Орден Паука

20. На ночь глядя

— Ты шутишь, что ли? — возмутилась Сирин, — я никуда не пойду!

— Пойдёшь, как миленькая пойдёшь! — серьёзно сказал Паук, и в его голосе послышалась скрытая угроза, — это не предложение, это приказ. Твоё присутствие в Ордене стало бессмысленным. А ведь ты занимаешь очень высокое положение! Говоря по-простому, ты не выполняешь свою функцию. Ни одну из них.

— Как ты себе всё это представляешь? — уже не так уверенно и даже с испугом сказала Сирин, — что я буду там делать? Да и где там?

— Я думаю, что мне нужна новая напарница, — сказал Паук, — но ты ещё можешь побороться за своё место. Докажи, что ты готова быть по правую руку от главы Ордена.

— Почему я вдруг должна что-то доказывать? — возмутилась Сирин.

— Я всё сказал! — отмахнулся Паук, — выдвигаетесь прямо сейчас. Направление на Сокольники. Там появились какие-то ледяные маги, о которых мы ничего не знаем. Оттуда идёт локальная зима. Возникло снежное пятно, и оно очень быстро растёт. Нужно понять, что это и не угрожает ли нам. Заодно выяснить, можно ли это как-нибудь использовать. Сирин, это твоя дополнительная задача. Разберись с этим!

— Погоди! — потряс я головой, — так куда ты нас посылаешь? Ты ничего не перепутал?

— Нет! Твои друзья, по моим данным, тоже из Лефортово, ушли куда-то в направлении Сокольников. Точных сведений нет, были бы, мы бы сами их давно взяли, — сказал Паук, — короче, дел много, времени мало. Группа адептов проводит вас немного, им всё равно нужно обследовать один район в поисках мясников. Это с вами по пути.

— Сейчас же вечер, верно? — сказал я, — мне ведь не кажется?

— Нет, не кажется! — сказал Паук.

— Ты посылаешь нас куда-то на ночь глядя? — удивился я.

— А какое значение имеет время суток? — удивился Паук, — есть задачи и способы их решения. При чём здесь вечер или ночь? Надо идти, и вы идёте!

— У меня даже одежды подходящей нет! — возмутилась Сирин, — одни вот такие платья в гардеробе!

Она махнула голой ногой, демонстрируя, что и платья то эти мало что прикрывают.

— Придётся добыть, — пожал плечами Паук, — твои проблемы.

— Высокие отношения! — усмехнулся я.

— А можно мне снять эту штуку? — чуть не плача сказала Фая, — я и так пойду, меня не нужно заставлять!

— А это не для тебя, — сказал Паук, — это для Алика. Чтобы он ненароком не соскочил.

— Ну так и одевал бы её на меня, — сказал я, — зачем тебе девочку мучить?

— Ты как-то избавился от одного амулета, вдруг и от другого избавишься? — сказал Паук, — да и потом, ответственность за чужую жизнь мотивирует значительно сильнее, чем за свою. Я распорядился, еды вам с собой на неделю уже собрали.

— Погоди! — медленно сказала Сирин, до которой очень медленно доходило сказанное Пауком, — что значит, собрали? На троих собрали? Ты что, заранее всё это спланировал и сейчас просто поставил нас в известность?

— Ну конечно, — равнодушно сказал Паук, — как всегда! Ты же меня уже давно знаешь, так почему удивляешься?

— А ты жестокий! — презрительно сказала Сирин.

— Нет, я не жестокий и не добрый. Я эффективный. Спроси у Алика, он тебе объяснит разницу, с ним мы это уже обсуждали! — сказал Паук.

— А ты знаешь подход к женщинам, — сказал я и медленно ему поаплодировал.

— Можно снять с меня эту штуку? — чуть не плача сказала Фая.

— Нет, это твой крест и тебе его нести! — сказал Паук, — но чем сложнее испытания, чем более трудный путь тебе предстоит пройти, тем весомее награда в конце.

— Смерть? — спросил я.

— Это если не повезёт, — сказал Паук, — но ведь ты постараешься, чтобы с девочкой всё было хорошо? Она ведь такая беззащитная, да? — и он мне подмигнул.

— Сука, ты! — вздохнул я.

— Как меня только не называли, — сказал Паук, — но на дело это не влияет. Пойдёмте, я вас даже провожу до подъёмника!

— Не стоит утруждаться! — сказал я.

— И всё же я провожу! — улыбнулся Паук.

— Пожалуйста, можно снять эту штуку? Я и так всё делаю что нужно! — умоляющим голосом сказала Фая.

