Оракул с Уолл-стрит 2

Глава 7 Планирование охоты

Помещение опустело. Кляйн собрал документы и тоже вышел, плотно закрыв за собой дверь. Мы остались вдвоем. Я и Оуни Мэдден, один из самых опасных людей Нью-Йорка.

Он подошел к бару в углу комнаты и достал пыльную бутылку без этикетки.

— Это особый виски, — сказал он, наполняя два бокала. — Из личной коллекции. Приберегаю для особых случаев.

Я принял напиток и отпил небольшой глоток. Виски исключительный. Бархатный вкус с нотами дыма, меда и дуба.

— «Личная коллекция» Мэддена? — я позволил себе легкую улыбку. — Вероятно, нечто довоенное и европейское.

— Шотландия, 1897 год, — подтвердил он, опускаясь в кресло напротив. — Привезен контрабандой с рисками, оправдывающими цену.

Мэдден не спешил переходить к сути разговора. Он изучал меня, интенсивно, оценивающе.

Его взгляд напоминал мне финансовых акул с Уолл-стрит моего времени. Схожий аналитический ум, только направленный на более кровавые предприятия.

— Вы загадка, мистер Стерлинг, — наконец произнес он, вертя бокал в руках. — А я не люблю загадок в своем бизнесе.

Я промолчал, ожидая продолжения.

— Мои люди изучили вашу биографию, — продолжил Мэдден. — Прекрасный студент в Йеле, но затем несколько месяцев отсутствия перед появлением в Нью-Йорке. Официальная версия говорит о болезни и восстановлении. Но больничных записей мы не нашли.

Я сделал еще глоток виски, не выказывая беспокойства.

— Затем автомобильная авария, — Мэдден наклонился ближе. — После которой, как отмечают ваши коллеги, ваше поведение изменилось. Вы стали демонстрировать необычайную проницательность в финансовых вопросах.

Он постучал пальцем по столу.

— И наконец, ваши инвестиционные решения. Слишком точные для человека вашего возраста и опыта. Словно вы знаете что-то, чего не знают другие.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь приглушенным джазом из главного зала и тиканьем напольных часов.

Критический момент. Любое проявление нервозности будет воспринято как признак неискренности.

— Ну же, мистер Стерлинг, — Мэдден чуть усмехнулся. — Кто вы на самом деле?

Я поставил бокал на стол и посмотрел ему в глаза.

— Я человек, который получил второй шанс, мистер Мэдден. И не собираюсь его упускать.

— Продолжайте, — его взгляд стал еще более сосредоточенным.

— Ваши люди правы. То, что произошло со мной, изменило меня. — Я говорил медленно, выбирая каждое слово. — Но не так, как они предполагают. Не вдаваясь в лишние детали, скажу лишь, что я увидел перспективу. Ясность, которой прежде не имел.

Мэдден слушал, не перебивая.

— Что касается моей точности в финансовых вопросах, — продолжил я, — это комбинация аналитических способностей, интуиции и определенных источников информации.

— Которыми вы не желаете делиться, — заметил Мэдден.

— Которыми я не могу делиться полностью, — поправил я его. — Как вы не можете раскрыть всех своих информаторов. В нашем бизнесе, а теперь это наш общий бизнес, информация ценнее золота. И ее защита необходима для обеих сторон.

Мэдден откинулся в кресле, не сводя с меня глаз.

— У вас далеко идущие планы, не так ли, мистер Стерлинг?

— Я создаю финансовую империю, — ответил я прямо. — Стратегически построенную, хорошо защищенную, способную пережить любые потрясения.

— Потрясения? — Мэдден приподнял бровь. — Вы ожидаете проблем?

Я помедлил, затем решился на полуправду.

— Рост никогда не бывает бесконечным, мистер Мэдден. Циклы подъема и спада. Фундаментальный закон экономики. Я просто строю систему, которая выдержит любой шторм.

Мэдден изучал меня еще некоторое время, затем внезапно рассмеялся.

— А вы интересный человек, Стерлинг! Большинство этих идиотов с Уолл-стрит верят в бесконечную экспансию. «Новая эра процветания», «постоянный рост», «конец экономических циклов». Чушь!

