Очкарик 4

Глава 25

— Чем могу? — спрашиваю гнома по имени Дирк, который практически врывается ко мне в ванную, когда я занят там в полный рост помывкой с подачи Хе.

Кстати, стыдно было до невообразимости. За недели путешествий по степи (и где придётся) я банально отвык от посещений душа настолько, что перестал делать это так часто, как только возможно.

Чёрт побери.

Хе, конечно, тактичная девчонка и изо всех сил старалась меня не задеть, отправляя мыться после этого самого. Но сам факт…

Еще и температура воздуха за тридцать по Цельсию, со всеми вытекающими.

Потоотделение имеет место быть, как бы дроу ни деликатничала.

Давно не помню за собой подобной неловкости. Уже молчу, что обоняние у дам хоть и отличается между орчанкой и метиской, но нюх Хе всё равно настолько же лучше моего, насколько Зюзя в отряде чуяла лучше парней (приблудная дворняга, которая лично мне регулярно казалась намного умнее некоторых людей, даром что собака).

Было бы можно — провалился бы сквозь землю на месте.

Гном после моего вопроса мгновенно преображается и из скованного становится цепким и собранным:

— Давай на всеобщем? Поговорить надо. Твоя женщина сказала, что не запрещает.

Прикольно. Говорит он не на своём (которого Хе не понимает) из уважения к ней, что ли?

По местным стандартам главой нашей семьи является она, как дроу.

Постояв немного, метиска исчезает, чтобы через пару секунд вернуться с двумя стульями:

— Устраивайтесь!

Затем Хе решительно захлопывает двери ванной снаружи, оставив нас наедине, и начинает в спальне во всё горло орать какую-то песню на койне.

Дирк некоторое время смотрит на меня оценивающе.

— Геноссе, согласись, твой визит слишком нетривиален, чтобы вот так молчать в нашей с тобой деликатной ситуации, — аккуратно намекаю ему, что пора бы и продолжить.

— Малый совет гильдий. Бумага о предложении аренды от… — он останавливается и не договаривает, требовательно глядя на меня.

— От орков, — пожимаю плечами, продолжая намыливаться. — Решил сыграть в туда-сюда?

— Я не извращенец! — усевшийся к этому времени гость подпрыгивает на стуле.

— Расслабься, это на тебя Хе плохо влияет. Впрочем, она на всех плохо влияет в этом плане… Туда-сюда ещё называют половина-наполовину. Или пятьдесят на пятьдесят, хотя у вас могут говорить иначе.

Кажется, с душем пора завязывать: можно принять за элементы неуважения.

— Объясняй. — В руках представителя подгорного народа чудесным образом материализуется внушительная фляга и пара серебряных, что ли, стаканчиков.

Он решительно наливает один полностью и демонстративно опрокидывает себе в глотку.

Затем наполняет уже оба, ставит их на свободный стул и кивает мне:

— Выбирай любой, пьём до дна.

— У меня жена-трезвенница и невеста орчанка, той алкоголь вообще нельзя по правилам. Знаешь, что со мной будет, если напьюсь?

— Человек, я очень сильно рискую, приходя к тебе таким образом. В принципе, могу развернуться и выйти, несолоно хлебавши — последствия будут только моими проблемами.

— Это ты к чему?

— Если я прошу тебя выпить вместе со мной перед таким разговором, это не просто так! — Он осекается, но после паузы снова продолжает. — Если вы с твоей сиськастой думаете, что мне приятно наблюдать за помывкой голого мужика, то заблуждаетесь! Или ты считаешь, что я так оголтело рвался на твою сраку смотреть?

— Что в стакане? — беру и нюхаю.

— Виски.

— Солод, хмель, ячмень? Фильтрация через уголь? — принюхиваюсь тщательнее.

— Да, — он удивляется и отвлекается, впрочем, несильно.

— А потом половину поколения выдерживается в дубовых бочках из-под виноградного спирта?

— Если на ваш век мерить, то да. На наши годы поменьше половины поколения выходит. Откуда знаешь?!

