Охота на зверя (СИ)

Глава 3

Это короткая стрижка, та же самая белая майка и татуировки. Мужчина, которого я бросила той неудачливой ночью.

Сваливай, Энид, прочь-прочь-прочь. Мы не прикасаемся к тому, чего не понимаем.

— Ну я, и что? — всё-таки осталась стоять как вкопанная. Ночью и я не заметила, что его татуировки отливают синим. Честно старалась не пялиться, но он, видимо, заметил.

— Что, сложно меня забыть, да? — он нагло ухмылялся. А я не могла ответить даже этим. Я просто смотрела ему в глаза, ощущая, как вдруг на них начали наворачиваться слезы. Он остановился и ухмыляться перестал. — Эм-м, я не вовремя, да?

Я жестом указала ему подождать и отвернулась. Вытерла рукой слезу, проморгалась и повернулась обратно.

— Очень не вовремя, — ответила я, вложив в эту короткую реплику максимально прямой намек отвалить.

— Могу я загладить свою вчерашнюю вину? Я чем-то напугал тебя, — он опять мягко улыбнулся. Он что, идиот?

— Нет! — рявкнула я. — Ты видел здесь кота-блондина в сером костюме-тройке?

Собеседник приподнял одну черную бровь и усмехнулся.

— Твой мужик сбежал от тебя к любовнице?

— Он убил моего наставника, — я пошла прочь, вглядываясь в толпу, но этот доставучий пес нагнал меня на тропинке, что огибала парк по краю.

— Ты собираешься его проткнуть своим мечом? — он пошел рядом.

Татуировки ведь не могут мерцать на солнце? Я помотала головой, нет, не бывает же такого — чтобы он ходил так по улице, и никто этого не заметил? Мне кажется, у меня поехала крыша.

— Это шпага. Да, я собираюсь проткнуть его своей шпагой, а потом принести его труп клану котов.

— Твой наставник был из котов, да? — заинтересовался мой приставучий собеседник.

Мне стоило держать язык за зубами.

— Если ты вякнешь это кому-нибудь из своей семейки, мало не покажется.

— Я могила, — он постучал себя по груди, меня передернуло.

Почему твой ши-ире синий? Почему твои татуировки мерцают синим? Почему ты всё ещё свободно разгуливаешь по городу, а не сидишь в центре Бюро? Что делает твой камень и почему ты привязался именно ко мне?

Что если он сам засланец от Бюро? Что если они меня выследили?

Чем больше мыслей копилось в голове, тем сильнее начинало биться сердце. Что если Бюро убили Маркуса?

А я только что выдала ему информацию, что кто-то грохнул одного из котов. Ладно, я уже много кому об этом сказала… Будь Маркус жив, уже отчитал бы меня по полной.

Пора исправлять свои ошибки. Я огляделась — мы ушли достаточно далеко от шумных мест, вокруг никого.

— Эй ты, — ласково позвала я. А он будто только этого и ждал, сделал шаг вперед и посмотрел мне в глаза. Вот и правильно.

Я любила это делать и не любила одновременно.

— Забудь меня, — ши-ире в груди приятно нагрелся, бился словно второе сердце. — Вернись обратно домой и забудь меня.

Но он вдруг отшатнулся, испуганно на меня уставился и спросил:

— Что с твоими глазами?

— А что с ними?

— Они светятся красным.

Варианта вдруг оказалось лишь два. Бить или бежать. Я выбрала последнее, сорвалась с места и бросилась прочь.

Мне стоило убить его на месте.

Такого количества ошибок за день я ещё никогда не совершала.

***

Раньше камни были просто камнями. Кристаллы просто кристаллами. И нам было плевать на них. Не считая тех, что вставляли в ювелирные украшения. А теперь всё усложнилось.

Нет, даже не теперь. Всё усложнилось очень давно, когда моя мать научила меня пользоваться тем, что мне никогда не принадлежало.

Когда Маркус нашел меня, я не умела просить, лишь требовать. Приказывать. Повелевать. Заставлять. Он сделал из меня пусть и не идеального члена общества, но хотя бы того, кто в состоянии себя контролировать и не помыкать людьми без прямой надобности. Научил манипулировать, давить. Но не силой, а словом.