Он наполнил бокалы снова.

— Те из нас, кто пережил панику 1907 года и послевоенную депрессию, знают лучше. Циклы существуют. И самые умные готовятся заранее.

Мэдден поднял бокал, салютуя мне.

— За вашу финансовую империю, мистер Стерлинг. И за наше взаимовыгодное партнерство.

Мы выпили, и атмосфера в комнате заметно смягчилась. Но я знал, что испытание еще не завершено.

— Кстати, — как бы между прочим произнес Мэдден, — вы, кажется, интересуетесь некоторыми влиятельными финансовыми структурами. Особенно теми, что связаны с прошлым вашей семьи.

Я напрягся. Кляйн говорил, что Мэдден знал о моем интересе к Continental Trust. Насколько далеко простирается его сеть информаторов?

— Скажем так, я изучаю определенные финансовые аномалии, — осторожно ответил я. — Связанные со смертью моего отца.

Мэдден кивнул.

— Понимаю. Личные мотивы всегда самые сильные. Но порой… опасные.

Он постучал пальцами по подлокотнику кресла, словно решая, стоит ли продолжать эту тему.

— У меня есть люди в местах, о которых вы даже не подозреваете, мистер Стерлинг, — наконец сказал он. — Люди, имеющие доступ к информации, не предназначенной для широкой публики.

Я ждал продолжения.

— Если ваши интересы касаются определенных банкирских домов и их закрытых операций, — Мэдден говорил намеками, избегая прямого упоминания Continental Trust, — мы могли бы оказаться полезными друг другу. В дополнение к нашему финансовому сотрудничеству.

Это неожиданный поворот. Мэдден предлагал помощь в расследовании? Или пытался контролировать меня еще плотнее?

— Ваше предложение заслуживает внимания, — осторожно ответил я.

Мэдден кивнул.

— Обмен услугами. Вы управляете нашими инвестициями, я предоставляю доступ к информации. Честная сделка.

— Звучит справедливо, — согласился я.

— Но помните, — его голос внезапно приобрел стальные нотки, — мне не нужно знать все ваши секреты, мистер Стерлинг, пока наши интересы совпадают и вы приносите прибыль. Но никогда не забывайте, с кем имеете дело.

Эта фраза не нуждалась в разъяснениях. За ней стояла недвусмысленная угроза.

— Я всегда помню о своих партнерах, мистер Мэдден, — спокойно ответил я. — И ценю их специфические таланты.

Мы обменялись понимающими взглядами. В этот момент между нами установилось некое равновесие. Это не сказать, что доверие, но уважение границ и взаимных интересов.

Мэдден встал первым.

— Кляйн свяжется с вами завтра для уточнения деталей операции с Universal Gas. Предварительные средства уже переведены по указанным вами каналам.

Он протянул руку, и я пожал ее.

— Приятно иметь дело с человеком, который понимает, как работает реальный мир, мистер Стерлинг.

— Взаимно, мистер Мэдден.

Когда я покидал «Синий лебедь» через боковой выход, на улице уже стояла глубокая ночь. Моросил дождь, превращая свет уличных фонарей в мерцающие ореолы. Я поднял воротник пальто и быстрым шагом направился к стоянке такси.

За спиной оставался клуб, полный музыки и смеха, впереди пустая квартира с спрятанными за книжным шкафом зашифрованными записями. Двойная жизнь, которую я сам себе выбрал.

Я только что прошел испытание. Мэдден дал понять, что подозревает нечто странное в моем прошлом, но готов смотреть сквозь пальцы, пока я приношу прибыль. И более того, он предложил помощь в расследовании Continental Trust.

Хрупкое и опасное равновесие. Сотрудничество с гангстером, управление криминальными миллионами, подготовка к экономической катастрофе, о которой никто не подозревает… Каждый шаг вел все глубже в логово волков. Но пока хищники считали меня полезным, я мог продолжать игру.

А она только начиналась.

После встречи с Мэдденом я быстро поймал такси на углу 125-й улицы. Капли дождя барабанили по крыше автомобиля, создавая ритм, созвучный джазовым мотивам, все еще звучащим в моей голове.

