Орден Паука

22. После замеса

Поняв, что их я убивать не собираюсь, мать тут же бросилась к дочери. Они обнялись и долго плакали навзрыд. Я решил подождать, пока они немного придут в себя, прежде чем расспрашивать о чём-то.

Света на улице становилось всё меньше, огонь прогорал, только на другой стороне шоссе хорошо полыхало большое дерево и более-менее освещало поле битвы. Там движения больше не было. Думаю, что оставшиеся в живых мясники жрали трупы где-нибудь в сторонке. Или уже сытые валялись с резями в животе от обжорства.

Однако вероятность того, что из темноты выскочит одна из этих тварей и набросится на нас, была. Я смотрел в оба!

Раздался шелест крыльев, и рядом мягко приземлились девочки.

— Что здесь произошло? — спросила Сирин, оглядывая трупы рептилоидов.

— А ты как думаешь? — усмехнулся я.

— А это кто? — спросила Фая, указывая на плачущих мать и ребёнка.

— Сейчас выплачутся и узнаем, — сказал я, — хотя можно особо не гадать. Ещё одни побитые жизнью, с поломанными судьбами люди. Страдания и боль, боль и страдания. Этим сейчас наполнен мир. Можно стараться сделать его лучше, чтобы дети меньше плакали. Но твари вроде Паука и его сторонников делают всё, чтобы хаоса и боли было ещё больше!

Говоря это, я смотрел на Сирин. Она как будто не среагировала на мои слова и не приняла их на свой счёт, но реакция была настолько нулевой, что это выглядело так, будто она специально себя сдерживает. Наверняка задело за живое, но показывать это она не хотела.

— Спасибо! — немного придя в себя, сказала женщина, — что теперь с нами будет?

— Расскажи, кто это такой и почему вы были с ним, — сказал я.

— Мы семьёй, я муж и дочка, хотели выбраться из города, — начала женщина, — долго не решались, но постепенно становилось всё хуже и хуже. Когда к нам перестали привозить гуманитарку, стало совсем плохо, и мы, наконец, поняли, что надо уходить, потому что очередную зиму здесь мы можем не пережить. На второй день пути встретили этого! — женщина сжала зубы и пнула ногой лежащий труп мужика, — он сказал, что тоже пробирается за МКАД и что вместе безопаснее. На следующую ночь мы должны были дежурить по очереди. Когда пришло его время, то он убил моего спящего мужа, а нам с дочкой сказал, чтобы мы не рыпались и не пытались убежать. Угрожал, что убьёт Лизу, — женщина прижала дочь к себе, — нам было страшно, он нас всё время контролировал… меня это… — женщина прикусила губу.

— Насиловал? — спросил я.

— Да, наверное… ну, я ему как бы позволяла, лишь бы ребёнка не трогал и голодом не морил. А он периодически нас придушивал, так же как тебя сейчас, демонстрировал, что мы в его власти. И в то же время изображал главу семейства. Рассказывал, как мы будем теперь все вместе хорошо и дружно жить, как разбогатеем и купим себе домик за городом… но это всё пустые слова. Он из Москвы никуда уходить не собирался. Несколько раз использовал нас как приманку, входил в доверие к нормальным людям, а потом их убивал и грабил. Мы ему для этого и нужны были, чтобы окружающие к нему лучше относились. Всё-таки мужчина с женой и ребёнком. Это многих подкупает, и люди старались помочь. Но ты сам видел, что он обычно делает, что я рассказываю!

— Долго вы с ним пробыли? — спросил я.

— Почти месяц, — тяжело вздохнула женщина, — месяц ада! Надеюсь, что он закончился! — и она с осторожностью посмотрела на меня.

Да, это было понятно. Ей очень хотелось верить, что мы нормальные и зла ей и дочке не причиним. Но откуда она могла это знать? И что могла сделать, если это не так? Я только что перебил кучу рептилоидов, неужели с ней не справлюсь? Да ещё две летающие подружки.

Женщина выбрала тактику честности и открытости. Довериться нам, в надежде, что мы хорошие люди. Поэтому и рассказала свою историю без утайки, а там, будь что будет.

Вешать себе на шею дополнительную обузу совершенно не хотелось, сейчас это было особенно неуместно… но и бросить их здесь, в районе, где, скорее всего, ещё долго будут бегать рептилоиды, я не мог.