— Сталкивался… Дирк, пятьдесят на пятьдесят в нашем с тобой случае — это оговоренный сторонами формат обмена информацией. У меня на родине так делают, когда переговоры ведутся офицерами не дружественных структур. При этом сами переговорщики друг против друга лично ничего не имеют, только армия против армии.

— Пока не понял. Поясни?

— Нам, судя по твоему эффектному появлению здесь, нужно согласовать какое-то решение, так?

— М-м, примерно. Но…

— … но сперва мы с тобой должны его выработать?

— Да, хотя…

— … при этом, видим мы друг друга впервые в жизни и особых причин доверять противной стороне нет ни у тебя, ни у меня.

— Ты неожиданно умён для обезьяны, — серьёзно роняет гном. — Пей. Я уже понял, что такое это твоё туда-сюда, кажется.

— Твоё здоровье, — беру один из стаканчиков и чокаюсь с импровизированным собутыльником. — Хотя мои дамы меня потом, вашим языком, за это с говном смешают… эээээ!

Содержимое гномьего носимого запаса оказывается более крепким, чем привык я. Обжигает пищевод.

— Реально приходится идти на жертвы, — сипло выдавливаю из себя, поскольку ни закусить, ни запить нечем.

— Не выё****йся! Это я иду на жертвы, — огрызается гость.

— Мне пока не прозрачно, где и в чём именно.

— Вы — менталисты! Причём твоя вонючка — вообще сила! Вам пальцем пошевелить — и меня даже колоть не надо, я сам пришёл. В три смычка выпотрошите до задницы так, что не замечу. Выдоите даже то, как в детстве… — он зло и резко останавливается.

— А-а-а. Пардон.

Здесь я затупил.

— Фляга — так, мелкая компенсация, причём не на всю сумму! Я правильно понял твой дыр-дыр? Я говорю первую половину, ты продолжаешь вторую? — он лихо наливает снова.

— Слушай, мне вовсе не обязательно нажираться, чтобы с тобой нормально переговорить или договориться! Да, ты понял правильно.

— Обязательно нажираться, обязательно. Вискарь не просто так, — уклончиво обозначает направление собеседник. — Если решишь обманывать, я буду хотя бы это видеть. Итак, Малый совет гильдий. Продолжай.

— Что именно интересует?

— Бумага твоя? Ты составлял?

В этом месте у меня возникает непреодолимое желание занять второй стул рядом с ним, чтоб не общаться стоя.

Что и делаю, обернувшись полотенцем (до Хе мне далеко в плане её непринужденной раскованности в подобных ситуациях).

— Мне кажется, ты неправильно ставишь вопрос. Твоё здоровье. Я бы на твоём месте говорил так: это серьёзный разговор? Орочье предложение лицензии чего-то стоит? Или пустышка? А кто писал бумагу для тебя, по-моему, без разницы.

— Можно и так, — подумав, кивает Дирк. — Суть не меняется.

— Ответ: да, это было серьёзное предложение, по крайней мере, на момент написания.

— Что-то изменилось? Тема закрыта?

— Как тебе сказать. Нет, тема не закрыта, но у орков сейчас будет достаточно непростой период, поскольку пока нет единого вождя.

— А тогда было как?

— Тогда их сегодняшний ресурс по вождям и шаманам стоял одной ногой в могиле. И влияния на народ не оказывал, как и на ход боевых действий.

— А сейчас что?

— Ты слушаешь внимательно? Я же дал понять. Или что, все вещи называть своими именами?

— Да.

— А сейчас возможен краткосрочный диспут за власть между неким отцом и его родной законной дочерью. До последнего времени родителя на горизонте не просматривалось. По их закону о престолонаследии власть принадлежала девочке.

— Получается, если гильдейский совет выкупит эту лицензию, она будет стоить дешевле, чем говно в сортире? По крайней мере, пока вонючки между собой не договорятся?

— Почему это? С чего ты это взял?

— Одна партия будет выдавать нам лицензию, а противная — наоборот гнобить. Если по твоим словам: шахты мы у вас арендовали, оборудовали. Потом налетела конница отца, который с дочерью не согласен, и нам капут.