Жал водителю адрес в десяти кварталах от моего дома. Еще одна мера предосторожности, ставшая привычкой.

Поздний вечер Нью-Йорка представлял собой причудливое зрелище. Мимо проносились огни витрин, неоновые вывески кинотеатров и затемненные окна закрытых магазинов. Сквозь мокрое от дождя стекло они превращались в размытые световые пятна, создавая почти импрессионистскую картину ночного города.

Разговор с Мэдденом не выходил из головы. Он знал слишком много.

Или по крайней мере подозревал. Его предложение помощи в расследовании Continental Trust было неожиданным поворотом, но я не мог решить, насколько он искренен в своем желании помочь.

Оставшуюся часть пути до дома я прошел пешком, несмотря на дождь. Холодные капли на лице помогали прояснить мысли. Я нуждался в ясности сознания, чтобы спланировать следующие шаги.

В квартире я первым делом включил настольную лампу и достал из тайника за книжным шкафом шифровальную книгу. Следующие два часа я провел, составляя детальную схему распределения инвестиций для новой операции с Universal Gas Industries.

Эта операция должна быть безупречной. Не только из-за увеличенного капитала, но и из-за растущего внимания после успеха с Consolidated Oil.

Лишь в четыре утра я наконец позволил себе лечь спать, установив будильник на восемь. Даже во сне, с мелькающими обрывками видений из двух разных эпох, я продолжал просчитывать варианты. Цифры, графики, маршруты капитала.

На следующее утро я проснулся еще до звонка будильника. Небо за окном было свинцово-серым. Типичный июньский день, когда влажность висит в воздухе, предвещая душный нью-йоркский полдень.

В «Харрисон Партнеры» я провел ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы не вызвать подозрений. Сделал несколько звонков клиентам, обновил прогнозы по рынку стали, подготовил черновик отчета для Прескотта и откланялся, сославшись на встречу с потенциальным инвестором.

— Опять охотишься за новыми клиентами, Стерлинг? — Джонсон подмигнул мне, когда я проходил мимо его стола. — Смотри не переусердствуй. Даже лучшим брокерам нужен отдых.

— Рынок не ждет, — ответил я с улыбкой. — А за каждым отдыхающим брокером стоит очередь голодных новичков.

Джонсон хмыкнул, признавая правоту моих слов.

В полдень я покинул небоскреб на Уолл-стрит и поймал такси до Челси. Водитель, пожилой грек с длинными усами, всю дорогу разглагольствовал о ценах на овощи и о том, как «проклятый закон» (он имел в виду Сухой закон) испортил хорошее домашнее вино его кузена.

Я выбрался из такси за четыре квартала до Мюррей-стрит. Остаток пути прошел пешком, периодически останавливаясь у витрин и незаметно проверяя, нет ли хвоста. Убедившись, что за мной не следят, я наконец приблизился к неприметному кирпичному зданию, где располагался офис «Atlas Trading».

Вход с улицы ничем не выделялся среди десятков других мелких контор и представительств. Медная табличка скромно сообщала: «Atlas Trading Co. Импорт-Экспорт. Осн. 1919».

Обычный бизнес послевоенного бума. Таких по всему Нью-Йорку сотни. Идеальное прикрытие.

Я поднялся по скрипучим деревянным ступеням на второй этаж. Днем я здесь еще не бывал.

Сейчас компания походила на стандартную фирму. Приемная выглядела безупречно конвенционально.

Стол с пишущей машинкой, несколько стульев для посетителей, стойка с буклетами о торговле кофе и специями. На стенах фотографии грузовых судов и экзотических портов, выцветшая карта мира с флажками, отмечающими «представительства» компании.

За столом сидела молодая секретарша, сосредоточенно печатающая что-то на машинке «Ремингтон».

— Добрый день, — я улыбнулся. — У меня встреча с мистером Кляйном. Мистер Грей.

Она подняла взгляд и кивнула, изобразив профессиональную улыбку.

— Конечно, мистер Грей. Вас ожидают.

