Оракул с Уолл-стрит 2

Глава 22 Безопасное хранение

Выйдя из «Голубого фламинго», я чувствовал тяжесть револьвера в кармане. Небольшой Colt Detective Special казался чужеродным, но сейчас не время для сомнений.

После вчерашней перестрелки я понимал, что игра становится все опаснее.

Сумерки плотно окутывали город. Уличные фонари зажигались один за другим, их желтоватый свет отражался в лужах после недавнего дождя.

Дневной зной сменился приятной прохладой, и улицы наполнились людьми, спешащими с работы или на вечерние развлечения.

Я проверил, нет ли слежки, используя уже привычную технику. Остановился у витрины магазина, разглядывая отражение улицы позади.

Никого подозрительного. Но самоуспокоение — враг осторожности.

На углу Двадцать третьей и Бродвея я поднял руку, подзывая такси. Пожилой таксист с обветренным лицом и седыми усами сосредоточенно вел машину, не проявляя интереса к моей персоне, что полностью меня устраивало.

— В отель «Плаза», пожалуйста, — сказал я, устраиваясь на потертом кожаном сиденье.

Пока мы ехали, я наблюдал за Нью-Йорком через запотевшее стекло. Блестящие неоновые вывески, оживленные тротуары, элегантные дамы и джентльмены, спешащие в театры и рестораны.

У главного входа «Плазы» дежурили два швейцара в ливреях с золотыми галунами. Роскошный вестибюль с мраморными колоннами и хрустальными люстрами напоминал дворец европейской аристократии.

Звуки фортепиано доносились из соседнего зала, где элита Нью-Йорка потягивала чай из тонкого фарфора, или что-то покрепче, замаскированное под чай.

Я прошел мимо стойки регистрации, где меня узнал ночной портье, и незаметно кивнул мне. Поднявшись на лифте, управляемом мальчиком в красной форменной куртке, я прошел по коридору, устланному толстым ковром, приглушавшим шаги.

У двери моего номера стоял тот же массивный человек в костюме, что и прошлой ночью.

— Мистер Грей, — он слегка кивнул. — Все спокойно.

— Спасибо, — ответил я, отпирая дверь.

В номере меня ждал еще один человек Мэддена. Худощавый мужчина средних лет с цепким взглядом из-под густых бровей.

— Добрый вечер, сэр, — он говорил с легким итальянским акцентом. — Я Сальваторе. Мистер Мэдден сказал, что вам нужно перевезти некоторые предметы.

— Верно, — я указал на шкаф, где спрятал чемоданчики. — Три кейса нужно доставить в депозитарий National City Bank на Уолл-стрит.

Сальваторе кивнул и звякнул ключами от автомобиля в ладони

— Машина ждет у служебного входа. Джино, — он кивнул в сторону двери, имея в виду громилу в коридоре, — обеспечит прикрытие.

Я достал чемоданчики из тайников, проверив содержимое каждого. Все в порядке, аккуратные пачки купюр лежали нетронутыми. Сальваторе взял два из них, оставив мне один.

— Готовы, сэр?

Мы спустились через служебный лифт, избегая любопытных глаз в главном вестибюле. Черный Cadillac с затемненными стеклами ждал у служебного входа, мотор тихо урчал в вечернем воздухе.

Сальваторе сел за руль, я устроился на заднем сиденье, а Джино занял место рядом с водителем, положив руку на внутренний карман пиджака, где явно скрывалось оружие.

— Поехали, — скомандовал я, когда все чемоданчики надежно разместились рядом со мной.

Мы двинулись по вечернему Манхэттену. Сальваторе вел машину уверенно, но осторожно, избегая привлекать внимание. Джино постоянно сканировал окружающее пространство через окна.

— Никто не следует, — заключил он через несколько кварталов. — Чисто.

National City Bank располагался в внушительном здании в неоклассическом стиле на Уолл-стрит. Большинство банковских операций давно закончилось, но депозитарий работал круглосуточно для особых клиентов.

