О бедном мажоре замолвите слово

Глава 26

Адрес Чашникова виртуальная подруга Саши нашла за несколько секунд. Еще две минуты ей понадобилось, чтобы аккуратно отследить через базу данных телефонного оператора, номер аристократа. И доложить, что последняя его активность была полтора часа назад, а местоположение совпадает с пропиской.

Короче говоря, Чашников находился на своей городской квартире, а не, скажем, в родовом гнезде где-нибудь за городом. Что изрядно облегчало мне работу.

— С меня тортик, красотка! — поблагодарил я Касуми. — Лично нарисую!

И прыгнув в машину, помчался в гости.

В этот раз пришлось уже и в пробках постоять, и на клаксон понажимать, глядя, как наглые обочечники (без меня!) лезут в нужную полосу. И даже на красный проскочить под возмущенный визги тормозов — зазевался малость. И все равно приехал к дому Чашникова только через час с копейками, без четверти девять. По счастью за это время искомый аристократ никуда с места не двинулся.

Жилой комплекс был таким же, как и тот, в котором у меня квартира. То есть — полностью огороженная и закрытая территория, проезда и прохода нет. Пришлось еще время тратить, чтобы дождаться выскочившего в магазин мужчину, и вслед за ним попасть во двор. А там уже дело техники.

Павел Чашников привык никого не бояться и дверь открыл сразу — не глядя в глазок и не спрашивая. Будто ждал кого. Но явно не меня, поскольку увидев мою симпатичную мордаху, почему-то попытался быстро захлопнуть дверь. Но мой ботинок был быстрее.

— Пашка, привет! — двинул плечом в дверь, оттесняя хозяина квартиры, и входя внутрь. — А я тут мимо проезжал, дай, думаю, зайду! Узнаю, как там друг мой сердечный поживает, как пальчик его срастается. Ты как? Норм?

Первые несколько секунд Чашников даже вымолвить ничего не мог, только глупо глазами хлопал и рот разевал. А рука у него, кстати, уже в порядке была — ни гипса, ни даже обычной повязке. Надо полагать, сходил к дорогому или родовому целителю, чтобы изъян исправить.

А потом отморозился. И с гневом, под которым явно проглядывал страх, выплюнул:

— Ты какого хрена тут делаешь, Шувалов⁈ Пошел вон!

— Тю, грубо как! — не обиделся я этой неприветливости. — Говорю же, мимо проходил, решил навестить. Потолковать о наемнике, которого ты на меня натравил, да заодно попенять — всего шестьсот тысяч, Паша? За наследника княжеского рода? Вот ты крохобор, конечно!

— Ты что несешь? — а глазки-то забегали.

— Не возьмут тебя в разведку, Паша, — с наигранным сожалением произнес я. — Врать не умеешь совершенно. И следы заметать. Как дите, чесслово! Наемник, ты ему еще со своего паевого фонда на офшорную зону денег кинул. Вот по этой платежке.

И ткнул ему в лицо телефоном, на экран которого уже был выведен нужный документ.

— Это… Это… Как?..

Слова у Чашникова закончились. Только и мог, что повторять, как заведенный.

— Каком кверху, Паша. Все, хватит дорогого гостя в прихожей держать. Пошли в гостиную, обсудим, как ты будешь жить дальше, и во сколько тебе этой обойдется.

Ума мой собеседник был не великого, это я уже давно понял. И следующий его шаг был почти предсказуем. Почти — потому что я давал процентов двадцать-двадцать пять на то, что он сразу поплывет, без промежуточных этапов. Но, нет. Дворянская спесь, уязвленное самолюбие, вера в себя — «яжмаг!» Короче, он атаковал магией.

Попытался атаковать. Так как я был к этому полностью готов, то выкрутил ему руку, едва только почувствовал, что он начал концентрировать энергию для выброса в виде заклинания. Заломил за спину, быстро оглядел вывернутую кисть, и найдя тот самый — скорее всего тот самый — палец, с хрустом сломал его.

— А-а-а, сука! Ты мне палец сломал! — взлетел к потолку вопль.

— Паш, ты совсем дебил или прикидываешься? — полюбопытствовал, не выпуская его из захвата спросил. — Опыт учитывать способен или нет? Учиться на своих ошибках? Не, серьезно! Каков шанс на то, что выгорит в этот раз, если не получилось в прошлый?

