О бедном мажоре замолвите слово

Глава 3

Утро началось в три часа после полудня. И не с кофе, а с душа. После вчерашней пьянки от меня изрядно разило, да еще и проснулся в мокрых насквозь простынях. Не иначе как обещанные токсины вышли —. «кальвадосики», как я их называл в прошлой жизни. По крайней мере, чувствовал я себя вполне сносно. Так, легкий расфокус, но не более того.

А вот после утреннего туалета я все же решил отправиться завтракать. Холодильник у реципиента оказался полон пива, но даже холостяцких пельменей в морозилке там не нашлось. Однако, в памяти обнаружились координаты кафешки, прямо на первом этаже этого же дома. Туда и пошел. Княжич я или нет? Могу себе позволить!

Конец сентября во Владимире совсем не Рио-де-Жанейро, так что расположился в зале, а не на веранде, которая у заведения тоже имелась. Жестом подозвав официантку. Та мне приветливо улыбнулась, узнавая. Ответив тем же, попросил меню. И бутылку воды.

Есть особо не хотелось, поэтому ограничился омлетом, лёгким салатом и двойной порцией кофе. Что-то всё равно нужно закинуть «в топку» для ясности мыслей.

Когда первая часть заказа прибыла, сразу же свернул «голову» бутылке минералки, но не стал утруждать себя переливанием её в стакан, а выхлебал половину прямо из горлышка. Чем заслужил осуждающий взгляд от пожилого мужчины, сидящего через столик. Ну да, представляю, как сейчас выгляжу в его глазах: загулявший повеса с жесточайшего бодунища. Да, плевать.

Пока готовился заказ, неспешно копался в недрах своего телефона, листая новости и получая очередное подтверждение тому, что нахожусь в другом мире. Потому что в моем прежде таких заголовков не было.

«В императорской семье долгожданное пополнение: Наследник престола Василий Шереметьев официально объявил о помолвке с княжной Елизаветой Романовой».

Вроде и слова понятные, а читал и не мог всерьез воспринять. Даже при том, что память Михаила услужливо снабдила новость образами героев. Показала похожего на былинного богатыря Василия, с которым мой реципиент был знаком, хотя дружбу и не водил, и не слишком симпатичную девицу с лошадиной улыбкой — Лизу.

— Это событие стало значимым для всей страны и вызвало большой интерес среди подданных, — едва шевеля губами прочел я. — В честь помолвки император объявил о проведении праздничных мероприятий, которые будут продолжаться несколько дней. Боже, ну и бред.

Или вот.

«Поднебесная империя и Империя Маратхов: напряжённость на границе нарастает! В последние недели отношения между соседями достигли критической точки. Обстановка на границе между двумя государствами продолжает накаляться, вызывая опасения международного сообщества. Обе стороны обвиняют друг друга в провокациях и нарушении договорённостей».

Ну сюр же, как есть сюр! Китайцы и индусы между собой рамсят! Но вообще даже забавно было читать такое на двух слоях. Пока я-попаданец удивлялся, дитя этого мира всё воспринимало, как само собой разумеющееся. Вроде: ну да, того и гляди войну начнут. Небось за Бирму — последнюю страну в Юго-Восточной Азии, которая до сих пор выступала буфером между супердержавами.

От международной политики плавно перешел к светской хронике. Подспудно ожидая, что сейчас выпадет новость про пьяный дебош княжича Шувалова и скандал в благородном семействе. Но журналисты, вероятно, еще не прознали. Или про богатых и знаменитых писали только такое.

'Открытие сезона балов омрачено скандалом

Вчера во дворце графа Бестужева состоялось открытие сезона балов. Событие должно было стать значимым для аристократии и всех любителей светской жизни, однако омрачилось скандалом. На мероприятие собрались представители высшего общества, чтобы продемонстрировать свои наряды, обменяться новостями и завести полезные знакомства.

