Обитель Варн

Глава 13

- Привет, - бросила она угрюмо, опускаясь на подоконник, и не обращая внимание на обалдевшего Игната, начала вылизывать ноготок.

- Привет, - просипел парень, невольно расплываясь в улыбке. И хотел бы подойти ближе к Варн, да не смел, боялся вспугнуть ее. А та свесила одну ногу в квартиру, другую на улицу и, щуря глаза, изучала человека:

- Ты меня ждал?

- Да-а.. да! - несмело шагнул к ней.

- Зачем? - склонила голову набок.

Парень растерянно пожал плечами:

- Потому что я люблю тебя.

- Ах, да, помню. Это то самое, что заставляет биться сердце. Правда, непонятно - зачем? Но и не важно. Важно другое, - Лесс медленно пролетела в комнату, зависла над кухонным столом и плавно опустилась на него, села. - Важно другое - почему меня тянет сюда, а, человечек?

Глаза Игната вспыхнули от радости: ему фактически признались в любви! Взаимной!

Лесс вздохнула:

- Давай оставим это глупое слово? И мысли туда же. Без тебя каша в голове, - нахмурилась, глядя перед собой. - Ничего не понимаю: воспоминания, воспоминания - а чьи они, откуда?.. Я вчера к тебе чуть не залетела с парой вопросов, да Бэф не дал.

- Бэф, это тот мужчина? Он кто тебе?

- Он мне все.

- Как это? - нахмурился парень.

- Так это! - скривила в ответ рожицу Лесс. - Вот для тебя все, это что?

- Не что, а кто. Ты.

- А-а, чудно. А для меня он. Он умный, сильный, славный. Я - это он, он - это я. Мы с ним понимаем друг друга...

- Он вампир? - осторожно спросил Игнат.

- Фыр-р-р!

- Вампир, я сразу понял. Он же тебя в себе подобную и превратил.

- И что? Завидно?

- Противно! Послушай, Лесс, - качнулся к ней Игнат, и обнял бы, да та взглядом остановила. - Ладно, я не трону тебя, не прикоснусь. Просто послушай меня - он не такой славный, как тебе кажется. Тебе нужно спасаться от него, пока не поздно, а возможно, еще не поздно. Я помогу, Лесс, я встану на твою защиту. Оставайся у меня, я закрою этот дом, и он не сможет зайти, воздействовать на тебя, забрать.

- Вздор, - скривилась Варн.

- Нет, нет! Я все сделаю ради тебя, на все пойду, даже на все. Только не уходи, останься. Я все эти дни только о тебе и думал, окна не закрывал... не закрою. Что хочешь проси, сделаю. Ну, хоть приходи.

- А в окно выпрыгнешь? - пытливо прищурилась Варн.

- В окно? - растерялся Игнат. - Если тебе надо.... Если ты будешь приходить.

Лесс вздохнула, поднимаясь:

- Ты безнадежен, человечек. Сам подумай, к кому же я буду приходить, если ты выпрыгнешь из окна? Или ты научился летать? Нет? А на могилку точно не приду, не люблю мертвых.

- Это твой Бэф мертв! - не сдержал крика отчаянья парень, видя, что Варн собралась вновь покинуть его и вернуться к тому ублюдку, что превратил ее в нежить.

Лесс, услышав замечание, остановилась, повернулась, заинтересованно уставившись на Игната:

- Почему ты решил, что он мертв?

- Его сердце не бьется! Он холоден как шапка ледника, расчетлив как калькулятор!

Лесс выгнула бровь, сделала круг вокруг Игната, обдумывая услышанное, и остановилась перед его лицом так близко, что он мог прикоснуться к ней, чуть качнувшись. Но парень не мог пошевелиться, зачарованно смотрел в ее глаза, любовался чертами лица.

- Значит, жив тот, у кого бьется сердце? - спросила тихо.

- Да, - так же тихо выдохнул он, моля о том, чтоб эти мгновенья никогда не кончились.

- Не правда, - качнула она головой, с непонятной печалью глядя на Игната. - Не каждый у кого бьется сердце - жив, и не каждый, у кого оно не бьется - мертв. Иной, имея сердце, его не имеет.

- Тебя кто-то сильно обидел? - пальцы парня несмело убрали локон со лба девушки, провели по нежной коже щеки.

- Не знаю, - честно призналась она.

- Я знаю. Останься, и больше никто, никогда не обидит тебя. Обещаю.

Лесс улыбнулась, почти с материнской нежностью глядя на юного Ромео:

- Ты хороший человечек, и кого-то напоминаешь мне. Я обязательно вспомню, кого, и тогда пойму, почему меня сюда тянет. Ложись спать, человечек, для тебя время позднее.

Варн скользнула к окну и ввела тем в отчаянье парня. Он кинулся следом в слепом желании удержать ее хоть силой, но не рассчитал - вывалился из окна.

