Одна зима на двоих 2

Глава 16

В крови кипела звериная ярость, делая его сильнее, злее, выносливее. Он знал одно – надо разрушить последнюю обитель и защитить Ким, все остальное не имело смысла.

От острого взгляда кхассера не укрылась темная вереница наездников, во весь опор мчавшихся с востока. Подкрепление из Асоллы – не меньше сотни вооруженных воинов – рвалось в монастырь Россы. Хасс понимал, что против такого количества в одиночку не выстоять даже ему, поэтому сделал ставку на скорость. Напрямую через озеро – быстрее, чем по изрезанному заводями берегу и петляющей дороге. В ушах свистело, воздуха не хватало, но кхассер смог ускориться еще больше. Он гнал так, как никогда до этого в жизни.

Добравшись до монастыря, он приземлился на заднем дворе и бережно поставил Ким на землю.

– Лисса?

– На подходе, – отрывисто произнес Хасс, – У нас мало времени. Мы их опередили всего минут на двадцать.

– Тогда иди, – она порывисто схватила его за руку. Сжала, простым жестом говоря больше, чем можно сказать словами, и отступила, – Обитель там. А я должна найти Манилу.

Ким бросилась внутрь монастыря, пролетела мимо удивленных воспитанниц по коридорам, знакомым с самого детства.

– Ким! Ты вернулась? – кто-то ее окрикнул, но девушка не остановилась. Ей нужно было в лазарет. Туда, где она оставила свою подругу.

Ворвавшись в палату, она притормозила, ухватилась за грубую спинку кровати , с трудом переводя дух, просипела:

– Манила…

Та выглядела еще хуже, чем раньше. Волосы совсем потеряли свои цвет и блеск, а худоба была настолько устрашающей, что Ким даже засомневалась, а жива ли она вообще?

– Манила! – тряхнула со всей силы за остренькое, костлявое плечо, – просыпайся.

Раздался тихий, надрывный стон, и девушка с трудом открыла глаза. Они тоже потеряли свой задор и яркость, и больше подходили измученной жизнью старухе, чем молоденькой веселой девушке.

– Ким? – подняв тощую, немощную руку, Манила прикоснулась к ее щеке, – ты мне снишься?

Она криво улыбнулась и тут же сморщилась от боли – бледные, сухие губы растрескались и кровоточили.

– Идем, Манила. Нам пора, – Ким попыталась поднять ее, но не смогла. Несмотря на худобу, подруга оказалась неудобно тяжелой, – давай, милая. Поднимайся. Идем.

– Я хочу спать, – захныкала та.

– Поспишь, потом.

– Не пойду. Не хочу.

– Надо Манила. Мы пойдем туда, где тебе помогут.

– Мне хорошо и тут. Нянечка дает настойку и приносит горячий чай.

Ким всхлипнула. Ей едва удавалось быть сильной. Не ради себя, ради изнуренной подруги. Но как сказать, что чаем не исправить то, что с ней сделал миар-тан?

– Там будет не только чай. Но и… – замешкалась, подбирая слова, – но и шоколад!

– Шоколад?

Манила всегда была сладкоежкой. И в те редкие моменты, когда им доставались лакомства, не было никого счастливее нее. Она даже умудрялась выпросить дополнительный кусочек у ворчливой Харли.

– Да. Много шоколада, – Ким закинула себе не плечи тонкую руку и снова попыталась поднять подругу с кровати, – белый, пушистый, как облака. Черный, настолько горький, что хочется зажмуриться и запить. Молочный полный хрустящих орешков и сушеных фруктов.

– Я люблю орешки.

– Знаю. Но ты должна мне помочь, иначе мы не дойдем. И все это съест кто-нибудь другой.

Манила, через силу приподнялась с подушки, спустила с кровати пугающе тонкие ноги.

– Погоди, я тебе помогу.

Ким бросилась в угол, где лежали чьи-то старые, сношенные ботинки и натянула их на изнеможенные ступни, потом прихватила чужой плащ и пару одеял. В горах холодно, даже весной.

– Идем, – она подставила плече Маниле, помогла ей подняться. Тут же пришлось ловить, потому что больную повело куда-то в сторону, еще мгновение и она бы точно оказалась на полу.