Я посмотрел на Фаю, на Сирин, на женщину с ребёнком и вздохнул. Опять одни девочки! Алиса права, я каким-то непостижимым образом умею притягивать к себе женщин, независимо от возраста и магического дара. Может быть, они чувствуют во мне защитника и потому пытаются быть рядом? Понимают, что это моё слабое место, и я не смогу их бросить в беде?

Причём обстоятельства у всех совершенно разные. Фаю и Сирин мне вообще навязали, но это не отменяет того факта, что группы вокруг меня собирается снова преимущественно женская.

Я с надеждой посмотрел на Буцефала.

— Надеюсь, хоть ты мальчик! — пробормотал я.

— Что? — спросила настороженно женщина, думая, что я ответил ей, потому что после её последних слов повисла долгая пауза.

— Ничего! — улыбнулся я, — это я о своём! У вас там наверху наверняка безопасное место для ночлега, да?

— Более или менее, — сказала осторожно женщина.

— Давно вы здесь сидите? — спросил я.

— Пару дней, — сказала женщина, — сегодня уже он собирался уходить, но появились эти твари, и на улицу стало выходить опасно. Он сказал, что будем сидеть здесь, пока всё не успокоится.

— Вещей много? — спросил я.

— Наших почти нет, он всё повыбрасывал, — сказала женщина, — а его довольно много. Он нас заставлял их нести, даже Лизу!

— Его вещи теперь принадлежат тебе, — сказал я, — считай, что ты их унаследовала!

— Даже прикасаться к ним не хочу! — сжав зубы, сказала женщина.

— Но придётся! Вместе посмотрим, что там есть, вы возьмёте всё полезное, если будет что-то из оружия интересно и что вам не нужно, может быть, я себе оставлю, — сказал я, — а потом уйдём отсюда. Оставаться здесь не стоит. Мы не знаем, кто может прийти на запах крови, и не будем это проверять. Уйдём подальше и найдём место для ночлега. Там заляжем до утра. А вот утром, на свежую голову, будем решать, как быть дальше.

— Мы если вам мешаем, то можем уйти… — неуверенно сказала женщина.

Я понимал её чувства. Она только что избавилась от того, кто держал их с дочерью, по сути, в рабстве, и очень опасалась попасть в подобную историю. Её разрывало на две части. Остаться с ребёнком, без защиты и помощи было страшно, но ещё страшнее было попасть в очередную зависимость. И не думаю, что переживала она за себя. Дочка, вот основная забота и головная боль. Как её уберечь!

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Инга, — потупив взгляд, сказала женщина. Весь её вид выражал покорность. Она очень боялась нам не угодить и вызвать агрессию.

— Послушай, Инга, — сказал я, — тебе нечего бояться. Мы вас не обидим. Всех проблем решить тоже не обещаю, но может быть, и поможем чем-нибудь. Хотя бы советом или укажем направление, куда лучше податься. Есть места, где можно сносно устроиться и жить нормальной жизнью, но проблема в том, что до них нужно добраться. А когда на улицах творится такое, — я кивнул в сторону произошедшего побоища, — это настоящая проблема!

— Спасибо! — сдержанно кивнула Инга, которая очень хотела нам доверять, но по-прежнему опасалась.

Я подобрал оружие мужика, обшарил труп в поисках чего-нибудь полезного, забрал всё, что было ценного, и мы пошли на пятый этаж, где была их временная стоянка. Буцефала тоже потащили с собой. Оставлять его одного на улице было опасно.

Подниматься по лестнице ему совершенно не нравилось, но он покорно карабкался наверх, раз уж хозяева приказывают.

Когда мы перетряхивали вещи мужика, я предложил Сирин его одежду, но она только брезгливо поморщилась. Надевать ношеные и неизвестно когда стиранные мужские вещи она категорически не хотела. А обувь, даже если бы она на неё и согласилась, не подходила по размеру.

Мужик оказался запасливым, у него была и еда, и вода, и оружие. Мы постарались упаковать полезные вещи так, чтобы соорудить ещё одну перемётную суму для Буцефала. Да, ему придётся поднапрячься в ближайшее время. Два связанных между собой объёмных рюкзака походили на то, что мы хотели сделать.

Когда мы были уже готовы, я всё же не удержался и решил сходить на место битвы, посмотреть своими глазами, чем там всё закончилось… ну может быть и помародёрить немного, если будет что взять.

Оставив девочек в квартире, закрыв дверь и, привалив к ней кусок бетона с торчащей арматурой, я отправился на дорогу. Было уже совсем темно. Дерево, которое давало больше всего света, почти догорело и рухнуло, хотя ствол ещё продолжал пульсировать красными прожилками.