И стоило ему умереть, как я сразу плюхнулась задницей в огромную глубокую лужу.

Я пряталась за пухлым кипарисом. На соседнем сидела какая-то непонятная ярко-зеленая птица, впервые такую видела, и тихонько пела, правда, это больше было похоже на сиплый женский визг. Жуть. Наверняка дело искажения.

Татуированного нигде не было видно. А у меня в планах появился ещё один человек, досье которого мне нужно прочитать и выведать, откуда он взялся. И связано ли это с Маркусом и его смертью.

Я чувствовала, что у меня начинается паранойя. Маркус, я и кошачий клан, который совершенно точно не должен узнать, что я умею. Теперь как минимум один человек это знает, и вместо того, чтобы проткнуть ему грудь шпагой, я дала деру.

Отлично, Энид! Ты просто профи!

Я выдохнула, отцепилась от многострадального кипариса и пробралась обратно к машине. Врагов на горизонте обнаружено не было, да и не убить же его на глазах стольких людей. Как?! Почему на него не сработало? Это предстояло выяснить.

Первым делом я отъехала от парка на максимально безопасное расстояние. Про блондина можно забыть, он, скорее всего, растворится в Пирамиде и его никто не найдет. Если это сделал он, конечно. Итак, единственный свидетель оказался в пентхаусе, про который должна была узнать Лора.

Я припарковалась на первом свободном месте, с парковкой в Пирамиде становилось всё хуже. Беженцы ехали вместе со всем, что могли увезти. Основой их передвижения, конечно, были машины, которые заполонили просто всё. Набрала номер Лоры и тот, кто ответил вместо неё мне очень не понравился:

— Энид, ты действуешь у меня за спиной? — этот «кто-то» был Хуг. Я зажмурилась.

— Нет, просто действовать нужно было немедленно.

— Лора узнала, кто арендовал пентхаус, но её там уже нет. Если бы ты сказала об этом мне — мы могли бы её задержать, чтобы допросить. А ещё лучше стоило сказать Каго, который поделился бы этим со мной, — по голосу было понятно, Хуг очень старается сдерживаться и не обложить меня всеми прекрасными ругательствами, которые он знал всегда, и ещё сверху теми, которые привезли гости Пирамиды со всех сторон света.

— Я тебе не доверяю. Никому из вас не доверяю, — отрезала я. А что толку скрывать?

— Будто ты не темная лошадка. Это могла быть и ты. Это мог быть любой. Где ты сейчас? Думаю, стоит решить кое-какие вопросы между нам лично.

Я постучала кулаком по лбу. С Хугом за спиной работать будет тяжелее. Однако я и так уже натворила дел, вдруг он и правда мне поможет? Ведь мы работали пару раз вместе, он вроде не пытался меня при этом подставить, и Маркус ему доверял.

— Окажешь мне одну услугу? — спросила я, когда мы уселись на веранде одной из кафешек на Главной улице, несмотря на сгущающиеся над головой тучи. Жители Пирамиды всегда до последнего не верят в дождь. Мы с Хугом тоже. Он смерил меня недовольным взглядом и сложил руки на груди. — Это личное, не связано с Маркусом.

— Всё сейчас должно быть связано только с ним. А ты ведешь себя подозрительно, — ответил он.

Я набрала полные легкие воздуха и выдохнула.

— Я знаю, куда поехал блондин с видео. Вы ведь наверняка уже просмотрели записи с камер, а Каго обещал объявить его в розыск. Я видела его уезжающим на такси от «Соратников» к парку «Символы искажений».

Договорить не получилось, потому что Хуг прорычал:

— Там ты никогда не найдешь его след! Этот проклятый парк даже не оцепить. Твой подозреваемый мог уйти оттуда куда угодно! — когда он злился, то начинал мерзко дергать искалеченной щекой и приподнимать верхнюю губу. Словно у него был ши-ире, а в нем какое-то уродливое и нервное создание.

