Новая эпоха. Аур. Том 3

Глава 7

— Сто семнадцать человек. И тебе их не жалко? — Аур промолчал, разглядывая своего оппонента и пытаясь определить его стихийный элемент, а лучше — конкретное направление, коих среди любителей скрываться в тенях было более чем достаточно. Но чем дольше Аур рассматривал своего оппонента, тем больше запутывался в его природе.

— «Очередная копия». — К такому выводу пришёл чернокнижник в момент, когда убийца сбросил капюшон, под которым обнаружился… Снова Аур, но значительно сильнее предыдущего. — «Степень абсурдности такова, что это никак не может быть галлюцинацией. Сражаться против своих клонов, каждый из которых обладает уникальной способностью — это нечто за гранью… И вне законов магии в принципе».

— Молчишь? Наверняка сейчас думаешь о том, как на тебя вышли?

— Пытаюсь понять, чего добивался Зерхан, создавая вас. Страдал от одиночества? Окончательно разуверился в людях? Или окончательно сошёл с ума?

— Тебе этого не понять, даже если ты… изначальная модель. — Ассасин прокрутил в руках сформировавшиеся из чистой тьмы клинки, один лишь внешний вид которых заставил Аура вздрогнуть. Ему в глаза словно бы посмотрела сама смерть, а горла коснулась холодная, всерассекающая сталь. Одних лишь накативших на чернокнижника ощущений ему хватило, чтобы чётко понять: обычная защита, вышедшая из-под его рук и невероятно эффективная в своей простоте, сейчас немногим полезнее ученических щитов. Сколько ассасин потратил сил на создание своего оружия — загадка, но одной лишь маной тут точно не обошлось. Была ли это ещё одна способность, дарованная несколько многофункциональным богом, или Зерхан всё-таки сумел открыть в магии нечто принципиально новое, но факт оставался фактом. Существование чёрных, как сама ночь, мечей, пугало Аура до дрожи в коленях, и в бегство он не обратился только из-за колоссальной выдержки, присущей всем волевым людям.

Вот только людей на земле нельзя было считать особенно крепкими, и потому хаотичный вал спасающихся бегством горожан превратился в форменную давку. Мужчины, женщины, дети, старики — все они не помнили себя от ужаса, бездумно убивая или расставаясь со своими жизнями.

У чернокнижника была небольшая фора: его первой атаки ассасин не ожидал, и потому слегка обгорел, постаравшись скрыть раны за иллюзией целой одежды. Но свободного пространства оттого больше не стало, и Аур слабо себе представлял, как именно в таких условиях ему держать дистанцию. Враг такого уровня, взявший в руки мечи, гарантированно понимал, как с ними обращаться, в то время как у Аура собственных навыков практически не было. Заимствованные, у аспектов — да, но подходящее Гевеликт оружие вряд ли обнаружилось бы в радиусе пары сотен километров. Создать кинжалы магией? Против того, что его противник держал в руках?

Аур ещё не настолько отчаялся, чтобы парировать шпагой удары фламберга.

Тем временем ассасин, не размениваясь на дальнейшие разговоры, окружил себя тонким слоем тьмы и распался на несколько идентичных ему копий, каждая из которых последовала по своему, уникальному маршруту. Беглый осмотр противников показал, что все они в магическом зрении пусть в мелочах, но отличаются друг от друга — неприятно, но к этому рано или поздно приходят все маги, имеющие в своём репертуаре иллюзорные копии. Их полной идентичности с оригиналом достичь сложно даже в лабораторных условиях, а уж в бою похожие друг на друга клоны могут сильно подставить слепо уверовавшего в их эффективность мага. Другое дело, когда однажды совершивший подобную ошибку, иллюзионист дорабатывает несовершенное заклинание, в итоге получая нечто оригинальное. А оригинальность зачастую является синонимом победы.

В этот раз чернокнижник не побрезговал выпустить сонм духов, разделив их на три части: две побольше для прикрытия флангов и перехвата особо резвых клонов, а одна, совсем небольшая, должна была выступить в качестве резерва на случай вскрытия неприятных обстоятельств. А таковых могло быть очень много, так как человек за всю свою многолетнюю историю исправно совершенствовал только своё умение убивать ближнего, превращая в подходящий инструмент всё, что попадало ему под руку. Иллюзии не были исключением, и Аур когда-то лично видел мастера, сумевшего каким-то образом привить своим сотканным из маны копиям способность воспроизводить его собственные заклинания. Да, этот мастер погиб тогда от рук членов тёмной Башни, но его, фактически, убили лишь благодаря случаю: один чернокнижник пал, не сумев рассмотреть тайну иллюзий, а второй только-только подоспел к месту боя, успев заметить применение секретной техники и за счёт этого одержав верх.

