типом сложения, зачастую весьма жесткие и неуступчивые противники в бою. У них с растяжкой бывает проблема, и присутствует некоторая зажатость, или «деревянность» в технике, но зато, они очень скоростные, выносливые и терпеливые. Все так и оказалось, после сигнала к началу боя, парень сразу пошел вперед с серией: двоечка в голову руками, лоукик в бедро и колено в голову. Серию он выстрелил довольно неплохо, но я не стал дожидаться, и смахнув ладошками его удары руками, ушел от лоу и удара коленом смещением вбок, закручивая противника влево. Далее, по ходу учебного боя, я так и старался побольше двигаться, уходя от его ударов и почти не атакуя. Парень очень старался, и даже пару раз почти достал.

На сегодня я поставил себе задачу поработать на перемещения, и дать пацанам Армена себя атаковать. Парни поначалу явно робели, но потом, убедившись, что я работаю с ними очень аккуратно, начинали раскрепощаться и атаковали уже в полную силу. Мне это было только на руку, я даже давал себя достать, принимая часть ударов на корпус и ноги, чтобы проработать прием и смягчение ударов телом. Тело должно быть готово принять удар на себя, чтобы дать шанс ударить в ответ.

До конца тренировки повел пять или шесть боев с постоянно меняющимися партнерами. Особенно понравился скоростной парнишка лет семнадцати, по технике явно бывший боксер. Он выстреливал очень быстрые и техничные комбинации ударов руками, время от времени завершая их мощным, но немного корявым ударом ноги. Я сначала старался побольше двигаться, маневрируя среди других спарингующихся пар, но потом встал спиной к стене, чтобы отработать с таким противником защиту в ограниченном пространстве. Парнишка видно решил, что это он загнал меня в угол и стал выкладываться по полной. Он постоянно менял этажи, работал серийно и явно выцеливал голову. Я качал маятник, перекрывался руками в локтевой защите и принимал удары на корпус, время от времени клинчуя, или отвечая одиночным или двоечкой, если противник уж слишком сильно зарывался, а потом снова уходил в защиту. Это было реальное удовольствие поработать против быстрого и техничного боксера.

Но все хорошее рано или поздно подходит к концу, и наш бой, который был крайним в этой тренировке, тоже закончился. Поблагодарив своего спарринг-партнера, я отошел к вешалке, на которой висело мое полотенце, и обтерся от пота. Вокруг парни переговаривались и не спеша переодевались, перед тем как выйти на улицу. Я подошел к Армену поболтать о том — о сем. В этот момент к нему подошел худощавый парнишка лет пятнадцати, протягивая красный червонец. Армен взял десятку, открыв засаленную общую тетрадку. Внутри была разграфленная табличка с именами и фамилиями в строках и месяцами в колонках. Армен быстро нашел нужную фамилию и поставил напротив нее плюсик в колонке октябрь. Десятку он вложил в тетрадку и закрыв положил на скамейку.

Однако неплохо. В табличке больше двадцати человек. По десятке с носа, минус полтинник за аренду и получается около двухсот рублей с одной группы. Зарплата квалифицированного рабочего за три раза в неделю по два часа. Молодец Арменка! Вот что значит семейная коммерческая жилка. Я тренировал пацанов бесплатно, а с другой стороны, наш первый зал отец Армена выделил нам бесплатно.

Мы тогда все вместе работали на товарном дворе, чтобы сделать ремонт и закупить нужное оборудование. Здесь же нужно платить аренду, поэтому, чтобы сохранить зал и группу, хочешь не хочешь, нужно собирать деньги с учеников. Но десятка это, по моему, перебор. Хватило бы и по пятерке с носа. И на аренду достаточно, и на мороженное с пирожными хватило бы. А с другой стороны, если парни платят, значит, у них есть возможность. Не буду лезть со своими замечаниями, пусть делает как знает.

Вахтанг Отаевич сидит отдельном кабинете ресторана «Эллада» и, просматривая по видео документальный фильм о жизни прайда львов в Африке, с аппетитом ест люля-кебаб, ловко орудуя ножом и вилкой. Время от времени, он отпивает рубиново красное вино из стоящего рядом бокала, и вновь принимается за люля. Немного позади справа, почтительно стоит молодой официант, одетый в черные брюки и черную рубашку с белой салфеткой через руку в ожидании распоряжений от шефа. По мере того как бокал опустошается, он подливает вино из стоящей на столе бутылки «Саперави» и снова почтительно отходит назад.