Однако внимание гостей было приковано не к модным тенденциям, а к неожиданному происшествию. В разгар вечера разразился скандал: княжна Мария Долгорукова и графиня Анна Воронцова вступили в ожесточённый спор из-за приоритета в танце с молодым графом Василием Трубецким. Спор быстро перерос в публичную ссору, которая привлекла внимание всех присутствующих'.

С-ка! И хруст французской булки, мать её так! Ожесточённый спор из-за приоритета в танце — вот тут страсти-то кипят! Балы, красавицы, лакеи, юнкера — по канону все прям! Представляю, что написала бы здешняя четвертая власть, узнав об инциденте в ночном клубе! Вот где настоящий скандал! Но, вероятно, как и в родном для меня мире, тут борзописцам давали лишь то, что им положено знать. Остальное от глаз публики скрывая.

Отложив телефон, чтобы не начать нервно хихикать, задумался. В топку всех этих графьев, князей и прочих! То есть, Михаил Шувалов, конечно, часть этого общества, но передо мной сейчас стоят совсем другие задачи. Врасти в этот мир. Научиться в нём жить. И как-то протянуть год, который старший Шувалов определил сроком для молодого.

«А почему, собственно год, а не оставшуюся жизнь? Может, ну их нахрен всех? Изгнали — и хорошо! Самое время затеряться на просторах огромной страны, попробовать построить свою жизнь, а не ту, что мне навязывают. Деньги на первое время есть, так что можно не торопиться!»

Оперирующий не только данными майора Дроздова, мозг поспешил разрушить эту наивную надежду:

«Да потому, что ты — старший сын одного из Семи Князей! Твоя фамилия — Шувалов, а не Иванов! А значит тебе не светит прожить эту жизнь так, как хочется. Даже если отец лишит тебя статуса наследника окончательно, фамилия всегда будет ставить палки в колёса!».

Жениться, нарожать детишек, открыть своё дело, слиться с местным обществом? Три раза «ха». Все равно что страусу зайти в курятник и выдать: «Вы чего, друзья? Я такой же как вы. Просто не обращайте на меня внимания, и я не буду выделяться».

Положение моего рода и фамилия накладывали на меня не только привилегии, но и обязательства. Даже если я с треском провалю этот год — в чём я сильно сомневаюсь — в покое меня не оставят, как и не оставили сейчас. Княжеского сына всегда будут пытаться использовать: друзья семьи, её враги, да все это гадское высшее общество!

Значит что? Правильно. Мне нужно смириться с ролью наследника и начинать делать что-то сейчас. Стать игроком, а не фигурой, которую те передвигают по доске. Ведь когда-нибудь род окажется под моей рукой…

Даже сейчас перед глазами свидетельство того, что князь Шувалов не пустил дело на самотёк. Вроде и изгнал сына, а ненавязчивую слежку приставить не забыл. Вон в припаркованной машине один из родовых бойцов сидит, хмуро кофе пьет. Миша бы его и не заметил, для него весь этот плебс на одно лицо. Но память, к счастью, имел хорошую, благодаря чему я слежку и срисовал.

Ну и пусть. Сбросить хвост несложно, но глупо и вызовет кучу неприятных вопросов. А так хоть какая-то подстраховка в случае, если вляпаюсь во что-то.

В том, что вляпаюсь, я ни капли не сомневался. Везение, мать его, не привязано к телу. Это состояние души!

Просмотренные с утра документы из пухлого конверта кое-что прояснили.

Стаж вождения — два с половиной года, хотя по факту, Михаил за рулем с пятнадцати лет. Школьный аттестат блистал высшими отметками по предметам, что для наследника и не мудрено. В нашем мире тоже есть поверье, что дети высокопоставленных чиновников не могут учиться плохо. Гены, наверное.

А вот диплом юриста заставил поморщиться. Безусловно, корка красного цвета одного из самых престижных вузов империи — это «проездной» на любую хорошую должность, но загвоздка в том, что даже сыну Шувалова придется этой должности соответствовать, что без знаний — невозможно.

