Окись серебра

Новый друг

День выдался безоблачный, но холодный — солнце светило ярко, хоть и почти не грело. Из-за этого выходить из дома не очень хотелось, хотя Нижний город так и манил шумом и весёлой суетой… Винсент смотрел на него из окна своей комнаты, и улицы напоминали ему реки, в разные стороны разливающиеся из одного истока — Эори.

Нижний город был гораздо обширнее и оживлённее, чем городок у подножия Эдита, который, в свою очередь, напоминал скорее большую деревню. Тем не менее, городок рос с каждым годом, и теперь его развитие было под ответственностью Винсента… Да и не только городка, но и всего феода, что достался ему по воле отца.

Винсент вздохнул, опершись руками на подоконник. Он очень скучал по дому, ибо никогда надолго его не покидал, а его пребывание в Эори длилось уже почти две седмицы — и это не считая времени, потраченного на дорогу… Достаточно долгий срок, а Винсент не привык отлучаться из Эдита дольше, чем на пару-тройку дней. Ездить ему было особо некуда, охоту он не любил, даже соколиную, в гости его не звали (наверное, могли бы позвать, но Джейми его не брал), а дипломатические поездки к соседям и сюзерену всегда совершал сначала отец, потом брат, а Винсент оставался дома. И он привык к этому дому, привык находиться там всегда, не выпускать из виду прочные каменные стены Эдита, пусть даже и не всегда эти стены сулили ему безопасность.

Именно в Эдите он постоянно переживал разного рода боль: боль от потери брата и осознания того, что его смерть никак нельзя предотвратить… Боль от тех унижений и оскорблений, что так и сыпались из уст Джейми по самым ничтожным поводам или даже без повода… Боль от мыслей о собственной никчёмности и слабости — даже после того, как Винсент смог дать отпор брату и прогнать его прочь из Эдита и своей жизни. Он постоянно думал о том, что должен был сделать это раньше, должен был защитить Натали, что он не имел права бояться Джейми, когда рядом была она… Кажется, девушка боялась его гораздо меньше, а Винсент вёл себя как последняя тряпка.

Но теперь поздно сожалеть. Брат отправился в изгнание, Эдит перешёл во власть Винсента, а Натали стала его невестой — они поженятся через пару дней. Уже почти закончены все приготовления к свадьбе, оставалось лишь дошить наряды. Натали едва ли не каждый день ходила к швее примерять платье, но Винсент по традиции этого платья видеть права не имел. Сам он тоже навещал портного, которого ему посоветовала леди Кристина, сказав, что это, по её мнению, лучший портной всего Нижнего города. Конечно, Винсент ходил к нему пореже, чем Натали к своей швее; сначала с него сняли мерки, потом он пару раз примерил ещё не до конца готовый белый камзол, чтобы мастер мог внести какие-то изменения, и вот сегодня намечалась последняя примерка — если всё будет идеально, то наряд можно забирать.

Винсент ждал полудня, чтобы отправиться к портному, чтобы слиться с этими бесконечными потоками улиц и почувствовать себя живым, настоящим, необходимым… Он чувствовал себя так лишь тогда, когда рядом была Натали — только ей он был действительно нужен и необходим. Но сегодня она проводила время с леди Кристиной, а Винсент не хотел её отвлекать и тем самым ограничивать. Поэтому сейчас, в одиночестве, он неожиданно ощутил недомогание: мало того, что немного кружилась голова и побаливала спина, так ещё и навязчивые мысли о собственной никчёмности не давали покоя… Слава Богу, хотя бы видения не беспокоили, иначе было бы совсем худо.

Винсент присел у зеркала и с облегчением почувствовал, что боль в спине постепенно проходит. Скоро предстоит выходить в город, надо бы себя в порядок привести… Он взял расчёску: его волосы отросли почти до лопаток и часто путались, приходилось выдирать из них колтуны, но о том, чтобы их обрезать, у Винсента и мысли не было. Он перекинул всю копну на правое плечо и закрепил зелёной лентой в небрежный хвост.

В тот же момент хрустальную тишину нарушил резкий стук в дверь. Винсент подпрыгнул от неожиданности — он никого не ждал…

Дрожащим голосом он позволил войти и встал, откладывая расчёску и поправляя рубашку.