Игнат ничего не успел понять, как его тряхнуло, и стремительное приближение земли стало плавным, над ухом что-то недовольно шипело, третируя перепонки. Он вскинул взгляд и увидел скалившуюся Лесс, держащую ее за ворот и плечо толстовки. Варн опустила его на землю с таким лицом, что Игнат непроизвольно отшатнулся, решив, что она сейчас плюнет ему в глаза.

- Страусам - беговую дорожку, птицам - взлетную полосу. И впредь не путай!

Игната качнуло от порыва ветра.

- Я, нечаянно, - выдохнул он, с трудом приходя в себя.

Лесс фыркнула и, взмыв вверх, исчезла в темноте. А парень еще с час простоял на улице, подставляя холодному ветру лицо и голову. С сожаленьем смотрел в небо, что было обителью его любимой. Ему же была отмерена земля.

Несправедливо.

- Ничего, страус тоже птица, - успокоил он себя и пошел домой.

- Где была? - недовольно нахмурился Бэф, уловив исходящий от Лесс знакомый запах человека.

- За службу спасения работала, - с тем же недовольством фыркнула Варн, прижавшись к груди вожака.

Бэф промолчал - ему хватило сегодня разборок: сначала он поставил на место Хоф, вспомнив ему прошлый инцидент, потом предупредил Ойко, что строго накажет ее, если она и дальше будет обострять отношения в клане. Последнее было особенно неприятным, потому что бесполезным - Ойко была вне себя от ревности, зависти и злости. А в таком состоянии она готова на любую крайность. Понимая это, он наказал Таузину и Майгру хорошо присматривать за ней, но лучше бы, конечно, отправить ее на время вон из замка, за Нэш, например. Что-то загостилась та в других кланах, все на месте ей не сидится. Путешественница!

Бэф вздохнул - он бы и сам с удовольствием слетал куда-нибудь, как раньше, но ответственность за Лесс мешала привычным путешествиям. Да и не сможет он оставить ее здесь, а взять с собой - опасно - юна еще для больших перелетов, ночевок вне дома.

Лесс уловив раздраженное настроение Бэфросиаста, потерлась щекой о его плечо, успокаивая, и заскучала, не почувствовав положительных изменений, оглядела собравшихся. И резко села, ткнув пальцем в Хоф, оккупировавшего привычное место на подоконнике:

- Он опять букашек Вергилия считает.

Бэф поморщился:

- Не букашки, а буквы, - и встал - хорошая мысль: почему бы не пойти в библиотеку и не занять бодрствование интеллектуальным чтивом?

Лесс тоже встала, подлетела к Хоф, взглянула на обложку:

- Вергилий?

Хоф нехотя оторвался от чтения, неласково оглядел сестренку и уже хотел рявкнуть, чтоб ее сдуло от него на тот конец залы, да вспомнил наставления вожака и почти прилично прорычал:

- Аристотель.

- Скажит-те, пожалуйста... А почитай?

- Щаз! - все ж не сдержался тот. Лесс впечатало в стену:

- Хам! - бросила она в ответ, приготовившись к атаке, и пошла бы, но была притянута к Бэф. Он перехватил ее за талию, и она повисла на его руке, пытаясь из чистого упрямства хоть виртуально, но дотянуться до Хоф и, если не покусать, то хоть царапнуть. Да и тот жаждал схватки не меньше: напрягся, глядя на девчонку исподлобья, ноздри раздувал и разве что копытом не бил, для полноты сходства с разъяренным быком.

"Я не ясно объяснял"? - сверкнул на него глазами Бэф.

Тот понял, проникся, сел на место и спрятался за книгу.

- А теперь слушай ты, - обратился вожак к Лесс, встряхнув забияку для острастки. - Вы друг друга не видите и не замечаете. Хоф не трогает тебя, ты не трогаешь Хоф. Ясно?

- Угу, - с сумрачным видом, подперев ладонями подбородок, заверила она - чего ж неясного - полезешь, по ушам получишь.

Бэф фыркнул и, откинув Лесс на диван, выплыл из залы.

- У! - показала Варн язык пустоте дверного проема.

- Заняться нечем? - скривился Майгр, увидев ее проказы, и опять повернулся к Соувисту, продолжив с ним беседу. Лесс подвинулась ближе, переместившись на стол, и раскрыла радары: что вы там обсуждаете?

- ... БСС[5] уж полвека ходят и ни разу нас не засекли.

- А это БСС 5, новейшая система контроля местности и воздушного пространства.

- Он не новый, - влезла Лесс.

Братья уставились на нее, как на приведение кота Базилио.

- Да ты что, деточка? - скривился Майгр. - Ах, какая продвинутая молодежь пошла - все-то она знает... Так просвети дяденек: что за пять букашек по небу ползают?

