О бедном мажоре замолвите слово

Глава 28

Нет, решительно нужно было делать что-то с моим контуженным даром! А то я, блин, как первоклассник на встрече пьяных выпускников — вон, удар даже пропустил. А у Толстяка он был очень даже неплохо поставлен. Небось, он таким доски-сороковки ломает. Не успей я поставить свою (слабенькую!) защиту — порвало бы пополам!

Уже лежа на полу бара и чувствуя себя расползающейся на части мокрой газетой, я каким-то чудом сумел сформировать тот самый атакующий аркан — выплеск сырой силы для начинающих. Пока из родовой магии этого было единственное, что мне давалось относительно безболезненно.

И этого оказалось достаточно, чтобы обоих здоровяков отшвырнуло от меня, будто налетевшим ураганом. Слушай, а против неодаренных — совсем другой эффект! На это «всемогущество» реально можно подсесть! Даже становится понятно почему дворяне такие заносчивые сукины дети!

Остальное было уже делом техники. Под шепотки перепуганных «кабанов», составлявших девяносто процентов посетителей бара, доковылять до стойка, взять за за грудки бармена, и выбить из него информацию о Фрице.

Однократное применение магии сработало, как пропуск в закрытый элитный клуб. Бармен оказался очень любезен, лично проводив до дверей подсобки, где спрятался наш не в меру умный и хитрый посредник. Ну и шатуны не спешили вставать и мстить за павших товарищей. Только некоторые после моего милостивого кивка бросились оказывать им первую помощь

Знали бы они, что меня сейчас голыми руками можно брать!

Фриц тоже недолго играл в молчанку. После пары затрещин, некоторого количества угроз и демонстрации возможности выхода из этой щекотливой ситуации, он сделался весьма словоохотливым и готовым к сотрудничеству.

— Только прокси-номер? — на всякий случай подпустив в голос угрозу, уточнил я. Ну, вдруг Фриц забоится и скажет, что это не так.

Хотя, чудес не бывает. Нормальный наемник, не гнушающийся убийствами, только так и будет вести дела с заказчиками. Звонишь ему на такой своеобразный ретранслятор, он получает сообщение и уже потом решает отвечать за запрос или нет. А напрямую — хрен найдешь.

— Точно! Он всегда сам перезванивал с одноразовых! — замотал головой Фриц.

Которые ему делал Кшиштоф Здражевский. Которого искомый поляк сегодня прикончил. Я уже почти не сомневался в том, что напавший на меня наемник и убийца курьера — одно и тоже лицо. Вот только так и не понимал, что связывает эти два дела.

Ничего. Найду и спрошу.

— Ну звони ему тогда, — толкнул я ему ранее отобранный телефон. — Говори, что Чашников хочет, чтобы он закончил работу по Шувалову. И готов оплатить оговоренную сумму.

Вдруг прокатит? Бывали в моей ментовской практике и более удивительные вещи.

— Э-э-м, — замычал тут Фриц.

— Ну чего еще?

— А Чашников точно оплатит?

Я, признаться, на секунду-две опешил. Настолько идиотского вопроса не ждал, вот и не понял сперва, как отвечать. А когда сообразил, отвесил посреднику хорошего леща.

— Егорка, ты совсем дурачок? Шувалов с тобой прямо сейчас рядом стоит. И вопрос, оплатит Чашников заказ или нет, вообще интересовать тебя не должен.

— А, понял! — сразу оживился тот. — Не подумал как-то!

И начал набирать номер.

Не подумал — я фыркнул. Просто мозги от страха отключились, вот и все. Бывает, не осуждаю.

— Готово! Я отправил ему сообщение, — зачем-то доложил он через минуту. Типа я не стоял за его плечом, и не видел, что он там набирал.

— Красавчик. Тогда пошли в зал, и будем ждать ответа.

— Так он ведь может и до утра не ответить, — задумался посредник.

— Мы в баре, Егор, — постучал я указательным пальцем по его голове. — Найдем чем заняться.