Она нажала кнопку под столом, и из боковой двери появился уже знакомый мне охранник со шрамом на щеке.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — произнес он с едва заметным южным акцентом.

Мы прошли через коридор в заднюю часть здания, где охранник открыл неприметную дверь, ведущую в совершенно другой мир. Если передняя часть офиса выглядела как заурядная торговая контора, то это помещение напоминало операционный центр военного штаба.

Два человека сидели за телефонами, еще один просматривал стопку телеграмм. В углу стрекотал телеграфный аппарат.

На стене висела огромная карта Нью-Йорка с разноцветными булавками и флажками, отмечающими какие-то объекты. Рядом доска с меняющимися котировками акций. Типичный биржевой офис, только полностью скрытый от посторонних глаз.

Охранник провел меня дальше, к двери с табличкой «Главный бухгалтер».

— Вас проверят, — произнес он и отступил, пропуская меня к двери.

Я постучал, и сразу же открыл другой охранник. Начался уже знакомый ритуал проверки. Я поднял руки, позволяя ему ощупать меня на предмет оружия. Затем он проверил мой портфель, внимательно изучил содержимое карманов, кивнул и пропустил в кабинет Кляйна.

Компактный мужчина с аккуратно подстриженными седеющими усами встретил меня, поднявшись из-за массивного дубового стола, заваленного бумагами.

— Мистер Стерлинг, рад видеть вас снова, — он протянул руку для рукопожатия. — Или мне следует называть вас мистером Греем в этих стенах?

— Как вам удобнее, — ответил я, пожимая его сухую, но крепкую ладонь. — Хотя «Грей» безопаснее, учитывая посторонние уши.

Кляйн кивнул, его узкое лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнуло одобрение.

— Присаживайтесь. У нас много работы.

Я опустился в кожаное кресло напротив его стола. Пока Кляйн доставал из сейфа папки с документами, я оглядел кабинет.

Он напоминал святилище бухгалтерии. Идеальный порядок, все разложено по стопкам, пронумеровано и систематизировано.

На одной стене стеллаж с гроссбухами, на другой доска с графиками и диаграммами. В углу тикали напольные часы с маятником, единственный декоративный элемент в строго функциональном пространстве.

— Как я уже говорил, мистер Мэдден доволен результатами нашей первой совместной операции, — начал Кляйн, раскладывая документы на столе. — Однако масштаб следующей операции требует более тщательной подготовки.

Он развернул передо мной подробную схему Universal Gas Industries с дочерними компаниями и планируемыми поглощениями.

— Вот три компании, которые UGI планирует приобрести в ближайшие три недели, — Кляйн указал на схему с тремя выделенными красным блоками. — Midwest Gas Corporation, Northern Pennsylvania Utilities и West Ohio Gas Company. Общая сумма сделки около ста пяти миллионов долларов.

Я склонился над схемой, изучая детали.

— Это их увеличит активы UGI почти на двадцать пять процентов и даст доминирующее положение в промышленном регионе на стыке Пенсильвании и Огайо, — отметил я. — Мощный стратегический шаг.

— Именно, — Кляйн достал еще одну папку. — Мы получили информацию от секретаря в юридической фирме, представляющей UGI. Окончательное подписание документов состоится через семнадцать дней, публичное объявление — через восемнадцать.

— Отлично, — я кивнул. — Это дает нам достаточно времени для аккуратного формирования позиции.

Кляйн разложил еще несколько документов.

— Теперь о структуре операции. После определенного внимания со стороны Morgan Bank к последней сделке, я предлагаю следующие изменения…

— Подождите, — я поднял руку. — Давайте я изложу свое видение, а вы скажете, насколько оно совпадает с вашим.

Кляйн кивнул, откинувшись в кресле.

— Мы должны использовать как минимум восемь разных брокерских контор вместо четырех, — начал я. — Причем четыре из них должны быть не в Нью-Йорке, а в других городах — Бостоне, Филадельфии, Чикаго и, возможно, Кливленде.

Я достал из портфеля подготовленную схему.

— Капитал нужно распределить неравномерно. Некоторые фирмы получат больше, некоторые меньше. Это создаст естественную асимметрию, затрудняющую отслеживание.