Когда на пороге появился барон Штольц, Винсент чуть не рухнул обратно на стул от неожиданности. Уж кого-кого, а его светлость Хельмута обнаружить на пороге своей комнаты он совершенно не ожидал. Они даже не были знакомы лично: Винсент впервые увидел его на церемонии награждения, но не знал, был ли сам замечен бароном Хельмутом. И вот он здесь… Лучезарно улыбается, яркие голубые глаза светятся дружелюбием и теплотой… С чего он так приветлив?

— Здравствуй, — сказал Хельмут, проходя в комнату. А Винсент так и продолжал стоять, не зная, куда деть дрожащие руки. — Можно же называть тебя на «ты»?

Винсент лишь кивнул, не сводя удивлённого взгляда со своего гостя. Тот же чувствовал себя вполне уверенно — Винсент понял, что Эори стал для барона Штольца вторым домом, что каждая комната, каждый коридор, каждая башня здесь были для него родными и знакомыми. И сейчас он уверенными шагами приблизился к Винсенту и быстро пожал его руку. То, что пальцы его дрожали, барон Хельмут наверняка заметил… Но виду не подал, продолжая приободряюще улыбаться.

— Ты не слишком занят? Я тебя не отвлекаю? — поинтересовался барон Штольц, всматриваясь в его глаза. Винсент давно привык к таким удивлённым взглядам; он понимал, что его глаза не могли не привлекать внимания и что это было довольно красиво… Однако Джейми даже тут находил поводы для насмешек, особенно в детстве. А когда они повзрослели, его подколы стали задевать Винсента куда больнее.

— Мне вот-вот нужно будет пойти к портному, — ответил он, пряча взгляд из-за небольшого смущения. — Осталась последняя примерка перед свадьбой…

— Я могу сопроводить тебя, — вдруг заявил барон Хельмут, складывая руки на груди, будто нарочно выставляя напоказ парочку колец на своих пальцах — сиреневый аметист ярко сверкнул в лучах холодного солнца, пробравшихся в комнату. — Мне тоже нужно в город, сходим вместе. В конце концов, девушки сейчас неплохо проводят время, так почему бы нам не взять с них пример? — И он подмигнул.

Винсент несколько опешил от такого предложения. Однако причин отказываться у него не было. Он скучал без Натали, а прогуляться и пообщаться с бароном Хельмутом… в данный момент это было едва ли не самой заветной его мечтой. Выше её стояли, пожалуй, лишь мечты о счастливом будущем с Натали, о крепком браке, здоровых детях и благополучном правлении… Однако эти мечты стоило считать скорее планами и стремлениями, а вот близкое общение с Хельмутом в эти планы Винсент включать не решался.

— Конечно, — попытался улыбнуться он. Почувствовал, что щёки и скулы нещадно покраснели. — Конечно, пойдём… те. — Он всё-таки не смог назвать барона Штольца на «ты».

Тот рассмеялся.

— Ты ко мне тоже можешь обращаться на «ты», — сказал он.

Неловко и непривычно называть на «ты» человека, который был старше него на десять лет, но Винсент решил попробовать.

В город они вышли через десять минут, после того, как он переоделся — выбрал рубашку из тонкого чёрного шёлка с кружевом, сверху — красный бархатный камзол и простой зелёный плащ с золочёной застёжкой. Хельмут же отправился в том же, в чём и заглянул к Винсенту, — видимо, он изначально собирался выйти в город в этом прекрасном чёрном дублете с лиловой отделкой на груди и манжетах и лёгком тёмно-сером плащике, накинутом на одно плечо.

Барон Хельмут взял с собой охрану, объяснив, что небезопасно и несолидно двум дворянам ходить без гвардии по городу в столь оживлённый день. Лошадей седлать они не стали — путь был не столь долгим, портной жил и держал свою мастерскую совсем недалеко от стен Эори.

Они шли молча, и Винсент не мог не думать об их с бароном Штольцем разнице в росте — тот был выше на целую голову, поэтому смотреть на него приходилось снизу вверх. Не то чтобы это смущало Винсента — он почти не знал мужчин ниже себя и поэтому привык. Но барон Хельмут, вольно или невольно, подавлял его не только ростом, но и осанкой, умением держать себя и располагать к себе, в общем, очарованием и привлекательностью. Причём не только внешними, в которых и так сомнений не было, но и некими внутренними — они были как невидимый и неосязаемый поток света, исходящий от глаз барона Штольца, от его улыбки…

Хельмут, кажется, заметил, что Винсент украдкой поглядывает на него, но ничего на это не сказал.