Пока мы с Фрицем отсутствовали, посетителей в главном зале как-то поубавилось. Почти все столики были свободны, только несколько человек из шатунов кучковались в дверях… точнее, возле дыры, которая раньше была дверью. И пытались ее починить.

Бармен глянул на меня волком, но долго сверлить взглядом не стал, опустил глазки. Понимал, что раз уж начались проблемы с дворянами, то лучше прикинуться ветошью и на рожон не лезть. Полицию, как я понял, тоже вызывать не стал — видать, не все было гладко с этим маленьким бизнесом. Посчитал, что устроенный мною беспорядок не стоит того, чтобы беспокоить занятых людей.

Что меня более чем удовлетворяло.

— Возьми нам по пиву, что ли, — усевшись за один из стоящих в углу свободных столиков, я отправил Фрица к стойке. — Чего на сухую ждать?

Мюллеров кивнул и кабанчиком — в духе места, хех! — метнулся за живительной влагой. Я же откинулся на спинку стула и стал подбивать баланс. Выходил он не сказать чтобы положительным.

Ниточка ведущая к поляку была настолько хлипкой, что грозила оборваться в любой момент. Прокси-номер — хрен на таком подловишь, даже если привлечь к делу Касуми. Примитивно, но действенно — ровно то, что предпочитают наемники в любом из миров. Ни тебе прямых переписок, ни созвонов, ни встреч.

Оставался шанс, что он отзовётся. Даже не потому что поверит в заказ — а просто чтобы разобраться. Или добить — Фрица, если что. Тот ведь и дал ему столь скверно вывернувшуюся работу.

Как это может выглядеть с его точки зрения? К примеру, сидит поляк в своем логове и думает — надо валить. Кшиштофа я зачистил, больше никакие следы на меня не выведут. Так что… И тут с номера ретронслятора приходит переадресованное сообщение. Мол, так и так, работу не доделал, а надо. Готовы заплатить оговоренный бонус.

Он, конечно, крепко задумается. И вовсе не над денежной составляющей — хотя черт его знает, вдруг он тоже крохобор? Фриц не знает выхода на него, но способен стать той ниточкой, по которой другие смогут на него выйти. Вероятность невысока, но она есть. Забить или зачистить? Риск есть и при первом, и при втором решении.

Я взял кружку, которую мне поставил на стол Фриц, усмехнулся тому, что так запугал посредника, что тот даже не думает о бегстве. Кивнул, сделал небольшой глоток. Из плюсов — холодное. Все остальное можно спокойно записывать в минус, включая «мыльное» послевкусие. Впрочем, не самое худшее пиво в жизни.

Минуты текли. Я прошелся взглядом по обстановке бара, ничего не фиксируя, просто скользя по ним и гадая — клюнет или нет? Если сейчас испугается и заляжет на дно — все. Больше выходов на него нет. И не будет — он просто уедет из города. И где-то там сгинет или всплывет по другому преступлению.

Я бы на его месте клюнул. Здражевского же он убрал, когда почувствовал, что тот может привести к нему. Фриц — фигура того же порядка. И момент идеальный — он еще не зверь за флажками, маневр пока сохраняется. И чтобы так и было дальше — нужно нанести удар сейчас.

Клюнет — не клюнет. Любит — не любит. К сердцу прижмет — нахрен пошлет. Хоть ромашку доставая и начинай листки отрывать…

Спустя час разошлись последние посетители «Вепря». Успев напоследок на «живую нитку» собрать дверь, чтобы завтра уже заняться капитальным ремонтом. Остались только мы с Фрицем, да бармен. Который никак не мог решится заявить своему опасному клиенту, что время уже очень позднее. Мялся за стойкой, но исправно наливал моему невольному то ли спутнику, то ли пленнику, бокал за бокалом.

К моменту, когда на телефон посредника пришло сообщение, тот дул уже пятый.

Незнакомый номер, скорее всего одноразовый, пробивать не имеет смысла. Всего одно слово:

«Обсуждаемо.»

Клюнул! Ха, ай да я! Клюнул!

— Пиши: «Где и когда?», — поторопил я Фрица.