Умирать из-за каких-то неожиданностей Аур не желал, и потому сделал всё, чтобы себя обезопасить. Он уже знал, что противник неким образом взаимодействует с тенями — и проработал в уме несколько достаточно мощных и сложных, — насколько позволяло время, — освещающих заклинаний. Не банальные светляки, развеять которые сможет и студент, а полноценные чары с защищенной основой должны были решить проблему с возможным созданием теней. На случай, если тени окажутся и не тенями вовсе, Аур был готов в любом месте поставить самую крепкую из доступных ему защит.

Вот только грыз его червячок сомнения по поводу того, насколько его старые разработки будут эффективны в бою против его же клона, которому перепала как минимум часть арсенала. Предыдущая стычка была скорее пробной, так как полноценной схватки тогда не вышло, и Аур успел лишь измерить условную «глубину» знаний своих противников. В ключевой момент появился ассасин, аккуратно оборвавший жизнь своего товарища — и попытавшийся скрыться. Боевые возможности этого экземпляра были куда выше, чем у прошлого, но лежали в иной плоскости. И именно этот момент заставлял Аура раз за разом пересматривать свою тактику на бой.

Первая секунда — и один из клонов развеялся, когда его грудь пробил один из брошенных чернокнижником сгустков тьмы. Вторая — и остальное тёмное облако наткнулось на широкий барьер, закрывший нескольких противников от обстрела, и тем самым не позволивший определить, есть ли среди них настоящий. Аур в ответ на это выстрелил изящным цепным проклятьем, которое от переполняющей его магической мощи приняло вид десятков чёрных нитей, тянущихся к своим жертвам. Энергии, потраченной на эти чары, хватило бы на уничтожения населения средних размеров провинциального города, но ассасин умудрился раскрыться лишь на какие-то доли секунды, нанеся удар по наиболее уязвимому элементу заклинания — и тем самым прервав его. В началу третьей секунды все копии ассасина на мгновение исчезли в чёрных сферах, внеся в магический фон колоссальные возмущения, оригинал вновь исчез — а после всё вернулось на круги своя. Угадать, кого из клонов подменил дюже умный маг, не представлялось возможным, и оттого сложная шахматная партия вынужденно пошла на второй круг.

На пятой секунде ассасин сделал свой ход: от каждой его копии, — и его самого, конечно же, — в небо ударили столпы серого света. Копии расположились в пространстве так, что вместе, соединенные линиями, они формировали многоугольник, для которого столпы света выступили основными линиями для стен и опорой — для потолка. Покинуть пределов ловушки Аур не успел, оказавшись взаперти. Ни света, ни звуков, ни даже такого привычного магического восприятия, за долгие годы практики занявшего место шестого чувства. Абсолютная пустота в абсолютном нигде: вот, чем было неестественно мощное и объемное для скорости сотворения заклинание ассасина. На эксперименты же с новым пространством оставалось совсем мало времени…

— «Воздушные волны оставляют отклик, но я не могу читать их. Звуки отсутствуют в принципе, осязание… Стены нет, хотя я должен быть совсем недалеко от неё. Пространственная техника с перемещением отмеченной области в заранее подготовленное место? Возможно, но в таком случае этот ассасин должен был готовиться к битве, что можно исключить — в России, на незнакомой для него территории провести ритуал для подготовки ему бы никто не дал. Соответственно, всё должно быть намного проще». — Аур, не снижая темпов движения, оставил в этом нигде несколько ловушек, срабатывающих на приближение чужеродной энергии. Если противник движется следом и столь же сильно ограничен в сенсорике, то он наверняка попадётся хотя бы в одну, и о том чернокнижнику сразу станет известно. Следом Аур прибегнул к использованию аспекта Хейленгена, как наиболее подходящего для ситуации. Уклониться от того, чего не видишь, невозможно, что делало опыт Гевеликт практически бесполезным, в то время как стратегический ум и физические кондиции известного стратега могли сыграть свою роль в происходящем. А могли и не сыграть — точно так же, как большая часть заготавливаемых Ауром сюрпризов, будь то фактически подвешенные в сознании заклинания, которые требовалось лишь активировать и напитать энергией, или же разнообразные проклятия, струящиеся по венам вместе с кровью и передающиеся её пролившему. Чернокнижник не мог ударить сам, не мог проявить инициативу из-за невозможности определить не то, что положение в пространстве врага, но и даже своё. Следовательно, ему оставалось лишь уповать на защиту и контратаки, подготавливая всё это параллельно с бесчисленными попытками определить слабое место примененной магии. — «Внутренние пространства? Работа с душой? Магические потоки теряются, стоит им только разорвать со мной прямой контакт. Возможности проверить, остаются ли они после этого в принципе — нет. Ловушки с сигнальными сетями или никто не побеспокоил, или сигнал не дошёл до адресата. До меня, тобишь. Выводы?».