Я развела руками и откинулась на стуле. Как раз принесли заказ. Я заказала горячий черный чай, есть не хотелось. Хоть это место и славилось лимонными пирожными, но сейчас кусок в горло не лез. Хуг заказал огромный сэндвич с тунцом, который стоил целое состояние, потому что рыба росла в цене просто стремительно.

— И счет, — сказала я официантке.

— Раздельный? — осведомилась она буднично, недобро покосившись на шпагу, прислоненную к моему стулу. Да, детка, потрясная у неё гарда, верно?

— Конечно! — проговорили мы хором.

Разговор на какое-то время застопорился. Мне пришлось ждать, пока Хуг совладает со своей едой.

— Тысяча крон за кусок рыбы с хлебом…

— Заткнись, Энид, — отозвался он с набитым ртом. — Маркус заставил меня прочесывать офис в поисках прослушки. Ночью! Я голоден как зверь и сожру тебя, если не дашь мне съесть этот сэндвич.

— Ага, — протянула я, отхлебнула чай и ойкнула, потому как обожгла язык. — Самый горячий чай в городе. Словно лава, а. Итак, Маркус паниковал вчера?

Хуг не ответил, пережевывая тунец, лишь пожал плечами.

— Он выгнал тебя и Лору, чтобы что-то сказать тому парнише-блондинчику? Что он ему сказал? Или дал? И что он видел?

Я закрыла руками лицо и глубоко вдохнула. Я хочу ответ сейчас! Немедленно!

— Мы найдем твоего подозреваемого, — Хуг поковырял пальцем в зубах. — Потом можно свесить его за ногу с «рукопожатия» в башнях, и он всё нам выложит. А не выложит — я его выпотрошу.

Отлично, мне в напарники достался маньяк-убийца. Будто одного за это утро было недостаточно.

— А давай не будем уподобляться тем, кто…

— …кто убил того, кого убивать ни в коем случае нельзя? — Хуг наконец доел и теперь вытирал руки салфеткой.

Над головой у нас громыхнуло.

— Моя машина ближе, — сказал он и встал. А затем, видимо, чтобы я не скрылась в другом направлении, добавил: — Ты так и не спросила, кто это «она».

— Точно, пентхаус, — простонала я и двинулась за ним. Уже точно знала, что скажет он мне, лишь когда мы наконец сядем в его огромный черный внедорожник. По сути, эта машина также принадлежала гаражу Маркуса. И была бронированной, как и многие его машины. В том числе и «Гиента», которую мой наставник заставил Хуга проверить.

Пока мы добирались до машины — грянул ливень. Но я не успела промокнуть. Хуг забрался на водительское, а я уселась на пассажирское и сразу начала:

— Итак, пентхаус.

— Тебе это не понравится. Мне это не понравилось, — Хуг недовольно постучал по рулю, обтянутому дорогой черной кожей.

— Говори уже, хватит юлить.

— Этаж снимала Герцогиня.

Она же Первая Леди, она же Мария Сокол, она же жена президента Раттара — Себастьяна Сокола. Ши-ире не имела, как и вся президентская семья.

— Мать твою! — выдохнула я. А потом до меня дошло: — Охранники не грохнули меня сразу в лифте, просто попросили уйти. Никто не знал, кто там. Она была там неофициально, да?

— Это нам и предстоит выяснить. Лора довольно хорошо умеет шантажировать. Она встретится с нами в Красном Городе, — Хуг посмотрел на часы, — через час.

Красный Город. Опять!

— Кстати об этом. Ты всё-таки можешь мне пробить одного типа? По старой дружбе?

Я улыбнулась своей самой восхитительной улыбкой. Хуга не впечатлило.

— Боюсь, что доступа к базе у меня больше нет, — мрачно ответил он.

— То есть как?

— Сэра перекрыла всем воздух. Она подозревает всех нас и сходит с ума.

Я потерла щеку.

— Не заставляй меня общаться с информаторами…

— Это не мои проблемы, Энид.

— Глупые подозрения Сэры как кость в горле. Она будет мешать, — задумчиво проговорила я, глядя через окно на заливающий улицы Пирамиды дождь.

— Уже.