Сейчас поляк назначит место и время, мы его оцепим и возьмем тепленьким!

Но минута текла за минутой, а новых сообщений от огневика так и не приходило.

Обсуждаемо… Почему он написал только одно слово, а после затих?

— Он всегда так отвечает? — уточнил у посредника.

— Когда как, — равнодушно пожал он плечами. Накачался уже так, что даже, кажется, меня боятся перестал. — Иногда сразу пишет, иногда долго молчит.

Так ли? То есть, может он раньше себя так и вел, но сейчас вокруг него совсем другая атмосфера. Если сидит в режиме паранойи — зачем отвечать? А если ответил — почему сейчас молчит?

Может он номер Фрица пробивает? Ерунда, Касуми вот не справилась, там какие-то эхо-протоколы и еще что-то на айтишном. С другой стороны, а что ему мешает поступить так же, как мне? Тупо приехать к «Вепрю»? Да, поздно, но шанс застать посредника здесь есть и немалый. Может, он для этого и написал «Обсуждаемо»? Чтобы дождаться ответа и получить подтверждение активности абонента?

Перенакрутил? Быть может! Но лучше перебдеть, чем потом в гробике от обиды на несправедливость мира крутиться.

— Знаешь, Егорка, — уже не таясь произнес я. — Похоже, клюнул все-таки наш наемник. И либо он просто ждет утра, чтобы тебе сбросить время и место встречи, либо скоро сам сюда приедет. За тобой.

Фриц побледнел. И, кажется, даже протрезвел. Я же спокойно достал телефон и набрал номер Ворониной. Да, почти двенадцать ночи. Но кому сейчас легко?

Аника ответила на второй гудок, словно держала телефон рядом и чего-то подобного ждала.

— Шувалов, — её голосом можно было бронедвери в банке резать. — Скажи, что у нас не новый труп. Прошу.

Занятно! Мы так недолго знакомы, а в ее голове уже столько негативных шаблонов, касающихся меня. Нельзя сказать, что незаслуженно, но… все равно обидно!

— Пока нет, но, возможно, будет. Тут такое дело…

Сжато рассказал ей о том, что нашел посредника, а тот — вызвонил наемника. Да, того самого, который нашего курьера на голову ниже сделал. Нет, я его через другое дело нашел. Вообще к нашему отношения не имеет. В смысле, как? Думал, думал и надумал. Госпожа капитан, а именно это сейчас важно? У меня просто есть достаточные основания полагать, что искомый наемник уже едет в бар, где я сижу с посредником. В смысле, уезжать? А нафига я его на живца ловил?

Судя по шороху статики в динамике телефона, сейчас Воронина беззвучно материла одного слишком деятельного стажера. И проклинала день, в который она с ним познакомилась. Но — недолго. Секунд, может, двадцать.

— Геометку. Живо.

— Уже.

— Если он придет, ты сможешь продержаться?

— Какое-то время… — не хотелось врать, но и сообщать о том, что в магическом плане я инвалид, тоже рассказывать было глупо.

— По своей линии помощь можешь запросить?

— Увы.

И дело даже не в том, что мы в ссоре с отцом. Стоит мне набрать его номер, и вскоре тут будет вся княжеская группа быстрого реагирования. Вот только, она же своими тяжелыми сапогами и растопчет все, что я сделал за последние дни. Риск благородное дело, а я как раз из благородных.

— Тогда не умирай.

— Слушаюсь! — и нажал отбой. Повернулся к зависшему Фрицу, заметил, как широко раскрыты глаза у бармена — тоже все слышал и понял. — Так, парни. Где подсобка в курсе. Сидим тихо, дышим редко и тогда, возможно, все будет хорошо. Но это не точно.

Через минуту я остался в пустом баре совсем один. Подумал немного, зашел за стойку, и начал перебирать бутылки. Всегда, если честно, хотел оказаться по эту сторону. Не то чтобы любил выпить, но — манило. Как запретный плод. А может я в прошлой жизни барменом был. В позапрошлой, точнее.