— А-а-а!

— Да не ори ты! Пошли на кухню, покажешь, где у тебя лед найти можно.

И вот так, не разрывая связки, мы прошествовали к холодильнику. Где я вручил Чашникову пакет с замороженной фасолью, после чего усадил получившего производственную травму аристо за стол.

Тот расположился на самом краешке, глядя на меня волком и в полной готовности вскочить и убежать. Куда? К папке, что ли?

С этой карты я и зашел.

— Ты все, осознал? Кидаться не будешь? Ну и хорошо. Давай тогда сразу проговорим, чтобы тебе было все предельно ясно. Да не скули ты, не девка! Так вот как у нас дела обстоят, Паша. Ты своими действиями дал Шуваловым повод к войне. Покушение на убийство представителя рода с привлечением наемника. Что само по себе довольно позорно, но мы тут не о потере лица говорим, правда? А о войне. В каких бы я отношениях с отцом не был сейчас, за угрозу своей крови он сотрет весь род Чашниковых в порошок. Подключит Эдикт Равных и сделает это, если узнает о твоем поступке. Заметь, никто ему ничего не скажет даже, так как будет он в своем праве. Даже император только побухтит потом, но и то не всерьез. Осознал? Кивни, если так. Вот, вижу что мозги включились.

Я сделал паузу, давая страху окончательно завладеть разумом парня. После чего продолжил:

— Но тебе повезло. Ты даже не представляешь, как. Знаешь почему? Ну, Паш, спроси!

— Почему, — послушно промямлил поверженный противник. Причем, без всяких вопросительных интонаций.

Эх, блин! Неинтересно с ним!

— А потому, Пашенька, что я добрый человек. Зря морщишься, это правда! И поэтому готов закрыть глаза на твою ошибку молодости. Точнее, уже на целых три ошибки, если считать сегодняшнюю попытку нападения с помощью магии. Но не бесплатно, разумеется.

— Деньги? — немного оживился тот.

— И деньги тоже, — с доброй улыбкой кивнул я. — Но не в них счастье. Главное, Пашенька, что ты должен сделать, это сдать мне наемника. Это личное, понимаешь? Он руку на меня поднял. Я теперь спать спокойно не смогу.

— Я не знаю…

— Так, стоп! Стоп-стоп-стоп! Прежде, чем ты продолжишь, я тебе еще раз напомню основные тезисы нашего разговора. Война с Шуваловыми. Тотальный геноцид Чашниковых. Смерть, воронье, забвение. Как, заработала память, а?

— Но я правда не знаю, как на него выйти! — чуть не плача взмолился молодой аристократ. — Я через посредника действовал! Честное слово!

Умилительно, просто ми-ми-ми! Честное слово! Какими же все-таки искренними и открытыми к общению становятся люди, стоит их заднице оказаться рядом с открытым огнем! А если перед этим еще и палец сломать!

— Верю, Паша! Вот теперь — верю. Давай посредника!

— Фриц его зовут! — зачастил Чашников. — То есть Егор, Мюллеров Егор! Он из обрусевших немцев, вот и прилипло прозвище. Он иногда для меня дела кое-какие делал. Ему и сказал про тебя, попросил решить вопрос. Он сказал сколько это будет стоить, а дальше уже сам занимался.

— И ты деньги обратно не потребовал, когда ничего не вышло? — изумился я. — Не похоже на тебя, Паша! Ты же крохобор!

— Фриц сказал, что наемник разозлился. Мол, его подставили, не дали всю информацию о цели. И потребовал в три раза больше, если я хочу, чтобы дело было закончено.

— В три раза? — протянул я. — Ты посмотри какие люди пошли жадные и бесчестные, а! Ты возмущен? Я вот возмущен! И чего?

— Чего? — не понял Чашников.

— Дал, говорю, денег ему на продолжение? Или зажал, как обычно?

— Нет, не дал.

— Крохобор! — припечатал я его. — Врагов нужно добивать, Паша. А то они встанут и вернуться мстить. Вот как я.

Тот посопел, посопел, и вдруг выдал.

— Значит, ты и меня… добьешь теперь?

— С чего бы? — подобный вывод даже сбил меня с толку.