– Осторожнее.

– У меня перед глазами все кружится, – пожаловалась Манила, – может ты принесешь шоколад сюда, а я пока полежу.

Она с такой тоской посмотрела на не заправленную серую кровать, что у Ким все сжалось в животе. Что они сделали с жизнерадостной, никогда не унывающей Манилой, которая всегда бегала по монастырю как живчик, успевая сделать миллион дел и поболтать со каждым встречным?

Так хотелось ей помочь, но дар, способный творить чудеса, в этот раз не откликнулся.

В груди закипала ярость.

– Никаких лежаний, – перехватил ее за талию и поволокла к двери, – идем! Шоколад закончится и будешь жалеть.

Когда они вышли из лазарета, Ким аккуратно выглянула из-за угла в общий коридор. Подходило время обеда, поэтому было слишком много людей. Вместо того, чтобы идти к главному выходу пришлось свернуть в другую сторону и пробираться через запасной, заваленный барахлом выход.

Едва выбравшись наружу, Ким крикнула:

– Лисса!

Осторожничать уже не было времени.

Чуткая вирта услышала голос хозяйки с другого конца монастыря и рванула у ней.

– Лошадка, – глупо улыбнулась Манила, потрепав по мягкому темному носу, – хорошенькая.

Вирта такой вольности не оценила и предупреждающе щелкнула зубами.

– Тише, Лисса, тише, – Ким потрепала ее по еще сырой шее, – это свои. Надо помочь.

Манила тем временем совсем расклеилась. У нее не хватало сил ровно стоять, и она все чаще пыталась повалиться на землю.

– Залезай, – в отчаянии взмолилась Ким, и сама положила тоненькие ручки подруги на луку седла, – давай, ты сможешь

Манила не могла. Пальцы не держали, а о том, чтобы подтянуться и вовсе не было речи. Она едва могла стоять.

Ким чуть не плакала от отчаяния. Хасс все еще был в обители сна, а самой ей никогда не затащить подругу в седло.

Выручила вирта. Она просто плюхнулась на колени перед девушками и тихо заржала.

– Давай, Манила! – Ким попыталась ее усадить, но снова неудача. Подруга повалилась на бок, теряя сознание.

Пришлось уложить ее поперек седла, туда же примостить украденные вещи, а затем затянуть веревкой, чтобы не свалилась в дороге. Потом Ким переложила в один из пустующих мешочков аракит и потуже завязала шнурок.

– Иди, Лисса! – она указала на узкий перешеек в Драконьих Горах, – помнишь ту пещеру, где мы с тобой провели последнюю ночь перед спуском в долину? Вот туда.

Вирта протестующе заржала.

– Мы закончим и сразу отправимся следом. И постарайся чтобы тебя никто не заметил. Твоя ноша очень важна и для меня, и для Хасса, – она порывисто поцеловала ее в нос, – иди!

***

Как только вирта скрылась за углом, Ким бросилась обратно. Не в обитель сна, где Хасс крошил белые цветы смерти, а в монастырь. У нее было свое дело, не менее важное. Она проскочила мимо входа в обеденный зал, где за скудной трапезой собрались все обитатели монастыря, и притаилась за углом.

До нее доносился тихий гул голос и звон ложек по жестяным тарелкам. Старая йена что-то вещала, но в этот раз ее голос казался коварным шипеньем змеи, от которого кожа покрывалась ледяными мурашками.

Ким побежала дальше. Миновала главный холл, потом сквозь узкую дверь просочилась в ту часть монастыря, где жили служители, и в нерешительности замерла перед дверью в комнату хранительницы монастыря.

Вдруг Хасс все-таки ошибся? Неправильно понял, и на самом деле старая милая йена не при чем? Вдруг…

Но сердце верило кхассеру безоговорочно. Йена была хранительницей, вот только хранила не монастырь и не своих одаренных воспитанниц, а белый дурман, забирающий чужие жизни во имя Милрадии.

Сомнения исчезли. Она толкнула дверь и смело шагнула внутрь.

Здесь было все так же, как и раньше: скромная, аскетичная обстановка, которую разбавляли лишь белые кружевные салфетки на подушках и вычурно-яркая вазочка на маленьком столе. В ней сиротливо стоял, начинающий увядать букетик ландышей. Ким поморщилась – с недавних пор ей перестали нравиться белые цветы.