Приличной выпивки на полках не оказалось. Клиенты бара байкеров предпочитали пиво, в остальных случаях в дело шла водка, коньяк, и вискарь. Вино? Никогда не слышали о такой штуке! Она горит?

Но на безрыбье и рак рыба — выбрал себе какой-то крафтовое пиво в бутылке, свинтил крышку и сделал крохотный глоток. Только чтобы сухость изо рта убрать — волновался я нешуточно. Устроился за стойкой так, чтобы видеть вход, но самому сразу не привлекать внимания. И стал ждать.

Поляк пришел через минут сорок.

Почувствовал я его заранее — через зияющую дырами дверь потянуло холодом. Помнится, при нашей первой встрече, я удивился этому. Сейчас же просто знал, что маг огня приближается в полной боевой готовности, с заклинанием наготове.

Спустя несколько секунд появился и он сам. Сорокалетний мужчина среднего роста в короткой кожаной куртке и темно-зеленых брюках со множеством накладных карманов. Спокойное лицо с мелкими чертами, темно-русые волосы с рыжиной, чуть светящаяся, удерживающая подготовленный конструкт правая рука.

Толкнул дверь, которую я оставил незапертой — и так шатуны от меня пострадали, ни к чему множить ущерб — и остановился на входе. Довольно уверенно оглядел бар, остановив взгляд на мне лишь в последнюю очередь. Не рисуясь, просто выискивая ловушки.

— Княжич, — уголок губ дрогнул. — Упрямый.

На русском он говорил без малейшего акцента, разве что очень тихо и сипло, словно горло простудил. И мгновенно понял, что значит его встреча со мной. Матерый.

Нападать не спешил, осторожничал. Я предполагал, что он считает меня более опытным магом, чем я был на самом деле. Хотелось бы, чтоб так, это даст немного времени.

— Долги надо отдавать, — пожал я плечами.

Разговоры — это хорошо. Любая задержка перед схваткой, это дополнительное время для Ворониной. Которая, я надеюсь, уже стягивает вокруг бара спецназ.

— У меня нет к тебе дел, — отозвался наемник, все так же стоя на входе. — Был заказ. Когда я с тобой столкнулся — отступил. Признал ошибку. На этом все. Я не знал, что ты княжич.

Дает понять, что мы можем разойтись миром. Ну, или без войны. Вполне понятная философия человека, который продает свои навыки. Ничего личного, как говориться, только бизнес.

Не, родной! Я тебя не для того так долго из под камней выковыривал, чтобы сейчас отпустить.

— Вопрос не в том, что ты напал на меня. Это я бы еще мог простить, — с легкой улыбкой произнес я. И замолчал, нагнетая интригу.

Поляк ждал продолжения секунд двадцать — все в копилочку! — а потом все же нарушил молчание.

— А в чем же?

Как и я не мог долго связать два случая — убийство курьера и нападение на меня — так и он пока оставался в неведении. Разные заказы, разные цели. Полагаю, он и про то, что Здражевского убил у меня под носом не догадывался. Просто оборвал ведущую к нему ниточку.

— Курьер.

— Курьер?

Мне, кажется, удалось его удивить. Такого ответа он точно не ждал. Но сразу же как-то напрягся, и я понял, что время разговоров закончилось. Блин, рановато я эту карту выдал, нужно было еще немного время потянуть. Но что еще я мог ему сказать?

А главное — почему он так остро отреагировал на курьера? Прекрасно владел собой во время разговора с аристократом, хотя не мог не понимать последствия нашего с ним столкновения, а стоило разговору зайти за первый висяк — сразу озверел.

Брошенный сгусток огня я даже отбивать не стал — скрылся за стойкой. Пламя лизнуло крепкое дерево, обуглило в месте удара, и погасло. Не смогло зацепиться и поджечь. На этот раз противник бил простым «пульсаром», а не накаченным взрывом, как в нашу первую встречу. Понимал, что объемные взрывы в замкнутом помещении опасны для него также, как и для меня.

Я же в ответ ударил «ветерком». Плотный поток воздуха — единственное пока в моем арсенале боевое заклинание — широким конусом помчался к поляку… и обогнул его по сторонам — паршивец просто закрылся щитом.