- Самолет. Навороченный высокочастотной техникой от системы воздухозабора до хвоста нашпигованный. Самые высокие показатели, технические характеристики - мечта, - и давай перечислять, с умным видом загибая пальцы, - квантовый высокоскоростной чипсет управления, торссионная система слежения, пиксельная система наведения, высокочастотный охват местности, пространственная система сканирования в трехмерном охвате, повышенный уровень защиты корпуса, специальный сплав, способный не только отражать тепловые частицы, но и анализировать их строение, вид, направление. Взлет с места, посадка на любую плоскость до трех метров. Возможность зависания до часа. Максимальный разгон двигателя, минимальный расход топлива. Выход в безвоздушное пространство, система стыковки, траловое оснащение. Уф!

Майгр придержал падающую на грудь челюсть.

- Ничего не забыла? - спросил подлетевший Урва. Лесс хлопнула ресницами и нахмурилась - а откуда она это знает.

- Очень дельный вопрос. Хорошо бы ответ на него получить, - заметил Майгр, оставив в покое свою челюсть. Лесс спешно ретировалась вон.

Нет, лучше спать лечь, пока еще что-нибудь не натворила.

Н-да-а, не задался денек...

- Выпьете со мной, сержант Сталеску?

Алиса посмотрела на Тропич, на поставленный перед ней бокал, согласно кивнула и разлила горячительное:

- Вы, оказывается, помните мою фамилию, Петр Евгеньевич.

- Естественно. А ты помнишь? - сержант кивнул на стройные ряды спиртных напитков за стойкой бара. Алиса хмыкнула: такое и захочешь - не забудешь!

Это, пожалуй, было самое трудное - научиться пить безмерно и не пьянеть, не терять ни координацию движений, ни меткость, ни внимание, ни нить разговора.

Последний пункт прохождения перед выпуском дался ей тяжело. Так ведь сержант постарался: выставил четыре бутылки водки без закуски, включил медленную расслабляющую музыку, погрузил помещение в полумрак, усадил Алису на мягкий диван и заставил пить одну бутылку за другой и отвечать на свои каверзные вопросы, выстраивать логическую цепочку. А когда водка закончилась, повел Сталеску в тир и заставил стрелять с двух рук на поражение и при этом отбиваться от нападающих.

- Весело было, ничего не скажешь, - скривилась девушка, залпом отправив порцию виски в рот. Покосилась на других выпускников.

Ребята расположились за столиком, барагозили - приставали к девчонкам - полуночницам, что остались в баре Слала, задирались, смеялись. Им тоже весело - расслабляются. К утру побьют хозяину витрины, посуду, винно-водочный запас, поломают мебель и пару ребер заглянувшим на огонек блюстителям порядка и угомонятся - вернутся в казарму, плюнут на завтрак и проспят до самого чартера к месту нового назначения.

И тут же нашла ошибку в умозаключении - пятеро из одиннадцати имеют гадкий характер и так просто не успокоятся. Скорей всего попытаются напоследок оставить о себе память и в части - построят с десяток новобранцев и устроят им мазохистское рандеву. Еще трое из оставшихся шести обязательно поприсутствуют на сём шоу. Остаются трое и Алиса.

Голубь снимет ту светловолосую девицу и будет трахать ее до завтрака, потом объяснится в любви, желании незамедлительно жениться и нарожать десяток детей, не жалея красок распишет дурочке их радужное будущее, назначит свидание где-нибудь под кактусом в Мексике и исчезнет в утренней дымке, забудет о подружке по дороге в столовую.

Далила и Монро продолжат тренинг по взаиморазвешиванию спагетти на уши друг друга и разойдутся у дверей казармы, оставшись каждый при своем.

Алиса просто ляжет спать.

- Никого не ждешь? - спросил сержант.

- Нет, - ответила та, посмотрев на Тропич, и поняла, что кто-то стоит у входа в бар, отсвечивает спиной в зрачках сержанта. И не разглядев силуэта, поняла - кто? За секунду обдумала свои действия: как бы ни хотелось вскочить, ринуться навстречу - медленно встала, бросила в рот пару зерен винограда, сдержанно кивнула сержанту, внимательно исследующему ее физиономию на предмет экстатических эмоций, и с кошачьей грацией двинулась к выходу.

Ты ждешь наивную девицу, уставшую лошадь, гетеру? Предстанем светской леди, знающей себе цену, но не переоценивающей, а там посмотрим - решила она, выплывая на улицу. Прислонилась к двери, чуть изогнув губы в улыбке, напустила в глаза тепла и внимания:

- Игнат.. - и весь резерв очарования в голос - для полноты картины.

Капитан застыл с букетом георгин, хлопнул ресницами:

- Н-да-а, какие кадры у меня служат.

- Уже у вас? - улыбка шире, взгляд светлее, радостнее. Голос, что мармелад. Не подавись, милый.

- Ах, Лиса, ну чаровница, - расплылся в улыбке Гнездевский, скользнул к девушке и, сунув букет ей в руку, обнял, закружил, нашептывая в ухо. - Какая грация, какой шарман! Я сражен, взят в плен, мечтаю о наказании за разлуку... Злишься?

- Не-е-ет, - а хочется гавкнуть - да!! Не улыбаться ему в лицо, а плюнуть в него. А потом отправить обманщика в нокаут одним ударом.