Мы подъехали к боковому входу, где нас встретил охранник в форме банка. Узнав пароль, он пропустил нас внутрь. Управляющий ночной сменой, сухопарый мужчина с бледным лицом и аккуратно зачесанными редеющими волосами, уже ждал.

— Мистер Грей, — он поклонился с профессиональной учтивостью. — Ваша ячейка готова.

Мы спустились в подвальный этаж, где располагалось хранилище. Массивная стальная дверь, толщиной не менее фута, охранялась двумя сотрудниками с дробовиками.

Все процедуры безопасности соблюдены. Я подписал необходимые документы, предъявил удостоверение на имя Роберта Грея и дождался, пока управляющий откроет первую дверь своим ключом.

Внутреннее помещение хранилища напоминало пещеру Али-Бабы современного мира. Стены, уставленные сотнями металлических ячеек различного размера, скрывали за собой богатства нью-йоркской элиты. Моя ячейка, размером с небольшой шкаф, находилась в дальнем углу.

Когда управляющий отошел на достаточное расстояние, я открыл чемоданчики и быстро переложил деньги в ячейку, аккуратно, стопка за стопкой. Миллион двести тысяч долларов — колоссальная сумма. Она должна будет превратиться в несколько миллионов после успешной операции с Universal Gas Industries.

— Все готово, — сказал я, закрывая ячейку и проверяя надежность замка.

Сальваторе и Джино ждали у выхода из хранилища, создавая впечатление, что сопровождают обычного обеспеченного клиента. Выйдя из банка, я почувствовал, как напряжение немного отпустило. Деньги в безопасности, и завтра я могу начать их распределение через сеть брокеров.

— Куда теперь, сэр? — спросил Сальваторе, когда мы вернулись в автомобиль.

— На Сорок вторую Восточную, — ответил я, решив вернуться в свою квартиру. После того как деньги оказались в надежном месте, опасность уже не казалась такой непосредственной.

Джино напрягся.

— Уверены, что это безопасно, сэр? После вчерашнего…

— Времена меняются, Джино, — сказал я, ощущая вес револьвера в кармане. — Думаю, Безумному Джо дали понять, что не стоит продолжать.

Сальваторе и Джино обменялись взглядами, но возражать не стали. Машина плавно двинулась в сторону моего района.

Подъехав к дому, я попросил их не сопровождать меня до квартиры, но Джино настоял на том, чтобы проверить подъезд.

— Чисто, — заключил он, вернувшись. — Но мы все равно покараулим пару часов. На всякий случай.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Передайте мистеру Мэддену мою признательность.

— Обязательно, сэр.

Войдя в свою квартиру, я тщательно запер дверь и проверил маленькие маячки, которые оставил. Кусочек нити между дверью и косяком, незаметный глазу волосок на ручке ящика стола. Все оставалось нетронутым. Никто не входил в мое отсутствие.

Я налил себе стакан виски из запасов, которые хранились в тайнике за книжным шкафом.

Погрузившись в удобное кресло, я размышлял о прошедшем дне. События развивались стремительно.

Мэдден одобрил мою новую схему финансовых операций, деньги для UGI теперь в безопасности, а у меня появился личный револьвер. Вещь, которую я никогда не ожидал иметь.

Мои мысли прервал стук в дверь. Три коротких удара.

Мгновенно напрягшись, я достал револьвер из кармана. Кто мог знать, что я вернулся домой? Мэдден и его люди использовали другой условный стук.

— Кто там? — спросил я, держа оружие наготове.

— Мистер Стерлинг? — раздался низкий голос с сильным ирландским акцентом. — Это Патрик О'Мэлли. Простите за беспокойство в такой поздний час. Я насчет вашей статьи в газете. О финансах.

Я осторожно подошел к двери, не опуская револьвера.

— Какой статьи?

— Той, что написала мисс Кларк. «Голос разума на Уолл-стрит». Я прочитал ее в New York World два дня назад. Если позволите, сэр, мне нужен совет.

Это мог быть трюк, но интуиция подсказывала, что человек за дверью говорит правду. Я спрятал револьвер обратно в карман, но держал руку рядом, готовый в любой момент его выхватить.