У портного они пробыли недолго — изящный камзол цвета слоновой кости оказался полностью готовым и пришёлся совсем впору, не нужно было ничего переделывать и подшивать. Вдоль пуговиц, на плечах и воротнике он был вышит золотом: причудливый узор представлял собой множество переплетающихся линий, напоминающих тонкие ветви, из которых тут и там росли крошечные листики.

Винсент крутился перед зеркалом, стараясь смотреть на камзол, а не на себя. Слишком тощий, слишком низкий, слишком бледный… Наверное, Джейми был прав, называя его лишь жалким подобием мужчины. И что только Натали в нём нашла? Оскар ведь был куда красивее, статнее, мужественнее, неудивительно, что она влюбилась в него несколько лет назад. А Винсент… зачем он ей нужен?

— Ты прекрасно выглядишь! — громко заявил барон Хельмут, оторвавшись от рассматривания шёлковых фиолетовых и лиловых тканей. Он подошёл ближе, встал сзади Винсента и приобнял его за плечи, что оказалось несколько неожиданно, и молодой человек вздрогнул. — Только не сутулься, выпрямись.

Сутулость была для винсентовой спины более естественной, чем прямота, однако он попытался — расправил плечи, приподнял голову… Долго держать спину ровной было сложно, она начинала болеть, уставать и гнуться против его воли.

— Ну красавец же! — рассмеялся барон Хельмут, наклоняясь, чтобы рассмотреть вышивку и оценить ткань, из которой был сшит камзол. — Правда, я бы цвета поярче взял, ну да ладно. Прекрасный камзол, — кивнул он портному, стоящему поодаль.

— А вы… — решился спросить Винсент, поворачиваясь к Хельмуту лицом. — А ты себе ничего не возьмёшь?

— Я уже подобрал одежду для твоей свадьбы, — отозвался тот. — Хотя… — Он задумался и снова окинул взглядом аккуратно сложенные на полках отрезы тканей. — Пожалуй, кое-что я всё-таки куплю… Да, себе и сестре.

В итоге от портного они вышли не с пустыми руками: Винсент — с новым свадебным камзолом, Хельмут — с парой отрезов фиолетового бархата. Один из них он намеревался отдать своему личному портному, который служил у него уже много лет и мог сшить что угодно и при этом обязательно угодить вкусу своего господина. А вкус у Хельмута, как Винсент мог заметить, был весьма изысканным.

Второй же отрез барон Штольц решил сберечь для сестры, чтобы она потом сама решила, что из него сшить.

Винсент подумал, что после портного они тут же вернутся в замок, и даже успел немного расстроиться — время, проведённое с Хельмутом, пролетело незаметно. Однако тот почему-то повернул в другую сторону, противоположную от стен Эори. Винсент взглянул на него удивлённо, замерев посреди дороги, и спешащим туда-сюда горожанам пришлось кое-как его огибать, тихо, шёпотом ругаясь.

— Я ещё собирался зайти к ювелиру, — сообщил Хельмут, пожимая плечами.

И Винсенту захотелось ударить себя рукой в лоб. Новый наряд — это прекрасно, но ведь нужны же ещё и украшения для полноты образа! Допустим, колец у него достаточно, а вот новый коллар или брошь точно бы не помешали… У Натали наверняка будут прекрасные ожерелья, браслеты, шпильки, так почему бы и ему не купить что-нибудь под стать?

— Тогда я тоже пойду, — кивнул Винсент.

В лавке ювелира у него разбежались глаза, и если бы не Хельмут, то он бы и проторчал там до вечера, не зная, что выбрать. Кольца, цепочки, камни, ожерелья… Винсент уже подготовил свадебный подарок для Натали, но когда увидел золотые серьги с топазами, весело сверкающие в лучах заглянувшего в лавку солнца… Возможно, его невеста пока не привыкла к дорогим украшениям, но он очень хотел радовать её ими как можно чаще.