Светоч я зажигать не стал, пробираясь среди трупов осторожно, молчаливой тенью.

Была опасность наступить на раненого мясника, и, придя в себя, такая тварь вполне может отхватить зубами кусок ноги, поэтому все тела я старался обходить стороной.

А уж чего-чего, а тел вокруг хватало! Адепты держались молодцом и дрались очень эффективно, но их всё же задавили массой.

Странно, но я не видел живых рептилоидов. Ни одного, хотя думал, что победа осталась за ними. Может, выжившие нажрались и уползли куда-то переваривать ужин?

Вокруг места, где сражались лысые, был просто вал из тел. Мне всё же пришлось через него лезть, раз уж я пришёл. Чтобы выявить выживших, перед тем как поставить ногу, я простукивал тела своей клюшкой. Но адепты Ордена сработали качественно, и ни одного живого рептилоида у меня под ногами не оказалось.

Оказавшись внутри, я всё же зажёг малюсенький светоч и пустил его над самой землёй. Вал из тел не позволил бы его увидеть со стороны, но зато мне стало намного проще. В середине я увидел три тела адептов Ордена. Раз они были не разорваны на куски, выходит что, лысые победили?

Сжимая клюшку в одной руке и держа зарождающуюся молнию на кончиках пальцев второй, я пошёл вперёд значительно осторожнее, чем до этого. Адепты — это вам не рептилоиды. Здесь и магия, и артефакты!

Когда я был уже совсем рядом, то услышал слабый стон.

— Есть кто живой? — спросил я, чтобы меня не приняли с мутных глаз за рептилоида и не шмальнули чем-нибудь убойным.

Стон повторился уже чуть громче. Я приблизился и увидел, что один из адептов полулежит на телах своих товарищей. Он попытался приподняться, но не смог.

— А я смотрю, вы победили! — сказал я, — поздравляю!

— Ты не помог! — слабым голосом сказал лысый, попытавшись ткнуть в меня пальцем, но не смог поднять даже руку.

— Конечно, нет! — развёл я руками, — с чего бы мне вам помогать? Мы враги! Тем более мясники, это ваш косяк, вам его и убирать. Хотя, честно говоря, поучаствовать всё равно пришлось. Пару десятков я убил. Если бы не убил, то сейчас бы с тобой не разговаривал. Они бы тебя дожали!

— Сирин, сучка, не вмешалась! — злобно процедил лысый.

— А она могла что-то сделать? — удивлённо спросил я и присел на корточки рядом с умирающим.

Тот смотрел на меня слегка блуждающим взглядом, физика постепенно отказывала, но судя по разговору, мозги у него работали пока что нормально, и говорил он далеко не бред. Тем было интереснее!

— Конечно! — сказал лысый, — она могла нас всех спасти!

— Как? — спросил я.

— Помоги мне! — вдруг попросил лысый, — отвези меня в Орден! У вас же остался сцалик?

— Извини, братан, у меня другие планы. Да и тратить время на уродов вроде тебя у меня нет никакого желания. Если вы все сдохнете, я буду только рад! — сказал я, — но если ты мне расскажешь, как именно могла вмешаться Сирин, я, так и быть, совершу акт милосердия и убью тебя быстро и безболезненно!

Вторая рука лысого лежала безвольно и была накрыта полой плаща. Я не первый день живу, поэтому именно её всё время держал на особом контроле. Как только лысый дёрнулся, пытаясь направить её на меня, я тут же дал в него разряд молнии. И вроде постарался не сильно, чтобы сразу не убить, ведь разговор ещё не был закончен… но ему этого хватило. Видимо, он и так уже был одной ногой в могиле.

Я не ошибся, в руке, укрытой полой плаща, лысый сжимал чёрную трубку. Сразу было видно, что это боевой артефакт. Я, естественно, забрал его себе. У двоих лежащих рядом трупов тоже нашлось их оружие.

На одном был надет кастет с торчащими вперёд маленькими кристаллами. Теми самыми кристаллами! Рядом со вторым, а точнее, со второй, лежал длинный шест с набалдашником на самом конце.

Наверняка подобное оружие было у всех адептов Ордена в этой группе, следовательно, где-то здесь, в месиве тел, валяется ещё девять артефактов. Но вот найти их задачка непростая. Да и стоит ли этим заниматься сейчас? Кто знает, кто придёт сюда на шум и свет? Возможно, чужие глаза уже наблюдают из темноты, пока опасаясь подойти. Но если увидят и поймут, что я здесь один, то вполне могут напасть. Отсюда нужно было уходить как можно быстрее!