Она подошла ближе, выкинула букет и с опаской вязала в руки вазу. С виду вроде обычная, но девушка не обманывалась на этот счет. Ее поверхность была холодна, но ладони жгло от простого прикосновения, и было ощущение, будто она дрожит. Мелко пульсирует у нее в руках.

А еще казалось, будто вещь довольна и сыта.

Ким швырнула ее об стену. Раздался тихий звон, но ваза не разлетелась на осколки, только один краешек сбился и теперь поблескивал острыми гранями.

– Проклятье! – Ким снова ее схватила и со всей силы бросила об пол.

Снова треск, и снова отбился маленький кусочек. Вещь сопротивлялась. Несмотря на то, что девушка ее швыряла и топтала, она продолжала держаться! Сдавая свои позиции лишь по чуть-чуть. По маленьким кусочкам, мелкими трещинами, сколами.

– Ломайся же! – вскричала Ким, снова бросив вазу об стену.

– Что ты творишь, безумная?! – раздался голос позади нее.

Это была запыхавшаяся йена. Ее седые волосы, обычно затянутые в строгий аккуратный пучок, совсем растрепались, рот гневно искривился и дрожал, а в глазах не было привычного тепла. Там кипела злость, ярость и страх. За ее спиной возвышалась хмурая Харли.

– Я все знаю, все! – сквозь слезы прокричала Ким, – все это ложь! Ваша забота – ложь. Вся жизнь в монастыре – ложь! Миарт-таны ложь!

– Замолчи, ненормальная! – прохрипела йена, – я велю посадить тебя в темную. На голодный паек. Будешь знать, как всякую ересь нести.

– Это не ересь! – прохрипела Ким, – это правда.

Она снова схватила вазу. Та еще держалась, но ее поверхность уже была испещрена мелкими трещинами.

– Поставь ее на место! Немедленно!

– И не подумаю, – Ким снова замахнулась.

В этот момент до нее с улицы донесся перестук копыт, мужские тяжелые шаги, звон оружие.

– Обыскать все! – грубый мужской голос гремел над монастырем, – взять живьем! Обоих!

– Допрыгалась, – зло прошипела йена, – я отдам тебя им.

– Мне все равно, – Ким со всей мочи ударила вазой по стене. Та жалобно зазвенела и сдалась, осыпавшись на пол ворохом цветных осколков.

– Что…что ты наделала? – йена тяжело упала на колени и протянула свои старые, изнеможённые руки к осколкам.

Потом вскочила и с неожиданной прытью бросилась к Ким, но сделав всего пару шагов остановилась и по-звериному завыла.

Она начала меняться…

Седые волосы клочьями выпадали из головы, обнажая лысый, покрытый старческими пятнами череп, подглазины все больше западали внутрь, делая ее похожей на скелет. Черные руны с ее рук начали расползаться по ее телу, покрывали пальцы, шею, сморщенное лицо, заливали своей тьмой глаза.

Ким отскочила к стене и обеими руками зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса.

Хранительница монастыря хрипела и металась по комнате с каждым мигом все больше ссыхаясь, скрючиваясь, и опускаясь к полу. Она становилась уродливой карлицей, потом странным существом с тоненькими конечностями, а потом и вовсе рассыпалась кучкой черного пепла.

Наконец все затихло.

От старой доброй йены не осталось ничего кроме изношенной одежды да кучки праха. В коридоре гремели тяжелые мужские шаги, а у Ким не было сил бежать. Да еще и Харли перегораживала своей внушительной фигурой единственный выход из комнаты.

– А ну-ка иди сюда! – прорычала она и, схватив Ким под руку, вытолкала наружу.

Воспитанница даже не сопротивляться. В ушах до сих пор гремели проклятия йены, а перед глазами пылал ее страшный конец.

Харли вытащила ее в коридор и, не позволяя ни на миг остановиться, поволокла дальше. Не к стражникам, а в другую сторону. Мимо комнат и подсобок, к неприметному черному ходу, ключи от которого были только у нее и других наставниц.