- Злишься, - рассмеялся Игнат, - я же слышу - зубки скрипят.

- У вас слишком бурная фантазия, пан Гнездевский. Я, конечно, рада старому другу, но именно поэтому не могу взять в толк - с чего бы мне скрипеть на него зубами?

- За то, что не звонил.

- А должен был? - игриво выгнула бровь Алиса.

- Ах, умница... Брависсимо! Поехали в гостиницу? - лукаво блеснули глаза.

- Посмотреть интерьер холла?

- Получить инструкцию на первое задание. Твои вещи уже в машине. Пошли, - увлек ее к стоянке.

- А инструкция зарыта в постельном белье? - хохотнула Алиса, оглядев убранство гостиничного номера, в который ее привел капитан. Тот засмеялся и, расслабив на ходу ворот кителя, двинулся к девушке, обнял, полез целоваться:

- Почему бы нет? Я безумно скучал о тебе...

"Я тоже", - вздохнула Сталеску, сдаваясь, тая под умелыми ласками мужчины. Вот чего ей не хватило все месяцы обучения - банального секса. Руки сами зарылись в волосах капитана, губы раскрылись, отвечая на поцелуй. Пусть эта ночь будет жаркой и очень, очень длинной, и тем отмолит все грехи разлуки, выплатит стоимость обиды...

Безмятежная беззаботность, в которую канули два чудеснейших дня, не могла длиться бесконечно. Алиса прекрасно понимала, что капитан не просто так приехал за ней лично, попытался восстановить отношения и ублажал ее двое суток потакая любым капризам, которые девушка без труда выдавала на гора, за причиненный разлукой моральный урон. Но вскоре ей надоело изображать скучающую содержанку, и утром третьего дня Алиса села в постели и вместо - "хочу малину со сливками или ананасовый коктейль", спросила:

- Ну, те-с, и когда вы изложите суть предстоящего дела, пане Игнат?

- Ох, ты! - приподнялся тот на локтях, оглядел девушку острым, совершенно не присущим влюбленному взглядом, криво усмехнулся. - Так вот вы какие, северные олени... А где тепло, любовь и нега?

- Там же, где и ваши, пан капитан. Не тяни, излагай. Или хочешь еще пару дней менуэт вокруг меня танцевать?

Капитана сдуло с постели. Он вышел из спальни и вернулся минут через пять с подносом. Меж молочником, сахарницей и двумя чашками кофе была воткнута файловая папка с документами.

Алиса взяла ее, проигнорировав остальное, и высыпала содержимое на постель.

- Так-с, что это у нас, - раскрыла паспорт.

Игнат сел в кресло с чашкой кофе, закинув ногу на ногу. Принялся потягивать кофеёк и поглядывать на девушку, лениво отпуская комментарии:

- Ты у нас теперь Моргулис Татьяна Федоровна... автобиография на флэш, возьмешь вон со стола комп, просмотришь, выучишь и сотрешь. Билеты на завтра, Мега, рейс в 14.15. пункт прибытия Даллас. В аэропорту тебя будет ждать чартер в обратную сторону. Встретимся в Праге через 54 часа. Объект... да, да, выбирай любую. Никаких травм, уберешь чисто, чтоб ни один патологоанатом не подкопался. Ясно?

- Нет, - качнула головой Сталеску, хмуро разглядывая снимки молодых элегантных женщин лет 28. Почти сестры -близняшки, тройня...

- Что - нет?

- Кому они дорогу перебежали? И что значит - выбирай?

- Та-ак, - протянул капитан, отставляя чашку. - Слушай меня внимательно, агент Лиса, ввиду наших исключительных отношений я допущу одно, запомни - первое и последнее исключение - отвечу на твой вопрос. Но впредь прошу оставлять их при себе и четко выполнять приказ. Итак - ты берешь на себя одну, любую, остальные - не твоя забота. Какую?

Алиса колебалась минуту и ткнула пальцем наугад:

- Шатенку.

- Хорошо. Остальных давай сюда. А теперь проверим, достаточно ли ты подготовлена и не рано ли я посылаю тебя на задание - что ты можешь сказать об объекте?

- 30 лет, плюс минус полгода. Успешна, судя по сияющей улыбке и открытому взгляду - во всех сферах. Значит, любима, востребована, обеспечена. Профессия чисто женская.... Модельер, визажист - что-то в этом роде. Не рядовая. Скорей всего держит свой салон. Коммуникабельна, открыта, не обидчива, хорошо воспитана. Не удивлюсь, если имеет дворянский статус. Любит... все изысканное, но не вызывающее. Манеры - безупречны, речь без акцента на любом языке. Что еще?

- Остальное поймешь на месте. У нее 12 купе, у тебя 14.VIP - класс. К конечному пункту она должна быть мертва, ты - вне подозрений при любом раскладе. Вопросы?

- Так за что ее убирают, Игнат?

- А на этот вопрос я отвечу тебе при встрече.

- Точно?