Под влиянием алкоголя меня некстати разбирает хихиканье: гном в точности описывает кое-что из соседней южной республики там. Правда, с точностью до наоборот: там пришла дочь и отжала тех, кто договаривался с её отцом.

Тоже имел место семейный скандал, кстати.

— Нет. Это будет зависеть от того, кто из орков и на каких условиях подпишет вашу бумагу.

Моё веселье не вызывает у него никаких отрицательных эмоций (видимо, согласуется с действием препарата), потому продолжаю:

— Если честно, ты застал меня врасплох: кое-какие процессы не завершены.

А ведь его пойло действительно развязывает язык не хуже одного интересного медикамента.

Вот же блин.

И как с этим бороться?

— О-о, наконец тебя взяло, — довольно ухмыляется расплывающийся перед глазами коротышка. — Но ты не переживай. Я сейчас точно такой же, как ты — я ж специально на одну больше выпил. Фора тебе. У тебя ещё менталисты есть, трезвые.

— Я до глубины души тронут твоей заботой.

— Врёшь, — гогочет гном, которому под влиянием содержимого фляги тоже становится весело.

— Не вру, шучу. Дирк, давай начнём с начала. Ты зачем пришёл?

— Есть конфликт. Он мне не нравится. Хотелось бы в нём не проиграть.

— Какой конфликт ты сейчас имеешь в виду? Кого с кем?

— Если упростить, то между военным и мастеровым сословиями гномов.

— Хренасе.

— А ты подумал о чём?

— Неважно. Эти два сословия по-разному видят пути развития?

— Теперь да.

— А раньше?

— Раньше нам всем дружно казалось, что вонючкам труба, стоит лишь посильнее надавить. Никто не думал, что они так упрутся, мало того, что выживут.

— Что изменилось?

— Говори первую половину, я продолжу. А то больно хитрый.

— Без конкретики тогда. Кое-какие отряды кочевников, управляемые из одного места, начали технично щупать за вымя всех участников проекта: вас, ушастых, людей. Уцелели некоторые их шаманы, один из ханов. ЭТУ ПРОПУСКАЮ!

Мне действительно уже много и пойло в горло просто не лезет.

— Тогда и я пропущу… Да. Если раньше у вонючек была лишь вооружённая толпа, ещё и с тремя головами, то сейчас они очень нехорошо сплотились. К ним тянутся их оседлые соплеменники, кое-кто из орквудов, причём самые грамотные из последних. Ставка хана — твоя работа?

— Частично.

Мой язык так и несётся обгонять мои же мысли, потому еле удерживаюсь и не говорю, что одна интересная пара отец-дочь хотя и не ладят на семейные темы, но в некоторых моментах чудом действуют исходя из общего единого плана.

Пока что.

Даже без особых сбоев, как ни удивительно.

— Вдоль реки, — Дирк говорит название, — за трое последних суток разрушены перевалка, пристани, мост. Два временных лагеря сожены и вырезаны, наш и ушастых. Поскольку мы пока вроде как в контрах, эльфы не помогли нам, а мы потом не стали вписываться за них. Вонючки этим очень хорошо пользуются — над нами надругались по-отдельности.

— Фигасе Ерёма развернулся, — присвистываю непроизвольно.

Поскольку текст вырывается из меня против моей воли.

Да что же мы такое выпили?

Гном мажет по мне ставшим на мгновение колючим взглядом и продолжает:

— Захвачена пара караванов с оружием ушастых, транзит по степи встал наглухо. Отгадай с трёх раз, кто захватил?

Заливисто хохочу в ответ.

Он добрые три минуты перечисляет то, что я предполагаю и без него: сложно не узнать содержание собственных бесед с Ермеком и Стариком.

Впору гордиться: даже не рассчитывал, что они столько намотают на ус, причём с одного раза.

— Чего ухмыляешься? Что-то ещё знаешь? Твоих рук дело?! — даёт волю эмоциям собутыльник.

— Ну, как сказать. Улыбаюсь потому, что учитель не ожидал такой прыти от учеников.

У этого долбаного пойла весьма неприятные побочные эффекты.

Или не побочные? Чёрт побери, это же далеко не просто алкоголь.

— Ещё чего не сказал? Не тихушничай, я всё вижу.