Раздается негромкий стук в дверь и в кабинет заглядывает Фрол — начальник службы безопасности Вахо.

— Не потревожу, Вахтанг Отаевич? — Почтительно спрашивает огромный как медведь Фролов, держащий в руках черную папку с документами.

— Конечно же нет, Саша. Проходи, садись за стол, пообедаем вместе. Как раз составишь компанию старику, — расплывается в радушной улыбке Вахтанг Отаевич, и кивает официанту, — принеси харчо, люля и салат для моего гостя.

Официант молча кивает, и бесшумно как тень удаляется из комнаты, а Фролов, отодвинув тяжелый стул из массива дерева, садится напротив хозяина кабинета.

— Тут у меня документы для вас по нашим московским делам. Ознакомитесь, как будет время? Там интересные предложения есть от наших партнеров из Молдавии. — Фрол кладет папку на стол.

— Да, оставь на столе Саша, я попозже просмотрю, — жуя нежнейшее ароматное мясо, отвечает Вахо, и кивает на экран. — Очень познавательный и поучительный фильм сняли американцы. Вроде бы из жизни животных, а все как у нас, у людей. Был вожак опытный и сильный. Было у него несколько львиц и много львят. Была своя большая территория, на которой он был полным хозяином, и никто не мог там охотится, кроме него и его семьи. Но шло время, вожак постарел и вот на его территорию пришли два других льва, которые поодиночке ничего не смогли бы ему сделать, да и вдвоем не могли раньше, когда вожак был еще полон сил. Они прежде бежали только от одного его рыка, а теперь осмелели и бросили ему вызов. Так вот, Саша — убили они его, а потом убили всех его львят и захватили себе его самок и его землю. Так и закончился прайд…

Вахо замолчал, уставившись тяжелым взглядом на Фрола. Тот почувствовал себя неуютно под этим взглядом.

— Так ведь это жизнь, Вахтанг Отаевич, — наконец пожал плечами тот. — Старое уходит, молодые приходят. Ничего с этим не поделаешь.

— Так и я о том же, — щурится Вахо — Вот я, как по-твоему, старый? Пора мне уже на покой?

— Нет, что вы! — Поспешно отвечает Фрол. — У вас хватка, молодым на зависть. Да и люди ваши за вас горой встанут, и я первый из них.

— Это хорошо Фролушка — кивает Вахо. — Не хочу закончить как тот лев. Чтобы молодые, дерзкие и жадные, рвали и делили то, что по праву мое. Чую я, непростые новые времена идут. Меняется как-то все вокруг, к лучшему ли, или к худшему — не знаю, но меняется. Смотри вокруг Саша, в оба глаза смотри, чтобы чужаки здесь не обосновались и чтобы свои не предали.

— Смотрю, Вахтанг Отаевич, — с пониманием кивнул Фрол. — Сам смотрю и зам мой — Ваня Карабанов смотрит. Мимо нас ничего не пройдет.

— Как там, кстати, твой товарищ? Доволен работой? — Благожелательно интересуется Вахо.

— Доволен, Вахтанг Отаевич, — кивает Фрол. — Особенно Ваня благодарен вам за квартиру и машину.

— Пустое, — машет рукой Вахо. — Мои люди не должны думать о таких мелочах. Пусть лучше думают о деле, а их насущные потребности мы решим.

— Кстати, о деле, — вспоминает Фрол. — Помните, вы мне говорили, что хотели бы пообщаться с тем парнем, который встречался с Мариной, с Отморозком?

— Да помню, — кивает Вахо. — Так ты же мне вроде говорил, что сейчас он в армии служит?

— Да, служит, но он сейчас в городе, в отпуск приехал, — качает головой Фрол и поясняет. — Я там сторожок на всякий случай поставил, и мне один человечек, сосед Юры позвонил. Вчера, значит, он и приехал на побывку. Несколько дней еще будет в городе.

— Интересно, — задумчиво потирает подбородок пальцами Вахо. — А пригласи-ка ты его ко мне сюда ресторан пообщаться. Только вежливо пригласи, а то молодежь нынче резкая пошла, не хочу, чтобы он что плохое подумал.