- Обижаешь, я же обещал.

- Ладно, - понимая, что большего от капитана не добиться, согласилась Алиса. И не сдержалась от неприязненного выпада. - Оч-чень приятно получить первым заданием убийство. Ты меня не в киллеры случайно прочишь? За что честь-то такая?

- И в киллеры тоже. Ты спецагент и должна уметь все. Первое убийство? Нет, Лиса, рядовая ликвидация, коих по пятаку в сутки. Честь? Да, если хочешь. Сама же хотела помочь матери, обеспечить братьев. А за такие задания суммы большие капают...

- Не хочу я таких денег для матери...

- Ах, какие мы ранимые и высоконравственные... - навис над Алисой с каменной физиономией и колюче-холодным взглядом. - Ты солдат и стоишь на защите интересов Родины! Не нравится - застрелись! Похерь два года ада на радость быдла. Пускай сволочи гуляют по земле, а твоя мать тянет детей из последних сил и оплакивает дочь - дуру, что решила обновить моральный кодекс человеко-зверей!

- Игнат, убийство - прерогатива именно человеко-зверей. Ты все перепутал...

- А добро должно быть с кулаками! Классик, между прочим, сказал, - осадил ее мужчина. - Хватит мяться и высасывать из пальца заповеди типа не убий! Нашлась мне кисейная барышня, святоша! Да - это убийство! Да, первое, но уверяю не последнее! А ты что думала? На твое обучение потрачена колоссальная сумма, и для чего? Для того, чтоб посадить тебя в штаб для ублажения местных кобельков? Тебя постельная карьера интересует? Дорога быдла, тупого скота? Я думал, тебе нравится независимость, хорошее обеспечение, карьера элитного спецагента, мастера экстра класса. Я ошибся? Нет? Тогда в чем дело? Неужели не ясно, что лучше убить с десяток таких, чем этот десяток положит тысячу! Ты ведь защитник, опора державы! Мне и это объяснять?! Все! Есть приказ, и он не обсуждается! Я твой начальник, старший по званию - постельные дела в звании тебя не повышают, а вот эти - да! - капитан ткнул пальцем в фотографию женщины и снова вперил холодный взгляд в поникшую, расстроенную Алису. - Хватит мне психику своими слезливыми сантиментами расшатывать! Еще раз замечу подобные колебания - спишу! Пойдешь древнюю профессию осваивать, в ведомство Словина, полковой шлюшкой. Подобрала слюни и пошла работать! Все, разбор полетов закончен! Надеюсь, мне больше не придется повторяться? Кричать, чтоб лучше дошло?

- Нет, - качнула головой Алиса, вставая с постели, и в упор посмотрев в глаза Гнездевского, спокойно предупредила. - Еще раз повысишь на меня голос и посмеешь пугать, как какую-то малолетку, я тебя убью. Без сантиментов.

Игнат внимательно посмотрел на нее и скривился, изобразив смущение. Может, конечно, оно было искренним, но после услышанного Алиса уже не могла верить капитану. Уяснила два пункта: она пешка, которую будут двигать, как вздумается, и Игнат слова не скажет в защиту своей игрушки. Вывод прост и тривиален до противности - она одна. Последняя иллюзия помахала ей белым платочком - Гнездевский ей не друг и не любимый - всего лишь суррогат детской мечты и страха перед реальностью. Еще один миф, придуманный ею самой и ею же развенчанный. Не к кому прислониться, не на кого надеяться, не к кому плыть, не к чему стремиться. Впрочем, у нее есть мама. Ради нее она выплывет, поможет не себе, так ей. Лучше гордиться своей дочерью - защитницей Родины, отважной агенткой СВОН, стоящей на страже интересов любимого Отечества, чем скорбеть о том, что родила убийцу.

Нет, никогда мама не узнает, чем на самом деле занималась ее дочь-патриотка. И гордится ею, молится за нее, благословляет, а не плюется в спину и не плачет от горя.

- Я выполню приказ. Вопросов больше не будет, - произнесла безжизненным голосом.

- Ну, вот и хорошо, славно... Ты извини, я вспылил, но я ведь о тебе беспокоюсь, о твоей родне. Чтоб всем хорошо было, понимаешь, Алисия? Ты пойми, обратной дороги нет, теперь только вперед, а там солнце, радуга, птички, травка, а шаг в сторону и мрак. Обоим венок на могилку и прощальный салют. Ты в особо секретном отделе. С этого поезда не спрыгнуть. Если только под колеса.

- Я поняла. Давай комп, буду работать.

- Справишься?

- Обижаешь.

Игнат обнял девушку, зашептал с искренним сопереживанием:

- Трудно первый раз, потом проще. Главное, сразу понять, что это не только неизбежно, но и необходимо, и не для тебя, понимаешь? Для твоих братьев, для твоей матери, для многих, многих, кого мы обязаны защищать. Если ты поймешь это, примешь как единственно непреложную истину, сомнений больше не будет. Служба Родине - твой долг, а теперь и призвание. Увы, нельзя достигнуть чистых целей с чистыми руками.