— Вы ещё главного не хлебнули: отравление водоносных горизонтов на такой площади, что вам физически неоткуда будет брать питьевую воду. А кочевники в степи её наоборот всегда найдут, даже в засуху и с закрытыми глазами.

— Ещё?

— Кони и их отряды. Схема продумана так, что полностью нейтрализует ваше преимущество в мобильности: ваши порталы не настолько будут опережать их, чтоб дать вам фору. Вас и дальше будут резать по отдельности, отрядами, как вчера с эльфами.

— Твоя личная цель в этом всём какая? — берёт быка за рога гном. — Ты ж хуман и не из простых, судя по образованию. Вы, человеки, в Проекте ведь и так хорошо имели?! Зачем всё рушить?

— Ответа не будет. К теме нашего разговора не относится. Скажи своё намерение, самое главное, твоя очередь.

— Воевать с орками стало дороже, чем договариваться. Гномы уже делятся на два лагеря, что ослабляет всех. Вонючки же наоборот усиливаются. Ушастые себе на уме и верить в длинную им нельзя. Если орки способны выдавать лицензии на добычу и разработку, как цивилизованные, и отвечают за свои слова — дешевле и выгоднее отдать им процент с будущей прибыли, чем воевать со стаей комаров топором.

— Что настолько изменило вашу точку зрения? Ещё три недели тому подгорный народ думал иначе, причём весь без исключений.

— Ошибаешься. Вернее, не знаешь. Малый совет гильдий всегда держал в голове запасной вариант, ты просто чужой и не в курсе. Настало время сменить курс. Если вояки не хотят, мы с вами сами можем порешать. От своего имени.

— Что за вариант был запасным? Ваш договор с орками значит ли, что будете со своими сражаться за свою аренду?

— Запасной вариант был: купить, арендовать, договориться может оказаться дешевле, чем воевать. Сказал же уже! Насчёт вместе сражаться: не хотелось бы. Но как карта ляжет… Близкий сосед дороже далёкого родича.

— Неожиданно.

— Вовсе нет, всё на виду. Просто многие не понимают: у нас, если вдуматься, в отличие от ушастых с орками ареалы вообще не пересекаются. Отсутствует изначальный конфликт, — победоносно выдаёт Дирк и снова тянется к фляге.

— Это как?

Ему удалось меня озадачить.

Впрочем, моё состояние взвешенной рассудительностью и не назовёшь.

— Смотри, — Дирк снова наполняет два стакана и выпивает свой. — У ушастых есть интерес к дельтам рек. Они могут там свою ботву выращивать, а…

— А орки пасут там скот. Одна и та же земля нужна двум хозяевам, понятно. Самый классический конфликт сартов и номадов. История, учебник за четвёртый класс. Или за пятый.

— КОГО С КЕМ КОНФЛИКТ?

— Оседлых земледелов и кочевых скотоводов. Противоречие заложено в природе обеих экономик. Рассказать теорию? Там часа на полтора.

— Не сейчас, потом расскажешь… Вот. А нам с вонючками вообще делить нечего, в отличие от ушастых! Наш-то интерес — под землёй. Твои любимые орки добычей не занимаются в принципе! И нескоро займутся, уж точно не в этом поколении. Ты куда?

— Пить хочется.

— НЕТ! Пока не договорим, пить нельзя! И отсюда не выходим!

— Как скажешь… Мне лишь одно неясно: как вам только ума хватило в это всё влезть с такой мудрой проницательностью? — проклятый шнапс действует всё сильнее сильнее.

Трепать языком или поддевать собеседника точно не стоит, а удержаться не могу.

— «Спасибо» воякам и жрецам, — ворчит мастеровой. — «ZWERGLAND UBER ALLES!» и по*ую мороз! Мозги не работают! А мы ведь с самого начала предупрежда-а-али… — его тянет зевать.

— О чём?

— О том, что орки могут оказаться не идиотами. Если не получится их извести в ноль, то дальше против нас заработает чистая математика.

— Эй, не спи!