В кабинет входит официант с подносом и начинает расставлять тарелки перед Фролом.

— Сделаю, Вахтанг Отаевич — кивает тот, и, дождавшись пока официант отойдет в сторону, с аппетитом принимается за еду.

Бегу вдоль дороги по тротуару в сторону парка, есть желание хорошенько нагрузиться сегодня. На улице еще довольно тепло, поэтому бегу в шортах заношенной футболке и старых кедах. Рядом притормаживает черная «волга», стекло опускается. Оттуда с водительского сидения на меня смотрит незнакомый здоровенный мужик, лет за тридцать, с перебитым носом.

— Доброе утро Юра! Не уделите мне пару минут вашего драгоценного времени? — Вежливо спрашивает меня он.

— Отчего же не поговорить с вежливым человеком, — останавливаюсь и вопросительно смотрю на него.

— А вы садитесь, Юра ко мне в машину, я вас на долго не задержу, а потом докину куда надо — приятно улыбается он.

— Нет, не надо докидывать, — говорю ему, садясь на пассажирское сидение рядом. — Я пробежаться до парка вышел, потом снова побегу. Так, чем обязан?

— Меня зовут Александр, — мужик с открытой улыбкой протягивает мне свою огромную лапищу.

— Юра, — представляюсь в ответ, пожимая его руку, а потом спохватываюсь, — Ну да вы уже знаете.

— А давай на ты, — продолжая доброжелательно улыбаться, предлагает Александр.

— Давай, — легко соглашаюсь и вопросительно смотрю на него, ожидая продолжения.

— У меня, собственно, тебе приглашение зайти в гости к одному очень уважаемому человеку, — правильно поняв мой взгляд, говорит Александр.

— Не к Вахтангу Отаевичу ли приглашаешь? — Догадываюсь я.

— К нему самому, — кивает он. — Молодец, быстро догадался.

— А у кого еще могут быть такие обаятельные помощники на черной «волге», как не у теневого хозяина города? — Пожимаю плечами.

— Пять балов за сообразительность, — кивает Александр. — Завтра в три дня ресторан «Эллада». На входе скажешь швейцару к кому, он тебя проведет.

— Понял. Буду, — киваю я и спрашиваю. — Так я побежал?

— Беги. Хорошей тренировки. — Протягивает мне руку он на прощание.

— Спасибо, — пожимаю его руку и выхожу из машины.

У меня было всего два варианта: пойти, или не пойти на эту встречу. По изначальному плану сегодня последний день моего пребывания в городе. Завтра, если встреча пройдет без казусов, я рвану на вечернем поезде в Москву. Можно было бы сократить свое пребывание дома и сорваться отсюда еще вчера, сразу после приглашения. С базы ГРУ меня никакой Вахо не выдернет, но это не решило бы проблему, если она есть. Максимум, отодвинуло бы ее на время. И к тому же, нельзя ставить под удар мать. Обычно в таких случаях родню не трогают, но все же.

Без пяти три я подхожу к входу ресторана «Эллада». Единственный раз, когда я здесь был, мы пришли сюда с одноклассницей Леночкой отмечать мой день рождения. В то время я, а точнее Юрка, питал нежные чувства к хорошей девчонке Лене, по наследству эта юношеская влюбленность передалась и мне. По стечению обстоятельств, моя подруга Марина, в этот вечер тоже оказалась в ресторане, и устроила нам сцену ревности. Ленка тогда убежала вся в слезах, я рванул вслед за ней, догнал на улице и пытался что-то объяснить, но она даже слушать не стала и уехала на такси. В расстроенных чувствах я пошел бродить по городу, и сорвал злость на каких-то гопниках. Как же все это было давно и одновременно как будто только что. Острая боль по погибшей Марине, резанула как ножом по сердцу.