— Будешь ныть, надену вторую, — сказал Паук, и Фая резко прикусила губу и с надеждой посмотрела на меня.

— Всё будет хорошо! — подмигнул я ей.

— Вот видишь? Наш оптимист уверен, что всё будет хорошо, — сказал Паук Фае, — не сказал, правда, для кого, но кому-то хорошо определённо будет!

— Ну не могу же я идти на каблуках! — не выдержала и почти закричала Сирин, — дай мне другую одежду и обувь! Я так одеваюсь не по своей прихоти, а по твоей! В чём моя вина?

— При чём здесь вина? — удивился Паук, — просто тебе нужны трудности. Без трудностей пропадает вкус к жизни. Если к трудностям готовиться заранее, то это игра в поддавки. Случилось нечто, и ты оказалась на улице в таком виде, сразу после концерта. Выживай! К тому же ты будешь не одна, ребята тебе помогут. Поможете ведь? — повернулся Паук к нам.

— Поможем, но не бескорыстно! — сказал я.

— Ух, какой ты, Алик, я даже не ожидал! Я думал, ты добряк, а ты, оказывается, себе на уме! — прищурился Паук.

— Конечно! Я всегда себе на уме. Просто ум у нас разный, я твой не понимаю, а ты мой. Поэтому и поступки друг друга мы зачастую объяснить не можем, — сказал я.

— Я твои могу! — возразил Паук.

— Ну да, ну да! — покачал я головой, — понимал бы, никаких проблем бы не было.

— Хватит воду в ступе толочь! — вдруг воскликнул Паук, — вперёд, а то скоро стемнеет!

И он похлопал в ладоши, подгоняя нас.

Путь до подъёмника не занял много времени. Разговор затух, а девочки совсем приуныли. Оно и понятно, обеим досталось. Одну вышвыривают из комфортного и безопасного мира подземной базы на улицу. Да не просто на улицу, а полуголой, на шпильках и почти ночью.

Фая всю дорогу глотала слёзы, пыталась их сдерживать, но получалось это плохо. Она тоже чувствовала себя в опале. Ей было ещё хуже, на неё повесили смертельный артефакт. Теперь её жизнь была в моих руках, сама она ни на что повлиять практически не могла.

Я пытался бодриться, делать вид, что у меня всё под контролем, но происходящее не радовало и меня. И это очень мягко говоря. Когда отвечаешь только за себя, когда рискуешь только своей жизнью это просто. Но когда на тебе повисает ответственность за чужую жизнь, это уже совсем другое дело.

Паук правильно меня просчитал. Я не мог позволить Фае умереть из-за меня. Отдавать Пауку кристаллы тоже было нельзя, это ведь чёртова прорва мощного магического оружия! Если оно окажется в руках у этих отморозков, то могут пострадать очень многие.

Конечно, если рассуждать холодно и отстранённо, одну фею можно было разменять на множество жизней. Но я не мог отстранённо. Это был живой человек, который попал в эту историю из-за меня. Ситуация была неновой, такое постоянно случалось. Но и изменять себе я не собирался. Нужно было попытаться, во что бы то ни стало спасти Фаю. Но придумать, как бы при этом не отдать кристаллы!

— Да уж, задачка со звёздочкой! — пробормотал я, пока мы поднимались на подъёмнике с базы.

— Ты о чём это? — спросил Паук, который услышал мои слова.

Он решил проводить нас наверх, чтобы помахать платочком, когда мы будем уходить в ночь.

В полутёмном цеху нас ждала группа из шести пар адептов. Они все были верхом на животных вроде лошадок, но покрытых чешуёй. У того, кто занимался в Ордене селекцией, похоже, была какая-то страсть к рептилиям.

Одну лошадку приготовили и для нас.

— Серьёзно? Всего одну? — возмутилась Сирин, когда об этом узнала, — а почему эти едут каждый на своей? — она указала на стоящих вереницей верховых лысых, которые смотрели на нас свысока, надменно переглядываясь.

Расклад был понятен, мы второй сорт, который куда-то отправляют. А они, естественно, первый! И просто так совпало, что им придётся нас немного проводить.

— Больше нет! — с наигранным сожалением сказал Паук, — придётся вам топать ножками. Только торопитесь, группа идёт на задание, не задерживайте их!

— Это уж как пойдёт, — сказал я, — плевать на них. У них своё задание, у нас своё!

— Будешь на них плевать, они тебя и выпороть могут, — нахмурился, впрочем, тоже немного наигранно, Паук.