Да, в памяти реципиента что-то осталось, но знание законов Российской Федерации, наложенные на ВУЗовские знания права Российской империи, уже создали в голове такую кашу, что самому жутко стало.

«Здесь бы тебя, Миша, будь бы ты простым смертным, закрыли не по „два-два-восемь“, а вполне по триста восемнадцатый, пункт шесть». А если с отягчающими, например, с применением магии, то и вовсе по «три-два-семь».

Кстати, о магии… Да, мне даже это слово внутри себя произносить некомфортно, будто признаюсь на публику в чем-то постыдном: «Здравствуйте, меня зовут Андрей и я умею швыряться огнем». Но — из песни слов не выкинешь. Она тут есть. И она — часть здешней жизни. Существенная часть. К ней тут даже относятся, как к науке. Составной её части, такой же реальной как физика, химия и прочие нелюбимые мною в школе предметы.

Она же и социум определяет. Дворяне — маги. И потому, что превосходят возможностями тех, у кого магии нет — правят. Все просто. Без древности фамилий, голубой крови и прочей мишуры. Хотя…

По последней части я немного неправ. Древность рода и чистота крови имеет значение, но в привязке к той же магии. Управление которой требует особым образом развитых тел и разума одарённых. Как бы объяснить…

Короче! Есть такая штука, местные ее называют «Триада Синхронизации». Мысль, эмоция, нервный импульс. Первая — четкий ментальный образ. Формула, символ, конструкт, аркан — названия разные, но суть одна.

Эмоция выступает энергетическим катализатором. К примеру, у магов, специализирующихся на огне — это будет ярость. Холодная, расчетливая и полностью контролируемая. Работающая только на то, чтобы «запитать» тот мысленный конструкт, который сформирован в разуме.

И третье, самое сложное. То, что и отделяет одаренных от обычных людей. Нервный импульс, своеобразный биологический «передатчик»: сигнал от мозга через спинномозговые каналы во внешний мир.

Если вдруг кому-то это показалось офигенно простым делом — представил, напитал эмоцией и приказал огоньку на пальце загореться — то спешу расстроить. Без веков генетического отбора, контроля, а зачастую и управляемой евгеники, соваться на это поле бесполезно.

У дворян — господ этого мира — особыми упражнениями и многовековым отбором сформированы, точнее — более развиты, чем у простых людей — нейронные связи в поясной извилине. Зона контроля эмоций, если кто не знал. Я, например, не знал, в Мишкиной памяти только прочел.

Дворян с детства учат «кодировать» эмоции. Сперва через предмет-якорь (например, кольцо с гравировкой, которое помогает фокусироваться). Потом без него. Шаг за шагом.

Всё это мой реципиент делать умел. Но есть, как говорится, нюанс. В результате неумеренного потребления веществ, разгульного образа жизни и других не красящих его поступков, он эти самые нейронные связи засрал. То есть был магом, знал о магии всё, чему его научили, но пользоваться ею практически не мог.

Еще и от бати данный факт в тайне держал. Рассчитывал втихаря подлечиться и к моменту проверки ранга показать себя во всей красе. Не сраслось.

Я это все к чему? А к тому, что магическая карьера мне в ближайшее время не светит от слова совсем. Шуваловы известны, как сильнейшие маги воздуха в империи, но все что может моё новое тело — это сформировать простенькую ученическую защиту, и такое же примитивное атакующее заклинание. По сути даже упражнение, которому всех одаренных учат. «Выброс силы» называется. Что-то вроде сильного толчка воздухом.

Это значит, что строить карьеру и показывать старшему Шувалову какой я молодец, придется там, где магия не особо нужна. По крайней мере, на начальном этапе.

Ускользающую мысль, назойливо вертевшуюся в голове, удалось ухватить за хвост.

— А какого, собственно, хрена я голову ломаю? — пробормотал я осененный. — Если хорошо подумать, то этот вариант сейчас — идеальный.

Даже не взглянув на принесённый заказ и на официантку строящую мне глазки, я нетерпеливо свайпнул по экрану смартфона, выискивая нужный контакт.