— Ну ты сам же сказал…

— Так я про врагов говорил, Паша. Про врагов! А ты на это гордое звание не тянешь совершенно. Какой ты враг? Так, недоразумение, — обиделся, судя по лицу. Странный! То боится, что его убьют, то расстраивается, что этого делать не будут. — Ладно, вернемся к Фрицу. Пиши его телефон и альтернативные способы его найти. Где тусит, на чем ездит и вот это все.

— Рука…

— У тебя их две. Левой пиши.

Чашников достал из кармана телефон, неуклюже потыкал в экран, после чего повернул его ко мне.

— Вот. Это контакт Фрица.

— А остальное?

Через пару минут я уже знал о «решале» Чашникова все. Ну или многое. Что любит, где живет, как проводит время. Оказалось — гены, что ли? — он большой поклонник пива и жареных колбасок. И по этой причине частенько зависает в одном байкерском баре. Располагался он в спальном районе, и сейчас, скорее всего, Фриц находился там. Что значило — мне опять придется тащится к черту на кулички, чтобы поговорить с человеком, который, возможно, ничем не сможет помочь.

— Ладно, с этим закончили, — я потрепал Павла по плечу. — Молодец. Теперь вернемся к финансовому вопросу. С тебя два миллиона четыреста тысяч рублей.

В этот момент, кажется, он даже про боль в сломанном пальце забыл. Вскинулся, глаза горят, рот кривится. Говорил же — крохобор!

— За что?

— За Родину, Паша. Ты считать умеешь? Шесть сотен ты заплатил за нападение на меня. Еще миллион восемьсот хотел отдать за окончательное решение вопроса. Что значит не хотел? Хотел, но зажал. Вот у нас и выходит два четыреста.

— Но у меня нет столько денег!

— Ой, не гони! — отмахнулся я. — Поскреби по сусекам, помети по амбарам. Короче, реши вопрос. Сегодня до полуночи. Вот цифры — переведешь сюда.

С этими словами я встал и пошел к выходу. Сутки не резиновые, а мне еще нужно на окраину сгонять, да и поспать тоже не помешает. В том, что Чашников выполнит мои условия, я ничуть не сомневался. Выхода у него нет. Или платит, или я его сливаю. Деньгами дешевле.

Только не надо думать, что это был банальный шантаж! Во-первых, не банальный. А во-вторых — за свои ошибки нужно платить. У него денег в достатке, а у меня всего лишь сотня на месяц от папеньки. Да, больше, чем у среднестатистического стажера уголовного розыска, ну так у меня и потребности больше! За одно только лечение поврежденных реципиентом энергетических каналов нужно отвалить полтора миллиона!

Несмотря на всю свою продвинутость, скорость обработки данных и бэкдоры к базам данных, к которым она подключилась втихаря, Касуми так и не смогла запинговать телефон Фрица. Точнее, смогла, но сразу в шести местах. Четыре из которых даже не в стране находились.

«Он, похоже, использует виртуализированный канал с наложенным зеркалом. Или крутит старые IP-эхо в симуляции сети…» — выдала Касуми. Из чего я понял только то, что Фриц умело шифруется.

Сообщала это виртуальная девушка текстом, в том же нашем чате. Но я почти чувствовал, как из букв сочится чувство вины.

«Все в порядке, — утешил я ее, посмеиваясь над собой — придумал тоже, сочувствовать машине! — Никто и не говорил, что все наши противники окажутся беспечными».

Фриц действительно заботился о своей безопасности. По крайней мере, в сфере компьютерных технологий. Но люди — рабы своих привычек. Поэтому я сделал ставку на личную встречу и рванул в указанный Чашниковым район человейников на окраине Владимира, где находился тот самый бар, в котором посредник по темным делишкам любил вкушать пиво с колбасками.

Добрался без пробок — в начале десятого горожане машин было не так много, как час назад. И даже припарковался без проблем на стоянке, но не у искомого бара, а через дом. Нечего пугать — вдруг он мою машину знает. Вошел внутрь, стараясь выглядеть человеком, который просто решил вечерком пропустить пару пива. И сразу же направился к стойке.

— Светлого нефильтрованного и каких-нибудь орешков, — сообщил бармену, здоровенному толстяку, в чью футболку парочка таких, как я влезут без всякого труда.