— Или я их! — сказал я, — забыл, кто перебил кучу этих лысых тварей возле Барбинизатора?

Произнёс я это специально громко, чтобы все услышали.

— Зря обостряешь, — тихонько скала Паук, — неподходящий момент!

— Наоборот, самый что ни на есть подходящий! — усмехнулся я, — просто у нас с тобой, как всегда, расходится видение ситуации.

Адепты на мои слова среагировали бурным перешёптыванием. Я им не нравился, и вполне можно было ожидать от этих засранцев подлянку по дороге.

Девочки были согласны с Пауком, что момент задирать наших попутчиков максимально неподходящий. Они смотрели на меня с лёгким недоумением.

— Трогайте! — махнул Паук лысым и те не спеша двинулись к выходу из цеха.

— Ну хотя бы обувь другую! — прошептала просительно Сирин Пауку.

— Ты видишь, что группа уже выдвинулась? Какая обувь? Раньше об этом надо было думать! Теперь ходи в том, что есть. К тому же каблуки тебе очень идут! — сказал Паук.

— Издеваешься? — вспыхнула Сирин.

— Да! — улыбнулся ей Паук, — не подведи меня. Заработай право вернуться на своё тёпленькое местечко!

Сирин разгневанно отвернулась и зацокала каблуками следом за караваном верховых лысых.

— Зря ты так! — сказал я, — вот то, что я делал, это не зря, это план. А ты просто самоутверждаешься за счёт девочек. Фу таким быть!

— Нет, таким как я, быть великолепно! — улыбнулся Паук и добавил, — а может быть у меня тоже план, просто ты его не понимаешь?

— Тогда твой план, как всегда, полное дерьмо! — сказал я.

Паук мне широко улыбнулся, подобные провокации его уже ничуть не трогали. Он взмахнул рукой, и платформа, на которой он сейчас остался один, дёрнулась и начала опускаться.

Постояв немного на краю, я плюнул вниз и резко развернувшись, пошёл вслед за Сирин, прихватив по пути под уздцы чешуйчатую лошадку с нашими припасами. Фая нервно всхлипнула и засеменила следом. Паук совсем размазал девочку. От её уверенности не осталось и следа. Она была разбита и подавлена.

Ещё не совсем стемнело, но сумерки были уже густыми. В путь мы двинулись в совершенно неудобное время. Хоть бы на рассвете нас отправил. И отсидеться в ближайшем заводском корпусе не получится, потому что эти адепты не случайно едут вместе с нами. Они должны приглядывать, чтобы мы хотя бы первую часть пути проделали в нужном направлении.

— Чёрт! — воскликнула Сирин, споткнувшись, — я себе все ноги переломаю! Вам меня потом нести придётся… или усадить на сцаллевина.

— На кого? — удивился я.

— На сцалика, — шмыгнула слезами Фая, — эти лошадки так называются.

— Почему? Что за дурацкое название? — удивился я.

— Это на каком-то языке лошадь с чешуёй или вроде того, — сказала Сирин, — я не вникала. Сцалик и сцалик, какая разница?

— Запоминать надо, — пожал я плечами, — могли бы просто лошадкой называть. Или пони, потому что наша по размеру как раз похожа!

Нам, в самом деле, досталась самая маленькая. Ну или не досталась, а выдали. Наверняка специально подобрали крохотную, чтобы мы не могли на ней ехать, а она только везла груз. Даже чтобы усадить туда хоть одну из девочек, нужно снять перемётную суму. А кто её потащит?

Нет, мне Сирин было искренне жаль. Жаль, но помогать ей, пока что не очень хотелось. Я не был уверен, что они с Пауком специально не разыграли этот спектакль перед нами, чтобы ей было проще войти в доверие. Она вполне может быть засланным казачком, и опала эта может быть просто частью игры.

Приходилось всех подозревать, тут уж ничего не поделаешь!

Фая уже более-менее заслужила доверие, но нет-нет, я и про неё думал, вдруг она просто хорошо играет свою роль? Это было маловероятно, но вдруг?

Вообще, план у Паука был странный. Повесить на меня двух девушек, не очень подготовленных к выживанию. А чтобы не возникало проблем с пропитанием дать ещё маленькую лошадку. Сцалика, как они её называют.

Всё вместе это очень сильно снижало мою мобильность и подвижность. Но, может быть, именно в этом и заключался план? Чтобы мы шли куда-то медленно и печально, и за нами легко было следить?