Найдя требуемое, с полминуты прокручивал в уме основные вопросы, которые я хочу решить этим звонком, а потом решительно тапнул.

— Олежа, выдохни, — вальяжный тон Михаила даже не пришлось копировать, он получился сам собой. А уж после того как память реципиента подкинула «флешбек», как развязно себя вёл Олег в компании, и как робко блеял, оказываясь без поддержки, то он был не то чтобы оправдан — был единственно верным. — У меня к тебе деловое предложение.

— Ты сейчас серьезно? — недоверчиво спросил Олег, после того как я озвучил ему требуемое. — Просто номер моего отца, и ты ко мне не имеешь никаких претензий? А в чем подвох, Миша?

— Никакого подвоха, — жестом попросив официантку принести счет, я переложил трубку к другому уху. — Мне просто нужно пообщаться с Германом Львовичем. Нет, Олежа, боюсь тема нашей беседы будет тебе неинтересна…

Положив трубку, я усмехнулся.

Олег Каштинский, конечно, немного труслив, но когда дело заходит о деньгах или о выгоде, он своего никогда не упустит. А уж обменять пустяковую услугу, чтобы перестать быть мне должным за разбитую «тачку», на которую даже с его содержанием придется долго копить, то для него это просто сделка века!

Это в роду Шуваловых до недавнего момента никто особо не интересовался расходами Михаила. Папенька считал, что либо парень перебесится и возьмётся за ум, либо же даже огромные траты сына не выходили за пределы «разумного бюджета». Просто — он ведь у всех разный, да.

У Олежи, например, всё по-другому. Его отец — важный правительственный чиновник. И он полностью контролировал расходы сына, прививая ему хороший тон финансовой грамотности, от чего вспыльчивый мажорчик бесился, но сделать ничего не мог. С прагматичным Каштинским спорить было себе дороже. А уж учитывая его должность — еще и опасно.

Рассчитавшись, я вышел из кафе, но авто открывать не стал, решив вместо этого пройтись по улице. Туда, где виднелся небольшой сквер.

Звонок Германа Львовича застал меня прямо у входа в зелёную зону.

— Времени у меня не много, Михаил, — вместо приветствия произнёс Каштинский, — так что давай по существу, пожалуйста. Олег сказал, что у тебя есть какая-то информация?

Мой знакомец не рискнул мне сообщать номер отца, а сам связался с ним, и передал просьбу о разговоре. Удивительно, насколько быстро старший Каштинский решил мне перезвонить. Так-то занятой человек — глава службы охраны императора. Конторы, похожей на знакомую мне ФСО.

— Доброго дня, Герман Львович, — сдержанно поздоровался я, моментально перестраивая всю будущую схему разговора, которую успел набросать в голове. — Не совсем информация. А если быть точным, то совсем не информация. Я хочу обратиться к вам с просьбой. Маленькая она или большая, тут уже решать вам.

— Удивил, — Каштинский на мгновение растерялся, в точности повторив реплику своего сына. — И какая же просьба могла возникнуть ко мне у наследника рода Шуваловых?

Память Михаила содержала не совсем много знаний о личности Каштинского, но даже по обрывкам информации стратегию разговора следовало выбирать с позиции правды. Герман Львович слыл человеком прямолинейным, так что хождение вокруг да около могло только навредить.

Да и с другой стороны, просьба-то пустяковая для человека, который держит в ежовых рукавицах Охранку — государеву служба безопасности.

«Как по мне, гораздо лучше бы прижилось сокращение ГСБ, чем Охранка, но, видимо, я чего-то не знаю. А с другой стороны, другой мир — другие правила».

— Пока, — специально выделил я, — наследника. Однако, ровно через год всё может разительно измениться. Отец выставил меня из дома и запустил процедуру приостановления наследования. Дал год на то, чтобы я взялся за ум.