Осторожно приоткрыв дверь, я увидел огромного рыжеволосого мужчину с обветренным лицом. Его руки, размером с окорока, висели по бокам безобидно, а на губах играла неуверенная улыбка.

Он был одет в простую, но чистую одежду рабочего. Брюки из грубой ткани, рубашка с закатанными рукавами, потертый жилет.

— Мистер Стерлинг? — он переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Патрик О'Мэлли, сэр. Работаю вышибалой в «Серебряном долларе» на Бауэри. Прошу прощения за вторжение, но управляющий в вашем доме сказал, что вы только что вернулись.

Я оценивающе посмотрел на него. Лицо покрыто шрамами от множества драк, костяшки пальцев сбиты, явные признаки бойца. Но глаза… Глаза были ясными, серо-голубыми, с неожиданной искрой интеллекта.

— Чем я могу вам помочь, мистер О'Мэлли? — спросил я, чуть шире открывая дверь, но все еще настороженно.

— Видите ли, сэр, — он снял потертую кепку и сжал ее в огромных руках, — я прочитал вашу статью. Ту, где вы говорите о рисках на бирже. И мне подумалось, ну, может, вы могли бы дать совет. Моей сестре Мэри. Она вдова с пятью детишками, и ей достались деньги от страховки мужа. Четыре тысячи долларов.

Я смягчился. Этот великан явно не представлял угрозы. По крайней мере, не сейчас.

— Входите, мистер О'Мэлли, — я отступил, пропуская его в квартиру.

Патрик осторожно вошел, стараясь не задеть мебель своими габаритами. Он с явным уважением оглядывал мои книжные полки и финансовые графики на стенах.

— Присаживайтесь, — я указал на кресло напротив. — Хотите виски?

— Не откажусь, сэр, — его лицо просветлело. — Если не побрезгуете выпить с простым рабочим.

Я налил два стакана и протянул один гостю.

— Итак, ваша сестра получила страховку?

О'Мэлли осторожно взял стакан своими огромными пальцами, словно боясь раздавить хрупкое стекло.

— Да, сэр. Джимми, ее муж, работал на доках. Несчастный случай три месяца назад. Придавило краном, — он сделал большой глоток виски. — Хорошая штука, сэр. Не то дерьмо, что наливают у нас в спикизи.

— И ваша сестра хочет инвестировать эти деньги? — вернул я разговор в нужное русло.

— Именно, сэр. Сосед, мистер Финнеган, сказал ей, что акции — лучший способ приумножить капитал. Особенно эти, как их… Safeway. Говорит, что новая сеть продуктовых магазинов — это будущее.

Я внутренне вздрогнул. Safeway действительно будет успешной компанией в долгосрочной перспективе, но в ближайшие пару лет их акции обрушатся вместе со всем рынком. Если сестра О'Мэлли вложит деньги сейчас, она потеряет почти все.

— А что, в брокерских конторах вам не смогли помочь? — спросил я, хотя уже знал ответ.

О'Мэлли смущенно потер подбородок.

— Туда таких, как я, не пускают на порог, сэр. Один раз попытался зайти в контору на Уолл-стрит, так охранник вышвырнул меня, не дав и слова сказать. А письма, что я писал, остались без ответа.

Он вздохнул и неожиданно процитировал:

— «Ты сер, мой друг, и весь я сер; таков наш мир унылый. Но видно правду, что порой и камни вопиют…» Так говорил Йейтс.

Я удивленно приподнял бровь. Боксер-вышибала, цитирующий ирландского поэта?

О'Мэлли заметил мое удивление и слегка улыбнулся.

— Я, может, и не получил формального образования, сэр, но люблю читать. Особенно наших ирландских поэтов. Йейтс, Джойс, Уайльд… — он вдруг осекся. — Простите, я отвлекся от темы.

— Вовсе нет, — искренне ответил я. — Просто не ожидал встретить знатока поэзии.