А выводы напрашивались неутешительные — противник мастерски подал технику, ограничив методы познания чем-то комплексным. Можно было сколь угодно долго гадать, на чём базируются чары, но сути это не меняло — Аур был слеп, как котёнок, и никак не мог понять, почему его всё ещё не атакуют. Неспособного сколь-нибудь внятно защититься мага убить не сложнее, чем обычного человека. Но чернокнижник был жив, а это значило, что с этой техникой не всё так просто.

И тут Аура пронзила не мысль, а, скорее, догадка, для проверки которой ему пришлось на ощупь отыскать физические кнопки на очках дополненной реальности. Пара нажатий — и тишина в ответ, словно не по принципу подавляющей надёжности создавались подобные устройства. Не было даже виброотклика, который был внедрён на случай отказа систем из-за ЭМИ-взрыва. Экранировать устройство полностью от подобных воздействий невозможно, а вот небольшой моторчик — вполне. Следом чернокнижник, — а все размышления и действия заняли как бы не меньше трёх-четырёх секунд, — вдавил аналогичную кнопку на концентраторе, отсутствующем в восприятии, и получил иной результат: устройство откликнулось, как и положено. И это при том, что бытовую электронику концентратора вообще ничего не защищало. Даже магию — и ту Аур использовал лишь для защиты элементов, отвечающих за воплощение заклинаний. Так в чём же отличие — «мёртвые» очки, которые вывести из строя не так-то просто, и работоспособная часть концентратора, которую Аур перебирал лично, оттого находясь в полной уверенности относительно незащищенности начинки?

Секунды тянулись медленно, по крупице, а мыслей в голове чернокнижника было больше, чем когда либо. Нерабочие теории отбрасывались, внушающие определённое доверие — распределялись по категориям и в какой-то момент отправлялись во всё ту же урну. Аур чувствовал, что до отгадки осталось совсем чуть-чуть…

Но и смерть, чьи шаги слышались в последние мгновения становилось всё отчётливее, спешила подобраться вплотную. До этого момента Аур не ощущал ничего подобного, но сейчас понял, что единожды повстречавшись с леденящим холодом потустороннего мира, ты сумеешь ощутить его приближение в любом состоянии. Даже в медитации, коей можно было посчитать его попытки вывести разум на предельный режим работы.

К исходу тринадцатой секунды с начала схватки двух могущественных магов в голове чернокнижника что-то щёлкнуло. Он единомоментно, как всегда бывает с полезными идеями, осознал, что, в отличии от внутренностей концентратора, принципов работы очков он не знал. Свой инструмент, своё оружие Аур изучил вдоль и поперёк, дабы иметь возможность не столько самостоятельно его восстановить в случае чего, сколько адекватно воспринимать границы его возможностей. Очки же в его руках оказались в третий раз за всю жизнь, что сейчас позволило определить тип ловушки, в которую его загнали.

Обман разума, введение его в иллюзию, чья эффективность зависит от проработанности эффекта. Сейчас Аур ясно видел десятки способов вырваться из-под контроля, но самый простой — дать выход такому объему энергии, какой его оппонент просто не сможет компенсировать ради создания видимости «исчезновения» магии. Умение обращать заклинания в ничто — один из базисов активной защиты, подразумевающей осознанное противостояние магии противника. Условная единица маны отражается той же условной единицей маны с оглядкой на стихии и прочие детали, описать которые можно только в полновесном контракте. Но размышления — размышлениями, а мешкать более нельзя.

Словно разорвавшийся от внутреннего давления сосуд, Аур выплеснул из себя значительную часть своего резерва, тут же принявшись поглощать утраченное. Для обращения иллюзии в ничто хватило и самого факта всплеска — тьма исчезла, открыв вид на причудливую расстановку ассасинов, пребывающих в состоянии глубокой медитации. «Украшенная» шипами магическая конструкция, не медленно, но и не слишком быстро сжимающаяся вокруг Аура, позволила тому определить и метод планируемого убийства. Изящный, эффективный вариант, главное достоинство которого — заглушенное чувство угрозы. Будь ты хоть трижды архимагом, прошедшим через сотни битв, но до самой последней секунды опасности для себя ты не ощутишь, а следовательно — не будешь делать глупостей, которые вполне себе могут привести к освобождению из иллюзии. Но на благо Аура трудилось его близкое знакомство со смертью, как одного из тех, кому удалось Её обмануть. И этот фактор, в какой-то мере, стал решающим, ведь от смерти чернокнижника отделяло всего несколько секунд промедления.

Конструкт взорвался, отдачей развоплотив всех до единого клонов ассасина. В воздухе остались лишь двое, и среди этих двоих готовым продолжать сражение выглядел лишь один.

Сомневаться в исходе не приходилось.