Каштинский хмыкнул. Судя по его реакции, один из самых осведомленных (по должности положено) человек в империи, ещё не знал, чем закончился мой поход в ночной клуб. Но вот о событиях этому предшествующих, был в курсе. Об этом мне сказала его следующая фраза.

— Крепко же ты батю достал! Не могу сказать, что сочувствую — человек кузнец своего несчастья. А ты от наковальни буквально не отходил.

— Грешен… — признал я.

— Если мне память не изменяет, последний раз эту процедуру использовал род Саянских. Лет так тридцать-тридцать пять назад… Но вопрос тот же, Миша. Что ты хочешь от меня?

— Моя просьба довольно проста, — усмехнулся я. — Я бы хотел послужить на благо империи. Например, поработав в полиции.

— Чего? — в трубке послышался надсадный кашель Каштинского. — Повтори, что ты сказал?

— Вы не ослышались, Герман Львович. Я хочу поработать в полиции. Юридический диплом у меня на руках, все документы в порядке, так что не вижу никаких препятствий.

В этот раз пауза была дольше.

— Михаил, если это шутка, то глупая, — тон моего собеседника ничем не выдавал раздражения, но я буквально чувствовал, как Каштинский досадливо морщится.

— Я не шучу, Герман Львович, — вздохнул я, ожидая такой реакции. — Пока вы трубку не бросили, еще раз напомню о своих мотивах. У меня ровно год с этого дня, чтобы доказать своему отцу, что я взялся за ум. В противном случае, останусь не у дел. Род отойдет Данилу, а я останусь приживалкой. Всё это я хорошо осознал и решил последовать совету отца. А работа на благо империи — лучший способ доказать, что я все понял.

Я ожидал всего: отказа, просьбы перезвонить чуть позже и даже ругани. Но никак не того, что Каштинский начнёт ржать, как мерин, прямо в трубку, проигнорировав все правила приличия.

— Знаешь, Миша, — продолжил веселиться Герман Львович. — Меня в этой жизни мало что может удивить. Можешь гордиться. Тебе сегодня это удалось с блеском. Кому расскажи такую хохму, живот от смеха надорвут.

— Ээ-м-м, — замялся я. — А рассказывать обязательно?

Новый взрыв хохота вызвал мой тяжелый вздох. И правда, туплю что-то. О том, что наследник Шуваловых устроился на работу, станет известно через несколько секунд. В течении часа об этом во Владимире будет знать каждая собака. Аристократическая собака с голубой кровью и золотым ошейником. Ты что, такая новость!

Здесь ключевое «на работу». Само место совершенно неважно, будь то цирюльник, трейдер или коммерческий директор банка. Уверен, в скором времени меня начнут одолевать приступы икоты.

— Обещаю, кроме тех, с кем я буду общаться по поводу твоего назначения, от меня никуда эта новость не выйдет, — иронично заметил он. — Но ты же сам понимаешь…

— Was wissen Zwei, wisst Schwein*, — удивительно, насколько легко и естественно из меня выскочила немецкая поговорка. А ведь в школе я английский учил. Но в этом мире в почете был язык германцев. — Согласен, сглупил. Спасибо, Герман Львович.

— Ну раз ты настроен серьезно, тогда давай поступим так, — задумчиво произнес мой собеседник, изгнав из своего голоса все признаки веселости. — Я перезвоню тебе через час, а ты хорошенько ещё раз всё обдумай. Мне кажется, что ты не до конца понимаешь то, во что хочешь ввязаться. Служба в полиции — штука специфическая. Я бы сказал, даже опасная.

— Прошу прощения, но я всё же попробую, — твёрдо произнёс я. — Уверяю вас, краснеть за меня вам не придётся.

— Хорошо, — неожиданно легко произнёс Каштинский. Будто бы ждал именно этого ответа. — Тогда жди звонка.

Убрав трубку в карман, я облегчённо выдохнул. Первый кирпичик в самостоятельное становление в этом мире был торжественно заложен.

*«Что знают двое, знает свинья». Немецкая поговорка.