Я обернулась — Хуг, зло раздувая ноздри, смотрел в свой мобильник. Он так сжимал его, что мне, казалось, техника сейчас просто треснет у него в руках. Затем приятное сообщение пришло и на мой телефон.

«Вы оба уволены»

Я была уверена, что если Сэра Ньеро сейчас взглянула бы в окно своего кабинета, то увидела бы зарево от взрыва гнева, который охватил Хуга. Но только взрыва не случилось. Бывший телохранитель Маркуса медленно выдохнул, и на его лицо стало почти безмятежным. Зато в ярости была я.

— Эта… маленькая… тупая… сучка!

— Не сдерживайся, Энид. Давай, выскажи всё, что думаешь о дочери Маркуса. — ядовито отозвался Хуг. — Ты всегда её недолюбливала, и вот — это твой шанс высказать вселенной, что думаешь об этой…

Он выждал момент, чтобы я продолжила, но я решила не удостаивать его такой чести. Хотя внутри у меня кипел чертов океан лавы! Как же хотелось вернуться и надавать пощечин этой маленькой… Я приложила ко лбу гарду шпаги в надежде, что холодный металл и охладит заодно и меня. Баорий в клинке, видимо, решил обойти стороной мой гнев к Сэре и не замечать его — шпага была просто ледяной.

— Поехали в «Соратники», я хочу выяснить, откуда прилетел тот кирпич, который ударил эту девчонку по голове!

— Энид, вы с ней ровесницы. Себя ты считаешь взрослой женщиной, а её вечно называешь маленькой. Ты недооцениваешь ум мисс Ньеро, — заметил Хуг. Тьфу, каждый раз он становился мягким как мерзкий мокрый хлеб, когда разговор заходил о Сэре.

— Она тебя не слышит, — недовольно отозвалась я.

Можно заставить её. Можно воспользоваться ши-ире и заставить Сэру восстановить меня в должности. Взять обратно. За Хуга я, конечно, просить не буду. Ему и на улице найдется работа.

Я взялась за ручку двери, чтобы выйти из его машины, но она оказалась заблокирована.

— Куда это ты? — сощурился Хуг.

— Открывай, — холодно ответила я. Хочу убраться от тебя подальше и поехать восстанавливать свою честную репутацию у Сэры абсолютно нечестным путем, о котором тебе знать не следует.

— Мы едем в Красный Город, — Хуг завел мотор своего внедорожника. Он взревел, будто огромный фермерский трактор.

— Нет, я еду к Сэре.

— Нет, мы едем встречаться с Сокол и узнать личность твоего блондина.

Он был прав, найти убийцу Маркуса важнее, чем вправлять мозги его дочери. Я выдохнула и пристегнулась. Ненавижу, когда Хуг прав!

— Вот и молодец. И да, я тоже очень не рад сидеть с тобой в одной машине, — пробормотал он, и его внедорожник, рванув с места, нагло встроился в плотный поток машин.

***

Второй раз за сутки я попала в Красный Город. Это не к добру. Мне тут вообще редко везло, и этот район Пирамиды я считала проклятым. Здесь пропадали люди. Здесь ещё и находились люди, да только не всегда в той кондиции, какой нужно. Здесь было слишком много трущоб, в которые превратились некогда опрятные многоквартирные дома. Район изначально строился для малоимущих. Для тех, кто всё потерял. И если ты родился среди грязных, плотно набитых людьми высоток Красного Города, на то, чтобы выбраться отсюда, у тебя уйдет вся жизнь.

Красный Город был, по сути, автономным районом. Со своими рабочими местами, больницами, торговыми центрами, школами и прочей инфраструктурой. На карте Пирамиды, почти круглой, Красный Город походил на мерзкий отросток, портящий всю картину.

Однако именно здесь когда-то и была основана Пирамида. И дома здесь были выстроены из красного кирпича. Но время шло, город стал развиваться в другом направлении, центр перенесли. А старые красные двух-трехэтажные домики тихонько загнивали и зарастали, пока их окончательно не снесли, чтобы возродить этот район, но уже в другом качестве.