Кляйн внимательно изучал мою схему, периодически кивая.

— Для каждой брокерской фирмы мы используем отдельную подставную компанию с собственной историей и документацией. Никакой видимой связи между ними, — продолжил я. — Кроме того, мы должны дифференцировать не только покупку акций UGI, но и покупку акций других газовых компаний, включая конкурентов. Это замаскирует наш истинный интерес.

— Продуманно, — заметил Кляйн, делая пометки. — Добавлю, что мы уже подготовили пять новых юридических оболочек с полным комплектом документов, датированных задним числом. Две из них якобы существуют с 1921 года, остальные с 1924–1925.

Он протянул мне папку с документами.

— Здесь все необходимое для вас. Доверенности, банковские записи, рекомендательные письма от «уважаемых» бизнесменов.

Я просмотрел документы. Качество подделок, как всегда, впечатляло. Печати банков, нотариальные заверения, даже легкие потертости на углах, создающие впечатление реальных, используемых документов.

— Теперь о капитале, — Кляйн перешел к следующему вопросу. — Общий инвестиционный пул составляет три миллиона долларов.

Он открыл большой сейф в углу кабинета и достал оттуда три черных портфеля, которые поставил на стол.

— Здесь первый транш девятьсот тысяч долларов. Остальные средства будут предоставлены по мере необходимости.

Я открыл один из портфелей. Внутри ровными стопками лежали банкноты достоинством в сто, пятьсот и тысячу долларов. Это было состояние. Средняя годовая зарплата в Америке 1928 года составляла около полторы тысячи долларов.

— Как вы планируете физически управлять такими суммами? — спросил Кляйн. — Даже распределенные между несколькими офисами, они привлекут внимание.

— Я не буду переводить всю сумму в акции сразу, — ответил я. — Для каждой брокерской фирмы разработаю диверсифицированную стратегию. Часть в акции UGI, часть в другие газовые компании, часть в облигации с высоким рейтингом.

Я сделал паузу, обдумывая детали.

— Кроме того, мы не будем использовать только наличные, — продолжил я. — Часть средств я переведу в банковские векселя и тратты. Это упростит перемещение между городами и уменьшит риск физической утери.

Кляйн кивнул, явно одобряя мой подход.

— Что насчет прикрытия для перемещений? — спросил он. — Поездки в разные города могут вызвать вопросы в вашей фирме.

— Мы будем отправлять туда посредников, — ответил я. — Если понадобится, в особо важных случаях я могу выехать сам. У меня есть алиби. Харрисон дал мне задание изучить возможности расширения клиентской базы за пределами Нью-Йорка. Это идеальное прикрытие для поездок в Бостон и Филадельфию. Для Чикаго и Кливленда смогу использовать выходные дни.

Я взял со стола одну из схем с диаграммой движения капитала.

— Теперь о распределении. Предлагаю использовать следующую структуру…

Следующий час мы с Кляйном детально обсуждали технические аспекты операции. Я объяснил, как будут проводиться транзакции, как будет выстроена система отчетности, какие меры предосторожности следует принять.

— Мне понадобится полная информация о потенциальных информаторах Morgan Bank, — сказал я. — Нужно знать, кого избегать. Также полезно узнать, насколько далеко продвинулось их расследование операций с Consolidated Oil.

Кляйн открыл новую папку.

— О, у нас есть нечто большее, чем просто список информаторов. — Он протянул мне лист бумаги с именами и заметками. — Наша сеть значительно расширилась. Олдермен Уилсон предоставил доступ к городским контрактам, что дает представление о планах расширения газовых сетей. Лефковиц через свои европейские связи обеспечил информацию о поставках оборудования для UGI из Германии.

Я просмотрел список и присвистнул.

— Это впечатляет. Такая информация недоступна даже крупнейшим брокерским домам.

— Мистер Мэдден предполагал, что вы оцените. — Кляйн позволил себе легкую улыбку. — Он также просил передать, что его люди начали собирать информацию о Continental Trust, как было обещано.

Я кивнул, стараясь не показать, насколько меня заинтересовало это сообщение.