Хельмут помог ему выбрать украшения для себя: изначально Винсент хотел коллар, но в итоге остановился на жемчужной броши для шейного платка.

— У тебя и так камзол вышит золотом, — заметил Хельмут. — За колларом вышивку никто не увидит, а на тебе будет слишком много золота. Зато если ты повяжешь платок на шею и скрепишь его жемчугом… — Он внимательно оглядел брошь: небольшая белоснежная жемчужина, прикреплённая к тонкому золотому колечку, выглядела донельзя мило и аккуратно. — Я думаю, тебе пойдёт. И невесте твоей понравится, — добавил он.

Винсент снова ощутил, что краснеет, но совету всё же последовал и из всех понравившихся украшений выбрал именно ту брошь. И серьги для Натали тоже прихватил — они оказались дешевле, чем он рассчитывал.

Когда Винсент собирался отдать деньги за брошь, Хельмут вдруг остановил его, сжав запястье. Другой рукой он быстро извлёк из своей поясной сумки несколько монет и бросил их на прилавок. Поймав изумлённый взгляд Винсента, барон Штольц рассмеялся.

— Позволь сделать тебе подарок.

— Это… это слишком дорогой подарок… — покачал головой Винсент, сдерживая себя, чтобы не добавить случайно: «Я такого не заслужил».

Но Хельмут возражений не принимал — он оплатил брошь и повёл Винсента к выходу.

Сложно было вспомнить, когда ему последний раз делали такие подарки. Пожалуй, сходные по цене и роскоши — никогда… Оскар, если был дома, каждые именины одаривал младшего брата какой-нибудь мелочью: поясной сумкой, недорогой латунной фибулой или гребнем для волос. Впрочем, Винсента совершенно не интересовала стоимость этих подарков, для его гораздо важнее была любовь и забота со стороны брата.

Воспоминания об Оскаре принесли внезапную боль, кольнувшую по сердцу, и Винсент снова замер посреди дороги, прижав ладонь к груди. Хельмут оглянулся, и с его лица тут же исчезла улыбка, а во взгляде вспыхнула тревога.

— Ты как? — окликнул он Винсента, и тому пришлось поднять голову. — Что-то случилось?

Если честно, не сразу оказалось понятным, что звали именно Винсента.

— Я? Я ничего… — Он попытался улыбнуться. — Просто…

Он не успел договорить: Хельмут стремительным шагом приблизился к нему, взял под руку, несильно сжав локоть, и повёл дальше по мостовой, в сторону замка, возвышающегося над городом непоколебимой громадой. Захотелось побежать туда, не чуя ног, скрыться за этими нерушимыми стенами, спрятаться от собственного горя и боли, чтобы никто не мог этого увидеть… Но Винсент понял, что от Хельмута скрываться бесполезно, что он уже всё понял и обо всём догадался.

— Что тебя так внезапно расстроило? — поинтересовался барон Штольц серьёзным тоном.

— Да так… ничего страшного, правда, — заверил его Винсент, хотя Хельмут наверняка ощущал его дрожь. — Просто брата вспомнил. Он тоже… тоже часто делал мне подарки вроде этой брошки. Единственный из всех, кого я знал.

— Неужели единственный? — Голос звучал недоверчиво.

Винсент задумался. От кого ему следовало ждать подарков? От отца? От Джейми? Смешно. Джейми мог ему только побои подарить или очередное оскорбление. Правда, Натали иногда радовала его какими-то мелочами — на серьёзные подарки у неё попросту не было денег, но изредка она привозила ему из Эори пучки душистых цветов, свечи, источающие запах, или успокаивающие настойки. Но самым главным подарком от неё Винсент считал её любовь и заботу, её присутствие в его жизни.

— Ну, не совсем единственный, — добавил он, ловя выжидательный взгляд барона Хельмута. — Но вспомнил я именно его, потому что только он мог позволить себе сделать мне подарок вроде вашего… твоего, — поправился Винсент.