— Это такая демонстрация презрения аристократа к простолюдинам? — скаля зубы осведомился наемник. — Бить самым примитивным конструктом?

— На тебя и этого хватит! — выкрикнул я, снова скрываясь за стойкой.

— Очень сомневаюсь… — звуки шагов. Я быстро выглянул из-за укрытия, увидел, что поляк неспешно идет ко мне, и снова спрятался. — После той нашей встречи, господин Шувалов, я немного покопался в открытой информации. И пришел к выводу, что дара в тебе — кот наплакал.

Жар.

Вжух!

«Пламенное лезвие» аккуратно разрезало стойку, за которой я скрывался. В шаге от моего тела — я в последний момент почувствовал направление атаки, и перекатом сместился в сторону.

— «Золотой лотос». Думаю, ты им и другой дрянью просадил себе энергоконтур, — продолжил вещать поляк. — Про тебя много писали в новостях.

Еще один «вжух» от которого я смог уклониться — теперь у байкеров целых три стойки вместо одной. Правда, на этом мое укрытие и кончилось. С последним прыжком я выскочил на открытое место. В трех-четырех шагах от противника.

Тот уже выпускал из правой ладони очередное заклинание. Выглядело это даже завораживающе — пылающая змейка словно бы спускалась из его рукава, твердея в воздухе и превращаясь в короткий клинок.

— И теперь все, на что способен, это бросаться ученическими техниками, — увидев, что я остался без защиты, наемник довольно улыбнулся. Сделал шаг вперед, поднимая руку с «лезвием».

— Уверен? — я нашел в себе силы ухмыльнуться в ответ. — Поставишь на это?

— Проверю.

Короткий взмах, жар и на четверть просевший магический резервуар. Щит справился с задачей, подарив еще несколько секунд жизни.

По телу сразу стала развиваться слабость, будто я без паузы десяток мешков с мукой перекидал. Скрывая это, с видом, будто для меня это сущие пустяки, я отступил назад.

— Кто заказал курьера?

И снова эта реакция. Страх? Мне же не показалось, да? Он боится заказчика? Но определенно его знает. Как интересно!

— Зачем тебе? Мертвецу?

Еще одни взмах, который я принял на укрытое щитом предплечье и огненный клингон разлетелся искрами. Минус еще четверть резерва. И еще большая физическая усталость.

— Интересно просто, — смещаясь, я старался держать между собой и противником барную мебель. Не то чтобы столы и стулья могли ему как-то помешать, но мне могли подарить секунду перед ударом. Реакция проседала по мере физического истощения. — Что ты такое узнал, что так паникуешь?

Отлично! Кажется, последняя фраза нашла брешь в его невозмутимости. В глазах точно мелькнул испуг — теперь я не ошибся. Поляк знал заказчика. И, кажется, имел с ним некоторые трения. По крайней мере, он его боялся. Почему? Не доделал работу? Узнал что-то?

Да чтоб тебя!

Очередной удар «пламенного лезвия» пришелся на стол, который тут же распался на две одинаковые половинки. Пользуясь «перезарядкой» заклинания, я вновь швырнул «ветерком». Но на этот раз ударил не по самому поляку, а по разрушенной мебели.

Останки стола взлетели в воздух и устремились к наемнику. От одной половинки он уклонился, вторая бессильно ударила в барьер и упала на пол, не причинив врагу вреда.

Тот оскалился.

— Как я и думал! Один лишь ученический удар…

Поднял вновь сформированный клинок из огня… и вдруг отлетел на несколько шагов назад. Врезавшись в им же разрушенную стойку бара. Забарахтался, поднимаясь.

Я же, пользуясь короткой передышкой оглянулся. В дверях, заслоняя весь проем, стоял рыцарь в полном доспехе. Металл и пластик, чуть заметно светящиеся камни в узловых точках, забрало, больше похожее на обзорный экран космического скафандра.

— Всем доброго вечера, — усиленный динамиками мобильного доспеха голос Маши прозвучал как хор ангелов. — Лежать, не вставать.