- Перестань меня уговаривать, это излишне, и патетика не к месту. Я же сказала - все поняла. Не мучайся - задание будет исполнено.

Сталеску отодвинулась от мужчины, взяла компьютер и принялась изучать нюансы дела. Через час она знала свою новую автобиографию, как родную, а еще через час поняла, как устранит объект.

На следующий день в 14.00 она вошла в контрольный тоннель вокзала. Две минуты на эскалаторе и двери таможни распахнулись перед ней.

- Сюда, пожалуйста, - указал охранник на ленту, ведущую через изовизор. Ее просветили от молекул строения плащевки до костного мозга скелета. То же самое с багажом.

Контроль над рейсами и всей таможенной службой любых пунктов передвижения давно осуществлял СВОН. Он же обеспечивал безопасность пассажиров. В каждом вагоне, в каждом салоне стояли чувствительные аппараты по контролю за климатом, воздухоочистительной системой и отношениями меж пассажирами. Ни пожары, ни выхлопы ядовитых газов, ни какие-либо трения меж путешественниками были невозможны, пресекались в зачатке, если не аппаратурой, то вызванным ею же сотрудником охраны. Любые подозрительные вещи, опасные для жизни вещества и запрещенные законом предметы изымались на таможне. Включая аптечки - на каждом маршруте работала бригада медиков с полным оснащением. Любой медикаментозный препарат, что выдавался бесплатно и незамедлительно, стоило только нажать кнопку на панели в купе. Поэтому Лиса сразу отмела варианты с отравлением, как снотворным, так и ядом. Все колюще-режущие предметы также были оставлены в номере - с ними бы она не дошла до поезда. Да, и зачем привлекать внимание таможенников древним оружием, если есть такое чудесное средство, как накладные ногти?

Она прошла досмотр и не спеша двинулась на смотровую площадку стоянки, лениво переставляя длинные ноги в обтягивающих сапожках, покрутилась у автоматов распродаж, пофлиртовала с разносчиком прохладительных напитков, а заодно попыталась засечь объект. И обнаружила излишне-пристальное внимание к себе постовых. По сему двинулась к вагону, чуть покачивая бедрами, все той же лениво-грациозной походкой: Пусть полюбуются охранники фигуркой скучающей стервы элитных кровей.

Багаж уже прошел по ленте изовизора до поезда и был доставлен в купе.

- Ваше место А, - одарил заискивающей улыбкой проводник, открывая перед ней двери и впуская внутрь. - Если что-то понадобится, нажмите кнопку, соответствующую номеру вашего места. Приятного путешествия.

Сутки она провела в лихом веселье, отдавшись ему назло себе, своим мыслям, Игнату и тому, что предстоит совершить. Еще полсуток отсыпалась, чутко прислушиваясь к звукам и движениям в коридоре, поглядывая периодически сквозь полуопущенные ресницы в приоткрытую дверь купе. За четыре часа до прибытия она, наконец, увидела объект. Женщина стояла у окна, наслаждалась красотами океана, что виделся сквозь прозрачный пластик.

Алиса встала, и, покачиваясь, вышла в коридор, прошла мимо женщины, нечаянно задев в амплитуде телесных колебаний шаткой походки, и направилась в ресторан, за дополнительной порцией крепленого вина. Ни один смотровой дисплей системы слежения не заметил, как она пробежалась отточенными ногтями по жизненно важным точкам на позвоночнике объекта. Да, и сама женщина почувствовала лишь неприятный озноб, прошедший по спине вверх, покосилась на полупьяную пассажирку и тут же забыла о ней, продолжив любоваться красотами бескрайних вод, сливающихся с небом.

Две секунды, не больше ушло на выполнение задания. Десять - пятнадцать минут после блокировки точек, и женщина упадет замертво. Никто, никогда не узнает, не догадается об истинной причине ее смерти.

Сталеску залпом отправила в рот вино, потерла лоб, отгоняя паршивые мысли о себе, любимой, и жертве ее профессионализма, заказала обед и принялась не спеша поглощать то ли пищу, то ли горечь развенчанных жизнью иллюзий.

Через двадцать минут она вошла в свой вагон и заняла место в толпе любопытных и сочувствующих, что окружила тело молодой женщины, лежащей на половой дорожке коридора. В ее открытые, чуть удивленные глаза заглядывала девочка лет двенадцати и с истеричным криком взывала к матери, захлебывалась слезами и пыталась оживить, встряхивая мертвую за плечи, теребя за руки.

- Мама!! Мамочка!! - било по ушам, рождало лишь одно желание - завыть следом. Алиса застыла, глядя на убивающегося от горя ребенка, которого не то что не ожидала увидеть, даже не предполагала его существование. Она и понятия не имела, что у объекта есть ребенок, и она путешествует с ним.