Отперев старый замок, она навалилась плечом на кривую дверь, и буквально вышвырнула Ким на улицу.

– Беги, глупая. Они тебя на кол посадят за то, что ты сделала с хранительницей.

Ким вскинула на нее испуганный, непонимающий взгляд.

– Ты отпускаешь меня?

– Беги, Ким, – Харли скупо обняла ее за плечи и тут же оттолкнула от себя, – Беги!

После этого вернулась внутрь и заперла дверь.

Ким побежала, вдоль стен, стараясь держаться кустов и темных провалов. Надо было предупредить Хасса, что стражи из Милрадии уже здесь…

Кто-то налетел на нее сзади и тут зажал рот шершавой ладонью. От нее отвратительно несло цветочной сладостью.

– Тссс, – над самым ухом, – это я.

Кхассер убрал ладонь и прежде, чем она успела пикнуть, подхватил ее на руки. Он двигался так быстро, что Ким даже не успела заметить, как они оказались за насыпью в ольховнике, растущем за монастырем.

– Тебе успели увидеть? – спросил он, неотрывно наблюдая за серым строением сквозь неплотно сомкнутые ветви.

– Нет. Успела уйти до того, как они ворвались. А ты успел?

Он молча кивнул.

– Миар-таны?

Снова кивок. Выглядел Хасс плохо. Тьма непрестанно клубилась во взгляде, скулы заострились, на щеках залегли глубокие тени. И дышал он тяжело, будто через силу, а где-то внутри, в могучей груди что-то клокотало.

– Хасс, что с тобой?

– Нам надо уходить в драконьи горы. Немедленно.

– Хо…хорошо, – согласилась Ким, – Лисса уже двигается в том направлении. У нее моя подруга и камень.

Хасс не стал оборачиваться сразу. Вместо этого он схватил Ким за руку, отвел дальше в пролесок, и уже там, под прикрытием деревьев перекинулся в зверя. Лег на землю, опустил крылья и тихо заворчал, глядя ей в глаза.

– Ты хочешь, чтобы я…залезла на тебя?

Кхассер нетерпеливо кивнул. Тогда Ким неуклюже закарабкалась ему на спину, кое-как пристроилась между крыльев и обняла за косматую гриву.

***

Сначала они летели низко. Хасс стелился по земле, едва касаясь когтями травы, плавно огибал деревья, попадающиеся на пути, и лишь когда добрались до самой кромки, за которой было открытое пространство, резко взмыл вверх, на такую высоту чтобы снизу нельзя было достать ни стрелой, ни арбалетным болтом.

Ким не стала оглядываться на серую громаду монастыря. Не зачем. Он больше не был ее домом, там ничего для нее не осталось. Бывшая воспитанница лишь сильнее прижалась к андракийцу, позволяя уносить себя в неизвестность.

Им нужно было добраться до Драконьих гор, а что дальше – никто не знал.

Внизу простиралась яркая, раскрашенная весной долина. Несмотря на страшные тайны, это место было по-своему красиво. Зеленые острова рощ, квадраты вскопанных полей, извилистые ленты дорог и сверкающая на солнце гладь озера Сай.

Ким залюбовалась.

…А потом увидела темный силуэт, мечущийся из стороны в сторону, а следом за ним – два десятка преследователей.

– Это Лисса! – завопила она, перекрикивая свистящий в ушах ветер, – Хасс! Лисса внизу! Они ее преследуют.

Она скорее почувствовала, чем услышала, как в могучей груди зарождается рычание. Кхассер заложил крутой вираж и начал спускаться настолько быстро, насколько позволяла драгоценная ноша на спине. Ему едва удавалось сдерживать свою звериную натуру, которая вот-вот выйдет из-под контроля.

Эти людишки из Асоллы бесили. Ему хотелось напасть, разодрать всех и каждого, смотреть как жизнь уходит из искорёженных тел с каждым ударом слабеющего сердца, как стекленеет взор, устремлённый в никуда. Почувствовать, какова на вкус их кровь.

Зоркий звериный взгляд выцепил среди преследователей ненавистную Мелену. Ее темные, как ночь волосы, развевались по ветру, а зловещая плеть непрестанно щелкала. Пока воины загоняли Лиссу, стремясь взять ее в кольцо, их предводительница пыталась заарканить вирту, захлестнуть ее за шею или за ногу.