Но прежде чем вернуться, стащил высокие ботинки с мёртвой девушки, связал их шнурками и перекинул через плечо.

Может быть, конечно, это паранойя, но я буквально чувствовал, как из темноты начинает сжиматься кольцо тех, кто пришёл поживиться на поле боя. Возвращался я, чуть ли не бегом. На ходу я раскинул свои щупальца, и оказалось, что не ошибся. Кто-то действительно прятался в темноте. Это были не люди, существа были магические, мана в них присутствовала, но в небольших количествах.

Не слишком ли много всякой фауны разом в одном месте? Благо их было не так чтобы много… но я своим детектором совершенно не мог определить ни их размер, ни насколько они опасны.

Когда я уже подбегал к дому, на дороге началась какая-то возня, потом послышалось громкое и омерзительное чавканье, становящееся всё более смелым и откровенным. Как будто начинал жрать кто-то очень осторожно, но постепенно вошёл в раж и перестал себя контролировать.

Любопытство перевесило, и я придумал одну штуку. Создал крохотный светоч и запустил его вверх. Он был так мал, что никто не мог заметить, откуда именно он взлетел.

Отправив шарик на дорогу, я подвесил его в самом центре улицы на большой высоте. А потом начал удалённо передавать в него ману, увеличивая размер «фонаря».

Свет постепенно заполнял заваленную телами дорогу, и стало отчётливо видно множественное шевеление среди трупов. Сначала мне даже показалось, что мертвецы начинают восставать. Но нет, это было не то. Когда стало совсем светло, я увидел гостей. Это были троглодиты, большая группа. Столько этих существ в одном месте я не видел никогда! Их было точно больше десяти, но сосчитать точно не представлялось возможным.

Дело было дрянь! Похоже, что нам придётся задержаться в этом месте. Уходить сейчас будет решением близким к самоубийству.

Чем светлее становилось, тем больше затихало чавканье и прекращалось шевеление. Троглодитов «застукали», и им это не нравилось. Они затаились в ожидании, чем всё это кончится.

Кончилось всё быстро. Я дал последний импульс маны в светоч, он взорвался ярким салютом, ослепительно сверкнув напоследок, и над дорогой вновь сгустилась темнота. А вместе с ней вернулось и чавканье.

Я поднялся в квартиру к девочкам.

— Планы меняются, — сказал я с сожалением, баррикадируя за собой дверь.

— Мы видели светопредставление, — сказала Сирин, — троглодиты пожаловали к столу.

— Да, и выходить сейчас на улицу смертельно опасно. Придётся переждать здесь. Но то, что в этом районе столько троглодитов само по себе очень напрягает, — сказал я.

— Паук надеялся, что они вступят в конфликт с мясниками, но, похоже, драться они не хотят, а вот пожрать на халяву, это всегда пожалуйста, — сказала Сирин.

Я посмотрел на неё и вспомнил слова умирающего лысого, из которых следовало, что певица могла решающим образом повлиять на ход битвы, но не стала этого делать.

— Он знал про троглодитов? — спросил я у Сирин.

— Естественно! Это своего рода пояс безопасности вокруг наших баз. Здесь уже почти нет людей, но вот всяческой живности достаточно. Но против троглодитов у наших есть какое-то средство, чтобы их не трогали. А против мясников нет. Их же не специально выпустили, а они разбежались в результате аварии, — сказала Сирин.

— Паук сказал, что убежала всего пара сотен, — сказал я, — но мне кажется, что даже на моих глазах уже погибло больше. А я не думаю, что такой везучий, что смог увидеть всех сбежавших.

— Конечно, нет! — улыбнулась Сирин, — их далеко не пара сотен. Но сколько точно никто не знает. Может быть, и тысяча. Их готовили для одной операции, но из-за того, что очень торопились, слишком перенапрягли оборудование, так, что оно взорвалось. Это и привело к аварии и побегу этих тварей и дракона.

— Под оборудованием ты имеешь в виду кристалл? — спросил я Сирин, пристально на неё глядя.

Она не ожидала, что я знаю, и немного растерялась. Некоторое время смотрела мне в глаза, но потом, видимо, внутренне махнула на секретность рукой и сказала:

— Да, кристалл бабахнул, — сказала она, — сначала потерял стабильность и начал чудить, а потом и жахнул!

— Но есть и хорошие новости, — сказал я, — смотри, какие черевички я для тебя добыл!

И с этими словами я швырнул к её ногам снятые с трупа ботинки.