То, что слежка будет, я не сомневался. Именно поэтому к Дракайне заруливать сейчас не стоит… да это и не совсем по пути. Если бы МКАД был свободен, то можно было бы пройти и через него, но там свалка автомобилей… в общем, я решил пока что играть по чужим правилам и посмотреть, куда нас доведут адепты.

Через полчаса видно уже ничего не было. Только смутные очертания построек, да колышущиеся впереди силуэты адептов Ордена.

Каждые две — три минуты Сирин материлась, споткнувшись на очередной кочке. Сначала она ещё как-то пыталась соблюдать культуру речи, соответствующую её внешнему виду. Но потом плюнула на это и говорила уже всё, что думает и о Пауке, и об Ордене, и обо мне и вообще, об этой грёбаной жизни.

Образ прекрасной певицы, околдовывающей своими песнями, вступал с такими текстами в некоторый диссонанс, но с другой стороны, они добавляли личности Сирин объёма. Не просто экзальтированная певица, а и ругнуться может, если что. В общем, сложная и многогранная личность!

Фая сначала плелась в хвосте, периодически нервно всхлипывая, но я переставил её вперёд, поближе к Сирин и сам пошёл последним. Девочка совсем не сосредоточена и если на нас нападут сзади, может мгновенно погибнуть. Ну да, она переживала сейчас большой стресс, и нужно было время, чтобы переварить такое. Паук поступил с ней, конечно, очень жёстко.

Несколько раз в течение часа мы встречали другие группы адептов. Это были посты, расставленные по округе. Похоже, мясники, разбежавшиеся после взрыва, доставляли хлопоты Ордену.

И каждый раз, когда мы проходили мимо очередной группы, я чувствовал, как из темноты на нас пялятся любопытные глаза. Уверен, что мало кто был в курсе того, что делает Паук. Поэтому всем было интересно, куда он послал Сирин. Её знали все. Фая уже вызывала не столь активное любопытство, но в связке со мной тоже притягивала к себе удивлённые взгляды.

Некоторые видели нас с Дракайной, поэтому не могли понять, что именно происходит. А объяснять им это никто не спешил. Я уж точно не собирался этого делать.

Вскоре я опознал большую развязку на МКАДе, которую мы уже сегодня проезжали. И судя по направлению, путь наш лежал в Москву, по Щёлковскому шоссе.

Шли мы смело, открыто, прямо посреди дороги. Только вот, совсем без света. Это было разумно, в тёмном городе любой огонёк будет видно издалека. И никогда не известно что за «мотылёк» может прилететь на этот огонёк. Дюжина адептов, это сила, но они могут справиться далеко не с каждой угрозой. Утром они, как выяснилось, даже мясников на острове удержать не смогли.

Интересно, в том инциденте много адептов погибло? Наверняка не пара-тройка. Но чем их меньше, тем мне меньше работы!

То, что нас обнаружили, я понял по поведению едущих впереди адептов. Караван остановился, и тени начали довольно резко перемещаться между сцаликами, как будто к чему-то готовились. Нас предупреждать об опасности они, естественно, не стали.

— Фая, снимай комбинезон, — шёпотом крикнул я.

— Что? — всхлипнула та.

— Зачем? — спросила вместо неё Сирин.

Но Фая уже спохватилась, поняв, что я имею в виду.

— Жаль, что ты, птичка, не умеешь летать! — вздохнул я.

— Я умею! — возмутилась и даже слегка обиделась Сирин.

— И что для этого нужно? — тут же спросил я её, не спуская глаз с силуэтов адептов, которые, похоже, строились в боевой порядок.

— Крылья, конечно! — удивилась моей тупости Сирин.

— Тогда расти быстрее свои крылья и взлетай! — сказал я.

— Зачем? — всё никак не хотела воспринять мой тон всерьёз Сирин.

— Затем, что через полминуты здесь будут рвать на куски всех, кто остался на земле! — процедил я сквозь зубы, — хочешь спастись, улетай! Хочешь сдохнуть, оставайся здесь. Не думаю, что ты будешь драться с мясниками.

Сирин смотрела на меня выпученными глазами, видимо, начиная понимать, что я не шучу. Потом схватила меня за плечи, впившись ногтями так, что наверняка продырявила бы кожу насквозь, если бы не одежда, запрокинула голову и пронзительно закричала.

Да, крик был похож на птичий… что-то истошное, как у раненой чайки! Красоты и вокала не было и в помине.

Вслед за этим криком, в воздухе что-то затрепетало, и я увидел за спиной у Сирин большие, светлые крылья. Оказалось, что её трансформация сопряжена с сильной болью.

Мы успели вовремя, потому что буквально в следующую секунду началось!