- Господи, у нее еще мальчик трех лет... Что ж с детьми будет? - со скорбным вздохом прошептала пожилая дама слева от Сталеску. Алиса подняла на нее хмурый взгляд, качнулась и, развернувшись, молча прошла в свое купе, захлопнула дверь и, застонав, осела на пол. Закачалась, из последних сил сдерживая слезы ярости, горя, боли, ненависти ко всему, что есть, было и будет в ее жизни, к себе самой, муштрованной твари, банальной убийце под прикрытием национального воинства. Осиротившей двух детей во имя спокойствия Родины и ее верных псов - слепых, черствых роботов. Нет. Она понимала, что ей придется убивать, ведь недаром именно к предмету уничтожения на курсах подходили особенно серьезно. Обучали особенно тщательно. Но она солдат, а не киллер для гражданских лиц!

Как теперь жить с таким грехом?

Чем искупить?

С кого спросить?и ко всему что есть было и будет в ее жизни, к себе сам

Алиса, словно замерзла внутри. Нервы, сердце и душа сплелись в один клубок и окаменели. Лицо превратилось в серую маску статуи. Боль и горе глушила образовавшаяся тишина. Пустота или пуст`ота, что еще небольшим омутом, залегла в душе и отразилась в глазах, была прикрыта снаружи темными очками, а изнутри терпеливым ожиданием встречи с Игнатом.

"Скоро мы встретимся, скоро", - заверила она себя, вылетая в Даллас.

"Интересно, что ты ответишь мне на вопрос: чем объект провинился перед государством, в каком криминале замешан, чем настолько опасен, что не пожалели двух детей, убирая их мать?` - думала она, сжимая бокал с минералкой в самолете, идущем домой.

Злата Прага встретила ее дождем и хмурым небом, отразив погодными условиями душевное состояние девушки.

Алисия загрузилась в салон такси, натянув на лицо маску милейшего и глупейшего создания вселенной, поддержала фривольную болтовню водителя. И вновь превратилась в озверевшую пиранью, вступая на ковровую дорожку гостиницы. Вышла из лифта, прошла коридором и, пнув дверь номера, снятого Игнатом, застыла на пороге, вперив в капитана приятный взгляд, пылающий гневом, ненавистью. Желание загрызть мужчину явственно проступало в чертах лица, в темных зрачках.

Гнездевский оглядел явление благочестивой мадонны с привычной долей насмешки:

- Дурно прокатилась? - качнулся на носках, сунув руки в карманы брюк.

Сталеску хлопнула дверью и шагнула к мужчине:

- Ты знал, что у нее двое детей?

- А у нее двое детей? - неподдельно удивился капитан и хмыкнул. - Это подкосило тебя? Ноготок дрогнул?

Алиса во все глаза смотрела на равнодушную физиономию холеного служаки, пофигиста и насмешника и понимала, что ему ровно на всех, кто окружал объект, на все, что будет дальше, на Сталеску, на других своих агентов. Ему важен был лишь результат, и какой ценой, чьей кровью, каким количеством слез - без разницы.

- В чем ее вина? - выдохнула Алиса, впечатав кулаки в поверхность стола, что препятствовал сиюминутной встрече с бравым капитаном.

- Не знаю, - ощерился тот, скопировав с другой стороны стола позу Сталеску.

- Что? - нахмурилась она. - Объясни, ради чего, из-за чего я лишила детей матери, лишила жизни молодую женщину? Убила по сути троих?!

- Ты злишься?

- Нет!! ... Я в ярости!

- Ох, какие мы тонко чувствующие и эмоционально неустойчивые, - насмешливо прищурился Игнат. - Не шипи, кошечка: выполнила задание - прошла тест. Молодец. Виват. Отпразднуем почин, сержант?

- Я задала вопрос!

- О-о, надо же, как строго, - хохотнул мужчина. Лениво выпрямился, сложил руки на груди и совершенно серьезным тоном заявил. - Объект - никто, ничто и никак. Обычная гражданка, серый обыватель.

Алиса замерла, обдумывая услышанное и понимая лишь одно - она убила человека просто так, по прихоти начальствующего самовлюбленного, опьяненного безграничной властью человеко-царя.

- Ты хочешь сказать? - вскинула растерянный взгляд, не понимая, не желая осознавать и принимать ужасающую правду.

- Обычный тест перед настоящим заданием. Сама выбрала объект, сама устранила. Все чисто - молодец. Сутки на отдых заслужила, - капитан вытащил из кармана три фотографии и кинул на стол. Три лица веером легли перед Алисой:

- Кто это? - спросила, тупо разглядывая мужские физиономии.

- Новое задание. Неделя на всех. Одного можно убрать демонстративным методом.

Перед глазами Алисы встало лицо несчастного ребенка, что она осиротила. Девушка качнулась и откинула фотографии:

- Я не киллер.

- А кто?

Он словно специально издевался, насмехался, упивался собственной властью, безнаказанностью. Безответностью жертвы.

- Какая же ты сволочь, - прошептала Алиса, разглядывая волевой подбородок, приятное, даже красивое лицо, губы, что целовали ее, руки, что ласкали ее тело.