— Знаешь, я тебя понимаю, — кивнул Хельмут и на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл, то Винсент обнаружил в его взгляде непроглядную тоску и даже вздрогнул. И солнечный, хоть и холодный день в ту минуту показался ему невероятно мрачным, будто вот-вот грянет гроза и дождь затопит весь мир… Но небо оставалось светлым, ярко-голубым, и ни единого облачка по нему не проплыло. — И ещё я понимаю, что если в жизни творится какая-то ерунда, если тебя одолевает печаль и жить не хочется, то нужно что-то изменить в своей внешности. — Наконец Хельмут улыбнулся и взглянул на Винсента с каким-то задором. — Начать носить какой-то новый для себя цвет, обновить гардероб… После смерти жены я перестал бриться, — признался он со вздохом. — Только недавно снова начал. Светлая борода всё-таки не очень красиво смотрится, согласись?

Винсент не согласился, но всё же кивнул, чтобы не начинать бессмысленных споров.

— У меня и так волосы на лице почти не растут, — пожал плечами он, одёргивая полы камзола.

— Тогда постригись, — отозвался Хельмут и на мгновение коснулся кончиками пальцев волос Винсента, собранных в тонкий хвост. — У тебя очень красивые волосы, но… Поверь, если ты обрежешь хоть десяток сантиметров, то тебе станет легче во всех смыслах.

Винсент задумался. Он никогда не отпускал волосы целенаправленно, иногда цирюльники подрезали ему кончики, но он замечал, что с каждым годом его хвост становился всё длиннее, а с каждой стрижкой убавлялось всё меньше сантиметров.

Сразу же вспомнились их с Натали ночи: она всегда гладила его локоны, расчёсывая их пальцами, убирала от лица, заводя ему за ухо, а когда он наклонялся, чтобы поцеловать её, его чёрные волосы соприкасались с её золотистыми… Стало тут же грустно от мысли, что нужно с ними расстаться, но Хельмут, чёрт возьми, был прав. Винсент понял, что если хоть немного обрежет их, то ему станет лучше. Необязательно же стричь всё, оставляя обычную мужскую причёску.

— Тогда, наверное, нам стоит зайти к цирюльнику, — улыбнулся Винсент, и Хельмут, осознав, что к нему прислушались, счастливо засиял.

Вернувшись в Эори, Винсент решил первым делом отправиться к Натали. Подходя к её комнате, он озирался, надеясь, что вездесущие слуги его не заметят — ему не хотелось, чтобы по Эори и Нижнему городу поползли неприятные слухи о его невесте. Поэтому Винсент старался особо не мелькать возле её покоев. Но сейчас он не сдержался — очень хотелось побыстрее отдать ей серьги и похвастаться новой причёской.

Волосы, за несколько лет отросшие до лопаток, теперь спускались чуть ниже подбородка, и в хвост их уже не собрать. Однако Винсенту нравилась лёгкость, что появилась после стрижки, да и отражение, которое он увидел в чуть пыльном зеркале цирюльни, стало радовать его гораздо больше. Аккуратные, чуть завитые вверх недлинные локоны выгодно обрамляли его бледное лицо и придавали ему более округлый, здоровый вид. Хотелось верить, что Натали это тоже понравится.

Хельмут проводил его до нужного коридора.

— Спасибо, что уделили мне время, — слегка поклонился Винсент.

— Прекрасный был день, — кивнул барон Штольц, кладя руку ему на плечо. — И почему мы с тобой раньше не подружились?

Подружились… Винсент попытался скрыть изумление и отвернулся. Хельмут считает его своим другом? Несмотря на то, что они были знакомы всего несколько дней и провели вместе пару часов? Конечно, это вселяло в его душу искренний восторг, но и настораживало тоже. До встречи с Хельмутом у Винсента друзей не было вообще.

— Так уж сложилось, — пожал плечами он. — Ох, и за подарок тоже спасибо — ещё раз.

— Теперь увидимся на твоей свадьбе, — сказал Хельмут, чуть попятившись. — Ну, удачи!

Винсент кивнул, провожая взглядом своего друга, удаляющегося прочь по сумрачному коридору. Близился вечер, и даже слабый свет из окон не мог полностью разрезать этот густой мрак, окутавший гостевое крыло Эори. Однако Винсент знал, что сейчас он постучит, дверь откроет Натали, и всё вокруг тут же озарится тем волшебным светом, тёплым и ярким, заставляющим душу трепетать и тоже как-то странно, неосознанно светиться.

Винсент поглубже вздохнул и уверенно постучал в дверь комнаты своей невесты.

Есть арт, художница — Arnkel