А ещё я знала один слушок, что якобы здесь Хуг и получил свой шрам на щеке. Спрашивать его самого об этом я, конечно же, не стала. Разве что, если бы мне захотелось его позлить и залезть под кожу.

— Вон, смотри. Тот магазин, где ты меня подставила, когда мы последний раз работали вместе, — Хуг указал куда-то пальцем.

Я даже смотреть не стала, и так было понятно, что он имеет в виду. История тогда выдалась запутанная, а мне надо было отвлечь охрану подпольной типографии, чтобы вытащить оттуда дневник мистера Бе-Бе, бухгалтера семьи Ньеро. Бе-Бе любил посчитать некоторые цифры на бумаге, и делал это часто и обстоятельно. До тех пор, пока его квартиру наглым образом не взломали. Правда, действовали слишком грязно, и я вышла на их след, а Маркус дал мне Хуга впридачу. Ну, собственно, я его и использовала по назначению. Три озлобленных пса решили отомстить Маркусу за то, что закрыл их бизнес в «Соратниках» и запросил непомерную аренду (я уверена, что было и что-то ещё, но никто из сторон не спешил посвящать меня в детали). Как они узнали, где живет Бе-Бе, мне всё ещё не удалось выведать, но информаторов теневой конторы «Глаза и уши» было пруд пруди, пойди найди крайнего. В общем, три озлобленных и уязвленных молодых пса решили выкрасть книжку с компрометирующими картинками бухгалтера Бе-Бе и растиражировать на всю Пирамиду, выставив напоказ черные финансовые схемы Ньеро.

После моей шпаги у каждого из этих троих остался свой неповторимый след. Бе-Бе получил выговор и новую квартиру, в три раза меньше прежней. Я получила «спасибо, Энид», а Хуг пулю в ногу. Да. Это отчасти была моя вина. Но он тогда справился просто отлично — сломал одному противнику руку, а второму ключицу.

— А что, отличная же была операция, ни одно трупа, — пожала плечами я.

— Отличная, — прорычал Хуг. — Тогда я зарекся с тобой работать. Чертова нога теперь каждый раз ноет перед грозой.

— Может, ты просто уже старый?

Хуг не засмеялся в ответ.

— Почему ты шутишь, когда должна волноваться словно малолетка?! Смерть Маркуса, который прикрывал нас все эти годы! Эта чертова Герцогиня и проклятый Красный Город! Черт возьми, Энид, порой я ловлю себя на мысли, что ты слишком уж спокойно воспринимаешь всё — а это…

— Подозрительно, ты прав, — я посмотрела в окно. Дождь не кончался. Под светофором сидели две мокрые псины, и вода стекала по их шерсти чуть ли не водопадом. Для пешеходов загорелся зеленый, псины встряхнулись и посеменили через переход. Люди или собаки? И те, и другие уже давно поняли законы жизни в городе. Правда… люди, наверное, перебегают дорогу чаще, чем обычные дворняги. Но с другой стороны — это Красный Город, тут всякое может быть.

— Энид? Ты хотела договорить, разве нет? Оправдаться? Начать нести какую-нибудь несмешную чушь? — Хуг если вцепится, то как голодный клещ, только плоскогубцами отдирать.

— У меня нет слов.

Только страх перед будущим. Страх остаться наедине с собой. Ужас перед бездействием, потому что тогда я начну перемалывать собственное прошлое. Перестану себя контролировать. Сломаюсь.

Признаться в этом Хугу? Ни за что.

— Мало ли что происходит у меня в душе. С тобой я это обсуждать не собираюсь. Лучше сосредоточимся на Герцогине. На Сэре, на моем подозреваемом…

— Я согласен, но только при условии, что ты перестанешь шутить как идиотка, — отозвался Хуг, паркуя свой гигантский внедорожник между двух старых малолитражек. — Дождевик под сиденьем.

— О!

Это было очень кстати, потому что мокнуть, да ещё и прилюдно, я не люблю. Особенно учитывая, что Хуг моему влиянию не поддается, потому что он человек без камня. В пакете под сиденьем я обнаружила дешевый дождевик из ближайшего «Луисмарта».