— У меня еще и с цифрами неплохо, — добавил он с некоторой гордостью. — Двадцать пять умножить на сорок три — тысяча семьдесят пять. Корень из шестисот двадцати пяти — двадцать пять. Детям в школе помогаю с математикой.

Я отметил еще одно противоречие в этом необычном человеке. Вышибала с лицом боксера, читающий поэзию и решающий математические задачи в уме.

— Что касается инвестиций вашей сестры, — вернулся я к главной теме, — я бы не рекомендовал Safeway в текущий момент.

О'Мэлли внимательно слушал, слегка наклонившись вперед.

— Я думаю, — продолжил я, — что лучшим вариантом была бы инвестиция в Wrigley. Компания планирует мощную рекламную кампанию для жевательной резинки Spearmint, и их акции имеют хороший потенциал роста.

Я знал из своего будущего, что Wrigley переживет крах относительно неплохо. Компания производила недорогой товар повседневного спроса, который люди продолжали покупать даже во времена экономических трудностей. Более того, в ближайшие дни они действительно запустят агрессивную рекламную кампанию, которая поддержит цену акций.

— Запомните, мистер О'Мэлли, — я взял лист бумаги и набросал короткие тезисы, — самое главное — диверсификация. Скажите сестре, чтобы она не вкладывала все деньги в одну компанию.

Я составил простой план:

— полторы тысячи долларов в акции Wrigley;

— тысячу долларов в облигации федерального правительства;

— тысячу долларов на депозит в надежном банке;

— пятьсот долларов оставить как наличный резерв.

— Это даст ей баланс между возможностью роста и безопасностью, — объяснил я, передавая лист О'Мэлли.

Он внимательно изучил план, шевеля губами, беззвучно повторяя каждое слово.

— Господи, мистер Стерлинг, я не знаю, как вас благодарить, — он поднял на меня сияющие глаза. — Мэри будет так признательна. Эти дети… Они все, что у нее осталось.

Он допил виски одним глотком и поднялся. Огромная фигура О'Мэлли казалась слишком большой для моей скромной гостиной.

— «Думая о тех, кто был так добр, что можем мы сказать, как не „мы благодарны“, — хоть это отрадой не наполнить чаш пустые…» — снова процитировал он. — Йейтс.

Я тоже встал, чувствуя, что этот странный визит подходит к концу.

— Рад был помочь, мистер О'Мэлли.

Он протянул мне свою огромную руку, и я ответил на рукопожатие.

— Если когда-нибудь понадобится помощь, мистер Стерлинг, любая… — он смущенно улыбнулся. — Ну, вы знаете, где меня найти. «Серебряный доллар» на Бауэри. Я там каждый вечер.

Я кивнул, провожая его к двери.

— Берегите себя, мистер О'Мэлли.

— И вы тоже, сэр, — ответил он, надевая кепку. — На улицах неспокойно. Особенно для джентльменов вроде вас.

Когда дверь за О'Мэлли закрылась, я вернулся к камину, размышляя о странностях жизни. Еще один человек, которому я мог помочь благодаря своему знанию будущего. Возможно, его сестра и пятеро детей переживут Великую депрессию чуть легче благодаря моему совету.

Это напомнило мне о более крупных целях. Я здесь не только для личного обогащения. Подготовка к Великой депрессии означала также возможность помочь тем, кто в противном случае потерял бы все.

Допив виски, я отправился спать. Завтра предстоял важный день. Распределение оставшихся инвестиций для операции с Universal Gas Industries.

Рассвет застал меня уже на ногах. Я выпил крепкий кофе и просмотрел утренние газеты. Никаких новых упоминаний о вчерашних событиях. Только бесконечные заголовки о процветании экономики и новых рекордах на фондовой бирже.

Сегодня предстояло распределить деньги по различным брокерским конторам согласно нашему плану. Для этого я тщательно подготовился, разработав маршрут, охватывающий различные районы Нью-Йорка.

Надев новый темно-серый костюм с тонкой полоской и сине-красный галстук, я критически осмотрел себя в зеркале. Образ делового человека безупречен. Ничто не выдавало во мне путешественника из будущего или теневого финансового манипулятора.