Ее передернуло.

- Оскорбление при исполнении? - усмехнулся Игнат, обходя стол, присел на край, сложив руки на колени. - Опять приступ морального мазохизма? Перестань. Не смеши меня. Ты классный специалист, прошла тест на ура. Супер, детка...

Алиса не стала размениваться на пощечины, ударила по-мужски - крепко, с силой и от души. Капитана снесло на пол. Он сгруппировался, и чуть задев пол ладонями в падении, тут же вскочил, вперил в подчиненную едкий взгляд ехидны, усмехнулся, оттирая кровь с губы:

- Что это было, милая? - прошипел ласково, двинувшись к Алисе.

- Сейчас расскажу, - заверила, занимая позицию нападения. Взмах ногой и рукой.

Игнат перехватил летящий в его лицо кулак, сделал подсечку ногой и впечатал девушку в столешницу, заведя руку за спину. Прижал всем весом и зашептал на ухо:

- Бунт на корабле, а, сержант? А может, ты соскучилась, милая? Поиграть хочешь? В садистов? Легко-о.

Пальцы капитана начали оголять бедра Алисы. Она замерла, делая вид, что сдается, и вдруг резко ударила Игната затылком по подбородку, извернулась и ударом в пах отправила на диван. Гнездевский охнул, скрючился на секунду и вдруг выпрямился, засмеялся, усаживаясь удобнее. Выставил руку, останавливая атаку Алисы:

- Понял, понял, ты не в духе, кошечка... Ну, все, все, оставим. Мигрень замучила, да?

С минуту они смотрели друг на друга прекрасно понимая, что - биться дело глупое, и кто кого - огромный знак вопроса, а смысл вообще равен нулю.

- Будем считать инцидент исчерпанным, - жестким тоном заявил капитан. - Еще раз повторится истерика, пойдете под трибунал, сержант. Впредь приказываю оставлять свои эмоции при себе. Вам ясно?

Алиса молча смотрела на того, кто еще двое суток назад казался ей привлекательным любовником, умным человеком и хорошим офицером, и молчала. А что скажешь, кому? И кто виновен, что она попала в сети собственных иллюзий? Детство закончилось, но еще не простилось с ней, не передало территорию мышления в жесткие руки рационализма, и окрашивало образы монстров в искрящиеся краски идеализма, подменяло лица и дела уродов ликами со святых образов.

Но кто виновен, что наука сержанта Стокман и Тропич, все перипетии последних двух лет прошли даром для юного, отвергающего жестокие законы жизни сердца?

- Я не стану больше убивать, - твердо заявила Алиса.

- А куда ты денешься? Расклад прост: за отказ выполнять приказ пойдешь под трибунал. Заодно тебе вспомнят все предыдущие грехи, включая новые - убийство гражданского. Тебя расстреляют. Расходы, что понесло государство на твое обучение, повесят на твою мать, включая все перечисленные на ее счет суммы. Половину из которых она уже потратила. Ей будет весело - в долгах, что не выплатит и до конца жизни самого младшего ребенка, плюс - расстрелянная дочь - убийца матери двух детей, кстати, твоя еще и содержание сирот будет обязана обеспечить...

- Хватит, - дрогнула Алиса. Мысль о том, что мама окажется на краю пропасти, узнает правду о службе дочери, была невыносимо неприятна.

- Отчего ж? Только начали... Не нравится? Знаешь, мне тоже. Совершенно не хочется пугать тебя, объясняя очевидное. Да, и мать твою расстраивать желания нет, ей без тебя неприятностей хватает.

- Что с ней? - встревожилась Сталеску.

- С ней? С сыном. Братик твой начудил - привод в отделение правопорядка, первый, но... серьезный. Правда, я без тебя дал приказ ребятам снять с него нарекание. Все-таки брат моего человека, а я уже говорил - берегу своих питомцев, помогаю по мере сил и возможностей. Так что решим? Закроем все темы оптом сейчас, и твой брат, мать живут дальше, не ведая печали. Ты служишь и больше не капризничаешь. Ведешь себя, как солдат, а не законченная неврастеничка!... Или?

Алиса глубоко вздохнула, сникнув, и скрипнув зубами, кивнула, соглашаясь. Выбора нет, да и не могло быть.

- Вот и умница, - улыбнулся капитан. - Но учти, второй раз - не спущу. Не буди во мне зверя, кошечка. А сейчас взяла снимки клиентов и пошла работать! Отдых отменяется, сержант Сталеску - вас ждет тренажерный зал!

Девушка подарила Игнату длинный, многообещающий взгляд, молча сгребла фотографии и вышла из номера. Капитан понял, что о прошлых отношениях можно забыть, а будущие будут более, чем напряженными.

- Ничего, обломаю, - заверил сам себя и, взяв с вазы на журнальном столике у дивана яблоко, захрустел, в задумчивости покачивая ступней. - Ну, а нет, пойдет мясом. Его тоже где-то брать надо.