— Эм-м, — я развернула пакет. — Он с утятами…

— Отлично, пусть Герцогиня поразмышляет об этом, пока я буду задавать ей каверзные вопросы, — Хуг хищно осклабился.

— Я тебе что, клоун какой-то?

— Да не знал я, что они с чертовыми детскими утками! В пакете не видно! Я думал, они черные! — прорычал мой напарник. — Знал бы, не взял бы пять штук по скидке… Теперь только в помойку.

— Я их заберу, — тихо сказала я. — Мне пригодится.

Пусть они с утятами, зато бесплатно.

Через пару минут мы стояли возле небольшой забегаловки, в старом, чудом сохранившемся четырехэтажном здании из красного кирпича. Парочка из нас вышла знатная. Хуг, ненавидящий зонты, потому что они занимали руки, в своей черной насквозь промокшей футболке и со скверной рожей явно походил на бандита. А я на эдакую девочку-переростка с опасным холодным оружием в руках. Правда, любой, кто взглянул бы на моих веселых желтеньких утят, решил бы, что шпага у меня пластмассовая. Или как минимум игрушечная.

Вывеска на забегаловке гласила «Лапшичная у Бориса». Ясно, восточная кухня подъехала в Пирамиду. У входа, перед простенькой пластиковой дверью стояли те же двое, под большими черными зонтами.

— Эй, а я вас помню! Зря вы тогда не пустили меня к ней, — фыркнула я.

Взгляд одного из охранников проехался по мне, посчитал уточек на дождевике, а затем задержался на моем лице.

— Да, точно, «Соратники», — кивнул он.

— Мы к Герцогине. Давайте уже мы войдем, а то я промок до нитки, — проворчал Хуг.

— Зонтики в вашем городе запретили? — отозвался один из охранников и открыл нам дверь.

Первое, что бросилось в глаза, когда мы зашли в забегаловку — то, почему охранники тогда меня не грохнули. Путь нам преградила кукла в человеческий рост. Лицо этого фарфорового чуда явно лепили с очень красивого мужчины. Но стеклянные глаза, искусственные волосы, брови и ресницы выдавали его с головой. Особенно волшебство портил нефункциональный рот. Хотя я слышала, что обычно куклы могут говорить. Одет он был в простой светлый свитер и джинсы.

— Себ, отойди, — произнес мягкий женский голос из глубины забегаловки.

Себ?! Нет-нет, я не буду задавать вопрос Первой Леди, почему она назвала свою живую куклу в честь собственного мужа-президента. Хм, может, жить в Раттаре и, в частности, в Пирамиде стало бы лучше, если бы нами правила разумная кукла?

Фарфоровый красавец сделал изящный шаг в сторону. Слишком изящный, слишком легкий и ловкий шаг. Как я и думала — эта кукла создана, чтобы убивать. Хотя официально Завод кричит о том, что они совершенно дружелюбны. Чушь собачья.

Забегаловка была не больше моей гостиной. Вмешала в себя два ряда столов, по три в каждом, да маленькую барную стойку в дальнем углу. Кухня, готова поспорить, такая же крохотная. На одном из красных пластиковых стульев восседала она.

Гладкие каштановые волосы ослепляли своим блеском. Макияж был таким идеальным, будто его и не было вовсе. Легкое льняное красное платье, на мой взгляд, излишне упрощало её образ, так же, как и кожаные босоножки на плоской подошве. Но она так держалась! Руки с неброским маникюром были аккуратно сложены на грязноватом, покрытом клеенкой столе. Спина идеально прямая. Настолько, что даже я распрямилась. А я любила согнуться, сказывались застарелые комплексы по поводу собственного роста. В общем, Марию Сокол не зря прозвали Герцогиней.

— А… а ваша кукла ведь не из фарфора, да? — промямлила я.

— Энид, — прошептал позади меня Хуг.

— Да, — отозвалась Сокол. — Бронекерамика. Он тяжелый, но очень быстрый. Имейте в виду.

Мне хотелось ещё спросить, как Заводу удалось этого добиться? Высокой маневренности при весе такого покрытия. Но Хуг подтолкнул меня вперед. Ведь мы пришли задавать совсем другие вопросы.