Та хрипела от напряжения, как заяц меняла направление, сбивая преследователей с толку, но ее силы были на пределе – она была ранена, на спине бесчувственная Манила и свертки вещей, да еще плеть эта, обжигала словно сотня разозленных ос.

Хасс налетел на отряд сзади. Ударил по двум последним стражникам, сбивая их на землю вместе с лошадьми.

– Достаньте мне его! – рычала Мелена, направляя опешивших воинов, – Обоих достаньте! Девку я лично освежую!

Началась суматоха. Воины перегруппировывались. Часть из них продолжила преследовать Лиссу, остальные под предводительством Мелены переключились на кхассера.

– Надо прикрыть ее! У нее камень и Манила, – кричала Ким.

Хасс и сам это знал, поэтому сбил первого из преследователей, так что тот покатился по траве и затих, а второго вырвал из седла и, стремительно развернувшись, швырнул в ряды милрадцев.

– Хасс!

Со стороны монастыря к ним стремительно приближалась вражеская подмога.

Он успел взмыть в воздух за миг до того, как они налетели. Наверху было безопасно. Мелена, сообразив, что так просто до них не достать, отдала следующий приказ:

– Поймать клячу! Любой ценой! Мне нужно то, что у нее!

Оба отряда, сплошным потоком устремились за Лиссой.

Немного оторвавшись благодаря вмешательству друзей, она гнала вперед так быстро, как только могла. Драконьи скалы уже нависали над ней и казались такими близкими. Вот только, преследователи не сдавались. Они мчались за ней, как дикие псы, со всей яростью, на которую только были способны, и подгоняемые криками Мелены наносили удар за ударом.

Одна стрела ударилась о камень возле переднего копыта, вторая – просвистела над самым ухом, третья – взметнула растрепанные волосы Манилы. Следующая могла попасть в цель, но снова смешался кхассер, вставая у них на пути.

Из последних сил Лисса заскочила на каменный отрог и, меняясь на ходу, начала карабкаться вверх по склону, укрываясь от стрел за выступами и валунами.

Откуда-то появились арбалеты, заряженные сетями. Залп – сети упали на крылья Хасса, сминая их и не позволяя взмыть в небо. Он тяжело приземлился на землю, извернувшись ухватил зубами за край и содрал с себя путы. Успел заметить и увернуться от следующего сетевого заряда, но тяжелый болт насквозь пробил кожаное крыло.

От дикого рева кхассера содрогнулась вся долина.

Его окружали стражники Милрадии с оружием наготове. В их глазах светилась решимость и уверенность в своих силах. Зверь из Андракиса был ранен и не мог взлететь, на их стороне численное превосходство. Итог битвы предрешен.

– Взять их! – прогремел стальной приказ.

Зазвенели мечи, воздух наполнился свистом выпущенных стрел.

Ким зажмурилась и обняла Хасса сильно-сильно, понимая, что никого ценнее у нее в этой жизни нет и уже не будет. Время будто замерло для нее. Она выдохнула и обратилась к самой себе, к тому свету, что неустанно пульсировал где-то внутри.

В этот раз ее сила откликнулась сразу, будто только и ждала нужного момента. Хлынула сквозь пальцы, окутывая белым маревом и кхассера, и его хрупкую наездницу.

Хасс почувствовал себя полным сил. Под завязку, до предела, как никогда до этого. Раны на его теле затягивались, не успев образоваться. Стрелы не причиняли вреда. Его большие кожаные крылья были как новые и ударяли с такой силой, что порывы ветра сбивали с ног бегущих стражников.

Став практически неуязвимым, Хасс ловко уворачивался от летящих в него копий, сметал ряды стражников, не забывая при этом смотреть на склон Драконьих гор. Маленькая точка неумолимо приближалась к перевалу. Еще пара минут и она скрылась за островерхим утесом, став недоступной для преследователей из долины.

Лишь тогда кхассер взревел и взмыл в воздух.

– Достаньте мне его! – верещала разъярённая Мелена, – немедленно!

Как бы ни так. Он поднялся еще выше и стрелой устремился в сторону гор.