— А, да, — он дисциплинированно встряхивается. — В общем, они у себя в степи как дома: могут и полгода, и год на глаза не показываться. А у нас один единственный городок месяц ладить надо. И то, если что попроще…

— Какой городок? Не понял.

— Самый простой. Чтоб вшивый уголь рубить для начала, самая примитивная работа по добыче. Что, не сечешь?

— Пока нет.

— Значит, ты не из мастеровых будешь, хе-хе. Мы строим городок добытчиков месяц. Напрягаемся, возим издалека материалы, удалённо ишачим, как проклятые.

— ПОКА ЯСНО.

— А сжечь это всё орки могут за час! И в любой момент — хоть сегодня, хоть через неделю. Понимаешь, они свой час даже через месяц потратить могут! А нам потом снова отстраивать!

— А-а.

— По этой реке, — он повторяет звучавшее уже название, — по трем объектам буквально за день стало понятно: у нас физически не хватит сил охранять выработки.

— А как вы начинали проект? С таким раскладом-то? — да что ж я заладил одно и то же по кругу.

И вроде как понимаю, что гоню, а удержаться не могу.

— Ты меня что, не слушаешь? — сердится гном. — Вонючек не должно было остаться, единого центра управления у них не было. Их боевые отряды и всех мужчин мобильные заслоны в степи должны были уничтожить минимум на девять десятых!

— А вышло?

— Едва ли наполовину. И, ты сам говоришь, остальные как назло сплотились. Вместо пары растопыренных пальцев Проект получил несколько сжатых кулаков. Причём именно сейчас, когда сам распался практически.

Нго, вы когда к нам?

Имеешь ввиду нас или вашу поддержку? Что-то случилось?

И, и.

Нет, ничего особого не случилось. Просто сейчас Вадим кое с кем из гномов о таком разговаривает, что мне было бы спокойнее, если б вы были рядом.

Сегодня к вам собирались. Ты не написала, помещений хватает? Нам будет где остановиться? Как там с безопасностью?

Да, будет.

Мы на втором этаже. На первом, между лестницей и входом, коротышки: если кто-то решит атаковать всё здание, гномы — буфер.

Мы их поэтому срочно выселять и не стали.

А завтра должны подъехать ребята Асем. Потом будут охранять они, когда коротышки съедут.

Списавшись с Нго и получив заверения об их с барон скором прибытии, Хе быстро перевела шёпотом содержание переписки Асем: та не читала ни одного из койнов.

Орчанку, ввиду творящегося в ванной, пришлось разбудить и посадить рядом с собой.

— Выпивают, — тихо прокомментировала подруга звон рюмок в санузле.

— Слышу, — вздохнула тёмная.

Примерно полчаса бухие мужики, как ни странно, аккуратно выстраивали хрупкие мостики компромиссов в беседе.

Гном за дверью на каком-то этапе исчерпал перечень вопросов и продолжил удивлять:

— Ты нормальный мужик, хуман. Ладно, я зачем шёл-то… Вас сейчас убивать придут. По крайней мере, твоих девок — хлопот куча, а живыми они точно не нужны. В отличие от тебя. Порталы ваши отсюда уже заблокированы, можешь не стараться. Всё учтено, прыткий ты больно.

Глаза орчанки и дроу широко раскрылись вслед за их же ртами и встретились взглядами с друг другом.

— А Вадим лыка не вяжет! — простонала Хе, собираясь вскочить и начать метаться по комнате.

— Блин, и ты пахнешь, как…, - закусила нижнюю губу Асем. — Как обычно.

— Быстрее, быстрее, быстрее!

Хосров, открывший портал на территорию Объединённого Университета, хлопал по спине каждого входящего в овал.

— Спасибо. — Бринкс, идущий последним, суеверно уклонился, пропуская ладонь товарища над головой. — Будь готов нас обратно выдёргивать по команде.

— Готов, — серьёзно кивнул хуман. — Там Зелёный лист, нашему Жёлтому не совсем друзья. Удачи! Я на связи.

— За временем следи! — продолжал напутствовать гном. — Если что, не жди команды! Так дёргай!

— Помню. Да.

Оружейник неожиданно двинул человека раскрытой ладонью по плечу, шмыгнул носом и тоже исчез в створе портала.