Сейчас я иду на встречу с человеком, который косвенно замешан в гибели Марины. Теперь я знаю, что не он приказал ее убить, но именно Вахо помог человеку, который это сделал избежать ответственности. До этого, основываясь на неверных предпосылках, я долгое время считал виновником смерти Марины именно Вахо. Думал, что он приказал ее убрать потому, что Мариной заинтересовались московские следователи, которые хотели через нее выйти на самого Вахо. Поэтому разработал план мести и почти осуществил его, спалив его цех и убив Виктора — Хорька, который как говорила Марина, был его правой рукой. Виктор сумел устроить мне ловушку, но просчитался, и в его паутину попалась не муха, а шершень. Именно от Виктора я узнал, что убийцей был начальник БХСС года полковник Потапов. Полковник давно работал вместе с Вахо, прикрывая его теневой бизнес. Марина тоже долгое время работала на Вахо, и, по ее словам, он очень хорошо к ней относился. Марина и Потапов раньше были любовниками, но потом отдалились друг от друга. Марина мне сказала, что между ними все закончено. Зачем Потапов пришел к ней домой, и что произошло между ними в тот роковой вечер, я не знаю, но в результате Марина погибла, а я поклялся рассчитаться с виновником.

С момента приглашения на встречу, я задавался вопросом, зачем со мной захотел встретиться Вахо. Если бы он узнал о моей причастности к событиям с пожаром в цеху более чем годичной давности, не думаю, что вызвал бы меня через того улыбчивого громилу на черной «волге». Скорее всего, приглашения вообще бы не было. Меня, например, просто бы сбили на машине где-нибудь на пути в парк, а потом, связанным, запихнули в багажник, чтобы вдумчиво побеседовать в уединенном месте. Способов доставить на беседу человека вне зависимости от его желания весьма много.

Значит дело в чем-то другом. В чем только интересно? Я уже один раз лично разговаривал с Вахо после выигранного боя с Лесорубом. В тот день он пришел на бой вместе со своей свитой, прихватив в качестве спутницы Марину, которая была очень удивлена, увидев меня на сцене. После окончания боя, он лично захотел со мной пообщаться. Тогда Вахо произвел на меня хорошее впечатление. В своей прошлой жизни, я имел дело с подобными людьми и немного понимаю образ их мышления. По моему мнению, Вахо относится к новой формации воров, которые отошли от привычного понимания «вор в законе», с ограничениями, которые накладывает это звание на его носителя. Эти люди уже больше похожи на теневых бизнесменов из 90-х. Они не чураются вести бизнес сами, активно скупают оптом и в розницу представителей власти, и сами уже являются властью, только теневой. При необходимости, они не гнушаются действовать силовыми методами, вплоть до устранения конкурентов, но все же, предпочитают решать вопросы менее радикально. Договориться, к обоюдной выгоде, всегда лучше, чем воевать. Но договариваются только с сильными, слабых просто гнут и заставляют выполнять свою волю. Недавние события в стройбате, хорошо это продемонстрировали.

Поднимаюсь по ступенькам и, открыв массивную дверь заведения, вхожу в большой холл. Сегодня я одет в джинсовый костюм и кроссовки, что по нынешним временам вполне прилично для посещения ресторана, тем более что сейчас обед и я иду на деловой разговор. В холле меня встречает все тот же знакомый швейцар. Он вопросительно смотрит на меня.

— Добрый день, — улыбаюсь ему. — Меня зовут Юрий Костылев. Мне назначено у Вахтанга Отаевича на три часа.

— Вахтанг Отаевич ожидает вас в отдельном кабинете, — кивает мне швейцар, сразу расплываясь в угодливой улыбке. — Давайте я вас провожу.

Мы проходим через отделанный белым мрамором холл к арочному входу который поддерживают на своих плечах два могучих атланта. Там швейцар передал меня из рук в руки администратору, а тот провел меня через большой полутемный зал к неприметной двери в углу. Рядом с дверью за столиком сидел широкоплечий парень в темном костюме с маленькими черными усиками. Парень внимательно посмотрел на меня, а потом вопросительно на администратора.

— Посетитель к Вахтангу Отаевичу, он ждет его, — сообщил администратор парню.

Тот, поманил меня к себе, и очень профессионально обхлопал сверху до низу, проверяя на наличие оружия и средств записи. Не найдя ничего предосудительного, указал мне взглядом место у двери и снова застыл. Все это было сделано без единого звука. Выучка у парня на уровне.

Администратор, дождавшись разрешения от охранника вежливо постучав, исчез за дверью. Буквально через несколько секунд он вышел обратно, и почтительно сказал.

— Проходите, Юра. Вахтанг Отаевич ждет вас.