— Это ценно, — сказал я нейтральным тоном. — Полагаю, что Continental также заинтересован в газовом секторе?

— Возможно, — уклончиво ответил Кляйн. — Мы узнаем больше в ближайшие дни.

Мы продолжили обсуждение деталей операции еще около часа. Кляйн демонстрировал невероятную методичность и внимание к деталям.

Ни один аспект не оставался без внимания. От маршрутов физической передачи денег до кодовых фраз для телефонных разговоров.

Наконец, когда все основные вопросы были решены, Кляйн закрыл последнюю папку.

— Что ж, мистер Грей, — он использовал мое кодовое имя, возвращаясь к формальному тону. — Думаю, мы готовы начать операцию. Пакет с тремястами тысячами долларов и необходимыми документами подготовлен для вас.

Он указал на один из черных портфелей.

— Остальные средства будут распределены согласно графику. Для ежедневной связи используйте газетчика Тони. Для срочных сообщений — телефонный код, который мы обсудили.

Я кивнул, забирая портфель.

— Все понятно.

Когда я уже собирался уходить, Кляйн вдруг остановил меня жестом.

— Мистер Грей, — произнес он задумчиво, — я работаю в этом бизнесе много лет и редко встречал кого-то с таким системным подходом. Если не возражаете против личного вопроса, где вы научились так мыслить?

Я позволил себе легкую улыбку.

— Скажем так, у меня была очень разнообразная карьера.

Кляйн кивнул, явно неудовлетворенный ответом, но достаточно тактичный, чтобы не настаивать.

— Удачи, мистер Грей. И будьте осторожны. Тени становятся длиннее, когда солнце начинает склоняться к закату.

Я покинул здание «Atlas Trading» тем же путем, каким пришел, тщательно проверив отсутствие слежки. Портфель с тремястами тысячами долларов казался невероятно тяжелым, не только физически, но и морально.

Июньское солнце клонилось к горизонту, окрашивая кирпичные фасады зданий в теплые красноватые тона. Улицы заполнялись людьми, спешащими домой после рабочего дня.

Клерки, рабочие, домохозяйки с покупками. Обычные нью-йоркцы, не подозревающие о грядущем экономическом шторме. И о хищниках вроде меня, готовящихся заработать на неведении других.

Пройдя несколько кварталов, я поймал себя на том, что периодически оглядываюсь. Старая привычка из моей прежней жизни, усиленная новыми обстоятельствами.

Я ускорил шаг, свернул за угол и быстро нырнул в первое подвернувшееся такси.

— В центр, пожалуйста. Пятая авеню и 42-я улица, — сказал я водителю, чувствуя, как тяжелый портфель давит на колени.

Когда такси тронулось, я позволил себе мгновение рефлексии. Насколько далеко я зашел всего за несколько месяцев в этом мире? Из молодого брокера превратился в управляющего криминальными миллионами, погрузился в мир инсайдерской торговли и темных финансовых махинаций.

В моей прежней жизни я тоже не был ангелом. Но там, в 2024-м, мой цинизм и жадность привели к падению, в буквальном смысле, с крыши небоскреба.

Здесь же я двигался в противоположном направлении. Вверх по социальной и финансовой лестнице, используя свои знания из будущего.

Оправдывает ли цель средства? Я говорил себе, что готовлюсь к Великой депрессии не только ради личного обогащения. Что когда-нибудь использую накопленные ресурсы для помощи другим. Что «финансовая крепость», которую я строю, послужит не только мне, но и многим другим, когда экономика рухнет.

Но не лгу ли я сам себе? Не стал ли рабом своих амбиций, как и в прошлой жизни?

Такси резко затормозило на светофоре, вырвав меня из размышлений. Я смотрел на проходящих мимо людей, обычных нью-йоркцев 1928 года.

Могу ли я что-то сделать, чтобы изменить историю? Вряд ли. Но я точно могу подготовиться и, возможно, помочь тем, кто окажется в моей орбите.

«Чем глубже в логово льва, тем труднее найти выход», — подумал я, глядя на проплывающие за окном небоскребы Манхэттена. «Но и тем больше шансов найти сокровища. И, возможно, приручить самого льва».