Тот коротко кивнул, приступая к выполнению заказа, а я сев за стойкой вполоборота к залу, начал осматриваться.

Местечко и правда было под байкерами — только их в этом мире называли шатунами. История же здесь по другому пути пошла. Не было покорения Северной Америки, не возник Дикий Запад, ну и как следствие США во времена Великой Депрессии не строило сотни километров дорог во все стороны, чтобы спасти экономику и как-то вовлечь в нее разорившихся фермеров.

Однако сам феномен «странников дорог» все равно появился. Только не из рокеров-бунтарей, которые плевать хотели на законы, торговали наркотиками и оружием, и создавали проблемы в тех местах, куда заезжали. А из кочевников индейцев. Всех этих охотников, гонцов, разведчиков и, как ни странно, шаманов.

Реципиент в свое время (в подростковом периоде) млел от романтики шатунов, так что я, так уж вышло, в предмете разбирался. Вот что бы другое полезное он так хорошо запомнил!

Короче, с появлением техники, американские кочевники стали пересаживаться с живых коней на железных. А к середине прошлого века сформировали целую субкультуру со своими правилами, обычаями и традициями. Потом появились клубы — наахи в оригинальном варианте. И философия странников дорог стала расползаться по миру.

Почти в неотличимом от моего родного варианте. В смысле, кожаные куртки, длинные патлы вместо бород, байки, оружие, наркотики и проблемы с обществом. До Российской империи, как обычно, мода докатилась почти последней — самому старому «нааху» в столице было всего тридцать лет. Ну и называть их у нас стали не текпами — не прижилось словечко. А вполне сермяжным именем шатуны. Кем они, по сути, и являлись.

А, еще момент. Из-за того, что в родной среде индейцы-байкеры были плотно завязаны на шаманизм, то и наших эта судьба не миновала. Клубы-наахи назывались по именам тотемных зверей, да и иерархия внутри была, как у какой-нибудь волчьей стаи. Загонщики, там, преследователи и прочая ерундень.

Клуб, который владел баром (или просто крышевал его) своим тотемом считал кабана-секача. Его изображение тут было буквально везде. На флагах, которые висели на стенах, на подставках под пиво и, разумеется, на спинах здоровяков в кожаных куртках. Они же составляли большинство посетителей бара.

К чему так подробно об этом рассказываю? Что бы было понятно — задавать в таком месте прямые вопросы, это очень быстрый путь в городскую травматологию.

Описание Фрица у меня имелось, так что я питал робкую надежду на то, что в процессе посиделок просто замечу его. А потом, быть может, прослежу до места, где у нас с ним состоится приватный разговор. Пока, однако, никого подходящего под описание на глаза не попадалось. Одни только толстяки и здоровяки — реально же кабаны! — дующие пиво, как воду.

Парочка таких подошла ко мне ровно в тот момент, когда бармен со стуком поставил на стойку запотевший бокал и миску с соленым арахисом.

— Здесь не любят чужаков, — сообщил мне один, его я за неохватную талию сразу обозначил Толстым.

— Проваливай, — закончил мысль его товарищ. Плечи которого в размахе не уступали талии первого. Естественно я пометил его, как Здоровый.

— Пиво допью и пойду, — миролюбиво сообщил я этим экспонатам. И добавил доверительно. — Очень холодненького захотелось после тяжелого дня!

Ответить для себя на вопрос, что значит этот визит — банальная недружелюбность закрытого сообщества или меня тут ждали — я не успел. Кулак Толстого почти без замаха врезался мне в живот. Хорошо пива не успел хлебнуть, а то бы все вылетело.

Удар был неплохо поставлен и не успей я поставить щит, выбил бы из меня не только дыхание, но и кишки. Но я дисциплинированно сыграл поверженного дохляка, сразу сполз со стула, изображая, что судорожно пытаюсь восстановить дыхание. Кабаны с глумливыми улыбочками наблюдали за этим, но дальше бить не пытались. Видимо, решили, что хлыщу в костюмчике и одного раза хватит.

«Чашников — ты реально крохобор! — мелькнула в голове мысль. — И идиот!»

В том, что именно он позвонил Фрицу, а тот послал ко мне вышибал, сомнений уже не было.