Первым делом я отправился в банк и забрал деньги. Джино и Сальваторе ждали в Кадиллаке. Я отказался ехать с ними и когда шел по улице, чувствовал затылком их ничего не выражающие взгляды.

После банка я отправился в «Томпсон и Партнеры» на Лексингтон-авеню. Небольшая, но респектабельная брокерская контора, известная своей надежностью и конфиденциальностью. Я представился здесь как Джеймс Монтгомери, представитель инвестиционного траста из Чикаго.

— Мистер Монтгомери, рад вас видеть, — приветствовал меня Генри Томпсон, седовласый джентльмен с проницательными голубыми глазами. — Ваши документы готовы к подписанию.

В приватном кабинете мы обсудили детали инвестиций. Двести тысяч долларов должны были быть распределены между Universal Gas Industries (восемьдесят процентов) и несколькими другими коммунальными компаниями (двадцать процентов) для маскировки основной цели.

— Мы разместим ордера небольшими партиями в течение следующих трех дней, — пояснил Томпсон, просматривая бумаги. — Это позволит избежать резких колебаний цены и нежелательного внимания.

— Превосходно, — я подписал необходимые документы. — Маржинальный счет открыт?

— Да, сэр. Пять к одному, как вы просили. Консервативный подход.

После «Томпсона» я направился в «Браун, Фостер и Компания» на Парк-авеню. Здесь я появился в образе Эдварда Грина, представителя группы бостонских инвесторов. Еще двести пятьдесят тысяч пополнили счета UGI.

К полудню я посетил еще три брокерские конторы, распределив в общей сложности семьсот пятьдесят тысяч долларов. После короткого перерыва на обед в неприметном кафе, где я мог спокойно проверить отсутствие слежки, я продолжил свой маршрут.

Последние четыреста пятьдесят тысяч потребовали более широкого географического распределения. Для этого я использовал телеграф и банковские переводы, отправляя инструкции доверенным брокерам в Бостоне, Филадельфии, Чикаго и даже Новом Орлеане.

В телеграфном офисе на Центральном вокзале я отправил серию закодированных сообщений:

«ДЖОНСОНУ, БОСТОН ФАЙНЕНШЛ. НАЧИНАЙТЕ СБОР УРОЖАЯ КУКУРУЗЫ. ПАКЕТ 100. ПОДТВЕРДИТЕ ПОЛУЧЕНИЕ».

«МОРТОНУ, ЧИКАГО ТРАСТ. ПРИСТУПАЙТЕ К ПРИОБРЕТЕНИЮ УКАЗАННЫХ ТОВАРОВ. ПАКЕТ 150. СРОЧНО».

«ФИЛДИНГУ, НОВЫЙ ОРЛЕАН. ПОКУПАЙТЕ ХЛОПОК ПО ОБСУЖДЕННЫМ ЦЕНАМ. ПАКЕТ 80. СЕГОДНЯ».

«ХАРРИСОНУ, ДЕНВЕР ИНВЕСТМЕНТС. ЗОЛОТАЯ ЖИЛА ПОДТВЕРЖДЕНА. ПАКЕТ 120. НЕМЕДЛЕННО».

Коды просты, но эффективны. Каждый получатель знал, что «пакет» означает сумму в тысячах долларов, а «урожай», «товары», «хлопок» и «золотая жила» — это акции UGI, приобретаемые через подставные компании.

К трем часам операция была завершена. Весь миллион двести тысяч долларов распределены по двенадцати брокерским конторам в шести городах. Деньги уже преобразовывались в акции Universal Gas Industries, формируя позицию, которая принесет огромную прибыль после объявления о слиянии.

Я ощущал смесь усталости и удовлетворения, возвращаясь в офис. План приведен в действие. Теперь оставалось только ждать и наблюдать.

Поднимаясь по ступенькам к офису, я мысленно набросал план следующих действий. Нужно подготовить анализ Van Sweringen для Харрисона и связаться с Элизабет Кларк для обмена новой информацией. Ни минуты покоя.